Зверюга

      — Я хочу, чтобы ты кое-что знал, — говорит Алан, выдохнув дым. В последнее время у него появилась страшно расточительная привычка курить так, как курят в популярных фильмах — две-три затяжки и на выброс. — Не беспокойся по поводу «Recoil». Это не означает, что я ухожу, правда.       За стеклом мигает огнями шумный Берлин, вечеринка не прекращается ни на секунду. Дейв, словно кошка, увлечен какой-то красной точкой, похожей на сломавшийся светофор — рассеянно болтая свесившейся с постели ногой, он ждёт, когда точка погаснет и вспыхнет снова. На самом деле его бьёт сильнейший озноб, но сообщать об этом как-то стыдно, потому что озноб пришёл вовсе не из-за болезни.       — Recoil значит «откат», возврат к чему-то, — выдаёт он, слабо щуря глаза. — Как, ты думал, я восприму это?       — Теперь ты придираешься к названию. Это всего лишь набор букв, не более.       — Врёшь. Люди вроде тебя не вкладываются во что попало и просто так.       — Да, пожалуй, — едва кивает Алан. — Но я не ухожу, повторяю.       Номер Флетча этажом ниже, там царит мертвая тишина, словно в спальне престарелых супругов, которым больше нечем развлечь друг друга перед сном. Мартин уехал на квартиру к Кристине, вот уж чей уход точно был ожидаемым. Даже если бы Мартин остался, он бы не сидел, сложа руки. Он ведом запахом алкоголя и громкой музыкой, ведом туда, где его могут узнать или не узнать, это уж как посчастливится. Мартин тот, кто бесконечно сильно желает забыться, этакий вечный бегун. Мартин… Дейв начинает думать, что лучше бы уж он был здесь.       — Ты не уходишь сейчас, — мрачно бросает он.       — Когда успел стать таким пессимистом?       В голосе Алана слышна улыбка, которой невозможно воспротивиться. Кажется, что выбора нет — нужно тоже улыбаться.       — Когда ты создал Recoil, — то ли в шутку, то ли всерьез отвечает Дейв. — И хватит шнырять к окну, от меня так просто не отделаешься.       — Ладно. Как думаешь, Флетч и впрямь уснул?       Нет, нет, думает он, не смей уходить, ты не позволишь себе такой наглости.       Дейв прикрывает глаза на пару секунд, прислушиваясь, но улавливает только отдаленный гул сигналящих наперебой машин.       — Разбудишь его — он из тебя всю кровь выпьет. А еще я…       — Что?       — А еще я трахаюсь лучше него. Так что не тяни, налетай.       Алан, рассматривавший потушенную сигарету, обращает на него взгляд. И очень красноречиво сглатывает, пряча вину поглубже, не давая ей вытечь из глаз, не давая ей даже на поверхности показаться в виде влажного блеска, словно вот-вот хлынут слезы.       — Не сегодня, — качает головой он, усмехаясь неискренне. — Вы трое мне в студии и без того сегодня мозги затрахали, во сне наверняка ищу пальцами клавиши. Я всё-таки Флетча проведаю, о’кей?       — О’кей.       Дейв нашаривает в темноте край одеяла, тянет повыше, до самого подбородка, и отворачивается к стене. Слышно, как за Аланом тихонько закрывается дверь. Подождав секунды три, он утыкается лицом в пропахшие лавандой подушки. И кричит.