Я тебя не боюсь

Ким Чонгук. Настоящее.

Действие вещества, содержащегося в его пище, было быстрым и эффективным. Как только он откусил первый кусочек, его глаза начали слипаться, и он погрузился в глубокий сон. Мне было выгодно, что он был без сознания. Я знал, что должен действовать быстро, до полнолуния. Ночная тьма была моим союзником, и я начал планировать свой следующий шаг. Когда я нес его в свои покои, я не мог не почувствовать укол вины за то, что я сделал. Но опять же, какой у меня был выбор? Я не мог рисковать тем, что он отвернется от меня. Особенно после того, кем я стал. Когда я укладывал его на кровать, не мог не заметить, каким умиротворенным он выглядел за долгое время бессонницы. Я знал, что должен оставить его сейчас и исчезнуть в ночи как тень. Но когда я бросил на него последний взгляд, часть меня задалась вопросом, есть ли еще шанс на искупление. Для меня, для него, для всех нас? Как только он проснется, остаток морфия не даст ему нормально передвигаться. Поэтому я пошел готовить на кухню в честь нашего воссоединения. Я вытащил мясо из морозильника, чувствуя кончиками пальцев холод замороженной мякоти. Аромат этого блюда наполнил воздух, и я знал, что по мере приготовления оно будет становиться только вкуснее. Я аккуратно нарезал его тонкими полосками и приправил смесью специй и трав, следя за тем, чтобы каждый кусочек был покрыт равномерно. Когда я положил его на горячую сковороду, шипящий звук мяса, падающего на сковороду, был музыкой для моих ушей. Я наблюдал, как оно готовится, переворачивая его снова и снова, пока оно не подрумянилось и не стало хрустящим. По мере того как я продолжал готовить, на меня нахлынули воспоминания. Воспоминания об охоте в лесу с моим отцом, приготовлении блюд с моей матерью. Но теперь эти воспоминания были испорчены, искажены вкусом человеческой плоти, которою я так жаждал. Наконец я выключил плиту и покрыл мясо, любуясь прекрасной карамелизацией и пикантным ароматом, который донесся до моего носа. Мне не терпелось откусить кусочек и насладиться восхитительным вкусом, который меня ожидал. Я чувствовал, как аппетит рос, ведь это была особенная встреча, и я не мог допустить, чтобы что-то испортило ее. Я готовил с любовью и заботой, чтобы он оценил мой подарок и понял, насколько мне важна наша связь. Я тщательно расставил тарелки, столовое серебро и бокалы, добавив несколько свечей для создания теплого гостеприимного сияния. Я даже нашел в шкафу бутылку вина. И хотя я не был уверен, что оно хорошее. Я откупорил его и дал ему подышать. Готовясь, я не мог не почувствовать укол грусти в своем сердце, зная, что, возможно, это последний раз, когда я вижу его. Но я отогнал эти мысли в сторону и сосредоточился на том, чтобы сделать вечер как можно более приятным. Я надеялся, что каким-то образом он поймет, почему я это сделал. И что он простит меня… Наконец всё было готово. Но прежде всего я пошел переодеться. Для этого у меня был костюм, который я приберег для особого случая. Это был идеальный наряд для нашего ужина в честь воссоединения. Переодеваясь, я посмотрел на него, все еще лежащего без сознания. Его глаза были закрыты, дыхание ровным. Я не мог не испытывать чувства наслаждения, зная, что полностью контролирую его. Пока он все еще был без сознания, я осторожно снял с него старую одежду. Осторожно переодевая его в костюм, не мог не думать о том, каким странным и грязным было наше воссоединение. Закончив, я отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой, чувствуя самоудовлетворение от картины перед глазами. — Теперь ты поистине прекрасен… Я буду с тобой вечно… Там, где он меня не достанет… — я оставил на его лбу краткий поцелуй. Больше я не смел к нему прикасаться. Как только я закончил его переодевать, я посмотрела на него еще раз. Он выглядел совершенно другим человеком, кем-то кто теперь был под моим полным контролем. Я улыбнулся про себя, зная, что сегодняшняя ночь запомнится надолго. В комнате воцарилась тишина, когда я закрыл за собой дверь. Аромат приготовленного мяса наполнил воздух, и я не мог не испытывать чувства воздаяние. Мой план сработал идеально, и скоро мы будем вместе. Пока я ждал на кухне, я не мог не задаться вопросом, как он отреагирует, когда проснется. Будет ли он сердиться? Напуган? Или он, наконец, посмотрит на вещи, по-моему? Я сделал глубокий вдох и взял себя в руки. Это был тот момент, которого я так долго ждал. Звук шагов, приближающихся к кухне, заставил мое сердце учащенно биться от волнения. Наконец он проснулся. Когда он вошел в комнату, я не мог не почувствовать гордость за то, как хорошо он выглядел в костюме. Он вышел из покоев, выглядя разбитым и дезориентированным. Но как только он почувствовал запах еды, его глаза расширились от удивления. Он посмотрел на меня. На его лице отразилось замешательство. — Что происходит?.. — спросил он все еще нетвердым голосом. Я улыбнулся ему и жестом указал на стол. Он оглядел комнату. Его глаза расширились, когда он увидел «подарок», накрытый на двоих. Он все еще пошатывался и держался за стены. Чтобы дойти до меня. — Что ты со мной сделал?.. — спросил он. В его голосе послышалась паника. — Не беспокойся об этом сейчас, — сказал я, пытаясь успокоить его. — Просто садись и наслаждайся едой. Нам нужно многое наверстать. Я подошёл к нему и протянул руку, чтобы ему было легче добрался до стула. Но он вовсе ударил меня по руке, прижимаясь к стене, отворачивая голову от меня. Я поморщился от некрасивого жеста, но быстро взял себя в руки и ободряюще улыбнулся ему. — Все в порядке, — сказал я. — Ты просто немного дезориентирован из-за наркотика. Скоро ты почувствуешь себя лучше. Он неохотно взял меня за руку, и я подвел его к стулу, куда он тяжело опустился. У него не было выбора. Я видел страх и замешательство в его глазах, но старался не обращать на это внимания, подавая ему первое блюдо. Пока мы ели, я болтал об интересных новостях, пытаясь отвлечь его от побочного эффекта. Но я мог сказать, что он все еще был на взводе. Я понимал, что мне нужно действовать осторожно. Наконец, когда мы закончили есть и тарелки были убраны, он повернулся ко мне с выражением отчаяния на лице. — Пожалуйста! — взмолился он. — Отпусти меня… — Это все ради твоей безопасности. Но для начала… Мне вот стало интересно… Какого чувствовать себя — мной? Съесть человека, такого же, как ты? Ты ел и запивал вином, не думая, что ешь. Так что?.. Какого есть себя самого? Я наблюдал, как страх отразился на его лице, и на моих губах появилась легкая улыбка. Это было рассветом нашего общего сознания. Мы теперь стали едины не только родителями, но и пищей. Слюна даже от таких мыслей застряла в горле. Это было поистине верх блаженства…