Взаимность

Минхо сидел с деревянным лицом перед телевизором на диване. С тех пор, как Хёнджин обнял его со стороны, пристроившись рядом с непривычно сентиментальным лицом, он не мог даже шелохнуться. "Что это ещё такое?" — думал Хо, косясь на Джинни, и страстно желая, чтобы эти тошнотворные нежности прекратились. Побочка таблеток Сынмина, которыми он воспользовался вчера, чтобы отключить Хёнджина, не проходила, и тот продолжал себя вести как сопля. Им определённо был нужен разговор. — Эй, Джин, — начал он, осторожно косясь на парня. — А? — тот не отводил глаза от какой-то мелодрамы по телевизору, вздыхая над очередной слёзовыдавливательной сценой. — Нам надо поговорить, — твёрдо, но всё ещё осторожно добавил Минхо. — О чём? — Бля, о чём, о чём! О нас конечно! — в Хо взыграл его привычный нервный холерик, и он резко отстранился от парня. — Какого хрена ты липнешь ко мне? Хёнджин поднял грустно-удивлённый взгляд на друга и произнёс: — Я не липну к тебе… Я люблю тебя, — он сёрбнул носом, такой жалкий, такой несчастный. "Ёпт", — обречённо подумал Минхо, но прежде, чем он успел что-то сказать, Хёнджин снова прижался к нему и эмоционально проговорил: — Мы же с тобой как братья! Столько раз дрались и ругались друг с другом! Столько раз ты меня унижал, а потом защищал от других, когда те делали со мной то же самое, помнишь? Я думал о тебе, думал, что будет, если я тебя потеряю, и понял, что не переживу этого! Ты мне как брат, понимаешь? Я люблю тебя, как брата! Я хочу, чтобы рядом со мной ты ощущал себя частью моей семьи, чтобы понял наконец, что это значит, быть братом, быть моим. — Братом?! — взревел Минхо и треснул Хёнджин по голове. — Идиот! Ну, понимаю, сказал бы ты мне, что любишь и хочешь спать со мной, но предлагать мне стать братом! Ты — идиот, Хван, полный идиот! Хёнджин обиженно всхлипнул, потирая ушибленную голову. — Ты — жестокий, — проговорил он, глядя в спину удаляющегося Минхо. На следующий день Хёнджин держался молодцом. То есть, к нему почти вернулось прежнее состояние и трезвый взгляд на мир, не отягощённый гормонами. Но только до первой половины дня. Во второй раздался звонок на телефон с засекреченного номера. Хёнджин ответил на вызов и услышал чей-то знакомый, но не узнаваемый голос. — Мне интересно вот что, когда пассив идёт гадить в туалет, у него возникает эрекция? Лицо Хёнджин перекосилось, и он спросил как можно твёрже: — Кто это? В трубке раздался негромкий смешок. — Приятно сходить в туалет, Хван… Хёнджин с хмурым выражением на лице развалился за партой и не слушал преподавателя. Минхо сидел рядом, довольный как никогда, ведь к его любимому Хвану вернулись мозги, а значит, всё отлично, и можно дальше грязно дразнить и домогаться его, не опасаясь, что тот начнёт сентиментальничать или лезть со своим скиншипом, как вчера вечером. — Эй, Хёнджин, — говорил негромко Хо, развалившись на парте так, что несколько тетрадей Хвана свалились на пол, — кого из этой группы ты хотел бы трахнуть? — Тебя! — ответил угрюмо Джинни, наклоняясь за тетрадками и приковывая тем самым похабный взгляд Минхо к своей спине и тому, что ниже. "Прям бальзам на душу" — думал Хо, облизывая губы, и расплылся в непристойной улыбке, но Хёнджин, выползая из-под парты, громко положил тетради на стол и, показав на толстые книги, лежавшие рядом, добавил: — ...Вот этой книжкой!

***

Чанбин появился перед Минхо совсем внезапно. Тот поглощал стянутую в столовке порцию какой-то сомнительной еды, развалившись под деревом перед корпусом колледжа. — Всё жрёшь? — спросил парень, глядя то ли с презрением, то ли с отвращением на Минхо, с которым у него были вражеско-конфликтные отношения с редкими периодами игнора и безразличия. Тот поднял взгляд на фигуру, которая прикрыла от него золотистый диск солнца, и проговорил с набитым ртом. — Прикинь, да. А тебе не кажется странным, что жру я, а пухнешь ты?… Чего тебе? Чанбин усмехнулся и кинул в Хо какой-то картонкой. Минхо распахнул глаза, думая, возмущаться ему или сразу в морду дать, но любопытство всё же пересилило его. Опустив взгляд вниз, он увидел лежащую в его салате фотокарточку. — Что это? — спросил он, не видя ещё, что на ней изображено, так как она лежала к нему нелицевой стороной. — Это кадр из фильма: "Я знаю, что вы делали позапрошлой ночью" — М? Правда? Наверно с тобой в роли массовки в сто десятом кадре арт-хаусного трешака, где тебя трахает рептилия из радиоактивной зоны? Хм, посмотрим, — Минхо облизал пальцы от только что доеденного бутерброда и выковырял из салата фотокарточку. На снимке был запечатлён кульминационный момент его кувырканий в постели с Хёнджином, о котором тот, конечно, не помнил. — Думал, показать её кое-кому. Пусть подумает, от чего у него жопа ноет. — Вау, классно смотримся. Я её возьму, — сказал довольный Минхо, не глядя на то, что впереди явно назревал шантаж. — И что ты хочешь? — спросил он, теперь облизывая карточку от салата и глядя на Чанбина снизу-вверх своим особым обманчиво-невинным взглядом. — Что, что… Плату, как и полагается, — ответил Чанбин, скрестив руки на груди и меланхолично уставившись в небо. — Как обычно? — Да, только без своих дебильных приколов. Минхо обречённо вздохнул и поднялся, отряхиваясь от травы и еды. В одном из тёмных тупиковых углов коридора в здании колледжа, Хо, опустившись на колени перед Чанбином, начал с отсутствующим лицом расстёгивать его ширинку. Но Минхо не был бы собой, если бы не воспользовался моментом, чтобы подколоть в очередной раз своего любимого неприятеля, пытаясь (безуспешно) испортить его настрой очередным услышанным/прочитанным приколом. Приступив к делу оральному, он невинно спросил мимоходом: — Чанбин, какой у тебя рост? Чанбин, который был совсем не в том настроении, чтобы ехидничать и думать, пробубнил в ответ про свои 170 в прыжке, а Минхо, между делом произнёс: — Знаешь, недавно настоящего разумного рептилоида поймали… — И чё? — Чанбин, опустив на него взгляд казался вообще непробиваемым. — Так вот, у него член был с твой рост! — ответил Минхо и даже успел начать смеяться, пока Чанбин не заткнул его рот своим членом, после чего сам расслабился, откинулся спиной к стене и, прикрыв глаза с ухмылкой на лице проговорил: — Да похер. Так Минхо понял, что у парня совсем плохо с чувством юмора и что справиться со стояком Чанбина словесно невозможно.