Сто тысяч вольт в венах

      Гереон не любил опаздывать, хотя и признавал это право за женщиной, готовящейся к свиданию — пускай и с контрабандистами. Особенно с контрабандистами.       Шарлотта опаздывала ровно на две выкуренные сигареты, и когда Гереон услышал знакомый стук каблуков, быстрый и лёгкий, точно в ритме чарльстона, он зажёг третью, выдохнул дым и обернулся. Улица была тёмной, влажной после дождя, фонари отбрасывали болезненные пятна света на брусчатку, а с Эльбы тянуло прохладой, пробирающейся под полы плаща, и затхлым запахом ила. Шарлотта пересекала улицу, и локоны под шляпкой-клош подскакивали при беге, точно пружинки. Почему-то она улыбалась. Она вообще улыбалась часто и, бывало, даже не к месту — вот как сейчас. Гереон должен был перехватить контрабандистов наркотиками в одном из закрытых баров, пользующихся сомнительной репутацией, и, в общем-то, дело предстояло серьёзное, и Шарлотту он взял с собой лишь для прикрытия. Преимущество в сопровождении женщины заключалось в возможности оказаться в недоступных для полицейских местах, где собиралась подпольная богема.       Но Шарлотта совсем не походила на неё: старое пальто, сбитые от танцев туфли, тряпичная сумка — так она ходила на работу, только теперь на ней было синее платье с кружевом, а губы были подчёркнуты алой помадой. Они растянулись шире, так что блеснули зубы, когда она, запыхавшись, выпалила:       — Добрый вечер, герр Рат!       Как будто это и впрямь настоящее свидание.       — Вы опоздали, — закуривая, Гереон бесцеремонно развернулся, и Шарлотта поспешила за ним.       — Нет. Я пришла как раз вовремя. Когда мы окажемся внутри, они уже выпьют достаточно шнапса, чтобы утратить бдительность.       Гереон недоверчиво покосился на неё.       — Выходит, это часть вашего плана?       — И это тоже, — усмехнулась Шарлотта, взяв его под локоть. — Я рассчитывала на вашу дальновидность.       — С вами это так не работает. Вы довольно непредсказуемы, — сказал Гереон, старательно пряча улыбку. — И прекрасно выглядите.       Шарлотта посмотрела на него, но он отвёл взгляд, когда они приблизились к лестнице, ведущей в цоколь. Над входом размещалась потрёпанная вывеска с надписью «Вавилон», и когда Гереон толкнул железную дверь, его немедленно объяли душные пары музыки, спирта и разгорячённых от танцев тел.       В баре было тесно и царил полумрак, расшитый блёклым золотистым светом, поэтому различить лица оказалось сложнее, чем он рассчитывал. Гереон снял плащ, помог раздеться Шарлотте и последовал за ней к барной стойке. Они сели, и Гереон огляделся. Повсюду сновали обнажённые по пояс девицы, завлекавшие в объятия упитанных банкиров, и он напряжённо кружил взглядом по залу, пытаясь отыскать среди них знакомые лица.       — Виски, пожалуйста, — услышав голос Шарлотты, он обернулся к ней. — Вам тоже?       Он машинально кивнул, глядя ей за спину. Шарлотта закурила, щёлкнув зажигалкой, и посмотрела на него. Гереон выглядел уставшим и бледным, свет падал на его ресницы так, что тень от них ложилась под глаза. Её восхищала строгая выверенность в его движениях и мыслях, незамедлительная отзывчивость к происходящему, но бывали мгновения, когда в его глазах проступала отчаянная пустота, и отражения в них застывали голыми призраками. Так было и теперь — он не видел ничего, бессмысленно цеплялся взглядом вокруг, выхватывая разрозненные, как в осколках, черты, но по пролёгшим между бровей складкам Шарлотта понимала, что безуспешно. Она заметила, как на его скулах заиграли желваки, и наклонилась к нему поближе, потому что оркестр играл слишком громко.       — Их здесь нет, — сухо произнёс Гереон. Шарлотта нахмурилась.       — Вы в этом уверены?       Она отставила бокал и огляделась по сторонам, приняв расслабленный вид. Её взгляд остановился на стайке полураздетых девиц, вьющихся около пожилого мужчины, развалившегося в кресле чуть поодаль, — Шарлотте показалось, что она уже видела этого человека.       — Я думаю, что… — Она обернулась к Гереону и застыла, почувствовав его взгляд на себе. Но её внимание привлекли двое мужчин, располагавшихся за столиком у него за спиной. Их отделяло всего несколько шагов, но то, что они передавали друг другу в пухлых кошельках, пересекало границу за тысячи миль от Берлина.       — Они здесь, — тихо проговорила Шарлотта, не отрывая взгляда. — Позади вас.       — Что? — Гереон встрепенулся, но она тут же подхватила его за рукав.       — Не оборачивайтесь! Они смотрят прямо на нас.       Шарлотта отвернулась, почувствовав на себе взгляд главаря, который ощупывал её до тех пор, пока она не скрылась за Гереоном. Она знала, что о ней думают — они все были одинаковые, животные, в головах — единственная в своей ясности и простоте мысль, что вьётся, направляясь к изгибам женского тела. Шарлотте это было известно, и в ином случае ей бы даже наскучило, но на сей раз она почувствовала отвращение. Она исполняла свои должностные обязанности на задании с комиссаром, отрекаясь от той, что каждый вечер возвращалась в «Мока Эфти» в надежде получить три марки за ночь с чьим-то мужем. Теперь это больше не имело значения; Шарлотта Риттер — криминальный ассистент, в сентябре она сдаст экзамены и получит право самостоятельно заниматься расследованиями, а пока…       Пока у неё был план, которому она доверяла — так, как доверяла Гереону, который никогда не смотрел на неё, как на проститутку.       Шарлотта поймала его взгляд — прямой и точный, как удар, так что она застыла на несколько секунд, чувствуя, как бухает у горла налившееся сердце. Она глотнула виски — лёд на дне зазвенел, как колокольчик.       — Шарлотта, — Гереон опёрся рукой на стойку, — подкрепление будет через десять минут. Нам нужно…       — Тш-ш, — Шарлотта коснулась его плеча и улыбнулась. — Всё в порядке. Доверьтесь мне.       Она спрыгнула с барного стула, приблизилась к Гереону, ступила на подножку под его стулом и, обхватив его плечи руками, прижалась к нему. На несколько мгновений она прикрыла глаза, а затем посмотрела на главаря, послав ему сияющую улыбку.       Кажется, его зовут Беккер…       — Шарлотта, что вы делаете? — услышала она прямо над ухом — обескураженный голос, опустившийся почти до шёпота.       — Слежу, — прошептала она ласково, будто признавалась в любви. — Беккер подписывает бумагу… Обнимите меня.       — Что?..       — Ну же, обнимите меня. Мне неудобно.       Шарлотта соскальзывала, чувствуя его колено, упирающееся ей в бедро, и, когда Гереон подхватил её, чтобы усадить себе на колени, вздохнула с облегчением. Она знала, что отвести подозрение не составит труда — вскоре Беккер действительно потерял к ней интерес, сосредоточившись на шнапсе и разговоре с соратниками. На их столе то появлялись, то исчезали листы документов, а когда сигаретный дым чуть развеялся, Шарлотта заметила блеск цепочки карманных часов, подпрыгнувшей от движения руки, которую Беккер закинул на спинку стула.       — У него люгер, — пробормотала она, — девятого калибра. Он левша.       Шарлотта перевела взгляд на остальных, чувствуя руки Гереона, что обхватывали её тело. Это немного сбивало с мыслей, навевая воспоминания о том дне, когда он так же крепко держал её, вытащив из воды.       Только теперь это было по-другому. Ближе.       Зал вдруг закружился, и Шарлотта прикрыла глаза. Это было совсем несложно — притвориться влюблённой, когда сердце билось честно и к нему навстречу. Наверное, Гереон чувствовал тоже — чувствовал, как она вибрировала под его руками, будто тронутая струна, изливаясь музыкой, которую никто не мог слышать.       От виски Шарлотта пьянела быстро, но голова оставалась необычайно ясной. Каждому движению она требовательно отдавала отчёт, сознавая, как достоверно справляется с ролью. Она и сама поверила в неё, в себя, рукам, которые скользили по плечам; это было так важно… Шарлотта говорила себе — Беккер должен подписать все бумаги, чтобы у них были доказательства, когда нагрянет полиция. Шарлотта говорила себе, что всё под контролем.       У Гереона сильные руки, и вообще-то… Забыто. Мысль ускользала. Шарлотта чувствовала, как жжётся в пальцах — и под сердцем, которое билось в тесноте с другим.       Она коснулась его шеи и прижалась к чуть колючей щеке, чтобы разобрать его запах сквозь сигаретный дым, который прочно въелся в кожу. Она улыбнулась, наконец узнав его — тёплый, пряный, как август. Такой неуместный здесь, в этом изгвазданном, душном «Вавилоне».       Шарлотта вздохнула, расслабившись, уложила голову ему на плечо и почувствовала, что кольцо его рук стало теснее, сужаясь вокруг неё. Гереон повернул голову и коснулся губами её волос; она чувствовала это, невидящим взором устремившись в переливающиеся блики на выстроенных в ряд бокалах. Они кривились, как в калейдоскопе, пока не исчезли под тенью.       — Гереон, — Шарлотта повернула к нему голову, но он среагировал мгновенно — держа её за талию, второй рукой он выхватил из кобуры пистолет, резко развернулся, выбросив руку, и крикнул:       — Не двигаться! Это полиция!       Беккер поднял руки, в ужасе уставившись на него, и в следующее мгновение его окружили полицейские в форме, сойдя с отражений из стекла. Когда они пробрались внутрь, девицы испуганно закричали, а музыка надломилась и подорвалась, застыв взбитой тишиной в воздухе. Шарлотта заметила, как у Гереона взъерошились пряди волос, откинувшись на влажный от пота лоб, и осторожно соскользнула на пол, чтобы найти Хеннинга и Червински. Она почувствовала, как Гереон, всё ещё держа её за талию, требовательно отводит её назад, загораживая собой.       — Порядок, — к ним приблизился Хеннинг, держа в руке стопку бумаг. — Уложились в самый раз. Вот все документы с подписями.       Шарлотта вздохнула с облегчением, подхватив бумаги в руки. Беккер сопротивлялся, разрываясь криком, когда его уводили из бара, и волнение, охватившее душный зал, передалось и ей, так что она опёрлась на барную стойку, чтобы сохранить равновесие. Наверное, она всё-таки перебрала.       — Всё готово, комиссар, — доложил Червински. — Допрос назначим на утро.       — Отлично, — спрятав пистолет, Гереон обернулся к Шарлотте, которая внимательно изучала документы. Он приблизился к ней, и она подняла голову, чтобы посмотреть на него. — Вы были очень убедительны, фройляйн Риттер. Спасибо за помощь и… — Гереон отвёл взгляд в сторону, чувствуя прикосновение улыбки к губам. — За ваш план.       Он снова посмотрел на неё. Глаза у неё сияли ярко даже в полумраке.       — Порой бывает полезно положиться на интуицию, — просто сказала Шарлотта, улыбнувшись ему. Гереон озадаченно поднял брови.       — Вы хотите сказать, что никакого плана не было?       — Какое теперь это имеет значение? — Шарлотта пожала плечами и рассмеялась. — Мы хорошо поработали, герр Рат. Дело закрыто. — Она облизнула губы, проследив взглядом по его влажным прядям на лбу, и хрипло спросила: — Вы отвезёте меня домой?