Esper

Подтянув повыше чужие штаны, Аякс с ехидной улыбкой демонстрирует Сайно свои голые щиколотки. — И почему вы все такие гномы? — он тяжело вздыхает и закатывает глаза. — И фамильяр у тебя тоже гном. Кстати, а он же выше тебя, да? — хихикает. — Или это всё ушки? — Таракан в стране лилипутов, — хмыкает Матра. — Нари меня выше немножко и не только за счёт ушек. Сейчас, когда Тигнари впервые нет рядом, Сайно будто бы не может найти себе места. Он опускает взгляд на брюки, в которых ходил фенек и машинально кладёт на них руки, будто пытаясь ощутить друга рядом. — А ты когда-то вообще отпускал его? — заметив этот жест, Чайльд наклоняется к Сайно и переходит на шепот. — Или с первых занятий, как призвал, так он с тобой круглосуточно? — Ни разу… мы и в душ вместе ходим… Ох… Как же там мой лисёнок, надеюсь профессор хорошо о нем заботиться, — немного поникшим голосом отвечает Сайно. — А в туалет? А как ты дрочишь?! — последний вопрос звучит так громко, что кажется, будто бы отражается от стен барьера. Этот возглас на секунду привлекает внимание Барбатоса, который уже приступил к готовке. Он медленно поворачивает голову и одаривает друга довольно равнодушным взглядом. — Ты придурок? — шипит на Аякса Сайно. — Не ори. Так вот, в туалет мы ходим не вместе в основном, хоть иногда и можем. — Я просто удивился, ну типа… Ты же не перед ним дрочишь, а он не кот, который не вдупляет, а всё-таки разумное животное и всё такое… Кхем, — он сухо кашляет в кулак. — Слушай, он у тебя часто принимает облик парня… Ещё и голого… У тебя на него никогда не вставал? У меня б стоял просто постоянно, аха. — Ну, конечно, я дрочу не перед ним, Чайльд, — Сайно закатывает глаза и вдруг задумывается. — Но ведь отношения фамильяра и призывателя запрещены, я никогда и не смотрел на Нари так, чтобы у меня встал. — И тебе неинтересно, возможно ли вообще смотреть на него так, чтоб встал? — рыжий прикладывает пальцы к подбородку. — Вот у меня иногда на Венти встаёт, когда он по комнате в трусах рассекает. У него слишком вкусные ножки. А ещё на нашу библиотекаршу. У неё такой бюст, хаха. Но вот на тебя не стоит, как ни смотри, — задумывается. — А Нари такой нежный котик у тебя… Как ты до сих пор на него не смотрел, как на парня??? — Ээ… — Сайно пытается переварить услышанное. — Я за тебя рад. Хм… Не отрицаю, что Нари очень красивый. И волосы у него очень приятные, словно шёлк. Кожа такая бледная, гладкая и холодная, а его подушечки на руках и ножках, они такие милые и мягкие… Ой… Ну… — Оу-оу, — Аякс перекидывает руку Сайно через плечо и приближается к уху. — Ты засмущался? Видимо, что-то всё-таки есть, да? Хехе. — Да ничего нет! Это запрещено, сам же знаешь… — на секунду голос Сайно стал тише и будто бы печальнее. — Но ведь история знает всякое, — неловко бубнит Чайльд, будто бы выискивая оправдания для самого себя. — Тем более, если никто не узнает… По телу Сайно пробежали едва ощутимые мурашки, а перед глазами промелькнули образы Тигнари, когда Матра одевал его, расчесывал или случайно касался его кожи. Мотнув головой, юноша выбрасывает сторонние мысли. — Почему ты так печёшься из-за этого? — без единой эмоции в голосе спрашивает Сайно. — Ну… «Печешься» не совсем подходящее слово, хе-хе, — Аякс неловко отводит взгляд в сторону. — Скорее, я просто ищу для себя подтверждение того, что я не один такой, вот и пытаюсь склонить тебя к нарушению запретов, аха… Ахаха… — он почесывает затылок. — Стой, ты влюбился в своего фамильяра?! — шепотом спрашивает Сайно и переводит на друга полный удивления взгляд. — Аха… Ахаха… — юноша неловко смеётся, пока его щеки покрываются румянцем. — Я ничего такого не сказал… Мм… Ну… Формально… Если можно так сказать… Ох… — он ударяет себя ладонью в лицо. — Не зря Венти говорит, что я идиот с патологическим желанием любить. — Ого… — Сайно наблюдает как краснеют щеки Аякса и понимает, что сейчас даже шутить не хочется. — Слушай… Ну… Я не буду тебя осуждать или ещё что, так что, можешь считать, что я тебя поддерживаю в этом, но насчёт меня и Нари, не думаю что у нас что-то подобное возможно. — Кхе, — он качает головой. — Не обращай внимания. Мой фамильяр — это старый и ленивый дракон, а в образе человека он просто невыносимый ворчун, который часто несет бред. Ничего такого, — юноша неловко смеётся. — А твой Нари такой мягкий, комфортный и красивый… Вот и подумал… Хе-хе. — Я люблю Нари, да… Но это любовь как к родному человеку, как к самому близкому другу… — мягко проговаривает, продолжая наблюдать за Аяксом. — Понял… Ммм… — Чайльд глубоко вздыхает. — Судя по запаху, Вен приготовил что-то вкусное. Думаю, с зарядкой мы справились на отлично, аха… Пойдём есть. Завтрак полностью проходит мимо Сяо, который так и не смог развести огонь без помощи артефакта. Юноша погряз в мыслях, стараясь найти ответ на вопрос «почему», но так ничего и не понял. Если бы он не открыл глаза, смог бы контролировать пламя? Если бы был более сосредоточен, смог бы развести огонь без помощи Венти? Если бы остался один в полной тише, смог бы сам направить энергию в нужное русло? Слишком много мыслей, что забили и без того уставшую голову. Дождь даже не думает прекращаться, отчего надежда на то, чтобы уйти в академию, постепенно растворяется в тяжелых оскверненных каплях. После разминки — завтрак, после завтрака — уроки. Профессор сказал заняться магией или найти себе другое занятие, которое могло бы помочь в саморазвитии, обменяться опытом и научиться работать в команде. Вздохнув, Алатус провожает взглядом Сайно и Аякса, которые уходят в сторону палатки, оставляя Сяо наедине с Венти. «Сплочение коллектива, да…? — юноша с некой болью смотрит на жреца. — И почему профессор поставил меня именно с ним… — вздыхает. — Впрочем, если дело касается учёбы, Барбатос довольно собран…» Венти усаживается ближе к огню и протягивает замёрзшие руки, надеясь немного отогреться. Боковым зрением он видел, что Матра и Аякс ушли в палатку, а значит теперь кроме Сяо на улице никого нет. «И чем мне с ним заниматься…? — он мысленно хмыкает и подвигается поближе к огню. — Холодно как…» Сяо наблюдает за небольшим огнём и попытками Венти согреться. В голову приходит мысль, что если создать огонь побольше, он мог бы быстрее согреть товарища. «Рискнуть попросить его позаниматься со мной ещё…?» — рассуждает, пытаясь набраться смелости. Ещё пару долгих минут Алатус взвешивает все мысли в голове, которые так и норовят путаться в образах, что он видел во время практики с Венти. И всё же, глубоко вздохнув, он почти на одном дыхании выпаливает: — Венти, помоги мне ещё раз создать огонь, пожалуйста! Вздрогнув от холода, юноша медленно поворачивает голову и смотрит в янтарные глаза. Раздражение, которое он испытывает от одного лишь вида Сяо, медленно уходит, когда в голове появляется осознание того, что Алатус искренне хочет учиться. — Какое рвение, — усмехается Барбатос. — Если будешь слушаться. Сяо едва заметно смущается, сам не понимая из-за чего, но такая покладистость и согласие со стороны Венти заставляют облегченно выдохнуть. — Буду слушаться, — воодушевленно отвечает, смущаясь чуть сильнее. — Садись, — Венти немного отходит в бок и указывает на бревно, на котором до этого сидел. Кивнув, эспер послушно усаживается на место. Барбатос становится за его спиной и опускает ледяные ладони на его плечи. Холод от его рук Алатус чувствует даже сквозь одежду, а легкая дрожь будто бы и вовсе передается ему от Венти. — Закрывай глаза и слушай мой голос, Сяо. Вокруг нет никого и ничего… Только ты один… И мой голос… Следуй за ним, Сяо… расслабь плечи, — юноша осторожными движениями массирует напряженные плечи. — Опусти их… Расслабься… Ты в безопасности… Тебе спокойно и комфортно… Иди за моим голосом… Как и обещал, он послушно закрывает глаза и внимает каждому слову. В его голове вновь один за другим сменяются приятные и спокойные картинки, а мелодичный, ангельски чистый голос ведёт Сяо сквозь эти образы. Холодные пальцы так нежно массируют плечи эспера, помогая мышцам расслабиться. Юноша ощущает, как чужие руки медленно нагреваются от температуры тела Сяо. — Да, молодец… Чувствуй, как в груди собираются самые тёплые и нежные эмоции… Они полностью под твоим контролем, — Венти скользит ладонями ниже, пока не остановится по центру груди Сяо. Выдохнув Алатусу на ухо, он приближается так близко, что практически касается губами ушной раковины. Шепчет еле-еле слышно, чтобы сливаться с шумом дождя: — Протяни руки и раскрой ладони… Чувствуй, как тепло из твоей груди медленно перемещается к ладоням… Ощути энергию и направляй её в руки. Жрец прислоняется грудью к спине Сяо и медленно скользит по его рукам от плеч до кистей. Алатус ощущает каждое прикосновение, словно само Солнце ласкает его оскверненное тело. Нечто тёплое и приятное, окутывающее комфортом и спокойствием, растекается по душе эспера. Неожиданные мурашки бегут от центра груди, на которой вновь лежат ладони Венти к самым кончикам пальцев. Чужое дыхание так близко к уху эспера, что он ощущает холод губ Венти своей кожей. Сердце Сяо пропускает удар такой силы, что кажется, будто бы Венти ощущал его своими ладонями. Щеки вспыхивают от стыда и смущения, но он продолжает покорно сидеть, поддаваясь указаниям жреца. «Какое приятное чувство, это тепло и покой… Почему-то сейчас все приятные ощущения ассоциируются именно с Венти…» — проносится в голове эспера, пока чужая грудь накрывает его спину. — Умница, Сяо, — Венти проводит ладонями по его кисти, проскальзывая между пальцев. Уже по привычке Барбатос и сам закрывает глаза. Это необязательно, но ему так легче сосредоточиться. Тепло, что исходит от его рук, накрывает руки Сяо. Такое мягкое и ненавязчивое, оно бережно окутывает осквернённые ладони эспера, и будто бы залечивает, даруя Алатусу ощущение чистоты. — Вот так… — Барбатос поворачивает руки Сяо ладонями вверх. — Медленно и осторожно открой глаза, чтобы не спугнуть этот тёплый комочек у тебя в руках, — тихо шепчет, смотря на небольшое бледно-фиолетовое пламя, что держит в ладонях Алатус. Даже сквозь ткань перчаток Сяо ощущает трепет от нежных скользящих касаний Барбатоса, в которых хочется забыться и раствориться. Ощущение чистоты, что дарует ему Венти, хочется сохранить как можно дольше, но Сяо послушно медленно поднимает тяжелые веки, и его взору предстаёт маленькое пламя. Оно не исчезает, оно горит в его ладонях. «Я не бесполезен…» — в голове проскакивает надежда, пока глаза не моргая следят за огнём. Эта фраза на повторе продолжает звучать, перемешиваясь с потоком множества эмоций, которые Сяо ощущает одновременно. Он играет с пламенем, то слегка увеличивая его, то уменьшая, перекидывая с руки на руку, словно мяч, с пальца на палец, разбивает его на несколько огоньков и собирает обратно и даже позволяет себе мимолетную улыбку. — Молодец, — не отстраняясь, Венти проговаривает ему на ухо. — При желании ты можешь переместить его куда-то… Можешь выбросить… А можешь сжать руки в кулаках и оно исчезнет. Так и не согревшись, Барбатос сильнее прижимается грудью к спине Сяо и подносит свои ладони к пламени, что держит однокурсник. — Если ты не возражаешь… Сердце Сяо продолжает биться быстрее обычного, он смотрит на ладони Венти, что пытаются согреться о его пламя: эти тонкие, длинные, бледные и изящные пальцы, слегка дрожащие, предстают взору эспера, который и не заметил, как вцепился в них глазами. Эмоции бурлят все сильнее, кожа заметно греется от смущения и волнения. Алатус поддаётся этому внезапному порыву, гасит пламя в руках и перехватывает ладони Венти своими. Без единой мысли он полностью закрывает его руки и медленно подносит к лицу, сразу же горячо выдыхая на эти худые кисти, стараясь передать им как можно больше своего тепла. Вздрогнув, Венти пятится назад. Не успевает он полностью осознать, что происходит, как эту странную для него ситуацию прерывает сухой кашель Альбедо. За попытками научить Сяо вызывать пламя, они совсем не заметили, в какой момент профессор вернулся. — Вижу, уроки сближения идут вам обоим на пользу, — алхимик ехидно улыбается, медленно поглаживая уснувшего на руках Тигнари. Взгляд голубых глаз опускается на руки студентов, и только сейчас Барбатос понимает, что Сяо все ещё держит его руки в своих. Пальцы слабо дрогнули, и Алатус резко отпустил чужие ладони и быстро отвел взгляд в сторону. — Эх, молодость, — Альбедо усмехается и, никак не комментируя этот внезапный порыв легкой симпатии, уходит, чтобы вернуть Сайно его фамильяра. Стоило лишь зайти в палатку, лис тут же спрыгивает с рук преподавателя и летит на Сайно, в полете принимая облик юноши. С этого жеста Альбедо усмехается и довольно быстро сбегает, не имея ни малейшего желания лицезреть обнаженное «нечто», что приняло образ подростка-лиса. Тигнари падает в руки Сайно, крепко обнимает его и прижимается, трется щекой о щеку и, опустив уши, жалобно скулит. Не удержав равновесие, Матра упал, утягивая фенека за собой. Зооморф лежит на Сайно меж его разведённых ног, прижимаясь всем телом и потираясь о его лицо. За эти пару часов фамильяр успел ужасно соскучиться, отчего совсем не понимает, как взять себя в руки. Его хвост виляет туда-сюда, словно у собаки, да и сам он постоянно содрогается от переизбытка эмоций. В отличие от Альбедо, который тактично ушел, Чайльд с особым интересом разглядывает чужого фамильяра и внимательно следит за мимикой Сайно, надеясь все же разглядеть в пламенных глазах симпатию. Сердце Сайно стучит намного быстрее обычного, что он списывает на долгожданную встречу. Забыв об Аяксе и о ком-либо вообще, Матра гладит фамильяра по ушам, по худощавой холодной спине, по большому и пушистому хвосту, трется носом о его волосы и неосознанно вдыхает чужой аромат. Шерсть на лисьем хвосте щекочет руку Сайно, что лежит на спине, и он спускается ниже и проводит по всей длине от основания до кончика, стараясь успокоить своего друга, хоть и сам испытывает немало эмоций. — Я скучал, я так скучал, — лис сильно прижимается к человеку, упираясь коленом ему между ног, отчего тот неосознанно вздрогнул и смутился. Фенек чувствует исходящий от Сайно жар, и осторожно вдыхает запах своего хозяина. Этот аромат успокаивает взволнованного фамильяра, который за четыре года ни разу не расставался с Матрой. Прикрыв глаза, он укладывает голову Сайно на плечо и тихо скулит. В голове Матры слишком много мыслей, а чувства от встречи с фамильяром не дают спокойно думать и рассуждать, поэтому Сайно лишь крепче прижимает лиса к себе и зарывается лицом в его волосы. Он и подумать не мог, что настолько эмоционально зависим от своего друга. — Я тоже очень скучал, мой милый лисёнок, никуда тебя больше не пущу, — шепчет, забыв о том, что они не одни, и что его фамильяр полностью обнаженный. — Ой, Сайно, — зооморф упирается ладонями ему в грудь и отстраняется. — Этот рыжий человек снова смотрит. Чайльд усмехается и поднимает руки вверх, словно сдается: — Одним глазком. За секунду Сайно ощутил себя так, будто на него вылили ведро ледяной воды. Он медленно переводит взгляд на Аякса и шумно втягивает воздух через нос. — Блять, Таракан! Резко прижав Тигнари к себе за талию, второй рукой он помогает им обоим перевернуться на спальном месте, чтобы оказаться сверху и прикрыть собой лиса. Нависая над фамильяром, он осторожно обнимает юношу и довольно раздраженно обращается к Чайльду: — А ну-ка отвернись! — Хорош, — Аякс одобрительно кивает. — Я же для тебя старался. Смотри, благодаря мне ты нависаешь над обнаженным парнем, устроившись у него между ног. Слова однокурсника заставили Матру перевести взгляд в лицо фенека. Он растерянно смотрит в лисьи глаза и лишь сейчас начинает понимать степень неловкости этой ситуации. Тигнари вопросительно хлопает ресницами, прослеживая реакцию хозяина. Зеленые глаза внимательно изучают мимику человека, затем взгляд скользит ниже: — О, эта одежда, — фенек цепляется пальцами за край брюк, что надел Матра. Мягкие розовые подушечки пальцев касаются живота Сайно, и тот роняет судорожный выдох. — Да, лишняя, — поддакивает Чайльд. — Я предлагаю его кастрировать, — звучит холодный голос Венти, который заглянул в палатку из-за того, что друзья долго не выходили. — Поддерживаю, — Альбедо скрещивает руки на груди, по-прежнему оставаясь на улице. — Аякс, сюда. Строгая интонация преподавателя заставила того обреченно вздохнуть: — Да, учитель… Нехотя, он выбирается из палатки, оставляя Сайно и Тигнари наедине. Зооморф провожает его осторожным взглядом, а затем поворачивает голову и смотрит в глаза Матре, который, будто зачарованный, застыл в одной позе. Несмотря ни на что, Сайно до последнего прячет обнаженное тело друга собой и благодарит всех богов за то, что Чайльд наконец покидает палатку. — Дурак, — бросает он товарищу вслед. Матра поднимается, и его взгляд невольно проходится по аристократично бледной коже лежащего под ним парня, по аккуратным косточкам, торчащим на худощавом теле, а когда спускается к низу живота, Сайно резко отворачивает голову и встаёт, помогая фамильяру подняться. — Мне принять облик фенека? — Кхм… Нет, необязательно, я переоденусь и отдам тебе одежду, которую ты носил, хочешь? — неловко спрашивает, стоя совсем рядом с лисом. — А тебе придется надеть то, в чем ходил рыжий человек? На нем твои штаны. — Не, — отмахнулся, — не хочу носить после него, заражусь извращенством, я оденусь в школьную форму, Нари. — Тогда — да, хочу остаться в человеческом облике. Что мне надеть? — Тигнари проходится взглядом по одежде на Сайно. — Наденешь свой свитер и брюки, хех… — неловко смеётся призыватель. Чтобы Тигнари не простудился, Сайно довольно быстро стягивает с себя одежду и передает её лису, смущаясь своего нагого тела. Матра надевает форму академии, набрасывает на плечи накидку, небрежно застёгивая пуговицу и прерывисто выдыхает, ловя себя на том, что после того странного разговора с Аяксом, воображение явно играет не на его стороне. «Но ведь раньше вот так раздеваться перед ним это было нормально… Почему мне сейчас так неловко…? Тц, Таракан, придурок…» Тигнари неумело натягивает одежду, что передал ему хозяин. Фенек надевает свитер задом наперед и ёрзает, чувствуя, что что-то не так. Сайно усмехается и подходит к нему впритык. — Что-то неправильно… — фыркает лис, нервно дергая ухом. — Всё никак не привыкнешь к человеческой одежде, — Сайно смотрит на фенека с ласковой улыбкой. — Сейчас поправим. Юноша поддевает край свитера, проходясь пальцами по тонкой талии, и ловя от этого мимолетные мурашки. Он помогает лису вытащить руки и надеть свитер правильно. Почему-то, вид худых ног и покачивающегося хвоста под объёмным мягким свитером смущает Сайно, на что тот мотает головой и принимается помогать с нижним бельём и брюками. Когда лис просовывал голову в широкий воротник, прижав уши, его длинные волосы намагнитились от трения о шерстяную ткань и теперь неприятно тянутся за одеждой. Тигнари попытался вытянуть прижатые тканью пряди из-под одежды, и те небрежно рассыпались по лицу. Волосы липнут к светлой коже и издают неприятный треск, пропуская маленькие электрические разряды. — Я запутался, — лис смотрит на свои руки: рукава свитера облеплены волосами, что тянутся от каждого движения. — Нари, ты милашка, — усмехается Сайно. Призыватель берет расчёску и брызгает на неё немного воды из чашки, тут же принимаясь расчёсывать длинные сияющие волосы фенека. Матра проходится пальцами по прижатым ушам, нежно касается тонкой шеи, собирая все пряди волос. Спустя несколько минут ласкового расчесывания, раздаётся едва уловимое мурчание. Матра усмехается, принимаясь плести неумелую косичку. — Готово, получилось лучше, чем в прошлый раз, — гордо объявляет Сайно, рассматривая свою работу. — У тебя всегда получается хорошо, — комментирует Тигнари, щупая толстую косичку, на что Сайно неловко смеётся и потирает затылок. — Детишки, вы там хоть предохраняетесь? — кричит Альбедо, не заглядывая в палатку. — Что-то долго возитесь. — Тц, профессор! — шипит Сайно, уже присаживаясь около Тигнари на корточки, чтобы помочь обуться. — Вот теперь можем идти. Как и обычно Сайно взял фамильяра за руку, но вдруг почувствовал себя странно, отчего ладонь сильнее сжалась. Из головы никак не уходят эти «глупые» вопросы от Аякса, которые теперь заставляют Матру смущаться каждого вздоха. Выйдя из палатки, юноша окинул недовольным взглядом подшучивающих товарищей, не отпуская руку Тигнари. — Дураки вы все. — Лично я в восхищении, Матра, — Альбедо кивает, скрестив руки на груди. — Долго — это хорошо. Преподаватель отходит и присаживается на бревно, закинув ногу на ногу. Он проходится взглядом по всем присутствующим и задумчиво сводит брови к переносице. — Итак, подведем итог… — озвучивает мысли вслух, но говорить дальше он не торопится. Для себя он решил, что ненадолго разлучить Сайно и его фамильяра было хорошим опытом для них обоих. За время патруля лис совсем поник, часто фыркал и много спал, отчего профессор пришел к выводу, что он ужасно зависим от своего хозяина. Связь между Матрой и Тигнари кажется Альбедо довольно сильной и, возможно, не отпускать его было верным решением. Что касается Сяо и Венти, он понял, что хоть второй и часто агрессивно настроен в сторону Алатуса, тем не менее он его не ненавидит, несмотря на то, что говорит. Стоит им заняться чем-то вместе, Барбатос легко переключается и полностью погружается в работу. Это хорошее качество поможет ему поддерживать отношения с будущими коллегами и одновременно с тем это дало понять, что про ненависть на самом деле речь не идет. — Так как сегодня ночью за Чайльдом придет пижама, его мнение меня не интересует, — учитель равнодушно машет ладонью. — Сайно, начнем с тебя. Как ты находишь сегодняшний день? Вы были долго сами и без моего присмотра, сами занимались учебой и бытом, сами принимали решения и выбирали задания. Поделись впечатлениями. — Так… — Матра присаживается рядом с учителем, усаживая фамильяра около себя. — Ну, мы занимались зарядкой, все группы мышц задействовали, всё отлично, только было грустно без Нари и волнительно за него, а завтрак был шикарен, Венти очень вкусно готовит и главное, что мой лисёнок вернулся, так что, день отличный. — Учитывая, что ваш с Аяксом ор я слышал далеко за пределами лагеря, упор был сделан на прокачку пресса, да? — Ну, пресс это важно, мы хорошо потрудились, — юноша тихо смеётся, глядя в пол. — Я так и понял, — усмехается. — Итак, тогда перейдем к Венти. Барбатос, поделитесь впечатлениями о сегодняшнем дне. — Мы отзанимались, как обычно на уроках физподготовки, — равнодушно отвечает жрец, бросая краткий взгляд на Сяо, который в смущении отворачивает голову. — Далее занимались приготовлением завтрака… А потом немного практиковались в магии. — Как себя чувствуете? — Альбедо наклоняет голову в бок. — Голова кружится. Но она еще с утра такая… В остальном нормально. На ногах ведь стою, — он роняет слегка обреченный смешок. — Может, Вам присесть? — Альбедо хлопает по бревну рядом с собой. — Да, наверное… Несмотря на спокойное выражение лица и ровный голос, юноша чувствует себя куда хуже, чем может показаться со стороны. Сделав один неуверенный шаг, он понимает, что картинка перед глазами расплывается, и уже через секунду он полетит на землю, ведь просто не сможет удержать равновесие. Внутри эспера словно что-то сжалось, а из ниоткуда взявшаяся тревога вмиг разрушила весь комфорт сегодняшнего дня. Алатус поднимает взгляд на Венти и видит, как тот, кажется, теряет связь с реальностью. — Венти! Юноша подскакивает с места и тут же оказывается за спиной Барбатоса. Он подхватывает Венти под лопатками и коленями, поднимает на руки и прижимает к себе. «Что же с тобой происходит…?» — мысленно спрашивает в пустоту. — Хвалю за реакцию, — профессор понимающе кивает. Он неспешно встает с места и подходит к студентам. Приложив ладонь к щеке Венти, Альбедо осторожно проводит большим пальцем по скуле. — Всё хуже и хуже… — вздыхает. — Патруль окончен, — мужчина поворачивает голову к остальным: —Сайно, Чайльд, соберите здесь всё. Аякс, призовешь своего дракона ленивого, на нем будет быстрее. — А дождь? — рыжий хмурится. — Ну, он уже второй день идет, а вы почему-то до сих пор не мокрые, верно? Всё, за работу. — Профессор, а мне что делать? — Сяо прослеживает взглядом, как друзья быстро разбегаются по поручениям. — Я его поймал, но я не должен прикасаться к нему, ему больно от этого… — Чувствительный к скверне жрец, — Альбедо слегка обреченно усмехается. — Вы с ним и правда похожи и при этом будто противоположности. Я буду поддерживать над нами купол, чтобы мы не промокли, Сайно будет прятать Нари и следить за вещами… Можно передать Венти в руки Чайльду, конечно… — задумчиво проговаривает. — Эм… А можно как-то… Как-то сделать так, чтобы я мог его держать, но не причинял боли…? — юноша мнётся, понимая, что почему-то не хочет чтобы кто-то другой прикасался к Венти. — Он без сознания, так что вряд ли будет чувствовать боль, но можно увеличить между вами расстояние, если укутать его в раскрытый спальный мешок, как в одеяло. — Я так и сделаю, спасибо! Эспер быстро идёт в палатку, очень бережно держа Венти, и неосознанно стараясь прикрыть его от всех и вся. Алатус подходит к ещё не убранным спальным мешкам и аккуратно кладёт Венти в один из них. Сайно тут же подходит, чтобы помочь другу. Укутав Венти, Сяо ловит себя на том, что вновь заглядывается на его узкие плечи и тонкие запястья. Такая худоба Барбатоса почему-то вызывает одновременно смущение и волнение. — Спасибо, Сайно, дальше я сам. Услышав скромное «угу», Сяо убирает волосы Венти с лица, не касаясь его кожи и вновь берёт юношу на руки. Алатус крепко держит его, прижимая обеими руками и пряча даже от лёгких порывов ветра. Он иногда опускает взгляд на его спокойное лицо и когда видит, как Венти хмурится, ловит себя на мысли, что это умиляет его. «Совсем не раздражает…» Судорожный выдох, слетевший с уст Барбатоса, проходится по ключице и плечу Алатуса, и тело эспера покрывается едва заметными мурашками. «Что у меня за странные реакции…» «Ну вот, а говорили, что не ладят, — Альбедо мысленно усмехается. — Может, помогут друг другу принять себя?»