Esper

Все утро для Алатуса проходит как в тумане, ведь мысленно он все ещё во вчерашнем дне, на скамейке возле Венти, слушает, как мило тот отчитывает его и вспоминает мягкость его рук, которую ощущал даже сквозь перчатку. Инструктаж профессора Альбедо перед патрулем, также проходит мимо, ведь Сяо изучает Венти, его ладони, его мимику. Алатус буквально не может отвести взгляд, продолжая бесцеремонно рассматривать жреца, который, кажется, единственный сейчас слушает инструктаж, как и всегда. Сайно периодически ударяет Сяо локтем в бок, но эспер почти сразу возвращается глазами и мыслями к Венти, ведь чувствует, будто их отношения совсем немного наладились, что не может не радовать. — Хватит зевать! — Альбедо отпускает Аяксу подзатыльник. — С сегодняшнего дня ты лидер, вот и веди себя, как лидер. — О, точно, я теперь могу распоряжаться всеми вами, — хихикает. — Я тебе сейчас распоряжусь, — профессор скрещивает руки на груди. — Будешь превышать полномочия, буду тебя палкой бить. — Так точно! — Чайльд прикладывает руку к виску. — Хватит трындеть, распоряжайся, лидер. — Вен, доставай… — рыжий запинается и ехидно улыбается. — Тц! — Альбедо отпускает ещё один подзатыльник. — Я тебе сейчас достану. Дракона своего призывай. Когда научитесь работать в команде, тогда и будете свитками телепортации пользоваться. — Ну, профессор, — воет тот, потирая затылок. — Вы же сказали, что я лидер, а сами не даете мне руководить. — Улыбочку ехидную с лица убери. Чтобы я этих игривых намёков и шуток не видел и не слышал, это понятно? — Да, учитель… — Работайте, — отмахнулся. — Эм, Венти, достанешь свиток телепортации? Сейчас посмотрю, где наши сегодняшние координаты… Реальность вернулась к Сяо с очередным звонким хлопком по рыжему затылку, и он понял, что пропустил почти все утро, пропадая в мыслях. Смутившись такого положения, юноша тихо прокашлялся в сторону. — Патруль ещё не начался, а уже два, просто два, — заявляет Сайно. — Какой свиток, Таракаш, тебе за него ещё раз прилетит же. — Тш, сегодня я лидер! — хмыкает Аякс. — Профессор вроде бы не вмешивается. Пойдём свитком. Тем более для Венти было бы полезно практиковаться в телепортации. Альбедо лишь одаривает его слегка презрительным взглядом, но молчит и ничего не делает. Мужчина скрещивает руки на груди и дожидается, пока жрец вызовет печать. — Подойдите ближе, — Венти накрывает свиток ладонью. — Да, точно, все на круг! — командует Чайльд, на что Альбедо закатывает глаза. «Ну какой ребенок… — алхимик вздыхает. — Ну, и куда их на войну посылать…?» На земле появляется бирюзовая печать, излучающая слабое свечение. Держась под руку с Сайно, Тигнари ступает на знак на земле. — Смелее, Алатус, — Альбедо кладёт ладонь на его спину, сминая пелерину. Преподаватель вместе со студентами становится на пентаграмму. В отличие от Чайльда, который ступил на знак первым, Альбедо и Сяо зашли последними. Алатус вздыхает, ведь знает, что Венти тяжело часто использовать силы, но он должен молчать. Его взгляд прикован к жрецу, а сам юноша готов в любой момент ему помочь. — Не забывай, что ты лидер, Чайльд, — профессор вздыхает. — Ты должен следить за командой, а о себе думать в последнюю очередь. Матра, я не достаю отсюда, отпустите ему подзатыльник от меня, пожалуйста. — Ооо! — ликует Сайно. Он с размаху, но, конечно, не со всей силы, дарит другу звонкий подзатыльник. — Третий! — гордо заявляет призыватель. — Как думаешь, сколько их всего будет? — задумчиво спрашивает фенек, повернув голову на хозяина. — Учитывая, что мы ещё даже не на месте, а у него уже три, то ставлю, что больше пятидесяти. Алатус позволяет себе небольшую усмешку, но какая-то тревога в душе быстро смывает ее следы. Чайльд, по крайней мере сейчас, абсолютно не думает о последствиях, что заставляет Сяо переживать. Яркий бирюзовый свет слепит глаза студентов. Не прошло и секунды, как они оказались около высокой скалы. Привычный выжженный лес находится за спиной, а самого барьера отсюда даже не видно. Впереди — пустота, сухая земля исполосованная трещинами и где-не-где трещины заполнены фиолетовой оскверненной водой. На головы студентов опускается оскверненный снег. Чайльд, как зачарованный, поднимает голову к небу. Юноша, как и его товарищи, никогда не видел таких больших и пушистых хлопьев пепельного снега. Тигнари присаживается на корточки около ног Сайно, поджимает уши и пытается спрятаться под мантию хозяина, чтобы на него не падала скверна, ведь, проведя столько времени в мире людей, он боится, что легко начнёт впадать в безумие и может ранить Сайно. Так и не получив приказа от лидера, жрец поднимает руку вверх и раскрывает над однокурсниками бирюзовый щит, чтобы спрятать всех от пепельного снега. — Тц, — по затылку Аякса прилетает очередной подзатыльник от профессора. — Четыре! — сурово объявляет Сайно, пряча лиса своей мантией. — Аякс, ты придурок. Венти, спасибо. — Согласен, — встревает Сяо. Юноша скрещивает руки на груди и смотрит на лидера, не выпуская из поля зрения Барбатоса, который вновь тратит силы. — А что я? С нами же профессор, — Аякс пожимает плечами. — Он не позволит никому из нас пострадать. — Вот как, — Альбедо скрещивает руки на груди. — Матра, будешь ответственным за подзатыльники. Оставляю вас самих, детишки. Преподаватель выходит из-под щита и неспешным шагом, будто бы прогуливаясь под этим снегом, отдаляется от студентов. — Э… Он же пошутил, да? — рыжий смотрит ему вслед. — И что мы должны делать? Ходить по кругу посреди пустоты? Э… Это всегда было так тупо? — Аякс, рожай быстрее, — Венти морщится от слабой боли и вертит головой по сторонам, пытаясь найти место для убежища. Сяо прикрывает глаза рукой и массирует пальцами переносицу: — Кто тебя за язык тянет, это так не работает, Чайльд… Эспер видит, что Венти уже тяжело, и нужно срочно выбрать место, чтобы жрец поставил барьер и отдохнул. Решив не ждать команды, Сяо осматривается. — Сайно, за мной, быстро. — Пятый! Матра одаряет Чайльда ещё одним подзатыльником и сбегает к Сяо, который уже нашел куда лучше всего поставить палатку. Вдвоём они справились быстро, ведь за годы общения научились понимать друг друга почти без слов. — Венти, ставь барьер и в палатку, — говорит Сяо. — Шестой! — и Аяксу вновь прилетает по затылку от Сайно, который уже спрятал фамильяра в палатке. — Да я даже не сделал ничего ещё! — возмущается Чайльд. — За что?! Жрец протягивает ладони, шепчет заклинание, чтобы поставить барьер над палаткой и, как только магия отскакивает от его рук, он отшатывается и падает в руки Аяксу, стоящему за спиной. — Вен, иди в палатку, — Чайльд придерживает его под руку. — Посиди, отдохни… — Пх… — жрец усмехается и присаживается на каремат. — Что-то, чем дальше, тем быстрее ты выдыхаешься, — Аякс вздыхает и присаживается около него на корточки. — Может, ляжешь прокапаться в больничку? — Не акцентируй внимание на моей слабости, пожалуйста, — шипит жрец. — Я не имел в виду, что ты слабый… — вздыхает. — Ладно, неважно. Призыватель выравнивается и осматривается по сторонам. Он хмурится, пытаясь вспомнить, чем они обычно занимаются на патрулях, но, похоже, весь первый месяц прошел мимо. Сайно пару минут наблюдает за мыслительными процессами товарища, но не выдерживает и подскакивает к нему за спину. — Аякс! Семь — костёр, восемь — вода, девять — еда! — восклицает блондин, одаривая того подзатыльниками. — Точно, сейчас всё сделаю! — спохватился Аякс. Он отходит в сторону и принимается выкладывать круг из камней, чтобы потом положить по центру артефакт и развести огонь, совсем забыв, что он в команде не один, и если бы поручил какие-то дела товарищам, процесс явно пошел бы быстрее. Сяо лишь закатывает глаза и подходит к Венти, присев напротив. — Ты как? — шепчет. — Наверное, не стоило мне вообще поступать в эту академию… — Венти слабо усмехается, смотря под ноги. — Такие, как я, должны существовать себе в мирной зоне и даже не знать ни про какой барьер, ни про какую войну, ни про какую скверну… «Как будто в моем случае это вообще было бы возможным…» — мысленно усмехается сам с себя. — Я думаю, что ты в любом деле преуспеешь несмотря на трудности, — тёплые глаза ловят каждое движение жреца, боясь пропустить мельчающую деталь. — Тебе тяжело, а ты не жалуешься и всё доводишь до конца… Я восхищаюсь тобой, Венти, — ласково и неловко говорит эспер, потирая рукой затылок. — Было бы чем восхищаться… выдохся после первого такого «удаленного» патруля… Смешно же… — он глубоко вздыхает. — Надо бы Аяксу помочь… Совсем растерялся на месте лидера… Юноша поднимается на дрожащие ноги и смотрит на кучку оскверненных камней, из которых тот выкладывает круг. — Иии десять! С юбилеем тебя, амеба, — снова кричит Сайно, ударяя того по затылку. — Тебе на что товарищи?! Поручи всем задания, сам ты до вечера провозишься! — О! — Аякс ударяет себя ладонью по лицу. — Сяо, ты тогда сходи воды принеси! Поднявшись вслед за Венти, Алатус лишь обреченно вздыхает. Чайльд совсем не пытается относиться к заданию серьезно или хотя бы немного думать. — Как я пойду один, я не могу кастовать щиты, — напоминает эспер. — Аякс, к тому же воду можно добыть из снега, растопив и очистив его, а если понадобится можем и профильтровать ее через марлю, — спокойно говорит, будто читает Чайльду лекцию. — Одиннадцать, интересно отобью ли я себе руку за сегодняшний патруль? — задумывается Сайно. — Скверной веет… — Тигнари становится за спиной Матры. Его уши медленно опускаются, зрачки сужаются, а хвост раздраженно раскачивается в стороны. — Здесь везде скверна, — закатывает глаза Аякс. — Удивительно, что тебе раньше не завоняло, лисёнок. Без раздумий, Чайльд проводит ладонью по хвосту лиса, отчего тот ёжится, распушив шерсть. — А это лично от меня, двенадцать! — раздаётся громкий хлопок по рыжей макушке. — Не трогай Нари. В ответ тот простанывает. Игнорируя его, Сайно осматривается по сторонам, ведь фамильяр не стал бы просто так предупреждать. Понимая это, Алатус тоже всматривается вглубь леса. — Надо пройтись, Сайно, — серьезно говорит Сяо. — Рыжик пока займётся всем остальным, как и хотел. Венти, не отходи от Аякса, пожалуйста. — Нари, останься тут, у меня нехорошее предчувствие, — командует Сайно. Фенек кивает и наблюдает, как хозяин создаёт небольшой щит, который переливается фиолетовым. Пригласив Алатуса к себе, они немного отходят от лагеря, и фамильяр прослеживает каждый их шаг, пока хвост медленно раскачивается. Кивнув на просьбу Алатуса, Венти подходит к краю бирюзового барьера и смотрит вслед друзьям. Фамильяр щурится, внимательно наблюдая за своим хозяином. Лис ощущает опасность, но не может понять, с какой стороны. Ветер усиливается, бросая снег в барьер так сильно, будто бы поднимается настоящая метель или буря. Пепельные хлопья закрывают собой всё, и трое юношей остаются будто бы заперты в изоляции под бирюзовым куполом. Внимание жреца вдруг привлекает ярко оранжевое пятно, что так сильно выбивается на фоне общей серости. — Что это…? — Венти присаживается на корточки и тянет руку за пределы барьера. — Кленовый лист…? — Э? Откуда здесь…? — Чайльд вертит головой по сторонам, ощущая сильный необузданный страх. — Учитель Альбедо! — кричит, надеясь дозваться до эспера. — Профессор, Вы тут?! Профессор! — Я чувствую запах сильного демона, — Тигнари снимает вязанный свитер, оставаясь в футболке, и всучивает его в руки Венти. — Подожди, тебе нельзя под скверну… — жрец хватает его за запястье, ведь понимает, что фамильяр собрался следовать за Сайно. — Пахнет демоном… — повторяет фенек. — И он… Что…? — лис замирает в миллиметре от барьера. — Он движется сюда. Нервно сглотнув, Венти делает шаг назад, прижимая к себе свитер Тигнари. Жрец слышит вой ветра, ощущает страх и чувствует скверну. Она будто бы окружила его, она везде и со всех сторон, отчего совсем не понятно, где именно находится демон. Треск, словно на поверхности льда, привлекает внимание юношей. Все трое поднимают головы — бирюзовый барьер пустил трещину. Снег кружится и поднимается вверх, пока некогда прозрачная бирюза приобретает оттенки черной скверны. Ухо лиса нервно дёрнулось, будто бы он наконец смог разобрать, где именно находится демон. В мгновение ока барьер разлетается на осколки, а фамильяр принимает облик огромного лиса с несколькими хвостами и, оттолкнувшись от земли, он прыгает в закручивающиеся в ураган хлопья пепельного снега. — Моракс! — призывает фамильяра Чайльд, протянув руку вперёд, чтобы раскрыть на земле печать. Суета за спиной, громкий треск, вой ветра и крик Чайльда заставляют Сяо и Сайно повернуться. — Твою мать! — бросает эспер, ощущая сильную скверну. — Возвращаемся! Бегом со всех ног они мчатся назад, но с каждым шагом бежать все труднее, ветер отталкивает их, откидывает и просто не подпускает. Уже через секунду они замечают лагерь и с ужасом понимают, что барьера нет, а Тигнари сражается с невидимым глазу демоном. — Нет, нет, Нари, — шепчет Сайно, чувствуя, как скверна вредит его фамильяру. Сяо держит друга за руку, утягивая его за собой. Они с новой силой мчатся вперёд, но ветер без труда откидывает их назад, ударяя о сухие стволы деревьев, а вслед за этим — на огромной скорости на них, словно ножи, летят замерзшие кленовые листья, готовые рассечь кожу людей. Такие же листья врезаются в тело лиса, оставляя множество порезов. Громкий гул, болезненный вой фамильяра и скулеж смешиваются в один ужасающий звук. Вскочив на ноги, игнорируя боль после столкновения с деревом, Сайно бросается к лису, на ходу призывая заклинание молний, но тщетно, демон будто бы неосязаем. Дракон, которого призвал Чайльд, на огромной скорости мчится в поток ветра, откуда в него вылетает лис. Израненный и измученный, он падает на землю. Ощущая, что опасность не прошла, хозяин рядом и его нужно защищать, Тигнари поднимается на дрожащие лапы и, прихрамывая, бежит обратно в потоки ветра. — Моракс, защити их! — приказывает Аякс, и его дракон в ту же секунду создает плотный барьер над лагерем, пытаясь укрыть студентов от скверны. Сам же фамильяр вновь летит в сторону демона, что так беспощадно исполосовывает Тигнари порезами, заражает скверной и шепчет, взывая того «вернуться домой». Протянув ладони вперёд, Венти закрывает глаза и проговаривает заклинание, пытаясь на расстоянии залечить раны лиса и очистить его от скверны. Этот жест будто бы приманивает демона, и он отбрасывает Тигнари, заставляя фамильяра удариться о созданный Мораксом барьер и упасть. Лис пытается подняться на лапы, но тело больше не слушается. Понимая, что сил не осталось, он принимает облик юноши, оставаясь лежать на холодной покрытой трещинами земле. — Нари! Нари, нет!!! — потоки ветра мешают призывателю добраться до своего фамильяра, но он не отступает. Уличив момент, он изо всех сил бежит к Тигнари, попутно снимая с себя пелерину, чтобы укутать нагое тело фенека. — Сайно, стой!!! — слышится крик Сяо, но призыватель игнорирует. Он пролетает сквозь барьер и падает рядом с фамильяром, создаёт небольшой щит, хоть немного пряча Тигнари от снега и прижимает его к себе, укутав в свою мантию. Юноша стряхивает снег, ужасаясь количеству порезов. Бирюзовый свет действует как магнит для демона, ветер усиленно ударяет в барьер Моракса, с каждым разом все громче. Листья окутывают лагерь и кружат вокруг, желая разрезать его и попасть внутрь. Алатус поднимается через боль, вытаскивая проткнувшие кожу крупные щепки дерева и листья, и бежит к другу. На дрожащих ногах жрец выходит из-под барьера, созданного Мораксом, пока демон, кажется, отвлекся на дракона. Венти передает Сайно свитер и присаживается около Тигнари, закрывает глаза и касается его оскверненного тела ладонями. Барбатос шепчет заклинание, и его голос эхом стоит в головах всех товарищей. Исходящее от ладоней тепло пробуждает фенека от этого мимолетного сна. Жрец пытается излечить раны фамильяра, совсем позабыв о том, что именно на его запах, должно быть, и пришел этот демон. — Всё будет в порядке, — повторяет Венти, продолжая передавать свет и тепло через свои ладони, и исцелять лиса, пока Сайно бегло надевает на него свитер, надеясь согреть. Дракона откидывает порывом ветра, и он ударяется о барьер. — Моракс, ты свободен… — шепчет Чайльд, отпуская фамильяра, чтобы защитить. И барьер, и сам дракон исчезают, как только с уст призывателья прозвучал приказ. Ветер немного стихает, и сквозь снежную пелену студенты теперь могут различить силуэт: юноша невысокого роста, одетый в черно-красное кимоно, усыпанное кленовыми листьями. Ветра раздувают его пепельные волосы, играя с багровой прядью, пока его алые глаза смотрят на учеников сквозь боль и слёзы. Каждый шаг демона ощущается вибрацией по земле, и чем ближе он подходит к парням, тем сильнее цепенеют тела людей. Юноша ступает по направлению к Венти, ведь именно от него исходит самый манящий для демона запах. Жрец игнорирует, продолжая пытаться излечить Тигнари, который едва ли подаёт признаки жизни. — Нет, не трогай его! — Чайльд безрассудно бросается на демона, и за секунду отлетает в сторону из-за порыва сильного ветра. Существо даже не взглянуло на него, ведь он слишком слаб и не достоин ни секунды времени демона. — Алатус, за главного! — доносится до эспера голос Альбедо, который явился будто из ниоткуда. — Демона беру на себя. — Так точно, профессор! — Сяо стоит возле Сайно и Венти, пока они полностью сосредоточены на Тигнари. Ощутив, что демон идёт к жрецу, Алатус сделал шаг ему навстречу, готовый защищать друзей ценой жизни. Юноша закрывает друзей собой, с ненавистью смотря в алые глаза демона. Сяо ощущает, как его кровь закипает. Энергия течет по всему телу, направляясь к ладоням, и руки начинают гореть. Будто почувствовав угрозу, демон направляет свой ветер к Альбедо. Листья со свистом проносятся мимо студентов и словно лезвия несутся к учителю. Профессор без особого труда уворачивается от каждого режущего потока, что направляет в него демон. Хватило лишь одного взгляда на этого юношу, чтобы Альбедо пришел к выводу, что тот истощен, измучен и уже далеко не один день скитается по миру. Отпрыгнув назад, демон поднимается в воздух, удерживаемый ветрами. Альбедо стоит на земле, подняв голову. Его леденящие голубые глаза смотрят в алые. За спиной учителя — еле живой фамильяр, которого так отчаянно пытается спасти жрец, призыватель без сознания и эспер, который не может применять свою силу, и эта ситуация порядком раздражает. «Почему демон оказался здесь…? Здесь едва ли можно встретить гончих, а тут…» — преподаватель хмурится, наблюдая за зависшим в воздухе юношей. — Нари! Нари, очнись! — доносится до него отчаянный крик Сайно, и это становится последней каплей. — Бесит… Эспер отталкивается от земли, взмахнув в воздух. Ветряные клинки один за одним направляются на него, но это играет лишь на руку, ведь, используя их, как ступеньки, он шаг за шагом продвигается к демону. Оказавшись впритык, мужчина сжимает руку на шее демона, и тот, расслабившись, летит на землю, утягивая Альбедо за собой. Чтобы не разбиться эспер на доли секунды замедляет скорость, как только они оказываются в метре от твердой поверхности земли. Демон падает на спину, а Альбедо — сверху на него. Преподавать сжимает руку на чужой шее, и по его предплечью бегут черно-желтые ленты, уже готовые окутать тело юноши и сжать, пока оно не обратится в прах. Как бы ни пытался тот принять бесформенный облик ветра, рука алхимика не позволяет, напрочь лишая его возможности вырваться. Алые глаза медленно закрываются, но успевают пересечься с янтарными. По щеке демона побежала чистая прозрачная слеза. «Спа… си… те…» — чужой печальный голос эхом стоит в голове Сяо, пока на него смотрят багровые глаза. Всё произошло за секунду, и, сорвавшись с места, Сяо кинулся к профессору, не чувствуя боли от ран. Юноша слышит только этот голос, и сердце рвётся на части. — Профессор!!! — взмаливается Алатус и падает за спиной учителя, пачкая кровью оскверненный снег, не в силах стоять. — Пожалуйста, не убивайте, он просит ему помочь, профессор, прошу… Ветра стихли, а снег медленно опускается на землю. Выдохнув, Альбедо послаябляет хватку. Он заключает демона в прозрачный светло-золотой шар, окутанный черно-желтыми цепями и лентами. Юноша внутри выглядит словно неживой: его тело висит в воздухе, голова опущена, руки расслаблены, а глаза закрыты. — Ну, и что мне с ним делать…? — алхимик ударяет себя ладонью в лицо. Поднявшись на ровные ноги, он разворачивается к студентам: — Венти, как Тигнари? — Дышит, профессор, — бегло отвечает жрец, продолжая очищать фамильяра. — Сяо, доставь свой отряд в академию, — мужчина срывает со своей мантии металический знак алхимии. Силой эспера поддержки он создает щит и прикрепляет его к значку. — Возьми, в академии вернёшь. Встав на дрожащие ноги, юноша берет значок, и профессор сразу исчезает, забрав с собой демона. Сяо же возвращается к друзьям, чтобы прикрыть их от снега. Щит, который создал Сайно, пропал почти сразу, как подошёл Сяо, ведь держался еле-еле из-за переживаний призывателя. — Спасибо, профессор… — в пустоту шепчет Сяо, усаживаясь возле Венти. — Нари дышит, дышит… — хоть как-то старается успокоить себя Сайно, только сейчас ощущая как соленые слёзы щиплют, затекая в раны. «Как вкусно пахнет…» — Тигнари кое-как открывает глаза, и первое, что он видит — встревоженное лицо Сайно. — Умница-умница… — шепчет Барбатос, на секунду прервав заклинание. Так тепло и комфортно, из ниоткуда берётся ощущение дома, хоть Тигнари казалось, что такое ему не знакомо. У демонов нет дома. Нет чувств. Они не знают, что такое уют, но этот вязанный свитер сегодня как никогда мягкий, запах порошка — приятный, а бубнящий себе под нос Сайно — родной. Привыкший жить в мире людей он и правда стал более похожим на живых, нежели на представителя «той стороны». Фенек поднимает руку, и она будто сама ложится на хрупкое плечо жреца. Демон ощущает, что даже в таком состоянии смог бы без труда сломать чужие кости. — Люди… Хрупкие… — шепчет фенек, смотря в бирюзовые глаза Венти. — Да, есть такое, — подавляя в себе сильный страх, соглашается тот. Что бы ни говорил Сяо о защите, о сближении, об отряде… Барбатос не чувствует себя в безопасности. Глаза голодного демона подобны глазам эспера, и этот взгляд донельзя пугает. «Как вкусно от него пахнет…» — манящий, дурманящий аромат проходится по чувствительным рецепторам фенека. Раны ноют, и голод ощущается как никогда сильно. Не сдержавшись, Тигнари отталкивает Сайно, и, повалив Венти на спину, забирается сверху, сжимая его плечи, пробивая когтями ткань и впиваясь в нежную кожу до крови. — Нари, нет!!! — кричит Сайно, больно ударяясь о камни спиной. В ушах звон, Сяо подскакивает с места и резко хватает Тигнари за пояс и плечи. Он откидывает фамильяра в сторону с такой силой, что тот своим телом сносит ствол выжженного дерева целиком. Фенек скулит от боли, заставляя сердце Сайно разбиваться. — Сяо, что ты творишь?! — кричит заплаканный призыватель, что, несмотря на боль, уже бежит к своему фамильяру. Алатус стоит к Венти спиной, готовый всем собой защищать юношу от всего и только сейчас понимает, что сделал Тигнари жутко больно. Юноша падает на колени, ударяясь свежими ранами о землю и смотрит на то, как, заливаясь слезами, Сайно крепко прижимает лиса к себе. Придерживаясь ладонью за голову, Венти поднимается на пошатывающиеся ноги: — Алатус… Артефакт, который поддерживает барьер… У тебя… надо спрятать Тигнари… — Не бойся, — эспер без труда хватает Венти и закидывает себе на плечо. Забрав артефакт, юноша быстро идёт к Сайно и бессознательному Тигнари, стараясь не спотыкаться. Он кладет артефакт и, кинув свою пелерину, усаживает на неё Венти. — Ничего не бойся, просто жди, — Сяо сбегает за Чайльдом, который лежит вне барьера, пока на него опускается оскверненный снег. Эспер закидывает руки товарища себе на плечи и тащит к остальным. Дотащив товарища, Сяо просто падает на землю, пытаясь перевести дыхание. Он не смотрит на Сайно, ведь чувствует сильную вину перед ним и его фамильяром. «Ничего не бойся…» — Барбатос повторяет слова Алатуса, пытаясь успокоиться. Просто сидеть, смотря, как Сайно заливается слезами около бессознательного Тигнари, слишком больно. Жрец хочет помочь, но сил может не хватить, а раны, оставленные фамильяром, неприятно пекут и, судя по всему, кровоточат. «Хорошо, что за накидкой этого не видно», — думает жрец, ощущая как белая рубашка неприятно липнет к плечам. — Сайно, попроси Тигнари принять форму маленького фенека… — шепчет Венти. — Я вылечу его… Но будет легче, если он изменит форму… Сайно держит Тигнари на своих коленях гладя по голове, оставляя свои слёзы на его щеках. Кивнув Венти, он опускается и, поглаживая пушистое раненное ухо, просит прямо в него: — Нари, прими форму лисёнка, пожалуйста, слышишь меня, Нари? — взмаливается Сайно. Не подавая никаких признаков жизни, фамильяр в ту же секунду обращается маленьким лисом-фенеком, проронив слабый хрип и болезненно скуля. — Спасибо… — жрец протягивает дрожащие руки к демону, прикрыв глаза. Юноша пытается сосредоточиться, собраться с мыслями и излечить раненого друга, но страх перед ним сейчас настолько огромный, что сила отказывается подчиняться. «Соберись… Это просто Нари… просто маленький лисёнок… Никто ничего тебе не сделает…» — Пожалуйста, Венти… — жрец обращается сам к себе. — Не будь таким слабым… Он сдавленно шипит от боли, ведь оставленные фамильяром раны кровоточат и просят внимания, которое он уделяет лису. Глубокие следы от острых когтей, что пронзили его плечи, неприятно ноют и щиплют, мешая сосредоточиться на исцелении товарища. Сяо подсаживается ближе к нему, чтобы показать поддержку и то, что он защитит. — Не бойся, я не дам тебя в обиду, — шепчет жрецу на ухо. В нос ударяет такой сладкий приятный запах, и эспер вдруг понимает, что исходит он от Венти. Вновь появляется это дикое желание ощутить его вкус, что одновременно завораживает и пугает Алатуса. Юноша не совсем понимает, что именно так манит его, но вспомнив порез на пальце, осознание неприятно ударяет в голову Кроме того, очень больно видеть Тигнари таким, а ещё больнее понимать, что Сяо собственными руками сделал ему больно. — Прости, Нари… Прости, Сайно, — тихо говорит эспер. «Он меня защитит… Я ведь уже увидел это… Он точно меня защитит… — мысленно убеждает себя Венти, пытаясь успокоиться. — Всё будет в порядке… Успокойся…» Отбросив всё, юноша полностью сосредоточился на исцелении. Его ладони излучают тепло и свет, пока раны на теле фенека начинают затягиваться. Лисёнок постепенно выравнивает сбитое дыхание и перестаёт скулить, пока сам Венти ощущает себя так, будто ещё секунда, и он просто потеряет сознание. — Нужно… Нужно ещё залечить раны остальным… — как в тумане он поворачивает голову на Сяо, смотря куда-то сквозь него. — Ещё немного… Неразборчиво бормоча заклинание, он пытается исцелить Сайно, Сяо и Аякса, сам не понимая, на кого сейчас направляет свою энергию, ведь концентрация и собранность полностью испарились, а слабые руки еле-еле держатся, игнорируя ноющие плечи. Некогда белые рукава окропляет алая кровь, и чем больше Барбатос напрягается, тем больше, как ему кажется, он теряет крови. Манящий запах усиливается, и Сяо замечает его источник. Кровь на руках Барбатоса спускается по рубашке к локтям, пока тот бормочет заклинания. Алатус смотрит на алые подтеки и ощущает сильное желание прикоснуться к ним, попробовать их, отчего во рту собирается слюна. «Приди в себя!» — мысленно твердит Сяо и сильно ударяет себя по щеке. — Так, Венти, прекрати, займёшься нами, когда вернёмся в академию, хватит, — эспер хватает руки Венти и мягко сжимает его ладони. «И что теперь делать…?» — он смотрит на Сайно, который прижимает лиса к груди, затем — на бессознательного Чайльда. — Ещё немного… — Венти пытается выпутать свои руки из хватки эспера. Понимая, что силы неравны, да и сам он порядком выдохся, юноша падает головой Алатусу на плечо, напрочь теряя связь с реальностью. С тихим бормотанием и руганью себе под нос, Чайльд потирает затылок. Его синие глаза смотрят на товарищей вопросительно и даже удивлённо: плачущий над Тигнари Сайно, лежащий головой на плече Сяо Венти, да и сам Алатус, который выглядит так, будто его неслабо потрепала жизнь. — Э? А? А что произошло? — Аякс хлопает глазами. — Доброе утро, Аякс, об этом потом, ты как? Стоять можешь? — сразу спрашивает Алатус, обнимая Венти. — Да, конечно! — он резко вскакивает на ноги. — Ой, блять… — прикладывает ладонь к голове. — Забрать у тебя Вена…? — Да, я понесу вещи, их уронить не страшно в отличии от Венти… Помоги мне их собрать и не делай резких движений. — Понял. Призвать Моракса, чтобы он нас в академию доставил? — Чайльд окидывает взглядом остатки палатки. — Уверен, что эти вещи нам нужны…? После того демона всё как после урагана… — Нельзя здесь оставлять мусор, а вот с Мораксом будет отлично. — Но зачем тащить его с собой, если можно всё сжечь к хуям? — Чайльд скрещивает руки на груди. — Дым может привлечь посторонних, Чайльд… Хотя, к черту, не важно, о чем я вообще думаю, надо вернуть всех в академию. Вернусь потом сюда сам. Зови Моракса и возьми Венти, я боюсь не удержать. «И боюсь не удержаться…» — проносится в голове, пока дурманящий запах путает мысли. — Моракс! — звучит строгий голос призывателя, и на земле появляется печать, из которой выбирается дракон. Чайльд берет Венти на руки, и с плеч жреца спадает пелерина. Белоснежная рубашка опорочена багровыми пятнами, и Аякс машинально прижимает друга к себе. — Идём на Моракса… Сяо молча помогает Сайно встать, а тот и не думает сопротивляться. Умостившись на драконе, Алатус поворачивает голову на Венти: его кровь так завораживает и так пугает, заставляя Сяо путаться в чувствах. Хочется вкусить ее, хочется выпить, хочется насладиться… И вновь юноша бьет себя по лицу. — Летим, Аякс.