Esper

После патруля Венти мчится в комнату, пропустив ужин. Юноша за пять минут принимает душ и, переодевшись, бежит в спортивный зал. Нужно успеть туда прежде, чем профессор Ризли закроет помещение и уйдёт. Влажные волосы разлетаются во все стороны, просушиваясь набегу и предавая Барбатосу довольно неряшливый вид. — Профессор! — кричит юноша, сбегая по ступенькам вниз. — Профессор Ризли, подождите! Он добегает до мужчины, когда тот уже успел провернуть ключ в замке, закрыв спортивный зал. — П-профессор… — тяжело дыша, Венти наклоняется и упирается руками чуть выше колен. Он пытается отдышаться, ведь после такой пробежки едва ли сможет выдать связный текст. Оглядев студента с головы до ног, Ризли поворачивается, забирая ключ из двери. — Венти, тебе же нельзя так носиться, отдышись и скажи что случилось, — спокойно говорит учитель. — Я просто… Простите… — он глубоко выдыхает, накрыв сердце, что колотится с огромной скоростью, ладонями. — Зал… М-можно… Фух… Сейчас… «Теперь я не только так себе жрец, но и так себе солдат, — мысленно ругает сам себя. — Надо было меньше в комнате возиться…» — Ох… — юноша ещё раз выдыхает и наконец выравнивается. — Простите, профессор, не могли бы Вы не закрывать спортивный зал? Я бы хотел немного позаниматься с Фремине… А здесь много места… Удобнее, чем в библиотеке или на улице… — Так вот куда ты так бежал. Могу дать тебе ключи от зала, только если потом отнесёшь их в директорскую. — Отнесу! — Венти прикладывает ладонь к виску, отдавая честь. — А, и ещё… — юноша опускает руку и неловко отводит взгляд в сторону. — Профессор Ризли… Там… Пару дней назад профессор Альбедо просил, чтобы Кэ Цин к Вам подошла… Наверное, Вы знаете, да? Он говорил, что передаст Вам лично. — Да, он мне сообщил, но она очень старательно избегает меня. Мне, конечно, не особо грустно, но чем дольше она бегает, тем больше заставлю работать, — передавая ключи студенту в руки, отвечает Ризли. — Не знаю, нужна ли Вам эта информация, но я просто переживаю, что из-за своего страха перед Вами она может не выполнить свою часть наказания сейчас, а потом ей будет только хуже, поэтому решил сказать… — он накручивает кончик длинной бирюзовой пряди на палец. — Если Вы немного подождете, то она придёт сюда… Вместе с Фремине. Ризли слушает студента приподняв бровь. — Повезло ей с таким однокурсником. Ну, открывай зал, подождём вашу подружку. «Ха, — мысленно усмехается жрец. — Она будет рада». Открыв зал, Барбатос с разрешения преподавателя проходит вперёд и осматривается по сторонам. В вечернее время здесь особенно тихо и, как кажется Венти, уютно. Спортивный зал для него второе, после библиотеки, по комфорту место. Хоть тяжелые и активные нагрузки ему противопоказаны, за годы обучения он не пропустил ни одного занятия, отчего давно уже на хорошем счету у преподавателя. — Профессор Ризли, а можно вопрос? — желая разбавить тишину, студент обращается к нему, присев на лавочку. — Я тебе уже какой год твержу: хочешь спросить — спрашивай. Так что за вопрос? — профессор присаживается недалеко от студента. — Да, простите, — он качает головой. — Тяжело переучиться, аха… Кхем, всё хотел спросить, а почему Вы выбрали такую профессию? Заниматься со студентами ведь сложно… Ещё и всякие нарушители порядка… Говорят, раньше Вы работали в тюрьме, это восхищает… Работа учителя восхищает не меньше, хех. Но, когда я задумываюсь над этим, мне порой становится сложно понять педагогов. — Работа в тюрьме заключается в практическом проживании там. Я всегда должен был находиться начеку и тому подобное, поэтому не мог видеться с Нёвиллетом столько, сколько мне нужно. А когда узнал, что ему необходимы преподаватели в Академию, сразу пошёл. Тюрьма от академии не сильно отличается, но здесь полегче и повеселее, и Нёвиллет недалеко, — честно и легко отвечает профессор. — Ух ты! — бирюзовые глаза загорелись неподдельным интересом. — Учитель, а Вам не страшно было в тюрьме? Там ведь преступники не только простые люди, но и эсперы тоже… Я не сомневаюсь в Вашей силе, конечно, но просто… Внутренне Вам не было страшно? — Пару раз мне было не по себе, потому что взгляды большинства тех, кто находится там, совсем не человеческие, но я не боялся, там боялись меня, — усмехается Ризли. — Вас и тут боятся, — юноша неловко смеётся. Он упирается ладонями в колени и немного нервно сжимает мягкие зеленые спортивные штаны. — Профессор, Вы ведь проводник, да? Вам никогда не было страшно от работы со своим эспером? — Было, когда мы только-только начали пробовать работать вместе. Нёвиллет очень сильный эспер, я просто не поспевал за ним. Он будто вытягивал из меня жизнь, и мне становилось плохо, пока я не научился контролировать его и свою энергию вместе. — Я не проходил курсы проводников, но для общего развития читал некоторые (все) учебники по курсу… И там говорят, что проводники и эсперы, условно, заряжаются друг от друга… Да и способ передачи энергии у каждого свой. Например, у Фремине это тактильный контакт… Я не буду спрашивать, какой у Вас, потому что в учебнике написано, что это может быть слишком личным вопросом… — юноша немного нервно перебирает край спортивной кофты, смотря куда-то в пол, не решаясь взглянуть преподавателю в глаза. — Но… Можете рассказать, как именно Вы пришли к тому, чтобы найти этот способ…? Вам что-то подсказало? Условное шестое чувство? Или вы пробовали много разных способов, описанных в книгах, пока не пришли к своему…? Любопытство и тяга к знаниям у этого студента всегда нравились Ризли. Профессор немного улыбается, глядя на Венти, и то, что именно у него этот юноша задает подобные вопросы, заставляет думать, что Нёвиллет не ошибся, сделав ставку на него. Барбатос не отличается выдающимися успехами в учёбе, физическое здоровье тоже оставляет желать лучшего, но его искренняя тяга к новому не может не восхищать. — Смотри, я никак не искал этот способ. Когда я подходил к эсперу, я делал то, что хотел инстинктивно и то, что, как мне казалось, хотелось этому эсперу. Вот как-то так пришёл к своему способу. У меня это просто взгляд, но подходит, конечно, не всем эсперам. Когда Нёвиллет работает, я смотрю на него и не отвлекаюсь ни на что, вот так и получается направлять потоки энергии. — То есть… Сейчас мы говорим про передачу энергии… Вы пришли к этому сами, руководствуясь, условно, неким инстинктом… Да? — он с осторожностью поднимает взгляд на учителя. — А что насчет способа зарядки…? Проводнику нужно восстановить энергию, то есть зарядиться от эспера… Эм… Как вы для себя нашли этот способ? Или… Или как Вы поняли, что именно это действие восстанавливает Вашу энергию? — Эспер и проводник работают как вечный двигатель и преумножают силу друг друга. Когда я смотрю, как у Нёвиллета получается то, что он задумывал, благодаря мне, а ещё контролирую его силу, чтобы он себе не навредил ею, я заряжаюсь. Знаешь, это некое чувство радости от того, что ты помогаешь кому-то важному. Ну, у меня вот так, поэтому, смотря на него, я выполняю оба пункта. — Ого… — в глазах вновь неподдельное восхищение. — А кроме директора Нёвиллета Вы работали с другими эсперами…? И как Вы поняли, что это «не ваш» эспер…? Ой, извините, я спрашивал разрешение на один вопрос, а устроил тут целый допрос… — Спрашивай, сколько хочешь и прекрати извиняться, Венти, — он в который раз «отчитывает» за бесконечные извинения, но за годы учёбы юноша так и не избавился от этой дурной привычки, что взращивалась в нём с детства. — Работал, но я думал, что это и есть «мой эспер». Я заряжал его, он — меня, но я не испытывал того насыщения, какого бы хотел, а когда я просто попробовал работать с Нёви, точнее, когда у нас получилось, я почувствовал особое насыщение, будто не только восстанавливаются мои силы, но и душа. — Прос… ой, — он одергивается и прикрывает ладонями губы. — Больше не буду… — неловко смеётся. — То есть это и правда что-то на уровне души… Завораживает. Между жрецом и членами команды нет такой связи… Но в учебниках пишут, что люди могут развить себя не только в одной области. Только эсперами рождаются, а вот жрецы, призыватели и проводники могут пробовать себя сразу везде, просто кто-то к чему-то более расположен. Мм… Профессор, а Вы не пробовали себя в чем-то ещё? Или… Или как Вы поняли, что Ваш путь — это именно проводник…? — Я хотел оберегать команду и поддерживать, поэтому сначала я пошёл пробовать себя, как жреца. Но потом увидел, как работают вместе проводник с эспером, и был заворожен. Решил, что тоже хочу так: поддерживать лидера команды, позволять ему работать так, как он пожелает, это ведь автоматически ставит тебя почти выше лидера, хехе, — смеется профессор. — Учитель… А что Вы думаете про Сяо…? — Барбатос нервно прикусывает губу. — На вступительных учитель-проводник потерял сознание от взаимодействий с Алатусом. Как думаете, для него вообще существует проводник…? — Очень сильный мальчик. Даже грустно, что в академии не может найтись подходящий ему проводник, но, конечно, он существует, ведь должен быть баланс во всем. Кстати, я знаю о том, что были похожие с Сяо случаи, один из таких — ваш куратор, хех. Когда Альбедо был на вступительных, от его взаимодействий с проводником, второй потом три недели в больнице лежал. — Ого… А сейчас у него ведь есть проводник, да…? Он просто в патрули его с собой не берёт, но и профессор Фарузан не берёт… Да и учитель Альбедо ведь эспер поддержки. И такой сильный… Наверное, все эти патрули для старших эсперов слишком несерьезное что-то, чтобы брать проводника… Всё же, мы далеко от барьера не уходим… — Просто профессиональным и обученным эсперам уже не нужно постоянное присутствие проводника непосредственно вблизи, вот и не берут. Не думай, что ваши патрули для них шутка, на той стороне вы в равных условиях. — П-прос… ой, — он вздрагивает, вновь прикрыв губы ладонями. — Да, профессор… Мм… А Вы тоже думаете, что однажды барьер падёт…? — Учитывая, как быстро трещины распространяются… То — да… — вздыхает Ризли. Дверь открывается, и в зал входит миниатюрный юноша со светлыми волосами и девушка, крепко вцепившаяся в его руку. Его голубые глаза такие пустые и неживые, в то время как она вся цветет и пахнет, будто бы высасывая из него жизнь. — Здравствуйте, профессор. Венти, прости, что опоздал… — почти шепчет Фремине. — Тебя-то я и жду, Кэ Цин. Кажется, ты забыла о своём наказании, а раз ты бегала от меня два дня, будешь отрабатывать в 4 раза дольше, — Ризли поднимается со скамьи. Венти едва заметно усмехается и шепчет так тихо, чтобы его услышал только учитель: — Спасибо, профессор. «Детишки, вы такие детишки…» — мысленно усмехается мужчина, бросая взгляд на студента. Девушка глубоко вздыхает. Она так умело избегала его несколько дней, что уже успела подумать, что Ризли просто проигнорировал просьбу Альбедо о наказании. — Ой, — она мило хлопает ресницами и нехотя отпускает Фремине. — Профессор, я не избегала Вас, это случайно вышло, простите… — Случайно? Ты за эти два дня сверкала передо мной пятками чаще, чем на моих уроках. Марш за мной, — приказывает профессор и удаляется из зала, направляясь в кабинет. Шумно выдохнув, она молча следует за ним, предвкушая длинную и изнуряющую лекцию о дисциплине. Проведя её взглядом, Венти довольно улыбается и встаёт с лавки. — Ничего, Фреми, спасибо, что пришел, — юноша потягивается. — С чего начнём? — Т-ты специально ждал меня с профессором Ризли…? — Фремине поднимает полный благодарности взгляд. — Да, попросил его подождать немного, — поставив руки на пояс, юноша наклоняет голову, разминая шею. — Сейчас он из неё там всю дурь выбьет, так что хотя бы спокойный вечер тебе обеспечен. — В прошлый раз у тебя получилось забрать немного магии из моего тела самому, сегодня мы с тобой будем это повторять, — Фремине мягко улыбается и начинает разминать кисти рук. — Тебе нужно контролировать свою батарейку, понимаешь? — Понимаю, что нужно, но совсем не понимаю, как это сделать… — вздыхает. — А, кстати, Фремине, как у тебя дела обстоят с алхимией? — С алхимией? Ну, то, что требует курс, выполняю… Моя сестра лучше разбирается… Если хочешь что-то узнать, она может помочь… — Ой… Я её немного побаиваюсь, — юноша неловко смеётся. — Она такая спокойная и холодная, что тяжело понять, что происходит в её голове. Да и не очень хочу приставать к ней с расспросами… Но буду иметь в виду, спасибо, — улыбнувшись, жрец присаживается на пол, сложив ноги в позу лотоса. — Мы только после патруля, так что думаю дополнительная разминка не нужна… — Она только с виду такая, но она очень мягкая и милая, так что не бойся или попроси меня сходить с тобой к ней, — улыбается Фремине. — Как прошёл ваш патруль, как у тебя с силами сейчас? Ты устал? — Хорошо, я подумаю… — юноша приглаживает торчащие во все стороны пряди. — Хм… На удивление, нет. Сегодня у нас новый член в отряде появился, так что мы были относительно далеко от скверны и близко к барьеру. — Хорошо. Смотри, я вот чувствовал в прошлый раз, что твоя батарейка почти разряжена, тебе будто неоткуда брать магию, и поэтому ты сильно устаёшь… Тебе нужно, не думая обо мне, попробовать пропустить свою магию через меня так много, пока не почувствуешь себя немного лучше… Ну, по крайней мере, так работает у эсперов и проводников, но мы пробуем зарядить тебя, как жреца, для меня это тоже в новинку, хех… — Подожди, имеешь в виду, чтобы я, вытягивая из тебя свою энергию, захватил ещё немного твоей? — он растеряно хлопает ресницами. — Да, не бойся, я подзаряжусь от твоей магии. Она тёплая и приятная, так что попробуй сейчас побыть эгоистом, Венти, — мягко отвечает Фремине. — Если верить моим родителям, то я всегда эгоист, — усмехается. — Ладно, хорошо… — он прикладывает ладони к ладоням Фремине и прикрывает глаза. — … — сердце кольнуло от таких слов, ведь он не считает Венти эгоистом. Наоборот, Барбатос — тот, кто заботиться о нем, как брат с сестрой. Но юноша решил промолчать, чтобы не нарушить чужую концентрацию. Сегодня Венти и сам ощущает себя куда лучше, чем обычно, так что внутри даже нет сомнений, что всё получится. Как жрец он привык отдавать энергию и ничего не брать взамен, ведь ему должно хватать простого сна, чтобы восстановиться, поэтому задание Фремине звучит сложно, но не невыполнимо. — Я смогу, — он обращается сам к себе. Вера в себя и свою магию помогает ему ощущать полный контроль над потоками энергии. В кармане зеленой спортивной кофты лежит семечко яблони, и юноша ощущает себя так, словно если справится сейчас, то и пробудить росток не будет непосильной задачей. Направляя потоки света к кончикам пальцев, он передает их Фремине. Юноша чувствует уверенный сгусток чужой магии и невольно улыбается, позволяя ему гулять по своему телу, где вздумается. Магия будто изучает его, протекает по каждому сосуду, артерии, вене… Осторожно и даже с опаской, но при этом проникает в каждую клеточку. «Она ощущается гораздо смелей и приятней… Интересно, может у Венти случилось что-то очень хорошее…?» — раздумывает Фремине. Пропуская свою магию через проводника, юноша чувствует странное непривычное ему тепло. Сегодняшний день был таким комфортным, что даже лицо Кэ Цин не смогло его испортить. Мысленно юноша уже где-то там, где цветет яблоня. Он возвращает энергию себе, захватив немного от проводника. Магия Фремине ощущается чужой, но она такая светлая и мягкая, будто бы родная. Невольно в голове всплывает лицо брата, ведь он тоже был проводником, и его энергия ощущалась так же мягко и нежно, как у Фремине. — Приятно… — с облегченным выдохом, жрец опускает руки, чувствуя себя будто где-то над уровнем неба. — Ух ты… Венти, твоя батарейка сегодня чувствуется лучше, чем обычно. Я за тебя очень рад, — мягко шепчет Фремине. — Что-то хорошее произошло недавно…? — Кажется, я встретил человека, который поддержал одну мою странную и немного нарушающую правила идею, — юноша неловко улыбается и отводит взгляд в сторону. — Возможно, по этой причине я в приподнятом настроении… Не могу сказать больше, потому что не хочу, чтобы тебя сочли потом причастным, если вдруг мы с ним попадемся… Но, в целом, думаю, причина в этом. — Это же чудесно, Венти, ты прямо светишься, мне это нравится, — улыбается юноша. — Я даже сам немного шокирован, хех. Так странно себя чувствую… С тех пор, как брат погиб, поддержка могла мне только сниться. Ещё и получил её от того, от кого не ожидал… Знаешь… — он берет ладонь Фремине и кладёт себе на грудь по центру скрытого одеждой ромба. — Мне кажется, здесь даже стало немного светлее… Фремине смотрит на ладонь, которую прижимает Венти к своей груди и улыбается: — Да, здесь стало чуточку спокойней, и я буду ждать с нетерпением, когда тут будет светло-светло… — Слушай… — Барбатос поворачивает голову и смотрит на дверь. — Думаю, Кэ Цин ещё не освободилась. Не хочешь сбежать прежде, чем он её отпустит…? — Боюсь, мне тогда потом не поздоровится… — вздыхает Фремине. — При других людях она ведь не ведёт себя так, как тогда, когда… Ну… Ты понимаешь…? — Да… При других она ведёт себя, как просто милая девушка… — Может, если тебе вдруг нужно будет куда-то отойти самому, бери меня с собой? В патрулях ты всегда с братом, а мы живем почти в соседних комнатах… Я буду только за. — Я это учту, спасибо, Венти… Но если я часто буду от неё сбегать, она будет вести себя хуже… — Куда ещё хуже… Она и так уже пообещала тебя… Ну… Ты понял… — сквозь зубы цедит Венти. — И если этого не произойдёт, она расскажет Лини о моих чувствах… — А ты сам пока не думал ему рассказать…? — Нет-нет, конечно… Ведь любить своего брата так — это отвратительно, мерзко и грязно… Пусть он мне и не родной… — вздрагивает Фремине. — Но ведь сердцу не прикажешь… — юноша вздыхает. — Ты совсем не допускаешь возможности того, что Лини отнесется с пониманием? — Но зачем мне это понимание… — Фремине опускает голову и прикрывает лицо ладонями. — Когда тебе кто-то нравится ты становишься слишком эгоистичным… Если я расскажу и не получу того, что хочу, это будет очень больно, и я не знаю смогу ли дальше работать с ним и вообще смотреть в глаза… А если он просто поймёт это, то больнее будет не меньше, ведь я опять же не получу его самого… — Прости, я никогда не испытывал такой любви, поэтому не могу в полной мере понять твою боль… — Венти осторожно кладёт ладонь на колено Фремине. — Ты хороший человек… — Ты тоже очень хороший, Венти… Извиняться тебе не за что… Спасибо, что выслушал… И, знаешь, давай всё-таки сбежим… — Оу, — Барбатос поднимается на ровные ноги и протягивает руку, чтобы помочь Фремине встать. — Давай. Только мимо кабинета Ризли идём на носочках, чтобы она не услышала. Фремине хватает ладонь Венти своей немного дрожащей рукой и поднимается. — Давай… ~ Попрощавшись с Венти, Фремине подходит к двери в свою комнату и уже тут чувствует запах своего любимого чая и сладостей. Он открывает дверь и видит накрытый стол, у которого стоит Лини, раскладывая печенье как можно красивее. — Я вернулся… — мягко произносит Фремине, застыв в дверях. — Ой, уже? — эспер поворачивается и немного прикрывает собой накрытый стол. — Вы сегодня быстро позанимались… Все в порядке? — Все отлично, у Венти большой прогресс… — не отрывая взгляда от брата, отвечает юноша. — Я рад. Ты молодец, что помогаешь ему, Реми. Я не успел закончить тут, — Лини отходит от стола и жестом приглашает брата. — Но увидел, что ты пропустил ужин, да и на обеде тебя не было. Конечно, сладости — не самое полезное перед сном, но решил, что после тяжелого дня ты был бы не против побаловать себя вкусняшкой. — Ты слишком хороший, Лини… Я правда хотел сейчас сладостей с чаем… — Фремине не может сдержать улыбки и нахлынувших тёплых чувств. Он подходит почти впритык к брату и мягко обнимает его за талию. — Тогда бегом мыть руки и будем ужинать. Или это уже поздний ужин… — он задумчиво поднимает взгляд вверх, машинально поглаживая брата по голове. — Неважно, я рад, что угадал, и что ты в хорошем настроении. Прикрыв глаза, Фремине улыбается, наслаждаясь этими поглаживаниями. Спустя пару секунд осторожных объятий, он бежит в ванную, умывается, приглаживает растрепавшиеся волосы и выходит в комнату. Юноша быстро надевает домашнюю одежду в виде штанов и кофты с длинным рукавом, и присаживается рядом с братом. — Ты же будешь кушать со мной…? — Конечно, я притащил на троих, но Линетт уже ушла, чтобы не было проблем после отбоя… Женское общежитие в другом крыле… Но ничего, в другой раз обязательно поужинаем все втроем. — Хорошо, — проводник улыбается. Он берет чашку с ягодным чаем и печенье с желе по середине. В голове нет ни одной лишней мысли, ведь рядом с братом испаряется почти всё, что так тревожит юношу. — Фавузан тебя не замутива есё со своими повутениями…? — жуя печенье, спрашивает Фремине. — Ох, — вздыхает. — Думаю, она хочет меня протолкнуть на ежегодный турнир… Сегодня невзначай спрашивала всякое. — А ты сам хочешь в нем участвовать…? — Даже не знаю… Там точно будет Аяка… Должен признать, что уступаю ей по реакции. И по баллам она первая в рейтинге академии. Не уверен, что хочу тратить время на этот турнир… Да и вообще… Это и тебе придётся. Лишний раз не хочу тебе работу подкидывать. — Я уверен, что ты справишься с любым турниром и, если ты согласишься, я выложусь на полную, Лини, — воодушевленно отвечает Фремине, глядя на брата. — А ты хочешь? — юноша помешивает ложкой чай. — На носу промежуточные тесты… И без того забот много. А если согласиться на турнир, то вместо отдыха после тестов начнётся подготовка к соревнованиям… — Чем сильнее буду я, тем сильнее сделаю тебя, Лини, поэтому я готов. Не знаю хочу ли, но, если надо, готов… — Если надо… — усмехается Лини. — Я не хочу, чтобы ты делал что-то «если надо»… Если ты вдруг захочешь принять участие, то скажи. Пока что я не дал ответ профессору Фарузан… Хотя, судя по её настойчивости, мой ответ ей не особо-то и нужен, хах. — Хорошо… — Фремине съедает небольшое пирожное целиком, пачкаясь в крем. — Если захочу, скажу… Но если я хочу ради тебя, это не считается…? — Хех, считается, — Лини упирается локтем в стол и кладёт ладонь брату на колено. — Не нужно давать ответ сейчас. Подумай о том, что турнир — это большое мероприятие, где будет много людей… На тебя будут смотреть, твои действия будут обсуждать, пока идут соревнования за тобой будут следить… Так что хорошо всё обдумай прежде, чем скажешь, готов ли. Будучи довольно зажатым и скромным Фремине вздрагивает, ведь не подумал о количестве людей, которые будут смотреть на него. Люди пугают. Но рука Лини на колене успокаивает, заставляя проводника смущаться. — Ты прав… Я хорошо подумаю, — Фремине тянется за вторым пирожным, забыв о креме первого в уголках рта. — Скушай это, они такие вкусные… — Милашка, — Лини осторожно вытирает крем с губ брата и слизывает его со своего пальца. — Беру-беру, — отпив немного чая, он откусывает печенье. — Как твое индивидуальное задание? Тебе не нужна помощь? — Если ты будешь помогать, то моя зона комфорта не исчезнет, — улыбается. — Я ходил сам в библиотеку, когда там было много людей… А ещё сегодня какой-то мальчик спрашивал у меня про мои веснушки… И я ему ответил, — смущенно рассказывает, уронив взгляд на пальцы Лини. — Хорошо, я рад, что ты справляешься. Да и то, что ты занимаешься с Венти, думаю, это можно считать выходом из зоны комфорта… — улыбается. — И то, как ты его в медпункте навещал… Вы хорошо ладите? — Кажется, мы очень сдружились, он даже рассказывает мне о личном… Венти хороший… — Хорошо, — юноша откладывает печенье на тарелку. — А с Кэ Цин у тебя как? Кажется, с того времени, как её назначили лидером нашего отряда вместо меня, вы стали больше времени проводить вместе. Не подумай, что я ревную или ещё что… Просто не привык, что ты так долго не рядом. Надеюсь, хорошо проводишь время с ней? «Я не хочу проводить время с ней, Лини… Я хочу быть все время только с тобой…» — думает Фремине, вспоминая как Кэ Цин давала всем поручения, чтобы остаться с ним наедине. — Ну… Нормально с ней все… Но с тобой мне спокойнее… — через силу улыбается юноша, отпивая последний глоток чая. — Линетт говорит, что твоя мимика стала чаще выражать испуг… — юноша осторожно гладит брата по ноге. — Тебя кто-то задирает, Реми? — Н-нет… Я просто переживаю из-за всего… Тесты, задания, отношения… Все в порядке, Лини, — Фремине накрывает руку брата своей и несильно сжимает. — Если честно, я даже не ожидал, что из нас троих первым в отношения вступишь именно ты, — смеётся. — Я тоже не ожидал… — глядя на чужую ладонь, отвечает Фремине. Хочется прижаться к брату и забыть обо всем, что тревожит, но он не может позволить себе так поступать, потому что с каждым разом ему хочется большего. — О, кстати, я сегодня столкнулся с Чайльдом, он сказал, что на Хэллоуин в академии будет вечеринка, и даже комендантский час отменят. Не хочешь сходить? Вроде бы, из учителей будут только профессор Альбедо и профессор Ризли. Думаю, будет весело, учитывая, что они оба далеки от проповедничества. — Там будет много людей, да…? Но я бы сходил… С тобой… — Да… И это будет уже после тестов, так что за индивидуальное задание не пойдёт, — пожимает плечами. — Тогда у нас две недели на то, чтобы закончить индивидуальные, сдать тесты, придумать костюмы и набраться смелости. Справишься? — юноша кладёт ладонь брату на голову и осторожно гладит по волосам. — Да, я справлюсь, Лини… — Фремине закрывает глаза, желая утонуть в тепле этого касания. — Я верю, — Лини кладёт ладони ему на щеки и целует в кончик носа. — Ты умница и хорошо справляешься. А теперь спать. Вздрогнув от поцелуя, Фремине широко открывает глаза, будто прося ещё: — Я хочу лечь с тобой, можно…? — Конечно, можно! — юноша касается пальцем кончика чужого носа. — Тебе всё можно, Реми. Смущенно улыбаясь, Фремине поднимается, чтобы помочь брату собрать посуду, после чего чуть ли не падает в кровать. «Хочу его обнять…» — проводник разглядывает чужую фигуру, пока Лини протирает стол. — Готово. Юноша вешает влажное полотенце на батарею под окном, снимает мягкие спортивные штаны, оставаясь в белье и футболке, и усаживается на кровать. Откинув одеяло, он хлопает по постели ладонью: — Идешь? Следуя примеру брата, Фремине снимает домашние штаны и оставляет на своей кровати. Проводник забирается в постель к Лини и тихо шепчет: — Спокойной ночи, Лини. Он ложится на бок и закрывает глаза, сдерживая себя из всех сил, чтобы не вцепиться в брата. — Спокойной ночи, Реми, — эспер осторожно целует его в макушку и отворачивается спиной, чтобы лишний раз не смущать. Этот поцелуй сломал все, что Фремине старался держать. Он резко поворачивается к брату и цепляется в его талию, утыкаясь лицом в чужую спину. — Ой, ты замёрз…? — эспер выпутывается из объятий и поворачивается к брату лицом. — Спокойной ночи… Он осторожно обнимает, позволяя младшему уткнуться головой в грудь. Невесомо поглаживая его по спине, Лини прикрывает глаза и довольно быстро засыпает, ведь за последнее время слишком сильно устал и измотался. — Угу… Спи сладко… — шепотом отвечает Фремине, растворяясь в мурашках. Прошло несколько минут, и юноша слышит мирное сопение брата. Он открывает глаза и поднимает взгляд на его спокойное лицо. «Какой красивый…» — думает, убирая упавшие на чужое лицо пряди. Проведя кончиком пальца по щеке Лини, проводник едва ощутимо касается его губ. Это жутко смущает, но пробуждает ужасный азарт. Останавливаться на простом касании никак не хочется. Юноша подносит палец к своим губам и целует. Фремине слышит, как бьется сердце Лини и кладёт одну ладонь ему на грудь. Это один из самых любимых его звуков, отзывающийся теплом в душе. Он смотрит, как брат выдыхает сквозь приоткрытые губы, и не может сдержаться, находясь в его слабых объятиях. «Лини, прости меня…» — мысленно просит Фремине, приближаясь к губам брата. Прикрыв глаза, слыша, как бешено стучит собственное сердце, ощущая сбитое дыхание он всё же приподнимается и очень мягко и трепетно касается губ Лини своими. Лишь на секунду. Смутившись, он опускается ниже и зарывается лицом в грудь брата. Фремине накрывает свои губы пальцами и старается выровнять дыхание, пока стук собственного сердца эхом стоит в голове, а страх мешает успокоиться. «Прости… Но, получается, я украл твой первый поцелуй, Лини…»