Esper

Дождь оказался не таким затяжным, и уже с первыми лучами местного «солнца» они смогли продолжить путь. Алатус взял игрушку с собой, а Редо прихватил немного фруктов, чтобы человек вдруг не оказался снова без еды. Не ощущая времени и не чувствуя такого голода, проводнику сложно следить за Сяо, ведь сам он уже давно забыл, что такое физический голод. Поезда в этом мире визуально отличаются лишь расцветкой. Рельсы есть практически вдоль каждой дороги. Многие проложены над землей или под землей, чтобы экономить место. В академию ходит электричка, что отличается лишь тем, что в ней нет спальных мест. Все вагоны разбиты на условные купе, предназначенные на четверых. Проезд в этом поезде бесплатный и пользоваться им может любой. Здешние поезда не имеют машинистов, как и автобусы ездят без водителей. Транспорт полностью автоматизирован, билетов нет, а пассажиры не нарушают дисциплину и установленный порядок. Эта идеальная картинка немного выбивается из привычного для Сяо хаоса, который он наблюдал в общественном транспорте в мире людей. — О, здесь, кажется, свободно, — Редо ведёт Алатуса за собой по вагону, выискивая пустое купе. — Садись. Проводник падает около окна, подпирает ладонью подбородок и наблюдает за Сяо. — Конечно, к нам могут подсесть, но я сомневаюсь, что рядом со мной кто-то сядет. — Ну и хорошо, никто не будет смотреть на тебя или меня косо, — улыбается Сяо, усаживая Кюту рядом с собой. — И долго нам так ехать…? — А прикольно было бы, если б к нам какой-то циклоп сел, — усмехается. — Ну… наверное, по человеческим меркам это что-то около двух дней. Но я взял с собой яблоки, так что от голода мы не умрем. — Яблоки… Венти и Нари их очень любят, — стонет Сяо, роняя голову вниз. — Так сильно соскучился? — Очень… Я будто вечность их не слышал и не видел… — Я могу показать тебе их. Трансляция в режиме реального времени. — Покажи! Пожалуйста… — Закрой глаза и дай мне руку, — он протягивает ладонь. — Чувствую себя гадалкой с вокзала. — Тоже стащишь у меня все деньги (которых нет), пока я глаза закрыл, да? — усмехается Сяо и покорно следует указаниям. — Конечно, и коня у тебя украду. Выдохнув, проводник накрывает руку Сяо своей ладонью. Имея сильную связь со всеми тремя мирами, Редо без труда может открывать печати, передавать информацию или проецировать картинку в сознание. Сквозь тьму Алатус вдруг видит уже знакомую и дорогую сердцу комнату. Тигнари бегает за мячиком, который бросает ему Сайно. Судя по настенным часам, сейчас всего шесть вечера: патруль уже окончен, а до отбоя ещё пять часов. — Сяо, ты можешь идти, куда ты хочешь, — говорит Редо. — Мысленно, конечно. Можешь идти, а я покажу тебе, что происходит там, куда ты идешь. — Понял… На лице Сяо улыбка, он так соскучился по друзьям, что просто видеть их уже великая радость. Насмотревшись на улыбку и радостный хвост Тигнари, Сяо покидает комнату и нерешительно подходит к комнате Венти и Аякса, толкая дверь. — Я делаю всё возможное, — вздыхает Альбедо, сидя на краю постели Венти. — И директор Нёвиллет тоже. — Это не имеет смысла, профессор, — Барбатос так легко и осторожно улыбается, смотря в голубые глаза. — Я не хочу отпускать Вас, Венти. Вы важный член отряда, да и вообще, хоть, как учитель я и не могу так говорить, но я бы и сам ей врезал… Спасибо, что поделился воспоминаниями об инциденте. — Мне все равно, что будут думать обо мне… — юноша отрицательно качает головой. — Мне в принципе на всё безразлично… — Венти осторожно накрывает ладонью руку с кольцом. — Я уверен, что мои друзья не будут думать обо мне плохо. — Конечно, не будут, — Альбедо встаёт и осторожно гладит студента по ноге, прикрытой одеялом. — Поправляйся. В любом случае, пока твое самочувствие не улучшится, академию ты не покинешь… — Аха… да, профессор… — юноша слабо улыбается. Сяо прикладывает руку к груди и машинально тянется другой к Венти. Он смотрит на его руки и становится немного теплее, когда понимает, что друг не снял кольцо. — Нет… Неужели его родители приехали… Венти… Всё ещё не можешь встать… Венти, я найду эту заколку… — шепчет Сяо, глядя в бирюзовые глаза. Дверь за спиной учителя закрылась, и жрец глубоко выдыхает. Он медленно поворачивает голову на пустую кровать рядом — Аякса нет. Подняв слабую руку, юноша закрывает себе рот, чтобы не проронить ни звука, и тихо-тихо всхлипывает. Глаза наполняются слезами, сдержать которые ему не под силу, и он просто лежит, закрывая себе рот и давясь всхлипами. Алатус падает рядом с кроватью Венти и кладёт руку на его ладонь, хоть и знает, что жрец не почувствует этого. — Не плачь… Венти, не плачь… Я не позволю им тебя забрать… Сердце ужасно ноет, видеть слёзы Венти — пытка для Сяо, но он не может оставить его, он хочет поддержать, хочет быть рядом. Рука под ладонью Сяо дрогнула. Венти растеряно хлопает ресницами и поднимает руку вверх. Он смотрит на свою кисть с интересом и непониманием. Проморгавшись, он качает головой, будто выбрасывает из неё мысли, и опускает руку вдоль тела. Отдёрнувшись, Сяо смотрит круглыми глазами на Венти. — Редо, он… Он почувствовал мое касание…? Безумно хочется прижать Венти к себе, спрятать от всех тревог и подарить все тепло и заботу. Глубоко вздыхая, Сяо поднимается и ещё раз смотрит на Барбатоса. — Аякса искать не буду, думаю он в женском общежитии очень занят, ахах… — Если он действительно связан с «верхним миром», то он мог тебя почувствовать, да, — спокойно проговаривает проводник. — Подобные нам слишком чувствительны к такому. Можешь обнять его. Вряд ли это он тоже почувствует, он слаб, но, возможно, ему станет чуть менее одиноко сейчас. — Хочу… Юноша подходит к чужой кровати, садится рядом и наклоняется к Венти, который смотрит куда-то в стену. Светлые руки Алатуса мягко обнимают Венти. Он кладёт свою голову ему на плечо и прикрывает глаза, слушая чужое дыхание. — Я найду эту заколку, и мы снимем проклятие. Твои родители не заберут тебя, тебя заберу я, Венти… — шепчет другу в плечо. — Сяо… — шепчет жрец, прижимая руки к груди. Пальцы нервно гладят кольцо на мизинце. «Интересно, как он там…? Мы всего день не виделись… Как-то я привык уже к нему что ли…?» — думает Венти. — Ой, моя ошибка, — Редо усмехается. — В мысли мы не смотрим. Это личное. Сделай вид, что ничего не было. Алатус вздрагивает и сильнее прижимается к Венти. — Всего день… Я не видел тебя уже несколько недель, Венти… Он переживает за меня…? Скучает…? — ласково спрашивает Сяо, будто не веря своему счастью. — Да, как видишь, — Редо усмехается. — Твой будущий муж по тебе скучает. — Ох… Редо… Без комментариев… — смущенно отвечает Сяо и аккуратно поднимается, поглаживая Венти по мягким волосам и плечам. — Если сейчас не закончим эту трансляцию, я останусь в ней, Редо… — Да, нужно вовремя выйти, чтобы не залететь. Разворовав тактильный контакт, проводник отклоняется на спинку сиденья и ехидно улыбается. — Мы же оба парни, — серьезно отвечает. — Ой… Блять… Ой… Короче, не важно, — заливаясь краской, отвечает Алатус. — Никогда не поздно начать нести яйца! — Редо сжимает руку в кулак и поднимает большой палец вверх, демонстрируя знак «класс». — У меня слов на тебя нет, Редо… — ударяет себя ладонью в лицо Сяо. — Можешь материться на языке жестов. — А ты умеешь? — удивляется юноша. — Я знаю все существующие и уже мёртвые языки. Работа у меня такая была, — пожимает плечами. — Воу… В древнем тейвате был мат? — Мат был везде, где были люди. Конечно, в некоторых языках мат ограничивается словами «дурак» и «задница», а в некоторых — это целое искусство. — Умеешь материться на лисьем? — Не пробовал. Хочешь, чтобы я сказал что-то грязное твоему фенеку? — Нет, стало интересно как часто материться Нари, лёжа у Сайно на руках в форме лисёнка, когда тот отпускает свои шутки, — усмехается Сяо. — Если выдастся удачный момент, то я обязательно послушаю. Хотя… вряд ли такое будет… не так уж и часто я в академии бываю. — Когда будешь заходить, заходи и ко мне, пообщаемся, — неловко предлагает Сяо. — Я бы не хотел доставлять Альбедо ещё больше проблем, так что стараюсь зря лицом не торговать в академии… — Можем видеться где-то, где никого особо не бывает… Если захочешь, конечно… — Алатус потирает затылок, уводя взгляд в окно. — Я уверен, что твоя сила будет слушаться тебя, если ты будешь заниматься. Сам же я готов заниматься с тобой столько, сколько потребуется. — Я говорю не о силе или занятиях… Гм… Ладно, — неловко усмехается Сяо. — Ты считаешь меня своим другом? — Ну… Да… — Алатус слегка смущается и даже волнуется, ведь недавно до жути боялся Редо. — Милашка, — Редо улыбается в ответ на чужое смущение. — Ладно, тогда больше не буду тебя пугать. — Очень заботливо с твоей стороны, Редо, — улыбается Сяо. — Слушай… А мы можем тут поучиться делать из меня феникса…? — Прямо в поезде? Думаю, нет. Можем учиться контролю энергии… а фениксом можем заняться по приезде. — Тогда займёмся фениксом после того как найдём заколку… Это надо сделать как можно быстрее… Двери купе открываются, и к двум юношам подсаживается с виду статная культурная женщина, держащая ребёнка с синими рожками, как у его мамы, на голове. Алатус тут же отодвигается, чтобы не мешать и не задевать незнакомцев. — Мог бы и пересесть к своему рабу, чтобы места нам дать. Какая невоспитанная молодёжь пошла, — фыркает женщина под удивлённый взгляд Сяо. — Ущемилась бедняга, — проводник расплывается в улыбке. Он послушно придвигается ближе к окну на случай, если Сяо захочет пересесть. Алатус молча пересаживается к Редо, решив, что лишние конфликты ему не нужны. — Мне кажется, что раб не должен разговаривать без позволения своего хозяина, — женщина бросает презрительный взгляд на проводника и делает особый акцент на его кандалах. — Извините, но если вам тут так некомфортно, может вы пойдёте в другое купе? — спокойно спрашивает Сяо. — У меня ребёнок на руках, я по вашему должна бродить по всему поезду?! Это вам нужно иметь совесть и оставить маму с ребёнком в покое! «Наверное, лучше молчать… будет нехорошо, если она подумает, что я ни во что не ставлю своего хозяина…» — Редо опускает голову и опирается лбом о стекло. — Мама! — мальчик протягивает руку и указывает пальцем на Редо. — А почему от него исходит такая странная аура? Мам, а что с ним? Он не такой, как мы. — Сыночек, он просто безвольный раб и слуга, он никто, не обращай внимания. Тело вздрагивает, как только Сяо слышит эти слова, он ударяет кулаком по стене, заставляя всех присутствующих, кроме Редо, дернуться. — Не смей указывать пальцем на того, кто не похож на тебя. Глаза Алатуса, кажется, переливаются алым, от накатившего гнева. Ребёнок тут же жмётся к матери, глаза которой наливаются кровью. — Как ты смеешь говорить так с моим ребёнком?! Свои дети будут, вот тогда ты все поймешь, глупый мальчик! Таким, как он, здесь не место, да и тебе с твоим воспитанием тоже! — вопит женщина. Сяо резко поднимается и подходит впритык к женщине, наклоняясь и смотря ей точно в глаза. — Значит так, научись уважать любых существ и научи этому своего ребёнка, или я заставлю тебя замолчать, ясно? Редо, пойдём отсюда, они не достойны находится с тобой даже в одном поезде. Проводник послушно поднимается. Не хочется доставлять Сяо лишних проблем, так что он молчит, следуя за Алатусом дальше по вагону. Он ловит на себе заинтересованные взгляды пассажиров, но они его не заботят. Спускаясь в этот мир он был готов столкнуться с подобным, хотя реакция Сяо показалась весьма милой. Держа Редо за запястье, юноша молча идёт в самый конец вагона, попутно высматривая подходящее купе. Полностью пустых мест не осталось, так что по итогу все равно придётся сидеть с кем-то. Крепкая хватка Сяо не разжимается. Он зол и ему жутко обидно за Редо. Алатус знает каково это, когда кто-то бросает на тебя подобные взгляды, и он не позволит кому-то поступать так со своими друзьями. Единственное купе, в котором был лишь один пассажир привлекло Алатуса, и он заходит внутрь, утягивая Редо за собой. — Садись сюда, — показывает Сяо на край лавки у окна и сам садится рядом с Редо. Их попутчик что-то увлечённо пишет и даже не обратил внимание на неожиданных гостей. Синие волосы в несимметричной прическе обрамляют аккуратные лицо. А желтоватые глаза безотрывно смотрят в блокнот. Сяо не заметил, как начал рассматривать и изучать этого юношу, словно ожидая подвох, будто кто-то ещё посмеет обидеть Редо. Чувствуя на себе чужой взгляд, попутчик поднимает голову. Он бегло проходится взглядом по лицу Сяо, затем — по Редо, невольно цепляясь за кандалы на запястьях. Прокашлявшись, он вновь утыкается в блокнот и спешит записать то, что сейчас увидел. — Полудемон с ангелом на привязи… — бормочет себе под нос. — Впечатляет… — Тебе тоже что-то не нравится? — с легкой угрозой в голосе спрашивает раздражённый Сяо. — Ой, я говорил вслух? Прошу прощения, — он отрицательно качает головой. — Не хотел обидеть вас или вашего… друга. Просто не думал, что лично встречусь с вами двумя. Слухи про вас уже поползли, хотя, признаться, я был уверен, что это все чьи-то страшилки и россказни. А, кстати, меня зовут Син Цю. Внимательно следя за мимикой юноши напротив, Сяо смягчился, поняв, что перебарщивает с эмоциями. — И вы простите, нам попались не очень приятные попутчики только что. Я Алатус, можно просто Сяо, а мой друг представится сам, если захочет… — спокойным голосом отвечает Сяо. — Редо. — Приятно, — Син Цю слабо улыбается. — А про попутчиков… Как бы это ни звучало, но ничего удивительного… Думаю, ваше появление в этом мире насторожило всех. — Там скорее дело не в настороженности, а в невоспитанности матери и ее ребёнка, — шипит Сяо. — А, и такое бывает, — он с хлопком закрывает блокнот. — Некоторые думают, что им все должны. — Раздражает. — И все же, — Син Цю поднимается. — Я проголодался. Я схожу в вагон-ресторан, еда здесь бесплатная. Вам чего-нибудь принести? — Да, пожалуйста, на ваш выбор… — мягче отвечает Сяо. — Хорошо, — одаривая Сяо улыбкой, он выходит из купе. Редо облегченно выдыхает, как только демон отходит подальше. Он склоняет голову на бок и опирается лбом о стекло. — По ауре похож на суккуба или инкуба, разницы между ними нет, так что лучше быть на чеку. Учитывая, что ты получеловек… — Оу… Неожиданно… — удивляется. — Ты как…? — В порядке, мне не привыкать, что в этом мире на меня косо смотрят. Хотя, был бы я без кандалов, в поезде кроме нас не было бы никого. — Они тебе мешают? Ну… Кандалы… — юноша поднимает взгляд на друга. — Нет, — пожимает плечами. — Не мешают, не смущают, не приносят дискомфорта. Чисто визуально даже нравятся мне. А что? — Просто подумал, может уже можно закончить контракт, чтобы на тебя так не косились… — Если мы разорвем контракт, то тебе придётся двигаться дальше самому… в радиусе вокруг меня не будет ни одного существа, включая Гань Юй. — И зачем ты такой жуткий, — слегка усмехается Сяо. — Да ладно, на тебя я больше не нагоняю жути. Но если захочешь… — он кладёт ладони Алатусу на плечо и придвигается, попутно окутывая юношу темной липкой паутиной, вызывая оцепенение. — Ты только скажи, — шепчет. Шумно сглатывая, Сяо пытается немного пятиться, но понимает, что не может шевельнуться. — Редо, я не о себе говорил, что ты так жестоко? — Люблю, когда маленькие милые мальчики цепенеют рядом со мной, — подмигивает. Ощущение давления и скованности вмиг исчезает, будто ничего и не было. — Не такой уж я и маленький, — фыркает Сяо. — Альбедо тоже входит в это «обозначение» для меня, — подмигивает. — Профессор так же цепенеет?! — в глазах загорается безумный интерес. — О, да, — хихикает. — А когда я впиваюсь в него, чтобы возобновить свою энергию с помощью его крови, он ещё и дрожит и скулит подо мной. — Ой-ой, не надо так подробно, как-то неловко слышать такое о своём учителе… — Ничего, испытаешь «демо-версию» на себе. — А сколько ты хочешь выпить, кстати? Просто интерес, — задумывается Алатус. — А место где ты кусаешь имеет значение? Или может на вкус влияет? — Не буду пить много, потому что мне крышу сносит. Ну, по ссадинам Альбедо ты мог это понять, я думаю. Так что чуть-чуть. Эдакая формальность для выполнения контракта. А куда… обычно, сюда… — он проводит пальцами по своей шее совсем близко к ключице. — Моё любимое место. — Хорошо… Надеюсь ты подождёшь, пока я в нормальный душ схожу или будешь кусать слой всякой всячины на моей коже после наших приключений? — усмехается Сяо. — Ммм… кусать грязного демона звучит аппетитно, — смеётся. — Но… тогда нам придётся задержаться в этом мире ещё немного… — Ты не можешь выйти в мир людей пока у тебя контракт со мной…? — Нет, из-за грязи у меня может случиться диарея. — Пх, — Сяо заливается смехом. — Тогда точно стоит помыться. Кстати… А если профессор позовёт тебя, а ты явишься к нему в кандалах, что случится? — Я не его фамильяр, так что не захочу — не явлюсь. Но если предстану перед ним в кандалах, поиграю бровями и похихикаю, то смогу его смутить, поэтому он отчитает меня и уйдёт. — Значит нам не сильно влетит, потому что ты с ним позаигрываешь, я правильно понял? — Ну, не знаю… может, тебе тоже придётся с ним позаигрывать. — Я так не умею… — неловко отвечает. — Научить? — проводник кладёт пальцы на подбородок Сяо и поворачивает его лицом к себе. — Э… Я не уверен, что студент, заигрывающий с профессором, это нормально… — Алатус неловко потирает затылок. — То есть это единственное, что тебя смущает? — ухмыляется. — Кстати, Сяо, ты девственник? — Меня смущает то, что я люблю Венти, вообще-то… — отводит взгляд. — Да, девственник. — Милота, — Редо отклоняется назад и скрещивает руки на груди. — Будь с ним осторожней, когда будете делать это в первый раз. — Да не будем мы этого делать, — Сяо заливается красным цветом. — Мы тогда просто перепили, такого больше не повторится… — Не смеши, — закатывает глаза. — Можем поспорить, что будете, — он протягивает руку для рукопожатия. — На желание. — Да, пожалуйста, — Сяо уверенно пожимает чужую руку. — Какие-то табу на желания будут? — Никаких табу, ибо где весь азарт и интерес. — Договорились, — Сяо убирает руку и ставит Кюту себе на колени, поглаживая его по голове. — Кюта, он сведёт меня с ума, накажи его. — Альбедо тебя предупреждал, — Редо пожимает плечами. Дверь в купе распахнулась и в помещение прошел Син Цю. Он держит в руках поднос и неспешно подходит к столу. Демон ставит всё на столешницу и присаживается на свое место, закинув ногу на ногу. — Горячий чай с круассаном для вас, — он смотрит в глаза Сяо. — И булочка с яблоком и корицей для вашего друга. Проводник благодарно кивает и смотрит на Алатуса, дожидаясь разрешения. — Ешь, Редо, — тут же отвечает Сяо, ловя его взгляд. — Спасибо, Син Цю. Юноша забирает угощение и с большим удовольствием съедает его очень быстро, в процессе поняв, что успел проголодаться. — Не стоит благодарности, — улыбается тот. — Куда путь держите? — он прослеживает взглядом Редо, а затем вновь поворачивается к Сяо. — Чисто любопытно, нечасто такое дуо можно встретить. — В Академию, у нас там личная цель… А вы? — О, так мы попутчики до конечной, — улыбается. — Я рад. Я тоже в Академию. Хочу запечатлеть в памяти то, как она сейчас выглядит, чтобы потом положить это на текст. — Вы пишите книгу? — заинтересованно спрашивает Сяо. — Да. Про некого загадочного демона, обитающего в саду Академии. — Звучит интересно, расскажете поподробней или нам стоит ждать выход вашей книги? — По легенде, в стенах этой академии когда-то поселилась девушка, что была убита и отправлена в «ад» за связь с «ребенком» божества. Эта девушка тосковала по своему возлюбленному, а божество, убившее её, прокляло её душу бессмертием. Со временем, видя, что она не отчаивается, божество забрало у неё способность видеть и ходить. В тот момент она только-только добралась до стен академии. Девушка упала на землю, и её руки погрузились под воду. Она поняла, что находится где-то около озера. Надеясь встретить хоть кого-то она запела. Но никто не пришел. Она продолжала петь, взывая к любимому, который бесследно исчез, к божеству, что прокляло её, и в конце концов один из главных демонов нашего мира не выдержал страдания человека и убил её, даровав ей свободу. На месте, где она умерла, выросла плакучая ива, а через время её ангельское пение услышали вновь. Как-то так звучит эта легенда, — Син Цю пожимает плечами. — Хочу воочию увидеть развалины академии, плакучую иву и то самое озеро. Кроме того, уже очень давно там, по слухам, поселился юноша, чье пение и льется по всей округе. — Печальная история… Но я рад, что девушка получила освобождение… — вздыхает Сяо, опуская взгляд на Кюту. — А ты что думаешь про эту легенду, Редо? — Думаю, что иногда демоны бывают милосерднее ангелов, — усмехается. — Хотя, не падшему это говорить. Кроме того, это при условии, что все так и было. — Вы совершенно правы, господин ангел, — соглашается Син Цю. — Возможно, все было и вовсе не так. Тем не менее, писать я буду об этом, а история демона, что поселился там после её, остаётся загадкой. Вот её и хочу раскрыть. — Я буду ждать вашу книгу, — улыбается Сяо и допивает чай. — Долго нам ещё до академии…? — Нет, вовсе нет, — он постукивает пальцем по окну. — Если присмотреться, отсюда уже видно большие пики на её когда-то величественной крыше. Взгляд Алатуса упирается в окно, ища эти пики и находит. — Наконец-то… — шепчет Сяо, не моргая глядя вдаль. — Редо, как мы будем искать там ее, ты почувствуешь…? — А? — он поворачивает голову на Сяо, но его взгляд все ещё где-то не здесь. — Прости, я не слушал. Что ты сказал? — Редо…? Все в порядке…? «А что если эта легенда о его возлюбленной…?» — тут же проносится в мыслях Алатуса. — Да, в полном. Задумался просто, — он отрицательно качает головой. — К сожалению, я не могу просто отследить её, но, чисто логично, предлагаю начать поиски с комнаты Кэ Цин. — Хорошо… Юноша решил не донимать проводника, ведь ему кажется, что Редо сейчас этого не хочет, поэтому дорога продолжалась в тишине, и наконец поезд начал сбрасывать скорость. — Благодарю за приятную поездку, — взяв блокнот со стола, Син Цю спешит покинуть купе. — Если в комнате Кэ Цин ничего не найдем, то… хм… Проклятую вещь нужно спрятать так, чтобы при необходимости она могла её вернуть. Раз так, значит она точно не где-нибудь утоплена или сожжена… — Это радует, идём скорее… — Алатус хватает Редо за запястье и тянет за собой. Академия выглядит совсем не так, как в привычном для Сяо мире. Здесь словно пронёсся ураган, вырывая деревья с корнем, снося крышу и разбив окна. Некоторые стены не просто полуразваленные, но и стоят так шатко, что колышутся от любого даже слабого ветра. Вход в замок разбит, а тяжелая деревянная дверь выжжена почти дотла. Пол под ногами скрипит, пустые стены, с которых сыплется пыль, лишь нагоняют жути, делая замок похожим на какое-то место из страшилок. — Подожди, Сяо, — Редо одергивает его на себя. — Здесь ведь расположение зеркальное. Получается, нам нужно идти в то, что в твоем мире, является мужским общежитием. — Тц, бежим туда значит. Юноша не может стоять на месте, он чувствует, что сейчас слишком близко, чтобы остановиться. Он пулей мчится сквозь старые коридоры, утягивая за собой Редо. Перепрыгивая по несколько ступенек за раз, он поднимается к нужному месту и наконец останавливается. — Вот эта комната, Редо… Идём…? — запыхаясь, спрашивая Сяо. — Иронично… ведь в твоем мире эта комната является комнатой Венти… — проводник толкает ладонью дверь. Сквозь выбитое окно по комнате разгуливает ветер. Мебель, хоть и старая, но выглядит так, будто за комнатой кто-то следит. Грязи и паутины совсем нет, лишь в верхнем углу комнаты находится аккуратно выплетенный паучий домик вместе со своим хозяином, который уставился двумя большими и четырьмя маленькими фиолетовыми глазами на незваных гостей. В своих мохнатых лапках он держит куколку, в которой, похоже замотана какая-то гусеница. — Что такое, Аметист? — звучит такой знакомый для Сяо голос. Сердце эспера гулко ударяет в грудь, когда из-за прикрытой шторой кровати выходит юноша невысокого роста с большими круглыми глазами синего цвета. Тёмные волосы заплетены в две косички у висков, маленький аккуратный нос, немного пухлые губы, бледная кожа, аккуратные щеки и ямочки от улыбки — все это дорого Сяо, ведь сейчас он видит перед собой Венти. Юноша отличается лишь отсутствием привычной бирюзы в волосах и глазах. — Ты чего…? — он медленно подходит к пауку и протягивает руку. — Иди ко мне, Аметист… Его тонкие ноги, прикрыты шортами, в которые заправлена белоснежная рубашка, небрежно испачканная алыми пятнами. На ладонях он держит довольно крупного мохнатого паука, который послушно устроился у него на руках. Переступая по гладкому полу босиком, юноша наконец разворачивается и, заметив Сяо, замирает. — Ами… ты это тоже видишь? — он шепчет, обращаясь к своему питомцу. — Зеркало сломалось…? — юноша осторожно подходит к застывшему, словно статуя, Алатусу и машет ладонью перед его лицом. — Венти…? — на выдохе спрашивает Сяо, не веря в происходящее. — Ой, — он одергивает руку и пятится назад. — Похоже, не зеркало… — Почему ты здесь…? Что с твоими волосами…? — Алатус не шевелиться, его взгляд изучает чужие глаза, надеясь и боясь найти в них бирюзу. — Ой, это ваше место? — он отходит ещё дальше. — Простите, что занял его без разрешения… просто оно связано с местом, которое для меня важно. Если это ваше, я могу уйти. Я не хотел вторгаться без разрешения. — Нет… Не наше… Почему ты не отвечаешь мне, Венти…? — Ой, — посадив паука себе на плечо, он прикрывает губы ладонями. — Мне жаль, но вы обознались. Хотя… должен признать, приятно было услышать его имя, — он прикладывает ладони к груди. — Венти — мой дорогой брат. — Брат… Брат?! — Сяо пятится назад и как только упирается в стену, скатывается вниз, усаживаясь на пол. — Почему ты в мире демонов…? Венти так скучает по тебе… Ты… Ты жив…? Я не понимаю, простите… — Мой милый Венти… — юноша отходит к зеркалу в углу комнаты и прикладывает ладонь. — Я знаю, что он скучает… И надеюсь, ему хватит сил не натворить глупостей. Мертвым не место среди живых… — Венти… Он говорил со мной о создании жизни… Кажется он хочет сделать то же, что и Рэйндоттир… Но здесь…? Почему ты именно здесь…? Ты всё-таки погиб…? Как ты погиб…? Я не знаю истории целиком… У меня так много вопросов сейчас… — Сяо смотрит в синие глаза и ему жутко больно. Сознание рисует чужие глаза бирюзовыми, заставляя Сяо представлять смерть Венти и вздрагивать от этого. — Эспер, которому я принадлежал, осквернил меня. Со временем, наверное, я просто не справился, вот и вся история… — вздыхает. — К сожалению или счастью, как и все мёртвые, момента своей смерти я не помню. Помню лишь то, что должен был делать то, что мне не нравится. Было сыро, темно и страшно… — он машинально обнимает себя руками. — Я рад, что Венти жив… и он должен продолжать жить. — Ты был проводником, да…? — горько усмехается Сяо. — Редо, я не посмею просить Венти стать моим проводником… — Да. Мои родители настояли на этом… Ой, — будто опомнившись он отходит от зеркала. — Ты ведь Сяо, да? Раз ты в этом мире… значит… значит ты… — Откуда ты меня знаешь…? И если ты о смерти, я не умер, я пришёл за одной вещью… — Фух… — он облегченно выдыхает. — А, подойди… — он подзывает Алатуса к зеркалу жестом. Поднимаясь на слегка дрожащие ноги, Алатус покорно подходит к зеркалу и поднимает взгляд. В отражении юноша видит Венти. Жрец сидит на кровати в позе лотоса, держа в руках маленькую мягкую игрушку. Его глаза закрыты, а пальцы немного нервно врезаются в плюш. — Это зеркало показывает то, что нам дорого… Из-за искривления времени и пространства я не понимаю, настоящее это, прошлое или будущее, — поясняет близнец. — Но иногда, когда он хочет пообщаться со мной, он является ко мне через зеркало… правда, я никогда ему не отвечаю… ведь… я искренне хочу, чтобы он перестал думать о том, чтобы вытянуть меня отсюда… если я начну отвечать ему, то он лишь ещё больше загорится этой идеей. — Венти… Я не помню этой игрушки у него… Хотя я и не так хорошо его знаю… — Ты видишь то же, что и я… — юноша осторожно улыбается. — Значит мой брат тебе дорог, и эти чувства искренни… Я рад. — Эм… А что теперь делать мне, когда я знаю, что ты тут, что смотришь за ним… Я вернусь и что…? Мне молчать…? — обречённо спрашивает Сяо, наблюдая за любимым человеком. — Я присматриваю за ним лишь тогда, когда он обращается ко мне, — улыбается. — Я знаю, что он чувствует, что я слышу его… просто не отвечаю ему. Он сам это все понимает… я отвечу, если он откажется от своей идеи… когда-то я сказал ему так и после этого замолчал. Поступай, как посчитаешь нужным… Кстати, меня зовут Энджи. Я не представился… а это мой друг, — он берет с плеча паука. — Его зовут Аметист. — Приятно познакомиться… Если Венти скажет тебе о том, какая я мерзость, то это прошлое, — улыбается Сяо, — хотя не могу быть уверен, что он сейчас не думает так обо мне, — усмехается. — Я знаю, — улыбается. — Знаю о тебе, потому что он рассказывал мне. — А что он рассказывал…? — Ой, у меня впереди целая вечность, а вы, кажется, здесь по делу? Я могу чем-нибудь помочь? Разговаривать можно и в процессе. Сяо вздрагивает. За любованием на Венти он почти забыл, зачем он здесь. — Нам нужна Гань Юй, она спрятала заколку Венти по приказу своего хозяина. Через эту заколку ее хозяйка прокляла Венти… — Я уточню. Нужна Гань Юй или заколка? — Энджи присаживается на корточки и осторожно спускает паука на пол. — Аметист, помоги найти вещь, которая не принадлежит этому миру. Маленькая заколка. — Заколка, главное это заколка. Я должен найти ее любым способом. — В нашем мире твоя комната — это комната девушки-призывателя Гань Юй, — Редо наконец глубоко вздыхает и возвращается в общение. — Хорошо, — юноша выравнивается. — Я обычно обитаю во дворе под плакучей ивой, а здесь иногда общаюсь с Аметистом и смотрю на Венти, когда он зовёт меня… но, возможно, когда меня не было, она и оставила что-то здесь. — Я посмотрю соседние две комнаты, — не дожидаясь ответа, Редо уходит. — А, Сяо, он рассказывал мне, что подружился с эспером, — Энджи присаживается около кровати и просматривает постельное белье, одеяла и простыни. Не желая просто ждать, Сяо принимается обыскивать шкафчики, каждый ящик. — Значит он все же считает меня другом… — улыбается юноша. — Говоря о тебе, ему было тепло… Кстати, как так получилось, что его прокляли? — Венти переживал за друга, очень скромного и светлого юношу. На него очень давила одна девушка, хозяйка Гань Юй. Венти влез между ними, помешал чему-то произойти, видимо. В тот вечер на том юноше была заколка Венти, и Кэ Цин забрала ее. А на утро Венти стало плохо… — Понятно… — юноша поднимается на ровные ноги и отходит к окну. — А где бы ты спрятал вещь, если б хотел, чтобы её не нашли? — Там, где никто и не подумает искать, — отвечает Сяо. — Только это нам не поможет… — А где никто не подумает искать? — На самом видном месте и чем больше оно привлекает к себе внимание, тем более видное оно… Алатус бросает взгляд в окно и смотрит на плачущую иву. — Может там…? В корнях ивы…? — Пойдём посмотрим, — Энджи ступает босиком по скрипящему полу, направляясь на выход. — Товарищ ангел, мы ушли во двор! — кричит, оповещая Редо в соседней комнате. — Побежим… — поправляет Сяо и направляется вниз по ступенькам. Оказавшись во дворе Сяо бежит к иве, уже упирая взгляд в ее корни, надеясь что там блеснёт паутинка на заколке Венти. Энджи неспешно идёт за ним, ступая по каменной кладке в аллею академии. Юноша смотрит на иву, наклонив голову. — Думаю, Венти из зеркала — это Венти из будущего, — улыбается. — Значит, у тебя все получится, Сяо. — Ты это о чем…? — попутно спрашивает, разглядывая каждый корень. — О проклятии. Опустившись на корточки рядом с Алатусом, юноша осторожно перебирает удобно лежащие в корнях листья, на которых обычно сидит здесь. — Я рад, — мягко отвечает Сяо. Юноша уже принимается ощупывать каждый корень, но ничего не находит. Он падает рядом с ивой и вздыхает. — Да где же… — Пусто, — со вздохом во двор выходит Редо. — Там совсем не ощущается ничего «человеческого». Хотя, та вещь ведь проклята… От неё может и не исходить ауры человека, — проводник протягивает Энджи паука. — Чуть не наступил на него. — Ой, надо осторожней быть… — юноша неловко смеётся и усаживает Аметиста себе на плечо. — А если она утопила заколку? — он опускается на корточки и смотрит на свое отражение в мутной воде. — Это… — Редо подходит к дереву и прикладывает ладонь к коре. — Это же… та самая ива… — Ой, — Энджи отодвигается подальше. — Хм… Сяо, в воде что-то блестит… — он указывает пальцем в озеро. — Хотя… а заколка вообще блестящая была? — На заколке была паутинка, она блестит, да… Алатус кидает взгляд на Редо и отходит от ивы, решив оставить проводника с ней наедине. Заглянув в озеро, Сяо заметил мерцание, что виднеется в отражении Энджи, и машинально перевёл взгляд на него. — Энджи, замри, пожалуйста… — М? — юноша пристально следит за движениями Сяо через отражение в воде. — Замер. Склонившись над чужой макушкой, Сяо аккуратно перебирает тёмные волосы с правой стороны. Сердце, кажется, останавливается и бьется чаще одновременно. — Это она… Это та заколка… Юноша аккуратно откалывает украшение от чужих волос, рассматривая блестящую паутинку. — Нашел… Я нашел… — Так «самое видное место» — это я? — Энджи поднимается на ноги. — Аметист, мог бы и сказать, тц… Прости, я привык, что у меня постоянно в волосах непонятно что… то веточки, то листья, то паутина, так что даже не подумал и не почувствовал. — Нашел… — как в бреду повторяет Алатус. Он поднимается вслед за Энджи и бросает взгляд на Редо. Проводник стоит неподвижно, прислонившись ладонями и лбом к дереву. Ветер слабо раздувает длинные ветви плакучей ивы, и та окутывает Редо в свои объятия. — Кажется, ему грустно, — Энджи вздыхает. — Да… Наверное, легенда об этой иве — это история о его возлюбленной из прошлой жизни… — тихо отвечает Сяо. — Давай отойдём, пусть побудут одни… Алатус мягко берет чужую руку и отводит Энджи подальше. Остановившись, Сяо поднимает взгляд в синие глаза. — У меня к тебе несколько вопросов. Разрешишь спросить? Они будут сумбурными и не особо связаны друг с другом… — Спрашивай. Я давно не общался ни с кем… — Скажи, как тебе здесь? Ты хочешь вернуться и можешь ли? — мягко спрашивает Сяо, отпуская чужую ладонь. — Мне одиноко. Но у меня есть Аметист… а ещё, иногда Венти поет для меня… хоть я ему и не отвечаю. Я бы очень хотел вернуться к нему… хотел бы обнять… хотел бы жить. Но это невозможно. Я уже умер, однажды моя душа переродится… а пока что я покорно жду. —Рэйндоттир создала два сосуда и поместила туда души, погибшие когда-то… Редо и мой учитель, профессор Альбедо… Может, с тобой получится так же… — Я обычный человек, Сяо… а души, которые взяла она, это души не людей. Твой друг был ангелом, но за грех его изгнали в Бездну, откуда она его и вытащила. Я же… обычный человек, который умер и попал в условный «ад». Люди рождаются уже грешными, поэтому все эти россказни про «вознесение» оказались не более, чем попытками людей облегчить страх перед неизбежным. Рано или поздно все люди попадают сюда… отсюда идут на перерождение в порядке условной очереди. Не все, конечно. Некоторых стирают с концами и после них не остаётся уже ничего. — Я сюда ещё вернусь… В мир демонов… И найду тебя, чтобы тебе не было одиноко… Может я могу с тобой общаться из мира людей…? — Это не имеет смысла. Однажды я просто исчезну, и тебе будет грустно. Я этого не хочу. И чтобы кто-то попытался «воскресить» меня я тоже не хочу. Мёртвые должны оставаться мертвыми. — Понял… Энджи, я… Я влюблён в Венти… Очень сильно… И… Знаешь, я эспер, который оказался полудемоном, и когда я использую силу в мире людей, то мой разум отключается без проводника. Пока что, кроме Редо никто не смог вернуть мне разум… И кроме Венти, но он не понимает этого… Я хочу спросить мнение его брата… Стоит ли мне попробовать просить его стать моим проводником, учитывая, что в том мире мои руки покрыты скверной…? — Я был убит по вине эспера скверны. И ты такой же… но это не значит, что ты это он. Ты не должен брать на себя ответственность за его проступок. Я просил Венти не быть проводником, потому что мой эспер мучил меня… Он надо мной издевался, а я ничего не мог сделать. И… зная из эсперов лишь отца и своего «напарника», я, конечно, просил Венти лгать… У Барбатоса огромный запас энергии. Его энергия светлая и сильная, настолько, что имеет видимые потоки. Он смог бы быть сильным проводником… — вздыхает. — А ты эспер скверны… Как иронично все сложилось. Тем не менее, это не значит, что ты не можешь хотя бы попробовать… просто сначала покажи ему, что эсперы бывают не такими, как отец или тот, от чьей руки я умер. Дай понять, что ты не такой… а потом… кто знает, быть может, он и сам предложит тебе себя в качестве проводника. — Я очень забочусь о нем, правда… Хочу, чтобы ты знал это… Хочу, чтобы он был счастлив, чтобы его ничего не тревожило… Перед тем как прийти сюда, я обнял его… Можно я обниму тебя…? — мягко и с легкой печалью отвечает Сяо. — Я это понимаю, — улыбается. — Если бы ты о нём не заботился, вряд ли проделал бы весь этот путь… — Энджи разводит руки в стороны, приглашая Сяо в объятия. Эспер делает шаг навстречу и прижимает юношу к себе, так же крепко, как и его брата. — Я рад, что у Венти такой хороший брат… Вы с ним пахнете почти одинаково, — на лице Алатуса печальная, но тёплая улыбка. — Неожиданное откровение, — смеётся юноша, уложив голову Сяо на плечо. — Как же давно я не ощущал ничьих объятий… люди такие тёплые… — вздыхает. Алатус мягко поглаживает Энджи по волосам и спине, прижимая к себе, будто пытаясь согреть его холодную кожу. — Всем бы такого брата, как ты, — шепчет Сяо. — А, знаешь, я даже рад, что эта девочка решила так усложнить жизнь моему брату, ведь по итогу это послужило причиной нашего знакомства. Я не знаю, как отличается время в мирах, но, возможно, это была наша единственная возможность познакомиться… и мне теперь спокойно за Венти. Рядом с ним есть тот, кто о нём позаботится… — Я тоже этому немного рад… О Венти забочусь не только я. У него есть Рыжик, есть Сайно и Тигнари, Фремине. Они все о нем переживают и считают своим другом. Даже профессор Альбедо о нем заботится, как о всех нас… Мы убережем твоего брата… — мягко шепчет Сяо на ухо Энджи. — Убереги его от самой главной ошибки в его жизни, Сяо… — Энджи прикрывает глаза и глубоко вздыхает. — Я тоже люблю его. Я тоже скучаю. Я бы тоже хотел быть рядом… Но нельзя. Моё место здесь — в очереди на перерождение. А его место — там… рядом с тобой и друзьями. Попытка воскресить меня ни к чему хорошему не приведет. Что может быть равноценно жизни? Ответ очевиден… — Обещаю, что уберегу его… Надеюсь, твоя следующая жизнь будет прекрасной, рядом с такой же прекрасной душой, как у вас с Венти… — Алатус утыкается в пушистые волосы, которые точно такие же как у Венти. — Мне стало так свободно и легко… — он мягко улыбается, потираясь щекой о плечо Сяо. — Знать, что он не один. Видеть того, что рядом с ним… Хоть он и рассказывал о тебе, все же, увидеть лично — это совсем другое. Думаю, теперь я полностью спокоен за него. Спасибо тебе… — Я рад, что смог успокоить тебя, Венти наверняка тоже хочет этого… Выпускать этого юношу из объятий жутко не хочется, и Сяо до последнего прижимает его к себе, желая показать, что тот не один. — Если вдруг однажды окажешься с этой стороны снова, я буду всегда рад тебя видеть… только, конечно, живым. Мертвым не буду рад, аха… Кстати, могу попросить о маленьком необязательном одолжении? — Хорошо, — улыбается. — Конечно, я слушаю тебя. — Если когда-то тебя занесет сюда, но меня уже не будет… не мог бы ты позаботиться об Аметисте? Он сможет уйти с тобой в мир людей, если что… но я не настаиваю, всё же, такие пушистики не всем по душе. — Конечно… Я заберу его, когда понадобиться, обещаю тебе, Энджи, и тебе, Аметист, — мягко улыбается. — Я назвал его так, потому что у него фиолетовые глаза. Все шесть, — хихикает. — Кажется, Венти боится подобных милашек… — Думаю, что Аметист придётся всем по душе, наверняка они подружатся однажды… — Я буду в это верить, — он нехотя разрывает объятия, чувствуя первые капли дождя. — Думаю, вам пора возвращаться. Не стоит заставлять Венти мучиться… к тому же, погода портится. — Спасибо тебе за все, Энджи, ты очень хороший человек и чудесный брат… — мягко отвечает Сяо и оборачивается на Редо. Проводник сидит в корнях ивы, оперевшись о ствол дерева спиной. — Забери его, ангелу не следует попадать под здешние осадки, — Энджи с легкой болью в глазах улыбается. — Если поспешите, то успеете на обратный поезд. В этой зоне печать не раскрыть… — Верно… До встречи тогда…? — Да, удачи, — он отходит назад, держа на ладонях паука. — Аметист, помаши нашим друзьями своими пушистыми лапками. — Прощайте… — одними лишь губами шепчет. Алатус машет в ответ и с легкой болью в душе бегом возвращается к Редо. Юноша становится напротив ангела и протягивает руку. — Редо, пойдём… — Пойдём. Он поднимается на ровные ноги и молча следует за Алатусом, напоследок бросив взгляд на дерево ещё раз. Не спрашивая, Сяо берет Редо за руку и мчится к станции сквозь главные ворота Академии. Дождь начинает постепенно усиливаться и Сяо, не останавливаясь, снимает свободной рукой пелерину и набрасывает ее на голову Редо. Слышен гудок поезда, обозначающий, что он вот-вот отправится в дорогу, и Сяо резко прибавляет скорости, буквально влетая внутрь поезда вместе с другом и тут же падая на колени, чтобы отдышаться. — Ой… — Редо растеряно смотрит на спавшие с его запястий кандалы. — Мы же нашли заколку… точно. По всему вагону раздаётся гул и шепот. Демоны довольно быстро покидают свои купе и сбегают в другой вагон. — А на следующей станции они и вовсе сойдут, — усмехается Редо, стягивая с волос пелерину. — Спокойней будет, без лишних взглядов, — улыбается Сяо, наконец поднимаясь. — Пойдём. Абсолютно пустой вагон, Сяо идёт мимо, выбирая место, как ему кажется, поудобней и наконец ныряет в одну из дверей, дожидаясь Редо. Проводник усаживается у окна, складывает руки на стол и сразу роняет голову сверху. — А… Ты Кюту не забыл? — Он у меня за пазухой, заколку сторожит, все хорошо… Эспер опускается рядом с проводником и почти не сводит с него изучающий взгляд. — Значит та легенда и правда о твоей возлюбленной…? — Я не знаю, — вздыхает. — Мало ли во вселенной подобных историй… — он вертит между пальцами тонкий листик с той ивы. — Но как бы я хотел, чтобы это и правда было о ней… хотел бы знать, что она точно свободна… — Я уверен в этом… Юноша немного подвигается к Редо, неуверенно кладёт руку на его спину и опускает свою голову на его плечо, прикрыв глаза. — Алатус, можно я поплачу тебе в плечо? Почему-то у меня сильное желание разреветься… — бубнит тот, не поднимая голову. — В груди так больно… Ничего не отвечая, Сяо обеими руками обнимает Редо и позволяет ему упасть на своё плечо. Гладя руками чужую спину и светлые волосы. — Хочу верить, что это и правда она, — уткнувшись лицом в форменную рубашку Сяо, Редо шмыгает носом. — Она красиво умела петь… а ещё много смеялась и часто улыбалась… и это всё, что осталось о ней в моей памяти. — Не просто так в Академии иногда слышно прекрасное пение ангела… Она точно свободна, Редо… — шепчет Сяо, закрыв глаза, позволяя чужим эмоциям найти выход. — Интересно, как она выглядела…? Совсем не помню… сколько вообще веков прошло… и сколько я в Бездне обитал… и почему это произошло…? — руки сжимаются в кулаках, сминая мягкую ткань чужой рубашки на спине. Дождь стучит по окнам, придавая атмосфере ещё большей меланхолии. Редо цепляется за Сяо, будто ищет защиту, и в голову приходит осознание, что своей болью он не делился ни с кем и никогда. — Жестоко было со стороны высших сил так поступать с двумя влюблёнными… — шепчет Сяо, не зная что ещё он может сказать, кроме как просто обнимать опечаленного ангела. — Я ведь не виноват, что «родился» таким… Как и она не виновата, что полюбила… Правда, вместо слово «любовь» они использовали «совращение». Якобы она совратила меня и поставила на путь греха. Глупо, да? Почему вообще кому-то есть дело до чужой любви, — вздыхает. Всхлипнув, он шмыгает носом и поднимает голову. Проводник сквозь слёзы смотрит в глаза Сяо: — А забавное вышло путешествие, да? — Никакой это не грех… И вы ни в чем не виноваты… Будто ангелы не могут любить… — Сяо слегка улыбается, глядя на заплаканного проводника и молча прижимает его обратно к себе. — Очень… — Поезд домой ощущается таким… другим, — он утыкается носом в шею Сяо. — Кстати, мы отъехали уже достаточно далеко от «серой зоны», так что я могу раскрыть печать и вернуть нас… хоть прямо из купе. — Успокоишься и вернемся, — тут же отвечает Сяо, перебирая пальцами светлые волосы Редо. — Я спокоен, — он поднимает голову, с легкой улыбкой смотря на Сяо. Щеки немного покраснели от слез, губы припухли, а постоянное шмыганье носом говорит о том, что сдерживаться получается с трудом. — А я вот не уверен в этом, — Сяо проводит большими пальцами по чужим щекам. — Ну… пошто ты такой… — вздыхает. — Почему не сделаешь вид, что ничего не заметил… почему не помчишься со всех ног к Венти… почему… такой… — он прикрывает глаза и поджимает губы, явно сдерживая эмоции, что копились не одно столетие. — Ты мой друг… Почему я должен делать вид, что не вижу, как тебе больно…? Иди сюда. Алатус вновь тянет Редо к себе, прижимая его голову к своему плечу, вновь гладя его и принимая чужую боль. Осторожность и забота, которую дает ангелу человек, напрочь выбивает его из равновесия. Всё, что собиралось внутри долгие-долгие годы сейчас вырвалось наружу, заставляя Редо просто рыдать, уткнувшись в чужое плечо. Проводник жмется к Алатусу, обнимая того за пояс, и дрожит, не в силах справиться с эмоциями. Он бубнит что-то неразборчивое, давясь слезами и всхлипами, пока Сяо продолжает осторожно гладить его по спине и волосам. «Сколько же ты времени держал это в себе…» — раздумывает юноша, ощущая чужую дрожь. Такой когда-то жуткий и пугающий Редо сейчас обнажает свою раненную душу перед Сяо. Стоит ему на секунду успокоиться, как слёзы накатывают с новой силой, вынуждая его прижиматься к эсперу сильнее. Усталость и выгорание всё же взяли своё, заставляя Редо обессилено обмякнуть в руках Алатуса. — …наверное, плакать иногда бывает полезно. — Да, если тебе это снова понадобиться, мое плечо всегда будет радо тебе, — мягко отвечает Сяо, так ни разу и не прекратив гладить Редо. — Думаю, пару веков я ещё продержусь, — усмехается, не поднимая головы. — Пошли одни за заколкой… по итогу вымазали друг друга в слюни и сопли, а ты ещё и прыщей себе отхватил парочку. Ой, а я лежу на твоем грязном плече… будем вместе лечиться, получается. — Вместе пришли сюда, вместе уйдём с прыщами, думаю, это честно, — усмехается Сяо. — Черт, справедливо, конечно… — шмыгнув носом, он глубоко выдыхает. — Ещё немного… дай мне ещё чуть-чуть вот так полежать… Все же, когда мы вернёмся, то вряд ли выдастся такая возможность… а ещё… твоя часть контракта все ещё не выполнена. — Ты же вроде не хотел получить диарею? Можешь кусать хоть сейчас, но я волнуюсь за твою жопу, Редо. — Я могу тебя потом засосать. Если диарея, то сразу обоим! — Нам ещё к профессору с заколкой бежать, хочешь обделаться по пути? — Ну, тут справедливо. Мы с тобой у него в кабинете и так оба обделаемся. — Вот-вот, будет обидно, если нам уже нечем обделываться будет, так что, вернёмся, я в душ, потом попьёшь из меня, а потом побежим получать пизды, я ничего не забыл? — Если я отсосу у тебя до того, как мы получим пизды, то я просто не выживу после этой «пизды». Он же заметит следы и размажет меня по стене. — Значит будешь терпеть до окончания экзекуции? — Да, подожду пока мой брат-близнец хорошо отжарит тебя для меня, а потом как присосусь, — усмехается, выдохнув в шею Сяо. Проводник поднимает голову и вытирает глаза и щеки от слез. — Хотя, мне бы тоже в душ не мешало. — Ну и отлично, если ты готов, то пойдём за пиздюлями, — усмехается Сяо. — Готов. Открывать печать прямо у него в кабинете? — Да, если и возвращаться, то эффектно. — Прощай, Сяо. Я тебя любил. Ты был мне, как брат, — он смахивает невидимую слезу и опускает ладонь вниз, вызывая под ними с Алатусом печать. — Прощай, моя дорогая жуть, — Сяо, подобно другу, смахивает невидимую слезу и закрывает глаза, чтобы свет от печати не резал их.