Esper

«И за что они так со своим сыном… — Альбедо вздыхает, держа в руках прошение об отчислении. — И как я могу подписать такое вообще? Ещё и Нёви его нести… жуткие у него родители, конечно…» Профессор откладывает документ в сторону и откидывается на спинку стула, прикрыв уставшие глаза. Отсутствие Редо эти два дня тоже немного напрягает, но состояние Венти и все разборки, что сейчас происходят между родителями Барбатоса, мамой Кэ Цин и Академией заставили алхимика закрыть глаза на то, что близнец за его спиной заключил с кем-то контракт, да и вообще занимается неизвестно чем. «Ещё и Сяо как сквозь землю провалился… — Альбедо ударяет себя ладонью по лицу. — И почему всё всегда случается одновременно…» — Бедо? — в его кабинет заглянула Розария. — Мальчик уснул, все в порядке. — Профессор Ци-Ци ушла? — Осталась с ним, — женщина зевает. — А я уже пошла. — Спокойной ночи. — Ага. Дверь за спиной захлопнулась, и Альбедо опускает голову на сложенные на столе руки. «Всё-таки проклятие… кто и зачем… правда Кэ Цин? Абсурд… и эти люди ещё чего-то требуют… — он вздыхает. — Нужно найти, через что его прокляли. Через ту заколку? Но её нигде нет… уже весь замок с поисковиком обошел… Может, просто сидеть и ждать, пока она свалится мне на голову?» Печать раскрылась ровно над столом, и с высоты двух метров ему прямо в руки падает Редо, а сверху — Сяо. Глаз Альбедо нервно дёрнулся, пока проводник, держась за поясницу и постанывая, сполз на пол. — Ну… Как минимум один из нас приземлился мягко… — он потирает живот, в который Сяо удачно заехал ему локтем. — Ты сам так печать открыл, но прости за живот, — встав на ноги, отвечает Алатус. — Профессор!!! Мы достали заколку!!! — сразу кричит, ударяя руками по столу. — Оно случайно получилось… а ты все же не пушинка, кхе-кхе… — Редо наклоняется вперёд и потирает больное место. Шумно втягивая воздух через нос, Альбедо медленно выходит из-за стола. — Сяо, Редо, вы ничего не хотите мне сказать? — Хочу сказать, что скучал по тебе, братик, — проводник тут же виснет на шее Альбедо и трётся носом о его шею. — Ты пахнешь так вкусно… — А от тебя помойкой несёт! — шипит на него алхимик. — Ну… так помой меня? — Редо придвигается к его уху и шепчет, опаляя светлую кожу жаром. — Я очень соскучился… по всему тебе. Щеки медленно приобретают румянец, и Альбедо спешит отвернуть голову и прикрыться волосами. — Редо, быстро дуй в душ. Сяо, тебя это тоже касается. Давайте сюда заколку, профессор Ци-Ци как раз с Венти сейчас. — Есть, профессор!!! Не обращая внимания на чужой диалог, Сяо достаёт из-за пазухи Кюту и откалывает с его крыла заколку, кладя перед профессором. — Тогда мы побежали, да? — На сегодня живите, я займусь Венти. Завтра убью обоих. Схватив заколку, алхимик пулей вылетел из кабинета, оставляя Редо и Сяо самих. — Класс… — протягивает проводник. — И где здесь душ? Я понятия не имею. — Идём в общий значит, тебе есть во что переодеться или у меня возьмём? — провожая профессора взглядом, отвечает Сяо, чувствуя на душе покой, ведь они справились. — Ммм… ничего нет, — пожимает плечами. — Значит бежим в мою комнату, скорее всего на тебя будет шипеть Тигнари. — Ой, а твои друзья знают? Кхм… не хочется Альбедо ещё проблем. — Им можно доверять, они не создадут профессору проблем, но о твоём внешнем виде не знают, ехе… — Давай я попристаю к тебе перед ними? Представляю их лица, хехе. — Сначала я думал сразу тебе отказать, но черт, это выглядит забавно. — Я: не хочу доставлять Альбедо проблем. Тоже я: давай попристаю к тебе у всех на виду? — По-моему, в этом весь ты, идём, — смеётся Сяо. — Так точно, юный господин, — подмигивает. Проводник покорно следует за эспером, ступая босыми ногами по гладкому полу. Быстрым шагом Сяо направляется в комнату и понимает, по отсутствию людей в коридорах, что уже был отбой. Ускоряется, и они с Редо ныряют в их с Сайно комнату прежде, чем их заметит дежурный учитель. Алатуса тут же сбивает с ног его друг, даже не сразу замечая ещё одного человека в комнате. — Сяо!!! Наконец-то ты здесь!!! Как прошло, ты живой? Пахнешь, как труп. — Ой, Сайно, назад! — фенек тут же закрывает хозяина собой. — Я чувствую угрозу. — Не стоит волноваться, — Редо ехидно улыбается. Парень обнимает Сяо со спины, уложив ладони на грудь. — Это — угроза его анальной девственности, да, юный господин? — без тени сомнения он проводит носом о шею Сяо и горячо выдыхает. — Да, мой дорогой раб, кажется, нам пора этим заняться, — сохраняя серьезное лицо, отвечает Сяо, глядя на шок в глазах друзей. — Предлагаю уединиться в комнате, где все делают себе хорошо, — подмигнув, он тянет Сяо за воротничок, уверенно уводя за собой в ванную комнату. — Сайно… — фенек поворачивает голову и быстро и часто моргает. — … — Сайно тоже часто моргает, смотря на Тигнари и вновь смотрит на Сяо. — Какого, блять, черта?! Сяо, а как же твой Венти?! Профессор Альбедо, Вас посадят! — Ахаха, — выдержка Сяо довольно быстро дала сбой. — Спокойно, сохраните это в тайне, но это не профессор, а его проводник, с которым я занимался. У нас куча дел сейчас, Нари, не бойся его. Выпутываясь из чужих объятий, Сяо наспех берет чистую одежду, и кидает Кюту другу. — Постирай мою птичку, пожалуйста, пока мы бегаем. Поймав игрушку, Сайно смотрит на происходящее с открытым ртом, не в силах издать хотя бы звук. — О, юный господин, а ты покупаешь мою птичку? — Редо сводит брови к переносице и смотрит в глаза Сяо щенячьим взглядом. — Да, иди первым в душ, по коридорам нам будет опасно шнырять сейчас. — Так точно. Кстати, когда поднимите свои челюсти с пола, не забудьте, что меня здесь не было, — он подмигивает Сайно и Тигнари. — Лисёнок, не бойся. Дверь за спиной проводника закрылась, и фенек переводит взгляд на Сяо и вопросительно наклоняет голову вбок. — Да, забудьте о его существовании. Блять, стой! Алатус спокойно заходит в ванную комнату, кладёт для Редо сменную одежду на тумбу и возвращается в комнату. — Так, с чего бы начать, — задумываться эспер, видя глаза друзей. — Если вкратце, то мы с ним подружились, отправились в мир демонов за заколкой Венти, заключили небольшой контракт, чтобы не распугать демонов вокруг, провели там где-то с месяц и вот вернулись с заколкой, есть вопросы? — Э… Нет…? — шокировано отвечает Сайно. — Его аура… он поглощает демонов, — шипит фенек. — Да, но он не будет тебя трогать, Нари… — Я не понимаю… — лис с опаской подходит к Алатусу и довольно показательно обнюхивает его. — Ты наш Сяо… но от тебя пахнет… странной и пугающей меня аурой. А ещё… Вы до сих пор связаны контрактом? — Да, я ещё не выполнил свою часть, мы отмоемся от всей грязи и я ее выполню, он всего лишь выпьет немного моей крови, Сайно, дыши хотя бы. — Ты дашь свою кровь ему?! — шерсть на хвосте распушилась. — Сайно, не позволь ему этого сделать. Сяо, ты не понимаешь, с кем ты связался! — Нари, ты доверяешь мне? — глядя в глаза лиса, спрашивает Сяо. — Доверяю, но ты не осознаешь, Сяо… его аура, она… она не принадлежит нашему миру. Ты не чувствуешь, но он опасен. Сайно, скажи ему, — фенек хватает хозяина за рукав. — Я бы не паниковал, если бы не было причины. Разве я хоть раз ошибался? — Я пока ничего не могу понять, Нари… — Сайно обнимает своего фамильяра. — Я провёл с ним один на один месяц, если не больше, мы друг о друге заботились. Нари, я знаю кто он, я доверяю ему, и он не причинит мне вреда… — … — фенек вздыхает. Поджав уши, он опускает голову и утыкается Сайно в плечо. — Давай доверимся Сяо, Нари, если что, ты его предупреждал, — Сайно гладит Тигнари по ушам и прижимает к себе. — Все будет в порядке, обещаю, он меня многому научил и ещё будет учить, надеюсь однажды и вы с ним подружитесь, он тот ещё милаш, — слегка усмехается Сяо. — Я закончил делать себе хорошо, — проводник выходит из ванной, одетый в черный спортивный костюм Сяо. С его мокрых волос на пол капает вода. Он ступает босиком по полу и, подойдя к Сайно, протягивает руку. — Забыл представиться. Меня зовут Редо. Фенек прижимается к хозяину сильнее, дрожа от страха и раздражения, но покорно молчит. Несколько секунд Сайно просто смотрит на протянутую руку, обнимая Тигнари, но, бросив взгляд на Сяо, отвечает на рукопожатие. — Сайно, а это Тигнари. — Я быстро в душ и вернусь. Редо, не пугай Нари только, а ещё я им рассказал про отсос, развлекайтесь, — бросает эспер и, забирая Кюту, скрывается в ванной. — Как прикажете, мой юный господин, — усмехается. — Я присяду? — Редо кивает головой на край кровати. — Садись, — отвечает Сайно, крепче обнимая Тигнари. Кивнув, он присаживается, закинув ногу на ногу. Редо смотрит в глаза Сайно, затем опускает взгляд на фенека: — Тигнари, я не стану вредить тебе или кому-то из отряда. — Я не верю тебе, — фыркает фенек. — Подобные мне не лгут. Ты ведь знаешь. — Я не верю, — более агрессивно повторяет тот. — Ладно, я не претендую на звание лучшего друга, — он поднимает руки вверх. — Тшш, Нари, не нервничай, Сяо ему верит, но Сяо ведь не дурак… — успокаивает Матра фамильяра. — Редо, кто ты? Почему Тигнари так боится тебя? — Потому что в качестве еды я предпочитаю демонов, — вздыхает. — Фамильяры — это существа призванные «снизу». Из мира, который вы, люди, называете адом. Или «той стороной». Я же когда-то принадлежал миру, который по своей природе противоположен аду. — Нари — юный демон, поэтому он может чего-то не знать. Значит ты питаешься демонами? Какими? — Всеми. Фамильярами тоже. Но я не тупое бездушное животное, которым движут инстинкты. Понятно, что я не буду есть Тигнари или Сяо, — он откидывается назад на кровати, сложив руки на животе. — Как приятно полежать на мягком… — Я верю тебе, но доверие Нари тебе будет заслужить сложно, — спокойно отвечает Сайно, поглаживая Тигнари по волосам. — Оно мне не нужно, — он махнул рукой. — После этого инцидента, если мы и будем встречаться, то, как прежде, вы все будете думать, что я Альбедо. — Ты сказал, что не будешь есть Сяо, но причём тут Сяо…? — Он ведь полудемон. Ребенок, рожденный от союза демона и человека. — Поэтому у него такие руки? — удивляется Сайно. — Да. Его дом не в этом мире. — Ты просто хочешь забрать его у нас, — шипит Тигнари. — Милый Нари, Сяочка нас любит, он же не бросит нас, не переживай, — Сайно мягко целует Тигнари в макушку. — Его дом там, где он этого захочет… — Хм, справедливо. Тогда так: дом его тела — там. Поэтому там скверны не было на руках. — Вот оно как… — немного печально выдыхает юноша. — Главное, чтобы с ним все было в порядке… Он хороший, и если ты его обидишь, я тебе это просто так не оставлю, Редо. — Это звучит забавно, учитывая огромную пропасть между нами, — Редо поднимается и снисходительно смотрит на Сайно. — Но, можешь не переживать, человек. Я не обижу его. И у тебя я его тоже не заберу, — подмигивает. — Он всех вас очень любит и, хоть для вас и прошло два дня, для него прошел месяц. Он скучал, — проводник медленно отходит к двери в комнату. — Передайте ему, пожалуйста, что я верну одежду через Альбедо. Был рад снова познакомиться. — Хорошо… — Сайно провожает Редо взглядом, и как только дверь закрывается, он смотрит на фенека. — Кто бы нам ни угрожал, я защищу тебя, Нари. — Он меня пугает… он… я боюсь его, Сайно. — Нари, верь мне, я не дам тебя в обиду и наших друзей тоже… Дверь в ванную открылась. Сяо вернулся в комнату, одетый в простую одежду в виде серых штанов и чёрной кофты. — А где Редо…? — тут же спрашивает эспер. — Ушёл. Сказал, что передаст одежду через профессора. — В смысле ушёл? Давно? — Минут пять назад, — тихо отвечает Сайно, чувствуя какую-то вину за это. — Тц… Вернусь позже. Юноша выбегает из комнаты, не обращая внимания на падающие с мокрых волосы капли воды. Он бежит инстинктивно и буквально через минуту нагоняет проводника. — Ты почему не дождался…? — А, ой, если б знал, что ты пойдёшь за мной, шел бы быстрее, — вздыхает. — Что за глупости, мне не нравится эта ситуация. Прости за это… — Но ведь наше приключение подошло к концу? Ты возвращаешься к учёбе, в свой отряд, к своим друзьям. А я… К тренировкам с тобой иногда, уединенной жизни с Альбедо и пианино. — Сильно же ты отвык от дружбы с людьми, — улыбается Сяо, — ладно, с полулюдьми. Редо, если мы закончили с этим «приключением» это не значит, что закончилась наша дружба. Я так же хочу с тобой общаться и проводить время, поддерживать тебя и если нужно подставить плечо. Не сбегай так… — Я не нравлюсь твоим друзьям. Не хочу, чтобы им было дискомфортно из-за меня, а пугать их ты запретил. — Верно, я не так выразился, прости, я просил тебя не нагонять твою любимую жуть на них, но они привыкнут к тебе и тоже увидят, какой ты на самом деле и не важно, кто и что составляет твой рацион, — Сяо подходит ближе и кладёт руку на плечо Редо. — Ты уверен, что тебе это нужно? Сайно будет ревновать, ведь ты его любимый и неповторимый друг. Лис будет на меня шипеть… Да и вообще… разве это не была просто «дружба по обстоятельствам»? Но обстоятельства закончились, и нам не нужно больше пытаться поддерживать отношения. Ну, тренировать тебя я не отказываюсь. Я просто думаю, что… в чем смысл дружить? Расставаться будет больно. Я и без дружбы с тобой позанимаюсь. — Глупый Редо, да, мне это нужно, потому что ты не чужой для меня. Сайно обычно ревнует для вида и в шутку, он будет только рад, если у меня появятся еще друзья. Он настороженный только из-за Тигнари, потому что тот юн и не понимает тебя… Редо, мне как-то грустно слышать, что ты считаешь это «дружбой по обстоятельствам», — немного печально усмехается Сяо. — Я тебе столько доверил не просто так, а потому, что ты мне импонируешь и мне нравится с тобой общаться… — М? Это разве не было просто, чтобы облегчить душу? Ты поплакал мне, я поплакал тебе… но мы вернулись в этот мир, и все «то» осталось «там»… нет? — Нет, это осталось с нами и между нами. Разве тебе не будет хорошо, если где-то будет человек, который примет любую твою печаль и выслушает все, что тебе хочется рассказать? Скажи честно, ты правда не хочешь дружить со мной и желаешь оставить все, что было, там…? — Нет… — он опускает голову и вздыхает. — Не хочу оставлять… но и вмешиваться в твою прежнюю жизнь… думаю, я в ней лишний. — И совсем ты не лишний, я тебе очень рад, Редо… — не удержавшись, Сяо слегка взъерошивает светлые волосы друга и улыбается ему. — Хорошо, я понял. А теперь возвращайся в комнату, Сяо… У тебя вода с волос капает. Ты простудишься, а тебе завтра к Венти бежать. — Не хочешь вернуться туда со мной? Утром вместе зайдём к Венти, ты ведь тоже много сделал для этого… А ещё я не выполнил свою часть договора… — Предлагаешь мне провести ночь с тобой? — Да, пойдёшь? — Ну, ты помылся, так что можно и пойти, — улыбается. — А я все думал, когда ты снова включишь свои вот эти штучки, — усмехается Сяо. — Идём, пока нас не поймали тут. Юноша хватает друга за руку и настойчиво возвращает в комнату. ~ Рано утром Сайно ушёл заниматься с профессором Ризли, а Тигнари — в сад. Сяо уже так соскучился по этой рутине, что встал пораньше, чтобы их проводить, пока Редо остался лежать в его кровати. По Академии Редо гулять не стоит, поэтому они решили, что он подождёт Сяо в комнате. Оставив проводника с Кютой, который за ночь высох после стирки и теперь приятно пахнет чистотой и свежестью, Сяо побежал в медпункт. На встречу к Венти, которого не видел больше месяца. Буквально вваливаясь в медпункт, Сяо глазами находит друга и сразу подлетаем к нему, радуясь, что тот уже не спит. — Венти! Я вернулся… Как же я по тебе скучал… — Скучал? — Барбатос вопросительно наклоняет голову вбок. — Тебя не было два дня… — он приподнимается на кровати и потирает сонные глаза. — А радости столько, будто два месяца… Юноша тут же присаживается с краю кровати Венти и смотрит на него с улыбкой, которую не в силах сдерживать. — Два дня это прошло для тебя… Для меня прошло больше месяца… — Ой… — Венти с опаской смотрит по сторонам, затем кладёт ладонь Алатусу на плечо и выравнивается, опираясь на него. Жрец заключает Сяо в объятия и глубоко выдыхает, раздувая его волосы. — Я тоже скучал. Будучи не в состоянии сдерживаться после такого периода времени, Сяо аккуратно подхватывает Венти и усаживает его боком к себе на колени, крепко обнимая и утыкаясь в его плечо. — Как твоё самочувствие? — Ой… — юноша упирается ладонями ему в плечи. — Если в медпункт кто-то зайдёт… — П-прости… Я просто очень рад тебя видеть… Уложить тебя обратно…? — Угу… — нехотя разорвав объятия, Венти усаживается рядом с Сяо и склоняет голову ему на плечо. — Мои родители в Академии… не хочу, чтобы они как-то неправильно это поняли, прости… — юноша нервно перебирает край больничной пижамы. — Нет, ничего… Не волнуйся… Что они говорят…? — почти шепотом спрашивает Сяо. — Что заберут меня домой… Сейчас заявление об отчислении лежит у Альбедо. Он не хочет подписывать… Они сказали, что пойдут напрямую к директору, но даже если тот не подпишет, все равно заберут меня… Академия не имеет права меня удерживать. — Не переживай ни о чем… Я сейчас схожу к Альбедо, получу по мозгам за поход в мир демонов, а потом пойду к директору… Я не дам им тебя забрать… — Кстати, твой поход… Всё получилось? Ты смог сделать то, что хотел? — Да… Я нашел то, что мне было нужно и даже больше… — мягко улыбается Сяо, смотря в бирюзовые глаза. — Что говорит профессор Ци-Ци, они сняли проклятие? — Да, вчера ночью наш алхимик примчался, они что-то обсуждали с профессором Ци-Ци… а на утро мне стало намного легче. Думаю, все прошло хорошо… я не помню. — Как же я рад… — шумно выдыхает Алатус, чувствуя как с плеч свалился тяжкий груз. — Нари тебя не обнюхивал ещё? — улыбается юноша. — Нет, ты первый, — смеётся. — Я… очень рад, что ты вернулся, и что ты в порядке, — Венти осторожно обнимает его. Робко и едва уловимо, будто боится. — Нервы не восстанавливаются, успокойся… Я тебя не брошу в любой ситуации… Верь в меня… Юноша осторожно трется щекой о чужое плечо, но не касается руками, на которых нет перчаток, чтобы не смутить и не тревожить Венти лишний раз. — Я переживал не из-за того, что боялся остаться один… я просто боялся, что с тобой может что-то случиться. — Ничего со мной не случится, пока ты будешь мне улыбаться, — мягко отвечает Сяо, вдыхая чужой, столько любимый запах. — Тогда, когда меня отчислят, я могу улыбаться и отправлять тебе фотографии, — усмехается. Стук женских каблуков в коридоре заставил Венти вздрогнуть. Комната наполнилась ароматом духов, которые юноша помнит с детства, и которые вызывают только страх и боль в груди. Его тонкие костлявые пальцы сминают рубашку Алатуса. Хрупкие руки дрожат, а бирюзовые глаза наполняются слезами отчаяния: — Это… моя мама… Сяо, пожалуйста… спрячь меня. По коже эспера словно пропускают разряд электричества. Алатус ощущает себя так, будто бы стал узником собственного тела. Его душа бьется о стенки, пытаясь вырваться, но оно, словно камень, нерушимо. За секунду укутав Венти в одеяло, Сяо подхватывает его на руки и без раздумий выпрыгивает из окна. Эспер падает со второго этажа, но для него это совсем не ощущается. Он отталкивается от земли, будто на батуте, а затем мягко приземляется и пулей мчит на задний двор Академии, где в ботаническом саду летом проходят занятия, но сейчас из-за холода все растения спят, и ни студентов, ни учителей здесь нет. Контроль над телом возвращается, и Сяо растеряно смотрит на укутанного в одеяло Венти, которого он держит на руках. По ногам проходится неприятная боль из-за неаккуратного приземления, и Алатус присаживается на траву, протянув ноги, и усаживает Барбатоса к себе на колени, продолжая прижимать его к себе. — Спрятал… Получается… — шепчет ошарашенный юноша, слегка морщась от боли в ногах. — Я… я… я не хотел… прости… я вылечу, — Венти выпутывается из объятий. — То есть… сниму боль… — Тихо, я не хочу этого, не трать силы, тебе нужно восстанавливаться… Да и я ведь обещал спрятать. Немного жутко, когда тело действует само по себе, но обещание я сдерживаю… — слегка смеётся Сяо, прижимая Венти обратно. — Мне жаль… Ох, прости, пожалуйста… Давай разорвем этот договор… Как его разорвать… — он растеряно вертит головой по сторонам. — А, нужно попросить профессора… — Посмотри на меня… — Сяо кладёт ладони на чужие щёки и ему кажется будто он впервые ощущает их теплоту и мягкость. — Ты должен восстановиться, слышишь… Пока ты не будешь в полном порядке, я не дам это повторить… — Какой же я эгоист… — Венти качает головой. — Я чувствую, что тебе больно. Прости, но я не могу так… Закрыв глаза, Барбатос про себя диктует заклинание. Его ладони становятся теплыми и излучают бирюзовый свет, избавляя Сяо от боли после приземления. Боль так быстро ушла, чему Сяо даже удивился, но мягко улыбнулся, хоть и чувствует тревогу. — Для меня это было достаточно давно, поэтому хочу повторить, что ты жутко милый, Венти… — Ой, — он прикрывает лицо ладонями. — А, ноябрь месяц на дворе… — Венти приподнимается и расправляет одеяло. — Замотал меня, как гусеницу. Юноша набрасывает тёплое одеяло Сяо на плечи и, обняв друга за пояс, прижимается к нему. Голова склоняется на плечо, а нос утыкается в шею. — Спасибо тебе… — Берегу тебя как могу, — усмехается Сяо и утыкается лицом в пушистые волосы. Этот запах… как же Сяо по нему скучал. Он не спутает его ни с чем. Мягкий и такой приятный, как и сам Барбатос. — Не за что… Можем остаться тут, а можем спрятать тебя у меня в комнате… — В общежитии меня быстро найдут… — вздыхает. — Тебе никуда не нужно идти…? — Пока ты не в безопасности, мне никуда не нужно… — Давай останемся тут…? Я так боюсь, что каждый день здесь может теперь стать последним… почти не сплю, потому что не хочу терять время на сон… не хочу уходить отсюда. — Поспи сейчас, я никому тебя не отдам… — шепчет Сяо, гладя Венти по спине и шее. — Нет. Не хочу. Я тоже соскучился… расскажи, как прошло твое путешествие? Ты сказал, что оно длилось месяц… ты похудел… плохо кушал там? — Время там совсем не чувствуется, поэтому сначала я свалился там в обморок от недосыпа и голода, ахах… Я вспоминал о еде только тогда, когда уже было жутко больно, и мой друг добывал ее для меня. Там ни котлов, ни адского пламени, там даже спокойней, чем у людей. Мы побывали в горах, там был жуткий статный мужчина, у которого мы спрашивали как найти кое-кого. Он казался знакомым, но жутким… Кстати мир демонов это отражение мира людей, там есть наша Академия, но она до жути старая… До неё мы добирались на поезде и знаешь кто попался нам в попутчики? Женщина с ребёнком, которая считает, что ей все должны, совсем как у людей, — смеётся Сяо. — Ого, не моя мама случайно? — усмехается. — Ты говоришь об этом всём с теплом в голосе… так странно понимать, что мир демонов вызывает такие чувства у тебя… — Венти тянет край одеяла, чтобы получше укутаться вместе с Сяо. — Хочешь, пока меня не выгонят, я буду готовить тебе булочки с чем-то? — Буду только за, по твоей еде я тоже скучал… С теплом… Да… Знаешь, что я нашел в тех горах, случайно? Свой дом… Сначала мне показался знакомым потолок, но я решил, что это совпадение, а потом я нашел коробку, в которой был мой самый первый друг, плюшевый птенец по имени Кюта… Он ждал меня… Мой отец, о котором я ничего не знаю, наделил его магией… Но когда мама сбежала из того мира, отец стёр все воспоминания о себе, и Кюта забыл, что он должен сделать… Он ждал меня несколько столетий, ахах… Мой друг освободил его, а перед этим показал ему мои воспоминания, чтобы Кюта не переживал обо мне… Кюта, кстати, сейчас со мной, в моей комнате… — Сяо рассказывает это и вновь ощущает те эмоции печали, которые заставляют голос едва слышно дрожать. — Это… так трогательно… — Венти машинально прижимается сильнее. — Познакомишь меня с ним…? — Обязательно, тебя ведь он уже знает, и он был очень рад увидеть, какие у меня теперь есть друзья… — со светлой печалью произносит Сяо, сильнее утыкаясь в плечо Венти, чтобы не расплакаться вновь. — Целый месяц… затяжное путешествие… но… твоя цель того стоила, да? А если и нет, то ты нашел своего друга… это все так мило и трогательно… — Все оно того стоило… Я нашел гораздо больше, чем искал… «А ещё твой брат… Так сильно любит тебя и скучает, ты бы только знал…» — думает Сяо, чувствуя давящую боль на сердце. — Я очень рад, что я здесь… — шепчет эспер, ведь голос уже слишком дрожит. — Хочешь, я спою тебе? — Венти поднимает голову. — Я не знаю, как тебя поддержать, не особо понимаю, зачем ты ходил в тот мир, и что пережил там, не знаю, отверг ли тебя или принял тот человек, ради которого ты так старался… но… я мог бы тебе спеть. Мне говорили, что моё пение успокаивает… — Да… Спой, пожалуйста… — тихо отвечает Сяо, опустив голову вниз. Влажный ветер подхватывает бархатный голос жреца. Венти напевает мелодию так тихо и осторожно, будто бы желая, чтобы она сливалась с шепотом листвы и звуками ноябрьского дня. Мягкая мелодия, словно само пение ангела, проходится мурашками по коже эспера. Тёплая хрупкая ладонь осторожно гладит Алатуса по плечу, медленно перебираясь к волосам. Эти осторожные и трепетные касания ощущаются так, будто они пропитаны любовью, заботой и лаской. В них хочется растаять, и глаза Сяо сами закрываются, а тело просто расслабляется в руках Венти. Юноша продолжает петь, и эта убаюкивающая пленительная мелодия опьяняет Алатуса. В голове возникают приятные образы из детства: зигзаги на потолке, мягкий и тёплый Кюта в руках, запах домашней еды, ласковый голос матери. Всё это, всё, что ему дорого, переплетается друг с другом, давая ощущение полного покоя и умиротворения. «Это… и Венти…» — думает Сяо, уже понимая, что без Барбатоса счастливым он не сможет быть. Ему нужен этот человек. Нужен, как воздух. Даже если он и правда принадлежит «верхнему миру», это уже ничего не изменит. Сердце эспера находится в руках жреца. Протянув крайнюю ноту, юноша на секунду замолкает, будто бы слышит в голове эхо от клавиши пианино. Выдохнув, Венти осторожно проводит ладонью по голове Сяо и перебирает мягкие тёмные пряди между пальцев. — Как ты…? — жрец немного наклоняет голову и утыкается носом в волосы Алатуса. — Волшебно… — шепчет на выдохе Алатус, зарываясь в чужое плечо. Касания Венти убаюкивают ещё крепче, дарят покой и свет, не давай пропасть всему тому, что почувствовал Сяо во время пения. — У тебя есть любимая выпечка, Сяо? — Думаю, да… Булочки с фруктовыми начинками… Мама часто их готовила… — тихо, будто в трансе, отвечает эспер. — Например, с яблоками? — В том числе… — улыбается. — Я умею готовить все, что связано с яблоками, аха… — смеется. — Я приготовлю тебе. Ладони Алатуса слегка сминают ткань кофты на чужой спине, прижимая Венти. — Сочту за честь… Только не спеши, сначала тебе нужно восстановиться… — Если не поспешу, то могу не успеть… — вздыхает. — А ещё… ты слишком много заботишься о других… о своем отряде и о том человеке, из-за которого пошел в мир демонов… ты перегибаешь немного. — Разве плохо заботиться о близких…? — Хорошо, конечно, но ты неоправданно много на себя берёшь… — Я не знаю как вести себя иначе, — выдыхает Сяо другу в плечо. — Позволять другим заботиться о тебе. Ничего не отвечая, Сяо прижимается к Венти. Он чувствует сейчас на душе покой. В голове пусто и хочется просто оставаться рядом с ним столько, сколько возможно. — Я придумал, — положив руки на плечи, юноша отстраняет друга от себя и смотрит ему в глаза. — Пока меня не отчислят, я буду тем, кто заботится о тебе. Хорошо? — Тогда… Полагаюсь на тебя… — Тогда сейчас мы идём кушать вкусные булочки! — он поднимается на ноги и протягивает Алатусу руку. — У меня есть ключ от класса кулинарии, потому что я помогал им с готовкой на Хэллоуин. «Ему и правда лучше… Как же хорошо…» — улыбается Сяо, глядя снизу вверх на Венти. Осквернённая ладонь накрывает светлую. Сяо поднимается и следует за Венти. — Ты перестал носить перчатки, — улыбается жрец, шагая ко входу в Академию. — Я рад. У тебя красивые руки. — Да… Думаю, что они мне больше не нужны… — мягко отвечает Алатус, пока его сердце трепещет от улыбки Венти. — Получается, ты выполнил задание директора, — Барбатос заводит Сяо в пустой класс и закрывает дверь на ключ. — Сегодня ведь выходной… думаю, никто не обидится, что я решил воспользоваться кабинетом. — Думаешь? Вряд ли я принял себя полностью… — Уверен, — жрец закатывает рукава больничной пижамы и отходит к столу. Юноша достаёт с полок муку, берет из холодильника яйца и масло. — Раньше ты ведь даже в перчатках руки пытался прятать или не касаться ими других. А сейчас… Все иначе. — Я все так же не хочу касаться других, но тут дело не в скверне, — усмехается Сяо. «Потому что хочу касаться только тебя и своих близких…» — мысленно продолжает фразу. — Я могу помочь чем-то? — с интересом наблюдая за чужими действиями, спрашивает юноша. — Можешь порезать яблоки. Поищи, они где-то на полках с продуктами. Нужно их почистить от шкурки и семян, а потом порезать на мелкие кусочки. Сяо закатывает рукава по локоть, открывая вид на всю скверну своих рук. Он быстро находит несколько больших яблок и нож. Бережно промывая все, он становится рядом с мусорным ведром и принимается чистить первое яблоко. — Тебе нравится готовить, Венти? — Если для себя, то я предпочту лапшу быстрого приготовления, — усмехается. — А для кого-то — да, очень. — Давно ты этим занимаешься? — спрашивает сквозь лёгкое смущение. — Думаю, с тех пор, как научился ходить, аха. У нас с братом была няня, прекрасная милая добрая женщина. Она и готовила тоже, потому что у родителей часто не хватало времени. Вот она и научила… а ты, Сяо? Любишь готовить? — Отношусь к этому нейтрально, мама меня опекала очень, иногда я ей помогал и радовался этому… — Алатус светло улыбается. — Давай я буду тебе готовить и опекать тебя? — смеётся. — Правда, недолго… мои родители тоже очень опекали нас с братом. Хотя, думаю, их опека отличается от «здоровой», аха… — Давай, — тут же отвечает краснейший Сяо. — И давай долго… Никто тебя не заберёт… — Вчера меня перевели в медпункт, потому что за один день мне стало так плохо, что не описать словами… и мама, когда пришла ко мне, первым, что она спросила было: «ты вещи собрал?». То есть, не о самочувствии… смешно же. А сегодня я проснулся и чувствовал себя так, будто и не болел вообще. Ничего нигде не давит, ничего не тревожит… и я даже подумал, что сожалею, что поправился, — он отрывается от замешивания теста и поднимает взгляд на Сяо. — Расстроился, потому что теперь здоров, и ничто не помешает родителям меня забрать… — У тебя контракт с полудемоном, — улыбается Сяо, — они тебя не заберут. Я придумаю что-то… Из кожи вылезу, но не позволю тебя забрать, Венти… И не говори так, я рад, что ты выздоровел… — Ох… точно, контракт… надо с ним покончить. — Я не поэтому напомнил. Венти, я к тому, что тебе есть куда спрятаться, с контрактом или без… — А, ой… кстати, ты знал, что дети до восемнадцати лет считаются собственностью родителей? Интересно, раз мы просто собственность, значит, заклинание отслеживания на нас работает? — Люди это не чья-то собственность, не важно сколько им лет… Считаю, что нет, по крайней мере, не должно… Но даже если и работает, я буду прятать тебя каждый раз в новое место… — тыльной стороной ладони Сяо вытирает лоб, закидывает в миску последние кусочки очищенного яблока и ставит ее около Венти. — Спасибо, — улыбается. — А теперь подготовим тесто под булочки. Отрывай от куска вот такие шарики и складывай на стол. Я пока приготовлю яблоки. — Венти, как ты будешь проводить Рождество? — тихо спрашивает, принимаясь за тесто. —Думаю, сидеть в комнате, как обычно. С Аяксом, может быть, если он снова не уйдёт. А ты? — Точно так же… Давай отметим его вместе…? — кончики слегка островатых ушей Сяо принимают цвет смущенных щёк. — А как? Будем сидеть в комнате вместе? — усмехается. — Сайно с Нари тоже будут… Можно уговорить профессора найти нам какое-то место, если не получится, будем вместе отмечать в комнате… — неловко предлагает Сяо. — Сайно и Нари такие милашки… Интересно, профессор догадался уже? — усмехается. — Я буду только рад встретить Рождество с тобой, Сяо. — Догадался он ещё тогда, когда отчитывал меня за контракт с тобой, аха… Повезло ему с отрядом… — смущенно отвечает юноша. — Интересно, почему он нас терпит вообще? — Венти включает духовую печь. — Взбей яйцо, а я пока налеплю булочек. Кстати, а ты как обычно Рождество встречал? — Думаю мы ему нравимся, — усмехается Сяо, послушно следуя указаниям. — Обычно я рано засыпал, хотя иногда Сайно заставлял сидеть с ними подольше, играя во что-то. Забавно было даже. — А мы с Аяксом обычно просто общались сидели, а потом он уходил, всем известно куда, — усмехается. — В этот раз приходите к нам… — эспер заканчивает взбивать яйцо в небольшой миске. — Я бы оставил Сайно и Нари наедине. Правда, тогда нужно будет тусить не в нашей с Аяксом комнате, — смеётся. Юноша выкладывает на лист аккуратные круглые булочки, смазывает их яйцом и отправляет лист в духовку. — То есть… Хочешь отметить Рождество только со мной…? Вдвоём…? — Хм… ну, Чайльд, как обычно, уйдёт… получается, вдвоем. — Х-хорошо… Что-нибудь придумаю… — Сяо отводит взгляд в сторону. — Эм, ты не мог бы принести мне одежду? Не хочу в больничной пижаме по академии ходить… — Конечно, я мигом, не забудь запереть за мной… Быстро промыв руки, Сяо открывает дверь ключом и выбегает из кухни, оглядевшись перед этим. Юноша направляется прямиком в мужское общежитие и за одним из поворотов его внимание привлёк громкий спор. — Но я ничего не делала, профессор! — Кэ Цин обижено стонет, давясь всхлипами. — Учитель Ци-Ци подтвердила, что проклятие вышло из-под твоей руки, — Альбедо вздыхает. — Ты понимаешь, что ты ломаешь сейчас чужую жизнь? — Меня просто кто-то подставил. Или учитель ошиблась. — Кэ Цин, из-за вашего с ним конфликта, его хотят забрать из академии. Не перевести куда-нибудь или ещё что, а забрать с концами, закрыв ему вообще дорогу в будущее, связанное с миром эсперов. Ты понимаешь это? — Я ничего не делала, профессор! — Ох… — вздыхает. — По-хорошему не получается… Я бы тоже не хотел портить тебе жизнь заметкой о судимости, но… — Подождите! — она хватает его за мантию. — Но это правда сделала не я! — давясь слезами, она слабо тянет его за пелерину. — Я не понимаю, почему на заколке моя магия… я этого не делала. Я готова выпить сыворотку правды! — Какие же вы глупые, — он закатывает глаза. — Попроси свою маму успокоиться и перестать давить на Академию и на родителей Венти. Может, это хоть что-то изменит. — Но ведь он избил меня, профессор! Этот тошнотворный голос пробудил в Сяо все то, что успокаивал Венти. Глаза наливаются яростью. Эта девушка прокляла Барбатоса, спрятала заколку и теперь строит из себя жертву. Сжав руки в кулаки Сяо не выдерживает и быстро идёт по направлению к Кэ Цин. — Избил тебя?! Избил?! Ты гребаный будущий солдат, тебя изобьют ещё не раз! Теперь моя очередь тебя избивать! — Стоять, цербер, — Альбедо кладёт ладонь на плечо Алатуса и одергивает его подальше от девушки. — Ты вообще должен сидеть тише воды, ниже травы. — Но, профессор! — Сяо оборачивается на учителя и затихает, понимая, что сейчас может создать ему проблем. — Простите, профессор… — Вот и умница, — Альбедо убирает руку и вновь переводит взгляд на девушку. — Н-ненормальный! — выпаливает она, глядя на Сяо. Не дав алхимику продолжить разговор, она быстро сбегает. Альбедо лишь тяжело вздыхает: — Вот же… — Профессор, пойдёмте к директору Нёвиллету, пожалуйста, мы не должны позволить им забрать Венти. Пусть они посмотрят мои воспоминания о том, где я нашел эту заколку, пусть что угодно делают, я на все готов! — со злостью глядя вслед девушке, произносит Сяо. — Ох… Кэ Цин — это просто повод, Сяо, — сунув руки в карманы, профессор неспешно направляется вдоль коридора. — Им неважно, кто прав, кто виноват. Они просто хотят забрать его домой, чтобы не позорил имя семьи. — Профессор, я ведь из студентов сильнейший эспер, моим проводником может быть только Венти, разве это не хорошо? Я хочу убедить их в этом, быть проводником сильнейшего эспера это ведь не позор? Они заботятся об имени… это ведь престижно, да? Только их сын, единственный со всего потока, настолько сильный, чтобы быть проводником того, от кого учителя-проводники в обморок падают? — серьезно спрашивает Сяо. — Венти не проводник, Сяо, — Альбедо останавливается около ступенек. — Ты уверен, что готов апеллировать такими словами? — У меня есть доказательства этому, впервые нормально использовал силу я только с ним. — Ты осознаешь ответственность, которая на тебя свалится, если они примут твою позицию? — Да. Я продолжу тренироваться с Редо. Но если Венти откажется, я спрячу его там, где никто не найдёт… — Хочу, чтобы ты понимал, что если его родители сейчас примут твою позицию, то варианта отказаться у Венти не будет. — Я могу спросить у Венти…? — Мы уже у кабинета Нёви. И, судя по шуму, диалог в самом разгаре. — Я… Я не вижу другого способа… Пойдёмте… — с тревогой в голосе, отвечает Сяо. С тихим стуком в кабинет директора проходит Альбедо, а вслед за ним — Сяо. Тяжелый и испепеляющий взгляд алых глаз тут же падает на студента. Откинув белокурые волосы, хаотично спадающие по плечам, назад, высокая женщина, одетая в строгое бордовое пальто, хмыкает: — Ещё один ребенок, которого избил мой милейший сын? — Прошу прощения, — Альбедо склоняет голову. — Это Алатус, лучший по баллам и сильнейший эспер Академии. — З-здравствуйте… — отвечает Сяо, буквально заставляя себя смотреть в глаза присутствующих. — Присядьте, Альбедо, Алатус, — спокойно говорит директор, приглашая их на мягкий диван. Утягивая Сяо за собой, словно родного сына, алхимик уводит его на диван и присаживается. Статный мужчина в длинном черном пальто оценивающе проходится взглядом по студенту, затем поворачивается к директору: — С вашего позволения, мне нужно уйти. Делами семьи занимается супруга. Всего доброго. — Конечно, спасибо за уделённое время, — отвечает Нёвиллет. — Госпожа Нин Гуан, вы понимаете, что ваша дочь прокляла ученика и то, что мы пойдём с этим делом в суд? — продолжает директор. — Моя дочь этого не делала, директор. Пока она не признает свою вину, я не поверю всей этой клевете. А он, — она кивает головой на женщину рядом, — этот отпрыск посмел поднять руку… Шумно выдохнув, женщина ударяет ладонью о столешницу: — Хочу напомнить, что вы говорите о моем сыне. Выбирайте выражения. — Тем не менее, — Нин Гуан скрещивает руки на груди, — факт есть факт. — Я не приветствую оскорбления в своей Академии, — директор ударяет тростью в пол, призывая к тишине. — Я вас услышал, Госпожа Нин Гуан, значит суду быть. Вы можете быть свободны, остальное я буду решать с Госпожой Розалиной. — Как скажете, директор, — хмыкает женщина. Она довольно быстро удаляется из кабинета, после чего взгляд Розалины перемещается на директора. — Какая дерзость. Если все преподаватели Академии такие, то, может, домашнее обучение пойдёт моему мальчику только на пользу. — В каждом саду из роз, находятся сорняки, мы займёмся этим вопросом тщательней, госпожа. Давайте поговорим о вариантах выхода из этой ситуации, Барбатосу ведь нужен контроль со стороны профессионалов, чтобы помочь развивать его силу. — Благодарю за понимание. У моего сына нет никакой силы. Проводником он не стал, а жрец из него так себе. Не вижу смысла и дальше мучать мальчика этой учёбой, после которой идёт военная служба. Это не говоря уже о том, что он не умеет ладить с людьми, раз влезает в конфликты и даже умудрился получить проклятие. Не вижу смысла обсуждать это. Я уже приняла решение, директор. — Простите, но вы торопитесь с выводами, можем мы выслушать нашего лучшего студента, госпожа Розалина? — Не думаю, что его слова что-то изменят, — она медленно разворачивается к Сяо лицом. — Меня не убедили слова куратора и директора. Правда думаете, что слова студента отыграют роль? Тем не менее, раз вы пришли, Алатус, я готова выслушать вас. — Алатус, прошу, — директор жестом приглашает студента к разговору, замечая легкую панику в его глазах. Юноша сжимает руки в кулаки и поднимается с места. — Госпожа Розалина, я, как лучший студент-эспер не сошёлся ни с одним проводником, потому что моя сила слишком велика, и она овладевает мной. Только у вашего сына получилось вернуть мне контроль над ней. Я знаю, что он жрец, но он может переучиться. Он единственный, кто может быть моим проводником, госпожа! — Сяо изо всех сил старается держаться уверенно, хоть и жутко волнуется. — Альбедо, вы, как их куратор, поделитесь своим мнением тоже, — не дав Розалине заговорить, просит директор. — Да, директор, — алхимик встаёт и ещё раз кланяется в знак приветствия. — Госпожа Розалина, я подтверждаю каждое слово, сказанное Алатусом. Так вышло, что он и Ваш сын состоят в одном отряде, так что я лично был свидетелем того, о чем говорит эспер. — Хотите сказать, что мой слабый сын мог бы быть проводником самого сильного эспера академии? Это шутка? Господин Нёвиллет, если вы так решили пошутить, то это несмешно. Вам известна трагичная история моего старшего ребенка, и подобное кажется мне оскорбительном. — Я бы не посмел так шутить. Нашему Алатусу было запрещено использовать его силу без проводника, потому что он легко мог навредить кому-то, выйдя из-под контроля. Но Венти помог ему разжечь огонь на одном из патрулей, он не осознавал что делает и думал, что просто учит Алатуса заклинанию жрецов. Но вы и сами понимаете, что эсперы всегда используют свою силу. Если вы заберёте Барбатоса, наш лучший студент ещё на очень неопределенный срок останется фактически без сил, — все тем же спокойным тоном отвечает Нёвиллет. — Я могу поговорить с Алатусом наедине? — Розалина изучающе проходится взглядом по профессорам, а затем останавливается на янтарных глазах. — Я не должен вам этого позволять, ведь юноша несовершеннолетний и в таких ситуациях не может действовать сам, могу я узнать тему вашего разговора? — Пара личных вопросов к нему по поводу моего сына, их отношений и прочего. Прошу Вас сделать исключение. Мой старший сын погиб по вине эспера. И сейчас Вы просите меня, чтобы мой младший ребенок тоже работал в непосредственной близости с эспером. Я должна понимать, что это за человек и могу ли доверять ему самое дорогое, что у меня осталось. — Хорошо, ситуация и правда сложная. Мы с профессором Альбедо будем в соседнем кабинете, сообщите нам как закончите, — Нёвиллет кивает Сяо и приглашает Альбедо за собой. — Не принимай необдуманных решений, — шепчет профессор напоследок. Оставив студента наедине с этой женщиной, Альбедо удалился из кабинета вслед за директором. — Алатус, Вы влюблены? — напрямую спрашивает она, замечая присущий влюблённым блеск в глазах. — Да, — честно отвечает Сяо, не отводя взгляд от алых глаз. — Должно быть, Вы уже поняли, или, может, знаете, что у меня было двое детей. К сожалению, мой милый Энджи, мой ангел, был жестоко убит эспером. Как мать, я тяжело перенесла эту утрату. Несмотря ни на что, я решила дать своему второму сыну шанс обучаться здесь. Хотя, хотела бы чтобы он жил обычной жизнью. Я уважала его просьбу и решение поступить сюда. До выпуска остался всего год. И сейчас меня просят отдать Венти в руки какому-то эсперу, который за четыре года не смог сработаться ни с одним проводником. Понимаете? — Я понимаю это, и поэтому я занимаюсь с проводником моего куратора, он опытный и тоже может контролировать мою силу. Я учусь работать с ним, чтобы я мог работать с Венти и ни в коем случае не навредить ему, госпожа… — Вижу, что ты не лжешь, — она не отводит взгляда от его глаз. — Ты эспер скверны, да? — Да… Я полудемон, госпожа, — Сяо закатывает рукава кофты, демонстрируя руки. Она с неким отвращением смотрит на его руки, затем роняет слабый смешок. — Я оставлю Венти в академии при одном условии. — Я слушаю, госпожа Розалина… — Если он будет твоим проводником. Я так понимаю, ты только за? — Верно… — едва слышно, Сяо тревожно выдыхает. — Отлично, — она поворачивает голову к двери. — Господин Нёвиллет, мы закончили. Дверь открывается, и в кабинет возвращается директор с профессором Альбедо позади. Нёвиллет проходит к своему креслу и садится за стол, дожидаясь пока Альбедо займёт место рядом со студентом. — Что вы решили, госпожа Розалина? — Я оставлю Венти здесь при условии, что он действительно будет проводником этого юноши. Возможно, Вы правы, и я поторопилась с выводами. Директор бросает взгляд на явно переживающего студента и вздыхает. — Да, мы будем обучать его этому, госпожа, если на этом все, то не смею вас больше задерживать. — Благодарю, — она поднимается. — Тогда, хорошего дня, директор, профессор, Алатус, — она проходится взглядом по всем. — Я сегодня же покину Академию, только с сыном попрощаюсь. И, надеюсь, та девушка, что заставила моего мальчика страдать и ее мать, что не умеет себя вести, безнаказанными не останутся. Всего доброго. Она уходит, оставляя после себя довольно тяжелую атмосферу. — Сяо…? — Альбедо поворачивается на него. — О чем вы говорили? — Она спрашивала влюблён ли я, понимаю ли я, что ее старший сын погиб из-за такого же эспера, как я. Я убедил ее, что не хочу вреда для Венти, и что я занимаюсь с вашим проводником, профессор… А потом объявила своё условие… — почти шепотом отвечает студент, сжимая руки на коленях в кулаки, под выдох директора. — Понятно… — Альбедо накрывает его руку своей ладонью. — Не нервничай так…— он переводит вопросительный взгляд на директора. — Успокойся, Алатус, я понимал, что Венти может стать твоим проводником. Конечно, хотелось это объявить не так и не в такой ситуации, но уже ничего не поделаешь. Ты свободен, — отвечает Нёвиллет. — Угу… Спасибо, директор… — шепчет юноша и убегает из кабинета, а мужчина поднимает взгляд на Альбедо. — Давно таких переполохов не было в Академии. — Ага, как говорится, спасибо за лучший отряд, — усмехается. — Хотя я их люблю всех, конечно. Предчувствую конфликт… и эта Кэ Цин… её мамка даже не думает успокаиваться. — Я сегодня же отправлю письмо в магический суд, а Нин Гуан уже отстранена от работы в моей Академии. Предупреди Алатуса, что, возможно, ему придётся быть свидетелем в суде, когда они возьмутся за это, — Нёвиллет потирает пальцами переносицу и смотрит в потолок. — Осталось только сообщить Барбатосу… Хотя его мать это сделает, я думаю. — Сяо же несовершеннолетний… и Венти тоже… этот суд снова затронет родителей. Дайте мне просто усыновить их на полгода до их совершеннолетия и решить все эти проблемы за них, — простанывает. — Ох… а у Венти и Сяо только-только начали отношения налаживаться… — Обидно за этих детей, но вряд ли мы можем что-то сделать… Либо Венти будет проводником, либо ему закроют доступ в мир эсперов… — Венти показал мне свои воспоминания… если Фремине согласится говорить, то Кэ Цин можно осудить за попытку изнасилования. Господи, я бы и сам вмазал этой дуре… ну бывают же такие, — он ударяет себя ладонью в лицо. — Фремине смелеет с каждым днём, к тому же он тоже будет проходить свидетелем, с представителем, конечно… Альбедо, дыши, ты всё-таки учитель, — Нёвиллет поднимается и подходит к окну. — Дышу. И поэтому её кривые ноги всё ещё топчут землю, — усмехается. — Теперь Венти снова оттолкнет Сяо, а они только начали сближаться. Ну что за дура, Господи. А с виду вся из себя милашка, — Альбедо подходит к другу и опирается о подоконник. Редкие капли дождя начинают бить о карниз, привлекая внимание директора. — Дети слишком жестокие… Надеюсь, что твои сблизились достаточно, чтобы не повторить те годы взаимного раздражения… — Гидро дракон, гидро дракон, не плачь, — Альбедо несильно хлопает директора по спине. — Ты же видел, как блестят глаза Сяо. Уверен, через время все наладится. Разберёмся с этим геморроем и… Кстати про задницу, Кэ Цин не отчислишь? — … — Нёвиллет печально улыбается и переводит взгляд на Альбедо. — От учебы она отстранена. Они с матерью сегодня должны вернуться домой. Отчислить не могу, пока высшие органы не докажут совершение преступления… — Ну, хорошо, что домой возвращаются. Чувствую, Сяо из последних сил держится. … Алатус как в тумане забегает в комнату Венти и к своему счастью видит на его кровати аккуратно сложенный спортивный костюм. Хватая его, юноша тут же несётся обратно в кухню, не видя ничего, кроме дороги. Он трижды стучит в высокую дверь и негромко говорит: — Венти, это я… — А я как раз уже закончил… — юноша отходит от двери, пропуская Сяо в класс. — Хоть прятаться и смысла нет, с мамой я уже поговорил… — У-уже…? — сердце Сяо пропускает удар, и он слегка дрожащими руками протягивает другу одежду. — Что она сказала…? — Спасибо, — юноша кладёт одежду на подоконник и неспешно расстёгивает пуговицы больничной пижамы. — Она сказала, что я останусь в академии… а ещё… ещё… — голос дрогнул, а глаза наполнились страхом и слезами. Сердце в груди ужасно давит и болит, и Сяо опускает взгляд в пол, ведь не смеет смотреть на Венти: — А ещё, что ты будешь проводником…? — Угу… — Барбатос снимает верх пижамы и берёт с подоконника футболку. — Я… Сяо, — он разворачивается и сквозь слёзы испуганно смотрит в глаза друга. — Я не хочу… не хочу, чтобы какой-то эспер трогал меня… я не хочу быть ни чьим проводником… и… и если бы не наш контракт, я бы попросил тебя спрятать меня от всех… От этого эспера, которого я ещё не знаю, но уже ненавижу… почему вдруг… за что… — он опускается на пол, прижимая к груди одежду. — Мама, почему… почему она вдруг приняла такое решение? Почему меня снова никто не спрашивал… Краткий звон оповестил о том, что духовка выключилась. Мотнув головой, жрец быстро вытирает слёзы, надевает спортивный костюм и достает лист с булочками. Класс наполняется ароматом домашней выпечки. — Ну… зато… раз я остаюсь в академии, значит, смогу за тобой присматривать, — улыбается. — Булочки готовы. Может, тогда, пойдём в комнату? Эспер прижимает руку к груди и больше будто не шевелиться и даже не дышит. — Снова ненавидишь меня… Прости, Венти… — шепчет Сяо. — Что…? — Я столкнулся с профессором, узнал, что сейчас твоя мама и мама Ке Цин у директора и у меня не осталось другого выбора и способа не дать ей забрать тебя… Тот эспер, это я, Венти… — шепчет Сяо, закрывая глаза, желая пропасть сейчас с лица земли. — М… Жрец опускает взгляд. Выдохнув, он молча собирает булочки в бумажный пакет, затем прибирает за собой, чтобы не усложнять жизнь ответственным за класс кулинарии, и, забрав с подоконника пижаму, направляется на выход. — Я готовил их для тебя, — он кивает на оставленный на столе бумажный пакет. Не прощаясь, юноша просто уходит, чувствуя себя так, словно его предали. Мир Алатуса рухнул, как только Венти покинул помещение. Эспер ещё долго стоит неподвижно, не зная и не понимая, что теперь делать, пока душу съедает боль. «Может мне лучше отчислиться…?» — мелькает в сознании Сяо. Он поднимает взгляд на бумажный пакет и забирает то, что Венти сделал для него, видимо, в последний раз. Сяо выключает свет и покидает класс на ватных ногах, плетясь в свою комнату. — О, Сяо, подожди! — отзывает его голос профессора. — Мм…? — Алатус поднимает словно не живой взгляд. — От тебя вкусно пахнет, — он опускает взгляд на пакет. — А, видимо, Венти постарался? Так, кстати, про него. Мы столкнулись минуту назад, он очень попросил разорвать с тобой контракт, так что пойдём в тренировочный зал. Барбатос уже пошел туда. — К-контракт…? Разорвать… Идемте… — Пакет в комнату занести не хочешь? — Мм, да… Дайте мне минуту… Юноша заходит в комнату, где все также на его кровати лежит Редо и ставит пакет с булочками рядом с ним. — Попробуй, их готовил Венти… А я скоро вернусь… — потухшим голосом произносит эспер. — А? Хорошо…? — проводник провожает его взглядом. Дорога до тренировочного зала проходит в полном молчании. Альбедо погружен в свои мысли о том, как теперь разобраться со всей сложившейся ситуацией и обойтись малой кровью, а Сяо слишком подавлен из-за чувства вины. То, что он так трепетно оберегал, то, что дорого ему, то, что хочется спрятать от всех, сейчас утекает сквозь пальцы подобно песку. Тренировочный зал кажется как никогда чужим. Сейчас здесь давит всё, и даже приятные воспоминания о тех уроках, когда у Сяо получалось контролировать свою магию, не избавляют от этого всепоглощающего холода. — Профессор, — сухо обращается к нему Венти, — разорвите этот контракт, пожалуйста. Даже если будет так же больно, как и в прошлый раз. Даже, если хуже. Я не хочу, чтобы это продолжалось. — Я услышал тебя, — алхимик кивает. — Хочу напомнить вам обоим, что для расторжения контракта вы оба должны дать искреннее согласие. Это понятно? — Да, профессор, — даже не взглянув на Сяо, Венти отходит на глянцевый деревянный пол, на то самое место, где в прошлый раз Альбедо вызывал печать. Эспер молча встаёт напротив Венти и смотрит в пол. Он потерял доверие этого человека. Потерял его дружбу. Нет сил даже ответить профессору, поэтому Сяо просто ждёт, чтобы сбежать отсюда как можно скорей. Печать под ногами раскрывается, и Венти тут же вздрагивает. По телу проносится режущая боль, и ноги сами складываются, вынуждая его опустится на колени. Он упирается ладонями в пол, но продолжает молчать, стиснув зубы. Шепот учителя становится громче, из глаз градом хлынули слёзы, а тело покрылось мурашками. Больно. Но не так, как на душе. Ещё утром они обсуждали, как встретят Рождество, а сейчас между ними образовалась пропасть. Пропасть боли, недоверия и предательства. Венти понимает, что Сяо, должно быть, просто хотел всеми силами удержать его в академии, но сам жрец не готов к выдвинутым условиям, и самое мерзкое — то, что отказаться он тоже не может. Его будто бы лишний раз ткнули носом в то, что он не свободен. Слёзы капают на пол, пока зубы до крови впиваются в нижнюю губу. Ладони покрываются скверной, кожа жжется, чешется и болит настолько, что хочется просто вырвать кусок и выбросить, но он продолжает молчать. Больше он не позволит себе проявлять эмоции перед Сяо. Доверие утрачено, и с того момента, как Алатус принял предложение Розалины, в глазах Венти он перестал существовать. Теперь, этот человек — не более, чем лидер отряда и «напарник по принуждению». Он больше не друг. До ужаса больно видеть страдания Венти и не сметь даже прикоснуться к нему, заговорить. Сяо жмурится и пробивает губы клыками до крови, желая заглушить душевную боль, но этого чертовски мало. «Прости меня, Венти, прости меня… Венти, прости… Прости, пожалуйста… Прости меня, Венти…» — единственное, что крутится у эспера в голове, хоть он и понимает, что это бесполезно. Юноша молиться чтобы контракт скорее разорвался, чтобы он мог уйти с глаз Венти и не нервировать его собой. Вина и тоска. Больше Сяо не чувствует ничего. Ощущая, как боль отступает, Венти поднимает голову и смотрит на Сяо сквозь слёзы. Юноша всхлипывает, но на душе становится легче. Печать под ногами бледнеет, а шепот учителя становится тише. Пусто. Алатус невольно прикладывает ладони к своей груди, ощущая там огромную дыру. — А… точно… — Венти снимает с мизинца украшение, что недавно подарил ему Сяо. Юноша ничего не спрашивает и не говорит. Он просто кладёт эту серьгу, что носил, как кольцо, в карман брюк Алатуса. Жрец выходит с печати и медленно направляется к Альбедо. Он еле-еле перебирает ногами и, оказавшись около мужчины, падает ему в руки. — П-просите, профессор… — Отдыхай, — алхимик подхватывает его на руки. — Сяо, можешь быть свободным. Контракт разорван. Я отнесу Венти в медпункт. Увидимся на патруле, не забудь напомнить Редо, что у него есть дом. Серьга в кармане ощущается такой тяжелой, будто давит на саму душу. Сяо берет ее в ладонь и опускает на неё взгляд. «Венти, прости…» — вновь молит Сяо в голове. Прозрачная слеза падает на сережку и Сяо сжимает ладонь, убегая из тренировочного зала. Ни одно лицо, ни один голос Сяо не различает. Он бежит в комнату, потому что вот-вот и больше не сможет сдерживать эмоции. Больно. Пусто и больно. Будто Сяо в один момент потерял все. Дверь в комнату отворяется, эспер даже радуется, что Сайно и Тигнари все ещё не вернулись. Юноша падает на колени на пол и наконец позволяет слезам течь во всю силу. — Редо, скажи, ты питаешься полудемонами…? — Питаюсь, — проводник сползает с кровати и усаживается на пол рядом с Сяо, — а что? — Съешь меня, чтобы я больше не чувствовал ничего… — Не хочу, ты слишком костлявый, — усмехается. Редо подсаживается ближе и осторожно обнимает эспера. — А что случилось-то? — Посмотри сам, пожалуйста, я не смогу это повторить вслух, больно… — Сяо падает на плечо Редо головой и просто плачет, сжимая в руке сережку. Кивнув, проводник прикладывает ладонь к груди Сяо, но тут же одергивает её: — Ого… болезненно. Отряхнув руку, он вновь прикладывает её к чужой груди. За секунду в голове проносится всё, что произошло за сегодняшний день, и Редо немного пятится назад. — …даже не знаю, что сказать. Осторожно обнимая Алатуса за пояс, блондин трётся щекой о его волосы и глубоко вздыхает. — Почему все так… Как перестать чувствовать… Этот день так хорошо начался, аха… — Сяо закрывает лицо руками, все ещё сжимая в одной свою серьгу. — Я могу тебя вырубить, тогда ты перестанешь чувствовать, — задумчиво говорит Редо. — Но разве боль — это так плохо? Это ведь признак того, что ты жив… — он накрывает ладонью руку Сяо. — О… твоя серьга больше не заряжена магией. — Выруби, это слишком больно… В каком смысле…? Ты можешь узнать на кого она подействовала? — сквозь слёзы спрашивает Сяо. — Мм… думаю, нет. Если вдруг есть подозреваемые, то я могу проверить их на наличие твоей магии. — Значит я хоть немного смог ему помочь, а не только испортить жизнь… Его мать, отец, мать Кэ Цин, сама Кэ Цин. — Я проверю… если успею, конечно. К слову, я не чувствую агрессии. Вряд ли ему кто-то в прямом смысле угрожал, потому что твоя магия не была агрессивна. — Ясно… Не торопись, главное, что она помогла, хоть что-то хорошее я ему дал… — горько усмехается Сяо. — Редо, кусай. — А, точно, контракт, — усмехается. — Сейчас. Проводник берет руку Сяо в свою и без тени сомнения вонзает острые клыки в оскверненное предплечье. Слизнув проступившие капли крови, он поднимает голову. — Готово. Эспер будто и не почувствовал укуса вовсе. Душевная боль сейчас заглушает абсолютно все и юноша просто безвольно опирается на друга. — Тебе вроде в шею кусать нравилось… И почему так мало…? — Это просто формальность, — пожимает плечами. — Не буду же я правда кусать тебя… особенно сейчас. — В смысле не будешь. Мы так не договаривались, укуси и побольней, пожалуйста… — Не буду, Сяо… по контракту все верно, там количество выпитой крови не указывалось, — смеётся. — А теперь поднимайся с пола и пойдём спать, — он подхватывает Алатуса на руки и укладывает на кровать. — Нет смысла страдать, ничего уже не изменить. А ты нужен своим друзьям рядом. А скоро снова на патрули ходить… так что собирайся в кучку. — Я хочу собраться в кучку мусора, где мне и место… — не в силах физически противиться Редо, отвечает юноша, безвольно лёжа на кровати. — Фу, мусор я точно есть не буду. Хватит мне диареи после твоей руки немытой, — хмыкает. — Она была почти чистой, не такой как когда мы вернулись, — бубнит Сяо, — а что мне сделать, чтобы ты меня съел? Можешь помыть меня и съесть. — Если я пойду тебя мыть, то от вида твоего нагого тела у меня может встать, и что мне с ним потом делать? — он осторожно укутывает Сяо в одеяло. — А твои друзья потом съедят меня за то, что я съел тебя. А потом Альбедо отшлепает их на ковре, заставит их выблевать меня и убьет меня сам. И зачем это все тебе? Я жить хочу. Закрывай глаза. — Неужели я настолько в твоём вкусе? Так далеко я не думал, — сонно бубнит Сяо, ведь слёзы отняли у него последние силы. Юноша прижимает к себе одной рукой плюшевого птенца и закрывает глаза. — Конечно, такой милашка не может быть не в моем вкусе, — Редо осторожно гладит его по волосам. — Спи, Кюта тоже спит. — Я могу написать расписку, что: «я, кусок мусора Алатус, попросил Редо меня съесть»… — Напишешь, когда проснешься, — усмехается. — А теперь спи, мой милый кусок мяса… Проводник осторожно гладит его по волосам. Хочется помочь другу успокоиться и отдохнуть, чтобы тот не довёл себя до выгорания. Ничего другого в голову не приходит, поэтому ладонь Редо начинает излучать ненавязчивое тепло и слабый небесно-голубой свет. Парень вытягивает из эспера его боль, давая взамен успокоение и сонливость. Все эти эмоции, что изматывали юношу на протяжении дня, отходят на задний план. В голове является картинка Кюты, счастливого птенца, который дождался своего хозяина. Маленький уютный домик на вершине горы, зигзаги на потолке, добрый и милый шепот матери, её пение, ласка и забота. Все то светлое и доброе, что давала она своему сыну. Где-то слышен тихий треск камина, чьи-то пальцы проходятся по черно-белой дорожке из клавиш, беззвучно на землю опускается снег. — Твой братик… скучает… ждёт домой… — сквозь сон бубнит Сяо, наконец засыпая.