Esper

Лини сидит на кровати, слабо обнимая Фремине, который удобно устроился у брата на коленях. День был слишком изнуряющим для обоих, из-за чего хочется хоть немного набраться сил перед завтрашним. В конце недели предстоят тесты, а после — непродолжительные каникулы и турнир. Мысли обо всем этом тяготят обоих, и, наверное, вообще каждого студента выпускного курса. — Не волнуйся так, Реми, — Лини наконец нарушает нависшую после длинного монолога брата тишину. — Уверен, ты и с индивидуальным справился, и тесты хорошо сдашь… — эспер протягивает ему очищенную креветку, держа её за хвостик. — Как ты можешь быть уверен… Я лишь пообщался с парой людей, иногда отвечал на лекциях сам. Вряд ли мое задание было таким простым. А если я не сдам, меня оставят на второй год, и пока ты будешь служить, я буду учиться. Как мне быть твоим проводником, если я останусь здесь, Лини…? — приближаясь к истерике, отвечает Фремине. — Тише, Реми, не нервничай так, — Лини мягко целует брата в висок. — Я уверен, что ты всё сдашь. Я ведь обычно не ошибаюсь, да? Давай ты просто доверишься мне? — Я вас подведу… Тебя и Линетт… — Ты нас никогда не подводил и не подведешь. Поешь, пожалуйста… совсем стал обеды пропускать из-за этих тестов. — Но… Если не сдам, меня не допустят к турниру, во мне разочаруется даже профессор Фарузан… — послушно съедая креветку из рук брата, отвечает юноша. — Ты всё сдашь, Реми. Вот увидишь… ты у меня самый умный и самый старательный. Я точно знаю, что ты сдашь. Просто поверь мне, хорошо кушай и высыпайся. — Не могу нормально есть… Меня начинает тошнить… — Всё от нервов, — вздыхает. — О, кажется, тебе обычно помогали успокоиться горячие ванны. Может, попробуем? — А ты… Т-ты со мной пойдёшь…? — уточняет проводник. — Конечно. Обычно ванны разрешают набирать только от четырех человек… нас только двое, хех. Но, думаю, нас не сильно отругают, если заметят. К тому же сейчас зима и холод… Зимой на такое часто глаза закрывают. Пойдем? — П-пойдём… — смущается Фремине, нехотя выбираясь из объятий брата. — Вот и супер. Взяв чистую одежду, два мягких полотенца и комнатные тапочки, Лини выходит из комнаты и дожидается брата. До отбоя осталось меньше часа, так что коридоры уже пустуют. Эспер идёт неспешно, оглядываясь по сторонам, чтобы не столкнуться с учителем. Не хочется особо объясняться перед ним, но, кажется, сегодня на дежурстве профессор Бай Чжу, а он, обычно, в общежитие даже не заходит. Дверь в общую ванную Лини открывает плечом, потому что руки заняты одеждой. Пройдя вглубь, он оставляет вещи на лавке и включает горячую воду. Юноша берет с полки приятно пахнущие цветы и травы и высыпает в ванну, следом — насыпает немного голубых кристаллов соли. Помещение сразу наполняется запахом лаванды, морского бриза, мяты и свежести. Вода приобретает небесно-голубой цвет и покрывается густой белоснежной пеной. — Реми? — Лини поднимает голову на брата, что так и замер стоять у лавки. — Ты идешь? Дожидаясь проводника, эспер медленно снимает с себя одежду, без тени смущения оголяясь перед юношей. Сбросив всю одежду на пол, он усаживается на дно ванной. Фремине подходит к воде неуверенно и робко. Сгорая от стыда, он осторожно расстегивает пуговицы рубашки и медленно снимает её. Взгляд бледно-фиолетовых глаз невольно цепляется за острые выпирающие ключицы. «Похудел…? — эспер обреченно вздыхает. — Совсем на нервах есть перестал…» Проводник переступает через брошенную на пол одежду и быстро забирается в воду, желая как можно скорее спрятать наготу под пеной. — Тепло? — Лини подбирается к нему ближе. — Давай я тебе спинку потру? — Да… — шепчет Фремине. Юноша поджимает колени к груди и обнимает их, жутко смущаясь своей наготы, и опускает голову, чтобы волосы не мешали брату. — Расслабься, Реми… Устроившись у брата за спиной, Лини кладет ладони ему на плечи и осторожно разминает пальцами напряженные мышцы. Проводник краснеет и благодарит то, что они сидят в горячей воде, имея возможность списать красные щеки на это. Касания Лини к коже приятны и Фремине жмурится, закусывая губу, чтобы не проронить ни единого случайного рваного вздоха. Мягко массажируя чужие плечи, Лини утыкается носом брату в макушку, зарываясь в его светлые влажные волосы. — Ароматические ванны должны расслаблять, а ты, кажется, напрягаешься ещё больше, Реми… — Нет… Просто… Массаж приятный… — тихо произносит Фремине, ловя мурашки, бегущие от самой макушки и по всему телу. — Реми, давай поиграем в игру? Думаю, это поможет нам обоим отвлечься, верно? — его пальцы осторожно и бережно массируют позвонки на шее юноши. — Какую… мф… Игру? — шепотом спрашивает Фремине. — «Что бы ты сделал, если…». Правила игры довольно просты. Один из нас задаёт гипотетический вопрос, а второй на него отвечает, — потянувшись за ручкой душа, Лини касается грудью горячей спины брата. — Я могу начать. Что бы ты сделал, если бы мог ввести один любой закон? — Мм… Какое-нибудь безоговорочное предоставление защиты простым людям… В бытовых конфликтах… Или в финансовых… Что бы это не лежало в долгих ящиках до непоправимого… — вздыхает Фремине. — Что бы ты сделал, если бы знал, что останешься безнаказанным и не пойманным…? — Хм… наверное, стал бы каким-нибудь активистом, чтобы подбивать людей на восстание, — усмехается. Вспенив шампунь, Лини запускает пальцы в волосы брата и мягко массирует его голову. — Что бы ты сделал, если бы мог становиться невидимым? — Хм… Приглядывал бы за тем, чтобы мои близкие были в безопасности, — смущенно произносит Фремине. «И подглядывал бы за тобой в душе… Я извращенец…» — думает проводник. — Что бы ты делал, если бы тебе была доступна безграничная сильная магия…? — Установил бы в мирах новый режим. Чтобы не было этих «верхних», «нижних». Пусть все будут равны, — он смывает с волос брата шампунь и убирает душ в сторону. Заключив Фремине в объятия со спины, его ладони ложатся на плоский живот, а грудь прижимается к спине. — Что бы ты сделал, если бы точно знал, что не ошибешься? Дрожь пробегает по телу, когда Фремине ощущает такие прикосновения Лини. Хочется раствориться и забыться в них, но все, что может Фремине — это закусить губу и терпеть это тянущее чувство внизу живота. — Я бы… Я… Я бы п… По-… Пошел бы вести переговоры… С… Мирами… — вздыхает Фремине, понимая, что ему не хватит смелости произнести желаемое. — Что бы ты делал… Если бы ты наоборот… Никогда бы не владел магией…? — Был бы фокусником, как в детстве, — Лини шумно выдыхает, опаляя шею Фремине горячим воздухом. — Что бы ты ответил на предыдущий вопрос, если бы был смелее? Судорожный выдох, больше похожий на случайный стон, срывается с губ Фремине, а лицо приобретает алый оттенок. — Я… Я бы… Поцеловал… Т-тебя… — Фремине утыкается лицом в свои колени, крепко обнимая их. Мысли будто исчезли из головы, страшно даже шевельнуться, ведь он обещал не торопить Лини и сдерживался все время. Стараясь даже не дышать, Фремине судорожно ищет в голове хоть что-то, чтобы скорее перевести тему. — Почему ты опустил голову, Реми? — Лини ведёт носом по его шее. — Кстати, твои плечи больше не напряжены… а вот пресс, — он слабо похлопывает ладонью чужой живот, — да. Сжимая ноги вместе, Фремине изо всех сил старается представить в голове что-то неприятное, что-то, что заставит его не думать о том, как он возбуждается с каждым прикосновением Лини. Но, как на зло, в голову лезет только та ночь, когда они чуть не переспали. — Ли… Ни… П-почему…? — шумно выдыхает проводник, чуть ли не срываясь на скулёж. — М? Ты ведь сказал, что я могу вести себя как раньше… ну, то есть, обнимать тебя, касаться тебя… или… или что-то изменилось? — Мм… Верно… Да, все как раньше… — Фремине прикусывает губу, вжимаясь лицом в свои колени. — Ты ведь не думаешь, что я издеваюсь над тобой…? — Нет… Я ведь согласился… Что пусть все будет как раньше… — Мы продолжаем играть, Реми? — Лини проводит ладонями по его животу вверх и останавливается на груди. — Мне кажется, это помогает тебе отвлечься от тестов. «Он же ведёт себя как обычно, да…? Почему мне кажется, что нет… Или я просто надеюсь, что это не так как обычно, аха…» — обречённо вздыхает юноша. — Угу… Что бы ты делал, если бы мог останавливать время…? — Остановил бы его прямо сейчас. Что бы ты сделал, если бы я сказал, что сегодня я полностью в твоём распоряжении и готов исполнить любое твое желание? — Хотел бы… — Фремине переходит на тихий шепот. — Чтобы ты довёл до конца то, что мы начали той ночью… Мм, что бы ты сделал, если бы… Если бы… Я поцеловал тебя сейчас…? — Я бы ответил на поцелуй, — Лини шумно выдыхает. Эспер выбирается из-за спины брата и усаживается лицом к нему. — Реми, сегодня я полностью в твоем распоряжении и готов исполнить любое твое желание. — Ч-что… — Фремине поднимает до жути красное лицо на Лини и часто моргает. — Я… Дыхание сильно сбито, а сам Фремине давно не понимает в реальности ли он сейчас. Внизу живота ужасно тянет и только пена прикрывает возбуждение проводника. Подавшись вперёд, Фремине кладёт руки на плечи брата и жадно целует его в губы, решив: «будь, что будет». Лини тут же отвечает. Обхватив брата за талию, он поглаживает пальцами горячую мягкую кожу, несильно сминая её. Юноша углубляет поцелуй, охотно пропуская чужой язык в свой рот. Именно такое внимание Лини сводит юношу с ума за секунды. Хочется его ощущать целиком, хочется принадлежать ему, и чтобы брат тоже принадлежал лишь одному Фремине. Отстраняясь на секунду, хватая воздух ртом, Фремине вновь припадает к желанным устам, гладя руками шею Лини. Сердце подскакивает от возбуждения и жажды. Нехотя, эспер разрывает этот поцелуй и шумно выдыхает брату в шею. — Реми, идём в комнату…? — Пойдём… Фремине дрожащими пальцами перебирает чужие пряди волос и нехотя отстраняется. Он начинает подниматься из воды и резко садится обратно, ощущая жуткий стыд. — Нечего стыдиться, Реми… — Лини обнимает его со спины. — Ты прекрасен… Если хочешь, я отвернусь. — А если… Кто-то заметит… — скулит Фремине, машинально прижимаясь к брату спиной. — Мы быстренько проскочим, — Лини выбирается из ванной и бегло вытирается полотенцем. Натянув домашние шорты и футболку, игнорируя неудобства из-за собственного возбуждения, он набрасывает поверх одежды мантию. — Давай, Реми, твоя очередь, — протягивая ему руку проговаривает Лини. «Он тоже…» — закусывая губу, Фремине бросает взгляд на пах Лини. Беря брата за руку, проводник наспех вытирается и надевает чистую одежду. Ткань неприятно трется и давит на возбужденный орган, но Лини уверенно и быстро ведёт его в комнату. «Неужели мы сейчас…? Правда…?» Закрыв дверь на защёлку, Лини проводит брата до кровати и толкает ладонями в грудь, заставляя того опуститься спиной на простыни. Эспер забирается сверху, устроившись у Фремине между ног, и склоняется к его лицу. — Реми… мы можем остановиться в любой момент… одно твое слово, и я остановлюсь, — он выдыхает в приоткрытые губы проводника. — Не молчи, если тебе что-то не нравится, хорошо? — Н-не надо… Не надо останавливаться… — на выдохе произносит Фремине. Грудь юноши часто вздымается, а тело кричит, прося внимания Лини. Вытягивая руки, Фремине хватается за низ чужой футболки и тянет ее вверх. Эспер послушно избавляется от одежды. Вслед за верхом он сразу же снимает и шорты с бельем, надеясь, что при таком раскладе, когда на Лини одежды нет, а на Фремине есть, второму будет хоть немного легче и спокойней. Склоняясь к чужому лицу, Лини накрывает искусанные уста брата мягким поцелуем. Руки пробираются под футболку Фремине и нежно гладят. Мягкие подушечки пальцев пересчитывают ребра, поднимаются выше, и Лини замирает, коснувшись сосков Фремине. Юноша разрывает поцелуй и смотрит на брата сквозь полузакрытые веки. — Ты очень красивый, Реми… Прикусив палец, чтобы просто не скулить от желания, Фремине смотрит на брата голодными глазами. Тело горит. Фремине ерзает на кровати, желая касаться Лини как можно больше, ощущать его внимание и ласку. — Это же… Ты же не делаешь мне одолжение… Лини…? — Нет, я делаю это, потому что хочу. Тебе неприятно…? — Приятно… Просто боялся… Что ты заставляешь… мм… себя… — Это было бы нечестно по отношению к тебе. Эспер задирает футболку брата и склоняется к его груди. Он осторожно и невесомо целует, обводит ключицы и несильно прикусывает, заставляя светлую кожу покраснеть. Пальцы изучающе гуляют по чужому телу, то и дело хаотично касаясь Фремине в разных местах. Дорожка из мокрых поцелуев останавливается на соске. Лини пропускает его в рот и ласкает языком, подняв взгляд на красное от смущения и возбуждения лицо Фремине. Ладонь скользнула ему на пах, и, нащупав возбужденный орган, через белье сжала его. Откидывая голову назад и вжимаясь в подушку затылком, Фремине роняет несдержанный стон. Ноги сжимаются и юноша закидывает их Лини на пояс, давя на поясницу, притягивая того к себе ближе. — Хочу… Хочу раздеться, Лини… — Хорошо. Эспер снимает с него футболку, шорты вместе с бельем и бросает все куда-то на пол. Прикасаться вот так телом к телу слишком возбуждает. Лини несильно трется членом о член Фремине, шумно выдыхая брату на ухо. Нависать над ним, пока его ноги разведены в стороны, пока руки слабо царапают спину, пока тело дрожит от возбуждения — это слишком. В голове так пусто, что хочется лишь продолжать, слышать больше стонов, чувствовать больше выдохов, понимать, что Фремине отдается ему целиком и полностью. «Мы правда зайдём дальше этого…? Может, лучше остановиться…? Просто довести до оргазма и всё… рукой… Как в тот раз…?» — в глазах эспера проскочило смятение. Он смотрит на своего проводника, который извивается под ним, явно не желая останавливаться, а сам до конца не может понять, все ли правильно он сейчас делает. Чувствуя чужое сомнение, Фремине поднимает голову. Проведя руками по позвонкам, он останавливается на шее Лини и жадно целует его. Прикусывая губу брата, Фремине отстраняется, но вжимается пахом в пах Лини. Этот звук проносится в голове эспера так звонко и громко, что напрочь разбивает все тревоги и сомнения. Он подумает о случившемся не сегодня. Может, завтра или послезавтра, но точно не сегодня. Сейчас, пока Фремине вот так умоляет его о ласке, просто остановиться кажется ему невозможным. — Реми… — Эспер шумно выдыхает. — Ты уверен, что хочешь именно секса со мной…? Может, ограничимся мастурбацией? Или… оральными ласками…? — Я… Я хочу всего с тобой… Лини… — жарко дышит Фремине. Сильное возбуждение и безумное желание затуманивают рассудок. Хочется слиться с Лини целиком, пока ему предоставилась такая возможность. — Это… может быть неприятно и больно, — Лини трется пахом о пах Фремине, пока руки сжимают его бедра. — Ты уверен, Реми…? — Я знаю… Мх… Лини, я хочу… Пожалуйста… — скулит Фремине, впиваясь когтями в плечи брата. — Тогда… расслабься для меня и доверься мне, ладно? — он улыбается и бережно отцепляет руки брата со своих плеч. Встав с кровати, Лини отходит к шкафу, достает оттуда маленькую тканевую сумку и возвращается к Фремине. Содержимое этого «мешочка» он приобрел в городе после того, как в тот день они чуть не переспали. Именно тогда Лини осознал, что если вдруг когда-то дело снова дойдет до подобной близости, то у них просто нет ничего необходимого для того, чтобы процесс был приятный и безопасный для обоих. Оставив сумку, более напоминающую портмоне по размеру, на столе, он усаживается у ног брата. — И ни о чем не переживай… Мягкий поцелуй опускается на колено проводника. Лини проводит по нему пальцами и скользит выше, лаская внутреннюю сторону бедра. Кожа тут же покрывается мурашками, а тело вздрагивает, реагируя на осторожные касания. Фремине кладёт стопу на пресс Лини и слегка ведёт вниз, поглаживая, переходя к пояснице, и заводит ногу за спину, прося брата быть ближе. — Я не боюсь… Я хочу этого… — шепчет Фремине с интересом наблюдая за Лини. — Хорошо. Взяв ногу брата в свою руку, Лини мягко и мокро целует его в щиколотку, поднимается выше — к колену, и выше — ведёт губами по бедру. Эспер впивается в нежную кожу на внутренней стороне бедра с поцелуем. Он прикусывает и втягивает щеки, заставляя брата проскулить. Подняв голову, Лини фокусирует взгляд на багровом засосе, который теперь украшает бедро проводника. Голова кружится от этих ощущений. Фремине теряется в чувствах, но все эти чувства безумно приятные. Ерзая на кровати, юноша пытается быть ближе, сгорая от возбуждения. — Лини… Ли-ни… — стонет Фремине. Осторожные поцелуи покрывают бёдра юноши, скользят вбок, и Лини останавливается, дойдя до паха. Эспер проводит языком по всей длине чужого члена, а затем пропускает головку в рот. Чувствуя дрожь в теле Фремине, Лини втягивает щеки и срывает с уст брата довольно громкий случайный стон. Лини двигает головой, насаживаясь глубже, пока руки хаотично поглаживают бедра и низ живота брата. Фремине скулит, то и дело выстанывая имя старшего. Ноги не слушаются юношу. Они то раздвигаются сильнее, то слегка зажимают голову брата. Извиваясь от чужой ласки, Фремине чувствует, что близок к пику. — Лини… Я не хочу к-кончить так… Лини… Чувствуя на языке вкус предэякулята, тот поднимает голову и сглатывает. — Хорошо. Приподнявшись, Лини забирает со стола маленькую сумку и бросает её на кровать у ног Фремине. Эспер мягко целует брата в губы, в шею, в щеки, и вновь поднимается к губам. — Если будет слишком, то пожалуйста не молчи, ладно? — Да… Не томи… Лини… — жарко шепчет Фремине. Он жадно целует брата в губы, спускаясь поцелуями к шее. Ногти впиваются в светлую кожу эспера, а на шее теперь красуется багровый засос. Фремине облизывается и ерзает, прижимаясь пахом к паху Лини. Эспер легко приподнимает Фремине и переворачивает на живот. Он ставит проводника на колени и давит ему на лопатки, вынуждая опуститься грудью на подушку. Подобная поза однозначно будет смущать, но Лини уверен, что физического дискомфорта от нее будет меньше, чем от любой другой. Чтобы сильно не вгонять брата в краску, эспер сидит рядом, склонившись к его, усыпанным веснушками, плечам, пока ладонь мягко поглаживает того по ягодице. Юноша наощупь находит у ног брата сумочку и достает из неё маленькую бутылочку. Скользкая и вязкая прозрачная жидкость обдает ягодицу Фремине прохладой, и Лини медленно размазывает её по анусу, продолжая осторожно целовать чужие плечи. Подбирая под себя подушку, Фремине утыкается в неё лицом и позволяет себе ронять стоны в нее. Жутко смущающая поза. Хочется закрыться и спрятаться, но гораздо больше хочется продолжения, хочется принадлежать Лини. Прохладная жидкость заставляет мурашки бегать по телу и пятиться ближе к брату, будто надеясь согреться. — Д-давай… И повторять дважды не нужно. Обильно смазанный палец с трудом, но все же проталкивается внутрь. Лини отклоняется назад и усаживается за спиной брата. Как бы ни хотелось избежать смущения, но всё же эспер слишком боится сделать больно. Юноша аккуратно и медленно вводит палец, внимательно изучая реакцию тела брата. Хочется спросить, все ли в порядке, но Фремине так сильно вжимается в подушку, что Лини кажется, брат его не услышит. — Н-не останавливайся… — скулит Фремине, будто слыша мысли брата. Неприятные ощущения заставляют жмуриться, но Фремине слишком долго мечтал об этом, чтобы сейчас все прервать. Он хочет дойти до конца, хочет почувствовать Лини внутри себя и готов потерпеть ради этого. — Хорошо… Реми, — Лини шумно выдыхает. Чувствуя, что палец уже более-менее плавно и свободно двигается, эспер выливает ещё немного смазки и осторожно пытается протолкнуть второй. Юноша ощущает, что Фремине напрягся, и склоняется к его уху. — Реми, расслабься, пожалуйста, — тихо шепчет. — Постарайся расслабиться… — Мм… Мх… Угу. Отводя таз слегка назад, Фремине старается успокоить дыхание и расслабить мышцы. Палец брата внутри ощущается странно, приятно и непривычно, жутко смущая проводника. Как только второй палец оказывает внутри, Фремине ерзает от неприятных ощущений и слегка сжимает мышцы. — В-все хорошо… — шепчет, как только немного привык к ощущениям. — Ты умница, Реми, — Лини целует его во влажный висок. Пальцы медленно двигаются, толкаясь глубже. Эспер разводит их, пытаясь получше подготовить брата, но крупная дрожь в чужом теле заставила Лини на мгновение замереть. Голубые глаза наполнились рефлекторными слезами от боли, но юноша изо всех сил терпит, стараясь не проронить ни звука, чтобы брат не переживал. Вытирая слезы о подушку, Фремине пятится назад, будто пытаясь больше насадиться на пальцы Лини. — Ты в порядке, Реми? — Да… Лини, продолжай… — шепчет и снова вжимается лицом в подушку. «Не верю, что это и правда происходит…» — эспер смотрит на извивающегося под собой брата. Проводник стонет, ёрзает лицом по подушке, виляет тазом, пятится назад и всем своим видом просит не останавливаться. Такой пошлый, возбужденный, разгоряченный и развратный, каким Лини не видел его никогда. И всё это до жути возбуждает. Холодная смазка стекает по внутренней стороне бедра Фремине, пока пальцы старшего мягко растягивают его, пытаясь получше подготовить и свести боль к минимуму. Лини аккуратный, нежный, мягкий и заботливый, и проводник чувствует это. Вся любовь, тепло и ласка, которую эспер дает, сейчас ощущается в разы сильнее. Слёзы так предательски стекают по щекам, и как только Фремине чувствует третий палец, то роняет болезненный стон. Лини тут же замирает и принимается выцеловывать плечи и шею брата в надежде переключить его внимание. Подушка пропиталась потом и слезами Фремине, но он ни за что не прервёт это. Поцелуи отвлекают и расслабляют. Хочется больше внимания, больше ощущений. — Укуси меня… Лини… — скулит проводник. Эспер впивается зубами в плечо брата. Самому уже не терпится, но приходится сдерживаться и вести себя спокойно и осторожно, чтобы случайно не ранить. Зубы чуть сильнее сжимают нежную кожу, пальцы входят глубже и задевают простату, отчего по телу Фремине будто пропустили разряд электричества. Откидывая голову назад, Фремине пошло стонет, закрыв глаза, и сжимает руками простынь. Член истекает влагой, пачкая постель. — Лини, ммх…. Лини… Я готов, Лини… — чуть ли не умоляет юноша. — Хорошо… — эспер мягко целует его в висок и отстраняется. Достав из сумки презерватив, Лини быстро раскатывает его по всей длине донельзя возбужденного члена. Он размазывает смазку и медленно вводит головку. Замерев, юноша глубоко выдыхает, не спеша двигаться дальше, пока Фремине не привыкнет. Фремине сжимает даже пальцы на ногах, не зная куда деться от таких двояких ощущений. Но одно понимание того, что Лини сейчас внутри него, ужасно нравится. Юноша пятится назад, пытаясь насадиться на член брата быстрее и глубже. Из глаз текут слёзы, но Фремине даже не думает останавливаться. Сгибая ноги в коленях, он стопами толкает брата, заставляя того входить глубже и не медлить. Лини берет Фремине за талию и осторожно медленно входит до конца. Выждав минуту, он наконец начинает двигаться. Проводник не сдерживается в стонах, позволяя себе время от времени вскрикивать. Он пытается заглушить звук подушкой, кусая её за угол, но тогда воздуха ужасно не хватает. Лини плавно толкается, сжимая ягодицы Фремине ладонями. Член задевает простату, и проводник вновь вздрагивает от удовольствия. Лицо залито слезами, но возбуждение слишком сильное, чтобы обращать внимание на дискомфорт и боль. — Лини… Лини! — стонет юноша. Мышцы то сжимают член брата, то расслабляются, позволяя ему свободней двигаться. Фремине буквально пылает от этих чувств, а осознание того, что в жизни все оказалось приятней, чем в его фантазиях, добивает. Хочется прикоснуться к себе снизу, но тело не слушается. — Ли-ни… — выдыхает Фремине, пятясь назад. Не выдержав, Лини резко отстраняется, переворачивает брата на спину, разводит его ноги в стороны и входит сразу до конца. Слишком хочется видеть лицо Фремине, его большие полные слез глаза, его прилипшие ко лбу пряди, его искусанные до крови губы. — Люблю… — выдыхает эспер. Он подается вперёд и накрывает чужие уста поцелуем. Сминая губы Фремине, Лини толкается быстрее, стараясь задевать простату, чтобы доставить проводнику больше удовольствия. Поцелуй становится смазанным и пошлым, Лини проводит языком по ровной дорожке зубов Фремине, а затем переплетает с ним языки. — И я… Люблю… Лини… — вперемешку со стонами, отвечает Фремине. Он запускает руку в волосы брата и сжимает их на затылке, заставляя углублять и продолжать поцелуй. Несколько резких толчков, член Фремине трется о живот Лини, заставляя юношу вздрагивать ещё чаще. Запрокинув голову, Фремине кончает себе на грудь, пачкая живот брата. Тело тут же становится слишком чувствительным и стоны лишь учащаются. — Лини! Аах… Мышцы сокращаются от оргазма, и проводник сильно сжимает эспера. Простанывая имя брата, Лини изливается в презерватив. Юноша вздрагивает и опускается на бок, упав без сил возле Фремине. Дыхание перехватывает, а тело слабо дрожит. Пресс сокращается, напоминая об оргазме. — Ре-ми… — прерывисто обращается к нему Лини. В бледно-фиолетовых глазах сейчас нет совсем ничего. В них отражается возбужденное, жаркое и потное лицо Фремине, но пустота в мыслях делает взгляд эспера смазанным и затуманенным. Кое-как поднимая руку, Фремине опускает ее на грудь брата и поворачивается к нему лицом. Целуя Лини в кончик носа, проводник прижимается лбом к груди Лини, стараясь отдышаться. — Лини… — только и может, что повторять имя брата. — Как… Как ты себя чувствуешь? — эспер осторожно гладит его по спине. — Я… Прекрасно… — устало усмехается тот. — А тебе… П-понравилось…? — Понравилось, — Лини проводит двумя пальцами по животу Фремине, стирая сперму, и облизывает пальцы. На смущение не осталось никаких сил. Фремине лишь пододвигается ближе и проводит языком по губам Лини, поднимая невинный, но разгоряченный взгляд на него. — Нужно сходить в душ… — юноша прижимает брата к себе, не желая выпускать из объятий. — Мы липкие, потные и мокрые. — Пойдём… — Фремине прижимается в ответ, выдыхая ему в шею. Тело одолевает легкая дрожь, хочется лечь спать и никуда не идти, но так ложиться нельзя. Понежившись ещё минуту в объятиях брата, Фремине нехотя отрывается и пытается сползти с кровати на дрожащих ногах. — Сходим вместе? Подхватив Фремине на руки, Лини уносит его в ванную комнату. ~ Тепло и мягкость чужой кожи, словно касание пера, заставляет Фремине выйти из мира снов. С трудом открывая глаза, юноша видит перед собой взгляд Лини. В нос ударяет приятный запах чая и печенья, вызывая ещё большую улыбку. Несколько секунд, проводник просто смотрит в глаза брата, находясь где-то «не здесь», но когда мозг просыпается окончательно, щеки заливаются краской, и Фремине утыкается лицом в подушку. — Боброе утро… — Доброе, — Лини мягко проводит ладонью по чужим волосам. — Как ты себя чувствуешь, Реми? Попытка пошевелиться отозвалась легкой ноющей болью в мышцах, но это только убедило Фремине в том, что вчерашнее ему не приснилось. — Х-хорошо… А ты…? — бубнит юноша. — Тоже… тебе не больно? — Лини скользит рукой вниз по чужому телу и останавливает ладонь на ягодице Фремине. — Может, приготовить что-нибудь обезболивающее…? — Н-немного… Если… Если не сложно… Стыд накрывают юношу с головой и не даёт даже пошевелиться. Касания Лини безумно приятны, хочется взглянуть на него, но слишком стыдно. Эспер невесомо целует брата в висок, а затем встаёт. Шаркая тапочками по полу он отходит к полкам, берёт маленький бумажный пакет и возвращается к столу. Из пакета он достает несколько приятно пахнущих сухих бутонов и растирает их в чай. Неуверенно поворачивая голову на Лини, прячась за подушкой, Фремине вспоминает каждую секунду вчерашнего вечера. «Люблю… Он это сказал… Сказал… Но… Правда…?» — мучается вопросом юноша, не решаясь спросить. С трудом, усаживаясь на кровати, укутавшись в одеяло, Фремине роняет стон от неприятных ощущений и сильнее прячется в подушку. — Больно, да? — Лини усаживается рядом и протягивает ему чай. — Выпей. Фремине мотает головой, стараясь всем своим видом показать, что ему не больно. Отпивая чай, он опускает голову вниз, прячась за волосами. — Спасибо… — Всё в порядке, тебе нечего смущаться, — Лини осторожно целует его в висок. — Это мне следовало быть аккуратней, мне жаль. — Жаль… З-за что тебе жаль…? — Фремине поднимает неуверенный взгляд. — За то, что я подготовил тебя недостаточно хорошо, раз сейчас ты чувствуешь боль… — он вздыхает и укладывает голову Фремине на плечо. — Знал же, что так будет… в следующий раз я буду аккуратней. — В следующий раз… — повторяет Фремине, отворачиваясь и пряча за волосами смущение. — Лини… Ты… Ты вчера сказал… Сказал, что любишь… Эм… — Ой, ну, конечно, только если ты захочешь этого следующего раза, — он неловко улыбается. — И… я сказал это, потому что люблю. — Захочу… — беззвучно отвечает Фремине. — А как… Как младшего брата…? Фремине нервно перебирает пальцами по чашке, крутя ее и наблюдая за чаем внутри. — Нет… думаю, нет… — Лини поднимает голову и осторожно целует брата в подбородок. — Я… чувствую к тебе не то, что к Линетт, это не родственное, Реми… Я много об этом думал… конечно, не так много, как ты, но достаточно, чтобы осознать, что не вижу рядом с собой никого, кроме тебя. Хочу быть для тебя тем, кто сделает тебя счастливым. Сжимая чашку в руках, Фремине позволяет себе взглянуть в глаза Лини. — То есть… Значит… Мы… Мы можем… встречаться…? — шепотом спрашивает юноша. — Я бы очень этого хотел, — Лини обнимает его за пояс, — но выставлять свои отношения напоказ мы не можем… Мы с тобой братья, а такое не особо поощряется обществом. Не хочу, чтобы из-за этого у тебя были проблемы. Все эти косые взгляды и излишнее внимание будет ни к чему, но в нашем узком кругу — почему бы и нет. — А если… Мне не важно как другие смотрят…? — Ты уверен? Ведь нас будут осуждать. И ты уверен, что готов к этому? К их взглядам, сплетням и всей этой грязи…? — Не уверен… Не хочу, чтобы кто-то говорил плохо о тебе… — скромно отвечает. — Но и прятаться… Как-то… Не хочу… — Давай просто будем осторожней на людях, но и скрывать ничего не будем? — Давай… Фремине жутко смущается и за всем этим не замечает, что уже не чувствует боли. Допивая чай, юноша облизывает губы и коротко целует Лини в кончик носа. — Линетт в обморок упадёт… — Думаешь? Наша сестра довольно стойкая, — смеется. — Верно… А ещё… Это она ради меня… Эм… Сделала так, чтобы ты надел ее форму, — выпаливает Фремине и отворачивается. — Если хочешь, я надену для тебя ее ещё раз. — Ты во всем красивый… Но… Я бы хотел… — смущается. — Хорошо, — улыбается. — Тогда я надену, но только если ты будешь хорошо кушать, — Лини трется носом о его висок. — Тогда идём завтракать! — сразу отвечает Фремине, не ожидая такого от себя. — Умница! — эспер осторожно целует брата в щеку. — Иди умывайся, переодевайся и пойдём. Быстро встав с кровати, Фремине идёт в ванную. Приведя себя в порядок, он смотрит в зеркало и улыбается. «Лини и правда мой… Это и правда случилось…» Юноша ныряет в форму академии, бросая взгляд на засос на своём бедре и, смело взяв Лини за руку, направляется в столовую. — Сегодня в меню на утро омлет с овощами, рис с морепродуктами, оладушки, блинчики с творогом и фрукты. Что тебе взять? — Хочу рис с морепродуктами, — скромно отвечает Фремине, стоя рядом с братом. — Хорошо. Линетт, должно быть, еще спит. Займешь нам столик? А я схожу за едой, — не задумываясь, Лини мягко целует брата в висок. — Иди, выберу нам чего-нибудь. Мягко кивнув, со светлой улыбкой на лице, Фремине оборачивается на столики. Он не думает сейчас о том, что здесь люди, в его голове только Лини и радость от происходящего. Заметив знакомые лица, Фремине чуть ли не вприпрыжку подходит к ним и садится за стол. — Доброе утро, Сяо, Венти… — Доброе, — немного удивлённо отвечает Сяо. — Ого, ты в хорошем настроении, Фреми? — Венти отпивает из своей чашки горячий какао и с улыбкой смотрит на друга. — Приятно видеть тебя таким. Случилось что-то хорошее? Проводник весело и смущенно кивает, глядя на Венти, пока Сяо бегает глазами по юношам. — Лини вернётся и, думаю, ты поймёшь, — улыбается юноша. — Ого, это — то, о чем я думаю? — жрец расплывается в улыбке. — Угу… — смущенно отвечает. — Что-то я ни одной загадки не понял, — вздыхает Сяо. — Хи-хи, — Венти проводит ладонью по коленке Сяо под столом. — Поймешь. С подносом полным еды к столу подходит Лини. Эспер кивком здоровается с друзьями и ставит перед Фремине тарелку с рисом, а на свое место — омлет с овощами. Кроме этого на подносе оказались тарелки с фруктами и блинчики, которые он взял на всех. — Приятного аппетита, Реми, — эспер мягко целует брата в висок и наконец усаживается рядом. — И вам, друзья. — Спасибо, — хихикает Венти. С большим удовольствием и аппетитом Фремине принимается за рис, стараясь даже не отвлекаться. — Я все ещё не понял, — бубнит Сяо, но взгляд цепляется за шею Лини. — Не понял в кубе. — Мы с Реми теперь встречаемся, — с улыбкой информирует Лини. — Да, возможно, это звучит странно, учитывая, что мы братья, тем не менее, — он пожимает плечами. — А… А?! — Алатус открывает рот от удивления и забывает закрыть, поворачивая голову к Венти. — Что?! Аякс, ты ничего не слышал! — в столовую проходит Сайно, таща Чайльда чуть ли не за шкирку и усаживает того за стол. Тигнари тут же прыгает на колени печального юноши, стараясь поддержать. — Ну вот… и братики тоже, — Чайльд ударяет себя ладонью по лицу. Приложив пальцы к чужому подбородку, Венти осторожно прикрывает рот Сяо, а затем мягко и бегло целует его губы. — Такой милый, когда удивлен. Поцелуй Венти тут же выбивает из головы Сяо все мысли, и он просто садится обратно с глупой улыбкой на лице. — Аякс, это не значит, что с тобой что-то не так, — тут же начинает Сайно. — Я умру в одиночестве… пора заводить котов, — вздыхает. — А лучше заводить кого-то чуть больше кота, — Венти подмигивает, пихая друга локтем вбок. — Вен, можно я поплачу тебе в ляжки? Они такие тёплые всегда. — Приходи в любое время, Аякс. Мои ляжки тебя выслушают. — Может, это не моё дело, но что-то случилось? — Лини вопросительно наклоняет голову. — Рыжий клоун познал жизнь и теперь он рыжая депрессия, — отвечает Сайно. — Та за шо… — Чайльд закрывает голову ладонями. — Почему я не могу, как все нормальные люди, влюбляться в… «В? — он продолжает мысленно. — В своего брата? Или в фамильяра…? Где здесь вообще нормальные люди?» Вместо того, чтобы договорить, он просто простанывает от отчаяния. — Где здесь нормальные? — осмотревшись, спрашивает Сайно. — Я не в обиду вам, ахах. — Справедливо, — Венти усмехается. — Аякс, так ты все же решил, что влюбился? — Не знаю, но представлять что-то неформальное с ним мне приятно. — Значит пора на бал, развеешься, выпьешь, подкатишь, не мне тебя учить, — усмехается Сайно. — Он не идёт на бал, ты забыл? — с тихим вздохом Аякс запускает руку в мягкую шерсть лиса. — Может, я правда себя накручиваю, потому что привык кого-то любить и о ком-то постоянно заботиться… — Да притащим мы его и проверим! — Ты серьезно, генерал? Каким образом вы собираетесь его притащить? И как я это проверить могу? Я уже вообще не соображаю ничего. — Просто уговорим пойти с нами, всеми способами, хватит пессимистичить, ну, скажите что-нибудь ему, — обращаясь к друзьям, стонет Сайно. — Кхм… Аякс, а кого «его»? — неуверенно спрашивает Сяо. — Мои друзья даже не знают кого «его». Этот план обречен на успех, — вздыхает. — Алхимика нашего, Сяо. Профессора Альбедо. — Я не в обиду, я подумал ты про Моракса… Извини, — неловко отвечает Сяо. — Слушай, мы все можем пойти уговорить его пойти с нами. А ещё можно его проводника попросить нам помочь. — Аякс, да Нёвилетт же тебе сказал, что шанс есть. — Чего? — глаз Венти немного нервно дернулся. — В смысле? О чем это вы? — А, ну, пока твои ляжки были заняты зажиманием головы Сяо между, то я пошел плакаться директору. Испачкал его костюм в сопли и слюни, но он сказал, что у меня есть шансы с профессором Альбедо, да. — Э… — Барбатос хлопает глазами. — Ээ??? — Ну… да. — Ебать… Ой… Извините… — Сяо прикрывает рот, хлопая глазами. — Так вот, надо свести Таракашку с Альбедо, — подытоживает Сайно. Наконец, закончив с порцией риса с морепродуктами, Фремине поднимает голову и смотрит на друзей, понимая, что их с Лини ситуация еще не самая странная. — Да, я тоже в шоке, — тихо шепчет Лини, прослеживая взгляд брата. — Миссия невыполнима, — Венти пожимает плечами. — Профессор видит в нас только детей, так что… — Я так и думал, — Чайльд падает головой в стол. — Просто «за что»… — Но Неви же сказал, что шанс есть, а он знает Альбедо лучше нас! — перебивает Сайно. — Может, я просто неправильно его понял… — вздыхает. — Вы только посмотрите на него… — Аякс поднимает голову, тут же ловя взглядом Альбедо, который за что-то отчитывает студента в столовой. — Ой, давно он там стоит? — Венти вертит головой. — Я даже не заметил, когда он пришел. — Я его на запах беру, — смеётся рыжий. — Запах моего разбитого сердца. — Так, а ну сидеть смирно всем, — командует Сайно и подбегает к профессору Альбедо. — Профессор! Профессор, можно Вас? — Ладно, живи, — Альбедо разжимает руку и выпускает мантию студента, которого отчитывал. — И только попадись мне за этим ещё раз. Будешь до самого выпуска этажи драить, понял? — Д-да, п-профессор… — откланявшись, студент смотрит на Сайно, как на своего спасителя, а затем сбегает. — Я Вас слушаю, Матра, — Альбедо скрещивает руки на груди. — Пойдёмте позавтракаем с нами, мы с Вами так мало времени проводим в последнее время, профессор. — То есть, жизнь этого бедолаги стоит завтрака со своим любимым отрядом? — профессор закатывает глаза. — Ладно, кофе только возьму. — Мы Вас ждём! — радостно кричит Сайно и садится к друзьям за стол. — Хехе! — Реми, я уже тоже закончил, — Лини встаёт из-за стола и собирает грязную посуду на поднос. — Давай возьмем немного вкусностей и сходим навестим Линетт? А то эта соня будет до обеда спать. — Да, давай, — улыбается Фремине. — Пока, ребята… И, Аякс, удачи… — Пока… — стонет Чайльд, не поднимая голову. — И что мне ему говорить? И зачем вы вообще его позвали… Сайно, ты идиот… — Можешь вообще ничего не говорить, говорить буду я. Алатус смотрит на друзей, потом на Венти, и снова на друзей, немного теряясь от происходящего. — Сяо, открой ротик, — Венти протягивает ему ложку с миндальным тофу. Не медля и секунды юноша открывает рот, принимая тофу, слегка улыбаясь. — Шпасибо. — Ну где профессор там, — вздыхает Сайно. — Может, он не придёт… — с надеждой и отчаянием в голосе стонет Чайльд. — Ещё как придёт! — Прошу прощения, я присяду? — Альбедо ставит на стол кофе и занимает место, на котором сидел Фремине. — Хм… Сяо, Венти, Сайно, Аякс… кажется, кого-то не хватает. Голова фенека выглядывает из-под стола, на что профессор усмехается. — Кадзуху и Скарамуччу вы с собой не берете? — Кадзухе неловко как-то, а Скарамучча на нас шипит, он страшный, — отвечает Сайно. — Ничего, Ризли его перевоспитает, — Альбедо опускает взгляд на наручные часы. — А, или уже перевоспитывает. Я записал эту парочку на всевозможные курсы. Тесты они сдавать не будут, но хоть немного въехать в новый для себя мир не мешало бы. Кхем, Матра, Вы хотели о чем-то поговорить? — Да! Профессор, почему Вы не пойдёте на Рождественский бал? — На торжественную часть я приду, а на вечеринке мне делать нечего. — Почему нечего? Мы хотим с Вами повеселиться, неужели Вы не хотите провести время с любимым отрядом? — продолжает Сайно. — Сайно, да я сплю и вижу, когда мой любимый отряд наконец-то выпустится. — Пошто так жестоко, профессор, — Сайно хватается за сердце. — Задаю себе этот вопрос после каждого вашего про… кхем, проступка. — А если мы пообещаем месяц без любых про… кхем, проступков, а Вы придёте на бал? — Матра, чтобы вы за месяц нигде не нашкодили, вы все должны впасть в спячку. И то — не факт, что это поможет. — Но мы очень постараемся и от нас будет в несколько раз меньше проблем! Профессор, пойдёмте с нами на бал! — умоляет Сайно, краем глаза видя, как Сяо ударяет себя ладонью в лицо. — Я пойду, если вы скажете мне правдивую причину такой настойчивости. — Да в смысле… — Сайно бросает взгляд на Аякса, не зная что делать в этой ситуации. — Ага, — прослеживая его взгляд, Альбедо переключает внимание на Аякса. — А вот и причина, как я понимаю. Выкладывайте, Чайльд. — Ммм… генерал, — рыжий протяжно стонет. — Спасите… — Мы просто очень вас любим, профессор, хотим чтобы Вы отдохнули с нами, мы будем за косяки наши извиняться! — выпаливает Матра. — М? Я думал, мы договорились говорить правду, — Альбедо приподнимает брови. — Эм, профессор… это ведь наш последний год в академии… — неловко начинает Венти. — А Вы, хоть нашим куратором стали только на этом курсе, но все четыре года преподавали у нас… — Мы к вам привязались, профессор, давайте отметим вместе, — поддерживает Сяо. — Алатус, и Вы туда же, — вздыхает. — Ну же, соглашайтесь, между прочим, мы правда Вас любим, к тому же благодаря вам, нас до сих пор всех не отчислили, — усмехается Сайно. — Ладно, — Альбедо отпивает кофе и глубоко выдыхает. — Куда вас денешь. Хорошо, пойду. — Ура!!! — кричит Сайно. — Мы рады, профессор, — поддерживает Сяо. — Очень, — хихикает Венти. — Да… очень, — вяло соглашается Чайльд. — М, вижу, Аякс рад больше всех, — Альбедо равнодушно смотрит на студента. — Он рад, не выспался просто, — встревает Сайно. — Профессор, а вы будете пить с нами винишко? — Я предпочитаю виски, но со своими любимыми студентами выпью и вина, так уж и быть. — А какой виски Вы пьёте, может мы специально для Вас его найдём? — продолжает Сайно. — Детям такой не продают, Матра. Аякс с надеждой смотрит на друга, будто бы видит в нём возможность споить профессора, хоть и не знает, зачем. — У нас есть взрослый знакомый, да, Сяо? — Сайно незаметно подмигивает Аяксу. — Да, профессор, скажите какой. — Можете у этого знакомого спросить, — усмехается Альбедо. — Иногда мы с ним вместе пьем, так что он тоже такое любит. — Понял, ну вот и отлично, будет Ваш виски, — улыбается Сяо. — Замечательно! — Профессор, а этого знакомого можно на бал тоже позвать? — неуверенно спрашивает Сяо. — Это будет карнавал, так что если знакомый обещает не снимать карнавальную маску и надеть контактные линзы, то можно и позвать, но, учитывая, что сейчас он двадцать пять на восемь обхаживает одного пациента, я не уверен, что он придёт. — Но я попробую его позвать, ему не помешает развеяться, — улыбается Сяо, ощущая, что уже скучает по Редо. — Вот и договорились, осталось только тесты сдать… — стонет Сайно. — Если кто-то из вас провалит тесты, я побью его палкой, — Альбедо встаёт, забрав пустую чашку. — Только попробуйте провалиться. Это понятно? — Да, профессор, — Венти улыбается, склонив голову Сяо на плечо. — Это сейчас угроза была или поощрение? — Чайльд ехидно улыбается. — … — Альбедо приподнимает брови. — Побейте Аякса палкой в любом случае, профессор, — невинно просит Сайно. — За что Вы так с ним, Матра? — Он мазохист. — М, я это запомню, — подмигнув, Альбедо разворачивается. — У меня лекция. Увидимся позже. Хорошего дня, детишки. Открыв рот, Сайно провожает профессора взглядом и как только тот оказался за дверью столовой он тут же поворачивает голову к Аяксу. — Он подмигнул!!! — Не первый раз же, — вздыхает Чайльд. — Это ничего не значит. — Ты дурак, он запомнил твой фетиш, это был флирт!!! — Сайно, ты даешь мне надежду, видя намёки там, где их нет, — Аякс протяжно стонет и снова падает головой в стол. — Интересно, а приворот на него сработал бы? — Ну серьезно, подмигнуть когда узнал о чужом фетише это же не просто так! — Он правда тебе так нравится? — мягко интересуется Сяо, даже слегка улыбаясь. — Ну… думаю, да? — Чайльд смотрит на дверь, где минуту назад мелькнул край мантии профессора. — Он… притягательный, нет? Я не знаю, влюбленность это или нет. Не понимаю… но подобного я не чувствовал. — Тогда мы сведём тебя с ним, как ты свёл Сайно с Нари и нас с Венти, получается, — улыбается Сяо. — А если я просто накручиваю себя? Просто из-за моего патологического желания любить… — Ты сам сказал, что чувствуешь к нему что-то более особенное, чем к Мораксу или тем девушкам, — рассуждает Сяо. — Мне кажется, что такому стоит подчиниться и попробовать… — Я сказал, что чувствую что-то незнакомое. Что-то не такое, как было к другим… Может, это из-за того, что я просто часто рядом нахожусь, вот и накручиваю. — Нет, Аякс, раз это что-то новое для тебя, это надо узнать, а вдруг получится все? — Сейчас звучит как что-то невозможное, — усмехается. — Выше нос, рыжик, напоим профессора, пообщаетесь, а потом мы уйдём все, чтобы у вас была более интимная атмосфера, — спокойно рассуждает Сайно. — Ну, а почему бы не попробовать, Аякс, к тому же ты явно что-то необычное испытываешь, хватайся, убедись что это, а там будешь уже решать, — предлагает Сяо. — Свахи, — усмехается Чайльд. — Ладно, все равно хуже уже не будет.

***

За подготовкой к тестам время идет с такой скоростью, что, кажется, они не успевают даже дышать. Как и обещал директор, от результатов индивидуальных заданий будет решено, кто останется на повторное обучение, а кто может перейти к тестам. Директор собрал выпускников и их кураторов в общем зале, чтобы сообщить о результатах. Он медленно поднимается на сцену, и стук каблуков его туфель эхом разносится по всему помещению, отражаюсь от витражных стекол. Как только мужчина замирает по центру, все студенты замолкают, а атмосфера вмиг тяжелеет. Авторитет директора настолько огромен, что ученики будто бы боятся даже дышать. Возле каждой группы студентов стоит их куратор, внимательно прослеживая взглядом Нёвиллета. — К порядку, — холодно проговаривает мужчина, стукнув тростью о паркет. Студенты все, как один, выравниваются будто по команде «смирно». — Я позволю себе сразу сообщить вам, что в этом году выпускники очень сильные. Я горд от проделанной вами работы. И буду рад видеть вас на турнирах своих факультетов. Хочу поблагодарить каждого за их старания. Вы достойные ученики Академии Буэр, — голос директора спокойный, но даже так студенты будто боятся и моргнуть. — Дорогие студенты, расскажите, какие сложности возникали у вас во время выполнения индивидуальных заданий? Есть ли у вас ко мне вопросы? Набравшись смелости после прошлой встречи с директором, Аякс поднимает руку. Нёвиллет кивает ему, безмолвно приглашая задать свой вопрос. — Директор… а как мы узнаем, кто сдал? И, за это насчитываются какие-то баллы? — Каждому из вас ваши кураторы передадут письма. В них ответ: прошёл или не прошёл. Баллов за это нет, индивидуальные задания оцениваются, очевидно, индивидуально, опираясь на особенности личности и умений каждого студента. Скоромно поднятая рука привлекает внимание директора и он кивает, готовый слушать. — Директор Нёвилетт, а те, кто останутся на второй год будут допущены к турниру факультета…? — спрашивает Фремине. — Не будут, если индивидуальное задание не пройдено, значит студент ещё не готов к подобным рискам морально. — С-спасибо… — тихо отвечает, прикусывая губу. Лини тут же сжимает ладонь брата в своей, пытаясь дать ему понять, что тот не один, и эспер готов его поддерживать. — У меня есть вопрос, если позволите, — Альбедо поднимает руку. — Я не студент, и вопрос касаемо турнира, но, думаю, студентам тоже интересно было бы узнать ответ. Разрешите? — Конечно, я слушаю Вас, профессор. — Если эспер сдал тесты, сдал индивидуальное, но ранее никогда не работал с проводником, а сейчас работает, хотя очевидно меньше и хуже других эсперов, можно ли его допустить к турниру, и что для этого нужно? Думаю, этот вопрос интересует не только меня, в чьем отряде как раз такой эспер, но и других студентов-эсперов, которые еще не полностью сработались с проводниками. — Здесь я буду доверять их кураторам при вынесении решения по поводу допуска на турнир. Но, если куратор сомневается в своём решении, я могу лично посмотреть на работу эспера и проводника, чтобы принять решение. — Я правильно Вас понимаю, что решение о допуске каждого отдельного эспера к турниру лежит на плечах куратора отряда этого эспера? — Да, профессор. — Я Вас услышал. Больше у меня вопросов нет. Благодарю. — Пожалуйста, профессор. Ещё вопросы у кого-то есть? Директор медленно идёт по сцене, заглядываясь в лица студентов и, понимая, что больше никто не заговорит, продолжает: — Тогда наше собрание окончено, ждите ваши конверты и удачи вам. Проведя директора взглядом, Альбедо положил ладонь Сяо на плечо, чтобы привлечь внимание студента: — Собирай свой отряд в комнате, я подойду чуть позже. — А… Хорошо… Весь? — тихо отвечает Сяо. — Кадзуху и Скара не нужно, они задания не делали. Ну, хотя, для сближения коллектива, если посчитаешь нужным. — Я попробую, но если дергать Скарамуччу лишний раз, он снова шипеть будет. Сайно, Нари, Аякс, идём в нашу с Венти комнату, я схожу за Скаром и Кадзухой. — Давай я с тобой, — Венти берет его под руку. — Пойдём. Кивнув друзьям, все направились в общежитие. Сайно, Тигнари и Аякс свернули в комнату, а Сяо и Венти пошли дальше по коридору. Подойдя к нужной комнате, Сяо трижды стучит. — Зачем тебя сюда занесло? — дверь отворяет чем-то недовольный Скарамучча. — Здравствуйте, — тут же кивает Кадзуха, поднимаясь с кровати. — Привет, — Венти машет ладонь, заглядывая через плечо Скарамуччи. — Кадзуха, как твои дела? — В порядке, спасибо, — демон кивает. — Мы пришли позвать вас к себе, нам сейчас дадут конверты с тем прошли мы индивидуальное или нет, не хотите к нам? — предлагает Алатус, игнорируя шипение Скарамуччи. — А можно…? — спрашивает Кадзуха. — Конечно, мы жутко волнуемся. Может, со всем отрядом нам будет полегче, — улыбается эспер. — Если Кадзуха пойдёт, я с ним, — коротко отвечает Скарамучча. — Я хочу, — шепчет Кадзуха. — Ура-ура, — Венти протягивает руки, и, как только Кадзуха выходит, берет его под локоть. — Спасибо! Всем отрядом и правда будет спокойней, — улыбаясь, жрец тянет фамильяра за собой. — Как тебе тут живется, Казу? Из-за этих тестов мы совсем мало видимся… я уже скучаю по патрулям, хех. — Хорошо живётся, никто не бьет. Скарамучча, хоть и ругается, но почему-то сразу извиняется, если я дергаюсь… — задумчиво отвечает Кадзуха. Дождавшись пока выйдет Скарамучча, Сяо идёт следом, завершая их процессию. — Скар, почему ты на всех шипишь? — Я не знаю, я не специально, — фыркает юноша. — Ой, ты всё ещё не привык, что тебя никто больше не будет бить, да…? — Венти сочувственно качает головой. — Казу, а какая еда тебе здесь нравится? В столовой вкусно готовят. — Скарамучча иногда пугает поведением, — шепчет демон, — но почему-то я чувствую, что он хороший. Какая еда…? Мне все нравится… Вся еда такая вкусная… — с лёгким восторгом отвечает юноша. — Я принесу тебе сладостей, когда закончим, — строго произносит Скарамучча. — Как мило, — усмехается Алатус. — Тоже любишь сладости? — Венти улыбается. — Скар, а ты милашка, хи-хи. — Не знаю… Они… Они необычные, — зачарованно произносит Кадзуха. Скарамучча лишь закатывает глаза, решив, что отвечать не станет. Дойдя до комнаты, Венти проводит Кадзуху к удобному месту на кровать, а Сяо подталкивает Скарамуччу внутрь. — Все собрались, наконец-то, я уже соскучился по нашему отряду, — улыбается Сяо. — Кадзуха, Скар тебя не обижает? — тут же спрашивает Сайно. — Нет… Скарамучча хороший… Тигнари, уже успев принять облик юноши и переодеться, всматривается в темно-синие глаза брюнета: — Он мне нравится, — констатирует фенек. — Он не будет обижать Кадзуху. — Ну всё, — вздыхает Аякс. — И пошто вы все такие мелкие… и правда как в стране лилипутов. — Не шуми, рыжик, — Венти усаживается на кровать в позу лотоса и приглашает Кадзуху сесть рядом. — Пф… — фыркает Скарамучча и молча садится на ковёр на полу. — Мы ещё вырастем, я верю, — молится Сайно. Кадзуха неловко усаживается рядом с Венти, бегая глазами по всем присутствующим, будто спрашивая никто ли не против. — Казу, все хорошо, сиди, — мягко произносит Сяо. — Казу такой милый, — Барбатос смело обнимает демона и трется щекой о его плечо. — Слишком хорошенький. — Кто-то может и приревновать, Вен, — усмехается Чайльд. — Блин, и вы все гномы-лилипуты, и профессор Альбедо тоже гном! Тц! — Может, дело в Вас, Аякс? — голос алхимика прозвучал так неожиданно, что по спине Чайльда побежал холодок. — А… я… я не это имел в виду… — рыжий отводит взгляд в сторону. — Ничего, зато меня можно на руках носить. А вот Сайно, например, можно и в карман положить. — Я ещё вырасту!!! — обиженно бубнит Сайно. Заметив Альбедо, Скарамучча с лёгким подозрением смотрит ему в глаза и молчит, пока Кадзуха слегка вжался в Венти, немного боясь профессора. — Здравствуйте… — шепчет демон. — Добрый день, — произносит Скарамучча. — Добрый-добрый. Приятно видеть всех в сборе. Раздать вам конверты или зачитать вслух? Сяо? — Читайте вслух, у меня руки слегка дрожат, ахах… — Тогда с Вас и начнем, Алатус, — профессор открывает первый конверт и хмурится. Он проходится взглядом по тексту, затем смотрит в потолок и вздыхает. — Что там… — шепчет Венти, немного нервно сжимая плечи Кадзухи. — Хм… — Альбедо прячет пергамент обратно в конверт и открывает следующий. — Будет нечестно сообщать по одному. Прочитаю всех. — Вы специально тянете время, да? Профессор… — стонет Чайльд. — Вы же мазохист, Аякс, так что ваш конверт я с собой не брал. Узнаете результаты, когда попробуете прийти на тесты. — Та за шо… — он закрывает лицо ладонями. — Такие пытки слишком даже для мазохистов… — стонет Сайно, сжимая руку Тигнари. — Аль… Профессор Альбедо, зачем вы издеваетесь над ними? — фыркает Скарамучча. — Это уроки жизни, Скара, — профессор пожимает плечами. — Хм-хм… — он открывает последний конверт и молчит, смотря в текст. — Сайно, мне страшно, — Тигнари цепляется в руку призывателя. — Кажется, я сейчас умру… — не дыша, отвечает Сайно, прижимая к себе Тигнари. — Профессор, ну же… — стонет Сяо, кусая свои губы. — Что ж, могу сказать следующее, — он проходится равнодушным взглядом по своим студентам. — Сяо, Венти, Сайно, Тигнари… вы все отлично справились с заданиями и допущены к тестам. — Фух… — жрец шумно выдыхает. — Ура-ура! — хвост фенека тут же завилял. — А… а я, профессор…? — Чайльд смотрит на него жалостливым взглядом. — Узнаешь перед тестами, я же сказал. Считай это поощрением мазохизма. — Ну, профессор… Выдохнув, Алатус поднимает строгий взгляд на профессора. — Так нечестно, да, он мазохист, но не моральный, профессор, скажите, пожалуйста, Аякс сдал? Тихий смешок роняет Скарамучча, пока Кадзуха искренне ждёт ответа. — Мы не выпустим Вас, пока не скажете, сдал ли Таракашка, — стонет Сайно. — Какие милашки, — холодно проговаривает профессор. — Именно такой сплоченности я и хотел. И, да, Аякс тоже сдал. — Ура! — Чайльд подпрыгивает на месте. — Я не настолько идиот! Вот теперь Сяо выдохнул полностью и бросил улыбку на Сайно, который тоже только после этих слов смог расслабиться. — Сдали, мы вместе сдали… — радуется Сяо, садясь на пол, ведь ноги не держат. — Таракашка, ты вообще не идиот, — улыбается Сайно, — ну, по жизни немножко, но тут нет. — Профессор года, — бросает Скарамучча. — Я рад, когда вы радуетесь, — тихо произносит Кадзуха. — Спасибо за такую высокую оценку, Скарамучча, — Альбедо скрещивает руки на груди. — Профессор… — дрожащим голосом шепчет Аякс. — М? — Альбедо поворачивает голову. — Я сдал… я правда сдал! Без раздумий он заключил профессора в объятия, заставляя того уткнуться лицом в грудь. — Профессоооор… — Оу… — Сайно слегка присвистывает и смотрит на друга с улыбкой. — Аякс похож на солнце, — спокойно произносит Кадзуха. — Да, сейчас сожжет нас всех, — закатывает глаза Скарамучча. — Милашка Аякс, — хихикает Венти. Альбедо стоит неподвижно, а на его лице не дрогнула ни одна мышца, пока студент так крепко обнимает его. — Сайно, почему профессор не шевелится? Рыжий человек его задушил? — Может, профессор просто не ожидал? Профессор, обнимите рыжика! Пожалуйста! — Всеобщие обнимашки! — поддерживает друга Сяо, подходя к Венти. — А… Обнимашки…? Скарамучча, можно тебя обнять? — спрашивает Кадзуха. — Как хочешь. Сползая с кровати, Кадзуха садится рядом с юношей и неловко обнимает его, едва ли касаясь. — Давайте все обниматься! Взяв Сяо за руку, Венти стягивает его с кровати и отходит к Кадзухе и Скарамучче. Жрец обнимает друзей и подзывает Алатуса тоже. — Будет человеческая многоножка, — хихикает. Обнимая Венти, Сяо кладёт руки на спины Кадзухи и Скарамуччи. А через несколько секунд чувствует объятия Сайно и Тигнари. — Рыжик, тащи профессора к нам, — выкрикивает радостный Сайно. Почувствовав себя как никогда смелым, ведь он был уверен, что провалил задание, Аякс без труда подхватывает Альбедо на руки, отчего бровь профессора немного нервно дернулась. — Вы же сами сказали, что Вас можно на руках носить, хи-хи. Если после этого я умру, то я ни о чем не желаю. — … — Альбедо шумно выдыхает, но позволяет студенту донести себя до кровати, на которой уже обрадовался целый шар из обнимающихся студентов. Поставив профессора на ноги, Чайльд обнимает своих друзей, и алхимик кладет одну ладонь ему на плечо, а вторую — на пояс Сайно. Кадзуха позволяет себе улыбку, почему-то ему жутко нравится обниматься, как будто здесь его точно никто не обидит. Он жмётся к Скарамучче и прикрывает глаза, даже несмотря на то, что юноша будто снова недоволен. — У меня температура так повысится, — фыркает юноша, но не разрывает объятий. — Утютю, — дразнит Сайно. — Профессор, а вы тоже милашка. — Матра, меня на руки подняли, так что дальше ваша очередь. Теперь Вас нужно положить в карман. Аякс, это понятно? — Так точно, — Чайльд шмыгает носом. — Ребят, я вас всех так люблю! Даже этого ворчливого. — Сам ты «этот», — шипит Скарамучча. — Какой карман, это же физически невозможно, профессор! — недоумевает Сайно, под смешки друзей. — О, кстати, детишки, вы знали, что у водоплавающих выдр есть специальные кармашки подмышками, где они хранят свой любимый камушек? Сайно, если будете себя хорошо вести и пародировать камушек, какая-нибудь красивая и обаятельная большая выдра может засунуть Вас в свой кармашек. — Я не хочу в кармашек, я бы хотел, если бы у Нари был такой кармашек, но выдры милые, я согласен, — усмехается Сайно. — Не залей нас соплями только, Чайльд, — бубнит Скарамучча. — Малыш Скарик, не шипи, — Чайльд обнимает всех ещё крепче. — Я люблю вас, ребят. — Аякс, вы прижимаете меня к Сайно. Я, конечно, не против подобного проявления любви, но за такое меня можно под статью загнать. — Профессоооор… — воет рыжий, продолжая всех обнимать. — Сяо, у Вас в отряде сломался один член. — Ну, он починится. Потерпите, пусть пообнимает, — смеется Сяо, незаметно целуя Венти, — мы тебя тоже любим, Аякс. — Аякс хороший, — тихо произносит Кадзуха. — Рыжий человек снова плачет, — констатирует зооморф. — В последнее время он много плачет. Это из-за его влюбленности, Сайно? — Цыц! — Аякс тут же выравнивается. — Нари, о таком при посторонних не говорят. — А где Вы здесь увидели посторонних, Аякс? — Альбедо выпутывается из объятий. — Я уже старый для таких долгих обнимашек. У меня спина затекла. — Профессор, а сколько Вам лет? — невинно спрашивает Венти. — Хм, — Альбедо скрещивает руки на груди и хмурится. — Все, связанные с магией, живут дольше простых смертных… когда вы выпуститесь из академии, то тоже в какой-то момент перестанете следить за временем, потому что это потеряет смысл. — То есть, а если по человеческим меркам? Ну, на вид вам лет двадцать пять, — задумчиво продолжает жрец. — Значит, пусть будет двадцать пять, — Альбедо пожимает плечами. — На уроках истории вы ведь проходили старую карту, да? Так вот, помните те заснеженные холмы на западе, поглощенные скверной? В моем детстве там ещё не было скверны. — Ого… — Венти хлопает глазами. — Вы шутите? Это же было больше века назад! — А, ну, значит сто двадцать пять, — пожимает плечами. — Ну ничего страшного. Возраст это всего лишь цифры, — поддерживает Сайно. — А я, технически, теперь старше Венти на несколько дней, — смеется Сяо. — А самый маленький здесь Чайльд, — усмехается Альбедо. — Иронично, да, рыжик? — И даже так я выше всех вас. — Ну и хорошо, будешь для Венти и Нари яблочки с верхней ветки доставать. — Тц… — Ладно, детишки, с вами, конечно, хорошо, но у меня дома некие семейные обстоятельства. Увидимся послезавтра, получается. После тестов. — Удачи, профессор, — Венти улыбается. — Передавайте привет обстоятельствам, — улыбается Сяо. — Держите за нас кулачки на тестах, профессор, — молит Сайно. — Обязательно. Дверь за спиной профессора хлопнула, и Чайльд обреченно вздыхает. Растолкав друзей, он усаживается возле Скарамуччи и обнимает того, склонив голову ему на плечо: — Пошто жизнь так жестока, Скарик? — Что? Что ты от меня хочешь? — Скарамучча выставляет руки, отталкивая Аякса под смех на фоне. — Ты такой маленький, миленький и тёплый, — Аякс напористо обнимает его. — Мы же в одном отряде, а членам отряда надо помогать. Утоли мой тактильный голод. У тебя тоже ляжки маленькие и узкие, можно я в них поплачу? — Уберите его кто-нибудь, — шипит Скарамучча, пытаясь отползти назад — Но ты же иногда сам обнимаешь меня, — удивляется Кадзуха. — Тихо! — Вооот, Кадзухе можно, а мне нельзя? — стонет тот, уже потираясь щекой о плечо Скарамуччи. — Не будь такой злюкой! Я же по-хорошему, я же любя, ты же такое солнышко! — Какое я блять… Какое я тебе солнышко? Алатус, убери это, ты же командир. — Ничего не могу поделать, рыжик расчувствовался, — усмехается Сяо. — Чем больше сопротивляешься, тем дольше он не отстанет, — играя с большими ушами Тигнари, произносит Сайно. — Прости, Скарик, у меня краники прорвало, — Чайльд прижимает юношу к себе. — Я ведь был уверен, что провалю задание и больше не буду работать с вами. Я же тупой! А ты вообще избегаешь нас, что как тут не воспользоваться возможностью и не затискать тебя до полусмерти! — Да не тупой ты, идиот, — шипит. — Оу, а это было очень мило, Скар, — смеется Сайно, на что юноша закатывает глаза. — Уютно, — Венти виснет на плечах Кадзухи, — тебе спокойно с нами, Казу? — Да. Мне нравится, — улыбается Кадзуха. — Венти, ты не забыл, что твой парень не Кадзуха? — заметив ревность в глазах Сяо, произносит Сайно. — Сайно, да тихо ты, — шипит Сяо. — Не забыл. Казу это другое. Он же такой котёнок… — простнывает Венти. — Такой светлый, милый, хороший… Хочу его усыновить. — А ещё недавно ты шарахался от всего, что хоть немного воняло скверной, — усмехается Аякс, наконец выпустив Скарамуччу из объятий. — А теперь обнимаю Кадзуху и целую Сяо, да, — гордо соглашается жрец. — Полгода не прошли даром. — Ребят, а вы осознаете, что через еще полгода мы больше не будем учиться в академии? — завороженно проговаривает Чайльд. — Мы будем служить… нас могут раскидать по разным точкам… Закатив глаза, Скарамучча поднимается и становится к стене, опираясь на неё спиной. Алатус усмехается с собственной ревности и выдыхает, глядя в пол. — Многие отряды, которые сработались идеально, оставляют таким же составом даже в армии. А с нами, я уверен, никто и не сработается, кроме нас самих, ахах, — смеется Сяо. — Поэтому нам друг друга терпеть ещё долго, хех. — Терпеть? Но я же не терплю, вы хорошие, — удивляется Кадзуха, позволяя себе сказать что-то «без разрешения». — Казу ты такой хороший, — Венти трется виском о его плечо. — Осуждаю того, что делал тебе плохо. — Ну, куда ты! — Чайльд тянет руки к Скарамучче. — Так и знал, что нельзя тебя отпускать. Кстати, а кто выше ростом, ты или Сайно? — Я. Отсюда вижу, — пятится Скарамучча. — Я тоже осуждаю того, кто обидел Казу, — поддерживает Сяо. — А мне кажется, что Сайно выше, — Чайльд улыбается. — Может, померяетесь? — А мне не кажется, отстань. — Ну какой же ты злой бука! — Аякс подходит к нему и ехидно улыбается. — За то, что ты такой бука, я штрафую тебя на одни обнимашки. — Рыжий человек стал очень тактильным, — шепчет Фенек на ухо Сайно. — Что за выборы без выбора? — фыркает юноша. — Аякс открыл свою милашность, — отвечает лису Сайно. — Не могу больше сдерживаться! — Чайльд заключает Скарамуччу в объятия. — Я слишком люблю вас всех, ребят.