Предательство

      Хоть Кэрри и отказывалась верить в предательство Альтаира, Блеск проявил стойкость и вызвал разведчика на допрос. Девушка на нервах ожидала его окончания и была неприятно удивлена, когда ей объявили, что отныне Альтаир находится под арестом. Разумеется, Кэрри настояла на очной ставке и была крайне обижена тем, что Блеск ей отказал. Но она не была бы собой, если бы оставила это так просто.       Полчаса спустя, потратив всего лишь шесть фирменных тыквенных кексиков, против которых не мог устоять Генри Маккой, и месячный запас своего обаяния, Кэрри выяснила у коллег-разведчиков, что аресты в Братстве бывают трёх видов. Самый суровый, под которым держали опасных для Братства мутантов, представляющих реальную угрозу, подразумевал содержание в тюрьме. Камеры располагались в подвальном помещении, куда вёл один единственный вход, охраняемый по всей строгости. Второй уровень ареста был немногим проще — арестанта держали под замком, но на более вольготных условиях. Помещение располагалось рядом с комнатой для допросов, но имело свою собственную душевую и туалет. Ещё и кормили три раза в день по расписанию, плюс можно было смотреть телевизор или читать. Третий уровень подразумевал заселение в четвёртый кампус под охрану и запрет на свободное перемещение. Под это был выделен самый верхний этаж, в то время как второй служил тестовым жильём для вновь прибывших.       Кэрри отправилась на разведку, следуя принципу от меньшего к большему. У четвёртого кампуса она встретила Тайлера из группы дежурных. Мужчина тащил по лестнице коробки, с которых постоянно падал небольшой пакет, и Кэрри, пользуясь случаем, вызвалась ему помочь.       — Вот спасибо! — поблагодарил её Тайлер. — Дел невпроворот, а тут срочно понадобилось комнату на третьем подготовить. Нет у меня времени с коробками туда-сюда бегать.       Кэрри выразила ему сочувствие, а проходя мимо Обороны, караулящей у третьего этажа, подняла коробку повыше, чтобы они её не рассмотрели. Она помогла Тайлеру застелить кровать в нужной комнате и развесить полотенца на кухне и в ванной. Дежурный был настолько ей признателен за помощь, что даже не обратил внимания на то, что она сказала ему, что спустится с другой стороны кампуса, мол, там ей ближе до своей комнаты идти.       Как только Тайлер скрылся из вида, Кэрри выбрала себе местечко за колонной и расселась там в ожидании. По счастью, Оборона никаких обходов не делала, а арестант прибыл сам без сопровождающих. Вид у Альтаира был пасмурный, и слышно было, как он швырнул сумку со своими вещами в стену и злобно выругался. Кэрри осторожно осмотрелась и, убедившись, что лишних глаз и ушей не наблюдается, проскользнула в нужную комнату.       — Как ты сюда попала? — вытаращил глаза Альтаир.       — Как обычно, нарушила правила и пробралась тайком.       — И зачем?       — Как это зачем? Я хочу знать, почему ты под арестом.       — Потому что у Блеска вдруг появился повод сомневаться во мне, и он считает, что я каким-то хитрым способом обманываю проверку.       — А ты обманываешь?       Альтаир презрительно скривился и отвернулся от Кэрри.       — Прошу тебя! Я не верю этим подозрениям. Посмотри на меня, пожалуйста, и скажи, что не предавал меня. Ты мой друг, и я поверю тебе на слово, ты точно никогда не соврёшь мне, глядя в глаза.       — А с чего ты вообще решила, что добьёшься таким путём правды? — Альтаир резко развернулся, схватил её за плечи и впечатал стену так, что Кэрри стукнулась затылком. — Все кругом у тебя прям друзья и достойны доверия. И не замечаешь вовсе, что всё продаётся и покупается, и движет людьми вовсе не дружба там или любовь, она там где-то в конце списка болтается и ни хрена не может. Перестань быть наивной! Каких доказательств ты от меня требуешь? Да я могу, глядя тебе в глаза, врать так, что ты даже не усомнишься в том, что я от души и сердца это говорю. Или считаешь, что ты такая исключительная, что уж тебя я обмануть не способен? Десятки женщин мне верили безоговорочно, но только не ты, так, что ли?       Его резкость с ней по-настоящему её обидела, Кэрри посмотрела на него глазами, полными слёз.       — Вот только реветь не надо, я не Блеск, чтобы плыть от этого. Не верь никому! Видь предателя в каждом! И во мне в первую очередь, это я тебе дал ту брошь, значит, должен быть в твоём списке подозреваемых на первом месте!       — Нет, Альтаир, только не ты, — она перехватила его за запястья и судорожно сжала пальцы. Её голос сделался низким и грудным, — ты всегда заботился обо мне бескорыстно. Я вряд ли знаю хотя бы половину из всего, что ты для меня сделал. А я даже ни разу тебя за это не поблагодарила! — Кэрри отпустила его руки и потянула его за рубашку к себе. — Мне так стыдно, что всё это время я вела себя, как неблагодарная скотина. Прости меня! Ты прав, сотню раз прав, я совершенно недальновидная и слепая в таких вопросах. Мне даже подумать страшно, от скольких бед ты меня уберёг на самом деле.       Альтаир застыл, а Кэрри вздрогнула, разжала руки и пронзительно на него посмотрела.       — Я просто запуталась, — грустно сказала она, — и мне так страшно сейчас. Я уже потерялась, кому можно верить, а кому нет, кто говорит мне правду, а кто лжёт. Это ты подмечаешь подобные вещи, а не я. Мне стоит прислушиваться к тебе, а не вести себя легкомысленно, всё верно ты говоришь и подмечаешь. Так что удивительного в том, что я нуждаюсь в тебе?       Альтаир наклонился к ней, но получил удар в живот, так и не коснувшись её губ.       — Попался, — выпалила Кэрри. — Стоило наговорить тебе про твою исключительность, и поплыл, как придурок. А бахвалился, что слезами тебя не пробить.       Альтаир вытянулся и посмотрел на неё с возмущением, но Кэрри невозмутимо продолжила:       — Я не наивная, Альтаир, оттого, что доверяю людям. Это нормально. Это правильно. Ты осуждаешь жертву за то, что она виновата в совершённом против неё преступлении. Это нелепо! Подонки — это как раз те, которые обманывают. Те, которые предают. Которые пользуются чужим доверием. Ясно тебе?       — Ты меня облапошила! — возмутился разведчик.       — Нет. Я просто показала тебе, как ты выглядишь со стороны, когда начинаешь со мной играть, как с другими своими женщинами.       — Возмутительно, — Альтаир поправил свою униформу и посмотрел на неё с наигранным негодованием. — Где ты научилась так искусно врать?       — Это очень просто, — покачала головой Кэрри, — достаточно подмешать в свою ложь долю правды.       — Жуть какая, — Альтаир потёр свои плечи. — Всегда знал про твоё смертельное оружие, но не думал, что попаду под его выстрел. Придётся у Блеска потом отпуск просить, чтобы прийти в себя.       — Не ной! — Кэрри сделала ему замечание. — Ты меня ухитрился зацепить за живое, а я включила в отместку стерву. Никогда не думала, что я способна столь цинично тебя прокинуть.       — И не пожаловаться никому, — продолжил возмущаться Альтаир. — Ведь никто не поверит, что ты на такое способна.       Разведчик начал нервно хихикать, а Кэрри вдруг глубоко задумалась. А ведь и правда никто не поверит. Так, может, и она ищет совсем не там, где следует? Надо искать не среди тех, кто мог предать, а там, где нет никаких подозрений.       — А что из того, что ты сказала, было правдой? — озадаченно спросил Альтаир.       — Вот ещё, выдавать такому, как ты, свои тайны, — фыркнула Кэрри. — Ты бессовестный манипулятор, специализирующийся на том, чтобы разбивать женские сердца. Надо быть дурой, чтобы давать тебе оружие против себя.       — Может, я решил остепениться наконец.       — Я снова вижу твою маску, — Кэрри мягко ему улыбнулась. — Но я помню, что ты говорил мне, когда был без неё. Ты сказал не забывать, что ты будешь верен мне, и я это помню. Я найду крысу в наших рядах, которая бросила на тебя тень, и накажу её за это! А ты ещё раз убедишься в том, что я не зря попала в Убежище и влиять на судьбы и есть моя самая страшная сверхспособность. Ну, точнее, вторая, сразу после умения рыдать по любому поводу.       Альтаир несколько раз нервно хихикнул и опять стал серьёзным. Кэрри стало неуютно под его пристальным взглядом, он явно порывался что-то ей сказать, и она поспешила его опередить.       — Я не буду спрашивать, зачем, но мне нужно знать, ты ставил мне маячок?       Он подошёл к ней на шаг ближе и упёрся ладонью в стену рядом с её головой. У Кэрри всё нутро сжалось, под взглядом его светлых глаз ей всегда было неловко.       — Я бы никогда не сделал того, что могло бы тебе навредить. Я ставил тебе жучки и однажды подкинул маячок, но в ту брошь нано поставил не я.       — Спасибо! Я со всем разберусь, так что до встречи! — поскорее выпалила Кэрри, пронырнула под его рукой и скрылась за дверью.

***

      Про то, что Альтаир оказался под арестом, узнал и Майлз, и тут же вызвался Кэрри поддержать. Девушку забавляло, что в его словах утешения звучали радостные нотки. С тех пор, как она активно начала выражать ему симпатию, ревновать он её стал часто и неприкрыто. К Альтаиру его предвзятость, предположим, была оправдана, ибо разведчик забывался и флиртовал с Кэрри, совершенно не думая о последствиях. Но порой под подозрение Майлза попадали и вовсе случайные люди. Страйк отбегал пару штрафных за какую-то шутку ниже пояса в её адрес, хотя все знали, что он не проходит мимо ни одной юбки, и относиться к его высказываниям хоть сколь-нибудь серьёзно не стоило.       Потом выволочку получил Хайто за свои периодические визиты к ней в первый кампус. Но тут даже на пользу вышло, потому что командир Первых наконец-то набрался храбрости во всём Майлзу признаться, а тот только и обрадовался тому, что это просто связь на сверхспособностях, а не что-то большее. Но из вредности всё равно поставил соответствующую отметку в их карты бойцов на коммуникаторе, чтобы общественность не приняла их за пару по ошибке. Хайто первые дни после этого ходил красный, как варёный рак, и за ножны хватался ещё до того, как встречающие его мутанты успевали открыть рот. Но потом Кэрри подкараулила Фокстрота со своей Скрытной Хризантемой и отлупила его ножнами, так что с той поры желающих подшутить над ними с Хайто поубавилось, а командир Первых ходил невероятно гордый случившимся событием.       В чём провинился Дрэд, сам потерпевший не признавался и алел, как только Кэрри об этом спрашивала, но впал в немилость к Майлзу на целых три дня.       Столь тщательная опека явно говорила о расположенности Майлза, но Кэрри никак не могла понять, отчего он даже не пытается вывести их отношения на какой-то другой уровень. Он охотно соглашался проводить с ней всё своё свободное время, но стоило им остаться наедине, и он как воды в рот набирал. Ревность Кэрри больше не посещала, их часто видели вместе другие, да и Майлз её не таился, а скорее наоборот с гордостью подчёркивал, что они встречаются. Но вот дальше поцелуев дело и не шло. Кэрри разрывалась в догадках, но логически объяснить это загадочное явление не могла.       Они вышли на вечернюю прогулку, которая стала их непременным совместным ритуалом перед сном, и допоздна бродили по кругу по общей для всех кампусов территории. Кэрри видела, как Майлз на неё смотрит, но он так и не решился пригласить её к себе, а она уже окончательно замоталась, намекая ему, что не хочет, чтобы вечер заканчивался. В итоге рассердилась на него и на очередном подходе к первому кампусу озвучила своё желание пойти спать.