***
Небольшой ветерок колыхал тёмные волосы девочки, идущей пешком по многолюдной улице в тягостном молчании и размышлении. Мысли были не радужные, тревожные, тем больше впрыскивали хмурости в глаза Прокси. Если же до того тревога была направлена на Лангу, который, как оказывается, не особо горел желанием с ней контактировать, зачем-то себя заставляя, то теперь, когда она была полностью одна вдали стен университета, и когда поняла, что брат навряд ли сегодня её заберёт, всё перенаправилось в нежелаемое и ею часто избегаемое русло, ведь возвращаться в день, когда восприятие жизни дало трещину, вгоняя чёрную субстанцию истины и знаний о сущности матери, было ею наложенным табу. Часто отказываясь и вытесняя нежелаемые и негативные воспоминания, она спасалась от больших переживаний и страха, ведь прими Прокси полноценно действительность, было страшно, что эта действительность полноценно её разрушит и сломит, потому психологическая защита ею установленная так была холима и лелеема, оберегаема от вмешательства. Но почему-то сегодня после того, как преподаватель ни с того ни с сего упал в обморок, её растревоженное сознание вдруг метнулось к прошлому, словно пчелиный улей мыслей во время падения Накамуры-сан вытолкнул её из гипноза и размягчил, сделал слабее, отчего девочка, глядя себе под ноги неуверенно, шла в направлении кафе бабушки Розмари и размышляла о прошлом, немного начиная подрагивать — то ли от прохлады уличной, то ли от тревожного состояния, но именно сейчас она чувствовала себя так подавленно, что готова была за любую спасительную нить схватиться, только бы отдалиться от душащего прошлого. Логически она пыталась размышлять при накатывании воспоминаний о произошедшем. Ей удавалось неутешающие факты приметить по завершении. От возможности того, что она не являлась родной дочерью Масами, но из-за некоторых внешних сходств Прокси часто сомневалась на этот счёт, до мыслей, если она всё же родная, то, получается, мать и до этого кормила её человеческим мясом? Прокси подташнивало от этой мысли, но она была весьма вероятной. Но зачем тогда мать решила вспотрошить перед ней человека? Проверить, отреагирует ли девочка на сырое неготовое мясо? Чего она ожидала? Что ребёнок с жаждой, до этого ни разу не прорезающейся, накинется на пищу? Мать надеялась, что всё-таки отреагирует, значит, скорее всего, Прокси не приëмная. Ещё вопросы терзали мысли. Почему она не отправилась догонять дочь, почему не искала? Настолько разочаровалась в отпрыске, что решила её оставить как неудачный опыт за плечами? Почему же? Да, это было опасно, ведь Прокси, попав к следователям ККГ и прошедши сканер RC-клеток без последствий, могла рассказать им всё, что с ней произошло, тем обременить новыми проблемами себя, но девочка рассказала немногое из того, что с ней произошло, — о том, что мать оказалась гулем, о раскрытии её сущности, о побеге Прокси, но о своих предположениях она умалкивала, ведь сам факт того, что её мать оказалась принадлежащей к виду опасных существ вызывал сомнения у следователей в невинности девочки, хоть впоследствии они откинули всякие сомнения, ведь анализы были хорошими, сканер RC-клеток ничего не выявил, именно поэтому было выдвинуто утверждение, что Прокси приëмная дочь. Мадо-сан долгое время возился с этим случаем, отчего-то убеждëнный в обратном, скорее предчувствуя неладное, чем полагаясь на логику, но и он в конечном счёте утвердился в мысли, что интуиция его подвела и дело здесь чисто, хотя и без присмотра ребёнка не оставлял в желании взять под опеку из-за каких-то смутных тревог, но на это вызвался Шинохара-сан, — из-за частого времяпровождения вместе именно с ним, Прокси прониклась к мужчине и привязалась, чувствуя к себе с его стороны хорошее отношение и опору, чего ей недоставало слишком давно. И всё же какой в этом был смысл? Ведь женщина и без того получила бы мало проблем, ведь о её личности были известны крошки. Масами Сакаи найти, даже погрузившись в глубины её скудной истории, не удалось. Как выяснилось, данные о ней подделка, о прошлом ничего неизвестно, имя вымышленное, что было в порядке вещей для гулей, брать псевдонимы, — загадочная женщина, появившаяся в Токио десяток лет назад; было так же непонятно, откуда у неё были средства для хорошего существования — ведь нигде Масами не работала. Принадлежала к старинному роду или же нуворишам? Либо связывалась с кем-то из обеспеченных, убила и себе загребла добро, либо добровольно от кого-то получила средств столько, что можно существовать беспечно до конца своих дней? Не было известно. Лишь описание некоторых привычек Сакаи от девочки имелось, приметы. Фотографии отсутствовали. Дом сгорел в тот же день, как Прокси из него сбежала. Никаких следов не осталось, нигде Масами больше не светилась, осторожничала, на камеры с открытым лицом не попадалась, до раскрытия же куда-то уезжала, иногда отсутствуя неделями, но оно и не особо важным было, могла и изменить внешность после событий, подделать документы, жить под другим именем и не в Токио, таким образом полностью стеревшись с лица земли, создавши новую личность. Прокси остановилась, тяжело дыша из-за волнений и сжимая ткань бордового свитера рядом с воротником. Кто она такая? Масами упоминала что-то про род, но что она имела в виду? Её другая рука переместилась медленно на голову, тонкие пальцы зарылись в волосах, когда она зажмурилась, чтобы головокружение хоть немного спало. Облокотившись о холодное стекло витрины, Прокси крепко сцепила челюсти и двинулась, пошатываясь и тихо чертыхаясь, в сторону неподалёку расположенного кафе бабушки Розмари. Размышления доконали. Добраться удалось с трудом, а когда же удалось, было выбрано самое прохладное место, в тени, заказан свежевыжатый сок. Самочувствие начало улучшаться только после опрокинутого в рот стакана сока. — Тебе лучше, детка? — спросила обеспокоенно хозяйка заведения — бабушка Розмари, из-под очков-половинок смотрела на вымотанного ребёнка. Побелевшие губы Прокси почти не шевелились. — Да, спасибо Вам большое. Просто переутомилась. Бабушка Розмари недоверчиво качнула головой. Глаза у Прокси были совсем грустные, тут явно не только переутомление сыграло свою роль, но вмешиваться она не стала, раз девочка не желала поделиться тревогой. Этого ребёнка она с самых малых лет знала, до событий связанных с матерью захаживала к ней, раньше больше общалась с бабушкой, много рассказывала о любимых книжках, о спорах с учителями и частых замечаниях за «неподобающие ученику ответы». Бабушка Розмари надеялась, что хотя бы эту черту характера она не потеряла, прямолинейность в своих мыслях с преподавателями университета, с одногруппниками — не потеряла своей честности. Может, и стала с ней меньше общаться, но не погрузилась полностью в свой внутренний мир, закрывшись от окружающего. — Где этот оболтус, твой брат? — хмуро сдвинула брови, когда поняла, что девочка пришла к ней совсем одна. — Он сегодня занят, — сделала ещё глоток, внимание наконец-то начало возвращаться, перед глазами плыло меньше. Здесь была отчасти и её вина. Телефона не было, мог бы и так предупредить, ведь живут не вместе, но прогибаться под необходимостью этой технологии не хотелось, за что её часто журили. — Занят он. Передай ему, что увижу его, получит у меня, — угрожающе махнула кулаком в сторону окна, в сторону Лео, но чуть не ударила молодого человека, который, заметив сцену между ними, приблизился к их столику, но резко отскочил, когда дерзкая старушка чуть не проехалась ему здоровым кулаком по носу. — Погрузился в свою работу совсем… — бабушка горько вздохнула, заметив грусть в глазах Прокси. — Его можно понять. Мать Лео разорвал на глазах семнадцатилетнего парнишки гуль. Он с трудом выжил в тот день, благо Мадо-сан вовремя подоспел хотя бы для спасения его жизни, будучи преследователем твари. Бабушка Розмари кивнула, хмуро повернулась к мужчине, который удивлëнно смотрел на неё, чуть не убитый её мощным ударом. — Сейдо, чего ртом мух ловишь?! — Да я… да вы… — ошарашенно смотрел на старушку, совсем растерянный. — И нечего на меня так глазеть. Мне уже добрый шестой десяток перевалил. Ты же ещё молод. — Да вы на что намекаете?! Сейдо вообще к Прокси шёл, заметив знакомую фигуру с соседнего столика, до того подавленный размышлениями о появлении мощной гульской фигуры с недавних пор, потому увиденная им девочка, в тот трудный день им встреченная, с облегчением вывела из тягостных размышлений, к себе магнитом притянув. Такизава длительный промежуток времени не контактировал с ней, не пересекался, да и возможности на то не давал её дикий дурной брат. — Это ты о чëм подумал?! Бесстыдник! — махнула на него полотенцем возмущëнно, вдруг задумавшись. — Ты к Прокси? — кивнула на свободное место. — Так чего стоишь, как истукан?! Садись! — дерзкая бабулька упорхала на кухню, чтобы приготовить любимые блюда Сейдо и Прокси. Первый к ней нечасто захаживал, так хоть порадовал своим приходом старую знакомую, с тем и она порадует его любимым блюдом. Такизава в смущении застыл, не зная куда и деваться. Он мельком отметил маленькую фигуру девочки, совсем не изменившуюся внешне малышку Прокси, разве что волосы стали ещё короче да кожа бледнее, оповещая о её неважном самочувствии. Он не виделся с ней несколько месяцев, общался подавно дольше, узнавая урывками информацию от её приëмного отца — Юкинори Шинохары. Прокси наконец-то оторвала рассеянный взгляд от пустого стакана, прищурилась на мужскую фигуру, которая становилась тем чëтче, чем больше проходило головокружение, заметила его смущение и горько усмехнулась, вспомнив, как так же недавно перед ней стоял Ланга, совсем с нею растерянный и, как оказывается, не желающий с нею играть. Она махнула ему рукой приветственно, но вяло. — Если ты пришёл сюда без желания, можешь уходить. Я никого не заставляю с собою общаться, — положила голову на руки, сложенные на столе, и отвернулась к окну, глядя на мелькающие на улице машины и на живое движение толпы, сама же в контрасте мёртвая. Такизава удивлëнно на неё смотрел, почесав макушку в задумчивости. — Кто-то сегодня не в настроении. Чего случилось, маленькая? — вообще-то он по своему желанию пришёл, потому чуть решительнее уже присел на соседний стул, не слишком близко, чтобы не смущать, в памяти храня её реакцию на чужое близкое нахождение с ней да на прикосновения. Прокси улыбнулась на его обращение, в памяти сохранив бережное к ней отношение и доброту с тревогой, с которой он обратился к ней в тот день, не зная её имени. Тихо меланхолично вздохнула. — Оказывается, человек, с которым я общалась, вовсе не хотел со мной общаться. Это было неприятным открытием, — решила приоткрыться, лëжа на руках и посмотрев тусклыми глазами на мужчину. Сейдо нахмурился, заглянув в её глаза осторожно, высказался: — Не все люди наши люди, что могу сказать, — задумчиво улыбнулся словам. — Я к тебе подошёл без принуждения, — пожал плечами, не сомневаясь в этом. — Давно тебя не видел. Рад, что ты в целости и сохранности. Прокси вздрогнула от этих слов и от той уверенности, с которой ей это сказали. Подобное было непривычно. Она растерянно посмотрела на него, переведя взгляд на его скромную, но всё же тёплую, улыбку. — О… э… спасибо? — не зная, что говорить в таких случаях, выдала просто первое, что пришло в голову. Такизава немного расслабился, когда заметил уходящую из её глаз тусклость и прояснение, маленький огонёк, загоревшийся внутри. — Так что именно случилось? Будут детали? — мужчина подпëр подбородок кулаком, глядя на неё с приподнятыми в вопросе бровями. Казалось, ему действительно было интересно узнать, как именно обстояли дела. — А… ну, — нахмурившись, она честно ответила. — Со мной никто не хотел играть. Ну я пригласила Лангу строить карточный домик со мной. Мне казалось… что он мой товарищ? Он согласился, но как оказалось позднее через силу. И теперь я здесь. Вот, — немного смутившись, она посмотрела на Сейдо, ища неодобрение или негативную оценку на её глупую проблему, но он был так же светел, как и до этого, лишь немного стал серьëзнее и задумчивее. — Раз так вышло, что мы встретились, — прищурился, раздумывая над идеей, но выдавая без длительных пауз: — Со мной хочешь поиграть? Чего там делали? Карточный домик строили? Ну я в этом не мастак, но можем попробовать. — Что, правда? — внутри всё замерло и сжалось от трепета после этого предложения. — Давай! Всё уныние как рукой сняло. Девочка с воодушевлением и необнаруживаемой до этого быстротой полезла в рюкзак, роясь в нём, похожая на ошалевшую пчëлку. Боялась спугнуть желание с ней поиграть у Сейдо, старалась быстрее найти необходимое. Такизава тихо улыбнулся, глядя на это с некоторым умилением, — таковой он её никогда не видел. Это было довольно приятным открытием. — Полегче, если бабушка Розмари увидит маленькое безумие в лице тебя, то… — Одобрю и сосватаю тебя Прокси! — втихаря у них за спиной наблюдавшая озорная бабулька выросла с двумя подносами, на которых дымились сырный суп и кацудон. — Не было десяти минут, а ты уже вытворил чудо, ах ты ловкач! — бабушка с таким теплом посмотрела на вдохновлëнную девочку, что сначала не заметила возмущëнного шипения мужчины на её беспардонные заявления. — Не мешай, — махнула на него полотенцем, взятым с плеча освобождëнной рукой. — Дай полюбоваться. Такизава взлохматил нервно волосы, тоже посмотрев на шального ребëнка. Прокси в зубах держала тетрадь, никого не слыша, искала усиленно карты, а когда достала сокровище на свет, выплюнула тетрадь в нутро рюкзака обратно, бодро махнув перед лицом Сейдо картишками. — Нашла! Бабушка Розмари просияла, намекающе хлопнула мужчину по плечу и с хитрой улыбкой упорхала к другим клиентам под очередное ворчание Такизавы. Впрочем, ворчание тут же сменилось интересом, когда он перевёл внимание на раскладывающую домики со сосредоточенным видом малышку Прокси. — Предупреждаю, этим я не занимался давно, так что из рук вон плохо будет получаться, — скептично на свои способности взял вторую часть колоды. — Ничего страшного, научу.***
Недовольно и неразборчиво шипя под нос маты, Лео набирал скорость на байке, езжая к цели остервенело, пока позади веселился мелкий чертëнок, голося от адреналина, одной рукой держась за талию напарника, другой бодро помахивая некоторым глазеющим на них изумлëнным прохожим. Чёрт бы побрал этого Лангу и его прихвостня. На данный момент и без того пропажи детей зачастили, с тем беспокойство за мелкую росло больше, когда он гнался к кафе, надеясь на встречу с ней и уход прыснувшей в душу тревоги, слишком усиленной из-за последних случаев. Он отвечал за неё. На нём была ответственность за её жизнь, и если с ней что-то случилось, себе он этого не простит. Припарковавшись неподалёку, Лео, сравнимый с кометой, драпанул к миниатюрному кафе, в котором сестра всегда искала утешение и комфорт, в которое отправлялась и до тех переломных событий, когда ребëнок, будучи весь в крови, сбежал из дома от гульской приëмной грязи. Он с ноги открыл дверь и крикнул в полупустое помещение обеспокоенно и зло: — Прокси! Его взгляд летал по лицам посетителей, — от дерзкой, но выглядящей милой хозяйки заведения до женщины в платке, встретившей его фигуру внимательным взглядом малиновых глаз, полускрытых за чёрными очками. Он искал необходимое, но не находил. Когда всё же, немного постаравшись прийти к спокойному оглядыванию, заметил в самом тёмном углу фигуру сестры, то облегчение тут же заменило ярость. Пока им не было замечено, с кем именно сидит девочка, помогая раскладывать карточный домик, выступая в качестве наставника для того, с кем бы Лео видеть её вообще не хотел. — Погоди… так шире или уже? — Если будешь делать так широко, то они просто разъедутся. Прокси чуть подвинулась к Такизаве, две карты ставя ближе друг к другу, с тем они не разъежались так быстро. — Во. Сейдо задумчиво почесал макушку. Дома таким образом он не строил давно, да и не особо этим увлекался, предпочитая сëги или шахматы. Посмотрел на огромный домик у Прокси, признавая поражение, и вздохнул, закидывая руки за голову и откидываясь на спинку стула, на самом деле не расстроенный. Общение с маленькой шло легко и приятно, без неловких пауз, он и забыл, как это общаться с кем-то вот так вот непринуждённо, о чём-то не слишком серьëзном и не связанном с чужими жизнями, с приказами. Пожалуй, стоило бы встречаться чаще, уже не случайно. Хотел было об этом сказать, взглядом немного блуждая по лицам посетителей в смутном предчувствии, но раздался чей-то крик, отчего вместе с девочкой Сейдо вздрогнул, поднимая растерянные глаза на яростное лицо заклятого врага в шляпе, из-под которой двумя зелëными огнями сверкали глаза. Такизава даже охнуть не успел, как его приподняли за воротник и жёстко припëрли к стене, над ним стервятником возвышаясь. Его руки взметнулись в непонимании и возмущении к груди Шинохары в попытке оттолкнуть, но Лео больнее надавил на него ногой, прошипев змеëй в лицо: — Какого чёрта ты делаешь тут с моей сестрой, ублюдок?! Сам факт того, что Прокси подпустила его к себе ближе, злил, ведь сестра мало кого к себе подпускала вот так. Об одном этом думать было неприятно, что уж до того, чтобы видеть воочию. — Строю с ней дом, слепой? — холодно ответил, взяв запястья Лео и не мешкаясь пытаясь их отодрать от себя, но без каких-либо успехов. Сейдо поморщился, ведь знал, что Лео, чтоб его ëкаи задрали, теперь устроит сцену в такой благостный момент. Девочка стала чувствовать себя лучше, определëнно. А брат, который рад появлению друзей у Прокси, не будет рад только Такизаве в силу своих причин из прошлого, когда они оба были напарниками, наверняка начнёт втюхивать об этом сестре, следить за ней пристальнее. Проклятый. Сейдо невольно себе на беду бросил провокацию, злясь на подобное поведение: — Тем временем пока ты в свой выходной работаешь и забываешь о собственной сестре. Шинохара смотрел на него прищуренно, злобно, но не стал бить, лишь вжал в стену больнее, обратился к потерянному ребёнку — Прокси имела замедленную реакцию, с тем наблюдала за сценой с приоткрытым от недоумения ртом, в особенности после того, как белоснежный вихрь, влетевший следом за Лео и заметивший играющую в карты девочку, снёс порывом ветра весь её карточный домик, усевшись с ней рядом, с нездоровым блеском в глазах рассматривая им разрушенное: — Прокси, больше твоего мнения спрашивать не буду. Сегодня же получишь телефон, каким бы вредным он по твоему ни был. Поняла меня?! — А… — хаотичный взгляд бегал по лицам мужчин, не зная, на ком остановиться. Без возможности даже вспомнить, что такое слова, она лишь смотрела совсем потеряно то на брата, то на белоснежный вихрь, то на Сейдо. Когда вихрь на соседнем стуле приблизился к ней, то внимание было переведено на него. — А во что ты играешь?! Джузо с жаром смотрел на карты, с тем и на Прокси, которая немного отстранилась от нарушителя личного пространства. С мальчиком… вспоминая краткие пересечения с братом, это был его напарник, так что нет, вроде уже с мужчиной она ни разу не контактировала, оттого сжалась внутри от напряжения и недоверия. — В постройку домов, — когда его лицо загорелось от интереса и приблизилось к ней ещё ближе, Прокси уже вжалась в окно, только бы держаться от него на дистанции. — Не нарушай моих личных границ, пожалуйста. Джузо широко и непонятно улыбнулся, без сомнений не стесняясь и не скромничая, тем временем Лео, не ожидая мнения сестры по этому поводу, нехорошо прищурился на Сейдо, который продолжил диалог с нескрываемым раздражением: — Тебе известно, что сейчас дети пропадают по разным районам? Сделай зарубку себе на будущее, что её небезопасно оставлять одну, — серьёзно смотрел в зелёные глаза напротив, чувствовал нарастающую нервозность, но не столько из-за присутствия изумрудного дьявола, сколько из-за ранних размышлений, из-за непонятных предчувствий. — И отойди ты уже от меня, — рассерженно хотел было толкнуть его в грудь, немного отстраняя, но Шинохара отстранился первее, не доставляя ему такого удовольствия. — Без тебя знаю. Лео с презрением посмотрел в его всё больше погружающиеся в раздумья глаза, откинув собранные в хвост волосы на плечо, и неожиданно оглядел помещение ещё раз, ведь при входе внутрь ему показалось нечто странным, отмеченным на периферии, в то время как Сейдо, глядя перед собой, сквозь Шинохару, более крепко задумался, устанавливая воедино связи внутри себя, соединяя мысли, до того бывшие косвенными, с тем и прояснение в глазах увеличивалось больше, напряжение вместе с тем, когда очевидный вывод встал на пьедестал под рампами и фанфарами. Такизава нахмурился — это заметил Лео, когда раздражëнный и не нашедший ещё одного за сегодняшний день раздражителя, который, казалось, к нему прилип при входе в здание, обернулся к нему, заметил так же и его сведëнные в отрешëнности брови — вид был немного даже смятенный, определëнно, ни о чём хорошем Сейдо не догадался. — О чём ты размышляешь? — холодно прищурился, убрал руки в карманы, склонив голову к плечу. Сейдо мрачно заглянул в глаза Шинохары, мельком посмотрев на Прокси, которая пыталась оттолкнуть от себя вздорного шкета, желающего поиграть с ней в картишки, снова посмотрел на заклятого врага. — Мы должны отойти, не для её ушей. Лео заметил направленное на сестру внимание, скривил губы. — Если это её касается, говори. Такизава удивлëнно и рассерженно взглянул на него. — Я не буду говорить при ней. Её психика и без того шаткая, хочешь, чтобы я её добил? — теперь презрительно губы кривил он. — Ты её недооцениваешь, — раздражëнно поморщился, с отвращением на слабость Такизавы. — Лучше быть просвещëнным, чем необезопашенным знаниями. — Что вы хотите мне сказать? — спросила Прокси, когда столкнула Джузо со стула. Сейдо сумрачно вздохнул, не желая принимать поражение, недовольный подходом Шинохары к решению дела, но всё же в этом была доля правды. Какова вероятность, что Прокси не будет следующей? Пусть знает, что стоит быть аккуратнее, держится ближе к безопасности и избегает любых странностей — внутри неприятно защекотало муравьиным ядовитым роем, нахмурился, и всё же, до того отводя взор, серьёзно посмотрел на девочку, ответил, стараясь придать голосу меньше напряжения: — Тебе нужно быть максимально осторожной, — так же говорил, стараясь подбирать более мягкие слова, хоть и безуспешно, откинувшись на стенку. — Сейчас зачастили пропажи детей, девочек, похожих на тебя. У меня мелькнуло предположение, что это… Зрачки Лео расширились. Все звенья мгновенно сошлись. Яростно перебил и закончил мысль Такизавы, соединив прошлое, некоторые детали из истории ребёнка и настоящее, сообщил: — Её безумная мамаша вернулась и открыла на неё охоту.