Десятый

      С того дня, как мы с Никольским расставили точки над «i», прошло чуть больше двух недель. Я позволил себе небольшую слабость, не посещая школу всё это время, сославшись на простуду, и даже сходил в больницу к своему лечущему врачу, попросив выписать справку, за что привычно отплатил купюрами. Миловидная женщина и вправду была очень хорошим специалистом, но и от «благодарности» никогда не отказывалась. Я долго пытался придумать, чем отвлечься от безутешных мыслей, но мне помогли.       Совершенно неожиданно в тот же день, когда я покинул квартиру Максима, мне позвонили. Я подозрительно покосился на неизвестный номер, но всё же взял трубку.       - Жека?       Голос показался чертовски знакомым. Нахмурившись, я остановился у своего подъезда в попытке вспомнить обладателя столь низкого тембра.       - Это кто? – не очень дружелюбно поинтересовался я, поднося ко рту сигарету, и подкурил.       - Это Олег. Ну, Олли, - хмыкнули по ту сторону динамика. – Прикинь, проснулся сегодня в квартире какой-то бабы из-за звонка Насти. Она меня бросила.       - Не только у меня день не задался, - кивнул я невидимому собеседнику. – Еба-а-ать, я ж только вспомнил, что ты к кому-то клинья вчера подбивал.       - Хуёво мне, брат. Настя мне реально нравится, очень. Но измену не простит, это понятно, как пить дать. А у тебя то что? Тебя тоже бросили что ли?        Хм, а ведь примерно так оно и было. Хотя, почему примерно? Пускай мы и не встречались, но мне ясно дали понять, что мне ничего не светит. Я вздохнул.       - Ага.        - Сочувствую. Не знал, что у тебя есть девушка.        Я хмыкнул.       - Как понимаешь, нет, - я не соврал, хотя девушки у меня и не было.       - Давай погуляем, а? – предложил Олли. – Мне так тоскливо, что хоть из окна выпрыгивай. Не могу просто.       Через динамик я слышал, как парень чиркнул зажигалкой. Судя по внезапно возникшему шуму, Олег включил музыку. Низкие басы вперемешку с качественной читкой выдавали популярного зарубежного реп-исполнителя. Слышалось это всё на удивление хорошо и качественно даже через телефон.        Я посмотрел на солнце, что близилось к закату, на голое морозное небо. Сейчас темнеет рано, не было и четырёх часов. Декабрь.       - Давай.       С тех пор я практически всё своё время проводил с новым приятелем. В основном мы просто гуляли по городу, изредка забираясь в кафетерии и торговые центры с целью погреться. Позже начали искать развлечения в компьютерном клубе, что находился неподалёку от моего дома, где могли сутками зависать с Димой, Лёхой и Сеней, играя в контр страйк. Там круг нашего общения заметно расширился благодаря постоянным посетителям «Энджоя» и крайне общительному админу по имени Стас. Стоило нам пару раз объявиться в клубе, как Стас решил записать нас в число своих многочисленных друзей, периодически угощая слабоалкоголкой и клубными сандвичами, начинка которых была очень добротной. Словом, скучать мне не приходилось.       На выходных Олли, наслушавшись моих рассказов о дворововых драках, решил, что мне нужно менять образ. Так мы с пацанами пробежались по магазинам одежды, скупая приглянувшиеся вещи. Дима с Сеней ныли, прямо заявляя Олегу, Лёхе и мне, что их девушки таскаются по бутикам гораздо быстрее нас. Их девушки, что тоже были с нами и помогали в выборе одежды, не пытались сдержать смех. Лиза, с которой я не так давно успел помириться, принеся свои искренние извинения, настаивала на том, что мне подходят оттенки красного. Прислушавшись к её мнению, Олег утвердительно закивал, нахваливая вкус дамы Диминого сердца.        - Девушки, друг мой, создания прекрасные, - ответил на заявление моих одноклассников Олег. – Мы же должны скрыть свои еблеты за нормальными шмотками, чтобы не было стыдно.       - Да вы просто боитесь, что ваши тёлки к нам уйдут, - расхохотался Лёша под недовольные взгляды друзей.       Аня, девушка Сени - блондинки, за «тёлок» ударила приятеля своей сумочкой. Почти все деньги, подаренные мне на день рождения, ушли на выбранные друзьями вещи.        Следующим пунктом, который, по мнению неформала, требовал во мне изменений – причёска. Я не возражал, помня, чьими руками мне досталась нынешняя. Пускай она мне и нравилась, но ничего от Никольского оставлять не хотелось.       - Вот и правильно, - согласился с Олли Дима. – Как-то ты по-пидорски выглядишь с длинными прядями, хоть и обкорнал чёлку.       В итоге мои волосы основательно укоротили, оставив длину около четырёх-пяти сантиметров, виски выбрили под семь милиметров. Я поразился преображению своей внешности. Выглядел я по-настоящему мужественно, новая причёска шла мне великолепно. Волосы казались значительно темнее, чем раньше, из-за того, что посветлевшие за время летнего и осеннего солнца кончики были отстрижены. Серёжку я снял, решив зарастить дырку в ухе, пускай на это уйдёт достаточно много времени.       После прогулок мы всей компанией приходили в любимую кофейню девочек. Цены там, признаться честно, прилично били по кошельку, однако качество полностью оправдывало затраты. Когда мы пришли туда впервые, у Димы не хватило денег, чтобы заплатить за кофе Лизы, и он уже готов был пуститься в извинения, я подмигнул другу и произнёс:       - В благодарность за то, что таскались с нами по магазинам, мы с Олегом оплачиваем банкет.       Олли хотел было возмутиться, но потом понял причину своей, навязанной мною, щедрости и широко улыбнулся. Как бы там ни было, наши с Олей семьи были наиболее обеспеченными, а потратить регулярно выдаваемые нам деньги ради того, чтобы друг не ударил в грязь лицом – не дурное дело. Все мы знали, что Лиза не меркантильна, но Серов всё равно испытывал неконтролируемую потребность обеспечивать её всем, чего она пожелает, что иногда рыжую девчонку, почему-то, бесило. Но, в конце концов, она всегда принимала сторону возлюбленного и соглашалась с необходимостью затрат. Дима благодарно нам кивнул.       Сессия Олегу ни капельки не мешала хорошо проводить время. К экзаменам и зачётам студент готовился халатно, но сдавать всё умудрялся на удивление группе и преподавательскому составу. Мне же упоминание обо всём его «усердии» в учёбе тревожным звоночком напомнило о семестровых контрольных, что должны были начаться со дня на день.       У Димы я уточнил дату первой контрольной и скрепя сердце смирился с тем, что на уроки придётся ходить. Однако позже случился ещё один фактор, что по-любому не дал бы мне прогулять завтрашний учебный день.       После похода в кино, к которому в этот раз кроме нашей, ставшей привычной за две недели, компании присоединилась Шах и её одногруппник Гоша, что любезно отдал нам на прошлой неделе на растерзание свою квартиру, мы в который раз осели в уютной кофейне. Изменения в моей внешности привели бывшую в восторг, из-за чего она попеременно нахваливала Олли и Лизу за старания. Я чувствовал себя глупо и раздражался от каждого комментария в духе «вы сделали из него настоящего мужика», но позже смирился, соглашаясь с её словами. Хотя эта моя новоявленная (как по мне, раньше тоже выглядел достойно и по-пацански) мужественность была вызвана скорее тем, что я уже два дня забывал побриться. Я повесил своё пальто к остальным вещам, что уже покоились на ручках вешалки, и, сделав заказ, подсел за широкий деревянный столик к своей компании, разгладив перед этим руками купленную недавно широкую рубашку в красно-чёрную клетку, поправил подкаты на рукавах. Под рубашкой была плотная чёрная водолазка, которая валялась у меня в шкафу за ненадобностью уже два года. Так же из приобретённых недавно вещей я был одет в чёрные джинсы и чёрные зимние кеды на добротной плотной подошве. О существовании такого явления природы, как зимние кеды, я узнал от того же Олли. Как я понял, суть заключалась именно в тёплой подкладке, внешний же вид казался вполне обычным. Пока я, сидя за столом, приводил себя в надлежащий вид под истории Саши и Гоши о тщетных попытках списывания на последнем экзамене, Сеня с Аней и Лёхой уже успели забрать всё, что мы заказали, и даже принести.       Сеня и Лёша, к слову, были чем-то недовольны.        - Что за кислые лица? - поинтересовался я, приметив обеспокоенность своих товарищей.        - Как бы тебе сказать, - неуверенно начал Блондинка.       - Мы, как и ты, уроки проёбывали всю эту неделю. А тут бах – и сразу двух учителей встретить в одном месте! Непруха. У них свиданка, походу. Не знаю даже, кто больше охренел, они или мы.       Я резко похолодел.        - Кто? – сорвал с моих губ вопрос Серов.       - Наша экономичка, Ксения Витальевна и англичанин, тиран этот.       - Не много ли вы себе позволяете, Евтушенко, называя своего учителя подобным образом? – раздался за спиной недовольный высокий голосок молодой учительницы.       Я силился слиться с окружающей средой, сползая вниз по стулу и закрывая лицо объёмной чашкой кофе, усердно делая вид, что наслаждаюсь глубоким вкусом и ароматом. Одноклассники, решившиеся на несанкционированные прогулы, побледнели. Ладно – они, я-то в школе полмесяца не появлялся, прикрываясь ангиной. А уж повстречать Никольского, который находился за моей спиной рядом с экономичкой, желал бы в последнюю очередь.       - Вы уже неделю не появляетесь на занятиях, злостно прогуливая, да ещё и отзываетесь подобным образом о тех, кто вкладывает силы и душу в вас и в ваши знания.        - Было бы что вкладывать, - не сдержавшись, пробубнил я в чашку.       - Молодой человек, а вы вообще кто? – поинтересовалась девушка, наклоняясь ко мне в попытке разглядеть лицо.       Я тихо выматерился, костеря себя за умение раскрывать рот, когда не требуется. Ни она, ни Максим меня не узнали со спины, надо было тихо себе сидеть, но нет же. Всё, что хотя бы косвенно относится к Маниколю, выводит меня из себя. Моя матерная тирада тоже от Ксении не утаилась. Она возмущённо воскликнула что-то о моих манерах и только потом поняла, что грубый парень с щетиной никто иной, как я – Ларионов Евгений.        - Ларионов! Что ты… да как?! Что за манеры!       Я вытянулся, сев в полный рост, и недовольно зыркнул в глаза учительницы.       - Это я не вам, - констатировал я, вываливая всю правду. – Это я себе, за несдержанность.       Максим в это время вздрогнул, но в лице не поменялся. Он явно удивился переменам в моей внешности, но из-за встречи никаких эмоций не испытывал. Взгляд оставался отстранённо-холодным, губы – расслаблены, бесчувственны.       - Значит, ты у нас так болеешь? – не прекращала нападки Ксения Витальевна.       Она всегда была добродушной и милой, переживала за наш класс. Я создавал множество проблем, но она всегда прощала, ограничиваясь лишь короткими снисходительными замечаниями в мой адрес. У неё было светлое овальное лицо в обрамлении мягких русых волос, что аккуратными локонами падали на плечи, глаза цвета зелёной яшмы всегда глядели с теплотой, улыбка нежных полных губ веяла невинностью и некоторой наивностью. Никольский её сломает.       Я молчал, с гипертрофированным интересом разглядывая царапины на массивном деревянном столе, и делал вид, что не расслышал вопроса. Олли, сидевший рядом со мной, неверно истолковал моё молчание и решил заступиться:       - Ему, правда, было плохо, вы бы видели его! Как щенок брошенный. Мы его из депрессии вытягивали.       Я медленно повернул голову в сторону друга, наградив его злым ледяным взглядом. Что. Он. Несёт.        - Разве в подобном возрасте может быть депрессия? – напускная злость учительницы сошла на «нет». – Что произошло? Женечка, ты из-за этого стал мне ровесником выглядеть?       Она легко засмеялась.       Никольский на меня даже не смотрел. Он стоял, держа в руках чашку с излюбленным американо, и только изредка делал очередной глоток, поглядывая на свою спутницу. Правда, чашку он сжимал так сильно, что костяшки пальцев побелели. Видимо, сука, злится, что я ему свидание обламываю.        - Что вы, скорее это вы выглядите моложе меня, - улыбнувшись, сделал я ей комплимент.       - Его бросила де…       Я быстрым движением закрыл рот чёртового правдоруба. Олег обиженно на меня зыркнул и, замолчав, дёрнулся, от чего всколыхнулась светлая шевелюра.       - Меня бросила муза, - отчеканил я сквозь зубы, сверля взглядом. – Знаете, весь мир для меня померк, я ушёл в себя. Но Олег не смог стоять в стороне, глядя на то, как страдает его друг, и решил оказать мне помощь, заполнив собой всё моё время. С тех пор он со мной проводит и дни и ночи.       Олли закивал, не понимая двусмысленности моих слов, и потрепал меня по голове.       - Куда он без меня, - улыбнулся друг. – Вы не переживайте, я позабочусь о нём. В школу будет ходить как миленький.       - Дела любовные заставляют нас меняться, - кивнула Ксения. – Ничего, Женя, не торопись, присматривайся. Ты обязательно встретишь того человека, с которым разделишь счастье.       - Об этом я тоже позабочусь, - ещё шире улыбнулся Олег, который ещё совсем недавно ежедневно причитал, что мне пора найти девушку.       Но я представлял, в какой форме каждое его слово доходит до человека, от присутствия которого всё моё тело отдавалось нервной дрожью.       - Спасибо, Ксения Витальевна, - сказал я, вздохнув от невинной глупости приятеля. – Вам желаю того же. Присматриваться и встретить такого человека.       - Завтра контрольная по английскому, - впервые за вечер заговорил Максим. – Всем быть, иначе о том, чтобы написать её будете говорить уже с завучем. До свидания.       Я прикрыл глаза, невольно наслаждаясь бархатистым голосом Никольского. Я так по нему скучаю.       Парочка ушла, сев за дальний столик. Наша же компания принялась терроризировать меня вопросами о моей несуществующей бывшей, на что я отвечал искусной ложью. Позже мы взялись за обсуждение предстоявшей контрольной, гадая, что за задания могут там встретиться. Я отвлёкся от будоражащего сознание Максима, чьё присутствие в радиусе километра уже не могло бы оставить меня равнодушным.        Минут через двадцать в голову Гоши взбрела идея поиграть в правду или действие. Не без сомнений, но затею Игоря все поддержали. Пустая стеклянная бутылка от приобретённой Аней воды пошла в использование в качестве указателя. От правды каждый из нас начал смеяться ещё в самом начале игры. Когда Диме пришлось в подробностях расписать самый смешной случай из детства, я не мог контролировать безудержный громкий смех, откидываясь в конвульсиях на спинку стула и вспоминая, как ещё в начальных классах мы шли со школы домой, и мальчик провалился в открытый глубокий сливной сток под жилым домом.       - Я тогда перепугался из-за того, что половина Димаса торчит из-под земли, - никак не мог успокоиться я.       Когда пошли действия, сдерживать смех уже вообще не казалось реальным. Я уже вторую минуту из трёх обозначенных Лизой вприпрыжку бегал вокруг стола под недоумевающие взгляды остальных посетителей, Сеня сидел, оскорблённый судьбою в лице Олега, при полном макияже, Гоша упал на колени перед столом в подобии молитвы, из-за чего мне приходилось его перепрыгивать.       - Юджин! Давай уже, загадывай что-нибудь!       Странно, но сейчас, пускай и при всех, прозвучавшее из уст друга прозвище меня нисколько не покоробило. Было как-то легко на душе.       - Так я ж бегаю, - рассмеялся я.        На этой фразе я не заметил, как Игорь приподнялся, перед тем как сделать очередной поклон, и смачно навернулся, падая на него, от чего смех друзей стал ещё громче, отражаясь от каждой поверхности заведения. Посетители тоже начинали добродушно посмеиваться.        - Добегался, - хрипло просипел подо мной студент.        - Жека, давай, загадывай! Мне интересно! – продолжил донимать меня Дима.        Я поднялся с Гоши и протянул тому руку, помогая подняться.        - Кому?        - Кому хочешь!       - Напросился, - я пошло осклабился и облизнулся.       Моё желание не было интересным, да и вообще я был в этой игре не мастак. Однако сыграть на слабости друга, которой являлись смущение в паре с чрезмерной стыдливостью, очень захотелось. Поймав мой взгляд, Серов забеспокоился. Я подошёл к нему, шепнув на ухо загаданное. Парень побагровел, сверля меня зрачками – дырами и нервно заозирался по сторонам, в попытке оценить масштабы задуманного действа, а конкретно – количество посетителей.        - У всех? – обречённо вздохнул одноклассник.        - Ты мужик или кто? – я усмехнулся. – Да и нам всем польза.        - Ладно, - прошипел друг и направился к ближайшему столику.       - Что ты загадал? – поинтересовалась рыжеволосая девушка пострадавшего от моих затей школьника.        - Он сейчас будет у каждого мужика в зале презервативы просить, - хмыкнул я.       Парни одобрительно заулыбались, Саша покачала головой, не удивляясь моей придумке, Лиза мысленно пожалела своего парня, зная, как тот, несмотря на свой внушительный вид, стесняется разговоров с незнакомыми людьми. А вот скромница-Аня, совершенно неожиданно для всех бросила:       - А что, в хозяйстве пригодится. Размалёваный Сеня улыбнулся, невольно покраснев, а оставшиеся просто поддержали её вывод.       Первые попытки давались Диме с огромным трудом. Поборов первоначальную стыдливость парень уже вовсю орудовал приобретённым за чтением книг красноречием и природным обаянием, на что большинство представителей сильной половины, посмеиваясь, давала Серову то, о чём тот просил. Но тут произошло то, чего я не ожидал. Я совершенно позабыл о том, что среди посетителей кофейни был один человек, которого следовало бы обходить десятой дорогой.       Друг смущённо затормозил у столика преподавателей и, с преувеличенным вниманием разглядывая носки своих ботинок, попросил у Никольского презервативы. Как в замедленной съёмке я вместе со всей заинтригованной компанией смотрел, как наливаются румянцем щёки экономички, а Макс достаёт из внутреннего кармана пиджака пару штук, которые, видимо, остались от одной ленты и лукаво улыбнулся своей спутнице. Меня ударило под дых, я сломлен и повержен. Не ревную. Просто тупая боль. Он на меня посмотрел, что-то для себя отметил, прикрыл глаза на затянувшееся в вечность мгновение. Он остановил Диму, желающего поскорее уйти, удержав за рукав свитера и, попросив у своей коллеги по работе ручку, быстро начеркал что-то на салфетке, согнув её так, чтобы надпись никто кроме адресата прочесть не мог. Я на него больше не смотрел.       Когда Дима вернулся, раздавая парням награбленное, мне дал именно те, что вручил однокласснику Максим, не забыв сунуть в руки записку.        - Твоя идея – сам и пользуйся учительским добром, - добродушно хохотнул друг.        Я посмотрел на упаковку презервативов, отмечая у себя в голове, что той ночью, когда мы переспали, он пользовался теми же.        - Что в записке? – беззастенчиво поинтересовался друг, честно отдавший мне послание без попытки туда заглянуть.       Я бегло прошёлся глазами по начертанным на салфетке словам. Отдал обратно Серову, давая прочесть то, что хотел донести до меня Максим. Они не поймут, но пойму я.       - «Не играй в игры, в которых заведомо обречён на поражение», - зачитал вслух Дима и недоумённо воззрился на меня, ожидая пояснений. – Что это значит?       - Намекнул на то, что я заигрался.       «На то, что это была игра, которую начал я сам» - подумал я, пытаясь внешне казаться абсолютно спокойным. Хотелось поскорее уйти. Для того, чтобы избежать лишних расспросов, я продолжал следить за ходом игры, глядя, как развлекаются близкие мне люди, а сам пытался найти достойную причину чтобы уйти.       - Ладно, народ, - я потянулся в кресле и зевнул. – Я домой.       - Чё так рано? – возмутился Олег. – Я думал, мы сегодня в «Энджой» зайдём, Стас нас уже третий день зовёт.        - Завтра контрольная у того белобрысого пидораса, - хмыкнул я. – Если мы завалим завтрашнюю контрольную он, скорее всего, всему учительскому составу сообщит, где мы были в вечер перед контрольной и чем занимались вместо подготовки к ней.        - Твою ж мать! – Лёха почесал затылок.       - Именно, - сухо резюмировал я. – Так что я отчаливаю.       Я быстро со всеми попрощался и, набросив пальто, подкурил выуженную из находившейся в кармане пачки сигарету, не успев даже выйти из кофейни.        Наигрался.