Десятый

Я сидел, покачиваясь туда-сюда на стареньком компьютерном кресле, каких лет так десять назад было множество и найти их можно было без преувеличения в каждом доме. Кресло привычно поскрипывало при каждом движении, колёсики так и норовили отпасть, побитые временем. Из соседней комнаты шум, свойственный любой затянувшейся тусовке, казалось, сочился сквозь стены: Олег пригласил на Новый год целую толпу, как для габаритов небольшой двухкомнатной квартирки. Я сидел в компании ноутбука, сигарет и виски. До этого я пробыл с друзьями несколько слишком долгих для меня часов - апатия всё ещё давала о себе знать. В спальне было спокойнее. Да, смотреть в одиночестве, будучи вдрызг пьяным, кино ночью первого января было идеей странной, но приемлемой. В моё логово ввалился Олли, страстно целующийся с плохо знакомой мне девушкой. Парочка закрыла за собой дверь и двинулась к кровати. Спутница друга, заметив меня, смущённо дернула Олега за край кофты, кивая в мою сторону. - Чувак, - пьяно протянул студент, указав мне на дверь. Я, хмыкнув, сунул в карман джинсов пачку сигарет, взял почти нетронутую бутылку виски и вышел из комнаты. С учётом всего, что я успел пройти с подачи Олега, да и с ним самим в постели, я мог бы остаться или даже присоединиться, да только хорошо помнил, что живу у Сенина на птичьих правах. Тусовки тоже не хотелось, поэтому я, обогнув друзей, танцующих веселья ради под очередную композицию из хитов девяностых, прошмыгнул в коридор, наскоро оделся и вышел на улицу. Морозный ветер хлестал по щекам, кровь прилила к лицу, пальцам, обдала тело мелкой дрожью. Я набрал полные лёгкие свежего холодного воздуха, счастливо улыбнулся. Во многих окнах горел свет, обдавая позолотой валивший вовсю снег. Я медленно шёл по ночным улицам, наблюдал за непривычной красотой пустого, но такого притягательного города, что сегодня мигал и переливался всеми цветами праздничной иллюминации. Было тепло на сердце, а одиночество стиралось алкоголем. В нём же тонула тоска. Центральную площадь я намеренно обогнул стороной. Обилие торгово-развлекательных комплексов, ресторанов и баров в сердце города сейчас отталкивало меня, жаждущего уединения. Я лишь тепло улыбался редким прохожим и поздравлял тех с наступившим праздником. Свернув за угол и поправив на горле шарф, чтобы прикрыть шею от морозных поцелуев снега, я пошёл по облагороженному элитному кварталу. Здесь с подсветкой и украшениями витрин заморочились основательно: каждый столб, деревце, окошко выглядели так сверкающе-прекрасно, что взгляд так и метался от одного украшения к другому. В чем ещё был один несомненный плюс - весь этот квартал, его территория, считался чьей-то частной собственностью и контролировался собственной охраной, а не полицией. Именно здесь я мог спокойно пить, не опасаясь последствий. Я упал на лавочку у нерабочего фонтана, нисколько не заботясь о пробирающем насквозь холоде, отвинтил крышку виски и сделал несколько тяжелых глотков. Жарко. Пьяным взглядом я смотрел на балкон здешнего клуба, откуда на меня стрелял глазками местный бомонд и доносились то развесёлые крики, то какая-то музыка. Отсалютовав бутылкой неприлично красивым и ухоженным девушкам, я снова присосался к выпивке. Мои руки замёрзли. Я, отставив бутылку в сторону, разминал пальцы, сжимал ладони в кулак и тёр их, разогревая. Достав сигарету из заднего кармана я едва не упустил зажигалку, но всё же смог прикурить. Здесь было хорошо. Такими темпами я выкуривал сигарету за сигаретой, а выпивка грозилась кончиться через несколько крупных глотков. К моему огромному удивлению, спустя полтора часа моей прогулки и посиделок мне начали упорно звонить. - Эй, малой, ты где? Голос Сенина, слегка размытый алкоголем, звучал обеспокоено. Он значительно протрезвел с тех пор, как затаскивал в комнату свою подругу, но странного тут мало. Я и по себе порой замечал, что секс отрезвляет. - Гуляю, - я пожал плечами, словно собеседник мог увидеть этот жест, и сделал очередной глоток виски. - Эй, ты же не обиделся? - шепнул в трубку Олег. Я мягко засмеялся, подставляя лицо падающим вниз хлопьям снега. - Нет конечно, я просто вышел прогуляться. - Уже пять утра, придурок, иди домой. Я спать хочу. - С каких пор ты заделался моей мамочкой? - усмехнулся я. - Ничего со мной не станется, спи. - Я нихуя не хочу потом объяснять твоим родокам, что тебя прибили пока я трахался, так что просто завали ебало и иди домой. Эта его матерная забота казалась чуть-ли не трогательной. В действительности моя мама попросила номер Сенина почти сразу как узнала, что я к нему перебрался, и даже звонила другу пару раз, когда мой телефон садился. - Скоро буду. Я сбросил вызов и в несколько глотков осушил бутылку с каплями пойла, даже не поморщившись от резкого, чуть маслянистого вкуса. Заметно пошатываясь от алкоголя и парализующего холода я поднялся с лавочки, отряхивая с себя приставший снег, выбросил пустую бутылку в урну, прикурил очередную сигарету и замер столбом. Метрах в десяти от меня, на выходе из клуба, стоял мой личный ночной кошмар в окружении своей вечной компании. Никольский звонко рассмеялся на какую-то реплику Фицджеральда и смех этот подхватили все кроме младшего Лонграна. Влад смотрел прямо на меня и молчал. Я видел этого парня всего пару раз и сейчас внимательно исследовал взглядом его серьёзное, совершенно безразличное ко всему лицо. Арнольд похлопал брата по плечу и что-то спросил. К моему огромному удивлению Влад начал наигранно громко привлекать к себе внимание репликой про свои неудачи в сегодняшних попытках найти себе спутницу на ночь. Его друзья, кажется, удивились не меньше моего и все как один уставились на Влада. - Мне казалось, ты просто сидел на месте и даже не пытался завести знакомство, - хмыкнул Максим. - Или это какая-то техника съёма, о которой я не наслышан? Что повергло меня в ещё больший шок, так это рука Влада, которой тот подавал мне явные сигналы. Не понимая, что произошло, я развернулся и пошёл прочь, решив воспользоваться подаренной возможностью, и закутался поглубже в шарф. - Никогда не замечал за тобой интереса к чему-либо кроме бизнеса, - смеялся где-то за спиной Фиджи. Стоило мне отдалиться на приличное расстояние, как я услышал громкое "Эй!" за спиной и прибавил шагу. - Да стой ты! - голос Никольского приближался, от чего меня прошило иглами паники. - Парень, у тебя нет зажигалки? У меня газ кончился. Словно в сцене немого фильма я замер и, достав из кармана зажигалку, протянул её Никольскому, не оборачиваясь. Прозвучал щелчок. - Спасибо, выручил. Я молча пошёл вперёд, оставив Макса позади. - Макс, ты скоро? - крикнул Влад, явно пытаясь меня выручить второй раз за ночь. Никольский ничего не ответил, а может - подал какой-то знак своему другу и последовал за мной. Он начинал всё больше нервировать меня, играя в преследователя. Стоило зайти за угол, как он дёрнул меня за плечо, заставив обернуться. - Женя? На лице Никольского отразилось нескрываемое удивление. Руку он так и не убрал. Пользуясь моим замешательством, Максим обнял, прижал меня к себе так сильно и крепко, как не делал никогда ранее. Я недвижимо стоял, опустив руки и уткнувшись лбом куда-то в ключицу Никольского. Было плохо, настолько плохо, что хотелось взвыть от отчаяния, разрыдаться и забиться в истерике. Но я стоял, как набитая ватой игрушка, и не мог пошевелиться. Чужие губы, хранившие вкус дорогого алкоголя и множества других, случайных людей, мягко коснулись моих. Мимо нас проходили люди, оборачиваясь, но ничего не говоря. Я начал было отвечать на поцелуй, как моё сердце с гулом и грохотом ударов напомнило, что оно разбито, а разум возвращал картинки разрушившего всё спора. Я дёрнулся и оттолкнул Макса от себя. - Нет, нет и ещё раз нет. - Я знаю, малыш, знаю. Но от этого ещё хуже, - Макс тускло улыбнулся, глядя на меня из-под угольных ресниц. - Я прекрасно всё понимаю. Знаешь, я так и не смог принять деньги от Арнольда. Я дёрнулся, ощетинившись. - Доплату за меня? - едко прошипел я. - Возьми, потратишь на своих будущих блядей, на бухло или, может, сделаешь их призовым фондом для следующих ставок. - Просто замолчи, - прервал Макс мой поток жёлчи. - Я тебя люблю. В груди пойманной птицей забилось сердце. Я воззрился на Максима со страхом и непониманием. - Что? - я нахмурился, удивлённо приподнял брови. - Что за бред? - Нет, - Максим был серьёзен и совершенно спокоен. - Действительно люблю. - Зачем ты мне это говоришь? - Я знаю, это ничего не меняет. Ты меня ненавидишь, я вижу это. Никольский запустил пальцы в мои волосы, цепляясь и разглаживая выбившиеся пряди. Лицо его озаряла тёплая, совершенно искренняя улыбка. Было немного больно, когда Макс случайно дёргал за волосы. На сердце же - полное безразличие и пустота. - Зажигалку оставь себе. Я домой, - процедил я и ушёл по направлению к квартире, желая забыть, стереть из памяти очередную встречу, списать всё на пьяный бред. Никольский не последовал за мной. Он просто стоял на месте, глядя мне в спину. С тех пор мы больше не виделись.