Десятый

Вписались мы, конечно, знатно. Четвёрка в зачётке грела меня в суровый зимний день сильнее любой батареи. Коваль Вадим, радость наша, гордо предоставил для празднования окончания сессии свою квартиру в центре. Что за выебоны - покупать любимому сыночку пятикомнатную обитель за сумму, в которой нолей больше, чем звёзд на небе? К моему удивлению, мне ни разу не было завидно, что мои одногруппники к двадцати годам имеют недвижимости, тачек и побрякушек столько, что экономика страны за это количество бабла взлетела бы слишком заметно. Меня пугала бессмысленность такого существования. Может, я просто странный. Марк именно так и считает, а я ума не приложу - откуда взяться интересу к жизни, если ты уже всё испробовал, увидел, получил, ничего при этом не делая, не достигая. Такой позицией я сильно выбивался из массы золотой молодёжи, но мнение своё не скрывал, меня за это уважали. Да, было в начале и такое, что косились как на прокажённого: шмотки из старых коллекций, модель смартфона позапрошлогодняя, в кабаке зарабатываю и на метро езжу. Невидаль! Просто я всегда был слишком наглым, чтобы кто-то мог мне противостоять и, боже упаси, пытаться загнобить. Марк пытался, да. Это была сраная копия Никольского, только слишком шумная, слишком живая, слишком свежая. Но выёбываться передо мной статусом и бабками оба любили примерно одинаково. Марк был проще и ярче, а Никольский - злее, острее, таинственнее и опаснее всех, кого я успел повидать. Сравнение пришло на ум спонтанно, ещё в начале первого курса, когда я начал отмечать их некоторое внешнее сходство. Возможно, именно поэтому я и хотел завалить одногруппника по пьяни, но всячески отгонял от себя подобные мысли. Столетов в этот вечер буянил, вёл себя как школьник, впервые вкусивший сорокоградусное пойло. Повёлся на страшненькую девчонку с потока и лобызался с ней у всех на виду, чем заставлял меня то ржать, то стыдиться. Как позже выяснилось, Светку было легко склонить к сексу и буквально через час ребятня уже гремела костями о кости - оба были худые, страх. Никитина, ненаглядная моя заноза в заднице, напилась и пыталась окутать меня не то флюидами, не то запахом резко-приторных духов. Я бы спать с ней не стал, да и целовать её не хотелось от слова совсем. Косил под идиота и пытался свалить под любым предлогом. - Вадик, - я отошёл от девочки к хозяину жилплощади. Тот бросил взгляд мне за спину и понимающе хохотнул. Никитина была вполне себе симпатичной, не буду врать, но её дикое желание добиться меня всеми правдами и неправдами пугало и раздражало. - Пошли курить. - Погнали. За нами нестройной колонной пьяных тел увязалась парочка одногруппников. Петя-Пётр-Петруша уже забивал травой трубку, я недовольно покосился на него, глаза закатил. У меня на работе этого добра хватает, сам покуривал в тяжёлые двадцатичасовые смены, - иначе нагрузку хер вывезешь - но и там прекратил, решил быть "не таким, как все" - прозвали "долбоёбом" - по-доброму, душевно. А на курилке нашей так шмалью потом несло, что башка кружилась. Я набросил куртку, вышел на балкон. От мороза хорошенько тряхнуло, пальцы начали деревенеть почти сразу. Вадик, как хозяин квартиры, угостился чужой травкой и подошёл ко мне, прикуривая себе сигарету старым дворовым способом - от искрящегося кончика моей. Стояли, рефлексировали под смех повеселевших пацанов сзади, я вглядывался в горящие красные и белые ленты фар проезжавших внизу машин. - Куда без меня? Ввалился. Столетов - полуголый, горячий - всю идиллию разрушил секунды за две, стоило мне только искоса на него взглянуть. Сколько я там не трахался? Месяц или два? От придурка так и несло недавней еблей, у меня бы встал, не нажрись я так безбожно. - Оденься, припизженный, - вздохнул я, пытаясь подавить раздражение. Ему было очень просто трахнуться с кем-угодно, а потом в универе даже не кивнуть в знак приветствия. Я так не мог, хренов моралист. Если знал, что для возможного партнёра секс что-то значит - открещивался и спал с теми, кого устроит одноразовый перепих без лишних сентиментов и плача в подушку. Марк от секса протрезвел, взбодрился и был ещё более взбудораженным, чем полчаса назад, когда закрывался в комнате с той девчушкой. Глянул на меня, фыркнул, но вернулся в квартиру и наспех оделся. Умница моя послушная. - Мы тут посовещались с общественностью, - начал друг, вернувшись на балкон, - и решили, что неплохо бы в клуб завалиться. Коваль явно призадумался, а обдолбышей развезло от смешения алкоголя с травкой, им побоку. - В этот раз без меня, - я докурил, затушил сигарету и опёрся на перилла балкона. - Денег нет. - У тебя их всегда нет, заебал, - шикнул Марк, поджав губы. Я редко присоединялся к его тусовкам, он обижался - по-детски как-то, слишком явно. - Ладно тебе, чё ты ехать не хочешь? - Вадик поддержал Марка. - Вы, блядь, выберете клуб, в котором шот один дороже выйдет, чем моя квартплата, а я потом буду на дополнительных сменах вкалывать. - Да что ты пиздишь, - скривился Столетов. - Ты ж на фронтенд-разработке бабло в зелёных поднимаешь, сколько можно гаситься? Я стиснул зубы и пробуравил друга взглядом. Сдохни, просто сдохни, Столетов. Никому в группе про эту подработку не рассказывал, тайком делал ставки на то, что развиваться и работать буду именно в сфере веб-дизайна, программирования. Распространяться о планах не любил, но Марку, как близкому другу, признался. Молодец, Жека, так держать. - А что это? - Вадик, синий в корягу, принял заинтересованный вид - я сразу успокоился. Он бы ничего не вспомнил из этого разговора, даже если бы я распинаться начал. - Да такое, забей, - я отмахнулся и похлопал Коваля по плечу. - А ты, - обернувшись к Марку, процедил я, - пизди поменьше. Столетов стушевался - вспомнил, что это, как-бы, секрет, что помалкивать надо. Коваль и Ваня с Петрушей вернулись в квартиру, мы с другом остались вдвоём. - Извини, - недовольно выдал Столетов, приблизившись. Он терпеть не мог просить прощения, так что вид его меня немного насмешил. - Мне с последнего проекта скоро бабки придут, тогда и пойду с тобой в клуб. - Договорились, - друг улыбнулся. - Как поебался? Столетов мгновенно вернулся в своё хитрожопое состояние, улыбнулся сыто, с долей превосходства. - Такое, рот ей закрывал, чтоб не орала сильно. - Не пизди, - я заржал. - Донжуан хуев, твоя мышиная возня никому не впала. - Сука ты, Ларионов, - Марк оскалился. - У самого то, небось, скоро хер отсохнет. Видел я твою рожу, когда вошёл. Ты там себе пояс верности нацепил и теперь не трахаешься? - Дрочу на твои фотки и плачу, - хмыкнул я. - Как буду трахаться, то обязательно тебя позову - свечку держать. - Ой, спасибо, всегда хотел! Остаток ночи мы с Марком провели вместе, прикалываясь над Егором Голубевым, который заснул на диване в гостиной столь крепким и беззащитным сном, что никак не отреагировать на него было бы греху подобно. Разрисовали товарища чёрным, не стирающимся маркером, раздели наполовину, напялили на него лифчик недавней любовницы Столетова, всунули в руку пустую бутылку, стоявшую сбоку от дивана и сделали серию общих снимков с героем вечера. Девочка, лифчик которой сейчас красовался на груди Голубева, покраснела как помидор, но старательно пыталась делать вид, что понятия не имеет, чьё бельё стало вишенкой на торте под названием "Егор". Под утро мы со Столетовым и Вадимом Ковалем нажрались так, что от выкрикиваемых песен и кучи проделанной хуйни после побудки поздним днём стало стыдно. Я кое-как собрался, причесался, душ даже принял. Позавтракал (или уже пообедал) с теми, кто успел проснуться, подгоревшим омлетом с сосисками, выпил бодрящего кофейку. Побрызгал на себя Вадиковский одеколон перед выходом и двинул домой. Витя, когда я вернулся, был бодр и свеж и вовсю щеголял по квартире в одних трусах. Марти ходил за ним хвостом и ждал, пока перепадёт что-нибудь вкусненькое из хозяйских рук. Щенок на моё возвращение отреагировал как всегда бодро и радостно, кинувшись под ноги и безумно виляя хвостом из стороны в сторону. Я потрепал его, почухал зверю живот и пошёл на кухню, где Витя готовил что-то интересное и, судя по великолепному запаху, мясное. - Не только Марти на жратву прибегает, - хмыкнул друг, обернувшись. - Наши девочки такую бурду сегодня приготовили, что я бы с другого конца света к тебе жрать прибежал, - честно признался я. - Это льстит, знаешь ли. Вик (так его называла добрая половина человечества) всегда готовил так, что я готов был забрызгать слюной весь мир, ожидая, когда можно будет съесть его стряпню. В деле готовки мы периодически менялись - готовил тот, кто меньше заебался на работе. Витя натаскал меня в делах кулинарных и теперь моя стряпня выходила совсем уж не плачевной, как было когда-то. А если выходило плохо, мы всегда могли скинуть еду Марти - безотходное производство. Уже совсем скоро на тарелку легли отбивные с пюрешкой. Я уплетал за обе щеки, не забыв поблагодарить друга за то, что приготовил и на мою долю. Всю посуду, в знак благодарности, помыл я. - Выглядишь хорошо, как для человека, который всю ночь квасил, - резюмировал Вик, потягивая из широкой чашки ароматный ягодный чай. - Я нажрался как скотина. Сам удивился, что мне, как проснулся, сдохнуть не захотелось. - Взрослеешь, - хмыкнул Витя. Вечером я пошёл выгуливать Марти, облачившись так тепло, как только мог. Морозы были суровые. Щенок тянул поводок, был по обыкновению нетерпелив и бегал, как в жопу ужаленный. Мы с ним бродили по городу, делая остановки на мои перекуры по совместительству с тем, как Марти метил территорию и обсыкал все вертикальные поверхности. Молодец, мужик! Возле сквера я остановился на такой перекур, удлинил нажатием кнопки поводок щенка, позволяя тому исследовать всё в радиусе десяти метров. Выпуская дым, я разглядывал иллюминацию, оставшуюся после зимних праздников. Скоро всё поснимают и уже не будет городского зимнего волшебства. - Какого хуя?! Я отвлёкся на возглас от созерцания цветных огоньков и с ужасом понял, что мой Марти, невозмутимо подняв заднюю лапу, поливал струёй чью-то баснословно дорогую тачку. Я дёрнул поводок на себя, оттаскивая пса. - Извините. Я дебил, не уследил. - Прежде чем заводить себе живность, убедись, что у самого мозги есть. - Я уже попросил прощения, давайте обойдёмся без грубостей, - я вскинул подбородок и злобно зыркнул на владельца авто. Меня будто разрядом тока прошило. Повисла тишина. - Женя? Ёбаный в рот, сука, пиздец, что?! Возможно, моя реакция была максимально идиотской из всех. Возможно, я просто был шокирован от внезапной встречи настолько, что мой мозг полностью отключился. Возможно, я просто самый невезучий засранец на Земле. Но перепутать этого человека с кем-то другим - совершенно невозможно. Я молча развернулся, с силой дёрнув поводок на себя, и стремительно, едва не срываясь на бег, пошёл в сторону дома, утягивая Марти за собой. Блядьблядьблядьблядь. За мной никто не пошёл, никто меня не окликнул. Я просто скрылся за поворотом, чувствуя, как моё сердце выплясывает джигу в глотке. До квартиры я дошёл на автопилоте и, насыпав корм щенку и наскоро раздевшись, закрылся у себя в комнате, тупо уставившись в окно. Что с этим миром не так, если именно в этом городе именно моя собака решила обоссать именно машину Никольского?