«Мистер Старк, не стоило, я бы и сам добрался. Но спасибо».
Ответ приходит как-то подозрительно быстро. «Не за что, Паучок. Далековато по деревьям до базы скакать». Питер вздыхает. Когда это его останавливало? «Просто признайся, что моя машина недостаточно крута для тебя». Питер пытается не подавиться кашлем. Ну и шуточки!«Вы же знаете, что это не так, мистер Старк!»
Несколько минут занимают попытки продышаться. Ещё столько же — мысли, как вернуться к первоначальной теме. Питер крутит в руках телефон, думая, делиться ли с мистером Старком своими переживаниями. Решается.«Мистер Старк, можно следующий раз Ваша машина за углом припаркуется? Полшколы пялилось!»
«Считай это авансом». О боже. За что? Чем он заработал такую «плату»? Или заработает? Питер стремительно краснеет, прогоняя из головы совсем уж непотребные картинки.«За что?»
«Мы ведь договорились поработать над самооценкой, Пит, разве нет?» И вот как реагировать? «Тебе пора немного покрасоваться». Всё равно ничего не понятно.«Не стоило, мистер Старк».
Питер красный до корней волос. Снова в ход пошли намёки. Так и хочется закричать: «Объясните уже нормально, прямо, человеческим языком!» «Это мне решать». Конечно, кто, когда и в чём мог переубедить Старка? Питер пишет первое пришедшее на ум, просто чтобы не прерывать общение:«А где Хэппи?»
«Он окончательно перешёл на новую должность. Тебе не понравился водитель?» Питер думает, уместна ли будет шутка про водилу-киллера, когда приходит следующее сообщение: «Надеюсь, он к тебе не приставал?» Что-о-о? Какого… Питер просто не верит, что Старк мог написать такое.«Нет, мистер Старк, конечно нет!»
И если Питер смущается от такого предположения, то следующее сообщение вообще выбивает из него дух. «Вот и хорошо. Не терплю, когда трогают МОЁ». За всю вчерашнюю и сегодняшнюю неловкую и двусмысленную переписку именно от этого сообщения реально может хватить удар. Питер пялится, перечитывая несколько раз. Старк так и написал — «МОЁ». Заглавными буквами. Видимо, чтобы Питер не усомнился в том, что именно Тони имеет в виду. Пока Питер пытается думать, как на это реагировать и стоит ли, и вообще… экран загорается новым сообщением. «Ладно, дела не ждут. Не будет возможности писать. До вечера. Развлекайся. О тестах генератора не забудь».«Да, мистер Старк».
Питер соглашается привычно. В его мыслях Роуди снова неодобрительно качает головой. В машине душновато? Или это мешает дышать слово «МОЁ», застрявшее в горле? И будто намертво выжженое перед глазами… По крайней мере всю оставшуюся дорогу до базы Питер больше ничего не видит. Ему не раз говорили, что мистер Старк — ужасный собственник. Питер даже не оскорбляется на то, что Тони, похоже, присвоил его себе. Хочет Старк того или нет — Питер и так его, со всеми потрохами. Но слышать подобное, высказанное так прямо и без сомнения, — просто… крышесносно. На базе Питеру удаётся отвлечься, уходя с головой в работу. Он разбирается с тестами для генератора наночастиц, внося правки по мелочи. Копается в свежепривезённых коробках, разбирая оборудование и материалы. Страшная смесь проводов и шлангов с высокотехнологичными штуками. Судя по всему, Старка посетила очередная гениальная мысль. Питер работает, благоразумно расположившись лицом ко входу в мастерскую: мистер Старк прямо мастер появляться совершенно бесшумно. Умение, не прибавляющее спокойствия дёрганному подростку. Тем не менее, возвращение Старка Питер всё равно пропускает: спустившаяся в мастерскую Наташа выуживает Питера из груды коробок и чуть ли не за шиворот тащит на кухню обедать (ужинать?). Не понять, с каких пор Вдова заделалась наседкой, но, когда раздувшийся, как шарик, Питер возвращается в мастерскую, первое, во что упирается его взгляд, — это спина (да-да, именно спина, точно… о боже…) склонившегося над столом Старка, уже благополучно распрощавшегося с очередным пафосным костюмом и облачившегося в более подходящую одежду. Питер несколько секунд молча пялится на полоску смуглой кожи между майкой и поясом низко сидящих штанов. Отличный способ обрести равновесие и настроиться на серьёзный разговор с наставником, да. — Привет, Паучок, — Питер снова застукан за разглядыванием мистера Старка, но Тони милосердно не акцентирует на этом внимание. Он разворачивается к Питеру и, кажется, с некоторой гордостью кивает в сторону монитора. — Отличная работа. — Спасибо, мистер Старк. Как ваша поездка? — Питер готов аплодировать себе стоя. Надо же, целых два предложения нормальным голосом. Правда, сказанных на одном духу и без пауз… — Прошла отлично, то есть прошла — ну и отлично, — Старк неприязненно морщится и кивает в сторону кучи коробок. — Разобрал, я смотрю? — Не всё, — Питер делает пару шагов. Похоже, тот самый разговор не последует прямо с порога, и Питер не знает, вздыхать ему от облегчения или разочарования. — Понятия не имею, что делать с некоторыми коробками, — Питер указывает пальцем, благоразумно стараясь не подходить к Старку слишком уж близко: боится, что его отключит от одного ощущения тепла Тони рядом. — О, сейчас-сейчас, — Старк с энтузиазмом роется в своём планшете, и вокруг одна за одной начинают загораться голограммы. — Я сидел на нуднейшем в мире заседании, думал, чем бы развлечься, и внезапно — оп! Идея, конечно, старая… Перед Питером всплывает заголовок «Прототип бытового телепорта». Он с удивлением смотрит на Старка, но тот слишком занят схемами, и Питер, секунду подумав, углубляется туда же. Через несколько минут Старк, не отрывая глаз от очередной голограммы, спрашивает: — Что скажешь? Питер переминается с ноги на ногу до тех пор, пока Старк не поднимает голову. Он смотрит вопросительно. — Мистер Старк, — Питер не знает, стоит ли говорить, но и промолчать не уместно, так что он только сильнее втягивает голову в плечи, — но ведь это не заработает. — Конечно нет! — даже оскорбляется Старк. — Я набросал эту штуку за полчаса на коленке. Но! — он довольно потирает руки. — Будет весело! Старк заговорщицки подмигивает Питеру, и тот, видя полный азарта, горящий, немного шальной взгляд, расплывается в ответной улыбке и кивает. Спустя несколько часов мастерская похожа на поле битвы. Всюду валяются коробки, какие-то провода и обрезки шлангов, а в центре всего этого безобразия возвышается конструкция, весьма соответствующая как по виду, так и по качеству своему чертежу, «набросанному за полчаса на коленке». Питер просто балдеет. И не столько от самой возможности заниматься подобным безумием, как от того, с каким воодушевлением Старк, вооружённый сварочным аппаратом, отдаёт указания Пятнице и Дубине. Видеть такого наставника — увлечённого, горящего — сплошное удовольствие, и то, что Питеру позволено и смотреть, и быть рядом в такой момент, пьянит не хуже, чем до сих пор бьющееся в горле слово «моё». Они до ночи копаются в куче проводов, трубок, ящиков и совершенно непонятных приспособлений, собирая два бака чуть ли не из подручных материалов (на самом деле тщательно отобранных и заказанных Тони накануне). Старк сосредоточен, сейчас в нём нет его обычной остроты и язвительности, и Питер буквально млеет от этого. Он упивается гением своего наставника, который спроектировал прототип телепорта просто от скуки на нудном заседании, не забывая строить умную мину и кивать в положенных местах. И пусть проект не идеален, но его основа настолько поразительна, что у Питера дух захватывает. Можно ли испытывать ещё большее восхищение Старком? Они перекидываются редкими фразами, и Питер успевает сбегать на кухню и вернуться с несколькими яблоками, которым предназначено стать подопытными… эммм… яблоками. — Провод тонковат, — сетует Старк, наматывая вышеозначенный провод на контур. — Слушай, Питер… — он обкусывает проволоку зубами, но получается не с первого раза, потому Тони на время замолкает. — Мммм? — вопросительно тянет Питер, подсоединяя шланги к аппарату. — А ты не думал о словах Роуди? — Старк разворачивается к нему и смотрит так, что нет ни единого шанса сделать вид, будто Питер не понял, о чём речь. Вот и разговор. Несмотря на то что Старк явно дал Питеру время подготовиться и заново попривыкнуть к своему присутствию, вопрос всё же застаёт врасплох. — Что?.. — переспрашивает Питер совсем растерянно. Старк не спускает с него глаз. Говорит медленно, чуть ли не раздельно — то ли подозревая у Питера недостаток соображалки, то ли пытаясь донести всю важность своих слов: — Что бы здесь между нами ни происходило, мне бы не хотелось, чтобы Роуди оказался прав и ты соглашался на всё только по причине моей настойчивости. Питер несколько раз моргает. Происходило между ними? Он по-прежнему не до конца уверен, что на самом деле имеет в виду мистер Старк, но внимательный взгляд Тони говорит ему: от него ожидается серьёзный и продуманный ответ. Вот только Питеру хочется кричать, что он желает всего (что бы это ни было) и плевать ему на Роуди. Пусть полковник и тысячу раз прав: Питер помчится туда, куда укажет Старк, но сделает это лишь потому, что сам того хочет. Конечно, Питер такой смелый только в своих мыслях. В реальности он благоразумно молчит и кусает щёку. Чувствует: Старку действительно важен ответ. Что бы Тони ни спланировал, он тут же даст задний ход, если решит, что Питер подчинится вопреки собственной воле. И Питеру жизненно необходимо не дать Старку возможности отступить. Тони не подгоняет, пока Питер оформляет ответ. — Мистер Старк, — медленно начинает он. — Всё, что я здесь делаю, я делаю по собственной воле. В том числе и подчиняюсь вам… Питер тут же краснеет, потому что вслух звучит как фраза из порно — а в голове вроде всё складывалось так гладко! Старк смотрит долго и пристально (хоть не комментирует!), словно пытаясь рассмотреть несуществующую фальш или заглянуть в самую душу. Питер выдерживает взгляд, хотя это и стоит ему дрожащих пальцев и коленок. Наконец Старк прекращает свою молчаливую пытку, хмыкает и с нечитаемым выражением отходит к столу, жестом подзывая Питера. — Давай, закидывай яблоко. Придётся подождать, а пока что иди сюда. Будто и не было никакого разговора. Питер был бы разочарован, если бы не понимал: это передышка для него. Питер ставит яблоко в один из баков, подходит к Старку и смотрит, как тот запускает процесс анализа и переноса материи. Таймер начинает отсчитывать десять минут. — Тогда проведём пробное занятие? — Питер удивлённо приподнимает брови, и Старк поясняет. — По прокачиванию уверенности в себе. Чтобы ты решил, стоит ли и дальше брать уроки. — Мистер Старк, — Питер отчаянно-решительно поднимает глаза на наставника. — Я не вы («Это очевидно», — всовывает свои пять копеек Тони). Моя голова от недомолвок и намёков скоро просто взорвётся. Старк закатывает глаза, что-то бормочет про непонятливую молодёжь, а затем берёт Питера за предплечье и тянет на себя. Питер, застигнутый врасплох, буквально валится на Тони, несильно бьётся о его грудь плечом. Он ошарашенно трясёт головой и с трудом восстанавливает утраченное равновесие, но тут приходится распрощаться уже с мозгом, потому что его губ касаются чужие. Губы Старка твёрдые и нежные одновременно, и такие тёплые, настойчивые, но не чрезмерно. Лишь касание, затем давление, и вот язык скользит между губ Питера, и он послушно приоткрывает рот. Медленное, мокрое поглаживание сначала сверху, плавно стекающее вниз и внутрь. Питер закрывает глаза. Старк целует осторожно и легко. Да, от этого Питер всё равно загорается в миг, но у него вовсе нет ощущения, будто его пытаются съесть. Тони углубляет поцелуй, совсем немного, только осторожно касается кончика языка своим и тут же убирает. Чтобы вернуться через секунду. А Питер плавится и думает, что позорнее: кончить от одного поцелуя или потерять от него сознание? В конце концов, всё заканчивается слишком быстро. Напоследок Старк прихватывает его нижнюю губу — несильно, ощущается лишь тень зубов, — тянет немного и отпускает, и Питер чувствует непрекращающуюся пульсацию в прикушенном месте синхронно с диким грохотом крови в висках. Лишь спустя вечность и миллион попыток восстановить дыхание Питер ощущает, что он зажмурился, а мистер Старк упирается своим лбом в его. Он поднимает взгляд и видит прямо перед собой чужие, потрясающе-карие, тёплые и вопросительные глаза. Старк ждёт реакции, но не подгоняет. — Хочу весь курс, — поражаясь собственной возможности связать сейчас хоть два слова (как и своей смелости), выдыхает Питер. Старк усмехается и отстраняться не спешит. Смотрит внимательно, опускает глаза на губы, подымает снова. Его взгляд меняется, подпуская вглубь опасный огонёк, и Питера пробирает дрожь. Он пытается успокоиться, но Старк не даёт, целуя снова. На этот раз всё неуловимо меняется. Старк более настойчив, хотя по-прежнему не груб. Он просто сильнее сминает чужие губы, и Питера сметает волной ощущений. Он чувствует влажные, настойчивые касания к губам, деснам, языку, всюду и в состоянии только шире открыть рот и громко, рвано дышать. В голове мелькает мысль (мысль? сейчас?), что урок пропадает зря, потому что Питер не в состоянии уследить и запомнить. И он просто тихо млеет от всего происходящего. От того, насколько этот поцелуй собственнический. Тони между тем знает меру, потому что, когда дыхание у Питера заканчивается, он отстраняется первым. Питер не сделал бы этого сам даже под страхом смерти от удушья. Он, не в силах контролировать себя, упирается лбом в чужое плечо, пытаясь отдышаться, и чувствует на спине руку, не дающую ему растечься по полу кипящей лужей. Раздаётся писк компьютера, и Питер буквально ощущает, хоть и не видит, как Старк закатывает глаза. — Невозможно проводить основательные занятия в мастерской, всё время что-то прерывает, — шутливо жалуется Тони Питеру, и тот считает уместным отклеить себя от наставника и поползти проверять, что там с яблоком. Необходимость трудиться на пользу Старка вбита в подкорку, не иначе. Фрукт обнаруживается в другом баке, и это такая невероятная победа, что Питер зависает не хуже, чем от поцелуя. Они перенесли материю! Огорчает лишь то, что от яблока осталась только лужица не очень хорошо пахнущей субстанции. Радует то, что в ней плавает что-то, весьма похожее на хвостик. Старк после некоторых размышлений и колебаний опытом остаётся доволен и обещает вернуться к данной теме во время очередного вдохновения. Он стоит позади Питера и смотрит на луже-яблоко через его плечо, а тот не смеет шелохнуться. Он хочет сделать шаг назад и прижаться спиной к груди Старка, но, естественно, не смеет этого сделать. Как всегда, несмотря на всё только что случившееся. Когда Тони отходит на несколько шагов, Питер немного расслабляется и получает, наконец, возможность думать. Старк подзывает голограммы поближе и начинает вносить в них правки. Питер мнётся, не решаясь заявить о всё ещё живущем непонимании того, отчего Тони Старку тратить время на подобное… на подобного… — А что думаете о словах Роуди вы? — когда молчание становится уж очень долгим, решается Питер. Старк вскидывает бровь, но не переспрашивает. — Что он лезет не в своё дело. Коротко и ясно. И ничего не ясно. Вроде в разговоре с полковником Старк намёкам возмутился. — Но вы ведь тогда сказали, что не… — Питер замолкает, не сумев подобрать слов. — Что не трахаю тебя? — Старк усмехается тому, как стремительно Питер краснеет. — На тот момент так и было. «А сейчас что?» — выброшенной на берег рыбой беззвучно открывает рот Питер. Его снова затягивает в водоворот смущения и непонимания, резко и без предупреждений. Значит ли это… Питер судорожно тянет воздух, и Старк, внимательно наблюдающий за ним, вскидывает руки. — Так, малыш, давай сразу проясним — я и не собираюсь. Сердце прыгает с обрыва вниз (ещё и это «малыш»), что не мешает Питеру сделать героическую попытку вложить в свой взгляд столько возмущения, сколько он может осмелиться показать. Видимо, ему это удаётся, потому что Старк снова закатывает глаза и добавляет: — Пройдёшь курс занятий — тогда поговорим. А о чём же тогда будут занятия? Да и вообще, где поцелуи, а где самооценка? Мистер Старк намекает на то, что Питер привлекательнее, чем сам о себе думает? Старк между тем тянет носом, принюхиваясь, и подозрительно спрашивает: — Что горит? «Мои мозги», — хочется сказать Питеру, но он уже видит тонкий дымок. — Проводка таки не выдержала, — Питер бросается тушить, хотя Дубина уже на месте. В итоге они ликвидируют остатки пожара (два жалких языка пламени и много вони и копоти), измазываются с ног до головы, и к этому времени часы показывают уже субботу. — Я, между прочим, всё ещё бодр и свеж, — замечает Старк, пытаясь оттереть особенно выдающееся пятно с предплечья. — Выспался в самолёте. А вот тебе не пора ли баиньки? — Вряд ли я сейчас засну, — Питер выдаёт чистую правду и тут же смущается. Тони не составит труда понять, чем будет заниматься Питер в своей комнате вместо сна. Однако Старка, оказывается, интересует другое. — Тогда вводное занятие? — будничным тоном интересуется он и, глядя на застывшего Питера, добавляет, почти обвиняюще указывая в его сторону отвёрткой: — Самооценка сама себя не подымет, парень. Питер понимает, что безнадёжно тупит. Он до сих пор не верит в происходящее, несмотря на такие жирные намёки, что впору уже начать бросаться на Старка. Тони же просто ждет, разглядывая зависшего Питера, и продолжается это, надо сказать, неудобно долго. Наконец Старк вздыхает, качает головой и выдает приказным тоном: — Так, Паучок, отвисай уже. Быстро в душ и спальню! Это заставляет Питера мгновенно вскинуться и выдать с надеждой и возмущением: — Но вы же сказали… Старк картинно хватается за сердце, явно намекая, что его сейчас хватит удар от чьей-то тупости. — В МОЮ спальню. Надеюсь, не заблудишься? Питер отрицательно мотает головой и начинает отступать к двери. Он физически чувствует потребность в передышке, и сбежать сейчас из зоны видимости Старка кажется не такой уж плохой идеей. Хотя Питер и понимает: стоит ступить за дверь, и желание оказаться в горячей, сводящей с ума близости к Тони вернётся с утроенной силой. Старк в два шага догоняет его, ловит за подбородок, приподнимает, внимательно, оценивающе вглядываясь. — Только если ты этого хочешь, — уточняет он. Питер вырывается и продолжает пятиться. Старк сжимает губы и щурится, между бровей появляется хмурая морщинка. Питеру тут же хочется разгладить её губами, а также стукнуть себя по голове за порывистость, но смыть масло и сажу хочется не меньше. — Дайте мне десять минут, — выдаёт он, наблюдая, как Старк тут же расслабляется. Питер пулей выскакивает из мастерской. Вслед ему несётся смех: — Не менее двадцати, малыш, я тоже хочу в душ. И от этого «малыш», сказанного глубоким, чуть хрипловатым голосом, Питеру горячо так, что впору дымку над макушкой струиться.