***
Служанка стоит у порога склонив голову в знак уважения с подносом в руках. Её я вижу через зеркало, перед которым расчесывала кроваво-красные волосы. Не желая завтракать в одиночестве после утренней меланхолии, посылаю Адель за двойной порцией завтрака и Локи. Его компания пойдет мне на пользу. Он ощущается как туман. Такой холодный и спокойный. И словно я могу положить свою боль в туман, и она там растворится. Упираюсь руками в туалетный столик и смотрю на своё отражение. Изящная фигура, прямая осанка. Искрящийся уверенностью взгляд подчеркивали утонченный цвет глаз необыкновенной глубины и яркости. Едва заметный изгиб ресниц и точеные брови. Нос изысканной формы с небольшой крутизной. Мягкие и нежные губы, с легким естественным розовым оттенком. Алые волосы, сияющие ярким отблеском на солнце. — Что будет со мной если наш план провалится? - вспоминаю рассказы о юных принцесс, которых отдали в жены соседним монархам ради заключения союза между царствами, — Не уж то меня ждет та же участь? Если отец проснется, то это вполне возможно... Я не могу просто так сдаться и ради этого стоить бороться. В тишине нахлынули тревожные мысли. Стою перед богато украшенным туалетным столиком, его полированная поверхность отражает одновременно царственность и тревогу, отразившуюся на моем лице. С изящной грацией кладу дрожащие руки на прохладную гладкую поверхность, обводя пальцами замысловатую резьбу. Взгляд фиксируется на зеркальном отражении, в глазах кружится каскад сомнений. Пока солнечные лучи отбрасывают тень на обеспокоенном выражении лица, я размышляю: — Соответствует ли каждое мое движение тому опасному пути, по которому я сейчас передвигаюсь? - ставя под сомнение саму суть своих действий. Провожу рукой по подготовленному служанкой одежде, ощущая пальцами шелковистость и качество материала. Платье было украшено множеством мельчайших пуговиц, создавая впечатление, что каждая из них является созвездием на темно синем небе самого наряда. Тщательно натягиваю платье, закрепляю пуговицы одну за другой, словно оно было не просто облачением, а обетом перед самой собой. Среди богатства этого дворца я оказываюсь в ловушке, в паутине выборов, конец которых может стать печальным. Я стою как узурпаторша, принцесса без королевской крови, но облаченная в регалии власти. Я соврала брату о смерти отца, избавляясь от него как от пешки, и все это в погоне за троном, который не принадлежит мне по праву. Что если отец обо всем узнает? Когда я смотрю на свое отражение, вижу как маячит неуверенность в глубине моих изумрудных глаз. Шепот совести ставит под сомнение законность моих действий. Каковы будут последствия обмана, сотканного из нитей амбиций? — Стала ли я инициатором своего собственного падения? Как только я заканчиваю с последней пуговицей, дверь отворяется, и в проеме, как тень, окутанная загадкой и магией появляется Локи. Встречаю его легкой и нежной улыбкой, то же самое получаю от него в ответ. За ним входит горничная, несущая нам завтрак, принося с собой аромат утренней кухни. Стараясь не медлить, она осторожно устанавливает подносы с завтраком на стол, расположенный на балконе, откуда открывался величественный вид на город и вдали на радужный мост. После того как она покинула мои покои, оставив нас наедине, Локи легким движением отодвигает стул, презентуя мне место, на которое я изящно располагаюсь. — С добрым утром, Мэй, - произнес он. — Не совсем оно и доброе... - прошептала я, не смея прикоснуться к еде. Заинтересованный моим беспокойством он спросил: — Что-то не так? Я вздохнула, чувствуя тяжесть некого предвестия на своих плечах: — Чувствую, неприятностей нам не избежать. — Я тебя слушаю... — В скором времени отец придет в себя, я уверена. И он обнаружит что мы здесь устроили. Точнее, о Боги, он обо всем уже знает! Отец видит и слышит каждый уголок Асгарда даже когда он в этом чертовом сне Одина. Необходимо что-то предпринять, иначе нас ждет потоп бедствий! Ухмылка Локи, подталкивала лишь на одну мысль, от которой я отказывалась, ссылаясь на совесть. — Но я сомневаюсь, что это вообще возможно, если только... — Рад осознавать, что ты начала размышлять на эту тему и готова рассмотреть вариант, который тебе изначально казался неутешительным. Мы можем это устроить. Доверься мне. Далее мы завтракаем в тишине, но мы оба заняты лишь одной мыслью. Как избавиться от Одина пока он еще спит? Он знает. Знает что мы замышляем нечто ужасное по отношению к отцу, но он еще спит. А мы — действуем.***
Разработав неплохой на вид план, мы двинулись в конюшню, проходя мимо золотых колонн. Хоть я и засматривалась на символы на колоннах, мои мысли заняты возможными неудачными исходами. Локи молча шел справа от меня. Что, если наш план потерпит неудачу, и отец застанет нас в неудобном положении, грозящем нам концом? — Ты волнуешься? - спрашиваю я его. — О чем же я должен волноваться? Мне бы его уверенность. — Ну... Представь, наш план провалится и нам конец. Он закатил глаза, словно отвергая что-то неприятное и нелепое. — Перестань думать пессимистично. — Хорошо, постараюсь быть оптимистичнее, - и я не подумала прежде чем выпалить следующее вслух, — Наш план провалится и мы умрем вместе держась за ручки. Локи посмотрел на меня удивленно, будто я произнесла что-то нелепое, и вдруг расплылся в улыбке. Неожиданно представившаяся ситуация оказалась интересной, что заставило нас остановиться у одной из колонн. Он немного понизил голос, будто изыскивая мою слабую сторону, и приближаясь ко мне: — А ты прямо хочешь умереть, держась за мою руку? - голос его прозвучал как вызов, который я приняла... Заигрывать решил? Мне не хотелось поддаваться, потому осталась на месте. — С тобой и умирать не жалко... - звучало как откровение, проникнутое граничащей с безумием решимостью. Локи молча приблизился. Но я гордо вздернула подбородок, стоя твердо, с ухмылкой на лице, не поддаваясь его ожиданиям. Я бросила вызов. — Я вижу твои взгляды, Мэй. То, как ты смотришь, и то, как пытаешься это скрыть за сладкой речью. Ты лжешь богу обмана... - его слова повисли в воздухе. Не сдержавшись отвела взгляд, неуверенно сглотнув. Это было.. неожиданно. Не находя и слова, чем можно было возразить и слегка потеряв над собой контроль, сделала неуверенный шаг назад, когда он приблизился еще ближе, заставляя прижаться к позолоченной колонне. — Мы уже не те скованные, прячущиеся в тени брата дети, Мэй, - он делает небольшую паузу, а я несколько раз моргаю в попытке вернуть самообладание, — Нас влечёт к друг другу, хоть мы и делаем вид что это не так. С усердием выдавливаю: — Нас? У самого уха он прошептал тихое «Да», вызывая мурашки по всему телу, а его рука скользнула вниз к моей талии, притягивая ближе к себе. Мои щеки залились краской и я невольно задержала дыхание, когда наши лица оказались в миллиметрах друг от друга. Ноги предательски задрожали, когда его губы коснулись моих. Я почувствовала как кипит кровь в моих венах и как чувства переполняют мое тело. Он прижимает меня к колонне теснее, не прерываясь от моих губ, и я чувствую его сердце, бьющееся в его груди. Локи продолжал целовать, и я, хоть и старалась устоять, ощущала как теряю контроль. Его прикосновения дурманили, и я забыла обо всем, что беспокоили меня сегодня утром. — Увидят же... - сказала я взволнованно озираясь по сторонам. — Не посмеют прекословить. Его пальцы берут меня за подбородок, уводя мою голову в сторону, открывая шею для поцелуев. Другая рука продолжает поддерживать меня за талию, пока он оставляет на шее горячие поцелуи. Что творится? Надо срочно опомниться... Тяжело дыша, мы медленно отстранились друг от друга, словно обжигаясь горячим пламенем, что между нами возник. Мы оба понимали что это неправильно, по крайней мере здесь, и отступили, возвращаясь в реальность. Щеки продолжали гореть, и я неловко поправила складки своего платья, избегая его взгляда. Он в свою очередь также поправил плащ с золотой вышивкой и заправил выбившуюся прядь волос за ухо. — Ну что же, дорогая сестра, пойдем убивать нашего отца? Стараюсь говорить невозмутимо, вернув самообладание: — И ты теперь смеешь называть меня дорогой сестрой? Как нелепо. — Дорогая сводная сестра? — Уже лучше. Зайдя в конюшню, оседлали подготовленных коней, и поспешили к Бивресту, ведь мы знатно отстали от поставленного нами графика...***
Мы мчались верхом на наших лошадях, пока не подъехали к главной аллее города, который являлся единственным прямым путем до радужного моста, где всегда было много народа. Жители как всегда, шумели на улицах, торгуя своими товарами, смеясь и веселясь. Торговцы предлагали фрукты, другие - цветы, украшения и ткани. Многие богатеи и торговцы также предпочитали передвигаться верхом, так что наше присутствие оставалось незамеченным для тех, кто увлеченно смотрел на товары или суетился по своим делам. Даже если узнают, они лишь присядут в поклоне и дальше пойдут заниматься кто чем. Стража, следящая за порядком, вставала в строевую стойку, когда мы проезжали мимо, и изредка отгоняла стоящих посреди дороги. Маленькие дети, увидев нас, дергали родителей за руку, указывая на нас, ведь для них встреча с представителями власти была настоящим событием. Мы разглядывали товары на лавках и витринах, не торопя лошадей. Останавливаюсь перед одной лавкой, расположенный в удаленном уголке, где народу было поменьше и создавалось впечатление уединения. На витринах мерцали статуэтки из стекла, исполненные кропотливой работой. Там были фигурки грибных домиков, цветов и изящных дев. Каждая деталь, каждый изгиб отражали мастерство и талант стеклодувов. Но меня привлекли не статуэтки. Меня остановило название самой лавки. Локи встал рядом, и тоже прошелся взглядом по вывеске и сказал: — Лавка носит имя твоего отца. — Да. Артемис. Когда я спрашивала о родителях у матушки, она отвечала не вдаваясь в подробности. — Айсеа. Она была лунаром с большим сердцем, что было редкостью для них. А Артемис во всех своих поступках придерживался идеалов милосердия и честности. Она никогда не называла его лунаром. И у меня были догадки, что лунаром он вовсе и не был, а был обычным асгардцем. Возможно даже, эта лавка когда-то была его, и ново открывшийся магазин открыли в честь него же. Но что моя мать забыла в Асгарде? — Заглянем на обратном пути, - проговорила я, продолжая путь.***
Оказавшись на мосту, ускорили шаги наших коней в направлении Бивреста. Дойдя, не медля, приказали Хеймдаллю направить нас в ледяные пределы Ётунхейма. Пока страж повинуясь готовил Биврест к работе, его вопрос обращенный ко мне пронзил воздух: — Ты все еще настроена воплотить идею в реальность? Под вопросительным взглядом Локи, я не долго думая ответила: — Пока что, идея остается лишь идеей. Через пару мгновений мы оказались в мрачных землях, окутанных снегом. Ледяные вершины, мрачные скалы усиливали ощущение опасности. Воздух пронизывала ледяная прохлада. Заснеженные земли тянулись до горизонта, сливаясь с мрачным небом. Ветер свистел сквозь безжизненные скалы, и лишь редкие шумы проникали сквозь мертвый пейзаж, напоминая о жизни, которая таилась в темных уголках, светя своими кровавыми глазами. В Ётунхейме царила атмосфера безжалостного холода и неотступной мрачности, которые заставляли меня сжаться. Я погрузилась в себя, ища теплые накидки припасенные мною. Локи не торопил, ожидая, пока я пройдусь по колдовской комнате. Колдовская комната, — место, которое по сути являлось кладовой колдуна (некоторые сокращали слово как «колдовка», делая его похожим по звучанию и по смыслу на слово «кладовка»), где можно было хранить вещи самых разных размеров, в зависимости от уровня силы, — чем она выше, тем размер комнаты больше. Здесь могло находиться все: от одежды до оружия, которые могли пригодиться в любой момент, без необходимости тащить с собой сумку. Там же у меня лежал Ансельм. Поэтому маги могли извлекать предметы из «воздуха», как это казалось на первый взгляд. Однако, после смерти мага, его «инвентарь» переходил к другому магу, которому он больше всего доверял. Так у меня в руке появилась темно-зеленая накидка с шерстяным капюшоном. Как только я укрылась накидкой, Локи спросил: — О какой идее шла речь? Я аккуратно зафиксировала накидку на плечах, завязав бантик из тонкой атласной ленты у ключиц. Про себя отметила что Локи не собирается утепляться, из-за его сущности ётуна. — Это наш маленький секрет с Хеймдаллем. Я хотела возродить армию валькирий — непревзойденных воительниц. Даже рассматривала возможность занять в ней почетное место, встав во главе. Таким образом я могла бы избежать брака. Он выгнул бровь, озадаченно глядя на меня. — Брака? Какого еще брака? Мои легкие наполнились глубоким вздохом, когда я произнесла: — Сам подумай. Какая польза от дочери правителя для отца? - взяв небольшую паузу, продолжила, — Она может выйти замуж за принца или короля другого царства, чтобы сделать связь двух царств крепче. Но я, естественно, этого не хочу, поэтому рассматривала возможность стать воином, поскольку мне не дано право на престол. Мы двинулись в путь к центру Ётунхейма, в попытке поговорить с Лафеем. Пока мы шли, Локи заговорил: — Вполне логично. Однако я считаю, что будет довольно трудно найти женщин-воительниц, ну, кроме Сиф конечно же. Сегодняшние гвардейцы состоят в основном из мужчин, ведь после трагических событий, связанных с погибелью всех валькирий в войне против некой богини смерти, девушки перестали стремиться к этой роли. — Это да. И насчет богини смерти. О ней ходят легенды, но нигде нет точной информации о ней. Кто она и откуда взялась не написано даже в книгах нашей библиотеки. Тебе это не кажется странным? Как будто её намеренно не упоминают. Я спрашивала у матушки... Я шарахаюсь в сторону, когда Локи неожиданно вплескивает руками. — Она отвечает только на те вопросы, на которые хочет! От нее ответа не добьешься никак. — Знает то она много, но информацию впустую не тратит. Он издает смешок. — Нам эта информация не впустую ведь. — А для нее это кажется лишь детским любопытством. Мне показалось что наше общение стало легким, непринужденным чем ранее. Возможно, это из-за сложившейся ситуации по дороге в конюшню. Вспоминая произошедшее, мои щеки порозовели, и я поспешно отвернулась, желая скрыть от него румянец. Беседуя, мы наконец достигли цели нашего пути — трона короля Лафея.***
С каждым шагом к своеобразному тронному залу, рычание с разных сторон усиливается. Вижу десятки глаз следящих за нами из темноты. С трудом сдерживаюсь от порыва взять в руки копье. Его вес придавал уверенность и чувство защищенности. Однако понимаю, что такой поступок был бы неприличным и мог привести к необратимым последствиям. Лафей слегка наклоняется вперед со своего трона, свирепо разглядывая нас. Хотя он наш недруг, он остается королем Ётунхейма, и как гостям, мы должны были бы проявить ему уважение. Однако, судя по выражению Локи, ему в голову не пришло даже намекнуть на подобное. Решаю остаться вежливой и совершаю поклон. Локи тяжело вздыхает и едва заметно наклоняется, положив руку на грудь. Голос ледяного гиганта раздается, разносясь по всему Ётунхейму: — Что вы забыли здесь, неугомонные отпрыски Одина? — Мы пришли с предложением, Лафей, - начал Локи, — Дело в том, что... Вдруг Ётун злобно рявкает, отчего я невольно вздрагиваю. — Выкладывай быстрее, иначе прикажу убить! «И чего он так спешит?» - подумала я про себя, не скрывая презрение. — После всего что мы для тебя сделали? Видно, как нервозность спадает с него, и он вновь откидывается на спинку ледяного трона, и вскидывает брови, понимая, что это именно мы, а точнее Локи, помог пробраться его подчиненным во дворец. — Я вас слушаю. Локи начинает выкладывать свой план, пока Лафей молча слушает, размышляя над каждым произнесенным его словом. — Мы могли бы обеспечить вашему отряду проход прямо к чертогу Одина, чтобы вы могли его убить, пока он в беззащитен. — Почему не сделаешь это сам? Я пока не встревала в деловой разговор, и задумалась о всяком. Знает ли Лафей, что перед ним его собственный сын, который предлагает ему зарезать приемного отца? Думаю, даже если бы знал, ничего не сказал бы, ведь по словам Одина, Лафей сам оставил его умирать. Знать бы причину. Ведь многие готовы душу продать, лишь бы у них родился наследник, готовый продолжить правление. — Вряд ли народ примет царя, убившего своего предшественника, - объясняет Локи. Лафей молчит, взвешивая варианты. Искушение подманивало, приглашая поддаться соблазну убить давнего врага, но заботливо предостерегало, напоминая о возможной опасности и коварстве замыслов. Тогда то и вступаю я, ждавшая того самого момента, чтобы подтолкнуть царя: — Ваше величество, приняв наше предложение, вы могли бы вернуть ларец, и былое величие Ётунхейму... Ответ прозвучал не сразу, но его звучание разлилось словно приятная волна. — Так и будет, - гремело голосом царя, а мы, с улыбкой, поклонились, уходя, сохраняя чувство ожидаемого удовлетворения.***
Возвращаясь к замку, мы заглядываем в лавку Артемиса, как это и было запланировано. С некоторым колебанием, но всё же набравшись решимости, я вошла внутрь. Нас встретил молодой стеклодув, очевидно, ещё и кассир. Блондин с короткой стрижкой, словно солдат, взглянул на нас своими серыми глазами, приветливо поклонился и спросил, чем он может помочь. Его быстрые слова переполошили меня, и я не успела вставить хоть слово. — У нас есть свежие фигурки, - продолжал он, не давая возможности ответить. — Почему лавка называется так? - резко перебила я его. Слова казались мне тяжелыми. Возможно, это связано с тем, что лавка имеет связь с моими родителями? Я чувствовала волнение и трепет. Мужчина остался недоумевать. — Что? - он опешил. Локи, видя мою неуверенность, повторил мои слова: — Почему лавка называется именно так? Мужчина наконец понял и поспешно ответил, глотая последние звуки слов, из-за чего его речь была не совсем понятной. — Её назвали в честь первого мастера стеклодувства в Асгарде - Артемиса. Он был талантливым мастером и создавал великолепные произведения. Говорят, что некоторые из его работ украшают сам дворец! - он прокашливается, продолжает, — Но он, увы, был казнён за предательство. Позже лавка закрылась на долгие годы, а я ее недавно восстановил, - гордость сквозила в его голосе. «Предательство». — Он предатель, потому что помогал Лунару? - спросила я, чувствуя горечь в горле. Хотелось сказать «любил Лунара», но не посмела. Мужчина неуверенно ответил: — Лунары... Этого я не знаю. Вообще, я считал, что Лунары - это сказки. Но, возможно, нет, так как говорилось когда-то, что он делал стеклянные фигурки Лунаров, которых сжигали. Лунары хоть и сгорали дотла, но стеклянные фигурки с их лицами, в которых вкладывалась душа Артемиса, отражало души умерших Лунаров. Правда волшебно? - мужчина ойкает и произносит, — Точнее волшебно не то что они горели, а то что были их фигурки! Извините. Но эти фигуры покупали. Хотя Асгардцы и не любили Лунаров, но им нравились их необычные фигурки. — Понятно, - сказала я со скрытой горечью, которую замечает только Локи, увлечённый разглядыванием фигурок. Его взгляд останавливается на стеклянном цветке, напоминающем цветы эвионы в нашем саду. Стеклодув заметив его интерес, говорит: — Это земной цветок - лилия. В ботанической книге увидел. Нравится? Вы первый покупатель за время открытия, и я могу сделать вам скидку! Приводите сюда своих друзей и знакомых, пожалуйста, а то здесь совсем пусто... Локи достает из кармана мешочек с монетами из красного золота, асгардская валюта. Щедро оплатив цену, он взял фигурку и протягивает ее мне. Это вызывает у меня легкую улыбку. — Спасибо, - скромно произнесла я, поражённая собственным тихим голосом. Когда мы выходили, продавец долго провожал нас взглядом, не желая отпускать. Похоже, здесь и вправду редко бывают посетители. Я сажусь на своего коня, держа в руках стеклянную лилию, купленную из магазина моего отца.***
Путь назад занял меньше времени, и я сразу же направилась в покои, чтобы облачиться в одежду, предназначенную для тренировок, обеспечивая себе свободу движений и гибкость. Она была изготовлена из мягкого, легкого материала, который позволял коже дышать, не ограничивая движения. Простой, но элегантный черный топ без рукавов, и штаны с эластичным поясом. Адель помогла заплести волосы в косу, и собрать ее в пучок. Собравшись, двинулась на площадку быстрым шагом, потому что поход в соседнее царство заняло чуть больше времени чем ожидалось, и я опаздывала. Соответствуя графику, Сиф ждала меня на тренировочной площадке, разминая плечи. — Опаздываешь, подруга. — Были кое-какие дела. Сегодня на мечах? - спрашиваю я, кивая на два подготовленных меча. Рукоять одного была обернута кожей, что будет прекрасно сидеть в руке, а другая украшена узорами и символами, свидетельствующими о ее благородстве. — Ага, держи, - Сиф подбрасывает рукоятью ко мне украшенный меч, сама же берет простой. На тренировочной площадке мы вступили в ритмичное противостояние, держа в руках мечи, мерцающие на свете. Взгляды наши были устремлены друг на друга с концентрацией охотниц, готовых к бою. Сначала мы обмениваемся быстрыми ударными сериями, блеснув клинками, словно мастера танца с острием. Происходит плавный переход от защиты к нападению, синхронно отражая и атакуя, создавая гармонию движений. Мои легкие шаги и стремительные выпады сменялись мастерскими уклонами и меткими ударами, в которых звучала грация и сила, но и Сиф не отступает, умело отбиваясь и уворачиваясь. Вокруг витало напряжение и азарт. А также чувство превосходства, когда меч соперницы падает на землю, выбитый мною. Дальше мы прорабатываем ошибки, сделанные в бою, и продолжаем тренировку, но уже в легком темпе. Во время упражнений, Сиф внезапно спрашивает: — Не перестаю надеяться что после пробуждения все отец изменит свое решение. Первые секунды не понимаю о каком решении идет речь, а Сиф продолжает: — Интересно как он там, на Земле. Она про Тора. Внешне она казалась сильной, не знающей о ласке, самодостаточной девушкой, но в ней были частички нежности, которые видела одна я. Для других же, она стальная девушка, с каменным сердцем. Я знала о ее чувствах к моему брату, она делилась со мной этим, надеясь на поддержку, но я лишь сказала что он подонок, который даже другом нормальным быть не может. А они хорошо дружили, и именно Тор помог ей войти в число воинов. Хоть какая то польза от него. Вдруг я задаюсь вопросом. Что если она решит навестить его, и всплывет ложь о том, что отец мертв? Нужно закрыть Биврест. Не подавая вида, отвечаю: — Думаю, он привыкает к мидгардской жизни. Не волнуйся за него. Такая громадина не пропадет. Она лишь улыбается, стараясь верить моим утешениям.***
После тренировки было поздно, и я решаюсь отправиться спать. Локи уже закрылся у себя в покоях. Надо посоветоваться с ним завтра, и постараться закрыть Биврест, чтобы избежать проблем. Уже переодевшись в ночную рубаху, лежу в просторной кровати глядя на потолок и думая о своем. Сегодняшний день оставил след в моем сердце. Оно принесло новые ощущения, словно ветер перемен. Мы обнаружили в себе нить общности, которая до этих пор оставалась скрытой под титулами и обязательствами. Теперь, когда ночная тишина окутывает мои покои, я думаю о нас. Кто же он для меня на самом деле теперь? Что нам предстоит узнать друг о друге? Наше будущее, словно звезды, мерцают загадками и возможностями. Я не могу не чувствовать волнения и предвкушения того, что может произойти с нами дальше. В каждом сердце пылает крошечный огонёк надежды на то, что завтрашний день принесет любовь, которая утолит затаённое желание быть понятым.***
Утром до меня доходят вести о том, что воины покинули Асгард.