На краю тьмы

      Пока корабль мчался к городу, весь экипаж, казалось, превратился в призраков. Все общались вполголоса, тихо ступая по палубе. Пэнси волновалась о Гермионе не меньше остальных. Прошло три дня прежде, чем она отменила заклинание объединения между ней и Драко. Гермиона всё ещё испытывала адские боли по ночам. Каждый вечер Пэнси приходила в хирургическую палату, ставя на неё заглушающие чары и слушая болезненные крики Гермионы. Иногда ей казалось, что она слышала их и днём — такими они были до скрипа костей душераздирающими. Драко не мучался от болей, но его тело часто пробивала дрожь, будто он находился на морозе несколько часов подряд. Но тем не менее Пэнси была рада, что они смогли пережить это.       И всё же нести это почтительное молчание, длившееся уже несколько дней, было невыносимо. Пэнси уже готова была прыгать за борт, чтобы общаться с русалками. По плану Гермионы они мирно прибудут в город, получат деньги и будут жить счастливо. О том, что могло произойти, если что-то пойдёт наперекор, Пэнси отказывалась думать.       Когда на горизонте появилась гавань Гарвард-Скилл, она почувствовала странную смесь облегчения и тревоги. Скоро их жизнь изменится таким образом, который до сих пор казался ей нереальным.       Когда они сбросили якорь, не доплыв несколько миль, и наступила ночь, Гермиона собрала их всех на палубе. — Джинни и Блейз, — хрипло произнесла она, — вам придётся уплыть.       Из-за ночных криков её голос сильно охрип, а связки не успевали восстанавливаться за день даже под действием зелий, которые ей выдавала Пэнси. — Что?! — воскликнула Джинни. — Мы не оставим тебя. Ты куда-то собралась? — Джинн, — Гермиона сжала её руку, — вы возьмёте Диадему с собой и отправитесь в Инфернус. — Мы его взорвали, — напомнил Гарри. — Да, но недалеко от основной тюрьмы, под землёй, были отдельные комнаты для охраны на случай бунта, — пояснила Гермиона. — Помнишь, я показывала тебе карту? — Да, — Джинни кивнула. — Когда нам отплывать? — Сейчас, — холодно произнесла Гермиона, указав рукой на приближающуюся к ним с гавани лодку, — ждите нас там. — Ещё увидимся, — радостно воскликнул Блейз. — Поттер, не будь таким смурным.       Гарри усмехнулся, отмахнувшись от него. Как только лодка вместе с Блейзом и Джинни отплыла на большое расстояние, Пэнси отчетливее почувствовала тревогу в груди. — А мы? — спросил Гарри. — А мы будем в третьей гавани, — ответила Гермиона, — на рассвете.       Пэнси видела, как тяжело Гермионе давались любые движения, но она всё равно попыталась скрыть боль, развернувшись и уверенным шагом зашагав в трюм. Драко отошёл к Тео, и они направились к носу корабля. — Как думаешь, что нас ждёт? — спросил Гарри. — Что бы это ни было, оно подождёт, пока я не наемся любимого печенья и не переоденусь в нормальную одежду, — серьёзно произнесла Пэнси, но через секунду расплылась в улыбке. — О, да, конечно, мы попросим, чтобы кто бы то ни было задержался, — поддержал Гарри.       Пэнси поднялась на носочки, прижавшись своим лбом ко лбу Гарри, закрывшись пальцами в его непослушные волосы. — Ты, кстати, должен мне несколько пачек печенья, — сказала она. — Да хоть целый магазин с печеньем, — возмутился Гарри. — Этого будет мало, — пожав плечами, заявила Пэнси и, тихо рассмеявшись от удивлённого взгляда Гарри, опёрлась бёдрами о перила.       Он посмотрел. Было сложно не смотреть. Её зелёные глаза сияли, щёки порозовели, губы слегка приоткрылись. Было слишком легко представить, как он встанет перед ней на колени, словно кающийся грешник, и позволит своим рукам скользнуть вверх по светлым изгибам икр, задирая юбку выше, мимо колен, к тёплой коже её бёдер. Хуже всего то, что он знал, какие приятные ощущения его ждут. — Ты хочешь что-то сказать? — спросила она, посмотрев ему в глаза, будто заглядывала в самую душу. — Я… Нет никого, в ком бы я нуждался больше; нет ничего, чего я хотел бы больше, чем быть обуреваемым тобой, — медленно проговорил Гарри. — Но ты не хочешь меня поцеловать?       Он глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Всё это было неправильно. Пэнси всё время чувствовала странную тревогу, хотя, казалось бы, всё начало налаживаться. — Если бы мы жили немного по-другому… — начал Гарри. — Но мы здесь, — перебила его Пэнси.       Ему было нужно, чтобы она поняла. — В другом случае, — настаивал он, — я бы попросил твоих родителей о разрешении погулять с тобой, потому что я знаю, что они у тебя ужасно помешаны на чистокровных порядках. — Я не общаюсь с матерью, — парировала Пэнси. — Мы бы гуляли в сопровождении кого-нибудь. Я должен был бы пообедать с твоей семьей минимум три раза, прежде чем нам бы позволили хоть ненадолго остаться наедине. — Но мы наедине сейчас, Гарри. — Я бы приносил тебе подарки.              Пэнси склонила голову набок. — Ладно, продолжай, — улыбнувшись, сказала она. — Зимние розы, если бы мог их достать, или серебряный гребень для волос. — Мне они не нужны. — Твоё печенье и пироги с корицей, — продолжал Гарри. — Мне казалось, ты не любишь сладкое, — задумавшись, вставила она. — Они все были бы для тебя, — уверенно заявил Гарри. — Я вся во внимании. — Наш первый поцелуй случился бы в залитом солнцем лесу или под звёздным небом после танцев, но никак не в склепе или каком-то сыром корабле. — Позволь мне уточнить, — сказала Пэнси. — Ты не целуешь меня потому, что окружающая обстановка кажется тебе недостаточно романтичной? — Дело не в романтике. Правильный поцелуй, правильное ухаживание. Есть определённые правила, как должны происходить подобные вещи, — глубоко вздохнув, сказал Гарри. — Для правильных воров? — язвительно добавила она.       Уголки её пухлых губ приподнялись, и на секунду он испугался, что она посмеётся над ним, но Пэнси просто покачала головой и подошла ещё ближе. Теперь она была так близко, что при легчайшем вздохе их тела соприкоснулись бы. Необходимость преодолеть это практически несуществующее расстояние сводила его с ума. — В первый же день, когда ты появился бы в моём доме для этого правильного ухаживания, я бы выгнала тебя из дома, — сказала она, — наложив на тебя несколько проклятий. А тебе бы пришлось искать другую девушку. — Другие не подошли бы, — фыркнул Гарри. — Они тихо говорят. Не язвят. Не флиртуют с каждым мужчиной, который попадается им на пути. — Я флиртую и с женщинами, — сказала она таким тоном, будто её обидел тот факт, что он забыл про это. — Мне кажется, ты бы флиртовала и с финиковой пальмой, если бы та обратила на тебя внимание, — подметил Гарри. — Если бы я флиртовала с растением, можешь не сомневаться, оно бы поднялось и обратило на меня внимание, — вскинув подбородок, сказала она. — Ты ревнуешь? — Постоянно. — Я рада. На что ты смотришь, Гарри? — низкое мурлыканье её голоса вибрировало через всё его тело.       Он смотрел в потолок и тихо шептал себе под нос. — Ни на что, — пробурчал он. — Гарри, ты что, молишься? — усмехнувшись, спросила Пэнси. — Не исключено. — Борешься с искушением? — сладко пропела она. — Ты невыносимая ведьма, — сказал Гарри слегка раздражённо. — Я не совсем правильная, Гарри. — Я заметил, — язвительно парировал он. — И мне жаль тебе это сообщать, но ты тоже, — сказала Пэнси, растянув губы в улыбке.       Его взгляд опустился на неё. — Я… — Ты нарушил столько правил. Сколько законов? И они не будут последними, — сказала она. Затем подняла к нему голову. Они находились так близко, что появлялось ощущение, будто они уже коснулись друг друга. — Ни наше знакомство. Ни жизнь, которую мы ведём. И ни то, как мы поцелуемся, не нуждается в правилах.       Пэнси поднялась на цыпочки, и вот так просто её губы прижались к его губам. Это едва ли можно было назвать поцелуем — просто быстрое и внезапное прикосновение губ. Прежде чем она успела даже подумать о том, чтобы отодвинуться, Гарри схватил её. Знал, что, скорее всего, делает всё неправильно, но не мог найти в себе сил для тревоги, потому что она находилась в его руках, её губы приоткрылись, руки сомкнулись вокруг его шеи, и, милостивые святые, её язык проник в его рот. Неудивительно, что он был так осмотрителен с ухаживаниями. Если бы Гарри мог в любой момент целовать Пэнси, чувствовать её покусывания, ощущать её тело, прижатое к себе, слышать тихие гортанные стоны, с чего бы ему было утруждать себя чем-то ещё? Да и кому-либо другому. — Гарри, — выдохнула Пэнси, и они снова поцеловались.       Его руки блуждали по её спине, обводя контуры, линию позвоночника, выразительные изгибы бедёр. — Гарри, — произнесла она уже более настойчиво, пытаясь отодвинуться.       Он открыл глаза, испугавшись, что совершил какую-то ужасную ошибку. Пэнси кусала себя за нижнюю губу — та была розовой и опухшей. Но она улыбалась, и её глаза искрились. — Я сделал что-то неправильно? — Вовсе нет, ты чудесный бабник, — прочистив горло, сказала Гермиона, стоявшая за его спиной. — Я рад, что вы нашли способ скоротать время, пока ждали нас, — сказал Драко, посмотрев на Гарри, как в старые добрые времена в Хогвартсе: будто они снова были самыми заклятыми врагами, а не сражались плечом к плечу.       А вот Гермиона, стоящая рядом, выглядела так, словно сейчас лопнет от радости. — Может, поставишь меня? — предложила Пэнси.       Гарри быстро опустил её на землю. — Оказывается, на корабле есть пара влюблённых подростков, — фыркнул Драко, закатив глаза. — Кто бы говорил, — пробурчала Пэнси.       Они наспех обсудили логистику того, как пройдёт следующее утро. Поскольку возвращаться в Голубую устрицу может быть небезопасно, они останутся на корабле после того, как получат весточку от Торгового совета. — Готовьтесь к битве, — предупредил Драко. — Городские банды следят за этим сектором города. Им пока не хватило смелости напасть, но это пока вопрос времени.       На корабле раздался хлопок аппарации, и рядом с мачтой появилась Дафна. Она выглядела взволнованной и нервной. Пэнси поймала себя на мысли, что никогда не видела её такой. — Я послала ей патронус, — объяснила Гермиона ответ на ещё неозвученный вопрос о том, как она тут оказалась. — Банды, которые пошли против тебя, ждут команды, — быстро затараторила Дафна, — скорее всего, от Долохова или Кингсли, я не знаю, кто из них поднял бунт. — Что-то ещё? — спросил Гарри, подозрительно прищурившись. — Я говорила — залечь на дно, — строго произнесла она, — почему вы меня не послушали? — Что-то ещё? — громче повторил вопрос Гарри. — Нет, — Дафна всего на секунду замялась, — нет, это всё. — Спасибо, — сказала Гермиона, и Дафна, кивнув, исчезла с хлопком аппарации.       Гарвард-Скилл встретил их привычным столпотворением — с кораблей у доков выгружали товары: туристы и торговцы выходили на берег и нескончаемым потоком, смеясь и перекрикиваясь, направлялись в бары и бордели. — Выглядит точно так же, как в день нашего отплытия, — сказал Тео, оглядываясь по сторонам, будто на экскурсии.       Гермиона подняла бровь. — И чего ты ждал? — спросила она. — Даже не знаю, — признался Тео, пожав плечами.       Но Пэнси чувствовала, что, может, город и остался прежним, но она изменилась. Теперь у неё была истинная цель и настоящая семья, да они все не были связаны кровью, были перекрученные, неправильные, но они были настоящими. Они всегда будут держаться вместе, и какими бы сломленными они ни были, они готовы были пробить себе путь на свободу вместе с острыми ножами и палочками на голове. Потому что так они и поступали — никогда не переставали бороться.       Гермиона оставила Пэнси, Гарри и Тео в третьей гавани, а сама вместе с Драко отправилась искать посыльного, чтобы передать сообщение Торговому совету о том, что они привезли Диадему Кандиды Когтевран. Пэнси хотела пойти с ними, потому что, зная о том, что почти весь город только и ждал возможности напасть на них, было лучше, если бы они пошли все вместе, но Гермиона приказала остаться. Сильно раздосадованная этим Пэнси решила ходить от гавани до ближайшего магазина, не упуская возможности размять ноги.       Она подняла глаза к затянувшемуся серыми облаками небу, поймав себя на мысли, что готова была даже сыграть в карты с Джинни и Блейзом или Тео. Она обязана это сделать перед тем, как отправится на поиски работорговцев. Пэнси осталось надеяться, что когда всё это закончится, она поговорит с Тео и опсудит этот вариант с ним.       Через полчаса Гермиона и Драко вернулись с новостью, подтверждающей, что представитель Торгового совета встретится с ними в заброшенной восьмой гавани на рассвете следующего дня. — Посмотрите на это, — Гермиона протянула им записку. После описания всех деталей встречи было добавлено: «Торговый совет благодарит вас за добычу реликвии».       Слова вызвали странное чувство в груди Пэнси, но она рассмеялась: — Всегда пожалуйста, пока Совет выплачивает нам наличкой. — Ты думаешь, кто-то попытается напасть на нас в гавани? — спросил Гарри, пока они направлялись обратно к кораблю. — Джинни и Блейз пойдут с нами? Как мы отдадим Диадему? — Полагаю, что Кингсли или Долохов точно уже в курсе, что мы вернулись, — ответила Гермиона. — Нет, Джинни и Блейз останутся в Инфернусе. Если нам нужна будет помощь против нападающих, лучше не показывать всех слишком рано. Если на нас нападут, то Диадему мы отдать не сможем, а если всё пройдёт удачно, я пошлю патронус Джинни.       Вполне логично.       Пэнси провела беспокойную ночь, ворочаясь на кровати, и проснулась, когда наступил душный серый рассвет. Ветра не было, а море выглядело плоским и стеклянным, как в стоячем пруду. — Упрямое небо, — проворчал Тео. Прищурившись, он поглядывал в сторону заброшенной восьмой гавани. Его правда. На горизонте не было ни облачка, но воздух казался густым от влаги, будто буря просто отказывалась собираться.       Пэнси осмотрела палубу. Она предполагала, что Гермиона выйдет дать более точные объяснения, но её нигде не было. — Как она? — спросила Пэнси у Драко. — Ночью снова кричала, но не выходила из комнаты, — ответил он.       Наконец, когда все собрались на палубе, а за бортом появилась лодка, Пэнси спросила: — А вторая лодка? — В ремонте, — ответила Гермиона. Больше они не говорили.       Восьмая гавань была такой плоской, что они едва могли рассмотреть её. Меньше мили в ширину — бесплодный кусок песка и камня, известный лишь затопленным фундаментом старой башни, которой раньше пользовался Торговый Совет для проведения переговоров. Контрабандисты прозвали восьмую гавань — «Добрая удача», из-за изображений вдоль основания того, что когда-то было обелиском: золотые круги, символизирующие галлеоны. В этой гавани легче всего было продать рабов подороже. Гавань находилась дальше всех остальных от основной части города, и здесь не было никаких строений или скрытых бухт, где можно было устроить засаду. Идеальное место для встречи с подозрительными личностями.       Лодка, на которой они плыли, бесполезно покачивалась на ветру. Пэнси наблюдала за тем, как она медленно плыла обратно в город в рассветной дымке — крошечная чёрная точка. Они стояли на берегу, и Пэнси заметила, как Гермиона коснулась каждого ножа, что-то бурча себе под нос. Гарри удобнее вложил в руку палочку. — Ладно, — наконец, сказала Гермиона, — пора бы нам разбогатеть.       Они направились к центру острова. Пэнси шла за Гермионой. Гарри и Драко по бокам, Тео — рядом с Пэнси. Когда они подошли ближе, Гермиона увидела приближающегося мужчину в чёрном костюме торговца и чёрной тканевой маске, закрывающей половину лица. Его сопровождал высокий парень с тёмными волосами, убранными в хвост. За ними плелась группа людей, крепко сжимающих в руках палочки. Два человека тащили тяжёлый сундук, взяв его за бока и слегка пошатываясь от его веса. — Вот как выглядят тридцать два миллиона галлеонов, — сказала Гермиона.       Тео присвистнул. — Надеюсь, мы это утащим. — Только вы, Фенрир Сивый? — спросила Гермиона у мужчины в костюме торговца. — Остальные члены совета не потрудились явиться?       Так, значит, это и есть Фенрир Сивый, один из зачинателей Совета, которых никто никогда не видел. Он был высоким, и у него были залысины, но Пэнси отметила про себя, что примерно так его и представляла, когда говорили о нём в городе. — Совет посчитал, что я лучше всего подхожу для этой задачи, поскольку мы уже раньше имели с вами дело. — Красивая булавка, — сказала Гермиона, взглянув на рубин, которым был заколот галстук Фенрира, — но не такая роскошная, как предыдущая.       Пэнси нахмурилась, пытаясь уловить суть происходящего, и тут в голову ударили воспоминания того, как Гермиона заявилась к ней в бордель, вся в пыли и мокрая после дождя, но с победным счастливым блеском в глазах. — Я отставила Фенрира Сивого, — самодовольно заявила она, покрутив между пальцев золотую булавку, украшенную изумрудами. — Заседателя Торгового Совета?! — воскликнула Пэнси. — Да, его самого.        Пэнси тряхнула головой, всмотревшись в толпу сзади Фенрира.       Он поджал губы. — Предыдущая была семейной реликвией. Где диадема?       Пэнси покосилась на Гермиону, заметив, как она сложила руки за спиной. Обычно она делала так перед тем, как собиралась напасть. Пэнси нахмурилась, когда плечи Драко напряглись, а Гарри и Тео потянулись к древкам. — Ещё меня волнует, как так вышло, что информация о Диадеме оказалась у вас? — Сомневались в наших возможностях? — спросила Гермиона. — Скажем так, это была секретная информация, — сказал Фенрир. — Поэтому вы решили подстраховаться, отправив стражу Торгового Совета напасть на нас перед отплытием? — холодно спросила Гермиона.       Пэнси заметила, как округлились глаза Фенрира, она сама была в шоке. Она совершенно не заметила никого из людей Торгового совета, если только… — Кингсли же заседатель Торгового совета, не так ли? — озвучила Гермиона, победно хмыкнув, когда Фенрир шумно выдохнул. — Умно, мисс Грейнджер, — сказал Фенрир. — Тем не менее, мы не были уверены, что нам удастся получить Диадему. Но вы оказались хорошим игроком.       Пэнси никогда не считала Гермиону игроком. Игроки всегда полагаются на удачу. — Но не волнуйтесь, тридцать два миллиона галлеонов залечат наши душевные раны, — театрально вздохнув, сказала Гермиона.       Фенрир подозвал двух охранников за его спиной. Они подняли сундук и поставили его перед Гермионой. Она присела и открыла крышку. Даже издалека Пэнси видела золотые монеты, искрящиеся даже без света солнца. Она услышала, как Тео задержал дыхание.       Гермиона провела ладонью по монетам сверху, после чего сунула руки глубже, чтобы убедиться, что их не хотят развести. — Все здесь, — вынесла она вердикт, медленно поднявшись.       Гермиона оглянулась через плечо и подозвала Драко к себе. Он демонстративно передал ей Диадему, в которой Пэнси тут же распознала фальшивку. — Что ж, Фенрир Сивый. Я бы и рада сказать, что с вами приятно иметь дело, но я не настолько хорошая лгунья. Мы пойдём.       Фенрир сделал шаг вперёд, собираясь что-то сказать, но в следующую секунду его тело упало на песок. Пэнси с ужасом заметила, как его лицо приобретало до отвращения знакомые черты Антонина Долохова.       Из толпившихся охранников вышел, приветственно улыбаясь, мистер Гринграсс. Он убрал палочку в карман, разведя руки в стороны. — Гермиона, — воскликнул он, — рад вас видеть.       Пэнси облегчённо вздохнула. — Спасибо, — кивнула Гермиона, кивнув на тело Долохова. — Хорошо, что ты догадалась, что он будет здесь, — ответил мистер Гринграсс, — если Диадема попадёт в плохие руки, будет целая катастрофа. — Вы правы, — согласилась Гермиона. От Пэнси не скрылось то, как были напряжены её плечи, — я никогда бы в жизни не подумала, что они с Кингсли будут в сговоре. Кстати не знаете, где бы он мог быть? — Понятия не имею, — отрицательно покачав головой, ответил Гринграсс.       Пэнси мгновенье нахмурилась, вытянувшись, как струна. Что он тут делает? — подумала она.       В ту же секунду, как Гермиона направила на него палочку, он взмахнул рукой. В тот же миг его слуги достали оружие, и откуда ни возьмись налетел воющий ветер. Начался чудовищный шторм, который вихрем закрутился вокруг гавани; море взволновалось.       Пэнси отшатнулась назад от сильного ветра. Она потянулась к палочке, покрепче схватившись за древко. А вот и причина, по которой в груди Пэнси всё это время грелась тревога.       Пазл в голове Пэнси стремительно собирался. Дафна была в курсе, что он отправится на остров, чтобы напасть на них. — Мы не отдадим вам Диадему, — прокричала Гермиона.       Мерзкий хриплый смех мистера Гринграсса разнёсся по гавани. — Глупая девчонка, — рявкнул он, — мне нужна Зелёная вспышка. Все это было ради артефакта.       Пэнси заметила, как отшатнулась Гермиона, и в её глазах в ту же секунду появилось понимание. Сердце Пэнси защемило. — Убейте их, — крикнул он, взмахнув рукой.       Ветер завыл, поднимая в воздух водовороты из песка и земли. Стихийная магия была одной из самых опасных в использовании, потому что её было невозможно отразить, как любые другие заклинания.       Пэнси кинулась вперёд, отбиваясь от нескольких зелёных вспышек, летевших в её сторону. Всё это ужасно напомнило ей первую драку, когда они отплывали от гавани. Она всё ещё не могла принять тот факт, что за всем этим стоял мистер Гринграсс. Он был одним из немногих торговцев, поддержавших Гермиону. Они обращались к нему за помощью, а он оказался первым же предателем.       Отовсюду раздавались громкие крикие и звуки взрывов. Люди падали на землю, заклинания сверкали и сшибали друг друга в стороны, громкие взрывы разрывали воздух. Пэнси успела использовать все созданные с Драко бомбы, но люди Гринграсса прибывали будто из-под земли.       Пэнси попыталась рассмотреть кого-то из своих, но за вихрем песка, резавшего глаза, это было невозможно. Дышать становилось всё труднее.       Пэнси почувствовала сильный толчок в грудь, от которого она повалилась на землю, оказавшись прижатой телом Гарри. Она распахнула глаза, увидев, как из его рта потекла тёмная струйка крови. Пэнси скинула его с себя, нависнув над ним. Она почуствовала, как горло сжалось от ужаса, и единственное, что ей удалось произнести, это сдавленный хрип. Рубашка на груди стремительно окрашивалась его кровью.       Она, наплевав на пролетающие над головой вспышки заклинаний, разорвала его рубашку. В его грудную клетку попало заклинание, стремительно разъедающее кожу и кости, подобно сильной кислоте. Пэнси наложила заклинание, ослабляющее боль — это временно остановило действие проклятия. Гарри перестал кричать. — Не закрывай глаза! — прокричала она. — Пэнс, — прохрипел он, взяв её за руку.       Пэнси взмахнула палочкой, попытавшись аппарировать. Она знала, что это было опасно в таком состоянии, но оставаться на поле боя — ещё опаснее. Очередной взмах, но ничего не произошло. Кто-то поставил антиаппарационное поле. Пэнси наложила несколько заживлявших заклинаний, но ни одно из них не сработало. Ей нужно было время, чтобы определить природу проклятия, но у неё не было этого времени. — Потерпи немного, — она занесла над ним трясущиеся руки, не зная, что именно хотела сделать. — Пэнси, — Гарри с болезненным стоном попытался перехватить её руку. — Нет-Нет, Гарри, — с её губ срывались рыдания, пока она продолжала накладывать заклинания, — ты не умрёшь. — Пэнси, — снова повторил он. — Мы вернёмся домой, — она выводила хаотичные движения палочкой, — ты будешь делать свои правильные ухаживания, а я перестану флиртовать со всеми подряд.       По грязному лицу Гарри текли слёзы, оставляя влажные дорожки. Вся ярость, которая была в его глазах несколько секунд назад, куда-то пропала, словно пламя, которое задули. Он взял Пэнси за руку, ослабленной рукой вложив ей в ладонь маленькое кольцо с чёрными сапфирами. — Я тебя люблю, — произнёс он тихо на последнем вздохе. — Нет! — Пэнси кричала на него, но Гарри уже не слышал. Свет погас в его глазах. Грудь замерла под её ладонями.       Это ударило больнее, чем она ожидала. Пэнси обхватила трясущимися руками его лицо, прижавшись своим лбом к его лбу. Ей казалось, что сердце вырвали из груди, и кто-то растоптал его прямо у неё на глазах.       Звуки летящих вспышек и падающих под магическими проклятьями тел прекратились, но ей было абсолютно всё равно. Она продолжала гладить мертвенно бледное лицо Гарри, заливаясь слезами.       Пэнси почувствовала чью-то крепкую хватку на талии, и как её подняли на ноги. Она посмотрела на Тео. — Ты встретишь его вновь, — сказал он, — в следующей жизни.