На краю тьмы

      Том осушил стакан с огневиски, звонко поставив его на стол. Он откинулся на спинку стула, продолжая рассматривать документы на своём столе. Его кабинет был покрыт позолотой и зелёным бархатом. Он любил блеск во всём — в одежде, сделках, женщинах.       Дверь резко распахнулась, и внутрь влетел уже знакомый ему парень. Он был полной противоположностью окружавшего его шика. Драко Малфой выглядел обезумевшим — его ледяные голубые глаза дико всматривались в одну точку кабинета. Выражение, мелькнувшее на его лице, заставило Тома опешить. Это была ненависть — чистая и чёрная. Но через секунду это выражение исчезло, и Том задумался: не показалось ли ему. — Драко, — сказал он, поднявшись с кресла, ножки которого с мерзким звуком заскрипели по полу, — чего ты хочешь?       Драко замер, в его взгляде читалось нечто мрачное и безумное. — Хочу сделать тебе выгодное предложение, — ответил он, без приглашения усевшись в бархатное изумрудное кресло напротив стола. — Знаешь, — Том сел, повторив его позу, — меня недавно ограбили, украли очень дорогую вещь. — Серьёзно? — брови Драко поползли вверх. — Соболезную твоей утрате.       Том усмехнулся, покачав головой. — Да, спасибо. Не знаешь, кто бы это мог быть? — спросил он, уперев локти в стол и поставив подбородок на ладони.       Драко нахмурился, задумчиво посмотрев в сторону. — Ума не приложу, — ответил он. — Я же законопослушный гражданин, таким не интересуюсь.       Том потушил разжигающийся в груди костер ярости, сквозь зубы сказав: — Сейчас ты жив потому, что мне интересно, что привело тебя ко мне, — он прищурился. — Не думаю, что ты следуешь тактике, что преступник всегда возвращается на место преступления.       Драко сидел в мрачном расположении духа, напоминая чернильное пятно. Лицо было мрачным, руки крепко сцеплены в замок. Том не ожидал его прихода, но вот он здесь, и его любопытство взяло вверх над всей яростью.       Когда Драко закончил свой рассказ о случившемся в гавани, Том пожал плечами и сказал: — Вас обхитрили. Хочешь моего совета? Отдай артефакт и покончи с этим. — Я пришёл не за советом, — грубо парировал Драко. — Торговцам нравится взимать дань. Иногда они смотрят сквозь пальцы на таких как ты, — он брезгливо скривил губы. — Но они ожидают, что никакая помойная крыса не станет лезть в их дела. Объявишь Гринграссу войну, и всё изменится. — Он привысил полномочия. Если об этом узнают власти… — И кто им расскажет? — усмехнулся Том. — Канальная крыса из мерзких трущоб, побывавшая в самой гадкой тюрьме? Не обманывай себя, Малфой. Минимизируй свои утраты и живи, чтобы бороться дальше.       Том неожиданно дёрнулся, когда Драко резко встал, оперевшись руками на стол, и наклонился вперёд. Что им движет? — подумал Том, но ответа Драко оказалось достаточно. — Вот только у него моя Грейнджер, — рявкнул он, — и я хоть весь мир пущу на траты, чтобы вернуть её.       Том думал, что за него говорила ненависть. Но, как оказалось, любовь — куда более серьёзный мотиватор, и пример стоял перед ним.       Том хмыкнул, с опаской посмотрев в ледяные глаза, в которых горело пламя ненависти и отчаяния. Иначе он бы не пришёл к нему. — Слушай, если хочешь прострелить себе ногу, я с радостью посмотрю на это. Но я не стану объединяться с тобой против человека, который собирается напасть на город с армией мертвецов. — Я не надеялся, что ты будешь бороться со мной, Реддл, — фыркнул Драко. — Тогда чего ты хочешь? — спросил Том. — Я дам тебе это только потому, что шансы должны быть равны. А потом посмотрю, как ты умираешь. — Мне нужны деньги, — сказал он. — Поразительно, — хохотнул Том, — сколько? — Двести тысяч галлеонов.       Том чуть не подавился от смеха. — Что-нибудь ещё, Малфой? Воскрешающий камень? Дракона, который гадит радугами? — весело спросил Том. — У тебя есть лишние деньги, Реддл, — уверенно заявил Драко. — Твоя торговля людьми была вполне процветающей.       Том напрягся, посмотрев на него с плохо скрываемым презрением и боязнью. — Я тебе не банк, Малфой. А даже если бы и был, учитывая твоё нынешнее положение, связи с тобой — огромный кредитный риск. — Мне не нужны деньги в долг, — закатив глаза, ответил Драко. — Ты хочешь, чтобы я тебе отдал двести тысяч галлеонов? И что я получу за этот щедрый жест? — язвительно спросил Том.       Драко сжал челюсти. На столе появилась серебряная диадема Кандиды Когтевран. — Вот это, — сказал Драко, указав на реликвию. — Я уважаю твоё рвение, парень. Но ты же понимаешь, что не сможешь тягаться с ним, чтобы просто откусить кусок шкуры. — Нет, — хрипло произнёс Драко. — Когда я приду за ним, то не просто заберу то, что принадлежит мне. Я разрушу его жизнь. Сожгу память о нём отовсюду. От него ничего не останется.       Том уже потерял счёт тому, сколько угроз он слышал, скольких людей убивал и скольким смертям стал свидетелем. Смерть стала для него обыденностью, как крепкий кофе по утрам или стакан огневиски перед сном. Но от взгляда Драко у него по спине побежали мурашки. Что-то яростное в нём рвалось на свободу, и Том не хотел находиться рядом, когда оно сорвётся с цепи.       Он встал из-за стола, подойдя к картине на стене со своим портретом, и открыл проём, скрывающийся за ней, где стоял сейф. Том протянул Драко деньги, заставив его подписать соглашение о передаче Диадемы в другие руки. — Ещё не поздно одуматься, — сказал Том, забрав у Драко перо. — Я не успокоюсь, пока не уничтожу его, — пообещал он. Та ненависть снова мелькнула в глазах. — Мне жаль тебя, Малфой, — усмехнулся Том. — В твоей жизни нет ничего святого. — Ошибаешься, — Драко раскрыл дверь, бросив через плечо: — у меня есть она.       Когда Драко ушёл, Том вызвал к себе охрану. Он встал перед окном, всматриваясь в игорный клуб прямо напротив дома. — Неожиданно прибыльный конец дня, — сказал он, указав рукой на реликвию. — Спрячь её получше.       Охранник что-то крякнул в знак согласия, глядя на Диадему. — Они правда вернулись из Бермудского треугольника? — спросил он. — Полагаю, что да.       Том наблюдал, как Драко шёл по людной улице. Он прошёл ещё несколько метров, превратившись в силуэт, очерченный светом фонарей. Том полагал, что Драко был хитрым вором и достаточно жестоким, чтобы действительно кого-то убить. Но, в отличие от всех других марионеток в Гарвард-Скилл, Гринграсс готов к встрече с ним. Они вступили в смертельную схватку. У Драко нет ни единого шанса.       Том потянулся к часам. Приближалось время, когда происходила смена крупье, а значит, скоро нужно их проверить. — Сукин сын! — воскликнул он через секунду. — Что не так, босс?       Том поднял цепочку от часов. На месте украшенного алмазами хронометра внезапно оказалась пустота. — Маленький ублюдок… — вдруг его резко осенило. Он потянулся за деньгами в кармане. Тех не оказалось. Как и булавки для галстука и маленького амулета в виде монеты, и золотых пряжек на его обуви. Том задумался: не проверить ли ему наличие всех зубов. — Он обчистил ваши карманы? — с недоверием спросил охранник.       Никто не грабил Тома Реддла. Никто не смел. Пока Гермионе не хватило наглости, а Драко поддержал её затею, и Том подумал, что это, возможно, только начало. — Стоит помолиться за Гринграсса, — прошипел Том, сузив глаза в бесконечном презрении к облапошившему его Драко. — Думаете, Малфой обставит его? — Маловероятно, но если торговец не будет осторожен, то может попасть прямиком на смерть, и Малфой будет его палачом, — Том ухмыльнулся. — Будет интересно наблюдать за этим.       Том затянул узел своего галстука, которому отчаянно не хватало булавки, и направился вниз. Проблема по имени Драко Малфой может подождать до следующего раза. Сейчас пришло время зарабатывать деньги.