***
За невидимой для магглов дверью между магазином виниловых пластинок и книжной лавкой скрывалось такое средоточие магии и силы, что Сандра могла ощутить её кончиками пальцев. Внутри было темно и неуютно. Оплывшие огарки свечей заслоняли силуэты людей. Они были выше её, в котелках и остроконечных шляпах, они тащили с собой связки книг, сумки с зельями, клетки с совами и маленьких детей. Иные раскуривали пахучую гадость, сгрудившись за маленьким столом, кто-то пил в одиночестве, уныло подвывая своим мыслям. Здесь были и вовсе недружелюбные волшебники; в одном из таких Сандра увидела то же, что увидела в мужчинах в маггловской забегаловке. Её едва не затошнило. Но Сириус чувствовал себя прекрасно. Он шёл, расправив плечи, и умело огибал толпу — не то, что она, неловкая и боязливая. Их едва не толкнул какой-то худощавый тип, которого обвивал настоящий чёрный питон, — Сириус предотвратил столкновение в последний момент. — Здесь слишком много людей! — горячо зашептала она ему на ухо, тесно обхватив его локоть. Её глаза были огромными. К чёрту манеры, которые, как ей казалось, в ней выточили! К чёрту любую сдержанность! Здесь слишком шумно, душно, зловонно, здесь столько голосов, звуков и лиц, здесь опасно-опасно-опасно! Сириус, к её ужасу, совсем её не слышал, а напротив, тащил прямо в гущу толпы, к стойке, за которой стоял лысеющий мужчина с подбитым глазом. Он, судя по всему, был владельцем этого кабачка. — Здрасьте… — крикнул Сириус, а следом охнул, потому что прямо им наперерез шла тучная волшебница с жабой прямо на макушке. Сириус обогнал её, таща за собой Сандру, которая пыталась упираться, но понимала, что выхода нет, идти ей некуда, Сириус — единственный её источник света, силы и защиты сейчас. Он подтолкнул её к стойке и сам встал рядом, похлопал ладонями по дереву. Он улыбался так, как будто увидел своего ближайшего друга. — То-ом! Старина! Волшебник, который до этого подсчитывал монеты в кассе, поднял голову, и его некрасивое лицо с фингалом тут же расцвело. — На-а-адо же, Сириус Блэк собственной персоной! — пропел он гаркающим голосом. Наверняка услышал весь бар. Сандра побледнела. Том с похабным хохотком подмигнул ей и снова обратился к Сириусу: — Удрал из дома второй раз? Подружку прихватил с собой? Ха-ха, молодец, не теряешься! Сириус, не прекращая улыбаться, оглушительно цыкнул языком и широким жестом перевернул ладонь, показав, что всё это время прятал в ней несколько золотых монет. Глаза Тома заблестели. — Плачу пять галлеонов сверху, если заткнёшься прямо сейчас, — вкрадчиво и отрывисто проговорил Сириус. Том изобразил детский жест, как будто затягивает молнию на своём рте, а потом запирает его на замок. Сириус удовлетворённо кивнул, облокотился на стойку (не прекращая при этом светить монетами) и продолжил: — Нам две комнаты. По соседству… — он отмахнулся, когда Сандра толкнула его в бок. — М-м, и пусть завтрак будет включён. Том выразительно покачал головой и сделал большие глаза. — Аж две комнаты! Размечтался! Сам знаешь, самый сезон, здесь очередь на недели, гостиниц-то рядом нет, мы ж одни работаем… — Сириус с крайне выразительным озлобленным взмахом бровей добавил пару монет. — Одна ночь? — тут же уточнил Том, раскрывая древнюю увесистую книгу для записей посетителей. Его перо уже выискивало запись об освободившихся комнатах, так и летая по страницам. — Пока да, — беспечно отозвался Сириус. На Сандру, которая готова была умереть от ужаса с минуты на минуту, он и не смотрел. — Завтра с утра схожу в Гринготтс и позже доплачу сверху, сколько надо, а ты закрепи комнаты за нами на какое-то время. И чтоб не приходили со сраной уборкой! — вдруг сварливо добавил он. — В прошлый раз я ничего найти не мог! — Конечно-конечно, — засуетился Том. — Сейчас вы получите ключи, сперва только распишитесь здесь… — он положил книгу на стойку так аккуратно, как только мог, но из неё всё равно вывалилось несколько страниц. Сандра поняла, что перо заколдовано, ещё в тот самый момент, как увидела его. А это значит: ей нельзя к нему прикасаться. Магический отпечаток даже совы отследить могут. Сириус уверенно взял перо, чудом ещё не сгорев под взглядом Сандры, и вписал своё имя в первую строчку. Потом чуть подумал, лизнул кончик пера и начал писать что-то во второй, но Том тут же это прервал: — Нет-нет, мисс должна сама за себя расписаться, — Сириус резко принял недовольный вид. Том был непреклонен. Он понизил голос: — Министерство проверяет, кого мы заселяем. Порядок такой. Времена такие… — Да брось, Том, какие времена, — с рычанием в шёпоте ответил Сириус. И не было следа от его недавней доброжелательности. Том стёр со своего лица приятельскую улыбку, и Сириус тут же положил перо и облокотился о стойку, подался вперёд. — Я ведь не первый день тебя знаю, — теперь в его голосе звучала угроза. — Хочешь, начну говорить чуть громче? Тебе припомнить, какой тут на самом деле порядок? Что-то тяжёлое замерло в воздухе. Как будто между Сириусом и Томом повис оголённый провод. Сириус с упором смотрел в глаза владельцу, и тот наконец сокрушённо цокнул языком. — Молчу. Сириус, не размыкая губ, вписал какие-то неразборчивые каракули вместо имени Сандры. Он черкался осознанно: своё-то имя вывел красивым и ровным почерком… Тома явно не удовлетворяла такая ситуация, и он горестно вздохнул, почесав свою лысину. Но уточнять что-то насчёт Сандры не решился. Его беспокоило что-то ещё. Он прямо мялся и наконец неуверенно пробормотал: — Знаете, я всё-таки позже ключи отдам. Сперва сам забегу к вам в комнаты и… Ну, знаешь, пыль с полок смахну и постельки перестелю, тут до вас жили студенты с юга с огнешишугами, которые плевались дымом. Едким таким… Я им говорил, понимаешь, говорил: нельзя с животными, а они — ни бе, ни ме… — Мы как раз хотели прогуляться, — коротко ответил Сириус, ничего не уточняя. Том просиял. — Ещё раз спасибо, Том.***
Они прошли через битком набитый зал и очутились в маленьком дворике. Сорняки тут росли прямо сквозь старейшую лондонскую брусчатку, а мусорные контейнеры давно никто не опустошал. Зато здесь никого не было. И хорошо, потому что Сандра уже клокотала от злости. — Ну что? — чуть напряжённо поинтересовался Сириус, наконец взглянув ей в глаза. Этот вопрос как будто перерубил какую-то внутреннюю черту, что сдерживала огонь эмоций. Губы Сандры дрожали. — Сириус, я думала, ты понимаешь, что… — сбивчиво начала она. Сириус обозлённо выдохнул. — Я понимаю. Ты попросила сходить за палочкой. Сходить за палочкой можно в Косой переулок, — процедил он. Короткие, хлёсткие фразы. Усталый и сердитый взгляд. — В Косой переулок можно попасть только через это место, и, если ты планируешь ругаться со мной здесь, мы немного задержимся. А ночуем мы именно здесь, потому что больше негде. Ну, можно было полететь в Норфолк, там дом моего дяди Альфарда, но день был слишком тяжёлый, ты и эту дорогу еле перенесла… — Ты должен был обо всём позаботиться, — разъярённо отозвалась Сандра. Она с трудом узнавала себя, она побаивалась себя, она пыталась себя остановить, она не понимала, почему сейчас так ведёт себя: Сириус ведь делает всё для неё… Но слова вырывались помимо её воли. — Я не верю, что это единственный вариант! Раз не придумал плана получше, мог бы просто предупредить меня! — О чём? И как бы тебе это помогло? — Сириус с силой стиснул челюсти. О, Сандра знала, он мог сказать ей гораздо больше, он мог просто задушить её своей обидой, но из них двоих сейчас он держался лучше. Он шумно вздохнул через нос и отвёл взгляд (должно быть, она его уже бесит). — Я знаю, тебе плохо, ты напугана, но я стараюсь делать всё, чтобы всё было нормально. Я ни на шаг от тебя не отхожу, делаю вообще всё, что могу… Она сузила глаза. — Нет, — ладони сами сжались в кулаки. — Мне кажется, ты только здорово развлекаешься. — Потому что я таков! — разведя руками, воскликнул Сириус. — Я не умею страдать без перерыва, я даже умирать собираюсь с улыбкой на лице. Вокруг много красоты и поводов для радости — не ты ли об этом говорила? Едва не задыхаясь, она выкрикнула: — В «Дырявом котле» меня могли увидеть, а ты только и делал, что привлекал к нам внимание, и теперь!.. — Ну так пойдём за палочкой, чтобы ты могла поскорее надрать всем, кто видел, задницу! — не выдержав, рявкнул в ответ Сириус. Сандра сдержалась, чтобы не отшатнуться, но её всё равно как будто ледяной водой облило. — И не надо срываться на мне, если тебе больше не на ком! Двумя резкими махами Сириус передвинул кирпичи на стене, и перед ними появился проход на переулок. Переулок был укутан тьмой, лишь древние уличные фонари и освещали дорогу маслянистыми пятнами. Сириус был прав: все лавочки и магазинчики уже закрылись, витрины были пустыми, свет нигде не горел. В тишину можно было смотреться, как в зеркало, и задыхаться от неё. В ней ещё звонче проступали агрессивные и тяжёлые шаги Сириуса. Сандра не хотела идти за ним сейчас. Она всё ещё злилась, но ей было и горько. Она видела, как причинила своими словами боль Сириусу, а ей от того было только хуже. Сириус, может, и подвергает её опасности, и теперь у них её братья на хвосте, но не он ли подарил ей то, о чём она просила? Не он ли увёз её из Хогвартса, не он ли весь этот день делает то, что она хочет? Он, между прочим, и своей шкурой рискует… Он имеет полное право оставить её одну со своими проблемами и без денег в любой момент. А она срывается на него. Но Сириус прав — ей просто не на ком больше. Кто ещё это всё выслушает, впитает, а потом всё равно поведёт за собой дальше, как сейчас? Сириус шагал впереди, насупившись, и не видел, как она тихо вытерла подступившие слёзы. Она просто идиотка. Если Сириус бросит её, значит так ей и надо. Но больше у неё никого нет. Одна она не справится. Она шла по Косому переулку, который даже неинтересно было сейчас рассматривать, как деревянная. Привкус желчи стоял в горле, от долгих перелётов и усталости всё тело знобило. Сандра наивно полагала, что, вырвавшись из дома родителей, больше никогда не будет чувствовать себя плохо… Но знала ли она, что быть оторванным листиком, который швыряет ветер, ничем не легче, чем быть плодом отравленного дерева, которое гниёт и неизбежно умирает? Знала ли она, как страшно превратиться в мотылька, чьи крылья легко воспламеняются, который не знает, что будет завтра, и в любую секунду рискует растаять во рту хищника? Знала ли она, что надеяться на благоразумие и дальновидность Сириуса — бессмысленно? Она бросалась вслед за ним, думая, что у него есть надёжный план. Как же глупо было не придумать ничего самой. Как же глупо было прожить до семнадцати лет без малейшего понятия, где, по крайней мере, продаются волшебные палочки! Её родителям было удобно и выгодно растить её в изоляции и не показывать ей, каков мир на самом деле. Они могли возить её по всем странам Европы, заставлять брать дополнительные курсы в Дурмстранге, чтобы делать свой мозг гибким и адаптивным, но не знакомить с тем, что окружает её за страницами книг. Она блестяще умела вести себя на светских вечерах, но не знала, как снять деньги со своего счёта в Гринготтсе. Да что там! Она сама себе и готовить не умела. Она вообще ничего не умеет… И не стремилась ничему научиться. Она никогда не думала, что ей это понадобится. Когда живёшь в уверенности, что у тебя нет имени, что ты — побочный приплод, который всем обязан, всем должен и всегда во всём виноват, ты не будешь мечтать о чём-то и с надеждой смотреть за горизонт. Ты не будешь стремиться к независимости и самостоятельности. Ты не будешь в себя верить. Ты будешь лишь бесконечно благодарить тех, кто тобой покровительствует, что они позволяют тебе, такой мрази, сидеть с ними за одним столом и делить с ними залы для отдыха, потому что ты будешь искренне верить в то, что даже этих проблесков доброты не заслуживаешь. Им было удобно иметь при себе безвольную куклу, а не личность, которая может однажды вдруг сказать «нет». Сандра думала, что просто не имеет на это права! Она думала и верила, что единственное её предназначение — это быть женой, пусть одна мысль об этом и вызывала приступ тошноты, но думать о том, что она может просто быть, потому что ей подарена сама возможность жить, и не обязательно жить под гнётом родителей — она даже не смела этого. Если бы не Сириус, может, она бы и стала такой, какой её хотели видеть. Как она могла так глубоко и слепо в это верить?..***
Идти было тяжело. Ночь опускалась на Лондон быстро, воздух становился холоднее и легче, и Сандра заставляла себя искать в окружающей их тишине сотни оттенков звуков, чтобы не запираться в тюрьме из тяжёлых мыслей. — Налево, — наконец хмуро бросил Сириус. Сандра поднялась за ним на крыльцо, над которым, скрипя, раскачивалась табличка с подвижными волшебными палочками. Сириус, приложив ладонь козырьком к бровям, попробовал заглянуть в щель между окном и плотной занавеской, но ничего не увидел. Следом он вздохнул и несколько раз тяжело, оглушительно стукнул кулаком по двери. Подождал минуту и сделал это ещё раз. Потом ещё несколько раз, и с каждым разом его удары были всё нетерпеливее, всё сильнее. Через несколько минут дверь им открыл заспанный и угрюмый немолодой волшебник с всклоченными серебристыми волосами и в мантии поверх пижамы. Спустя сорок минут после содержательного и убедительного монолога Сириуса и пробы примерно двух дюжин палочек они вышли из магазина. Сандра крепко обхватывала ладонью свою новую палочку, надеясь, что скоро привыкнет к ней. И стараясь не развалиться прямо на месте от катастрофической силы разочарования. Мистер Олливандер убеждал, что эта палочка должна ей подойти. Он чуть было не подсунул ей палочку с волосом фестрала (Сандра отпрыгнула от неё, как будто та обжигала пальцы, — она сразу узнала в ней палочку, схожую с палочкой Рабастана). Но эта палочка, та, которая досталась ей, была иной. Сердечная жила дракона и ива. Эта палочка была удобной и покорной, нужной длины и из удобного материала. Она легко ложилась в руку и по одним прикосновениям угадывала, что Сандра скажет дальше. Но эта палочка была не такой — Сандра понимала это, даже когда опробовала ей с десяток заклинаний в лавке у мистера Олливандера, и все получились блестяще, как на экзамене. Эта палочка могла ей подчиняться, но она не была продолжением её руки, не была её опорой, в ней не стучало отражение её пульса. Сириус отвалил сверх меры за эту палочку (добавив от себя щедрые чаевые за беспокойство и поздний визит), а Сандра была готова расплакаться. Сандра так мечтала о палочке! Она думала, что наличие палочки спасёт её от всего! Она думала, что, едва возьмёт её в руки, тут же почувствует себя защищённой… Но этого не произошло. Она держала в руке чужое дерево, чужую энергию, чужую силу. Она была пустым сосудом. Вряд ли она когда-нибудь станет сильной по-настоящему. Ветер гудел в крышах, водосточных трубах и их собственных волосах. Ночь была ясной, звёзды были похожи на светящиеся льдинки. Сандра посмотрела на них лишь несколько секунд и ещё не успела устало подумать, что они далеки и красивы, как почувствовала изменение направления ветра. Ветер замер и развернулся лишь на пару секунд… А потом всё стало как прежде. Тем хуже. Кто-то беззвучно трансгрессировал сюда. Только этого не хватало. — Тебе надо сменить имидж, — бодро заметил Сириус, который шёл рядом, засунув руки в карманы. Визит к Олливандеру поднял его настроение; Сириус был повеселевшим и, судя по виду, совсем не устал. Конечно, он ничего не заметил. — Увидишь, как жизнь улучшается. Может, перекрасишься? — Мне надо двигаться, — с нарастающей тревогой в голосе произнесла Сандра. Она остановилась и стала озираться, до рези в глазах взглядываясь в темноту. Где они? С какой они стороны? Как далеко находятся? — Чего ты? — успокаивающе протянул Сириус, останавливаясь в двух шагах. Он намаялся с ней и её пустыми тревогами, наверное, видит в ней ребёнка из маггловской сказки, который кричал о волках, но сейчас, чёрт возьми, самое время ей поверить. Сириус попробовал взять её за руку, но она быстро вырвалась и продолжила смотреть по сторонам, стремясь заметить что-то необычное, хоть что-то, любой лишний звук… Сириус её не понимал, и это было хуже всего на свете. — Пойдём, тебе нужно лечь спать, ты уже от всего дёргаешься… Но пугать его не надо. Снова орать начнёт и только хуже сделает. Может, у них получится удрать отсюда? Ясно одно: в «Дырявый котёл» ход закрыт. Если они появились в Косом переулке, куда трансгрессировать, если верить Сириусу, нельзя, значит они поджидают их и в «Дырявом котле». — Я не хочу возвращаться, это небезопасно. У тебя… — она с трудом вдохнула. Ей было страшно и тяжело дышать. Тревога быстро овладевала ей, но обострившееся внимание, к счастью, было сильнее. — У тебя есть запасные варианты? Мы можем пойти куда-то ещё? — Мы здесь всего-то… — Слишком много. Они уже близко. Сандра не объяснила бы как, но она это просто почувствовала. Годы жизни с братьями-тиранами, которые играли с ней, как с мышкой в лабиринте, научили её и не такому. — Ладно, ладно, — с недовольством в голосе сдался Сириус. — Посмотри на меня. Мы можем поискать другое место. Маггловский мотель, что-то такое… Я ни одного не знаю, но мы найдём, нет проблем. Тебе будет полезно потренироваться в оборонительных закли… Это была доля секунды. Они появились из-за ближайшего угла. Два пятна, чуть светлее прочих — лица, потом ещё лица, всего пять лиц. Возня с выниманием палочек. И словно чужой, не её, голос кричит на весь переулок: — ПРИГНИСЬ! Она выкинула руку вперёд так, что в плече выстрелило, но она не обратила на это внимания. В паре ярдов от неё небольшой взрыв раздробил в крошку брусчатку и подкинул её вверх фонтаном. Их быстро окружили. — СЗАДИ! — крикнул Сириус. Он тоже принял боевую стойку и уже вовсю отстреливался. Про «сзади» Сандра уже поняла, раньше Сириуса начав крутиться вокруг своей оси и слепить заклинаниями во все стороны. Короткие заклинания и цепочки заклинаний вспыхивали в её разуме светящимися чернилами, в следующую секунду она произносила их и отражала чары противников. Это было просто. Вот почему Джеймс отшутился, когда она трясла его с вопросами, как именно они побороли противников. Как-как, никак, это само собой получается, если хочешь жить, на словах объяснить это невозможно. — Ты ту-ут, детка! Ты цела! — знакомый голос обласкал её ухо нежным шёпотом, но, повернувшись в ту сторону, Сандра не увидела ничего, кроме чёрной маски Пожирателя. Поборов в себе рвущийся наружу крик ярости и ужаса, она запустила в Родольфуса огромный огненный хлыст, но тот, хохоча, увернулся и принялся нападать на Сириуса, а перед ней очутился другой волшебник с невзрачным лицом. Он был слабее. Сириус был напряжённым, как лис, и его заклинания были жёсткими и безжалостными. Он не щадил Родольфуса, не давал ему подойти ближе. Где бы Сириус ни учился дуэлям, с Родольфусом они были почти наравне. Сандра с трудом слышала его. Лишь по отсутствию его мольб о помощи или болезненных вскриков она догадывалась, что он хорошо держится. Поразительно, что мысли о Сириусе проникали в её разум сейчас, особенно после того, как она обнаружила, что здесь и второй её братишка — среди тех, в масках, кто атакует и парит вокруг них в ворохе чёрного дыма. — Кончай это, Касси! Поехали домой! — выкрикнул Рабастан, лихо увернувшись от её проклятия-сглаза. Его роскошная мантия взметнулась и блеснула в свете фонарей. — Ты не понимаешь: мы пытаемся защитить тебя! — Петрификус тоталус! — бросила она вместо ответа. Едва ли заклинание задело его по-настоящему, учитывая его молниеносный выпад в следующую секунду. Но Сандра успела заметить его удивлённый взгляд. Если бы она не знала все его дуэльные стратегии, ей пришлось бы хуже. Не тратить время на защиту (её снесёт следующий удар), просто быстро атаковать, не давать взять над собой фору, не останавливаться, ни в коем случае не останавливаться. И чем больше грязных ходов, тем лучше. Владельцы лавочек вокруг них зажигали в окнах свет и запирались покрепче. Это спасало не всех: вокруг звенело стекло и трещали стены, лопались водосточные трубы, отваливались куски балкончиков. Завтра здесь откроются не все лавки, если кто-то вообще откроется. Ей больше не было страшно. Точнее, может, и было, но злость, заливавшая всё её нутро, была кипящей — разве можно видеть щепки там, где полыхает пламя? Злость и страх — родные сёстры, как из сказки. Одна хорошенькая, умная, всеобщая любимица. А вторая — обиженная на весь свет дурнушка, про которую забудут ещё до кульминации сюжета и в лучшем случае отведут роль у ног сестры. Они такие разные… Но ближе, чем кажется. Одна не может без другой. Величие одной вырастает из немощности другой. Сандра боялась слишком много времени, больше, чем должна бояться девушка её возраста, почти ребёнок. Теперь был черёд злости питать кровью её вены и управлять её рукой, рисующей вязи заклинаний — и где там стенания по поводу новой и непривычной палочки?.. У Родольфуса, Рабастана и тех, кто был с ними было ещё одно негласное правило ведения дуэлей. Они держали уверенный, но медленный темп, постепенно сводя силы противника на «нет», а разгонялись только когда видели, что тот начинает сдавать. И это правило работало. Сандра пыталась не показывать свою слабость. Но тот запал, с которым она вступила в бой, иссякал непозволительно быстро. Злость не выгорела, но вот тело быстро напоминало ей, что она ещё неделю назад с трудом ноги училась переставлять. И что она забыла выпить в срок своё поддерживающее зелье… Поэтому её оглушило и сильно ударило лёгкими чарами, рассеивающими внимание. Родольфус знал, что делает. Он вообще хорошо её знал, знал, как выбить её из колеи. В иные годы Сандре казалось, что он знает её лучше, чем она сама себя. Затем он подал какой-то знак тем, кто был рядом, чтобы её не трогали, сделал шаг, чтобы подхватить её и, должно быть, трансгрессировать… Но Сандра рывком сбросила с себя эти чары и сжала палочку так, что она врезалась в кожу, из последних сил занесла руку, чтобы убрать его грёбанные руки от себя… И тут случилось неожиданное. Их окружили со вспышками и хлопками ещё несколько человек сразу. Светлое зарево от десятков чар было ярким до мигрени. Из-за яркого света Сандра на несколько секунд потеряла бдительность и не поняла, почему часть людей в масках исчезла и почему так быстро три волшебника довольно убогого вида стали корчиться прямо на земле с руками за спиной. Это было молниеносное и эффектное поражение почти всех, против кого они боролись. Но не всех. Родольфус пропал. Как и Сириус… Где Сириус? Родольфус забрал Сириуса?! А где Рабастан?.. Там, где должно было наступить облегчение, что-то дёрнулось и оторвалось, как трос магического лифта в Министерстве. Волна ненависти, которая накрыла её, была по-настоящему сокрушительной. Теперь сердце работало, как бешеный мотор мотоцикла Блэка, и в ней не осталось ни следа слабости или жалости. Она не Кассандра и не Сандра. Она — лишь бездушный сосуд. Монстр, которого создали, чтобы причинять боль. Монстр, которого воспитали и приручили её братья. Они пытались сломать её, но только кости ей заточили. И ей было неважно, что происходит вокруг. Она стала бороться со всем, что источает этот пронзительный яркий свет от вспышек чар. Она продолжала бороться и отстреливаться во все стороны. Она напала на того, кто лишь посветил в её сторону голубоватым светом. Ей был знаком этот выпад. Одной мысли («Это кто-то из дружков Родольфуса!») хватило, чтобы броситься на него, задыхаясь от злости. Этот волшебник выругался и начал обороняться… Сандра не видела его лица, лишь очертания крепкой фигуры, растрёпанные космы волос. Ей всё ещё слепило глаза от чар. Кровь горела в ней, она была ядовитая, как ртуть. Волшебник напротив неё вёл себя уверенно, но сдержанно. Он мог сбить её с ног так же легко, как сбил этих троих нападавших, но почему-то он оттягивал это удовольствие. Сандра смотрела на него сквозь резь в глазах и не узнавала. Даже если это был кто-то из Пожирателей смерти, вряд ли он когда-то появлялся в доме Лестрейнджей. Его грубое, увечное лицо вряд ли было среди чистеньких, выхолощенных лиц знатных представителей вершин британского магического сообщества. Он был скорее степным волком, чем выставочным псом. Он держался крепко и бодро, и при всём этом его тактика не была грязной. Он уважал своего соперника, но и спуску ему не давал. Он смело рубил её заклятия-хлысты, он запускал в неё светящиеся стрелы, он выставлял против её чар не просто щиты, которые нейтрализовали её заклинания, нет, он чуточку лишал её силы каждый раз, и это очень пугало, и это тоже очень походило на её братьев. Может, он вообще был кем-то из Министерства, тем, кого владельцы лавочек позвали, чтобы унять шум и защитить свои товары. Но он нападал на неё без жалости, и защищался от её заклинаний слишком… яростно. Она не могла сказать: «стоп, хватит». Она не могла проиграть. Да и как она верить ему могла? Вдруг и он — Пожиратель под прикрытием?! Уж ей ли не знать, что за самыми благородными волшебниками, которые на виду у всей магической печатной продукции страны, может скрываться такая гниль, такая грязь?.. Сандра не знала, откуда у неё вообще брались силы, чтобы с ним бороться. В груди уже болело от нехватки воздуха. В те мгновения она не думала о Сириусе. Он собрал чары, которые она только успела сформировать, в шар, и отправил куда-то в сторону. А следом резко обезоружил её коротким «Экспеллиармусом»… Вот этого она не ожидала. Палочки снова не было. Следующий ход за ним, и он может убить её, а она не сможет защититься. Волна паники и отчаяния была сильнее любого заклинания. Вокруг стемнело и похолодело, и не только из-за потухшего пламени сражения. Нет. Нет, нет, нет! Это так не закончится. Это просто не может так закончиться. Она ведь только утром из Хогвартса улетела… И вот она здесь. Всё хуже некуда. Сириуса рядом нет. Она без палочки… Но она всё равно выстоит — всем назло! Она свободна всего каких-то двенадцать дней. И она хочет, чтобы это продолжалось дольше! — Прекращай это, девчонка, — приказным тоном рявкнул волшебник напротив. Он демонстративно опустил свою палочку, показывая, что не собирается атаковать… Но кто знает, что он задумал? Никому нельзя верить. Сандра прикрыла глаза, отгоняя красную пелену, тяжело и коротко дыша, а потом поняла, что, пожалуй, на финальный рывок у неё сил хватит. И направила все силы, которые сейчас наполняли её остатками, отрывками — с кончиков пальцев, из нервных окончаний, из суставов и мышц, даже из волос — прямо в мозг, открывая простор для её тайного оружия, которым она прекрасно владела и которое ненавидела. Пожалуй, не так уж и плохо, что её выдрессировали делать это даже без палочки. Её противник резко заорал и неосознанно закрыл лицо ладонями, стараясь защититься так. Все так делают поначалу, даже самые стойкие. А Сандра пролистывала его мысли, как книжку, почти не вглядываясь — светловолосый малыш у мамы на коленях, в первый день в Хогвартсе, в драке, в тёмном тренировочном зале, с разбитым носом, на кладбище… Она видела его эмоции, она чувствовала, как меняется температура его тела, как учащается пульс. Как и любой человек, он был слаб и уязвим перед чужим ментальным взором. Но этот волшебник был сильнее других людей. Это был красивый, но бесполезный ход. Она подарила себе не больше минуты ничего, за которым ей снова могли поставить шах и мат. Когда он махнул своей палочкой, чтобы остановить её, Сандра понимала, что ничего не может сделать. И что, возможно, она заслужила.***
Пару часов назад в Лондоне был дождь. Дорога, к которой Сандра приложилась, просто пропахла им, и запах сотен ботинок не смог перебить этого. Она лежала обездвиженная, чувствуя, как гудит окаменевшее тело. Звёзд-льдинок уже не было видно, потому что всюду ходили волшебники, подсвечивая перед собой «Люмосом», да и из ближайших окон света было достаточно. Её связали Обездвиживающим и ещё парочкой крепких чар. Почему она вообще ещё жива?.. Сандра не хотела понимать, что происходит, но понимала это очень хорошо. Почти никто не видел тех, с кем они с Сириусом боролись сперва. Никто не схватил, не уличил Лестрейнджей. Но свидетелей того, как она боролась, оказывается, с каким-то главным мракоборцем, было достаточно. Министерские служащие и мракоборцы обвиняли её в том, что она напала на их человека. Теперь один из них, в кожаной мантии и грубых ботинках, хлёстко зачитывал над ней список законов и особых временных указов Министерства магии, которые она нарушила. Сандра думала лишь о том, что, если её закроют в тюрьме, туда, по крайней мере, её братья не доберутся… — Эй! Прекратите! — раздался крик Сириуса. Сандра не могла поднять голову, чтобы взглянуть на него, но с неё прямо сошла волна облегчения. Она бы вскрикнула от радости, если бы могла. Сириус! Он жив! Он здесь! Его, конечно, подбили, судя по голосу, но он идёт к ней, с ним всё в порядке!.. — Она не Пожирательница смерти! Вы ошиблись! Не увозите её! Он рычал и умолял одновременно. Его голос был сорван. Он шагал тяжело, одну ногу прямо волочил за собой, кряхтел на выдохах. Сандра расслышала это сквозь шум, который собой создавали одиннадцать человек. — Она напала на должностное лицо, — бесстрастно произнесла женщина с тяжёлым и звучным голосом. — За это полагается арест, если повезёт, — надменно добавил мракоборец, стоящий прямо перед ней. — А ей вряд ли сегодня повезёт… Сириус подошёл ближе, и Сандра могла его увидеть сквозь приопущенные ресницы и яркий свет чужих палочек. Да, его подбили, выглядит неважно, хромает. А ещё он злой до чёртиков. И борется за неё… — А на нас напали люди в масках Пожирателей смерти, и хоть бы кто из вас, придурков, рядом был и защитил нас, чтобы нам не пришлось самим расхлёбывать! — он кричал и метался от одного к другому, волоча за собой раненую ногу. — Она жизни нам обоим спасла, а вы её связали! — он кинулся к волшебнику, который подошёл ближе, и Сандра с ужасом узнала в нём того, с кем боролась в последний раз. На него Сириус был злее всего. — Эй, и вы тоже это позволите? Вы мракоборец — ИЛИ КТО?! — «Эй, или кто» — это ты, щенок! — взревел в ответ волшебник. Двое мракоборцев хотели отвести Сириуса в сторону, но он махнул рукой, мол: «разберусь сам». — В стране не сегодня, так завтра объявят комендантский час, а вы устроили тут хуеверть с легилименцией посреди ночи! Твоя подружка что-то спутала и набросилась на меня, как я должен был реагировать? — А на нас напали люди в масках Пожирателей, — повторил Сириус уже гораздо спокойнее, но не то чтобы на самом деле он успокоился. Видимо, понял, что у них и так большие проблемы. — Я тебя услышал с первого раза, — безжалостно рыкнул волшебник. — Это не оправдывает того, что она напала на меня. — А вас оскорбило, что она на вас напала? Будете прижимать к земле носом каждую девчонку, которая умеет обороняться? Мало достойных соперников? — парировал Сириус. — Полегче со словами! — прикрикнул другой мракоборец. Сириус продолжал, глядя волшебнику прямо в глаза: — Она могла перепутать вас с теми, кто нападал. Это же как-то называется, состояние эффекта… — Аффекта, мальчишка, — тихо исправил его волшебник. Он держался ровно и жёстко. Его голос был ровным. Он не ругался. Он просто… Слушал. Нельзя было сказать, что он сделает в следующий момент. Сириус выглядел отчаявшимся. — Взгляните на неё. Волшебник угрюмо усмехнулся. — Насмотрелся. Сириус был неутомим. — Она напугана. Вы должны её отпустить. — Те сосунки в масках тоже были напуганы. У меня сапоги липкие от их слюней. — Надо было этапировать её с ними, чего мы возимся, Грюм? — нетерпеливо поинтересовалась женщина с тяжёлым голосом. — Сандра — не они, — убедительно произнёс Сириус. — Не сравнивайте её. Вы не имеете права. Она напугана. И у вас её палочка. И ещё она больна. Ей даже трансгрессировать нельзя, мы полстраны пролетели на мотоцикле… Волшебник остановил его торопливую тираду одним взглядом. Потом подошёл к Сандре ближе и посмотрел ей прямо в глаза сверху вниз. — Не знаю, не знаю, — негромко сказал он, выдержав паузу. — Когда люди напуганы или больны, они на такое не способны. Подумай о том, как хорошо ты знаешь свою подружку. Какую роль она играет перед тобой? — Я знаю её лучше вас, это точно, — продерзил Сириус. — Кретин, — отрезал волшебник, а потом вдруг крикнул, развернувшись: — Эй, Бут! Знаешь, что? Ты как хочешь, а я не собираюсь тащиться с ней в отдел. Если я ещё одну ночь не увижу своей подушки, вам придётся меня самого запереть в ёбанном приёмнике для задержанных, потому что я за себя не отвечаю! — Вы шутите, Грюм?! — охнула женщина. — Вы отпустите её без протокола? — Кто из нас глава отдела? — рявкнул на неё Грюм. — Заткнись и заканчивай свою работу! Женщина метала молнии и сурово выговаривала ему всё, что она о нём думает, но Грюм был непреклонен. Он вновь повернулся к Сандре, со свистом выдохнул, а потом снял с неё чары. Сандра тут же беспомощно обмякла, чувствуя, как тело превращается в жидкое желе. Она ненавидела это заклинание. Хоть пять минут под ним полежи, всё равно потом грации в тебе не останется, контролировать себя невозможно. Чувствительность вернулась через нервные реакции. Её сильно затрясло. Всё тело колотило как будто от высокой температуры. Из-за этого она совсем не могла собраться и вскочить на ноги. А Грюм, нахмурившись, вдруг сделал то, от чего причитавшая женщина грязно выругалась и заявила, что это её больше не касается: подал ей руку. Сандра смотрела на его грубую изувеченную ладонь, и её била сильная дрожь… — Давай, поднимайся, я не всем руку подаю, — крикливо поторопил её Грюм. И Сандра с трудом приподнялась, оперлась о его руку и встала. Всё тело пробило вспышками боли, и она приложила все усилия, чтобы удержаться на ногах. Ей хотелось найти опору, но она всё равно одёрнула руку, едва убедилась, что может нормально стоять. Грюм пилил её взглядом. Что он в ней видит? Растрёпанную и не вполне адекватную девчонку в грязной школьной мантии? Что он знает о ней? — А теперь давай знакомиться, — хрипло сказал он. — Аластор Грюм, старший мракоборец, глава отдела расследований Министерства магии. И хотя она догадывалась, кем этот Грюм является, после этих слов (или того, как он их произнёс), на неё нахлынул настоящий ужас. — Пожалуйста, простите, я не знала! — не отдавая себе отчёта, испуганно воскликнула она. Её глаза были огромными, а голос рябил. — Я правда была напугана. Я перед собой ничего не видела… — Что вы заладили одну и ту же песню… — Грюм поморщился, как от отвращения. — Не смей мне лгать. Всё ты видела и всё понимала, иначе бы так хорошо не продержалась. Твоя сила — это твоё преимущество! Ты должна ей гордиться, а не оправдываться! Но нервы тебе и правда стоит поправить. — Х-хорошо, — она краем глаза посмотрела на Сириуса. Тот глядел на них с удивлением. — Простите, сэр, мне правда очень неудобно. — Неудобно… Конечно, блядь, в голову мне влезла, а теперь вдруг неудобно… — пробормотал он, а потом поинтересовался чуть громче: — Так как тебя зовут? — Сандра. Она с усилием поборола дрожь и выпрямилась. Она — не трусиха. Она будет бороться за себя и дальше. Сириуса в этот момент отвели в сторону два волшебника в лимонных мантиях и силой, кажется, усадили на крыльцо, стали осматривать его повреждения и исцелять чарами. Сириус выглядел до жути оскорблённым самим фактом чужого беспокойства о его здоровье и состоянии. Он настороженно сверлил взглядом Грюма, готовый в любой момент вскочить и броситься в атаку. К её неожиданности, Грюм вдруг усмехнулся и вновь протянул ей руку. Сандра несколько секунд недоверчиво смотрела на неё, а потом медленно протянула свою. Грюм тут же сухо её пожал. Это было последнее, что она могла от него ожидать. — Приятно, Сандра, — его ладонь была обжигающе горячей. Или её руки были слишком холодными? — Ну и кто же ты на самом деле? — спросил он, убрав руку. — Магглорожденная? Была с ними, но переметнулась на «светлую сторону»? Или просто перешла этим кускам говна дорогу? — Можно сказать, да, — неопределённо ответила Сандра. Она… Ничего говорить ему не собиралась. Грюм уже сказал, что не будет тащить её в Министерство на допрос, так что вряд ли на ней сейчас лежит ответственность за правдивость сказанных ею слов. В этот момент к ним подошёл другой мракоборец, которого Сандра раньше не видела. — Только что опознали задержанных, — сухо сообщил он Грюму. — Всем троим и двадцати нет, раньше привлекались за хулиганство и мелкие нарушения Статута о секретности. Заявляют, что были под Империусом, но экспертиза этого не показала. Моррис оставил их под стражей… — Здесь ещё были Лестрейнджи. Это они на нас напали, они всем руководили, — подал голос Сириус. Он уже отмахнулся от целителей, которые явно не закончили свою работу, и ковылял в сторону Грюма и Сандры так быстро, как мог. — Лестрейнджи? — переспросили несколько голосов сразу. Сандра почувствовала, как по позвоночнику кто-то провёл ледяной иглой. «Сириус… Зачем?» — едва не проговорила она вслух. Она не знала почему, но сейчас говорить о своих братьях она не хотела. Она не хотела выдвигать обвинения, не хотела делать никаких заявлений, не хотела вообще шумиху поднимать. Ей просто убраться хотелось отсюда, вот и всё. — Родольфус и Рабастан, — со сталью в голосе произнёс Сириус. — Я в этом уверен. — Как я понимаю, они не по банковским делам справляться пришли, — пробормотал кто-то из толпы мракоборцев. — Да, — сказал Сириус чуть громче. — Они руководили группой, которая на нас напала. На них были маски Пожирателей смерти. — Это клевета! — крикнул кто-то со стороны. — Это серьёзное заявление, мальчишка, — хрипло сказал Грюм. — Тебе придётся пройти официальный допрос, под протоколом. И тебе, Сандра, тоже. Её сердце споткнулось от этих слов. Нет. Она не была готова. Если она заявит… Её убьют ещё быстрее, чем она выйдет из Министерства. Все знают её отца. Все знают её братьев. Их люди могли быть не так расторопны и не так беспокоиться о её местоположении из-за сорвавшейся свадьбы, но прямое обвинение в пособничестве Волан-де-Морту… Кому хочется запятнать своё доброе имя? Ей хочется быть живой. Ей хочется, чтобы её оставили в покое. Хочется не подавать поводов для нападения. — Это необязательно, — прошептала она. В горле было сухо. И глаза уже резало от яркого света вокруг, они болели, хотелось прослезиться, чтобы стало легче. Но слёз будто не было. Если бы тяжёлую чёрную гору внутри себя можно было превратить в какие-то слёзы… — Мы не можем объявить их в розыск или выдвинуть обвинение без задокументированного заявления. Таков протокол, — Грюм не мигал. — Если ваши слова подтвердятся, мы сможем выдвинуть обвинение. Или ты хочешь, чтобы Лестрейнджи, если это были они, ушли без обвинения? Да. Она хотела. И не хотела. Но у неё не было выбора. — Пускай уходят. — Чт… — начал Сириус. Его глаза были огромными. — Увлекательно, — хмыкнул Грюм. — Но дело твоё, мне же работы меньше, — он сделал короткую паузу и несколько секунд пронзительно смотрел ей в глаза. А потом вернул ей палочку и продолжил: — Ладно, Сандра, береги себя. Мне насрать, что ты такого им сделала — раз не хочешь обвинять их, значит есть на то причина. Только если хочешь прожить ещё чуть дольше, не свети своими способностями легилимента. Ты привлекаешь к себе внимание и при этом никак не можешь себя защитить. Я был готов прибить тебя на месте и в другой раз этого не прощу. А Волан-де-Морт в принципе падок на такие выкрутасы, ты можешь стать очень лёгкой жертвой. Не ошивайтесь в людных местах, идиоты! — рявкнул он так громко, что у неё могло заложить уши. Только звон в ушах не прекращался уже давно.***
Сириус не спрашивал, почему она не заявила, не подала жалобу, не стала проходить допрос. Он хотел спросить, она видела. Он был напряжённым и дёрганным, с особой свирепостью переставлял больную ногу и, даже хромая, обгонял её. Его губы были сжаты в нить. Совсем недавно он был мальчишкой в красно-золотом галстуке, который прогуливал уроки, а теперь он стал тем, кого опалила война. Он пострадал из-за неё. Мог пострадать куда сильнее. — Сириус, твоя нога… — с тревогой произнесла Сандра. — Терпимо, — прошипел он и больше не сказал ни слова, пока они не пришли в трактир. Сириус прижал Тома головой к стойке и что-то зашептал ему в ухо, и, судя по крокодильим слёзам, которые покатились по щекам Тома и его немой мольбе, Сириус страшно его напугал. Том лепетал что-то про то, что никому ничего не говорил, что его самого прессовали мракоборцы, что он ни в чём не виноват. Сириус оказался неудовлетворён таким ответом, но больше ничего не сделал. Горькая складка боли, в которую сложился его рот, говорила о том, что он уже слишком вымотан. Сандра тоже с ног валилась, хотя всё тело мелко дрожало и сердце колотилось так, как будто за ней всё ещё гнались. Она дёргалась от каждой тени, вздрагивала от каждого громкого звука и с беспомощной надеждой смотрела в спину Сириуса. Больше ей не на кого было опираться. Она ощущала себя слепой даже с волшебной палочкой. И почему ей так казалось, что с палочкой она мигом обретёт решимость? Сириус желчно позвал её и повёл по плохо освещаемой лестнице, приволакивая ногу. Жирный масляный цвет ламп давал и без того неуютным стенам ощущение запущенности и загрязнённости. — Вот твоя комната, — сухо бросил Сириус, остановившись перед обшарпанной тёмной дверью. — Моя — напротив. Вылетаем завтра утром. Спокойной ночи. И после этой короткой речи он хлопнул своей дверью. Сандра осталась одна — со звоном в ушах, с безумно колотящимся сердцем, с паникой и отчаянием, которые заставляли всю её трястись, как испуганный глиноклок. Призраки братьев летали вокруг неё, а огни от ламп казались вспышками заклинаний. Она инстинктивно сжала палочку и дёрнулась, почуяв движение сзади, но это кто-то ходил в своей комнате позади неё, там скрипели половицы. Сандра сглотнула слюну, горло тут же отозвалось жжением. Она посмотрела на свою дверь. За ней её могут ожидать. За ней была такая тёплая волна из опасности, что колени стали дрожать. Но и в коридоре нельзя оставаться. Сандра едва не заскулила от отчаяния. Дыхание сбивалось, тело горело от волнения. Кровь стучала в ушах, и голоса, которые заглушали её собственные мысли, теперь серьёзно блокировали и её слух. «Ты не понимаешь: мы пытаемся защитить тебя!». Что он имел в виду? «Ты тут, детка! Ты цела!». Заботливые братики. Сама нежность и любовь. Почему они не оставят её в покое? Зачем она им нужна? Она ушла уже, она отказалась от семьи, от рода, от брака, опозорила их, зачем им таскать её с собой? Почему нельзя притвориться, что её нет и не было, что она исчезла?.. «Касси… Касси… КАССИ…». — Меня здесь нет! — выпалила Сандра, пытаясь перекричать этот голос, и с невиданной силой распахнула дверь своей комнаты, а потом рывком захлопнула её за собой. Стук двери двоился, троился эхом. Она прислонилась к двери спиной, тяжело дыша. Дрожащим жестом зажгла пару свечей и огляделась. Пусто. Не в буквальном смысле пусто: тут есть кровать, шкаф, письменный стол, умывальник… Но здесь не может быть жизни, это не более, чем перевалочный пункт. Необходимый минимум для удобства. Как скоро всё разлетится в щепки? Может, уже к утру всё будет полыхать. Братья наверняка сейчас зализывают раны и набирают новых щенков, чтобы броситься в атаку снова. Как же глупо было возвращаться сюда… Почему, почему она послушала Сириуса? Конечно, он со своей ногой не мог никуда лететь сейчас, ему окрепнуть нужно, но она готова тащить его хоть на своей шее, чтобы они убрались отсюда, остались в безопасности. Сандра закрыла глаза и на миг увидела вместо чистой комнаты всё обугленное, в руинах и пепле. Это будет сейчас. Вот-вот. Они уже на подходе. Она услышала их голоса в своей голове. Слов не разобрать, потому что их слишком много — одно накладывалось на другое. Что-то из детства, что-то недавнее, что-то злое, что-то насмехающееся. Они придут за ней и не оставят от этого трактира, будь он неладен, мокрого места. Сандра явственно увидела перед сомкнутыми веками гору трупов вместо толпы внизу, у бара… Она должна бежать. Должна предупредить. Должна… отвлечь братьев. Сделать хоть что-то, чтобы остановить беду, которую сама же и принесла. Она развернулась, резко распахнула дверь, готовая бежать, и едва не отскочила от тени, которую увидела напротив. Сириус — всё ещё злой, с суженными глазами, опирается на одну ногу… Вспышка, и вот он, и он лежит мёртвый — всё, как наяву, всё, что будет здесь через минуту. Объяснять ему это слишком долго, надо просто убежать. Он когда-нибудь поймёт… — Назад, — скомандовал Сириус. — Нет! Она коротко посмотрела на него и метнулась вбок, чтобы оббежать его. Но Сириус с силой, несоответствующей его состоянию, ловко и расторопно перехватил её за талию. Сандра стала вырываться, задыхаясь, пинать его, отбиваться, но Сириус её не отпускал. Перед глазами поплыли пятна, и картины из детства смешивались и перекрещивались с тем, что она видела на самом деле. Она бегала точно так же, пытаясь спрятаться от кого-то из братьев в бесконечных коридорах Лестрейндж-мэнора, но они всегда были чуть быстрее, чуть ловчее, чуть умнее, они всегда ловили её — это было вопросом времени. И сейчас ей мерещился не одеколон Сириуса, смешанный с машинным маслом, а душноватый и дорогой запах Родольфуса. И она пропадала, тонула в воспоминаниях, которые заслоняли собой лицо Сириуса, его яркие глаза, заглушали его голос. Сандра пыталась вырваться и дотянуться до Сириуса, но смогла не сразу. А когда получилось, то она обнаружила себя в своей комнате в «Дырявом котле». Сириус силой удерживал её, сидящую на кровати, и у него уже охрип голос. И наконец она его услышала. Она лепетала: «Они сейчас придут… Это всё из-за меня…» скорее фантомно, чем осознанно, но с каждым новым вдохом и выдохом в голове становилось яснее. — Никто не придёт, Сандра. Никто не придёт. Мы тут одни, — устало повторил Сириус, и даже если он сказал это в пятисотый раз, то ему это вовсе не доставляло никакого труда. Сандра приоткрыла рот, чтобы что-то пробормотать (например, «Вы все погибнете»), но осеклась. Глаза Сириуса стали чуть шире, и он нервно улыбнулся. — Всё хорошо, — негромко и медленно проговорил он. — Здесь больше никого нет. Я рядом. — Ты мог погибнуть… — вырвалось у неё вместе с парой непрошенных слезинок. — Из-за меня ты мог погибнуть… Сириус сжал ладони на её плечах чуть крепче, потом скользнул руками ниже и стал греть её трясущиеся запястья. — Я и без тебя мог погибнуть, — просто сказал он. — Расшибиться в лепёшку на мотоцикле, и всё. Но почему-то мой мотоцикл не хочет убежать от меня. — Я не мотоцикл, — буркнула Сандра. — Я знаю, — грустно улыбнулся он. — Пытаюсь разбавить обстановку. Это я должен рыдать и извиняться. Я же обещал защитить тебя. Я хотел, чтобы рядом со мной ты почувствовала себя в безопасности. Я хотел сделать всё, чтобы тебе больше не было страшно, чтобы ты не чувствовала себя проблемой, чтобы ты поняла, что можешь жить и не ожидать нападения. Я хотел сделать тебя счастливой. Прости, что у меня не вышло. Его голос раскатывался по маленькой комнатке горькими ягодами сожаления. Странное ощущение, которое возникало в её душе, было плохо знакомо Сандре, но трепета было в этом больше, чем в чём бы то ни было вообще. И тепло, которое росло в ней, заслоняло её от призраков прошлых лет, старых видений и страха. Вокруг было тихо и мрачно. Свечи быстро догорали: они не были рассчитаны на то, что кто-то долго будет сидеть перед сном. — Ты правда этого хотел? — прошептала она спустя время. — Да. — Зачем? Он коротко рассмеялся от этого вопроса, а потом неожиданно пригнулся и быстро поцеловал в сухие губы. — Затем, — сказал он следом как ни в чём не бывало. — А теперь расскажи, куда ты собиралась бежать? Как бы собраться с мыслями, как бы вообще собраться после такого! Её прошило мурашками насквозь, и сквозь рёв туч внутри стало проявляться солнце. Само прикосновение губ было слишком внезапным слишком сладким, слишком чарующим, слишком сбивающим с ног и слишком коротким, чтобы понять, было это в самом деле или нет. Их прошлый поцелуй — безумный, на балконе в доме Гойлов, перед полосой огня, который разделил её жизнь на «до» и «после», — был как будто не с ней. Она целовала Сириуса тогда, не думая, что получится когда-то вновь. Но сейчас Сириус сделал это как ни в чём не бывало, так же просто, как будто сделал глоток воды. Для него это не значило то же, что и для неё. У него от этого не колотилось так сильно сердце… — Я не могу объяснить, — жалко пробормотала она. — Я слышала голоса. Мне казалось, что мои братья уже здесь… Но я не понимала, на самом деле это происходит или это что-то из моих воспоминаний. Мне иногда кажется, что я не понимаю, где настоящее, а где то, что было когда-то давно… Сириус, послушав её, медленно кивнул и убрал свои руки от неё. Затем он встал и принялся ходить по комнате туда и обратно, вроде бы всё ещё рядом с ней, но чудовищно далеко. Ей стало холодно без его рук, без его самого так близко. — Ты очень вымоталась, — рассуждал он вслух. — Но сейчас всё хорошо. Видишь, я живой, кругом тихо. Мракоборцы охраняют Косой переулок и «Дырявый котёл» отдельно. Мы можем провести здесь спокойную, безопасную ночь, — он остановился, поймав её затравленный взгляд. — Что, не веришь? Можешь спуститься и посмотреть сама. Но если ты выбежишь куда-то, тебя схватят с большей вероятностью. Лучше оставайся тут. А если кто-то и явится, то будем действовать по ситуации. А пока мы тут останемся. Хорошо? Его голос был спокойным, ровным и обволакивающим теплом. С ней никто никогда так не разговаривал. Внутри неё будто что-то прочное оборвалось, вернее, последнее прочное, что в ней было, и она беспомощно расплакалась. Сириус сориентировался быстро, принёс воду и платки и просто сидел рядом, просто ждал, пока ей станет легче. От одного его присутствия, от одного его тепла рядом с собой Сандра рассыпалась на части. Что-то рождалось и умирало в ней в эти минуты, а Сириус был рядом, не давал ей утонуть, не давал уплыть по невидимой реке из боли. — Как ты вообще понял, что я собираюсь уходить? — спросила она шёпотом, когда слёзы отступили. Она чувствовала себя опустошённой. — Я тебя не первый день знаю, — так же тихо ответил Сириус. И тишина, которая обволакивала их, больше не была неуютной или настораживающей. Сириус оставался с ней в этой тишине, пока Сандра не почувствовала, что её мысли стали пустыми и безмятежными, как спокойная водная гладь. Она вряд ли смогла бы даже выйти из комнаты, так сильно устала. Ей хотелось, чтобы Сириус оставил её одну, чтобы она могла без смущения переодеться, принять душ и лечь спать, но его присутствие было таким необходимым и таким успокаивающим само по себе, что Сандра не решалась просить его уйти. Сириус сам понял, что ему пора, когда она задремала, прислонившись к краю кровати. Он встал и тем самым заставил её сонно приоткрыть глаза. Он смотрел прямо на неё. — Останься со мной, пожалуйста, — прошептал он, едва она сфокусировала взгляд на нём. — Обещаю, мы уедем отсюда. Мы будем в безопасности. Поедем туда, где нас никто не найдёт. — Зачем это тебе? — шёпотом спросила Сандра, глядя, как развязно приплясывает его тень от неспокойного пламени свечи. — Зачем тебе я? Зачем тебе это нужно? Он не ответил. Просто продолжил глядеть на неё. Сандра вздохнула, не дождавшись ответа, и легла поудобнее, подложила под щёку локоть. Засыпая, она буркнула: — Ты не будешь тут ночевать. — А ты обещаешь не уходить? — спросил Сириус чуть громче. Она приоткрыла один глаз. — Мы с тобой обо всём договорились. Я не могу отпустить тебя сейчас. Ты очень нестабильна… — горячо зашептал он. — Но если ты решишь уйти, ты можешь уйти в любой момент. Только, пожалуйста, скажи мне об этом, ладно? Просто предупреди меня… Она сонно подумала, что ей это уже снится. Не может Сириус быть таким на самом деле, это совершенно не его натура. — Ладно, — пробормотала Сандра, снова закрывая глаза. — Я всё равно больше не хочу никуда уходить. Она быстро проваливалась в сон, и за секунду до момента, когда реальность стала плясать пятнами и уносить её куда-то далеко-далеко, тёплые губы Сириуса снова накрыли её. — Спи спокойно, — прошептал он, но она это уже не слышала.