Bloody Roses

Чьи-то нежные, но холодные руки провели по обнажённым плечам. Джисон выдохнул и тяжело сглотнул. Чужие руки трогали шею, сжимали скулы и мягко касались лица. Силуэт был расплывчатым. Единственное, что мог видеть Джисон, это тёмные волосы и мужская фигура. Силуэт не смеялся, не говорил и казалось вовсе не дышал. Когда руки опустились на грудь и легко провели вверх и вниз, Джисон напрягся. Он наблюдал за ними завороженно и не мог пошевелиться. Белые пальцы в темноте комнаты легко порхали по коже его живота так, будто перебирали клавиши пианино. Силуэт легко надавил рукой на низ живота, и Хан почувствовал, как ноги дёрнулись, а температура тела вмиг подскочила. Он до сих пор не понимал, кто это делает и зачем, но чувствовал, как хотел большего. Лишь когда силуэт просунул руку под ткань белья, Джисон со стоном выдохнул и сжал одеяло. Он вертел головой то вправо, то влево, чувствуя, как всё его нутро наполняется знакомым жаром, а организм вот-вот начнёт сводить приятной судорогой. Простыня уже пропиталась потом, а подушка улетела на пол. Силуэт продолжал своё отточенное движение рукой, не прерываясь ни на секунду. Джисон сделал пару движений бёдрами вверх и почувствовал, как через его тело прошёл разряд, оставив приятные покалывания в пальцах ног и рук. Спустя мгновение он оставил после себя лишь вялость и расслабление. Силуэт убрал свою нежную руку и поднялся. В темноте он сверкнул опасными глазами и растворился в воздухе. Как пыль на ветру. Джисон хотел закричать, но вместо этого распахнул глаза и сел на кровати. Осознанным взглядом он оглядел комнату: Феликс спал, отвернувшись к стене. Никого кроме них здесь не было. Это был всего лишь сон. Хан облегченно выдохнул — всего лишь сон. Но… Он бросил взгляд вниз и обнаружил огромное пятно на своих пижамных штанах. Ну, конечно. Очень вовремя. Нехотя Джисон поднялся и, накинув халат, пошёл в ванную отмывать грехи своих ночных кошмаров. Когда он вернулся в комнату, уже начинало светать. Спать было бесполезно. Сегодня должна состояться церемония встречи первокурсников. Ну и остальных студентов. Хотя официально туда приглашают лишь тех, кто только поступил. Старшие курсы туда и не рвутся, зная, что ничего нового им там не расскажут и не покажут. Поэтому Джисон удивился, когда Чан сказал, что они пойдут на церемонию ввосьмером, а после посидят на поляне перед главным корпусом и съедят что-нибудь вкусное. Такой вот дружеский пикник. Пока Джисон топал по комнате и шумно собирался, Феликс не подавал признаков жизни, до того момента, пока ему не позвонили. С перекошенным после сна лицом он ответил: — Чего тебе? — на другом конце что-то долго говорили. Феликс успел зевнуть несколько раз, а Джисон перемерять пару худи. Ему ничего не подходило. — Я понял. Сделаю всё, что в моих силах. И не звони мне по утрам, чёрт возьми. — Кто это был? — спросил Джисон, когда Феликс со стуком бросил телефон на ковёр. — Папаша опять допытывался об учебе. Он накрылся одеялом и собирался снова уснуть, но планам не суждено было сбыться. В этот раз телефон зазвонил у Джисона. После короткой ругани Феликса, Хан, шикнув на соседа, ответил. — Привет, мам. — Привет, сынок. Как твои дела? Не сильно отвлекаю? Джисон бросил взгляд на часы и сдвинул брови. Мама никогда не звонит ему в свое рабочее время. — Нормально. Нет, не отвлекаешь. Что случилось? — Нет-нет, ничего не случилось. Просто решила узнать, как ты, учеба, личная жизнь. — Мам, — Джисон решил остановить мать сразу, пока она не начала расспрашивать про каждую симпатичную девушку в университете. — Я в порядке, но немного тороплюсь. Перезвони мне как-нибудь потом. Несколько секунд в трубке было тихо. Потом мама заговорила с прежним энтузиазмом. — Да, конечно. Я позвоню тебе вечером, если ты будешь свободен, — она снова замолчала, будто что-то вспоминала или просто не решалась сказать. — Отец передаёт тебе привет. — Ага. Пока. Джисон отключил телефон и откинул его на кровать. Феликс наконец поднялся и сел. — Что за утро сегодня, да? Они как будто все сговорились. — Точно, — Джисон откинул худи в сторону и надел на себя черную шелковую рубашку, которую никогда в жизни не надевал, оставив её расстегнутой на две верхние пуговицы. Да, так ему нравилось больше. — Ты бы поторопился, нам выходить через полчаса. Церемония встречи первокурсников являлась традиционным мероприятием, проводившимся из года в год. Главный зал украшался как для выпускного, а праздничная программа была нацелена на то, чтобы вызвать у новых студентов чувство гордости от того, что они выбрали именно университет Чанми. Джисон уже потерял счет атрибутам, восхвалявшим университет. Они были на каждом шагу. И речь не только про информационные стенды с кучей буклетов, плакатов и флажков (которые, по правде говоря, в стенах главного учебного корпуса скорее выглядели не к месту). На лицах людей было четко написано, как они рады оказаться здесь. Улыбающиеся, светящиеся от счастья. Джисон смотрел на этот спектакль со скепсисом, и его успокаивало, что он был не один. Феликс бросал презрительные взгляды то направо, то налево. Сынмин и Чонин, кажется, больше тяготели к первой группе, к несчастью для Джисона и Феликса. Они беспрерывно о чём-то шептались и не пропустили по пути в главный зал ни одного стенда. Старшие уже ушли далеко вперёд, кроме Чанбина, который решил составить Джисону компанию. Подхватив его под руку, Чанбин непринужденно заговорил. — Сегодня после пикника пойдём на вечеринку в Мерлó. — Куда? — Джисон скорчился от очередного непонятного названия. — Второе общежитие. Его так называют. По понятной причине, — ухмыльнувшись, сказал Чанбин. — Насколько мне известно, до основания университета в подвале Мерло была частная винотека. — И как часто вы там тусуетесь? — не особо впечатленный исторической справкой Джисон успевал только лавировать между потоками людей. — Мы не часто. А у них там каждый день насыщенный. Я в прошлом году после церемонии так напился, что до сих пор вспоминать страшно, — Чанбин остановился, когда они подошли ко входу в зал. — Поэтому Хан-щи, хочу тебя предостеречь, чтобы ты моих ошибок не совершал. Не пей то, что тебе предлагают, и наливай себе сам, — сказал он напоследок и пошёл искать остальных. Джисон взглядом поискал Феликса, но нигде его не обнаружил. Поэтому последовал за Чанбином, пробираясь через толпу. Пришлось занять место между Чанбином и Хёнджином, который не хотел пересаживаться в центр. Джисон улыбнулся второму, приветствуя, и перелез через его длинные ноги. Хёнджин сопроводил Джисона ударом по заднице. — Я теперь понял, почему ты сел с краю, — нервно усмехнувшись, бросил Джисон. Хёнджин лишь игриво подмигнул. Спустя какое-то время он как бы невзначай спросил, где Феликс. — Шёл за мной всю дорогу, но потом куда-то пропал, — Джисон мог только пожать плечами. — Да за вами нужен только глаз да глаз. Нервная аура окутывала Хёнджина с головы до ног. Скрестив ноги, он покачивал одной в такт мелодии, которая тихо лилась из динамиков у сцены. Джисон не стал расспрашивать, сосредоточившись на том, о чём шептались Чан и Чанбин. — …быть осторожными. Всякое может случиться, — Чан не выглядел обеспокоенным. Создавалось впечатление, будто они просто обсуждают повседневные дела. Что противоречило его словам. — Вы о чём? — всё-таки поинтересовался Джисон. — О сегодняшнем вечере, — ответил он так же обыденно. — Пару лет назад, на моем втором курсе, на вечеринке после церемонии девушка умерла от передозировки. Поэтому мы будем за вами следить, — это и относилось к впереди сидящим Чонину и Сынмину. — Если так, то я могу и дома посидеть, — сказал Чонин, закинув голову. Внезапно послышался писк микрофона, и все повернули головы в сторону сцены. Молодая девушка сопроводила уже довольно старого мужчину к центру. Как Джисону потом рассказали, это был не кто иной, как ректор. Он толкнул речь, насколько позволяли его силы, и неспешно удалился. Джисон почувствовал, как кто-то пихнул его в затылок. Феликс сидел сзади и улыбался во все свои тридцать два. Сложно было не почувствовать, как от него пахло приторным и крепким алкоголем. Не успев ничего сказать, Джисон почувствовал движение справа, и только потом заметил, как Хёнджин пересел на сидение сзади, оказавшись рядом с Феликсом. Это к тому же привлекло внимание Лино, который повернул голову в их направлении. Джисон поймал его взгляд и дружелюбно улыбнулся, что Лино успешно проигнорировал и вновь повернулся к сцене. Официальная часть, состоявшая из речей профессоров и деканов и выступления местных кружков, вскоре подошла к концу. Все вывалились из зала, чтобы побыстрее оказаться на свежем воздухе. На поляне перед главным корпусом тоже установили сцену поменьше, по обе стороны от которой стояли динамики. Здесь можно было насладиться живой музыкой, и не только классической, что стало для Джисона приятным открытием. Он наслаждался выступлением какого-то парня, который под динамичный бит зачитал несколько сонетов Шекспира. — Смог бы так же? — послышался голос Чана. Джисон заметил, как тот придвинулся ближе с тарелкой фруктов и сыра, поэтому ухватил у него кусочек прямо из-под носа. С набитым ртом Хан ответил: — Думаю, да. — Давай, мы послушаем, — вмешался Чанбин и потер ладонями в предвкушении. Вопрос застрял в горле, и Джисон тяжело проглотил кусок сыра. Семь пар глаз теперь смотрели на него. И это было максимально некомфортно. — С радостью, но в другой раз, — отмахнувшись от комара, сказал он. — Испугался? — бросил Лино куда-то в сторону, так что Джисон не сразу понял, к кому был обращен этот вопрос. — Я? Нет, — «вот ведь манипулятор», думал про себя Джисон. — Что вам зачитать? — Что хочешь. Чанбин наверняка был больше других осведомлен о навыках Джисона, поэтому всячески поощрял его их продемонстрировать. Джисон знал, что мама с тётушкой Со при каждом удобном случае обсуждают сыновей, поэтому неудивительно, что Чанбин знал. Обидно, что Джисону никаких пикантных подробностей о Чанбине никогда не сообщали. Он не придумал ничего лучше, кроме как исполнить что-то своё. Эта идея была спонтанной, поэтому пришлось действовать быстро, пока в голову не начали закрадываться сомнения. Джисон набрал полную грудь воздуха. Слова побежали друг за другом легко и непринужденно, как мелкие камни по горной тропинке. Голос Джисона был мягким и устойчивым. Привлекающим. Он знал, что он хорош. Теперь об этом знали и остальные. Закончив, он коротко выдохнул. Феликс поднялся, чтобы поаплодировать стоя, пока остальные выражали одобрение более спокойно — похлопываниями по спине и комплиментами. Только Лино воздержался от каких-либо комментариев, но это было ожидаемо. Джисон однако всё равно послал в его сторону улыбку, которая не говорила «ну что, схавал?», а скорее шептала «я знаю, что тебе тоже понравилось». Все снова принялись есть. Джисон успевал набивать рот разными вкусностями, приготовленными в его любимом кафетерии. Атмосфера стала более расслабленной после небольшого рэп-экспромта. Временами Джисон поглядывал на своих новых приятелей и думал, что, возможно, здесь, в этом новом месте, не так уж и плохо. Он начинал обретать долгожданный комфорт с прежде незнакомыми ему людьми. Людьми, которых объединяло нечто общее. Но они практически никогда об этом не говорили. Да и это ничего бы не изменило. Скоро вся еда была съедена, а напитки выпиты. Поэтому они всей своей дружной компанией пошли искать другие напитки. Покрепче. Снаружи второе общежитие выглядело абсолютно таким же, как и первое. Единственная разница была, наверное, в том, что здесь стояли лавочки, и росло меньше кустарников. Зато внутри было настолько оживлённо и громко, что Джисон остановился на пороге, не решаясь заходить. Он и остался бы стоять, если бы Хёнджин не подтолкнул его в спину. — Здесь всегда так, — сказал он, пытаясь успокоить. К нему подходили поздороваться студенты разных курсов, как будто выстроилась невидимая очередь из желающих с ним поболтать. Хёнджин только и успевал улыбаться, да кланяться в ответ. Джисон не подумал бы, что Хёнджин такая популярная личность. С виду он казался творческим интровертом, который бы предпочел провести вечер в художественной студии, а не в общежитии, которое славилось попойками. — Но будь спокоен. Ректор знает обо всем, просто закрывает глаза, — Хёнджин взял Джисона за руку. — Ну что, добро пожаловать в Мерло. Они прошли вслед за остальными в комнату отдыха, которая занимала всё левое крыло первого этажа. Здесь толпился народ. Кто-то танцевал, кто-то прыгал на диванах, а кто-то с бокалами виски в руках и сигаретой в зубах полулежал на полу. Тут же играли в карты, сидя за кофейным столиком из черного дерева. Лино сразу же присоединился к ним. В воздухе смешались запахи дорогого парфюма и сигарет, алкоголя, накрахмаленных рубашек и сумасшествия молодости. Джисон успел отойти в сторону, иначе какая-то длинноногая девушка рисковала повалить его в кресло. Она пошатнулась и повисла на ком-то другом. Парочки разных гендеров и возрастов зажимались по углам, поглощая друг друга с неистовой страстью. Куда ни посмотришь, либо разврат, либо тошнотворная нежность. И нет золотой середины. Джисон потерял Хёнджина в толпе, поэтому стоял, прижавшись к стене и пытаясь осмыслить, где он оказался. Вдруг к нему подошла девушка миловидной внешности и протянула напиток в пластмассовом стаканчике. Джисон отказался, вспомнив наставления Чанбина, и ретировался в том направлении, откуда эта девушка пришла. Он надеялся, что там была кухня. К счастью, он не ошибся. Ещё и обнаружил знакомое лицо, что немного успокоило. На эмоциях Джисон приобнял Феликса за плечи. — Какого хрена ты меня там оставил? Феликс уже успел выпить, если не считать того, что он принимал ещё днём. Придвинув Джисона к себе за талию, он выдохнул ему в щёку. — Уже успел соскучиться по мне? — Ликс, отвали. Джисон отстранился и потянулся к бутылке с водкой. Налив себе немного и разбавив содовой, он опустошил стакан за раз. Кажется, это была не содовая. Алкоголь, точнее его двойная порция, сразу же ударила в голову, и Джисон оперся о кухонный остров, не обращая внимания на то, что тот был липким и грязным. — А где остальные? — спросил он Феликса, после того как вымыл руки. — Чан и Чанбин следят за мелкими. Представляешь? А за нами нет, — Феликс пошатнулся и закинул руку Джисону на плечи, обретя равновесие. — Значит, мы уже не мелкие, — Джисон наигранно вздохнул и чуть отстранил своё лицо. — А куда Хёнджин ушёл? Феликс тут же отстранился и фыркнул. — Какая разница. Пусть делает, что хочет. Джисон дёрнул бровью в немом вопросе, но Феликс больше не обращал на него внимания, занявшись смешиванием коктейлей. На кухню пришла особо шумная компания, поэтому Джисон ретировался обратно в комнату отдыха. Он сразу же нашёл глазами Лино, который с повисшим на шее галстуком и полурасстегнутой рубашкой сидел всё на том же месте. Глаза его опасно горели, а тело источало жар. Это было заметно невооруженным взглядом. Лино почувствовал взгляд Джисона нутром и махнул ему рукой, подозвав к себе. Парень, с которым Лино играл один на один, буркнул, когда Джисон подошёл. — Нам не нужны зрители. Или что, чувствуешь скорый провал, а он твой талисман? — Похоже, это ты сдаёшь. Ходи уже. Джисон присел на подлокотник кресла, в котором сидел Лино. Тот на него даже не посмотрел, будучи слишком поглощённым игрой и противником. Не особо заинтересованный процессом, Хан взял со столика бокал с виски и принюхался. Вроде чистый алкоголь, без примесей. Он сделал глоток, но закашлялся. Разумеется, неразбавленный. Лино толкнул его в бок. — Это мой, поставь. Возьми себе что-нибудь полегче. Джисон принципиально сжал бокал в руке ещё крепче и сделал долгий глоток. — Спасибо за заботу. Но я как-нибудь сам разберусь. В момент, когда Лино отвлекся, его соперник подменил свою колоду. Разумеется, это не скрылось от взгляда Джисона. Он бросил в сторону парня хмурый взгляд и указал на разложенные на столике карты. — Эй. Ты что творишь? Подтасовка — это неуважение к своему сопернику. Так, по-моему, в вашем кодексе сказано, — добавил он с меньшей уверенностью. Лино перевёл злобный взгляд на противника. Он долго смотрел ему прямо в глаза, но когда тот не выдержал и выдал себя эмоциями, то бросил свою колоду на стол. Карты упали с легким стуком и разлетелись. Лино забрал свой бокал из рук Джисона и опустошил его. — Пошёл к чёрту, Рой, — сказал он парню на удивление спокойным голосом. — Долг вернёшь в двойном размере. А теперь катись отсюда. Тот ничего не ответил, а только злобно сжав кулаки и челюсти, поднялся и растворился в толпе. Лино какое-то время смотрел перед собой, потом перевёл взгляд на Джисона. В его глазах промелькнула искорка благодарности, но он, к огромному сожалению Джисона, не успел ничего сказать. Откуда-то взявшийся Феликс подошёл к Джисону и, взяв за шею, оставил глубокий поцелуй на губах. После чего подмигнул и так же быстро, как здесь оказался, скрылся в неизвестном направлении. Джисон вытер рот рукавом рубашки и помотал головой, прошептав, какой его сосед идиот. Потом снова повернулся к Лино, вспомнив об их потенциальном разговоре. Если бы взглядом можно было убивать, то Джисон вряд ли сейчас сидел на подлокотнике в полном здравии. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но мысль не оформилась в слова, поэтому он просто его закрыл. Лино сжал челюсти и отвернулся. Он налил себе ещё один стакан виски, наполнив его почти до краев, и выпил половину. Потом поднялся и отсалютовал, махнув бокалом. — Не напивайся, Хан Джисон. «Один приз за раз», — напомнил себе Джисон. «Кушай маленькими порциями и тебе же будет лучше», согласно чужим словам. Но Лино ушёл, а значит, никто больше не мог контролировать порции Джисона. Он схватил первый попавшийся стаканчик и выпил всё его содержимое. Поморщился, прокашлялся, но на этом не остановился. Кто-то подошёл к нему и протянул ещё один стакан. Джисон пил всё, что ему предлагали, а что не предлагали, он взял сам. Люди мелькали перед глазами, как разноцветные силуэты, смешиваясь в одно яркое месиво. Он пил до тех пор, пока не почувствовал, как теряет сознание и проваливается в темноту. Разгоряченные тела толкали его, он бился в попытках высвободиться из их плена. Он просто хотел лечь спать. Просто ненадолго прилечь. Хан подумал, что повалился на пол, но чьи-то руки успели перехватить его за талию. Он ничего не видел и не разбирал звуков. Чувствовал лишь запах терпкого одеколона и чужого тела. Он плохо соображал, но последняя мысль, промелькнувшая перед тем, как он отключился, была лишь об этом запахе. Тот, кто им обладал, схватил Джисона покрепче и, подняв на руки, понёс в неизвестном направлении.