Bloody Roses

Теперь дни пролетали, как кадры старого фильма, снятого на кинопленку. К сожалению, для Джисона они были серыми и однообразными: подготовка к экзамену в комнате, в библиотеке, в кафетерии, на крыше Шато. Менялись только локации и интерьер, действие картины оставалось одним и тем же. Несмотря на бессонные ночи за учебниками и книгами, самым сложным для Джисона оказалось заставить Феликса сделать для учёбы хоть что-то. Что угодно, на самом деле, чтобы не вылететь из университета. Иногда Джисон думал, что в этом и заключался коварный план его соседа — завалить первую сессию и покинуть это место вслед за Хёнджином. Сегодня был последний экзамен, и Феликс, замотавшись в одеяло, как в кокон, игнорировал Джисона всеми возможными способами. — Если ты не встанешь через 5 минут, Ликс, я клянусь, — Джисон повертелся в разные стороны, пытаясь найти в комнате хоть одну подходящую угрозу. — Я открою окно и оставлю тебя замерзать. — Тишина. — Я возьму твои любимые наушники. — Снова молчание. — Позову Чанбина, чтобы он поднял и отнёс тебя под холодный душ. Всё без толку. Феликс даже не шевельнулся. Непонятно, чем он дышал под одеялом, но высовывать голову, очевидно, было выше его сил. Джисон снова бросил взгляд на свое отражение в зеркале, чтобы проверить, всё ли идеально сидит, и устало вздохнул. — Ликс, — подойдя к кровати соседа, Джисон легко пихнул его в плечо. — Вставай уже. Сегодня последний экзамен. После этого я не буду больше будить тебя по утрам и доставать своей ненужной заботой. Обещаю, что оставлю тебя в покое, но только если сейчас ты поднимешь свою задницу и пойдёшь со мной. — Он ещё раз потряс Феликса, но снова остался без ответа. Тогда Джисон опустился перед кроватью на колени и попытался проникнуть под одеяло. К его удивлению, оно легко поддалось, и Джисон стянул его с головы Феликса. Тот лежал с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, чуть посапывая. Он всё это время мирно спал. Подавив порыв закатить глаза, Джисон похлопал Феликса по щекам и на этот раз позвал громче по имени. Брови Феликса от недовольства и очередного раннего пробуждения сдвинулись, а сам он едва слышно застонал. Джисон с пустым выражением лица смотрел, как его сосед переворачивается к стене и снова накрывается одеялом с головой. Это уже слишком. У Джисона не было времени всё обдумать, потому что они уже опаздывали на экзамен, а Феликс сегодня вёл себя хуже обычного. Поэтому Джисон вылетел в гостиную, оставив дверь комнаты открытой, и сел за рояль. Может, хоть звуки музыки разбудят это неподдающееся тело. Аккуратно подняв крышку, он пару секунд неуверенно смотрел на черно-белые клавиши. Идеально гладкие и холодные. Как и ладони Лино. Но для лирических мыслей сейчас не было времени, поэтому Джисон заиграл, с силой вдавливая пальцы в инструмент, единственную мелодию, которую знал. Он выучил River flows in you ещё будучи подростком, когда посещал классы фортепиано. Жаль, конечно, что с клавишными не сложилось, но эту композицию Джисон запомнил, и, если представлялась такая возможность, играл только её. Может, родителям и надоедало слушать одно и то же, когда он с приливом вдохновения садился за рояль дома в гостиной и играл без остановки эту мелодию. Но они не говорили что-то против, как и не поощряли выучить новую композицию. Поэтому Джисон даже не пытался, остановив свой навык на одной единственной песне. Но зато какой прекрасной. Он играл, внимательно следя за переходом пальцев по клавиатуре, поэтому даже не заметил, как в гостиную спустился Лино, уже собранный и одетый как обычно с иголочки. Притаившись за роялем, он старался себя не выдавать. Только когда крайне недовольная физиономия Феликса выглянула из-за двери комнаты, и Джисон убрал руки с клавиш, Лино обошёл рояль и, сложив руки на груди, посмотрел с хитрым блеском в глазах. — Кого я вижу. Точнее слышу. Я же вроде не разрешал играть на моем рояле, Хан Джисон. Бросив беспокойный взгляд на наручные часы, Джисон поднялся и захлопнул крышку, даже не задержавшись на Лино глазами. — Извини, хён. Я бы с удовольствием с тобой попрепирался, но нам уже пора. — Джисон спустился с платформы, на которой стоял рояль. — Ликс, какого черта ты ещё не одет? Приняв на себя роль мамочки, Джисон поторапливал Феликса, пока тот одевался и приводил волосы в порядок. Потом нервно стучал по косяку двери, когда Феликс не мог найти телефон, который наверняка опять провалился между кроватью и стеной. Наплевав на телефон, Феликс под ворчания Джисона неторопливо завязывал шнурки на ботинках и периодически закатывал глаза. Лино молча наблюдал за этим цирком с платформы. Когда Феликс наконец был готов, они быстрым шагом пересекли гостиную блока. — Ещё увидимся, — сказал Лино, но они уже скрылись за дверью, оставив его без ответа или хотя бы кивка. Пока они неслись по скользкой тропинке в сторону малого учебного корпуса, Джисон пару раз чуть не навернулся, но ему повезло, что Феликс всегда был на подхвате. Будучи уже на финишной прямой, они пересекли мокрую от заморозков поляну и юркнули один за другим в тяжелую деревянную дверь. Коридоры уже опустели, значит, они всё-таки опоздали. Феликс уперся в колени руками и согнулся пополам, не желая больше бежать. Джисон остановился и обернулся. — Тут осталось-то всего ничего, — подняв голову к потолку, он почти взмолился. — Ликс, твою ж мать. — Не жди, — хриплым голосом сказал Феликс. — Иди без меня, я отдышусь и тоже приду. Сжав зубы так, что можно было услышать, как хрустнула челюсть, Джисон сдал назад и оказался рядом с другом. Он услышал, как тяжело было Феликсу восстанавливать дыхание, поэтому присел на корточки, чтобы можно было видеть его лицо. — Что с тобой происходит, Ликс? Это уже не первый раз, как ты… — Да оставь ты меня наконец в покое! Серьезно, Джи. Я шагу не могу ступить без тебя, ты даже не представляешь, как это задрало. Копошишься постоянно, как возле маленького ребёнка. Ведешь себя, как моя мамаша. Занимайся своими делами и отстань от меня. Видно было, как тяжело даётся Феликсу выговаривать даже простые слова. Его грудь вздымалась так быстро и резко, что Джисону показалось, будто он задохнётся и упадёт прямо здесь. Но Феликс только перевёл взгляд в пол и опустил голову. Постепенно его дыхание успокоилось. Джисон поднялся и посмотрел с обидой, даже если Феликс не мог этого видеть. Его задели эти слова настолько, что он к ним прислушался и, развернувшись на пятках, зашагал прочь. В аудитории, где сдавали английский, не было никого, кроме преподавателя. Миссис Пак подняла на Джисона глаза и сказала, что решила раздать всем автоматы, потому что студенты отлично потрудились на её практических занятиях. И Джисон в том числе. Он с благодарной улыбкой поклонился и скрылся за дверью. Однако сейчас эта новость его совсем не радовала. Он шёл по пустому холодному коридору, но не знал куда. Идти в комнату сейчас хотелось меньше всего, как и видеться с Феликсом. А лучшего места для того, чтобы посидеть и подумать, кроме библиотеки, Джисон не знал. Тем более, он уже давно хотел заглянуть в старые газеты, которые там хранились, в надежде найти что-нибудь интересное или хотя бы отвечающее на некоторые из его вопросов. В библиотеке, к счастью, было мало людей. Однако Джисон удивился, когда увидел Чонина и Сынмина, сидящих за одним из столов и что-то вполголоса обсуждающих. Он приблизился к ним и занял стул напротив, повесив рюкзак на спинку. — Так быстро сдал? — в изумлении спросил Чонин. — Поставили автомат, — пожал плечами Джисон и, вытянув руки на стол, прилёг. — А вы тут чем занимаетесь? — Манхву читаем, — бросил Сынмин и снова уткнулся в комикс. Джисон тут же выпрямился и с любопытством придвинулся. — Тут и такое есть? — возбуждённым шёпотом спросил он. — Дай посмотреть. Пока он листал яркие и завораживающие страницы, Сынмин с Чонином обсуждали какие-то моменты в сюжете, не дававшие им покоя. Их обсуждение скоро переросло в настоящий спор, и Джисон, вернув комикс, решил разрядить атмосферу. — Вы где нашли такой клад? Сейчас эту серию в магазинах точно не найти. Чонин всё же оторвался от попыток что-то доказать упёртому Сынмину. — Вон там, — он махнул рукой в сторону прозрачного стеллажа у стены рядом с входной дверью. — Там этого добра хватает. Всякие старые журналы и газеты ещё лежат. Как раз то, что нужно. Джисон с интересом устремился в сторону стенда. Он помнил, что родители выпустились в 1998 году, значит, нужно искать газеты в периоде 1994-1998. Он бы с радостью сейчас почитал какую-нибудь старую манхву, но нутром ощущал, что в газетах он найдёт для себя нечто более важное. Захватив с собой стопку подходящих газет, Джисон вернулся и грохнул их на стол. Сынмин и Чонин уставились на газеты в полном замешательстве. — Ты не нашёл ничего интереснее? — приподняв бровь, спросил Сынмин. — Вам родители когда-нибудь рассказывали про свои студенческие годы? — в ответ Джисон получил ожидаемые мотания головой. — Во-от. А тут эти годы как раз запечатлены и записаны. Неужели вам неинтересно узнать, чем они жили, пока находились здесь? — Вообще-то не особо, — Чонин почесал затылок и откинулся на спинку стула. Сынмин с ним молча согласился и одарил стопку серых и кое-где потрепавшихся газет пустым взглядом. Но Джисон, нависнув над этой кипой, был настроен вполне серьёзно. — Тогда будете мне помогать искать информацию. Манхву можно почитать в любое время, а помочь другу только сейчас. Чонина долго уговаривать не пришлось, а Сынмин сначала не хотел заниматься бесполезным делом, но потом и он сломался под весом уговоров и просьб. Джисон, явно довольный, что не придётся разгребать эту кипу в одиночестве, стал напевать себе под нос утреннюю мелодию и листать первую попавшуюся газету. Кто же знал, что студенческая корреспонденция Чанми такая скучная и однообразная. Никаких вам сплетен, бунтов или пикантных подробностей. Только сухие факты о том, что было, где, с какой целью проводилось и каких результатов добились студенты. Джисон листал страницы с фотографиями с научных конференций, соревнований или конкурсов, и ему было откровенно плевать. Хотя один раз он всё-таки задержался на странице, где красовалось фото его отца в полный рост. Если бы не подпись, он бы вряд ли его узнал. В статье говорилось о достижениях группы студентов в области литературы, и в частности поэзии. Оказывается, отец на первом курсе выиграл поэтический конкурс и даже получил за это стеклянную статуэтку в виде пера в чернильнице. Это заставило Джисона поморщиться и пролистнуть дальше. Ему не нужно было ещё одно напоминание о схожести с отцом. Перебрав шесть газет, Джисон однозначно выдохся. Надежда найти что-нибудь стоящее давно превратилась в пыль. У Чонина и Сынмина успехи были не лучше. Взяв седьмую газету, Джисон твердо решил, что она будет для него последней. Тем более, время обеда уже подходило. Листая страницу за страницей, он вдруг остановился, когда глаза выцепили заголовок: «Зал бывшего музея в подвальном помещении главного корпуса закрыт для посещения». Бегло просматривая строчку за строчкой, Джисон узнал, что закрыть Темницу было вынужденной мерой. Однако не было информации о том, почему администрация университета решила это сделать. Но факт оставался фактом — Темницу закрыли в апреле 1998 года. Джисон задумался и посмотрел в окно. Темницу не могли закрыть из-за пожара. Он был там и не увидел никаких следов. Возможно, администрация испугалась возможных чрезвычайных ситуаций, ведь здание было уже довольно старым, а значит, риск обрушения потолка или ещё чего был вполне высок. Но опять же, Джисон не заметил там никаких рисков. Темница выглядит даже лучше некоторых учебных аудиторий. Но что-то вынудило её закрыть. Ещё и охрану нанять для полной неприступности. Жаль, это мало кого останавливало. Джисон отвлекся, когда Чонин звонко рассмеялся, что в установившейся тишине резануло слух. — Да ты с мамой тут на одно лицо, — пихнув Сынмина в бок, он снова хихикнул. — Посмотри. Такое же недовольное, как и у тебя. — Из-за чёлки и не видно толком, — буркнул Сынмин, склонившись над газетой, которую держал Чонин. Не удержавшись на месте от любопытства, Джисон сел по другую сторону от Чонина и тоже заглянул в газету. Там почти на полстраницы размещалось групповое фото улыбающихся студентов. Они стояли в два ряда на фоне какого-то окна, и рядом с ними возвышался профессор. «Старший преподаватель Кан и его группа №6», — так гласила надпись под фото. Джисон сразу же нашёл на фотографии отца, потому что его молодая версия была ещё свежа в памяти из-за предыдущей газеты. Потом он нашёл и маму, и обоих родителей Чанбина. Высокий парень, который стоял ближе всех к профессору, отдаленно напоминал Хёнджина, только с короткими волосами. Поэтому Джисон рискнул предположить, что это не кто иной, как мистер Хван. Остальных Джисон не знал, но Сынмин и Чонин указали на своих мам, которые стояли рука об руку в первом ряду. Также парни признались, что их мамы до сих пор дружат. Осталось ещё несколько незнакомых лиц, но Джисон уже предполагал, кому они могли принадлежать. Хотя не удалось найти новую и полезную информацию, которая бы натолкнула Джисона на верный путь, зато он в очередной раз убедился, что разношерстная компания родителей не просто училась вместе в одном университете. Все они обучались в одной группе, бок о бок и рука об руку, под кураторством кёсунима. Странно, что родители не говорили об этом ни слова. Или же не странно. Если они хотели скрыть, как сказал Хёнджин, что-то страшное. Джисон почувствовал, как голова стала пухнуть от сидения на одном месте и напряженной работы мозга. Прав был Лино, когда говорил, что чужие тайны сводят с ума сильнее своих. Если Джисон просидит, закопавшись в эти газеты, ещё немного, то точно поедет рассудком. Он и заметить не успел, как прошло время обеда и наступил вечер. Сколько же времени он потерял? Хотя дел у Джисона сегодня всё равно не было, да и в комнату идти не хотелось, потраченного времени было жаль. Но сидеть здесь он больше не собирался. Нужно срочно выйти на свежий воздух. Сынмин и Чонин снова вернулись к своему первоначальному занятию, поэтому Джисон, поблагодарив их за помощь, махнул на прощание рукой и покинул библиотеку. Глубоко вдохнув прохладного воздуха, он расправил руки и потянулся, не обращая внимания на проходящих мимо студенток. Они сопроводили его насмешливым взглядом и улыбнулись. Джисон только закатил на них глаза и пошёл по привычному пути. Первую сессию можно считать успешно закрытой. Это хорошо. Скоро каникулы, поездка домой, встреча с родителями. А вот это уже не очень хорошо. Джисон не понимал почему, но домой ехать не хотелось. Единственная причина, по которой он туда всё же поедет, это игра в «правду или правду» с матерью и отцом. Пусть только попробуют отвертеться в этот раз. Ноги всё равно привели Джисона в Шато, независимо от того, хотел он этого или нет. Делать было нечего. Прокравшись на цыпочках в комнату, он выудил книгу в черной обложке из-под подушки. Как и ожидалось, Феликс лежал на кровати, отвернувшись к стене, и слушал музыку в наушниках. Так же тихо Джисон вышел и прикрыл дверь. Что ж, сегодня крыша Шато станет для него близким другом. Тем более, что читается там действительно лучше. Поднявшись на крышу, Джисон как обычно сел на плед и аккуратно приоткрыл книгу. Дальше второй главы он так и не продвинулся. Его постоянно что-нибудь или кто-нибудь отвлекал, но сейчас у него было достаточно времени, чтобы посвятить себя «Шипам». Он читал, перелистывая страницу за страницей, пока глаза не наткнулись на неожиданную часть. Сдвинув брови, Джисону пришлось перечитать её пару раз. «Первые два месяца учёбы я общалась только с мистером червовым валетом и его лучшим другом — валетом треф. У меня не получалось завести хороших отношений со своими одногруппницами, которые смотрели на меня уничижительно, а иногда и вовсе не замечали. Но однажды поздно вечером я случайно заметила, как одна из девушек рвала цветы в стеклянном пристрое у малого учебного корпуса. Очень серьезное нарушение, — подумала я про себя. Если об этом узнают, то сразу же отчислят непослушную. Тогда в мою неодарённую голову пришла идея. Волосы нарушительницы были подстрижены в каре, поэтому я сразу догадалась, кто она. Я подкараулила её за углом малого корпуса, а когда она вышла из пристроя, озираясь по сторонам, утянула её в тень и заткнула рот. Она только тихо пискнула, но тут же успокоилась, узнав меня. — Какая же ты дура! Я так испугалась. — А нечего по ночам ползать и цветы университетские рвать, — торопливо зашептала я. — Я могу сообщить, куда надо, если хочешь. На твоё место с именной стипендией найдётся много желающих. Округлив глаза, она оттолкнула меня и почти ткнула пальцем мне в лицо. — Ненормальная. Чего тебе нужно от меня? — Я хочу дружить с вами. Умница Хан, его дружок Со и их подружки. Действительно ли они так сильно меня интересовали? Не знаю. Пожалуй. Но я всё-таки объясняла свой интерес тем, что они казались простыми и открытыми. Этим и привлекали. Я думала, что если начну с ними общаться, то стану такой же. Тем более Хан был одним из самых талантливых в нашей группе. Постоянно что-то там писал у себя в дневнике, на литературных конкурсах побеждал, и преподаватели в нём души не чаяли. Я подумала, что дружба с ним, так же как и с червовым валетом, пойдёт мне на пользу. Подружка Хана только вытаращилась на меня своими черными глазами и за тот вечер больше ничего не сказала. Но на следующее утро я уже сидела с ними за одним столом в кафетерии. Два моих валета тоже сели с нами». Джисон закрыл книгу и посмотрел на черные верхушки деревьев вдалеке. Теория о совпадениях перестала быть правдоподобной. Их становилось слишком много. Не зная почему, Джисон был убеждён, что прочитал не про выдуманных персонажей, а про вполне реальных и, более того, хорошо знакомых ему людей. От этого осознания по спине побежали мурашки. Если изначально он думал, что Хван и его лучший друг Ли — это обычные персонажи, которых описывает автор, то теперь, он был уверен, что все герои в книге реальны, а значит, описываемые события тоже. И в библиотеку ходить не надо. Все ответы в этой маленькой непримечательной книге, которая лежит у Джисона уже бог знает сколько времени. В то же время это казалось опасным знанием. Что если Джисону начнут не только угрожать, как Хёнджину, а причинят настоящий вред? Он долго колебался, стоя на крыше и держа книгу на ветру. Если бы только ветер мог её унести далеко отсюда, чтобы Джисону не пришлось принимать никаких важных решений. Он спрятал её в глубокий карман пальто. Нет. Никто и не узнает, что он её прочитал. Лино он скажет, что замотался с экзаменами и совсем забыл о книге. Остальным нет дела, какие книжки Джисон читает, значит, пока он в безопасности. Пока молчит и переваривает всё в себе, он в безопасности. Спустившись в блок, Джисон задержался в гостиной. Идти в комнату до сих пор не хотелось, поэтому он поднялся на платформу у окна и сел за рояль. Открыв крышку, он пробежался пальцами по клавишам, ожидая, что Лино как обычно спустится, услышав звуки своего инструмента. Но сколько бы Джисон ни мучал бедный рояль, никто не появлялся. Двери не открывались, по лестнице не слышались шаги, никто не смотрел на Джисона с легкой насмешкой и блеском в глазах. Из-за этого настроение немного подпортилось. Играть River flows in you в третий раз не хотелось, хотя обычно Джисон мог сыграть как минимум раза четыре. Он положил пальцы на холодные клавиши, и ему вдруг захотелось, чтобы вместо клавиш были пальцы Лино. Опять эти вторгающиеся и импульсивные мысли. А избавиться от них не получится. Входная дверь блока вдруг открылась, и Лино, весь встревоженный и дёрганый, вошёл внутрь. Как только его взгляд выцепил Джисона, мирно сидящего за роялем, он тут же внешне успокоился, вздохнул и направился прямиком к нему. — Опять ты тут, — сказал он и встал рядом, опершись об инструмент. Улыбка тронула его губы. — Я же так и не дал разрешения. — Может, дашь уже? Джисон вскинул голову, но заметив, как подлетели брови Лино, а улыбка его стала шире из-за неоднозначной фразы, снова потупил взгляд. Хорошая попытка. Но Лино на удивление не стал закапывать Джисона ещё глубже, а просто сказал: — Сегодня утром ты играл просто ужасно. Возмутившись, Джисон однако не успел ничего сказать. Лино сел рядом и взял его ладонь. — Кто так ставит руки? Тебе не нужно их прижимать к клавишам, и запястье не должно быть зажатым. Вот так, — он встряс ладонь Джисона немного и поставил на клавиши так, как нужно. — Теперь возьми аккорд. Образовав ладонью небольшой купол, Джисон вдавил пальцы в клавиши, не рассчитав силу, и звук получился слишком резким и неаккуратным. Лино спокойно убрал ладонь Джисона, а потом вернул на клавиши. — Ещё раз, — повелительный тон его голоса заставил ещё больше напрячься. Джисон повторил, только в этот раз нажал на клавиши мягко, будто закапывал пальцы в песок. Этот вариант Лино устроил. Это было понятно по его безмятежному взгляду и спокойному дыханию. Которое, между прочим, было слишком близко от лица Джисона. Он почувствовал запах сигарет, смешанный с привычной терпкостью. Мысли снова понеслись не туда, куда надо. Лино поднялся с банкетки и прочистил горло. Джисон не мог отвести взгляда от своей ладони, которая уже начинала скучать по физическому контакту. — Теперь с правильной постановкой рук, — сказал Лино, отвернувшись, — сыграй что-нибудь. — Я знаю только одну песню. — Ну, её и играй. Джисон поёрзал и, сев поудобнее, стал играть единственную композицию, которую знал. Тем более, он уже размялся, перед этим сыграв её пару раз, так что пальцы не путались. Он старался следить за положением рук, но отвлекался, следя за ходом мелодии, и возвращал их в привычное положение. Когда Хан в очередной раз забылся и стал играть, как раньше, Лино подошёл к нему и остановил. — Встань, — он повернул банкетку на девяносто градусов, так что она встала поперек рояля. — Теперь садись. Джисон снова сел, но тут же замер, когда Лино, практически оседлав банкетку, сел сзади и прижался к нему. Свои руки он просунул по обе стороны от талии Джисона, а пальцами коснулся его запястий. — Играй с самого начала, — его смешок щекотнул шею. — И расслабься, Хан Джисон. Я ничего, кроме поддержки рук, тебе не сделаю. Слишком просто сказать, потому что теперь Джисон не мог думать ни о чём, кроме близости и реакции своего тела на неё. Он ощущал спиной чужую грудь, шеей дыхание; его талия находилась в ловушке чужих рук, а запястьев касались холодные тонкие пальцы. Лино ещё никогда не был так близко. Одна эта мысль заставляла Джисона краснеть и дрожать от волнения. Он коснулся пальцами клавиш и, руководствуясь чисто мышечной памятью, стал играть. Всё внимание Джисона было сосредоточено на тактильном контакте, но никак не на мелодии. Он играл на автомате, а Лино поддерживал руки в нужном положении, поэтому большего от Джисона не требовалось. Ему нужно просто продолжать играть. Тяжело сглотнув, Лино придвинулся чуть ближе. Его крепкие бёдра, как и руки, захватили в свой сладкий плен. Это и усилившееся теплое дыхание в шею заставили Джисона поддаться затрепетавшему чувству внизу живота и убрать руки с клавиш. Откинув голову Лино на плечо, Джисон жадно втянул воздух. — Хён… я, кажется, понял, как играть. — Я рад. Чуть отклонив голову Джисона от себя, Лино коснулся его шеи носом, а потом оставил лёгкий, почти невесомый поцелуй. Тело неслабо встряхнуло тысячей маленьких разрядов. Джисон вздрогнул, но его плечи тут же опустились, когда Лино отстранился. Всё тело Джисона умоляло о ещё одном подобном контакте, но Лино бездействовал, будто специально его испытывая. Тогда, тяжело сглотнув, Джисон повернул голову и встретился с ним глазами. — Если я попрошу, чтобы ты сделал так ещё раз, ты сделаешь? — спросил он неуверенно. Глаза Лино казались чернее обычного, и смотрел он как изголодавшийся кот. Склонив голову набок, он вкрадчиво сказал. — Ты способный ученик, Хан Джисон. Но думаю, нам стоит остановиться. — Я не хочу останавливаться, — сказал Джисон увереннее и закусил губу. Лино долго блуждал по лицу Джисона взглядом, но колебался. Непонятно, что за борьбу он вёл, но она начинала действовать Джисону на нервы. Ещё немного и он будет готов послать Лино куда подальше. Хотя сделать это будет весьма проблематично — он до сих пор находится в его тесных объятиях. — Я тоже не хочу, — склонив голову, почти шёпотом сказал Лино. Сжав челюсти, он наконец собрался и встретился с Джисоном глазами. — Но так будет правильно. — Я чувствую, как ты возбужден. Это тоже правильно? — Ты приятно пахнешь, а я такой же человек, как и все, — Лино пожал плечами и всё же поднялся. — У меня тоже бывают моменты слабости. Хитро ухмыльнувшись, Лино отсалютовал и, обогнув рояль, поднялся по лестнице и скрылся наверху. Джисон проследил за ним взглядом, а потом, ругнувшись, тоже встал, опустил крышку рояля и пошёл к себе. Феликс так и лежал, отвернувшись к стене, с наушниками в ушах. В этот раз Джисон не собирался передвигаться по комнате тихо, поэтому пару раз хлопнул дверцей шкафа и с неприятным скрипом приоткрыл окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Если Феликса устраивала духота, то Джисон не собирался её терпеть. Он упал на кровать и на автомате потянулся под подушку. Но вспомнил, что убрал книгу в карман пальто, поэтому пришлось подняться и снова открыть шкаф. Джисон залез в оба кармана, проверил даже внутренние. Ему не могло показаться — книга опять пропала. Он хлопнул дверцей шкафа с такой силой, что на этот раз даже Феликс обернулся.