Bloody Roses

Нетрудно было догадаться, куда могла подеваться книга в этот раз. Джисону даже не пришлось долго думать и гадать — после крыши он сделал всего одну остановку в гостиной, после чего книгу он больше не видел. Но это осознание с такой силой ударило под дых, что Джисон первым делом в день своего отъезда домой отправился искать Лино. Если Лино думал, что выкрал свою же книгу красиво и осторожно, то в общем-то был прав. Джисон был так занят близким контактом и ощущением чужого прижатого тела, что наплевал и на игру на рояле, и на книгу в широком кармане пальто. Поднимаясь на второй этаж блока по винтовой лестнице, Джисон проклинал себя за невнимательность, а Лино за подобный соблазн. Больше он такого не допустит. Постучав в дверь, Джисон стал прислушиваться к звукам и шагам. Но в этом не было смысла, ведь ни звуков, ни шагов слышно не было. Наплевав на вежливость, он попробовал открыть дверь. Заперто. Конечно, разве Лино будет у себя, когда он так нужен? Злость ушла на второй план и сменилась усталостью. Джисон медленно спустился по лестнице в гостиную, понурив голову, и наткнулся на Чанбина. Тот с огромной дорожной сумкой как раз выходил из своей комнаты. — О, Хан-щи. Ты уже собрался? Водитель приехал минут пять назад и ждёт нас у ворот. — Я… — Джисон смерил взглядом увесистую сумку Чанбина. Свой чемодан он даже не начал собирать. — Конечно. Можешь не ждать меня, спущусь через десять минут. Коротко кивнув, Чанбин покинул блок. Дверь закрылась за ним с громким стуком, и Джисон вздрогнул. На полной скорости он вернулся к себе в комнату и в панике посмотрел на ломящийся от вещей шкаф. Он в полной заднице. Ему точно не успеть за десять минут взять и половину запланированных вещей. Но не всё так плохо. Дома он всё равно выходить никуда не собирается, значит, одежду можно не брать. А скинуть в рюкзак вещи первой необходимости не займет у него много времени. Найти бы ещё эти вещи с первого раза. Как раз когда Джисон крыл матом всё на свете, пытаясь найти зарядник от ноутбука, вошёл Феликс. За последние два дня они так и не сказали друг другу ни слова. Виновато взглянув на Джисона, Феликс прижался к двери спиной и, казалось, не собирался от неё отлипать. — Уже уезжаешь? — спросил он. — Как видишь, — бросив в сторону Феликса короткий взгляд, Джисон продолжил поиски. Вполне возможно, что зарядник спокойно лежал между стеллажом и столом. Не обнаружив его там, Джисон снова ругнулся. — Что потерял? Давай я помогу. Феликс приблизился к Джисону и стал искать глазами то, о чём даже не имел представления. Джисон наконец поднялся и, выпрямившись, посмотрел на соседа с вопросом во взгляде. — Ты брал мой зарядник от ноутбука? — Нет. — Пару секунд они смотрели друг на друга, не отрываясь. — А, чёрт. Или брал. Пошарившись под своим столом, Феликс достал тот самый зарядник и снова виновато улыбнулся, протянув его. Джисон затолкал зарядник в рюкзак и, полностью собравшись, уверенно и целенаправленно направился к двери. Не хотелось заставлять Чанбина и его личного водителя ждать. — Джи, — начал Феликс неуверенно, избегая прямого зрительного контакта. — Подожди. Что-то в поведении Феликса настораживало, поэтому Джисон остановился и, опустив рюкзак на пол, внимательно на него посмотрел. — Что такое? Меня ждут. — Подождут. Дай мне настроиться. Я не люблю извиняться. Удержавшись от того, чтобы не закатить глаза, Джисон поднял тяжёлый рюкзак и закинул его на плечо. — Так не извиняйся. Тебя никто не заставляет. — Я знаю. Да подожди! Я хочу кое-что сказать. Феликс мялся, изучив, наверное, уже каждую ворсинку ковра. Джисону пришлось снова положить рюкзак на пол. Молчание опять затянулось. — За последнее время я обдумал разное, — рвано выдохнув, Феликс поднял глаза. — Я не имел права на тебя тогда огрызаться за обычное беспокойство и заботу, просто… чёрт, почему всё так сложно? — он сдулся прямо на глазах, а по лицу пробежала гримаса боли. — Ты просто напомнил мне мою мать. Она тоже постоянно трясётся, как только я подышу не так. Вот и вспылил. Извини, Джи. Я не хочу разъехаться на каникулы, не помирившись с тобой. Видя впервые Феликса таким открытым и уязвимым, Джисон тоже не выдержал. Он подошёл к нему и крепко обнял. Так, чтобы Феликс понял, что Джисон всё ещё на его стороне. Несмотря на глупые обиды и недопонимания. Он всё ещё предлагает своё плечо и открытое сердце. К тому же, Джисон уже давно перестал обижаться. Не было смысла в этой молчанке, в которую они играли целых два дня. Феликс тяжело выдохнул Джисону в плечо и соединил свои руки у него за спиной. — Теперь я ещё больше не хочу разъезжаться, — пробубнил он в ткань чужого пальто. — Поехали со мной? — Джисон отстранился и спросил с надеждой в голосе. — Поживёшь в гостевой комнате. Или ещё лучше, в моей. Всё равно я привык к твоему храпу и пердежу. Усмехнувшись, Феликс покачал головой. — Я бы хотел, честно. Тоже привык к твоим бормотаниям во сне. Но не могу. Предки уже купили путёвку в какой-то спа-отель, здоровье поправить. На меня тоже. Не отвертеться. Они обнялись ещё раз. Не так крепко, как перед этим, но так же тепло. Потом Феликс достал из кармана пачку сигарет и хитро сощурился. — Покурим напоследок? Они сели на подоконник и раскрыли окно. Подул морозный ветер, но им было дело лишь до компании друг друга и разговоров ни о чём. Но долго просидеть всё-таки не удалось. Джисон, вспомнив, что его ждут, поднялся с подоконника и размял ноги. — Только попробуй не отвечать на мои сообщения, Ликс. Я буду писать каждый день. — Кину тебя в черный список, чтобы не мешал мне наслаждаться массажем и грязевыми ваннами, — рассмеявшись, Феликс тоже поднялся и протянул пачку сигарет. — Возьми. Пускай напоминает обо мне. — Мы не увидимся всего три недели, — застонал Джисон, но пачку взял и положил в карман. — Ладно. Хватит соплей. Если моя мать увидит у меня сигареты, на месте пристрелит. Поэтому пускай лучше будут у тебя. Накинув увесистый рюкзак на плечо, Джисон ещё раз обернулся и обвел комнату взглядом. Скорее всего, он будет скучать по этим приевшимся стенам и скучному побеленному потолку. Нет — он определённо будет скучать. Бросив ещё один взгляд на Феликса, Джисон коротко улыбнулся. — Обещай, что вернёшься после каникул, Ликс. Не бросай университет. И меня, — добавил он уже шёпотом и, не дождавшись ответа, покинул комнату, в которой провёл свой первый семестр. И надеялся провести следующий. Джисон бежал по каменной тропинке, насколько это позволял груз за спиной. За воротами на единственной, ведущей из университета дороге, его уже ждала машина. Ловко юркнув в маленькое пространство между воротами, Джисон свернул и быстрым шагом направился прямо к ней. Затолкав толстый рюкзак на заднее сидение, он залез следом. Попытки восстановить сбившееся дыхание не увенчались успехом. Чанбин, сидевший рядом с водителем, обернулся и выгнул бровь. — Хён тебя провожает? Взгляд Чанбина был устремлён на что-то в заднем окне машины. Поэтому Джисон не сразу понял, о чём речь. Обернувшись, он замер, а дыхание тем временем сбилось ещё сильнее. Лино шёл прямо по центру дороги прогулочным шагом в сторону их машины. Когда до его цели оставалось сто метров, Джисон наконец отмер и, извинившись перед водителем, попросил подождать его ещё немного. Потом пулей вылетел из машины и побежал в сторону хёна. Тот в качестве приветствия растянул губы в своей фирменной ухмылке. — Куда ты так торопишься, Хан Джисон? Домой опаздываешь? — Какого чёрта ты даёшь книгу, а потом забираешь её? — увидев, как ухмылка спала с лица Лино, Джисон продолжил: — Что, думал я не замечу? Ну, конечно. Ведь твой отвлекающий манёвр так хорошо сработал. Достав руки в перчатках из карманов, Лино взял Джисона за локоть и отвёл их обоих на обочину. Но сразу убрал руку, когда Джисон отдёрнул свою и сделал шаг назад. — Что за драму ты разыгрываешь? — спросил он, и его челюсти тут же напряглись. — Книге место в университете. Я просто не хотел, чтобы ты вёз домой то, чему нельзя покидать пределы кампуса Чанми. — А, вот оно что. Ты самолично назначил ей подписку о невыезде. Как дальновидно с твоей стороны. — Именно так. Приедешь и спокойно дочитаешь, я тебе не запрещаю. — Мог бы и словами это сказать. — Джисон сложил руки на груди и отвернулся, смерив взбудораженным взглядом живую изгородь, за которой находился университет. — Я бы понял. Вместо того, чтобы отвлекать какими-то глупыми способами и придумывать разный бред. «Кто тебя учил так руки ставить?», «давай покажу, как правильно». Тоже мне. Долго смотря в упор, Лино всё же потупил взгляд и закусил щёку, подавив улыбку. Пару секунд он пинал камушки носком ботинка, а потом сказал: — Зачем просто говорить, если можно всё сделать своими руками? Или губами. Это приятнее. Судорожно сглотнув, Джисон повернулся. Взгляд его ещё пару мгновений метал искры и пламя, а Лино это с поразительной стойкостью выдерживал. Более того — Джисон видел в его глазах то же самое. Но их бессловесный эмоциональный обмен затягивался. А личный водитель семьи Со слишком долго терпел. Поэтому когда послышался двойной сигнал машины, Джисон вздрогнул и вернулся в реальный мир. Он обернулся, чтобы махнуть рукой и дать сигнал, что скоро будет. Потом вновь взглянул на Лино. — Думаю, мне пора. Увидимся, хён. — Возвращайся, Хан Джисон. Книга ждёт. Джисон несколько секунд стоял неуверенный. Его то и дело отвлекала мысль о том, что он не увидит это ухмыляющееся, но такое прекрасное лицо целых три недели. Сделав короткий шаг вперёд, он закусил губу, когда нервы начали сдавать. Лино наблюдал за этим молча и с каменным выражением лица. — Тебя вроде как ждут, — сказал он, сделав такое же крохотное движение навстречу. — Да, точно. Это невозможно было терпеть. Джисон наплевал на всё и на свою гордость тоже. Он сделал один крупный шаг вперёд и обнял Лино за плечи. Объятие было коротким. Не таким, как с Феликсом. Но Джисон почувствовал, как нечто ожило внутри живота, а в нос ударил такой знакомый терпкий запах. На пару секунд он зажмурился, запоминая этот момент и складывая его на полочку с остальными. Потом убрал свои руки и быстрым шагом побежал к машине. Забравшись на заднее сидение, он шумно выдохнул и захлопнул дверь. Машина тронулась. Джисон обернулся, когда с его тела выветрился запах Лино. Тот стоял на обочине и смотрел им вслед до тех пор, пока смотреть стало не на что. Пока машина не превратилась в маленькую, движущуюся точку вдалеке. Первая половина пути была до ужаса скучной и однообразной. Чанбин дремал, склонив голову к груди, водитель с пустым лицом смотрел на дорогу, а Джисон, слушая музыку в наушниках, наблюдал за мелькающими в окне машины деревьями. И всё было бы прекрасно. Но дорожный плейлист Джисона переключился на недавний добавленный им плейлист с фортепианной музыкой, и его любимая песня на все времена заиграла в наушниках. Теперь она ассоциировалась только с недавним эпизодом в гостиной блока и с Лино. Тут же в голову полезли нежеланные картинки и воспоминания. Джисон достал наушники и убрал их подальше. Только этого не хватало. А чего он в общем-то ожидал? Что Лино оставил на его шее поцелуй, потому что ему просто захотелось? Это было бы слишком наивным мнением. Джисон уже успел понять, что Лино не делает ничего просто так. Жаль только, что сердце в этом убедить пока не получалось. Машина подскочила на неровном участке дороги. Чанбин резко всхрапнул и выпрямился, в испуге открыв глаза. Некоторое время он смотрел перед собой, после чего перелез на заднее сидение к Джисону, проигнорировав откровенные ругательства водителя. — Ты опять грустишь, Хан-щи? — спросил он, сощурившись. — В Чанми ехали — тоска, из Чанми едем — тоже. Ты чего такой меланхолик? — Не меланхолик я. Ну, если только отчасти. — Нащупав в кармане пачку Феликса, Джисон ощутил некое облегчение. — Всегда считал себя флегматиком, а им, как правило, тяжело привыкать и отвыкать, меняя места жительства. — Что поделать. Жизнь изменчивая штука, — положив руку Джисону на плечо, Чанбин придвинулся чуть ближе. — Кстати. Что за гляделки у вас там с Лино-хёном происходили? У меня шея затекла, пока я за вами следил. Джисон тут же поморщился. Только на мгновение забыл про Лино, и вот опять. — Ничего интересного, — тут же ответил он, надеясь, что Чанбин поймет и не станет развивать эту тему. Но к сожалению для Джисона тот лишь хитро ухмыльнулся, не закончив с расспросами. — Так ли «ничего»? Мне почему-то показалось, что вы собирались поцеловаться. Ну так, знаешь, на прощание друг друга чмокнуть. — Я и Лино? — резко повернув голову, воскликнул Джисон. — Сдурел? Мы просто разговаривали. — О чём? — не желал давать заднюю Чанбин. — Ни о чём интересном, я же сказал. Просто перекинулись парой фраз и сказали друг другу пока. — Я видел, как вы обнимались. — И что с того? — застонал Джисон и, прикрыв глаза, откинулся головой на спинку сидения. — А то, что я с хёном живу бок о бок и общаюсь второй год, но как-то ни разу не оказывался в его объятиях. Тебе не кажется это странным? — Чанбин наклонился ещё ближе и зашептал Джисону на ухо. — У вас там что-то есть, признавайся? Джисон дёрнулся и отклонился от хихикающего Чанбина. Потом протер свое ухо рукавом пальто и покачал головой. — Лучше бы ты и дальше спал. — Нет, ну а что? Мне любопытно. Я пока за вами наблюдал, как будто эпизод дорамы посмотрел. А всё самое интересное, как назло, происходит за закрытыми дверями. Вот я и спрашиваю у тебя. Что там у вас в закулисье? — Хён, — Джисон в этот раз был настроен вполне серьёзно. — Ты видишь несуществующие вещи. Лучше как приедешь домой, действительно посмотри какую-нибудь дораму, чтобы не придумывать то, чего нет. — Эх, Хан-щи, — покачав головой, Чанбин устремил свой взгляд на дорогу. Пейзаж уже сменился на городской. — Я, может, и вижу то, чего нет. А вот ты не видишь даже самое очевидное. Спустя ещё десять минут спокойной езды, они наконец приехали в первый пункт назначения. Джисон неуверенно выглянул из открытого окна машины и смерил нерешительным взглядом свой родной дом. Всё такой же большой и холодный внутри. Он нехотя вывалился из машины и, еле вытащив свой рюкзак, попрощался с Чанбином и его водителем. После чего остановился у каменной тропинки и ещё раз бросил взгляд на окна. Света почему-то нигде не было. Не зная, стоит ли ему позвонить в дверь или открыть своим ключом, Джисон пару секунд мялся на крыльце. Почему это так волнительно и пугающе одновременно? Как будто он не к себе приехал, а к чужим людям и стоит теперь у их двери, не зная, ждут его внутри или нет. Но тянуть было бесполезно. Он повернул ручку двери, и она оказалась незапертой. Войдя в холодный, пустой холл, Джисон остановился и сбросил рюкзак на пол. Эхом раздался глухой звук. А потом стало опять тихо. Даже слишком. В голову стали закрадываться беспокойные мысли, а по рукам побежали мурашки. Если бы родители куда-то ушли, то они бы обязательно закрыли дверь и входные ворота. Отец никогда не оставляет ворота открытыми, никогда. Здесь точно что-то не так. Джисон сделал пару осторожных шагов в сторону кухни. Стеклянная дверь, ведущая во внутренний дворик, тоже была открыта. Родители всегда закрывают её. Даже летом, когда на улице жара. Поежившись от морозного воздуха, он подлетел к двери и плотно закрыл её. Тишина стала ещё более невыносимой. Оставаться внутри больше не хотелось. Нервы Джисона и так натянулись до предела, а в собственном доме он ощущал себя посторонним. Он не понимал, куда могли подеваться родители, но искать их на втором этаже, где как он знал, света тоже не было, хотелось меньше всего. Вернувшись в холл, Джисон подошел к рюкзаку и замер. Зазвонил чей-то телефон. Он медленно обернулся и установил, что телефон звонил из кабинета отца. По логике, отец мог уснуть в своем кабинете и не слышать ни телефон, ни то, что его сын вернулся. Но по инстинкту самосохранения, Джисон хотел бежать от кабинета дальше, чем видят его глаза. В этот раз он прислушался к логике. На цыпочках подкравшись к двери, ведущей в кабинет, Джисон остановился и попытался уловить другие звуки, помимо звонка телефона. Но это было бесполезно. В кабинете было так же тихо, как и во всём остальном доме. Тогда он неслышно повернул ручку и открыл дверь без единого скрипа. В темноте было трудно что-либо разглядеть. Но Джисон смог понять по белому пятну, сидящему за столом, что это его отец в своей неизменной рабочей рубашке. С облегчением выдохнув, Джисон потянулся к выключателю, и яркий верхний свет озарил всё вокруг. Когда Джисон перестал щуриться от света, он разглядел отца, лежащим на столе в неестественной позе и не подававшим признаки жизни. Он тут же бросился к столу и поднял непослушное тяжелое тело. Прислушался. Дыхание в норме, пульс тоже. Собрав всю свою злобу в одну лишь руку, Джисон ударил по столу с такой силой, что отец, громко всхрапнув, разлепил красные от выпитого алкоголя глаза и уставился на сына ошарашенно. Кажется, он вообще забыл, что Джисон должен сегодня вернуться. Хан-старший пару раз глупо моргнул, как будто не узнавал человека, нависающего над ним и метающего глазами молнии. — Сын, — голос его был охрипшим, как будто он перед этим очень долго орал на морозе. — Который час? — Время встречать своего единственного ребенка, которого ты не видел четыре месяца, — процедил Джисон сквозь сжатые челюсти. — Что, даже не обнимешь? От отца несло перегаром, и вся шея была усыпана красными пятнами разных размеров. Некоторые из них были расцарапаны до крови, и Джисон почувствовал тошноту. Это было похоже на сыпь и аллергическую реакцию. Отец до того допился, что прежде крепкий организм больше не мог нормально функционировать. — Я спросил тебя, который час, — вдруг сипло прогремел он, чем вытянул из омута мыслей. — Не слышу ответа. Джисон еле удержался, чтобы не влепить второй удар, но уже не по столу, а по пьяному лицу. — Полвосьмого, — он убрался от отца подальше, чтобы не чувствовать запаха, да и не испытывать себя. — Где мама? — Уехала по работе в столицу. Звонил бы почаще, знал бы, — он поднялся с кресла, кряхтя и матерясь через слово. Передвигался он как старик, которому даже малейшее движение доставляло боль. — Приедет через две недели. Так что мы остались вдвоём, сын. — Очень надеюсь с тобой не пересекаться. Отец слабо усмехнулся. — Как будто до этого было как-то иначе. Оставив отца наедине с похмельем и больной головой, Джисон поднялся к себе и плотно запер дверь. Бросив рюкзак на пол, он включил свет и оглядел безжизненную комнату. Всё точно так же, как в день, когда он уезжал. Стало тоскливо. Насколько глупо было надеяться, что родители будут встречать его с шариками, тортом и теплыми объятиями. Но говорят, что надежда всегда умирает последней. Вот она и умерла наконец. Джисон опустился на кровать, которая успела стать чужой, и лёг, раскинув руки. И когда он только успел отвыкнуть от комнаты, в которой провел около десяти лет? Когда родители купили этот дом, ведь в старом стало не хватать места для троих, Джисон сразу же устремился на второй этаж и провозгласил первую комнату, в которую вошёл, своей собственной. Здесь он находил необходимые покой и уединение. Здесь он ходил из угла в угол, когда вдохновение охватывало с головой, и пытался подобрать нужные строчки. Здесь он плакал, когда хотелось, учился, с тех пор как перешёл на домашнее обучение, и жил. Половина его жизни прошла именно здесь. А теперь это место не ощущалось родным. И Джисон не понимал, в чём причина. Он наконец разобрал рюкзак и разложил вещи по местам. Потом включил ноутбук, надеясь в приливе меланхолии написать что-нибудь. Но дальше первого абзаца дело не шло, поэтому он отложил его на стол и забрался с телефоном под одеяло. Надежда спокойно полистать новости рухнула в тот момент, когда Джисон увидел более двадцати входящих от Феликса. Последнее сообщение пришло не так давно, всего пару минут назад. Открыв их диалог, Джисон тут же приблизился к экрану. Не написав ни строчки, Феликс отправил ровно двадцать фотографий. На каждой был запечатлен он сам на фоне университета, комнаты, гостиной блока, Бан Чана, еды и так далее. На одном снимке Феликс даже был без одежды. Джисон рассмеялся про себя и закатил глаза в любовном жесте. А потом напечатал «вот как ты развлекаешься без меня» и в конце не забыл добавить улыбающийся смайлик. Только он отправил сообщение, как от Феликса пришло новое фото. На этот раз на снимке не было его самого, но присутствовала подпись: «это поднимет тебе настроение». Сердце опять предательски забилось, как только Джисон увидел на фото Лино. Тот сидел за своим роялем и смотрел прямо в камеру с каменным лицом, как будто Феликс его заставил перед этим сделать сотню снимков. Непонятно отчего, но это фото показалось Джисону забавным и он в голос засмеялся, перевернувшись на живот и скрестив ноги. Феликс угадал. Он точно знал, как поднять Джисону настроение, хотя второй не собирался это признавать. В ответ Джисон отправил лишь смайлик с поднятым вверх пальцем, а фото сохранил к себе в галерею. Потом Джисон ушёл в душ, чтобы смыть с себя усталость и заботы этого дня. Когда он вернулся, то увидел, что индикатор телефона опять оповещает о новом сообщении. Феликс, очевидно, решил провести полноценный фоторепортаж перед тем, как уехать домой. Джисон упал на мягкое покрывало и разблокировал телефон. Но сообщение было не от Феликса. Незнакомый номер написал: «Значит, тебя не особо впечатлила моя неотразимость и фотогеничность, Хан Джисон. Как жаль». Даже не пришлось долго гадать, кто бы это мог быть. Джисон лишь удивился, что Лино вообще на это решился. Они не обменивались номерами, значит, он попросил его либо у Феликса, либо у Чана. Несмотря на то, что Джисон внутренне радовался факту сообщения от Лино, это казалось весьма странным. Быстро напечатав «не успел оценить её в полной мере, уж извини. Попробуй ещё», Джисон откинул телефон и прикрыл ладонями глаза. Ответ пришёл почти сразу же. Лино: Я не фотографирую себя. По крайней мере, в одежде. Сообщение пришлось перечитать несколько раз. Джисон снова отложил телефон и упал на руки лицом. Только не это. Картинки сразу полезли в голову, а идти в душ во второй раз не хотелось. Но, похоже, придётся, потому что тело самопроизвольно толкнулось в мягкий матрас, и Джисон стал проклинать Лино за подобный эффект. Но Джисон отвлекся от мыслей, когда пришло новое уведомление. Лино: Я бы отправил, но боюсь в ответ снова получить только смайлик. Да что на него сегодня нашло. Он или специально дразнит, или… нет, зная Лино, другого варианта быть не может. Джисон дрожащими пальцами стал печатать: Джисон: В моем арсенале есть ещё стикеры. Лино: Хорошо. Тогда жди. О, нет. О. Нет. Джисон в панике выкинул телефон в сторону подушки и подпрыгнул на кровати, а затем поднялся. Хождение из одного угла в другой не помогало. Он уже собирался подлететь обратно к телефону и напечатать Лино, чтобы тот ничего не отправлял, ведь это была просто шутка. Но боялся, что как только откроет их диалог, какое-нибудь откровенное фото тут же застанет его врасплох. Поэтому Джисон просто ходил туда-сюда, как заведенный солдатик, и боялся подходить к телефону ближе чем на метр. Но потом послышался звук уведомления, и Джисон вздрогнул. Закусив губу, он всё же подошёл ближе к кровати. Осторожно присел на край и бросил взгляд в сторону телефона. Тот ещё раз звякнул от нового уведомления. Ну всё, хватит. Джисон с необычайной скоростью схватил телефон и разблокировал его. Поле его диалога с Лино тут же осветило лицо. Дрожащими пальцами он еле держал скользкий от вспотевших ладоней телефон. Фото, которое отправил Лино, Джисону было уже знакомо, причем не в хорошем контексте. На нём был запечатлен небезызвестный портрет голого Феликса, который являлся частью его задания на обряде посвящения. Сейчас этот портрет стоял в их комнате в общежитии, наклоненный на кровать Феликса таким образом, чтобы никто не мог видеть этого художества. Что ещё можно было ожидать от Лино? Но Джисон облегченно выдохнул. По крайней мере, тот не отправил себя. Джисон был к этому ещё не готов. После снимка Лино отправил пожелание спокойной ночи. Джисон снова отправил смайлик поднятого вверх пальца и упал на подушку, прикрыв глаза. Вдруг он услышал тяжелые шаги в коридоре. Отец, даже не постучав, раскрыл дверь на всю и нахмурил брови в сторону Джисона. — Объяснишь, какого черта эта дрянь забыла у тебя в кармане? В руках он держал пачку сигарет, которую Джисону отдал сегодня его дорогой сосед. Кажется, этот неспокойный вечер только набирает обороты.