Разжигая пламя

— Тебе не нужно уезжать, если ты извинишься перед Королем! — Я ничего не сделала, чтобы извиняться перед этим шутом!       Они вышли в коридор, после того, как услышали их голоса. Родители стояли перед входной дверью. Мамина переносная лаборатория и чемодан были рядом с ней. — Мама? — Мира позвала её самой первой, и оба родителя повернулись на голос девочки. Сестра ещё маленькая, не совсем понимает, что происходит, но до Кита дошло сразу же. Она уезжает. — Почему вы здесь? — грозно спросил у него Клэй, но замолк, как только Мэй обернулась на него. Женщина ненавидит, когда отец проявляет свою сторону отвратительного характера перед сыном.       А после она снова посмотрела на них своим нежным взором и присела перед детьми. Мира, разжав руку брата, побежала к матери. Мэй обняла дочь, с любовью, прижалась щекой к щеке ребенка, а затем повернулась к сыну. — Кит, радость моя.       Фермин старшая протянула руки к сыну, и он медленно подошёл к ней. Мама говорит с ним ласково, словно с пугливым зверем, которого надо успокоить. Мира отступила назад, позволяя брату встать рядом с ней и напротив Мэй. Рука матери легла ему на плечо, и мальчик испугался ещё больше. — Не уезжай, — попросил он мать. Мира рядом с ним ещё ничего не понимала. Ей всего три года. Она только и может — держать его за руку и улыбаться маме, думая, что она уходит ненадолго. — Останься, пожалуйста.       Мама улыбнулась. И только со временем старший сын поймёт, что таким образом она пыталась сдержать рвущиеся наружу слезы. — Всё будет хорошо, — пообещала ему Мэй, и он понял, что ничего не будет хорошо. — Меня не будет всего месяц. Я вернусь, как только истечет этот срок. А пока пообещай мне, что позаботишься о своей сестрёнке. Она ещё маленькая и не должна оставаться одна.       Почему она попросила его об этом? Почему бы ей не попросить отца? Ведь он любит Миру, в то время как к сыну ничего не питает. И это если к лучшему. Кроме того, Клэй уже взрослый, он намного лучше сможет позаботиться о своем ребенке.       Но Кит не задал никаких вопросов. Просто кивнул и начинал плакать.       Женщина тут же обняла его, мальчик обхватил её одной рукой, но другой схватил за руку Миру.       В конце концов, он только что пообещал заботиться о ней. И он не может отпустить эту руку.       И внезапно проснулся, не помня, как оказался в сидячем положении. Тишина казалась громом, и холодный пот струился по его телу.       Прошло много времени с тех пор, как он видел этот сон.       Он не мог перестать дрожать. Либо из-за того, что ему было холодно, либо потому что его тело так реагировало на воспоминания. Фермин попытался дышать как можно глубже, чтобы успокоить себя, но это нелегко. Его легкие, кажется, отказались работать.       Кит захрипел, и Гелиос отреагировал на этот звук, словно прозвучал пушечный выстрел. Бакуган тут же оказался рядом с ним, а после полетел к нему за спину и постучал своим маленьким тельцем. — Лучше? — спросил Пайрус бакуган, как только его бойцу удалось выровнять дыхание. — Лучше, — выдохнул он.       Ему нужно побыть одному и срочно!       Когда он поднялся с кровати, Гелиос понимающе отлетел от него, позволяя своему бойцу уйти в одиночестве.       Он накинул на плечи свой красный плащ и вышел из комнаты, всё ещё в пижаме. Фермин прошёл по коридору и поднимается на крышу, где обнаружил сидящую Дэн. Девушка подняла голову, и её каштановые волосы, которые до этого закрывали её лицо, показали заплаканные карие глаза. — Что ты здесь делаешь? — спросили они в унисон и быстро замолчали. Кит продолжал стоять у двери в коридор, а девушка вытирала остатки слёз.       Что ему делать? Подойти и успокоить её? Они только недавно были врагами, да и Кит, по сути, никто для неё.       Однако он помнил, что она сказала ему в лаборатории, и понимал, что не может просто так уйти. Кит подошёл к ней, сел и осторожно прикоснулся рукой её плеча.       Дэн молчала, глядя на тёмные кусты роз перед собой. Спектра ждал, пока она соберётся с мыслями, прежде чем заговорить. — Я вижу кошмары… Как проигрываю Драго или он погибает.       Такие слова заставили его удивиться. Боец Пайруса глянул на неё со всей внимательностью, поражаясь, насколько сильно по ней ударили события, которые продлились в несколько дней и при этом так давно. Казалось бы, столько битв прошло между ними, что Даниэла должна уже быть уверенной в себе и не бояться поражению Спектре.       Но бывший лидер Вексов понял её лучше, чем кто-либо другой. Поскольку тоже страдает от подобного. — Я не могу спать без снотворного, — Признаваясь ей в этом, он почувствовал, как что-то тянет внутри. Но Кит продолжил говорить. Потому что она уже всё знала и ничего не изменится. — Я тоже вижу кошмары.       Теперь Кузо внимательно наблюдала за ним. Она нахмурила брови и задумалась. Очевидно, как и Фермин, девушка не ожидала такого ответа. — Каждую ночь я вижу прощание со своей матерью перед её смертью. Возможно, это не так ужасно, как видеть уже итог, но… — Это ужасно, — перебила его Даниэла. — Это еще страшнее, потому что ты всё ещё надеешься, что этого не произойдёт. А когда ты видишь труп и исход битвы, понимаешь, что всё против тебя… Приходится смириться.       Последние слова она произнесла тихо, но Кит услышал их отчетливо. Ему вдруг захотелось обнять её, чтобы она больше не страдала.       На это невыносимо смотреть. — Что… Что случилось с твоей матерью? — спросила его робко Дэн, боясь задеть ещё сильнее. — Моя мама была известна на всем Вестале, — начал говорить Кит с самого начала. — Она была одной из светлеющих умов. Её разработки были лучшими из лучших. Маму любили и знали все и плакали так же горько как и по смерти нашей королевы. Неудивительно, что она погибла. Это был лишь вопрос времени, но я понял это слишком поздно. Многие учёные ей завидовали. Да и не только учёные, ведь её успех затмевал всех, даже королевскую семью. Однако мама не была только учёным — она также была избранным сенатором, представлявшим наш округ в Сенате. Она была уважаемым и влиятельным политиком, чей голос имел вес при обсуждении важнейших государственных вопросов. Её мудрость и проницательность позволяли ей принимать взвешенные решения на благо народа.       Она слушала его, не перебивая, запоминая каждое слово, словно желая выучить его историю наизусть. — Как только отец Зенагелда умер, моя мама была одной из тех кто считал, что он не должен править из-за новых реформ, — Кит нахмурился, посмотрел на ночное небо и попытался абстрагироваться от своих эмоций. — Они были дикими и пугающими для своего времени. Хотя бы та, где все ученые Вестала были обязаны работать только на дворец. И если королю кто-то не понравится, его лишат квалификации и положения. — Её убили, — сразу догадалась Дэн. И тут же её взгляд изменился. Ни жалости, ни сострадания, ни выражения вины — ничего, кроме осознанности и принятия ответственного решения, не отразились в огненных глазах. — Самым жалким способом. Зенагелд подстроил аварию.       Он сжал кулаки, и его память подбросила ещё больше воспоминаний о том, как он невольно узнал о смерти матери. Заголовки в новостях. И пьющий Клэй, проклинающий его мать.       Но самое страшное было потом. Мира не могла смириться со смертью матери и продолжала искать её.       Они оба молчали. Каждый думал о своём. Затем прошло несколько минут. Фермин закрыл глаза, начав повторять какие-либо основные научные термины для собственного успокоения и, наконец, ему удалось расслабиться.       А потом Кит вдруг почувствовал прикосновение и опустил голову. Увидел, как нежная ладонь Дэна коснулась его руки без перчатки. Он перевел на неё взгляд и заметил, как она наполнена решимостью. — Мы отомстим Зенагелду за твою маму, Кит. Он поверил ей.