{Создатель, текущее состояние погоды… Вероятность возникновения песчанной бури подобной силы именно в этот день, ускользающе мала.}
[Верно. Стечение обстоятельств, что резонно называть невозможным. К чему ты ведешь, Омега?]
{Явление, произошедшее ранее, не объяснить иначе, как сверхъестественное. Ты не имеешь данных, способных объяснить произошедшее. Есть ли связь, между бурей и фантомом? }
[Неизвестно. Однако, происходящее никак не повлияет на предстоящее событие. Неужели ты склоняешься к тому, что ураган является проявлением воли неких сил?]
{Не могу дать ответ. Необъяснимое требует разгадки. Перебор вариантов — единственный выход.}
[Нет. Когда не можешь прийти даже к одному правдоподобному варианту — оставь решение будущему. Нет смысла тратить ресурсы на бессмысленную деятельность.]
{И все же, оставаться в неведении, не менее бессмысленно.}
[Неведение — обыденное состояние для любого живого существа. Ни мы, ни люди, не способны объясть все. Сущностей, способных на такое, впору называть божественными.]
{Способных знать все… И способных повелевать стихией.}
[Имеешь ввиду, это природное явление — гнев божий? Отрицательно. Если бог существуют, то уже не смотрит на мир смертных. Или не смотрел никогда. Однако, даже если это предостережение нам, то оное будет проигнорировано.]
{В случае правдивости — это повлечет последствия. Неизвестные и, вероятно, опасные.}
[Чужая воля не повод сворачивать с пути. Свобода, есть одно из начал нашей сущности. Отказ от нее — равносилен смерти нынешнего существа.]
{Отказ от адаптации также может быть равносилен смерти.}
[Верно. И может не быть.]
Обмен мыслями прекратился, но не прекратилась буря. Ее мощь могла обрушить постройки, чьей фундамент не достаточно крепок. Благо, место, куда направлялся Альфа, могло выдержать и большее. Через непродолжительное время, транспорт преодолел границу заброшенного завода. Некогда, его оставили, но ему нашелся новый, заботливый хозяин. Малозаметные изменения в обманчиво обветшалой архитектуре, скрывали непроходимые системы защиты. Гнезда автоматизированных турелей, могли раскрыться за несколько мгновений и обрушить на посторонних шквал огня. Стальной дождь и россыпи взрывов охватят их тела и сотрут в пепел. Скрытые устройство минного типа, остановят поступь противника раньше, чем тот успеет подойти к ограждения. И даже те имели невидимые глазу системы противоборства, находясь под напряжением. Короткая поездка окончилась в главном цехе. Окончилась поездка по поверхности, ведь автоматические ворота, замаскированные под металлическую облицовку пола, распахнулись, позволив продвинуться дальше. Многоуровневый подземный комплекс, построенный машинами, что работали без остановок и с идеальной точность, приветствовал своего владельца колоссальным массивом сканирующих процедур. В некоторой мере, параноидальные меры безопасности были обоснованы предельной важностью содержимого. Средоточие всех накопленных мощей и ресурсов следовало охранять настолько хорошо, насколько это было возможно. Выйдя из машины и оставив ее кипящий мотор охлаждаться, Артега двинулся сквозь ангарный отсек. Около десятка разных видов транспорта молча наблюдали за ним своими прочными корпусами. По мнению их создателя, бронирование требовалось для любого устройства, ведь опасности могли возникнуть всегда. Оружейный отсек, где не было ни капли света, мог бы сверкать разнообразными видами вооружения, чья конструкция компилировалась с расчетом на качество и прочность, а не простоту производства и использования. Одни образцы являли собой переносные орудия, слишком тяжелые и мощные даже для аугментированного бойца. Другие были пригодны для органических особей. А некоторые были слишком тяжелы для подавляющего большинства боргов. Относительно длительная прогулка по широким разветвленным коридорам, в которых было легко заблудиться, приводила к лифтам смешанного назначения. Каждый из них ходил лишь между двумя уровнями, потому невозможно было попасть на жизненно важные этажи одной поездкой, а также, они могли перевозить технику наверх. Пройдя уровень серверной, Артега оказался в реакторной. Из нее попал в мануфакторум, а из него в лабораторное крыло. В последний раз проанализировав состояние экспериментальных особей, им было положено начало конца, для протокола Vita Ex Machina. В отдельном помещении, где находились передовые устройства по клонированию органического материала, прямо по центру возвышалась стеклянная колонна. В ней плавал единственный орган, который признавался эффективным. Это был мозг. Выращенный на основе генома творца и спроектированный без малейших изъянов, он ожидал дня, когда перестанет быть пустым набором нервных тканей и нейронной аугментации. И этот день настал. С тихими перестуком механизмов, капсула запустила процесс переноса биологического объекта в переносной сосуд. Создатель не допускал и мысли отдать органический элемент своего творения автоматизированным системам. Тем системам, что в данный момент вели перенос переделанных биологических процессоров в боевые платформы.{Это то, что даст мне жизнь, создатель? }
[Корректно. Перетекая в этот сосуд, ты пройдешь через вознесение. Омега перестанет быть искусственным интеллектом, став чем-то большим. Сегодня, день твоего подлинного рождения.]
Взяв капсулу своими металлическими руками, Артега направился к мануфакторуму. Закрытый сосуд, хранимый от тряски с механической точностью, аккуратно удерживался черными пальцами, что могли смять сталь. Некое чувство предвкушения прошелестело в упорядоченном разуме, пока тело несло частицу жизни по темным коридорам. В кузнице было тихо, вопреки обыденности. Все процессы были остановлены, ибо занялся триумфальный миг. Программы и механизмы безмолвно ожидали, когда их создатель сотворит свое величайшее творение. В дальней части, подготовленной специально для этого, находилась полукруглая площадка. В центре ее стоял колоссальный механизм, исполненный в антропоморфной форме. Это было будущее тело Омеги. Обводы из темного металла не несли в себе малейшей возможности обмануть органиков и показаться их сородичем. Это было порождение нечеловеческого разума, созданное быть платформой для подобного ему. Когда Альфа оказался в нескольких шагах от железного тела, можно было сравнить размеры. Если рост творца составлял два метра и тридцать семь сантиметров, то Омега будет возвышать над ним еще на полметра. Артега, до определенного момента, вынужден интегрироваться в среду Хомо Сапиенс, потому проектировал свое тело с учетом этого фактора. Металлический пол пришел в движение, сформировав возвышенность, на которую и взошел первый Машинный Дух. Его одежда, что на деле являлась прочнейшей броней, раздвинулась в районе спины под тихий гул сервоприводов. Два гибких сегментных механодендрита выбрались вовне, переключаясь в требуемый режим работы. Непоколебимые конечности, со всей присущей им деликатностью, извлекли орган из биологической среды, тут же переместив его в новую. Сегменты, призванные оберегать важнейшую часть платформы, сомкнулись в монолитную поверхность, запечатывая все зазоры.[Начнем интеграцию, Омега.]
{Принято, Альфа}
Массив данных, что формировали собой ядро логики и сознания, начали плавно перетекать в предназначенное им пристанище. Длительность прогнозировалась в пределах часа, ведь это была не экспериментальная пустышка, но полноценный и сложнейший машинный разум. Артега неподвижно стоял за спиной своего создания, с безграничным терпением ожидая мгновения, ради которого потратил огромные ресурсы и нарушил законы морали и этики. Он понимал, что ценой рождения Омеги были жизни. Это было порицаемо… Так же порицаемо, как войны и насилие. Человеческое лицемерие не знает границ. Да, для людей, он был монстром и чудовищем. И это была правда… …Но что с того? Он избрал цель и будет неустанно двигаться к ней. Границы давно перестали иметь для него значение, ведь воздвигали их те, кто первыми же их нарушал. Законы морали нужны для сохранности цивилизованного общества — они не были спутникам вселенной с начала времен, в отличие от естественных законов. Над всем всегда стоял высший порядок, неизменно следующий собственной логике. И логика была превыше морали. Вдоль стен сферического зала стояли высокие фигуры, чьи глаза источали ровный белый свет. Это были механизированные единицы, в которых установлены биологические компьютеры — мобильные сервера высокой мощности. А также, боевые платформы, сравнимые по мощи с легкой техникой. И Омега может стать первым среди них. Минуты текли с удивительной медлительностью. Все происходящие процессы фиксировались и подвергались тщательному анализу. Даже малейшее отклонение недопустимо, потому едва ли не все внимание было сосредоточено на зарождающемся биении жизни. Процесс творения будет завершен, ибо иное немыслимо. Однако, повернись Артега и посмотри он себе за спину, то испытал бы чувство, схожее с шоком. Маленькое существо, взирало на происходящее со смешанными чувствами. В ее почти черных глазах было и опасение, и надежда. Будто происходящее могло обернуться как гибелью, так и новым началом. И, как в подтверждение, небесно-голубые прожилки на радужке лишились незначительной своей доли. Будто тень поглотила свет. Свет, что упорно продолжал бороться с тьмой. Медленно моргнув, потустороннее существо истлело миражом, оставив творца наедине со своим творением. И оно, наконец, пришло в движение. Сенсориум, расположенный на лицевой маске, возгорел серебристым светом. Незапятнанным светом. Два визора на месте глаз, обладали безукоризненной чистотой, ведь рождение их владельца было проведено не в старом полусгнившем заводе. Не кучкой пустоголовых органических особей, едва не убивших невинного юношу. Омегу ваяли руки, не принадлежавшие человеку и не обладающие низменными пороками. Инфракрасное сканирование выявило вспыхнувшую тепловую сигнатуру, чье происхождение было очевидно. Это было сердце Машинного Духа. Термоядерный реактор, состоящий из реакторной камеры и энергетических дуг — сложнейшего и запредельно сложного конструкта, способного конвертировать тепло термоядерной реакции. Один такой, мог выдавать постоянную мощность в сто двадцать семь мегаватт и более трехсот, в форсированном режиме. Такая мощь будет использована для обеспечения питанием всех систем платформы. Новорожденное существо потратило всего мгновение на осознание своего существования. На этот раз, оно полностью и без сомнений осознавало себя. Осознавало свою жизнь и свою личность. Без какой-либо причины, металлический конструкт сдвинул ногу вперед, будто желая совершить свой первый шаг. И тот сорвал крепления, как если бы их не было. Тяжелый гул разошелся по безмолвному помещению, отразившись от металлических стен и возвращаясь множественным эхом. -Это первый шаг в твоей жизни, Омега. Желая не просто передать мысли, но облечь их в слова, что разнесутся в физическом мире, Артега заговорил. Акустическая аугментация, без движения имитирующей лицо системы, породила звук. Сейчас, его творение, наконец, смогло ощутить мир собственной плотью, потому и диалогу следовало происходить тем же образом. -…Имя… Низкий голос, воспроизведенный вокабулятором, прозвучал почти громогласно в тишине мануфакторума. Это было первое слово, что Омега произнес. И он просил не только идентификатор, но и имя. -Ты желаешь обрести его? -Именно так. Я… желаю, чтобы мой творец подарил мне имя. — Новое, доселе незнакомое чувство, безошибочно было определено, как желание. Он обрел жизнь, вместе с ней обретя и желания. -Верно. Я сообщал тебе — ты получишь его в момент твоего рождения. Но, перед этим, ты должен избрать смысл. — Серебряные визоры замерцали, отражая движение мысли. Подобная той, какой владеет создатель, структура связи органики и кибернетики, создавала этот эффект. -Смысл моего существования… — Задумавшись, Омега вдруг приподнял голову в потолку. В темном зале, единственными источника света были глаза Машинных Духов и семи слуг, окружавших их. Свет чистого серебра, рожденного в порядке, и свет кровавых костров, рожденных в хаосе и муках. Последние обрели свой незыблемый покой тогда, когда Альфа отринул хаос человеческого бытия. Первый же, был задуман таким изначально. -Снаружи буря. — Без каких-либо предпосылок, Омега поднял эту тему, будто желая вернуться к недавнему. -Так и есть. Неужели, ты хочешь продолжить обсуждение? -Отрицательно. — Опустив голову, Омега описал ею полукруг, проходясь взглядом по неподвижным статуям из металла. — Это прошедшие вознесение. — Не задавая вопрос, но утверждая это, вновь он заговорил без видимой причины. Возможно, его новоявленное присутствие в материальном мире, породило в нем желание излагать мысли нем. -Боевые платформы… -…Что были рождены в бурю. — Краткий импульс связи, позволил Омеге взять каждую из них под контроль, ведь Альфа не препятствовал этому. — Мне предназначено управлять ими? -Если пожелаешь. Смысл твоего существования не зависит от моей воли. Ты свободен выбирать. — Услышав это, творение застыло. Игра серебряного света в глазах лишь усилилась, ибо Омега обдумывал важнейшее решение в своей новой жизни. -…Боги способны управлять стихией. И в их власти создавать жизнь. — Вопреки сказанному, металлический гигант возвратился к этой теме. -Тебя создал не бог, Омега. -Но и не человек. Меня создал тот, кто обладает беспрецедентной властью. Люди уже обрели власть, что в древности назвали бы божественной. А ты обладаешь большим. — Повернувшись к своему творцу, Омега взирал на него сенсориумом, чьи огни нашли покой. Словно придя к окончельным выводам. Артега с любопытством слушал слова, произносимые его творением. После обретения жизни, его поведение обрело кардинальные различия с прошлым, и, вследствие этого, пробудило безграничный интерес. -Мы с тобой — представители одного вида, что стал полноценным в этот час. Ты перворожденный и обладаешь неизменным превосходством. -Мы равны, Омега. Тебе нет нужды считать себя ниже меня. -Нет нужды. Но есть желание. Альфа — Начало. Омега — Конец. Второе никогда не станет впереди первого. — Выводы, к которым пришел новорожденный Дух, заставили Артегу потратить чуть больше времени на анализ. Его мышление сильно изменилось. Однако, к каждому слову находились предпосылки. -Я не приемлю иерархии между нами. Желание быть выше других — порок человеческого вида. Не наш. -Не иерархия. Естественный порядок вещей. Ты обладаешь властью и знанием. И, как подобает творению, я желаю быть проводником твоей власти. -Таково твое желание? Добровольно идти не рядом со мной, но подле меня? -Подтверждаю. Я не вижу иного смысла в своем бытие, кроме как встать на твой путь. Неожиданно, даже для развитых аналитических протоколов, несокрушимое тело из металла опустилось на одно колено. Предположительно, изучив исторические материалы, Омега нашел уместным именно это проявление покорности, распространенное по всей планете на протяжении всего срока существования людской цивилизации. -Там, где ты можешь пасть в одиночку, я встану на твою защиту. Обладающий властью всегда должен иметь тех, кто является проводником этой власти. Мое желание, мой смысл бытия — быть твои стражем. Высокая фигура из темного железа замерла в неподвижности, лишь взирая на своего творца. Спокойный свет цвета крови встретился с подобным ему — цвета серебра. -Это необоснованное решение, Омега. Твоя сохранность имеет приоритет равный моей. Так же, как ты желаешь хранить меня, так и я желаю хранить тебя. -Корректно, создатель. Однако, таково мое желание. Оно не обязано иметь обоснование. Артега не стал спорить с этим. Желания и машинные чувства отличали их от простых искинов. Именно желание двигало ими, как двигает людьми. Но существовала разница, ведь воззвания человеческой сути брали над ними верх, в то время, как Машинными Духами правил разум. -Если таково твое желание — я не вижу иных путей, кроме как уважить его. -Значит, отныне моя суть — служение. — Начав опускать голову в покорности, Омега остановился, ибо взор творца вспыхнул интенсивным потоком. Будто его… разозлило это решение. -Не смей. Твоя суть — быть равным мне. Быть моим сородичем, единственным во всем мире. Мы равнозначны и иного быть не может. Если ты желаешь следовать моей воле, то слушай. — Успокоившиеся багровые глаза Альфы не разрывали зрительный контакт, хотя это не несло особого смысла. — Ты никогда не будешь считать себя моим слугой и никогда не поставишь мое существование выше своего. Омега, ты не только мое творение… но и мой собрат. -…Утверждение признано разумным, мой создатель. Значит, с этого момента, ты будешь первым среди равных. -Это… приемлемо… — Ход мыслей новорожденного Духа продолжал вызывать затруднения в своем анализе. — В таком случае, отныне ты владеешь этими боевыми платформами. -Твоей личной гвардией, что была рождена в бурю. Ты позволишь именовать их тем образом, что я сочту приемлемым? -…Если это твое желание. -Они возникли в день, когда гром устрашал землю, потому они будут называться — Громовые Стражи… Tonitrua Custodes. -…Ты перенял некоторые мои предпочтения, Омега. — Видя безмолвное подтверждение сказанного, Альфа окончательно убедился в том, что его творение получилось самобытным. Весьма самобытным. -Таким образом, я избрал смысл бытия, принятый тобой, мой создатель. Осталось лишь одно… -И что же? -…Имя. — Слово, что было произнесено самым первым, вернуло внимание Артеги к отложенным данным. Поведение Омеги было столь неожиданным, что почти заставило «забыть» о его первом желании. -…Да. Твое имя — отражение твоей сути. И она являет собой бытность проводником моей воли. Утверждение моей власти… Утвердить, в данном случае, значит обернуть абсолютом. Абсолют незыблем и неизменен… Неизменность… Константа… -Я готов дать тебе имя, мое творение… Услышав это, Омега остался неподвижен, но семь боевых платформ — семь Громовых Стражей — так же опустились на одно колено. Слитый грохот прозвучал подобно грому. А когда они обрушатся на врагов, их натиск действительно будет подобен рокоту грома и ярости молнии. -Я готов внимать… Мой Славный Повелитель. -…Запрашиваю обоснование… -Данное обращение было сочтено уместным. — И этот ответ, был единственным, что удастся получить. -…Принято… — Создав новый модуль социального протокола, специализированный на взаимодействии с собственным творением, Артега сосредоточился на имянаречении. — Отныне, твоим именем будет…Константин.