***
В Царстве Демонов существовал такой городок, в котором демоны каждый день проводили празднества, ярмарки и фестивали в честь своего великого Владыки, воспевали родные традиции, восхваляли расу, и все вместе веселились. Рейвенс никогда не засыпал и не прекращал вакханалию на своих улицах. — Давай-давай, покажи-ка, как надо! — задорно крикнула Хилари в центр площади, вокруг которой столпились существа. Бродячие артисты отбивали барабанами ритм, милые дамы изящными пальчиками перебирали струны лир, детишки бегали вокруг них, хлопая в ладоши. Вся толпа подпевала знакомым народным мотивам легенды, что рассказывала историю о храбром демоне, обошедшем свет в одиночку, сразившем всех врагов, но никак не нашедшем покоя для своей израненной души. И однажды, на другом далёком берегу океана услышал он нежное пение девушки. Ничего не знал он о ней, но мгновенно сорвался и пересёк весь океан за несколько дней! И каждую ночь думал об этой несравненной леди, подпевал мелодии, что достигала его ушей. И спустя все приключения он увидел её вживую. И была она несравненной красоты, кроткого заботливого характера. «Стану я женой только достойному, тому, кто совершит подвиг для меня». Демон рассказал ей обо всех приключениях, заняло это ни день, ни месяц! А когда закончил он, неземная девушка подарила ему неописуемый поцелуй. Так и понял он, что нашёл то сокровище, что залечит раны на его душе. Легенда рассказывала о трудностях жизни, усталости, первой незабываемой любви и страсти. Она находила особенный отклик в душе публики, в том числе и в сердце Лесли, поэтому она, не задумываясь, шагнула в центр круга и принялась танцевать, отбивать резкие движения в ритм барабанам и нежно изгибаться под звонкую мелодию лир. Воздушная полупрозрачная ткань юбки качалась в такт её движениям и развевалась на ветру. Толпа поддержала её порыв, и всё больше людей врывалось в центр, начиная подтанцовывать. Девушка громко и беззаботно смеялась, грациозно двигая попеременно сначала бёдрами, потом кистями. Открытый живот демонстрировал идеальные изгибы и подтянутое бледное тело, а струящаяся ткань, обмотанная вокруг груди и плеч в виде топа, акцентировала внимание на тонких руках. Все смотрели на демоническую метку змейки, тянущуюся от пупка к рёбрам, на татуировку, призывающую Немигу, на мелкие точечки-родинки и три заметные метки неразглашения, даже на уродливый шрам, оставшийся после выжженной печати подчинения. И знали, что перед ними командир арьергардного легиона «Эмин XVII» — Лесли. А всё равно задорно танцевали вместе с ней, с азартом заглядывали в искрящиеся рубиновые глаза и предлагали бесплатную выпивку. Когда последние ноты легенды закончились, она аккуратно просочилась в толпу под аплодисменты и схватила Хилари под руку. Не переставая смеяться, они чокнулись кружками и продолжили путь по площади, в ночь освященную тысячами бумажных фонариков с несгораемыми свечами внутри. Все они были оригинальные, резные и цветные, видно, жители не пожалели креативных мыслишек на украшение города к фестивалям. — Это, чёрт возьми, лучше некуда! — Согласна! — стараясь перекрикивать шумных демонов и торговцев, что так и норовили пихнуть тебе в руки абсолютно все свои товары, поддакнула Лесли и прижалась к подруге теснее. Звёзды в Рейвенсе были просто чарующими! Улыбнувшись воспоминаниям, в которым она только учила созвездия благодаря книгам, что приносила с собой по её просьбе Мерлин, девушка ткнула пальчиком в небо на свою любимую звезду, что никогда не гасла, и видно её было из совершенно любой точки. Ведьма назвала её «Путеводной», что показалось Лесли безумно романтичным. — Я хочу смотреть на это небо вечно. И чтобы всегда было так весело! — Всё в твоих руках! — заверила Хилари, стиснув подругу в объятиях. Несколько лет, проведённые в замке за работой, не прошли бесследно. Командир авангардного легиона «Дерби III» изначально запала Лесли в душу за счет своей простоты, открытости и задорного характера. Свободное время, которое буквально не на что было тратить, заметно сплотило их, помогло найти общие интересы и занятия. С Хилари ей было безумно комфортно и приятно находиться: она никогда не унывала, не давала заднюю. Эти качества восхищали Лесли, она хотела видеть подобное существо своим союзником. Вместе они находили время для наставления Элфи и тренировок с ним. Мальчуган был безумно похож на ныне покойного Нэрди из-за своей наивности и любопытности, нежного характера. Девушки посчитали однажды, что стоит подбодрить его, дать пару наставлений в работе, а потом всё как-то в действительности сложилось так, что он стал им будто общий младший братишка. Немного семейной нежности ей и не хватало, поэтому она нашла таких идеально сочетавшихся друзей. — Ну что, одна комнатушка в таверне на двоих? — предложила подруга, обернувшись в сторону постепенно стихавшего фестиваля. Веселясь целый день, следовало заранее подготовить место ко сну. — Ты оставайся, — улыбнулась Лесли, — а я не могу уснуть вне своих покоев. — Да-да, за книжками ты что-то отлично сопишь… Они прыснули, вспомнив забавную историю, как все потеряли её на два дня, потому что она крепко задремала в укромном уголке библиотеки, где её, в отличие от спальни и кабинета, никто не искал. А потом Хилари случайно нагрянула туда и застала её, пускающей слюни на страницы. Пришлось объяснять это строгому библиотекарю, вновь окунувшись во времена, когда она часто выглядела как пристыженная девчушка. Стоило только матушке начать её отчитывать… Ни страха, ни ненависти, только вина. — Не вспоминай. Махнув подруге на прощание, она распахнула крылья из тёмной материи и взмыла в непроглядно-тёмное небо, ощущая себя одной из этих загадочных одиноких звёздочек. Пускай они зрительно находились рядом друг с другом, Мерлин рассказала, что на самом деле они были так далеки, что и расстояния от Эдинбурга до Небесного храма будет мало. На их месте Лесли бы точно чувствовала себя одиноко. Преодолев несколько сотен километров за пару десятков минут полёта, демон спикировала на территорию замка и отряхнула тонкую ткань платья. Видимо, некоторое время назад здесь прошёл дождь, потому она зябко поёжилась, касаясь оголёнными щиколотками влажной травы. Настроение было неподходящим для сна, и Лесли решилась прогуляться до излюбленной беседки. Резные деревянные балки покосились и слегка прогнили от времени, в некоторых местах скрипел пол и слезла голубоватая краска. Да и свечи туда уже никто не носил. Стояла одна, полуистлевшая, что принесла с собой демон. Много кто гулял по округе королевского сада, натыкаясь на беседку, но так и не зашёл туда, не стёр пыль с перил кончиками пальцев. Шагнув внутрь, она наклонилась к одинокой свечке на ограждении и зажгла её маленькой вспышкой адского пламени. Стоило появиться источнику света и знакомому запаху лесной хвои и тмина, как любопытный Литвик примчался на излюбленное место командира и хозяйки по совместительству. Двухметровая желтоватая змея с широкой мордой, откуда возбуждённо вылезали двенадцать синих языков, подобралась к беседке и обвила её хвостом, подставив изголодавшуюся по ласке макушку нежной Лесли. Демон хихикнула и аккуратно пригладила чешуйки чудовища. Он вёртко потянулся язычком к её руке, но наткнулся на воздух. — Тц, прекратить, — отдала знакомую команду девушка. — Говорила же не слюнявить меня почём зря. Существо уныло проурчало что-то и положило морду на хлипкие перила, прикрыв глаза. Лесли облокотилась рядом и устремила взгляд на яркую полную луну. Огонёк свечи подрагивал от ветерка, как и лёгкие ткани девушки. В выходные она могла не носить военную униформу, к счастью. Конечно, она всё ещё считала её роскошной и величавой, но носить одно и тоже шесть дней в неделю начинало надоедать. Творческие личности нуждались в разнообразии! Ей вдруг вспомнился похожий вечер в королевской библиотеке, из широкого витражного окна которого она смотрела на рогатый полумесяц, или ночь в Кровавом Амфитеатре, на сцене которого она сидела с Мерлин, облокотившись на валун, в то время как ведьма беспечно парила в положении лёжа в пространстве. Они смотрели на звёзды и соединяли их в фигуры, вспоминая названия и легенды. С ней Лесли тоже чувствовала себя комфортно. Мерлин была хитрой, умной, но при этом отзывчивой, желающей делиться своими знаниями. Учитывая любопытство и интерес к новой информации девушки, она охотно спелась с предположительно самым могущественным магом будущего. Их беседы были наполнены заумными речами, озорными репликами и тонким юмором. Это доставляло ей удовольствие. Мерлин — сбегать из королевства Белиаруин, ввязываясь в приключения с настоящими друзьями, а Лесли — погружаться в неведомый магический мир, полный тайн и шокирующих открытий. К сожалению, подобного взаимопонимания за столько лет она достигла не со всеми. Ладно хоть Руперт, с ним легко было поссориться, но вот компания Мелиодаса и Элизабет ей не слишком прельщала, что Мерлин прекрасно понимала, поэтому чаще они бывали вдвоем. К тому же, Лесли никогда не задавала прямого вопроса, но прекрасно видела неразделённые чувства ведьмы к кронпринцу, что она так умело скрывала. Но демон ловила её недовольные, подавленные взгляды в тот момент, когда блондин ставил принцессу выше кого бы то ни было. Не то чтобы Лесли не чувствовала себя комфортно в их компании по той же причине… Просто ей подсознательно не нравилась Элизабет. Её характер, он… Был далёк от понимания демона. Она не хотела такого товарища в близком окружении. Мелиодас интересовал её, конечно, больше, но было два чрезмерно спорных момента. Во-первых, по отдельности их не застанешь, что логично, да и не слишком этично было бы искать встречи с занятым парнем, даже если воспринимаешь его только как приятеля. Во-вторых, что самое важное, она все ещё таила к нему в душе подавленную ненависть, неприязнь и настороженность. Нельзя было просто выбросить из головы всё его прошлое, отношение к подчинённым и то, как он был готов пожертвовать миллионами жизней ради одной лишь богини. Смотря на вторую по счёту метку из трёх, что была поставлена ей насильственным методом, Лесли никогда бы не смогла воспринять Мелиодаса иначе. Что удивительно, она не чувствовала негативных эмоций по отношению к Мерлин, хотя именно она наложила метку. Так было и с Кьюзаком. Однажды ведьма сконфуженно извинилась перед ней, задержав взгляд на бледной коже, что было совершенно из ряда вон по сравнению с её обычным поведением. Демон и так понимала причины подобного поступка, потому смогла простить её. Пускай Элизабет извинялась, причём не один раз, Лесли не могла выбросить неприязнь из души. Возможно, она и вправду относилась к ней предвзято только из-за Мелиодаса… Но думать об этом не хотелось. Они неплохо проводили время вместе, можно сказать, Лесли забыла об этой ситуации, о своих чувствах, но не простила. И никогда не простит окончательно. Неожиданно огонёк исчез от резкого ветерка. Адское пламя не могло просто потухнуть, поэтому Лесли обернулась ко входу в беседку и заметила там невысокий силуэт, чей изгиб губ неизменно принадлежал Зелдрису. Его ухмылка на левую сторону была, скажем так, индивидуальной. — Я бы на твоём месте не привязывался к разменному мясу, — ровным тоном сказал он, указав на то, как демон мерно поглаживала змея, утонув в размышлениях. — Спасибо за ценный совет, ваше высочество. Но уже поздно что-то менять. Она грустно улыбнулась, надеясь, что война никогда не насупит, и этому нежному существу не придётся обратиться в жестокого чудовища, чтобы защитить свой клан. Похлопав змеедемона по макушке, она кивком головы указала ему возвращаться в казармы. Зелдрис проследил за её действиями и сложил руки на груди. Его насыщенные обсидиановые глаза в ночи казались ещё темнее, а она даже при свете дня не понимала, покрыты ли они чёрно-бордовой пеленой демонической метки, или так выглядели на самом деле. — Что делаете поздно ночью в таком месте, ваше благородное высочество? — с меланхоличной улыбкой спросила девушка, убрав свечу с перил на стол, чтобы её не снесло ненароком. — У меня схожий вопрос. Когда Лесли обернулась к собеседнику, тот уже молча развернулся и направился глубже в сад, будто на этом их разговор мог окончиться. Глупо и бессмысленно. Чёрт её дёрнул, но она импульсивно сравнялась с ним, сложив руки за спиной. Зелдрис не обернулся. Королевский сад был поистине роскошным, в нём присутствовали цветы едва ли не со всей Британии. Были даже семена тех растений, что феи и эльфы оберегали столетиями от чужеземцев. Капельки росы трусливо прятались в бутонах, но всё равно попадали под свет луны и сверкали в нём, словно настоящие драгоценности. Лесли прошла под высокой чёрной ивой, свесившей свои тонкие веточки с лепесточками. Капельки на них сияли, и всё дерево в общем напоминало блестящую люстру в приёмном зале, когда ночью на ней зажигали все свечи разом. Когда она аккуратно прикоснулась к одной из веток, вода обрушилась на неё скоротечным и мощным ливнем. Покрытая росой с ног до головы девушка удивлённо обернулась, заметив, как Зелдрис сжимал пальцами ветку, дёрнув за которую можно было тряхнуть всю иву. — Выше высочество! — недовольно шикнула демон на его озорство и отряхнула юбку, выбираясь из-под дерева. — Н-неприемлимо… Громко вздыхая, она принялась стряхивать с руки влагу, прицеливаясь прямо в принца. Парень никак не отреагировал на брызги, лишь продолжил намеченный путь с едва-едва заметно приподнятыми уголками губ. Когда Лесли закончила проказничать, он ловким движением стёр влагу с щеки и демонической метки над левым глазом ребром ладони. — В этом саду не счесть видов цветов, — спустя пару минут молчания начал он неспешно, и девушка настороженно прислушалась, замедлив темп прогулки. — Пышные и роскошные, неприметные и маленькие, быстро завядающие и долговечные. Самые разные. Но мне нравится… Он остановился напротив одинокого цветка в пустой клумбе. Он рос на тонком белом стебельке без листьев, но из его центра выглядывали пышные, длинные, кипельные лепесточки, на концах которых на ветру качались пушистые розоватые шарики с нектаром. — Это ютония, она распускается только по ночам, показывая свою нежную красоту лишь немногим, и привлекает насыщенным запахом, нестандартным видом. — Он склонился на одно колено перед цветком, аккуратным касанием смахнув капельки росы с его лепестков. Лесли смотрела на него сверху-вниз и неожиданно для себя заметила самую трепетную улыбку Зелдриса, которую только могла себе представить. — Я люблю цветки, распускающиеся по ночам, словно лишь для меня одного. Обернувшись на неё, он говорил так медленно и вкрадчиво, смотря ей прямо в глаза, что на секунду показалось, может, он говорил вовсе не о растениях… Лесли смущённо улыбнулась и кивнула. Ютония распространяла терпкий сладкий аромат, и демон, наконец, почувствовала его, простояв достаточно долго рядом. — Масло из этого цветка наверное было бы очень дорогое. Запах и вправду восхитительный, — робко ответила девушка. Зелдрис поднялся с колена и согласно кивнул, будто задумался о чём-то. Он неспешно оглядел её с ног до головы, и только в этот момент Лесли показалось, что она была чрезмерно открыто одета… Влажная ткань и прохладный ночной ветер заставили её зябко поёжиться. Они так и стояли, молча исследуя друг друга. Вдруг принц медленно поднял руку, словно все ещё сомневался в благоразумности своих действий, и провёл кончиками пальцев по охладевшему предплечью девушки. Лесли распахнула глаза и густо покраснела, потому что неожиданно для себя почувствовала незнакомую горячую волну, распространившуюся по всему телу от его касания. Зелдрис очертил большим пальцем метки неразглашения и сурово нахмурился, но взгляда не поднял. Он всё понимал: принц был молодым, но не глупым. В замке она была в уязвимом и шатком положении из-за своего прошлого. Изначально у неё были лишь две метки. На них закрыли глаза. Но уже знали, чью жизнь можно было бы порушить, если бы понадобился виновный. Невинный или же лишь находящийся под подозрением… Неважно. Зелдрис не заметил, как появилась третья метка. Что за тайны она хранила? И какую боль перетерпела? На бледной руке выделялись яркие родинки, что образовывали собой причудливые треугольники разной формы, и он мысленно соединил их в незамысловатые созвездия. Застывшая словно каменное изваяние Лесли хрипло просипела пару нечленораздельных звуков, и Зелдрис принялся говорить что-то, будто пытался её расслабить: — Весь замок шепчется, что два могущественных командира легионов при армии самого Владыки демонов с утра до ночи праздно проводят время в Рейвенсе вместо того, чтобы ответственно заниматься своей работой. На протяжении нескольких месяцев. Последнюю фразу он произнёс с нажимом, недовольно, будто всерьёз отчитывал её. Держа её левое запястье во властном захвате своих крепких пальцев, он прикоснулся к татуировке на правой руке. Замысловатые фигуры и завитки красовались тёмными пятнами на коже. Он прекрасно знал о Немиге, и как трепетно Лесли к ней относилась. — Справедливости ради, ваше в-высочество, в свои законные выходные я могу проводить время… Как хочу. Зелдрис привычно усмехнулся на её промямленную реплику. Он не ответил. Ветер колыхнул тонкую ткань на плечах, открыв вид на уродливый шрам размером с заострённое ухо эльфа. Вернув своё внимание левой руке, парень пальцами поднялся выше и, едва касаясь, огладил края шрама от метки принадлежности и подчинения, будто он ещё мог болеть. А он болел. Только ранил не физически, а уже психологически. Принц даже не представлял, он прекрасно знал, каково Лесли было почти двадцать лет вдали от дома, родных, без привычных демонических сил и ощущения защищённости, под пытками, купаясь в отвратительном отношении будто грязи. А она продолжала улыбаться в повседневной жизни… Даже когда по возвращению не смогла остаться с семьёй. Даже когда место в замке досталось ей титаническими усилиями. — Да? — задумчиво сказал он спустя продолжительное молчание. Было неясно, связывал ли он это с её предыдущими словами, или ответил собственным мыслям. — Я думаю, что существо подобного положения должно подавать пример благоразумия и рассудительности. — Ну, не всем же быть такими правильными, как вы, ваше высочество… — с нервным смешком пробормотала Лесли, смотря куда-то в бок. И снова ему наперекор. Отвлёкшись от шрама, Зелдрис своевольно провёл пальцами по её оголённым рёбрам, очерчивая пугливую змейку. И заметил, как она напряжённо втянула живот, чувствуя его щекотливые прикосновения. Шумно сглотнув, демон не знала, куда себя деть, потому что он продолжал крепко держать её за запястье левой рукой. Металась взглядом туда-сюда. Не то чтобы его прикосновения были ей противны, просто… Это было будто бы за гранью их обычного взаимодействия, словно всё происходящее по утру останется под пеленой сновидений. За эти несколько лет они пересекались пару раз, всегда спонтанно, но Лесли готова поклясться, что до сих пор помнит эти встречи, будто они были на прошлой неделе, более того — бережно хранит эти злополучные смущающие воспоминания. Со временем она осмелела, разница в их положении размылась, но иногда Зелдрис вытворял что-то эдакое, что быстро ставило её на место, напоминая, что она, простой командир, разговаривала с младшим сыном самого Владыки. А как разговаривала-то… Ни стыда, ни совести… — Никаких манер, — фыркнул Зелдрис, словно поддакивал её мыслям. Он отступил на несколько шагов от девушки, показывая, что не собирался больше врываться в её личное пространство. Но к своему удивлению Лесли отметила, что без его прикосновений стало намного холоднее. — Доброй ночи, командир. И просто ушёл, не обернувшись, не взглянув напоследок. А она так и осталась стоять в шаге от клумбы с ютонией, чей нежный аромат будто дурманил разум.***