Переходное пространство

      Прежде чем Тим полностью осознал, что проснулся, он понял, что в поместье безопасно. Он был завернут в одеяло, которое было таким гладким, свежим. У Альфреда было особенное моющее средство, название которого Тим так и не смог запомнить, и если Летучие мыши пахли кевларом и кровью, то Уэйны, когда не были в Армани, пахли этой нежной сладостью.       Это было бы идеальным началом утра, если бы не настойчивый шепот в его голове о том, что это неправильно, неправильно, неправильно, но Тим был слишком сонлив, чтобы понять это. Он был ранен, но не так серьезно. Он был голоден — вау, он действительно был голоден — но даже это не объясняло чувство опасности и страха в его костях. В комнате с ним кто-то был, но он знал что это Брюс, или нет?       Затем его мозг напомнил ему, что Брюс презирал Тима. Что-то щёлкнуло в голове, и он вспомнил об игле в его шее. Тим выкатился из постели и присел на корточки.       Во всяком случае, попытался.       На самом деле Тим перекатился, и еще глубже запутался в одеяле. Он рухнул на пол, а все травмы, которые он получил за последние несколько дней, вибрировали от боли. Он отчаянно выпрыгнул из-под одеяла, а затем пригнулся, чтобы встретиться взглядом с неким Брюсом Уэйном.       За исключением того, что это не он. Не совсем. Во-первых, мужчина не насмехался над неуклюжим маневром Тима. Не было ни скупых слов о форме, ни резкого лая о неудачах. Он также был моложе. Но он все еще попахивал обычной интенсивностью Брюса, это означало что он на несколько лет старше Тима. Что также это означало, что он не был Томасом Эллиотом.       Фальшивый Брюс тоже все еще сидел в мягком кресле, раскинув руки по бокам, широко расставив ладони в мирном жесте, вместо того, чтобы показать что он главный, вырисовываясь.       Хуже того, Тим находился в до боли знакомой комнате. Стены были нежно-лилового цвета, и декор был подобран в тон. Ваза на дальнем столе. Картины туманных цветов. Комод из красного дерева у дальней стены. Как и все комнаты для гостей в Поместье, она была слишком шикарной, чтобы быть привлекательной, поэтому Тим не чувствовал вины, когда полностью разрушил эту комнату в горе от того, что роль Робина передали другому. Он превратил комод в щепки, а вазу раскрошил в пыль. Стул, на котором сидел Фальшивый Брюс, разбился о самую большую картину, оставив дыру в гипсокартоне и осколки стекла на ковре. Никто, даже Альфред, никогда не говорил ему об этом инциденте в лицо. Он вернулся с Ближнего Востока и обнаружил, что комната была превращена в художественную студию Дэмиена. Как и все в поместье, переделано по вкусу Дэмиена.       Это нервировало. Тим нервничал.       Но он также был хорошо обучен.       — Брюс? — он выпал из защитного приседания, обхватив рукой туловище, демонстрируя уязвимость, и расширил глаза, одетый в невинный костюм, — Что происходит?       — Что последнее ты помнишь? — твердо спросил Фальшивый Брюс, как он это делал, когда допрашивал свидетеля, которого можно было напугать.       — Я-я… — Тим изобразил заикание, сморщив лицо. Сколько часов он так пролежал? — Я сражался с Загадочником? И оставил его Гордону. Я знаю, что собирался отправиться в свое укрытие, но я не… — он прервался, чтобы посмотреть на свои пальцы ног.       Он мог солгать Бэтмену — человеку, который знал его много лет и научил его скрывать правду.       Фальшивый Брюс похлопал по кровати.       — Садись. То, что я собираюсь тебе сказать, может, будет… трудно принять.       Хотя ему не хотелось отказываться от маневренности, Тим сделал, как ему сказали, и присел на самый край кровати, осторожно следя за тем, чтобы его ноги не запутались в одеяле, если ему нужно будет резко двигаться. Он двигался осторожно, выигрывая время, пока его разум прокручивал, какую ложь ему, скорее всего, скажут, и вычислял лучшие ответы. Изоляция была наиболее вероятной целью, так что был высокий шанс, что ему сообщат, что кто-то мертв. Или что кто-то пропал. Брюс должен был победить Тима. Также существовала возможность что он захочет фальшивого примирения, а Тим будет выступать как отстранённый член семьи, с целью побуждения к какой-то симпатии к похитителю, и это будет достаточно легкомысленно, если он предоставит ему такой аргумент.       — Тим, — его имя тяжело сорвалось с губ Фальшивого Брюса, — Я не твой Брюс Уэйн.       — Что? — Что. Этого не было в списке.       — Я не твой Брюс Уэйн, — повторил Фальшивый Брюс, — Я из альтернативной вселенной, и хотя я не собирался вмешиваться в ваш мир, когда я узнал о твоей ситуации, я забеспокоился, — какая ситуация с Тимом? Что это вообще значило? — Я похитил тебя и перенес в свою вселенную.       Это объясняло комнату и имело больше смысла, чем попытка воссоздать эту конкретную комнату по памяти Тима. Это также объяснило, что Брюс потерял несколько лет. Теория мультивселенной утверждала, что возможно существование бесконечных вселенных с бесконечными перестановками людей, населяющих их, так что это определенно был правдоподобный сценарий. А также это тот, который было бы трудно исправить. У Тима не было научной подготовки, которая потребовалась бы ему, чтобы найти путь обратно в свою вселенную. А если серьезно, какого черта он имел ввиду под «ситуацией»? Неужели он думал, что Тим не годится на роль Красного Робина? Или не подходит для должности генерального директора Предприятия Уэйнов?       — Что ты собираешься сделать со мной? — спросил Тим, надеясь, что тихий голос поможет скрыть любое раздражение, которое в нем просачивается.       Другой Брюс проковылял вперед в кресло и наклонился. Его плечо дернулось, явный признак прерванного движения.       — Я помогу тебе исцелиться, а потом верну тебя домой.       Какого. Чёрта.       Тиму не нужно было притворяться, что он сбит с толку.       — Ожоги заживут через несколько дней, а на порез даже не понадобились швы, — Тим почти не пострадал.       Определенно недостаточно, чтобы оправдать интервселенское вмешательство. Был ли этот Брюс Уэйн сумасшедшим? Движимый потерей? Может быть, его Тим умер, и он пытался воплотить в жизнь фантазию, которую он избегал.       — Ты в депрессии.       — Я в порядке, — это была самая безумная идея.       Тим не хандрил, но у него упало настроение. Он был продуктивным! Предприятие Уэйнов выросло на десять процентов в прошлом году, и оно продвигается по своему списку с хорошей скоростью. Депрессия. Это было нелепо.       Другой Брюс нахмурился, и Тим увидел, как сквозь него смотрит Бэтмен.       — Ты не ешь, пока кто-нибудь не протянет тебе еду, — в его квартире не было ни кухни, ни даже микроволновки. — Ты спишь только тогда, когда физически не можешь больше бодрствовать, — эм, ало? Тим был мстителем. Это было в порядке вещей. — Ты не общаешься, — все друзья Тима были мертвы. — У тебя проблемы со злоупотреблением психоактивными веществами.       — Я этого не делаю! — возмутился Тим.       Тим никогда бы не употреблял их! Он видел, что это сделало с Роем. Это был не тот опыт, которому Тим хотел подражать.       Другой Брюс поднял бровь и наклонился вперед, уперев локти в колени.       — Кофеин.       Хорошо. Если этот Брюс думал, что кофе — это «вещество», то он определенно сошел с ума. Тиму нужно быть осторожным в том, что он делает.       — И как мне «исцелиться», — и разве Тим не гордился тем, что на самом деле он не сделал кавычки, — чтобы я смог пойти домой?       — Ты должен набрать и поддерживать минимальный вес и быть в состоянии продемонстрировать регулярные привычки сна, — перечислил Другой Брюс. — Я также хочу, чтобы ты активно общался. Я организую, чтобы ты иногда говорил с кем-нибудь из Лиги, чтобы ты мог довериться тому, кто, по твоему мнению, был необходим.       Тим кивнул. Это было странно, но выполнимо. Он мог подыгрывать этому до тех пор, пока двойник не вернет его домой или не раскроет его истинные мотивы.       — И никакого кофе.       Этот человек был угрозой и садистом, если он думал, что может встать между Тимом и кофе. Потребовалась бы скрытность, но Тим был очень скрытен. Это не было чем-то, с чем он не мог справиться.       — Как твои коллеги относятся к тому, что ты приводишь домой кого-то с таким же лицом, как и моей здешней версией? — Тим чувствовал бы себя странно из-за этого.       Другой Тим, вероятно, чувствовал себя странно. Если только он не был мертв. Вероятно, он был мертв. Сам Тим, наверное, уже несколько раз должен был умереть.       Брюс откинулся назад — едва уловимый признак дискомфорта.       — Эта вселенная является альтернативой вашей. Хотя есть много общего, есть столько же различий. Например: время нашего мира выравнивается. Год, день и час одинаковы. Однако в этой вселенной Дику всего девятнадцать.       Ой.       Вот дерьмо.       Тим закрыл глаза.       — Джейсон.       — Прошло девять месяцев, — в голосе Брюса звучала скрытая боль, которую Тим никогда не слышал. — Я намерен выяснить, является ли это точкой соприкосновения. И Дэмиен. Если они… Я собираюсь вернуть их домой, если смогу. Что касается Тима, то Джанет Бенуа и Джек Дрейк никогда не были женаты в этой вселенной, — резко сменил тему Брюс, спрятав эмоции за несколько мгновений до этого. — Существует высокая вероятность того, что они никогда не встречались. Джанет вышла замуж за Дафну Дин несколько лет назад, и в настоящее время они живут в Метрополисе.       — Дафна Дин, актриса? — мама Тима была би?       — Действительно, — улыбнулся Брюс, излучая одобрение, — Джанет была ее публицистом до того, как у них завязались романтические отношения. Это вызвало настоящий скандал.       Улыбка растаяла.       — Джек Дрейк женился на своей консультантке по зависимостям, женщине по имени Дана Уинтерс, — Брюс заерзал на стуле, прижавшись к Тиму достаточно близко, чтобы положить теплую руку ему на плечо, — они были убиты во время их медового месяца Обиа Мэном. Мне очень жаль, — он слегка сжал его, прежде чем отстраниться, оставив холодное пятно в его отсутствии.       — Э-э, спасибо? Но разве я их не знал? Как бы ты действовал, когда бы узнал, что у тебя есть мертвый неродитель в альтернативной вселенной? Есть какие нибудь идеи? — Тим чувствовал, как что-то неприятное скручивается у него в животе, но вряд ли был в состоянии это осмотреть. — Мне понадобится доступ к Интернету, если здесь все по-другому, — кроме того, если Тим собирался стать экспертом по путешествиям по мультивселенной, то он мог бы отправить себя домой.       Ему также нужно было выяснить, был ли этот Брюс тайным злом.       — Тебе предоставят ноутбук и телефон. Тебя не пустят, — голос Брюса был резок как бритва, — в Пещеру или за территорию поместья. На базу тоже. Я уверен, что мы не будем возражать против твоего присутствия здесь, — попытался заверить Тима Брюс.       Тим неопределенно хмыкнул. Хорошо. Непосредственной опасности не было. Он мог справиться с этим. Все будет хорошо.