Крокодилы и миротворцы

25 июня 799 года, столица Великого Рейха планета Феззан Райнхард фон Лоэнграмм с раздражением оттолкнул от себя последнюю сводку. Листы бумаги, в которых через слово поминался Хайнессен и Ян Вэньли, заскользили по гладкой столешнице и рассыпались веером. — Вы хотите сказать, что меры безопасности, если можно их так назвать, на этой его свадьбе согласовывались с администрацией наместника? — Именно так, Ваше Величество, как и указано в отчете. — Они не переусердствовали! Райнхард смерил взглядом фигуру неподвижного, как камень, Оберштайна, замершего у стола, и его глаза издевательски сузились. Этот фанатик мог бы притащить туда не просто бластер, а мощное взрывное устройство. Полный дом сливок местного общества, верхушка нынешней администрации, военной и гражданской. И всем можно предъявить сотрудничество с Империей. Но покушались только на будущую председательницу Комитета по обороне и вооружениям. И стрелок был один. Опознали его сразу. — Так этот коммодор Форк… бывший пациент местного дома скорби? Я помню его. Жаль, что блестящая карьера коммодора закончилась столь бесславно. Он был исключительно полезен. Тот план по вторжению в Рейх — в некотором роде он преподнес нам их флот на блюде. Разумеется, Форк действовал не один? — Вне всяких сомнений, Ваше Величество. Однако основная версия их уголовного следствия — фанатик-одиночка, сумасшедший идейный милитарист. Джессику Эдвардс он якобы собирался убить из идеологических соображений, как видную фигуру миротворческой партии, ратующей за диалог с Рейхом. — Конечно, это чушь. — Эта версия крайне выгодна новому правительству. Как будет выглядеть раскрытый заговор антиимперских радикалов, возглавляемый бывшими офицерами Альянса сразу после подписания Балаатских соглашений? Правительство Лебелло опасается, что Рейх в лице вашего полномочного представителя, наместника Раненнкампфа, решит вмешаться, если официально будет раскрыто, что коммодор Форк — лишь исполнитель. Следы могут тянуться к их адмиралитету, недовольному подписанием Балаатских соглашений и осуществлением мирного плана Вашего Величества. Райнхард вскинул голову: — Вы предлагаете использовать это как повод поставить выполнение мятежниками соглашений под сомнение? — У нас пока нет оснований. Мы не можем проводить на Хайнессене собственное расследование. Но можем потребовать от правительства мятежников ответа: каким образом антиимперский радикал, недавно вышедший из сумасшедшего дома, смог попасть на свадьбу действующего флот-адмирала с оружием в руках, обойдя все меры безопасности? Логичная версия: ему помогли. Не исключено, что даже сам Ян или кто-то из его окружения. Кайзер долго молчал, отвернувшись от своего бывшего начштаба. Его длинные тонкие пальцы быстро перебирали цепочку на груди. — Ну разумеется, он даже жениться не может без суматохи, покушений и половины правительства, дающего свидетельские показания в уголовной полиции, — проговорил Райнхард негромко, а затем резко повернулся к своему адмиралу. — Меня интересует, кто действительно стоял за этим покушением. И вы, конечно, выясните это. Информация о произошедшем до сих пор не просочилось в их так называемую свободную прессу? Что ж, мятежники не так глупы, если быстро усвоили уроки по поводу крепкого поводка для разнообразных писак. В голосе кайзера слышалось все возрастающее раздражение, но Оберштайн даже бровью не повел и просто поклонился. — Я сделаю все, что в моих силах, Ваше Величество. Наше агентурная сеть на Хайнессене еще не развернута, хотя нам и удалось получить удаленный доступ к документам следствия. Можно предполагать, что уголовное производство по факту убийства нападавшего, вероятнее всего, вообще будет свернуто. Они постараются замять дело, квалифицировав его как типичную необходимую самооборону. Бывший коммодор Форк собирался выстрелить и убить председателя Комитета по обороне и вооружениям мисс Эдвардс. Жена адмирала Яна, по видимому, оказалась там случайно. Райнхард гипнотизировал взглядом прыгающие перед глазами буквы, чтобы не смотреть в неподвижное невозмутимое лицо своего бывшего начштаба. Он чувствовал, как ледяная ярость удушливой волной поднимается и стискивает ему горло. — Эта его невеста, дочь адмирала Гринхилла... Протоколы предварительного опроса, схема места преступления, — материалы дела, которое удалось скопировать с серверов уголовной полиции Хайнессенполиса. Райнхард смял в кулаке бумаги, другой рукой судорожно цепляясь за медальон. — И у нее совершенно случайно бластер оказался частью свадебного туалета? «Разрешение на ношение оружия… табельный ствол, номер… Офицер, ну не могла же я одеть кобуру поверх платья… Нет, это была моя идея… Да, специальный карман… Я не объяснила миссис Кассельн, почему остановила свой выбор на этом платье и зачем мне он нужен, просто попросила помочь… Я не очень-то хороша в шитье…» Эта… адъютант. Она принесла на церемонию маленький «дамский» бластер, спрятанный в юбках. Заранее оформила на него разрешение, — вот оно, в материалах дела, тяжелый армейский пистолет не спрячешь даже в таком пышном тюлевом «торте». Выстрел в голову, почти в полной темноте. У нее было меньше секунды, когда Форк развернулся к ней с оружием в руках. А они все стояли… Стояли и беспомощно смотрели, как Кирхайс в рукопашную схватился с вооруженным убийцей. Ни у кого из них не было оружия. Он запретил. Эта мелкая девица с розочками в волосах перед собственной свадьбой думала прежде всего о том, как она будет защищать своего жениха и командующего. Кирхайс тоже думал об этом. И погиб. Потому что он, Райнхард, велел отобрать у него бластер. Бешенство внезапно сменилось отвратительным ощущением наваливающейся беспомощности как тогда, на Гайесбурге, которое снова накрыло его с головой. Красное на красном — волосы и кровь. Его руки в крови. Кровь стучит в ушах, и перед глазами плавают красные пятна. Райнхард мотнул головой, тяжело опершись на стол. Кажется, Оберштайн что-то говорит. Что-то про Джессику Эдвардс, про то, что она вообще делала на свадьбе Яна, какое-то расследование… — Нет, — оборвал он своего министра, неимоверным усилием воли вытаскивая себя из затопивших сознание картин прошлого, чувствуя, как рубашка под мундиром промокла от пота и прилипла к спине. — Вы передадите приказ адмиралу Раненнкампфу не вмешиваться в это дело. Райнхард перевел дух и медленно уселся за стол, откинувшись на спинку стула. Ноги держали плохо. — Достаньте мне все, что накопает полиция мятежников на этого Форка. С кем общался, с кем встречался, этот сумасшедший дом, где его держали… Кто его лечил и оттуда выпустил. Здесь указано, что такого рода заведения, как и на Феззане, часто спонсируются сектантами, поклонниками Терры. Если Яна хотят подставить, то я хочу знать, кто и зачем. Прежде чем играть в эту игру, мы должны знать всех игроков за карточным столом. Оберштайн на секунду поколебался, а затем осторожно переспросил: — Ваше Величество подозревает, что дело не просто в антиимперском армейском заговоре кучки мятежников, недовольных поражением? — Капитуляцией, адмирал, капитуляцией. Стоит называть вещи своими именами. Это не было поражение. Мы знаем, что бывший ландшер Феззана Адриан Рубинский купил с потрохами председателя Трюнихта. Однако он не предполагал, что под прицелом флотов Двойной Звезды тот сдаст нам Альянс. А теперь видную лоялистку пытаются убить на свадьбе самого известного командующего мятежников. Черный Лис любит выдернуть камешек из фундамента и смотреть, как рушится здание. Я хочу знать, не его ли руки кукловода торчат из-за этих кулис.