Комнаты Тота

      Третья комната комната была разделена четко по середине на сумерки и глубокую ночь, где светом служила лишь Луна .       На сумеречной стороне света из арок практически не было. Источником освещения служили парящие в воздухе свечи, некоторые из них потухли, а другие уже догорали. Плохое освещение этой стороны не помешало Ифе увидеть наличие на полках пергаментов и свитков, однако они выглядели потрепанными, чернила на многих пергаментах выцвели, местами отсутствовали подписи, появилась пыль. Все это говорило о том, что в эту часть давно никого не заходил, она была никому не нужна.       Та сторона на которой царила глубокая ночь отличалась от сумечной тем, что все полки были пусты, некоторые места обуглены как от пожара, а на столе лежала половина палетки Тота.       Бывшая аментет на миг задумалась о том, что им таким образом показывает мудрый бог. «Может быть это весь их путь? Последствия выборов? Что случится если они собьются с пути и примкнут ко злу. Их путь начался при свете дня, где все было расставлено на свои места, имело свой порядок и закончится на пепелище, в одиночестве.» — ужаснулась своим мыслям она мотнула головой, стараясь прогнать волнительные умозаключения.       В это время Сет притронуться к половине палетки, что находилась на сумеречной стороне, но палетка прошла сквозь пальцы как песок, как будто была голограммой и появилась вновь. — Вот черт, — выругался Атсу. — Сет, ты точно уверен, что палетка вообще здесь? Пока это все похоже на морок или иллюзию. — Мои сведения правдивы. Я в них не сомневаюсь и тебе, человек, не советую. — с угрозой в голосе сказал бог. — Мы все время верим тебе на слово и при этом никаких доказательств твои слов нет. — Хорошо бы начать говорить правду и не юлить. — все не унимался Атсу.       Ифе понимала, что это влияние последнего коридора. Атсу никогда при нормальный обстоятельствах не стал дерзить Богу. — Ты смеешь говорить Богу, что он лжет, смертный?       После этих слов в вора полетел магических шар выпущенный из пальцев Сета. Ифе закричала, а Кейфл успел выставить небольшой щит, которого хватило чтобы шар отскочил в сторону от Атсу.       Не успела Ифе произнести: «Что вы творите!», как из горла скульптуры ибиса вырвался оглушительный крик. Голова от него стала раскалываться, хотелось содрать с себя кожу. Птица стала увеличивается в размерах, ее крылья занимали половину от комнаты где мы находились, его хвост стал напоминать длинные цепи. — Мы все покойники! — немного истерическим голосом сказал Атсу. — Не ты ли говорил, что хочешь героически погибнуть, — язвительно кинул Сет в сторону Атсу эти слова.       Вор показал ему жест, который явно позабавил Бога. — А ты мне начинаешь нравится. Сегодня никому умирать не придется, — из его рук полилась мощная хекау.        С помощью своей хекау Сет накинул на нашу группу непроницаемый купол, который ослабил крик ибиса. Теперь можно было нормально вздохнуть.       Такой перевес сил не в сторону птице не явно не понравился. Крылья божественного существа начали готовится к взмаху, оперения превратились в заостренные ножи, готовые вонзится в нашу плоть. — Нужно бежать в коридор. Пространство в нем полностью состоит из хекау и не связанно с основной комнатой, ибис не сможет в него зайти, — скомандовал Кейфл.       Мы не стали ждать полета ножей из крыльев и удара хвостом, поэтому нырнули в коридор.

***

      Мы ожидали, что вновь будем проходить болезненный коридор, но вместо этого тотчас очутились в следующей комнате.       Вопль ибиса полностью смолк, но в ночных кошмарах нашей компании он будет еще долго снится.       Это комната не была библиотекой или архивом. Она состояла из множества черных мраморных колон, которые были расписаны золотом и преимущественно усеяна символами Тота. Пол вымощен дощечками на которых были нанесены заповеди. Амантет не была в этом уверена, но это слово возникло само по себе у нее в голове.       Теплый свет исходил из светильников на полу расставленных перед колонами. Ифе уловила запах эфирным масел согревающих душу и расслабляющий разум. Лица Атсу и Кейфла тоже расслабились, один Сет оставался сосредоточенным.       В центре комнаты стоял уже знакомый нам стол, но в этот раз он стоял на небольшой возвышенности к которой вела одна единённая ступенька. Лунный свет с потолка падал на единственный предмет лежащий на поверхности — палетку Тота.       Мы приблизились ближе в сомнениях и недоверии. Как только Атсу наступил на ступеньку словно по волшебству возник свиток с пером, оба предмета парили в воздухе. Сет едва не уничтожил свиток своей хекау, но принц своевременно его остановил.       Перо пришло в действие и на свитке стал появляется текст: — Каждый из вас явился сюда со своем прошлым. Со своими желаниями, стремлениями, болью и скорбью. Кто-то по своей воле, кто-то потому что не было иного выбора или вам это внушили. — иероглифы померкли и зажглись вновь. — Ваш путь тернист. Он не предполагает промашек. Главное, запоминайте — оставайтесь верны друг другу, в доверие и сплоченности ваша сила. Предотвращайте раскол между собой, им может воспользоваться тот, кто сделает из вас безвольную марионетку без души.       Как только Ифе прочла последние строчки свиток и перо полыхнуло ало-красным пламенем, а после обратилось в пепел. — Вы проделали долгий путь, — голос Тота донесся из всех уголков комнаты, он резонировал от колон в комнате, приумножался, словно кто-то со всей силы ударил в колокол. — Я продемонстрировал ваши страхи и опасения, которые если не искоренить, те пустят побеги, укореняться глубоко в душе и сожрут вас с головой, сделают легкой добычей перед серьезным противником.       В то время как Тот говорил с нами Атсу решил бесшумно зайти мне за спину и дотронуться до палетки. Душераздирающий скрик вора заставил Ифе подскочить на месте. Пальцы на его руке, которой он намеривался украсть палетку, были вывернуты в неестественную сторону. От болевого шока он упал на колени. — Кажется, кто-то не умеет слушать! — голос древнего божества прошелся по комнате словно цунами от которого подкосились ноги у аментет, Сет не вздрогнул, а Кейфл несильно покачнулся. — Я созерцал каждого из вас через зеркала души, через солнечный и лучный свет, — голос Тота прозвучал непозволительно близко, а если сказать точнее за нашими спинами. Он воплотился в живого бога из плоти из крови и теперь стоял за столом.       Кейфл помог мне встать и оттянул за одежду на небольшое расстояние. Второй бог остался на месте. — Как только вы вошли в первую комнату я приступил к написанию летописи жизни каждого из вас. Через зеркала узрел глубины вашей души, разгадал помыслы, — последний слова были обращены к Сету. С помощью света смог показать вам на сколько хрупки у вас еще отношения друг с другом. Достаточно одной спички и останется пепелище.       Бог Тот вышел из-за своего стола, направился плавной походкой в сторону, где стояли Ифе с Кейфл. Принц незамедлительно заслонил девушку собой, понимая, что у него нет и шанса выстоять против такого соперника, но пасовать не собирался. Это не в его характере. Древний бог снисходительно улыбнулся его поступку. Легким движением своей руки отодвинул юношу в сторону как ненужную мебель, наложив на него неизвестные бывшей аментет чары. Внешне Кейфл стал похож на каменное изваяние.       Теперь над Ифе возвышается могущественное божественное существо, его хекау можно сравнить со штилем в море или с теплым течением речки в лесу, зайдя в такую водную гладь босыми ногами становится спокойно на душе. Дыхание девушки постепенно выровнялось и пришло в норму. — Втянутая во все с помощью хитро расставленных нитей, которые в нужное время приводят в действие, — божество изучал лицо девушки, хотел выведать ее секреты, хмурился, в какой-то момент Ифе даже ощутила злость, но из-за чего. — Твоя летопись жизни пуста. Только имя и больше ничего. Как такое может быть? — он прищурился глядя на девушку. — Молчишь. Значит сама не знаешь, — он не спрашивал, констатировал факт. — Что ж, — божество отошло от девушки открыв путь к заветной палетке. — Возьми то за чем пришла. Твоя душа чиста, но надолго ли? Решать только тебе.       Ифе сглотнула. Страха как такового не было. Связано ли это с влиянием хекау Тота или с тем, что угрозы палетка не представляла девушке никто не ответит. Преждем чем сделать шаг она бросила быстрый взгляд на принца, тот оставался обездвиженным полностью, помощи от него сейчас не стоит ждать. Подойдя вплотную к столу, на котором лежала желанная палетка, Ифе с начала посмотрела на Атсу. Вор находился в какой-то трансе. Его глаза были затянуты белой пеленой. Слева стоял Сет, по его телу ползали ядовитые змеи, любое движение бога и последует незамедлительный укус.       «Какая интригующая смертная. С начала думает о других, а потом только о себе. Давно не было в моей обители чистых. Ценный экземпляр» — размышлял божество про себя.       Бывшая аментет взяла в свои руки палетку, на ощупь прохладная, как первый снег. Погладила бережно рукой крышку предмета как самую ценную вещь, которую ее приходилось держать в жизни. — Она моя дочь! Ты не по смеешь причинить ей вред, — властный голос зазвучал в голове Ифе. — «Какой знакомый голос. Такой родной» — по щекам девушки сами собой потекли слезы. — Ты глупец, если думаешь, что сможешь ее уберечь! Ее заберут и ты даже не узнаешь! — голос незнакомца она слышала в первый раз. — Ты что-то знаешь? Скажи мне, я дол…- закончить фразу мужчина не успел, видение пропало, оно почему-то прервалось.       Вынырнув из воспоминаний она увидела как Сет уничтожил змей, что его сковывали, а следом нанес удар по божеству. Тот выставил перед собой защиту из хекау, которой развеял заклинание Сета. Кейфл приступил к чтению артефакта, который оставлял мне на крайний случай. Его Ифе отдала принцу перед заходом в подземный храм. — Пора с этим заканчивать, — с этими словами хозяин храма стал превращаться в боевого ибиса. — Не нужно, остановитесь, — взмолилась девушка. Она помнила, что Бог Тот занимал особое место среди древнеегипетских богов, он был могущественнее Осириса и даже бога Ра, поэтому глупо было даже пробовать с ним вступать в бой.       Божество моментально обратился в огромного ибиса, распахнул свои крылья, а дальше под ногами Ифе стал проваливаться пол. Она сильнее прижала к груди палетку, последнее что она увидела прежде чем погрузиться во мглу ночи — это заточенные перья — ножи несущиеся в Сета и Кейфла.