О ком молчит лес

Виски словно сдавили тисками, а на шею накинули хомут, перекрывая кислород. Будто тебе было мало. Нет сил кричать, ты лишь сдавленно всхлипываешь, сильнее вдавливаясь в стены, пытаясь исчезнуть, слиться с бетоном воедино, лишь бы избавиться от обрушившейся на тебя реальности. Вся твоя вылазка потеряла смысл, ты не смогла защитить ни себя, ни её. Она была лишь маленьким ребёнком, наивным, глупым — почему она ослушалась?! — и ты не смогла уберечь невинную душу от ужасов этого мира. Только уже поздно злиться и искать виновных, жалеть себя или сестру — ей теперь точно нет дела до твоих слёз. Ты не веришь в брехни из разряда "она хотела бы для тебя лучшего", прежде всего, она хотела бы выжить. Не в силах мыслить адекватно из-за недостатка кислорода и всплеска гормонов, ты находишься в полукататоническом состоянии. Вместе с этим в тебе боролось желание жить, не пасть жертвой жестокой сущности, ведь ты понимаешь: охота уже началась. Словно раненое животное, ты поднимаешься на подкашивающихся ногах, опираясь спиной о стену. Пытаешься восстановить дыхание, но пульсирующая головная боль не даёт сосредоточиться ни на чём. Ты чувствуешь, что системы организма работают на пределе, ещё немного — и тебя ждёт кровоизлияние в мозг. Только подобное невозможно с молодым здоровым организмом, даже при сильном стрессе и смертельной опасности. Наоборот, ты должна стать машиной для выживания, однако сейчас ты скорее представляешь из себя жалкую картину, больше походя на металлолом. В тусклом свете брошенного в панике фонаря всё выглядит ещё более зловеще. Только сейчас ты услышала сладковатый запах разложения. Это означало одно: тело несвежее. Хотя, учитывая специфику данного места, почему ты решила, что остальные ячейки пусты? Проверять не было никакого желания. Тебе вообще сейчас мало чего хотелось. Нужно прийти в себя, насколько это возможно, и осмотреть мертвеца. Поднимаешь фонарь и, перебарывая ужас, подходишь к злосчастной камере. Как только ты видишь тело, в душе мелькает надежда на то, что ты обозналась. Лицо было обезображено, вряд ли по нему можно было бы провести освидетельствование. Переводишь взгляд ниже и понимаешь, почему ты изначально узнала в мёртвом ребёнке свою сестру. На трупе была её одежда. Кроме того — то же телосложение, та же причёска. Этого было достаточно, чтобы почти лишить тебя рассудка. Успокоившись достаточно, чтобы детальнее осмотреть тело, ты замечаешь торчащий изо рта кусок пожелтевшей бумаги. Конечно же, это очередное приглашение. Не так люди должны знакомиться со смертью. Осматриваешь комнату на наличие перчаток, которые, по логике, должны быть в морге в достаточном количестве. Только законы привычного мира здесь не властны, это было бы слишком любезно, и ты ничего не находишь. Берёшь с пола лоскут материи — хоть что-то — и возвращаешься к трупу. Мысленно извиняешься перед неизвестным покойником и берёшься за подгнившую челюсть, отодвигая её вниз для лучшего доступа. Трупное окоченение уже сошло на нет, потому челюстные мышцы были расслаблены, придавая изуродованному лицу ещё более жуткое выражение. Осторожно просовываешь два пальца в рот мертвеца, поддевая записку, и тянешь её наружу. На удивление, несмотря на твоё везение на неприятности, эксцессов не произошло. Даже зубы не сомкнулись на твоих фалангах. Откидываешь испачканную ткань на пол и отходишь подальше от тела. Трупный запах не опасен, но у тебя не было никакого желания наслаждаться им. Ты ожидала чего угодно от записки: угроз, мольб о помощи или даже краткой информации о мертвеце. Чего ты не ожидала, так это рисунка высокого существа. Без надписей, лишь намалёванный безликий палочник. Неясно кем: ребёнком или взрослым. И тот, и другой наспех нарисует одно и то же. Находка подтверждала — не только ты видела его. Кто бы то ни был пережил тот же ужас, что и ты. Сворачиваешь лист и убираешь в карман. От очередной улики мало толку, искать спасения по-прежнему негде и не у кого. Судя по всему, из этого леса не выходят даже ногами вперёд. Постепенно светало. За всю ночь ты не сомкнула глаз, не считая того момента, когда в истерике зажималась в углу. Новый день не сулил ничего хорошего. Не желая переводить своё пристанище из временного в постоянное, решаешь наконец покинуть его. Перед выходом досконально оглядываешь обе комнаты, но ничего нового не находишь. Фонарик берёшь с собой, молясь, чтобы заряда осталось прилично. Замираешь у входной двери. Ты не готова к продолжению. Никогда не будешь. Действовать без плана в данном случае равносильно смерти. Только строить какую-либо тактику не представляется возможным — ты не знаешь о своём враге буквально ничего. Может, он никого и не убивал? Останавливаешь поток мыслей и протягиваешь ладонь к дверной ручке. В тот же миг стоящее позади нечто тоже решило протянуть свою конечность — к твоей шее.