Аврор Морс

      Pov Элена       Открываю глаза. Я не там, я не пленница Льюиса. Боязливо подхожу к кровати и ложусь. Слышу его довольное рычание, и он прижимает меня к себе. Дрожу от шока и странной смеси тепла и страха. Рука Протеро осторожно гладит мои волосы, и он мурлыкает, как кот.       — Не бойся, Элена, не бойся, — низкий хриплый голос успокаивает меня и ласкает. — В этот раз я ничего не сделаю в сексе без твоего согласия.       — Я не буду с вами спать, — сонно ворчу я, и Льюис смеётся. Тепло и нежно. Укрывает меня одеялом и слегка кусает в плечо.       — Спи, милая Элена, — мурчит он.       Закрываю глаза и позволяю усталости и неге забрать меня в своё царство.       Pov Льюис       Когда я последний раз просто спал с девушкой в кровати? Не помню. Кажется, в 18 лет, после оргии Пожирателей, когда Беллатрикс напилась до отключки, и кому-то нужно было присмотреть за ней.       Смотрю на спящую Элену. В отличие от Беллы, она трезва и выглядит очень невинной и милой. Сейчас ей словно снова 18, и мы в моем особняке. Нет, тогда не было нежности, тогда я был жестоким Хозяином для неё. Ни о каких объятьях и подобных ночевках речи не шло. Возможно, во всем виноват страх девчонки передо мной. Если бы она не боялась меня, то я мог бы смягчиться. Но Лена боялась меня до дрожи, что подстёгивало моего внутреннего зверя и заставляло меня быть жестоким с ней.       Внезапно Морс дрожит всем телом, и я вижу на её щеках слезы. Она хватает мою руку и прижимает её к себе.       — Нет! Нет! Не трогайте меня! Льюис, помоги мне! — Шепчет она и сильнее прижимается ко мне. Кладу голову ей на плечо и шепчу, что всё хорошо. Женщина выдыхает и успокаивается.       Проникаю в её сознание и осторожно посылаю ей радостный и приятный сон. Закончив, вижу улыбку на её губах и засыпаю.       ***       Утро выдается солнечным. Просыпаюсь первым и смотрю на Элену. Она спит и улыбается чему-то своему.       — Индевор, ну давай возьмём котёнка, — просит она с детскими интонациями в голосе. Глажу её волосы и осторожно встаю. Эта женщина заставила меня ощутить себя человеком, и это безумно приятно.       Выхожу из палатки и вижу Фреда, сидящего у костра. Усмехаюсь. Вечно правильный Фред Ферсдей собственной персоной. Человечность уходит, и я вновь становлюсь королём вендиго.       — Не спится, аврор Ферсдей? — Интересуюсь я приторно-сладким голосом. Фред поднимает на меня взгляд.       — Как и тебе, — парирует он. — Я надеюсь, Элена жива?       — Знаешь, — мой голос приобретает опасные интонации. — Она очень, очень вкусная.       Наслаждаюсь его ужасом и начинаю хохотать. Господи, он действительно поверил, что я её сожрал.       — Успокойся, она жива, — рычу я. — Я пошутил.       — Ты ненавидишь меня, я знаю, но прошу, не впутывай в это Элену. Девушка не имеет отношения к нашей с тобой вражде, — молит Ферсдей.       Хмыкаю. С чего он взял, что я его ненавижу? Да, наши отношения нельзя назвать тёплыми, но ненависти к Фреду я никогда не испытывал. Скорее зависть и соперничество.       Мы оба были рождены пасмурным утром 26 октября. Фред был на десять минут старше меня и считал себя старшим. Я же с самого детства чувствовал себя в его тени и старался хоть как-то выделиться. Именно поэтому я взял девичью фамилию матери, именно поэтому я поступил на Слизерин и стал лучшим на своем курсе. Пока Фред был душой компании, сорвиголовой и делал карьеру в квиддиче, я усиленно зубрил уроки в библиотеке и пытался всем доказать, что я не хуже него — Принца Гриффиндора.       Разумеется, зависть и желание выделиться и толкнули меня в Пожиратели смерти. Свою метку я получил в шестнадцать, после шестого курса. Я проникся идеями Тёмного Лорда и стал его верным слугой. Более верной была только Беллатрикс, с которой у меня завязался страстный роман. Это была не любовь, нет, скорее страсть и похоть. Мы вместе пытали грязнокровок, вместе творили безумства во славу нашего Лорда. С ней я был по-своему счастлив.       Дома, конечно же, не знали, чем я занимался после школы. Брат догадывался о чем-то, но не хотел расстраивать родителей и молчал.       Когда Лорд пал в первый раз, для меня это не стало трагедией. Я надел личину приличного человека, начал работать в Министерстве, а когда он возродился, я был на том кладбище, где он пытал Поттера. Я вновь присягнул ему и вернулся к жизни садиста и Пожирателя. Во мне проснулась жажда власти, но я видел, что моя молодость уходит. Все-таки тридцать лет — это уже половина жизни. А я жаждал остаться молодым и сильным, жаждал увидеть час триумфа своего Лорда.       И я пошёл по самому страшному пути — пути людоеда. Первую трапезу человечьей плотью я совершил в свой тридцать первый день рождения. Все было обставлено, как жертвоприношение Тёмным богам, и тот младенец был безумно вкусным. Именно тогда я понял, что буду есть людей до конца жизни. И тридцать лет я верен этому решению. Став вендиго, я получил инстинкты хищника и неутолимый голод, что только усилило мою злобу и жестокость.       — Я не ненавижу тебя, Фред. Просто мы с тобой разные, — сажусь рядом с ним. — Ты благородный рыцарь, я конченая тварь, которую бы магглы сожгли на костре в Средневековье.       — Сомневаюсь, что ты конченая тварь. Да, ты ешь людей, ты жестокий убийца и садист, но ты спас Элену. Рискуя собой. Ты переживаешь за свой клан, — Ферсдей смотрит на меня. — В тебе есть доброта и милосердие. Я больше, чем уверен, что Элене приснился кошмар, а ты заменил этот сон на хороший.       Брат читает меня, как книгу. Это бесит. Он не должен играть в психолога и пытаться спасти мою душу.       — Перестань, — одёргиваю его я.       — Кстати, зайцы были безумно вкусными. Ты не мог бы снова поохотиться для нас? — Ферсдей смотрит тепло, но с ехидством.