***
Коля, выйдя из универа поникшим и усталым, оглядел крыльцо, скорее машинально, и, не успев сделать шаг, почувствовал тяжелую ладонь на своём плече. И без того сильное напряжение будто повисло на нём, только уже в физическом смысле. — Фух, братан, я уж думал, домой к тебе придется пиздовать, — раздался родной голос. Коля страдальчески поднял глаза на Славу в немом вопросе. — Ну что ты такой мученик, смотреть на тебя невозможно, — с искренним состраданием заныл Слава. После он молча обнял друга и, оторвавшись на мгновение, вложил в ладони свернутый листочек, по-видимому вырванный из нотной тетради. — Просили передать, я не ручаюсь, за то, что там написано, так что держись родной. Если что, я на связи, — помахав рукой, Карелин скрылся за углом универа. А Коля так и замер на том месте. «Неужели от Руслана?», «Да ну бред, после отвержения?», «Ебучий случай, куда деться от всего этого сумасшествия?» Но тупить в лестницу было бы уже максимально странно, как минимум со стороны проходящих мимо людей. Отмахиваться от фраз вроде «нормально хапанул пацан» желания не было. И дрожащими пальцами он всё-таки смог развернуть листочек. «Увидимся на выхах на тусе, пожалуйста не придумай лишнего. Р.» Дух перехватило, Коля был готов отдать что угодно, лишь бы провалиться в бездну небытия. Шестерëнкам в голове пришлось крутиться всего пару секунд, чтобы понять, от кого послание, да и сам отправитель догадался оставить первую букву имени для уточнения. Он не мог больше стоять, поэтому ватные ноги понесли в сторону дома. Солнце слепило глаза, а весенний ветерок то и дело взъерошивал волосы. Но было совсем не до этого. В голове горел аларм, что сердечко-то не железное и с такими письмами он может не дожить даже до возраста всем известного клуба, а уж до Христа и подавно. «Ступенька раз, ступенька два…», — считая про себя, пытался отвлечься Ромадов. Плюхнувшись на кровать, он уже успел визуализировать свою смерть, похороны или глубокую депрессию на крайняк. «Ну чего там думать, просто Руслан решил тактично объяснить, что им лучше больше не общаться. А я тут весь себя извёл.» «А если психануть и написать ему прямо, что бы и не было никакого тяжелого разговора?» «Напишу тебе в айсикью, бэйби, ай лав ю.» — закрутилось в голове почему-то весёлым мотивом. И строчки сами собой записались на тот самый листок, который Коля мял в руке ближайшее время.***
Руслан решил, что если упадёт в голодный обморок, то скорую вызывать некому, пора бы и закинуть хоть что-то в желудок. Он стал доставать завалявшиеся полуфабрикаты из морозилки. — Люби меня, люби меня, люби меня, как наркота… — манерно вытягивая последние буквы в словах напел Руслан, понятия не имея, как оно пришло в голову. Когда рыбные палочки были готовы, он нарисовал на тарелке разбитое сердце кетчупом, хмыкнув: — Творческая личность хули. Покончив с трапезой, он посмотрел на часы и подумал, что пора взяться за учебу, а то совсем сойдёт на двойки. Так Руслан просидел за столом часа четыре, не заметив как время улетучилось. В конце концов сон вступал в власть всё стремительнее и он не переодевшись уснул на заправленной кровати.***
Коля так же маявшийся черт пойми чем наконец-то припал к подушке утопая в ней. То жарко, то холодно. Поворочаться пришлось знатно.***
Неделя проходила примерно, как мерзкая манная каша с комочками. Похожая на тягучий клей, она покрыла со всех сторон и мешала проживать каждый чертов день, своей липкостью, которую кажется нереально смыть. Каждый страдал чем-то своим. Руслан боролся со внутренними демонами и старался забыться в учёбе, хоть и в универ не ходил. А Коля морально готовился получить удар, какой бы то ни было. Но маленькая надежда теплилась под левым ребром не позволяя окончательно потеряться в чащобе своих мыслей. Один за другим дни тянулись тихо ведя к субботе.***
«Судный день настал. И наверное это ни сулит ничего хорошего.» — думал Коля. «Как бы не проебаться в этот раз.» — думал Руслан. В конце концов собираться давно пора. Руслан натягивает носки в полоску, мысленно сравнивая себя с эмо. Надев излюбленные рваные джинсы и кофту с крестом он пару раз взглянул на себя в зеркало. — Надеюсь у Коляна не пойдет кровь из глаз от моего видочка. — оптимистично заявил Тушенцов своему уставшему отражению. Ромадов же решил, что сердце себе разбить не позволит, а если так случится, то вид должен быть максимально похуистический. Он надел чёрную футболку с розовым сердцем в уголке. Черные джинсы по классике. И добавил в завершении митенки с темными очками. Жизнь научила, что за ними легче скрыть эмоции, ведь глаза выдают их сильнее всего.***
Переступая порог Славиной квартиры, Коля мысленно подписал смертный приговор, но всё же непринужденно улыбнулся хозяину. — Ну как ты? — дружелюбно начал Карелин. — Порядок. — бросил Коля, уходя вглубь квартиры. Там уже сидели многие знакомые и не очень ребята весело наигрывая на гитаре любимые композиции. Поздоровавшись он удалился в соседнюю комнату прихватив с собой бутылку вина. Руслан ещё не пришел, а значит можно смягчить предстоящую беседу бутылочкой красного полусладкого.***
А Руслан тем временем вызывал такси, что надо сказать работало не всегда исправно. Но машина всё таки подъехала. Хоть они и жили в соседних районах, его социофобия в последнее время возросла и желания идти пешком или на общественном было ровно ноль. Дорога была совершенно обычной, до тех пор пока они не завернули в подворотню и Рус не услышал звук резкого торможения и стук по стеклам. — Выходи Сука! — послышалось за окном. Это было адресовано таксисту, что на первый взгляд был не примечательным мужиком средних лет. — Доставай всё что есть, слышишь?! — не унимался бритый мужчина в темных очках. И он был не один. В этот момент стало ясно на все сотни процентов — это пиздец. Руслан стал тихо сползать по сидению зажмурив глаза, он почти успел залезть под сидения. Но в его окно тоже постучали. — Тебя тоже касается чертила! «Блять… Блять, блять блять!» — не кончающейся бегущей строкой звучало в его голове. Но выброс адреналина по своему обыкновению заставил напрячь извилины. «Отголоски рэкета? Или у них что-то к этому мужику? Как спрыгнуть?» — паровозик вопросов был нескончаем. — Ты оглох блять?! — осколки стекла летят прямо на Руслана, что закрыл лицо руками. Лобовое ждёт та же участь. А таксист, на кого Руслан не обращал внимания из-за паники, уже несколько минут слёзно умолял его не трогать выворачивая все сбережения, что находились в машине. — Мужики, возьмите всё, прошу, только не убивайте, у меня дочка маленькая, будьте людьми! — срываясь и рыдая кричал он. — У меня ничего нет, было бы отдал, я не суицидник. — обращаясь к одному из бандитов заговорил Руслан. Какое-то время была слышна возня в багажнике, продолжались агрессивные в перемешку с жалостливыми крики. — Из машины вышли оба! — вновь приказал видимо глава этого «сообщества». На еле сгибающихся ногах Руслан вывалился из салона пытаясь сохранить координацию. — Мы знаем, что у тебя больше мразь. Не выделывайся если хочешь жить. — Я клянусь нет у меня ничего! — таксист едва ли не рвал волосы на голове. — Сука. Ждите. Попробуйте рыпнуться… — он достал ствол и жестом показал их возможное будущее. В голове Руслана образовался туман, кажется он теряет сознание, но понимает, что этого категорически нельзя. Он бьет себя по лицу пару раз приходя в чувство. Мысли только об одном, он не простит себе, то как повёл себя с Колей. И это единственное, что увеличивало мотивацию вырваться из рук преступников. Мысли сбежать или достать телефон из кармана не было и в помине. Он вздохнуть боялся, а об остальном и речи не шло. Мужик всеми силами пытался вымолить прощение, но Руслан ни себе ни ему помочь не мог. Их рассадили по разные стороны машины связав. Время снова замедлило ход. Но в какой-то момент стемнело довольно прилично, аж звёзды видать. По ощущениям прошло пару часов, пару часов стоя на асфальте связанным в неудобных кедах и с порезами от стекла. Но показались фары чёрной тонированной иномарки, такая сама за себя говорит — «Тебе. Пиздец.»