Теряя себя

Ближе к двум часам ночи Сынмин закрыл ноутбук и устало потёр лицо руками, тихо вздыхая. Хёнджин спал. Захватив из ящика стола пачку сигарет, парень вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь. Ночная прохлада немного привела его в чувства, а дорогой табак со вкусом шоколада успокоил. Тысячу раз он обещал самому себе отказаться от этой вредной привычки, но так и не смог, не было особого желания. Вместо того, чтобы искать успокоение в чем-то другом, он продолжал травить себя. Отрава, но вкусная же… какая разница умрет он сейчас, или через пять лет, или через сорок? Суть остаётся такой же. В итоге всё равно все умрут. Зачем откладывать? Ким усмехнулся этим мыслям, выдыхая дым в небо, смотря, как вдалеке в черно-синем океане мерцают мириады звёзд. Верхушки высоких сосен покачивались от лёгкого ветра, вечнозелёные деревья намертво вцепившись корнями в землю, казалось, простоят тут миллион лет. Вдалеке ухнул филин, громко, протяжно. Пискнула летучая мышь, разрезая острыми краями крыльев воздух в поисках пищи. Едва слышно завёл свою песню волк. Такой же скучающий по чему-то родному, как и Ким, по чему конкретно, кажется, оба не знали… с тихим звуком открылась дверь и Кима обняли за талию теплые руки. Парень потушил сигарету и кинул бычок в специальный самодельный стаканчик. В прямом смысле, обычный стаканчик из-под кофе стоял на широких перилах лестницы. Хван уткнулся прохладным носом в шею Кима и тихо заурчал, пока Сынмин поглаживал его по руке. — Ты чего проснулся? — Ким повернулся к сонному, лохматому парню и повел домой. Все же тот был одет в один лишь лёгкий халат… — Не знаю… странное чувство… тебя рядом не почувствовал ... — Хван, опуская глаза, скрывал улыбку, держа за руку парня. Рядом с ним было спокойно, хотелось жить и покорять мир. Хотя с покорением мира придётся повременить. Ким привел Хвана в гостиную, усадил на диван и укутал тёплым, мягким пледом. Хван поёжился, кожа покрылась мурашками от ощущения приятной ткани и тепла. Сынмин включил телевизор и ушел на кухню, в полной темноте сделал обоим чай с лавандой и вернулся к вампиру, который старался подавить рвотный рефлекс, глядя на слишком уж наигранную романтическую сцену в фильме. Ким оставил чашки на столике, и забравшись под плед к вампиру, обнял его, вдыхая родной запах. Хван вытянул длинные, стройные ноги и закинул их на поясницу Кима, устроившего у него головой на животе. Вампир закатил глаза и переключил розовые сопли на фильм ужасов, оба, довольные, наблюдали за напуганными героями, убегающими от маньяка с бензопилой. Хван запустил пальцы в волосы Кима, начиная массировать кожу головы, последний довольно промычал и обвил руки вокруг талии вампира. Спать, кажется, никто уже не собирался. *** Джисон поморщился от солнечных лучей и натянул одеяло на голову. Поясница, как и задний проход дали о себе знать. Джисон подумал о том, что чувствует себя сейчас лет так на восемьдесят. Рядом кто-то зашуршал одеялом, и Хан почувствовал на себе тяжесть чужого тела и зарылся в одеяло ещё глубже. Под тихий бархатистый смех одеяло сползло вниз, открывая вид на светло-русые волосы, недовольную заспанную мордашку и острые ключицы. Минхо, нависая над младшим, убрал закрывающую глаза Хана челку и оставил лёгкий поцелуй на щеке, заставляя сонного Хана с утра пораньше заливаться краской, вспоминая то, что вчера они делали в этой постели. Мысленно простонав, краснея ещё больше, Хан попытался снова зарыться в одеяло, но ловкие пальцы схватили ткань, не давая скрыть милейшую картину. — Сони-и-и, вставай, — Ли сел около парня, скрещивая ноги и полностью стянул одеяло. К счастью Хана, он вчера додумался принять душ и надеть чистое белье. — если ты сейчас же не встанешь, то мне придется пойти на хитрость. — улыбающийся вампир прищурился, касаясь плоского живота кончиками пальцев. Хан распахнул глаза и резко поднялся, от чего чуть не столкнулся лбом с Минхо. — Н-не надо — Хан закусил губу, опуская глазки — Я проснулся. — Так бы сразу — Ли поцеловал парня в лоб, затем в кончик носа, и после в губы. — Завтрак на столе, мне нужно отойти по делам, я позвоню позже. — ещё один поцелуй в губы и Ли встал с постели и вышел из комнаты. Послышался хлопок входной двери. Прогружающийся после сна Хан приметил, что Ли уже был одет, а завтрак готов. Он что вообще не спал? А ему самому есть не надо? Хан вспомнил, как вампир пил его под деревом, прижимая к стволу, лаская. Почувствовав естественную реакцию тела на воспоминание, он тряхнул головой. Этого ещё сейчас не хватало. Вскочив с кровати, он рысцой побежал в душ, захватив по дороге полотенце. После водных процедур, вытирая мокрые волосы, Хан прошел на кухню. И тут во всю светит солнце, ну сколько можно? Задернув светлую ткань, он повернулся к столу, на котором стояла тарелка с панкейками в форме сердечек, политых сиропом, чуть в стороне чашка с горячим кофе и та самая красная коробочка, про которую он вообще забыл. В день, когда они поругались, Хан закинул ее куда-то далеко в шкаф, обещая чуть позже выкинуть, что бы там ни было. А потом попросту забыл, занимаясь самокопанием и чрезмерным анализом своей странно быстрой привязанности к Ли. Покончив с завтраком, он уставился на коробочку. Открыть или нет? Раз Минхо ее нашел и поставил, значит надо открыть. Если снова уберет, то Ли скорее всего обидится. Ладно ... Хан протянул руку к коробочке, намереваясь открыть, как резко зазвонил телефон, Хан, испугавшись, чертыхнулся и достал звонилку. Это был Чонин. На том конце раздался чужой, строгий голос. — Здравствуйте, Хан Джисон? Ян Чонин сейчас находится в реанимации больницы N, района S. Приезжайте, как можно скорее. Вы единственный, кому мы смогли дозвониться. — не дожидаясь ответа и не дав вставить слова, он сбросил звонок. Сердце Хана, кажется, уже выскочило из груди, отбивая бешеный ритм о грудную клетку. Вскочив со стула, он побежал в комнату, натянув первую попавшуюся под руку одежду, парень выскочил из квартиры, забыв закрыть дверь. Не до неё сейчас. На входе в больницу он столкнулся с несколькими врачами и представителями полиции. Хан подлетел к полицейскому, пытаясь объяснить, что кто-то только что ему звонил по поводу поступившего Яна Чонина. Полицейский оторвался от заполнения бумаг, окинул взглядом врачей и повернулся к застывшему в ужасе Джисону. — Да, это я вам звонил. Ян в тяжелом состоянии, в себя не пришел пока. Многочисленные побои, три сломанных ребра, перелом руки и порезы по всему телу. Это я вам по секрету говорю, так как никто больше не скажет. К нему не пустят вас, Я попросил приехать, чтобы вы подписали некоторые документы и ответили на пару вопросов. Хан кивал как болванчик, не справляясь с информацией, не веря в происходящее. — Скажите, пожалуйста, были ли у Яна Чонина враги или те, кто мог сделать с ним подобное. В его крови найдено большое количество сильнодействующего наркотика. Склоняюсь к тому, что ему это подсыпали. Вернёмся к моему вопросу. Был ли кто-то среди его знакомых, кто мог сделать это с ним? — Н-нет... он не общался никогда ни с-с кем под-дозрительным. Он из хорошей семьи и-и в-вообще... он ... — Хан резко вдохнул воздуха, поднимая глаза к нему, сдерживая подступающие слёзы. — он очень хороший, никого и никогда не обидит... у него не может быть врагов... а н-наркотики... он никогда даже не и-интересовался... — Джи резко выдохнул, смаргивая слёзы. Полицейский покивал, заполняя бумаги. — Подпишите, пожалуйста, здесь и здесь, если появятся какие-либо детали, позвоните мне — он протянул свою визитку и указал места, где нужно было оставить подпись. Дрожащей рукой он забрал визитку, и быстро подписав бумаги, сунул ее в карман, даже не вчитываясь в маленькую карточку. Полицейский отошёл к своим коллегам, начиная сразу им что-то говорить, бросая на Хана грустные взгляды, группа полицейских покивала его словам, и загрузившись в большую машину, уехали. Хан не знал, куда себя деть и что вообще сейчас делать. Долго находиться одному не вышло, уже через пару минут после входа полицейского к нему подошёл врач. Такой же молодой, как и полицейский. Длинные, доходившие до копчика белоснежные волосы были аккуратно собраны, чтобы не мешать на работе. Хан на секунду завис, думая о том, что таких волос не бывает... хотя... он мог их осветлить. Доктор, коротко улыбнувшись, спросил о самочувствии Хана, на что тот отмахнулся. — Мне можно к нему? Пожалуйста, всего на минутку, можно даже меньше, умоляю вас, пустите к нему... он мой лучший друг — Хан вцепился ледяными руками в рукав врача, роняя крупные слёзы, после чего упал в обморок. Врач успел подхватить его до столкновения с асфальтом и позвал коллег. Спустя пару минут Хан сидел в кабинете того самого врача со стаканом воды в руке. Он написал короткое "Я в больнице N, район S, забери меня, пожалуйста". Джисон по просьбе врача оставил свой номер телефона для связи и вышел на улицу после того, как врач ещё раз его осмотрел. Стоя на улице, опираясь спиной о колонну, парень смотрел перед собой, все мысли разом покинули голову, осталась болезненна пустота, тишина, которая была даже похуже миллионов мыслей. Тишина давила на виски, грозясь расплющить, взорвать черепную коробку. Визг шин, хлопок двери, Хан не обратил никакого внимания, до тех пор, пока его крепко не прижали к себе сильные руки Минхо. Ли резко отстранился и принялся осматривать с ног до головы Хана на наличие каких-либо травм или повреждений. Ничего не найдя, вампир расслабленно выдохнул, спокойнее отнимая Джи. — Не молчи, пожалуйста, расскажи, что случилось и что ты тут делаешь? Хан уткнулся в грудь Минхо, прижимаясь к нему плотнее. — Чонин... он... он в реанимации, у н-него н-нес-сколько переломов, ещё больше порезов и-и он в ужасном с-состоян-нии... — Хан резко замолчал и стиснул зубы, прикусывая щеку изнутри. Мин задумчиво скользнул взглядом по больнице, по клумбе с раздражающими цветами, по деревьям, которые, казалось, тоже чем-то болели и поднял Хана на руки, как безвольную куклу. Усадив того на переднее сиденье и не забыв о ремне безопасности, вампир сел за руль и поехал в сторону своего дома. Чонину помогут, сейчас надо привести в чувства Хана. — Постой... Я не успел закрыть входную дверь... кажется... поехали ко мне... пожалуйста — Хан потёр лицо руками и отвернулся к окну. Машина развернулась.