Теряя себя

« Ты забыл всё достаточно быстро, Легко жить, ничего не ценя. А во мне до сих пор идёт битва: Или я убью память, Или память убьет меня.» С утра пораньше телефон Кима разрывался от звонков, практически с первыми лучами, что не могло не злить. Он уснул вчера на середине фильма под ласковыми поглаживаниями любимого Джинни... и проспал от силы часа четыре из-за проклятого телефона. Хан Джисон, чтоб его, опять трагедия века? Кое-как разлепив глаза, он ответил на звонок, долго вслушивался, после чего резко подскочил, ударяясь ногой об ножку дивана и шипя ругательства на французском. Весьма элегантно, если не знать перевода. Хван, услышав этот длинный поток мелодичного и крайне отборного мата, тоже встал. Непонимающим взглядом проследил за бегающим туда-сюда парнем, который пытался говорить по телефону и одновременно одеваться. Джин нахмурился, когда уже пятый по счету раз Ким произнес имя Яна. Продолжая сверлить Кима обиженно-злым взглядом, он поднялся с дивана и демонстративно ушел на второй этаж. Достал. Спустя некоторое количество все того же мата и истеричных сборов Ким собрался как-то сообщить последние новости Джину. Безусловно, ему это не понравится. Поднимаясь наверх, он придумывал различные варианты, но дойдя до двери, понял, что ничего нормального так и не надумал. Сынмин зашёл в комнату и тихо прикрыл за собой дверь. Хван сидел на кровати, завернувшись в одеяло, и смотрел на Кима. — Ян в больнице. В реанимации. Переломы, побои, порезы... без подробностей. Мне нужно поехать... поговорить с врачом хоть... — Ким нервно зачесал пальцами волосы назад и отвёл взгляд в сторону. — прости, мой маленький принц... Джин ожидал чего угодно, но не того, что объект, не вызывающей особой радости попадет в больницу с такими тяжёлыми травмами. — Можно... Я поеду с тобой... ? — Джин виновато закусил губу, чувствуя себя максимально неловко и по-дурацки, за то, что опять напридумывал всякого. Ким если и удивился, то мастерски скрыл эмоции, надевая такую привычную и родную маску равнодушия, хладнокровия. Он только кивнул в ответ и вышел из комнаты, чувствуя, как начинает болеть голова. Хван чувствовал то же самое. Вампир помассировал виски в надежде, что это поможет, но нет... Отыскав свои вещи после вчерашнего маленького безумия, он привел себя в порядок, уложил волосы, насколько это было возможно сейчас и спустился вниз. Ким по привычке курил на улице. Хван закатил глаза, выходя к нему, подойдя почти вплотную, забрал у Сынмина сигарету, глубоко затянулся, подержав дым пару секунд в лёгких, выдохнул. Ким все это время наблюдал. Сигарету ему так никто и не отдал. По дороге в больницу в машине стояла тишина, каждый думал о своем. Ким уже вовсю прокручивал в голове, что сделает с обидчиком Яна. Хван, борясь с головной болью, молился, чтобы она поскорее закончилась. Подъезжая к больнице, Ким рефлекторно напрягся, что не ушло от внимательных с золотистым отливом глаз. Джин мягко погладил парня по руке, Ким обхватил его ладонь, переплетая пальцы. Лечащий врач, на которого откровенно залип Хёнджин, ничего интересного не рассказал, только о полученных травмах и возможных методах, при которых такие можно получить. Ким злился. На врача, на самого себя, на слишком доброго и доверчивого Яна. И на Хвана. Он разглядывает доктора, серьёзно? Сейчас? В его присутствии? Доктор оставил двух парней и ушел, сославшись на срочные дела. Ким медленно повернулся к вампиру, устанавливая зрительный контакт. Голову пронзил новый приступ боли. У обоих на секунду потемнело в глазах. Ким, тряхнув головой, сделал шаг к Хвану, тот сделал шаг назад, это продолжилось ещё несколько раз, пока вампир не упёрся спиной в стену. — Я не смотрел на него. Почти... — Хван опустил глаза, избегая взгляда Кима. — У него просто необычные волосы... вот и все. — чувствуя себя ещё хуже из-за испытываемой вины, Хван гордо вздёрнул подбородок и с вызовом посмотрел в чужие глаза. — Необычные? Цапля-переросток, страдающий альбинизмом. Нравится? Вперёд. А я понаблюдаю. — Ким так же приподнял голову, отвечая тем же на взгляд вампира. — Да ты... ты... ты просто невыносим. — Джин поморщился и прижал пальцы к вискам в попытках облегчить боль. Ким терпел. Отец учил. На секунду прикрыв глаза, Ким тяжело вздохнул. Медсёстры, проходящие мимо хотели было предложить помощь, но после убийственного взгляда Кима прекратили любые попытки и стали даже обходить стороной странную парочку. — Ты идёшь или у тебя ещё дела есть тут? — с намёком сказал Ким, и не дожидаясь ответа пошел к выходу. Хван, мысленно себя ругая, чуть не сполз по стенке, но выдержал очередной приступ и пошел вслед за парой. — Может перестанешь? Я не лез к нему, просто рассматривал из любопытства. — Хван забрался в машину и как можно тише закрыл дверь. — Надеюсь, ты удовлетворил своё любопытство. — Ким завел двигатель, машина с тихим рычанием плавно выехала с территории больницы. Пока Ким размышлял и пытался сложить паззл, Хван смотрел в окно на постоянно меняющийся пейзаж. Если бы не все эти проблемы, то он был бы очень рад вот так покататься по городу со своей парой. Хотя "пара" слишком громкое слово. Без метки будет тяжело. Ким многое не понимает, но Хван давить не хочет. Вампир всегда мечтал о том, чтобы, не принуждая оставить метку, а именно по просьбе любимой или любимого. Романтичный и чувственный вампир. Какая редкость и настоящее посмешище среди собратьев. Вероятно поэтому он жил один и общался с одним лишь Минхо, изредка подпуская Мелиссу. Для особых и слишком очевидных нужд. Хван поправил платок на шее, прикрывая незавершённую метку. Ким боковым зрением заметил. Сам не понял почему, но его это несколько расстроило. Он-то свою не прятал. Головная боль немного поутихла, Ким внимательно следил за дорогой, на выезде из города, вжимая педаль газа в пол, расслабляясь. Хван вцепился пальцами в кресло по бокам от себя и вжался в сидение. Вампир перевел взгляд на абсолютно спокойного Кима, затем на спидометр, стрелка которого приближалась к отметке двести тридцать. Машин на дороге не было. Ни одной. — Если ты планируешь умереть, то это не может меня не огорчать. Хотя умереть вместе с любовью всей твоей жизни звучит очень романтично. — Хван прикусил кончик языка, сообразив, что только что сказал. Ким плавно сбросил скорость до восьмидесяти, обдумывая услышанное, затем глянул на вампира с не менее озадаченным лицом. Он только что признался ему в любви. Не просто в любви. Он назвал его любовью всей своей жизни. Метка. Ким остро ощутил необходимость завершить метку аккуратными следами от укуса. — Я тоже люблю тебя. Безмерно, бесконечно. — Ким, смотря перед собой, нашел холодную руку вампира и вновь переплел с ним пальцы, поглаживая большим по руке. Хван, до этого не находящий себе места, успокоился и сжал в ответ руку парня. Возможно, все не так уж и плохо. Возможно, у них есть шанс. *** Джисон, немного придя в себя, старался отвлечься и Минхо ему в этом помогал. После марафона фильмов и дурацких передач они сходили погулять, по бледному лицу Хана было видно, что ему это нужно. Он думал о том, что на его месте мог быть и он сам, если бы оказался не в том месте и не в то время. Или Сынмин, или Феликс, или Чан... люди слишком жестокие, некоторые вообще не заслуживают жизни... из раздумий его вырвал Минхо, крутящий перед лицом Хана горячим кофе в стаканчике и плиткой шоколада. В кафе он заходить отказался, пришлось хоть так приводить его в чувства. Оставив на губах Ли благодарный поцелуй, Джи забрал стаканчик с горячим напитком и потянулся за шоколадом. Ли завёл руку за спину. — Хочу ещё. — с намёком сказал Ли. Хан огляделся по сторонам и быстро чмокнул вампира в щеку. Такой расклад его не устроил. Притянув парня к себе, он впился в его губы горячим поцелуем, показывая, что именно он хотел. Хан, сдавшись, охотно ответил, мысленно проклиная всех, кто мог сейчас это лицезреть. Оторвавшись, Мин вручил ему шоколадку и как ни в чем не бывало пошел дальше по улице, оставляя в замешательстве краснеющего Хана. Опомнившись, парень догнал его. — Постарайся так больше не делать, это во-первых, неприлично, во-вторых, я не хочу, чтобы кто-то видел нас... в смысле... Я хотел бы, чтобы это было только между нами. — Хан встал перед вампиром, преграждая дорогу. — Хорошо, если ты хочешь... но ещё один напоследок дашь? — Ли улыбался, искушая саму невинность Хана, который уже распланировал, как именно проведет эту ночь. Утягивая вампира в медленный, мокрый поцелуй, он прижался к нему ближе, упираясь наполовину вставшим органом ему в пах. Ли улыбнулся в поцелуй, и проведя языком по чужим губам, отстранился. — Я обязательно тебе это припомню во всех красках. Дома. — Мин развернул парня за плечи, и обнимая, повел дальше по улице. *** Ким остановился у окраины леса, вопреки ожиданиям Хвана. Вампир думал, что они едут к Киму домой. Хван всматривался в глубину леса, пока Ким искал что-то в телефоне. Наконец, найдя то, что искал, он набрал номер. Обращаясь к какому-то "Фрики", он попросил разузнать любую информацию о Яне Чонине вплоть до поступления в больницу. Сделав "заказ", Ким убрал телефон и потёр лицо руками, после чего вышел из машины и закурил. Хван вышел следом, осматриваясь. В голове Кима метались мысли, как молнии, одна страшнее другой. С чего вдруг кому-то понадобился паинька-Чонин? Вампир подошёл ближе, склоняя голову вбок, принимая от Кима пачку сигарет с зажигалкой. Травились теперь оба. Вкусно. — Ты вступил в должность главы фирмы. Это мог быть кто-то из конкурентов. — Хван нахмурилмя, выдыхая дым. — В любом случае он не жилец. Дело времени. Гадать без толку, будем ждать, когда Ян придет в себя, может он что-то расскажет или Фрики что-то узнает сам... — Ким стряхнул пепел и сделал глубокую затяжку. — Прости, что втянул тебя в это. Пока не поздно тебе лучше держаться от меня подальше. Ради твоей же безопасности. — сказал Ким на выдохе, поворачиваясь к возмущённому вампиру. — С какой стати? Мне ничего не грозит. Забыл кто я? — Хван самодовольно улыбнулся, сжимая аристократическими пальцами сигарету. — Джинни, мой нежный маленький принц, если с тобой что-то случится – Я перережу весь город, мне будет все равно. Ты мой единственный, моя звёздочка, не рискуй, это может плохо кончиться. — Ким провел рукой по волосам вампира, погладил по щеке, провёл пальцами по шее, опуская ниже платок, чтобы и вовсе его снять, затем шагнул ближе и поцеловал. Нежно, едва касаясь, будто в первый раз. В этом поцелуе было больше, чем во всех словах мира о любви. Джин выронил сигарету, отвечая на поцелуй, кладя руки на плечи парня. Сдержать слёзы, кто-нибудь, пожалуйста, помогите сдержать слёзы. Ким слегка отстранился, аккуратно стирая блестящие дорожки с бледных щек, и потянулся покрывать поцелуями лицо вампира, который, кажется, снова впадал в истерику. - Тише, мой маленький принц, я рядом... всегда буду рядом — Ким обнял Джина и зарылся носом в его волосы, Хван прижался плотнее, цепляясь за парня, как за спасательный круг. Сынмин оставил лёгкий поцелуй под незавершённой меткой, затем на линии челюсти, подбородке, после чего слегка отстранился, так же обнимая. Джин успокоился. Тихо вздохнув, вампир вытер рукавом остатки слёз и поднял глаза к небу, высматривая пушистые, громадные облака, сквозь которые пробивались лучи солнца. Очередной лучик, выглянув из-за тучи, лизнул лицо Хвана, от чего тот мило сморщил носик и чихнул. Ким тепло улыбнулся, заправляя прядь волос тому за ухо, затем мягко целуя в губы. — Прохладно, идём в машину, мой маленький, пушистый хорёк — Ким усадил парня в машину, закрыл за ним дверь и сел за руль. — Почему это я хорёк? — Хван пристегнул ремень безопасности и со счастливой улыбкой уставился на Кима. — Похож потому что, особенно когда улыбаешься, смеёшься... — Сынмин протянул руку, погладив любимого по щеке, поцеловал вечно холодные пальцы, ладонь, запястье. — Ладно, хорёк так хорёк, но только для тебя — Хван ластился, как котёнок, к его прикосновениям, будто они исцеляли его от никому неизвестной болезни. Болезни одиночества, ощущения никому ненужности, Хван, привыкший к приказам и издевательствам, впервые за долгое время чувствовал себя не игрушкой, а любимым, нужным. От этого его сердце наполнялось теплом, сжигающим несчастный орган дотла. По приезду домой Ким помог выбраться Джину из машины, после чего снова окутал его заботой и любовью. Хван был в раю. А рядом порхал ангел. Его ангел. Самый прекрасный из прекраснейших. Ким пообещал вернуться к вечеру, показал вампиру дом и рассказал, что к чему, после чего уехал в офис. Джин смотрел фильм, когда в закатных лучах в окно начал долбить клювом огромный ворон, размером с мелкую собаку. Джин уставился на не унимающуюся птицу, и встав с дивана вместе с пледом, подошёл к панорамному окну. Открыть его он не решился. Он опустился на корточки, птица замерла и уставилась на вампира в ответ. — Здравствуй, Маркус, как твои дела? — Хван стукнул ногтём по стеклу, птица склонила голову в знак приветствия и захлопала крыльями. Хван закатил глаза и все же приоткрыл окно, впуская ворона внутрь. Чёрное облако с витиеватой золотой пылью скрыло птицу, увеличиваясь в размерах. После из густого облака вышел молодой парень с длинными, до пояса черными, как смоль волосами, которые так красиво оттеняли бледную кожу. Жёлто-золотые глаза с венцом пушистых ресниц, аккуратный носик, пухлые губы, растягивающиеся в лёгкой улыбке. Снова поклон. — Здравствуй, Хван Хёнджин, мое прибытие, как и всегда, сопровождается не очень хорошими новостями. — перевёртыш на секунду опустил глаза — клан ищет Вас и Минхо, они осведомлены о ваших... отношениях. Нужно представить пару. Чем быстрее, тем лучше. Для всех. Особенно для Вас, господин Хван. — Ма-а-а-аркус... .ну почему? Ты же знаешь, как ко мне там относятся, если и у Минхо получится держать лицо, временами весьма вежливо отвечая на провокации и раздражающие вопросы, то меня просто сожрут. А что будет с... моей парой... Я даже не знаю... может можно что-то придумать? Как-то отложить хотя бы этот цирк... — Джин запустил пальцы одной руки в волосы, рассматривая Маркуса, закусив губу. — пожа-а-а-алуйста... — Хёнджин сложил руки в молитвенном жесте, после быстро подхватил сползающий с плеч плед. Маркус задумался, отводя взгляд, туманно блуждая им по обстановке в доме. После чего пожал плечами. — Мне нужно подумать, в любом случае у Вас ещё есть время, около полугода. Дальше тянуть не стоит, будет так же... как и с... — Маркус замолчал, не заканчивая предложение. Хван понял, вспомнил. Грустную историю двух влюблённых, которые решили прятаться. Закончилось тем, что обоих зверски убили. От всплывших в голове подробностей Хвана передёрнуло, он плотнее завернулся в плед и едва заметно кивнул собеседнику. Маркус, поклонившись, обратился и вылетел в открытое окно. Хван закрыл за гостем окно и устало упал на диван, поджимая колени к груди, утыкаясь в них лицом. Снова проблемы. Спустя полчаса ничем не увенчавшихся раздумий, послышался шум двигателя, ещё через десять минут в дом зашёл Ким. Стягивая пальто, он ощущал себя старым дедом, из которого сыпется песок. Короткий рабочий день вымотал его как ничто и никогда. Взъерошивая волосы, парень зашёл в гостиную и сел у ног вампира, обнимая его. — Я очень соскучился — Ким погладил Хвана по спине. Вампир вылез из пушистого и мягкого кокона и забрался на колени к Киму, без объяснений втягивая того в мягкий, мокрый, долгий поцелуй. И только когда воздуха совсем не осталось Ким разорвал поцелуй, обнимая вампира за талию, утыкаясь тому в шею, тяжело дыша. Хван слабо задрожал от ощущения горячего дыхания на нежной коже. Рвано выдохнув, он поёрзал на чужих бедрах, прижимаясь ближе. Тонкие длинные пальцы мягко опустились на плечи Кима, начиная делать массаж. Сынмин, расслабившись под его руками, толкнулся бёдрами навстречу, слегка подбрасывая ухмыляющегося вампира. Оба тихо посмеялись, чувствуя наконец присутствие друг друга, приносящее долгожданное спокойствие, которого так не хватало целый день. Продолжая массаж, теперь уже взаимный, Хван наклонился к лицу Кима, оставляя нежный поцелуй на губах, затем ещё и ещё, пока Ким не втянул его в новый, более пошлый и развязный, мокрый. Слушая соответствующие звуки, Хван ещё раз поёрзал на его бедрах, прижимаясь. Массаж постепенно отходил на второй план, хватка на телах друг друга стала не такой размеренной, более хаотичной. Руки Кима переместились на ягодицы Хвана, сжимая, прижимая к себе, Джин тихо пискнул в поцелуй, плавясь в его руках. — Мы не пойдем наверх? — Джин оторвавшись от парня, облизнул губы, открывая шею для поцелуев. — Если только тебе тут неудобно — Ким принял предложение, оставляя едва ощутимые поцелуи на тонкой коже, чувствуя, как Хван впивается короткими ногтями в его плечи. Вампир спустил руки на грудь Кима, принимаясь поглаживать, чередуя ласку с расстёгиванием рубашки. На нем самом был один лишь домашний шёлковый халат, доходивший до колена, потому Ким никаких трудностей не испытывал, постепенно оголяя бледную кожу, оставляя на каждом миллиметре новые и новые поцелуи. Шея, ключицы, плечи, затем снова ключицы и шея, линия челюсти, излюбленное Кимом место. Проведя по ней языком, он остановился возле уха, прикусывая мочку, забираясь тёплыми руками под шёлковую ткань через широкие рукава. Огладив спину, Ким провел пальцами по лопаткам, очерчивая контур выступающих косточек. Хван был слишком худым, но в некоторые моменты, эта худоба ему очень шла, хоть и заставляла Кима переживать. Выудив одну руку из-под халата, Сынмин принялся за пояс, развязывая. Тонкая ткань отправилась в соседнее кресло, стоявшее сбоку, оставляя вампира в одном белье. Хван кое-как разобрался с рубашкой и отправил её туда же, к своему халату. Ким отстранился и упёрся спиной в спинку дивана, любуясь красотой затуманенного желанием Хёнджина. Парень кусал губы, тяжело дыша, блестящие глаза бегали по лицу Кима, изучая. Не понимая, почему Ким остановился, Хван нервно зачесал пальцами растрёпанные волосы назад. — Ты настолько прекрасен, что я иногда не верю в происходящее. Кажется, будто это сон... — Сынмин протянул руку к лицу вампира, погладил щеку костяшками пальцев, провел ими по линии челюсти и приподнял лицо Джина за подбородок, притягивая к себе. Смутившийся Хван, опустил глаза, слегка краснея. В такие моменты его смелость всегда куда-то улетучивалась. Под этим нежным, любящим взглядом, который, казалось, смотрел в саму душу, он чувствовал себя таким маленьким, размером с муравья. Не от дискомфорта или страха. А от осознания того, что он наконец кому-то нужен, что его любят и принимают таким, какой он есть. Истеричный, чувствительный, временами надоедливый. Нужен. Он чувствовал это, как и эмоции Кима, который так же завороженно на него смотрел. Как на произведение искусства. Коим Хёнджин для него и являлся. Вампир подался вперёд, целуя, обнимая, прижимаясь к его телу, желая полностью раствориться в нем. Слиться воедино. Это не было похоже на предыдущие разы. В этот раз все было как в романтическом фильме. Нежно, неспеша, они ласкали друг друга, наслаждаясь каждым поцелуем, вздохом, касанием пальцев, рук, соприкосновением кожи, огнем, горящим в глазах обоих. Они сверкали ярче, чем полуденное солнце. Горели жарче, чем святой огонь. Прохладная поверхность дивана заставила Хвана покрыться мурашками. Ким, разводя его ноги в стороны, поочередно целовал каждый миллиметр оголённой кожи. Поцелуи, снова и снова, будто оставляющие ожоги, заставляли тело гореть, желать большего. Хван прогнулся в пояснице, почувствовав в себе первый палец. Затем второй, третий. Губы, пальцы, язык, как же ему было мало. Мало всего этого. Протяжно простонав его имя, Джин толкнулся навстречу, прося о большем. Ким аккуратно вынул пальцы и одним плавным движением скользнул внутрь парня, вынуждая того схватиться за широкие плечи Кима. В камине горел огонь, пожирая сухие дрова с еловыми ветками, разнося по гостиной хвойный запах, освещая два сплетённых тела, что никак не могли насытиться друг другом. Мучительно, долго, плавно, нежно, слишком приятно, чтобы соображать хоть что-то. Ким шептал ему на ухо разные слова. О любви, своих чувствах, желании быть рядом всю свою жизнь, а то и дольше. Хван, насколько позволял отключившийся мозг, отвечал. Таким же шёпотом. Признавался в любви тысячи раз, целуя, прижимаясь, облизывая пересохшие от частого дыхания губы. Снова говорил и шептал, сквозь протяжные стоны и поскуливания. Сжимая пальца на ногах, руки на чужих плечах, оставляя царапины, засосы, лёгкие, безболезненные укусы. Ким, чувствуя приближающийся оргазм, наклонился чуть ближе, оставляя влажный поцелуй, играя с чужим языком. — Укуси — выдыхая, целуя, попросил Сынмин. Хван, не до конца соображая, оставил поцелуй на его шее, провел языком, чувствуя бьющуюся в ускоренном ритме вену. За несколько секунд до одновременного оргазма белоснежные клыки сомкнулись на шее Кима, заставляя того сделать особенно грубый и глубокий толчок. Такую боль Ким в своей жизни ещё не чувствовал никогда, но осознание всего происходящего приносило крышесносное удовольствие. Как ему, так и Хёнджину. Кровь пары на вкус была слаще, чем мёд, опьяняла похлеще, чем лучшие вина. Отсчитав пять глотков, Хван разомкнул челюсть и принялся зализывать ранку, которая затянулась за считанные секунды, не оставляя никакого следа. Облизнув кровавые губы, Джин встретился взглядом с Кимом. Тот потянулся за ещё одним поцелуем. Снова и снова. Ещё и ещё. Разжигая огонь страсти по новой.