Теряя себя

Остаток дня Ян провёл в кабинете Габриэля, читая медицинскую литературу, когда хозяин кабинета отходил по делам. Габриэль, успевал строчить что-то в своём блокноте, смотреть старые записи, делать новые уже в журнал и отвечать на поток вопросов Яна. На очередном вопросе Габриэль сбился с мысли, прослушал вопрос и случайно чиркнул ручкой по листу, оставляя короткую, но заметную полосочку чернил. На этом блокнот резко захлопнулся, Габриэль откинулся на спинку кресла, немного сползая, снял очки и потёр глаза, тихо вздыхая. Ян замолчал, виновато прикусив губу. — Прости, я не... — "что я не? Дубина" — пронеслось в собственной голове. Ян, сидя в большом и мягком кресле, поджал колени к груди, закрыл книгу и аккуратно положил её на столик слева от кресла. Габриэль открыл глаза и уставился на Яна, приложив указательный палец к губам. Очередная игра в гляделки. Даже если спросить, то Габриэль не ответит или переведёт тему. Ян поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, положил обе кисти на мягкий подлокотник, темно-зелёная обивка приятного щекотала кожу, от чего парень принялся кончиками пальцев поглаживать ткань. — Можно тебя спросить кое-о-чём — Ян склонил голову вбок, удерживая зрительный контакт. Дождавшись кивка, пару секунд обдумывал вопрос. — Тогда в палате... когда мне было плохо... — Ян опустил глаза, собирая мысли в кучку. — Я дал тебе своей крови, чтобы снять боль. Обезболивающие препараты нельзя употреблять слишком часто, а тебе было необходимо находится практически под постоянным им воздействием. Можешь представить, что будет с твоими органами если я буду постоянно тебе их колоть? — Габриэль кивнул на книгу, которую недавно читал Ян. — Там все описано в деталях. Теперь перейдем к другому вопросу. Габриэль встал, прошел к двери и закрыл ее на замок, под испуганный взгляд Яна, который уже надумал, что его сейчас убьют. Вжимаясь в кресло, Ян не сводил глаз с блондина, следя за каждым движением. Габриэль подошёл к креслу и сел прямо на пол, к ногам Яна. Сердце Чонина выбивало башенный ритм, разгоняя сладкую кровь по венам. — Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Если бы хотел убить, то сделал бы это раньше. В любой момент. Логично? Логично. Познакомимся заново. Меня зовут Га́бриэль Гарси́я де Море́тти, триста сорок пять лет. Я, как и остальные члены моей семьи чистокровные вампиры. — слыша, как ускорилось сердцебиение Яна, блондин немного отполз назад, выставляя руки в успокоительном жесте. — Ты убьёшь меня теперь? — Ян, была бы возможность, сжался бы до размеров атома. Габриэль сдержал улыбку, поднимая глаза на парня. — Зачем мне тебя убивать? Ты мне нравишься. — Вампир пожал плечами, кладя руки на колени. — Я могу рассказать о тебе и тебя заберут на опыты. Как минимум. — парень приподнял подбородок, пытаясь выглядеть увереннее. — В лучшем случае тебе никто не поверит, в худшем... — Габриэль сделал вид, будто задумался — тебя упакуют в психушку, где ты проведешь очень много времени. — Заключая свою речь победной улыбкой, Габриэль следил за эмоциями Яна. Возмущению последнего не было предела. Его, да и в дурку? Кого из них ещё туда положить нужно! Ян обиженно отвернулся, позабыв в миг о своем страхе. Блондин закатил глаза, подползая ближе и кладя кисти руки на колени Яна. — На самого себя обижаешься? Сам же начал. И уж прости, но так и будет. Никто не станет слушать рассказы о том, что в местной больнице для мажорчиков главврач- вампир. Сам-то понимаешь, как это звучит? Ян резко повернулся к вампиру, сощурив лисьи глаза. — Самый умный нашелся? Да ты... ты вообще знаешь с кем разговариваешь? — грязный козырь, который так не любил Ян, но который безошибочно ставил на место всех обидчиков. Габриэль скромно улыбнулся, поглаживая чужие колени, Ян, кажется, не замечал этого вовсе. — Мне нет никакого дела до могущества и возможностей твоей семьи. Они ничего мне не сделают, уж будь уверен. И я прекрасно знаю, что ты говоришь это специально. Давай так, завтра утром тебя выпишут, поедешь домой, отдохнёшь, а потом, возможно, я к тебе заеду. Точнее не к тебе, а за тобой. Ян нахмурился, переваривая предложение, похотливый червячок не находил себе места, подкидывая все новые и новые картинки. В машине, на кухне, на столе, на диване, в ванной. Зрачки Яна расширились, выдавая парня полностью. Габриэль тихо рассмеялся и качнул головой. — Маленький чертёнок, я хотел просто покататься по городу, поужинать, куда-нибудь сходить. Ты мне нравишься, повторюсь. Заниматься с тобой сексом я не собираюсь пока, дела чести и так далее. Ян подавился слюной. — С чего ты взял, что я с тобой пойду куда-то? Не говоря уже про остальное. — приподнятая бровь, высокомерный взгляд – показуха. — Куда ты денешься? — улыбаясь, Габриэль встал, открыл дверь и вернулся за свой стол, продолжая работать в оглушительной тишине. Ян думал. Долго. Почти болезненно. Мысли беспорядочно метались, как пчёлы в потревоженном улье. Габриэль, отметив, что парень подозрительно притих, отложил ручку с бумагами и уставился на него. — Все в порядке? Ян подпрыгнул, испугавшись, и нервно хихикнул, кивая. Блондин чуть отодвинулся в кресле от стола и похлопал себя по бедру, приглашая Яна. Парень выгнул бровь, но уже через мгновенье сидел на коленях вампира, осматривая все вокруг с другого ракурса, крутя головой в стороны. Такого любопытства Габриэль не видел ещё никогда. Даже у детей. Остановив вращения темноволосой макушки кончиками пальцев, Габриэль заглянул ему в глаза. Ян удивлённо уставился в ответ. — Будешь так крутить головой - отвалится. — Ян надул губки, отворачиваясь. — Ну и пожалуйста. Могу вообще уйти назад. Или в свою палату. — Маленький ребёночек снова обиделся. Не обижайся, моя Луна, у тебя будет достаточно времени, чтобы все осмотреть тут. Необычное прозвище пришлось Яну по душе, обида отошла на второй план, уступая место любопытству. — Почему Луна? И почему это твоя? — Ян повернулся к нему лицом, совсем по-вульгарному устраиваясь на чужих бёдрах. Габриэль был только рад. Пока есть возможность, надо брать. — Это прозвище даётся тем, кого любит вампир. Например, я тебя так называю. Или парочки друг друга зовут Луной. А Луна, как и мы, в основном, только ночью появляется. Но сейчас другие времена, вампиры могут появляться на улице и днём, и ночью. А прозвище... точнее обращение... эм... Я просто хочу тебя так называть. Мне нравится. — Мне... тоже... — Ян смущённо кивнул, закрывая глаза на очередное признание в любви, хоть и завуалированное. Интересно, как там Сынмин? Габриэль сказал, что он приходил... От мыслей о том, что он мог снова с ним увидеться, сердце Яна начало отбивать чечётку. Но все равно складывалось какое-то странное впечатление. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Ян тряхнул головой, заглядывая в глаза вампира. Нужно проверить кое-что. — Поцелуй меня. — Ян резко придвинулся ближе, останавливаясь напротив чужого лица, давай какой-никакой выбор. Габриэль, просканировав парня, слегка отодвинулся, заподозрив неладное. — Зачем? Что ты задумал? — ситуация его, честно говоря, веселила, несмотря на всю странность ситуации. Брови Яна сошлись на переносице. Ему отказали? — Ты не хочешь? — Чонин склонил голову вбок, опираясь руками о подлокотники по бокам от себя и чужих бёдер, как бы загоняя жертву в ловушку. Габриэль оставил лёгкий поцелуй на его бледной щеке, играя в дурочка, забавляясь. Ян раздражённо закатил глаза. — Ты прекрасно понял, о чем я просил. — Ян хотел встать, но его удержали сильные руки блондина. — Я не разрешал вставать. — грозным голосом прорычал Габриэль, прежде чем впиться в пухлые губы поцелуем. Оба замерли, привыкая к ощущениям. Ян, после секунды раздумий, взял инициативу в свои руки. Габриэль позволил вести, не давя, не принуждая, изучая, что и как нравится Яну. Последний же сравнивал, думал, хмурился. Не противно. Нравится. Приятно. Слишком сложно. Ян выкинул все мысли из головы, углубляя поцелуй. Спустя несколько мгновений Габриэль разорвал поцелуй, пройдясь напоследок языком по зубам Яна. Вкусно. Ян тяжело дышал, смотря куда угодно, только не на вампира. Проскользнула мысль о том, не мешают ли ему клыки во время поцелуев. Он их не заметил. Не почувствовал вовсе. Не то чтобы он пытался их найти, орудуя языком, как каким-то прибором для исследований. Просто он подумал, что должен был поцарапаться... наверное... Приведя дыхание в норму, он поднял взгляд на Габриэля. Вампир ждал, давая время подумать. — Жалеешь? Я не хотел торопить тебя. Если хочешь, сделаем вид, что ничего не было. В какой-то другой момент, с кем-то другим, Ян почувствовал бы себя виноватым. Но не сейчас. Не с ним. Парень кивнул. — Не жалею, но пока не стоит... наверное... Оба легко улыбнулись. Ян встал с чужих бёдер и вернулся в кресло. Габриэль продолжил работать. Ян продолжил засыпать того вопросами, но уже реже, читая ту же книгу. Утром следующего дня Ян собирал вещи, внизу уже ждал черный матовый спорткар, явно принадлежащий Сынмину. У того был какой-то странный фетиш на такие машины. Собрав вещи, Ян зашёл в кабинет к Габриэлю, но вампир отсутствовал. Подождав минут пять, Ян решил, что зайдет как-нибудь потом. Зачем? Он не знал, но не хотелось уходить вот так, не попрощавшись. Ян быстро спустился на первый этаж, подписал ещё несколько бумажек и вышел на улицу. На входе, опираясь о колонну, стоял Габриэль, что называется в зубах с сигаретой. Вампиры курят? Зачем? Тряхнув головой, Ян подошёл к врачу, краем глаза следя за машиной, что ждала его уже минут десять. Водитель не выходил. Сынмин сидел за рулём, сканируя взглядом сверху вниз блондина. Думая о том, как на нём завис недавно Хёнджин. Бесит. Снова начала болеть голова. Ян о чем-то ворковал с ним ещё минут пять, затем они пожали друг другу руки, едва удержавшись от объятий. Габриэль пытался разглядеть водителя, но чернющая тонировка отлично его скрывала. Ян кинул сумку на заднее сиденье, а сам устроился спереди. Почувствовав в салоне запах нежных цветочно-ягодных духов, Ян сдержался, чтобы не поехать домой на такси. Опять Хёнджин. Сынмин, помассировал виски несколько раз, после чего повернулся к Яну, исследуя взглядом его тело, пытаясь найти какие-то повреждения. — Не смотри на меня так, пожалуйста. Со мной все в порядке, даже гипс через неделю уже снимут. Все. В. Норме. — Ким нахмурился, тряхнул головой и подался навстречу, обнимая парня. — Я переживал вообще-то. Очень. — Ким отстранился. Зарычал двигатель и машина плавно тронулась. — Не поможешь мне? Расскажи все, что помнишь. Ким вырулил с парковки, косясь на Яна. Последний напрягся. Он не хотел обсуждать ничего, все время, что он был в больнице, он старался забыть об этом. Хотя и догадывался, что его будут засыпать вопросами. Ким уловил перемену настроения и ободряюще сжал ладонь Яна. — Если хочешь, то можно в другой раз. Я все равно найду их. Ян мотнул головой, собираясь с силами для рассказа, пытаясь откопать в памяти события. — Я был в клубе. Познакомился с... кем-то... это был парень, высокий, молодой, характером на тебя похож немного. Ммм... не знаю... мы выпили... — Ян задумался, постукивая пальцами по ручке двери. — еще выпили, я пошёл в туалет, потом снова выпили, в после... мне дало в голову все, что я употребил. Мне поплохело, он предложил подвезти до дома. В машине мне накинули мешок на голову и связали руки-ноги ремнём, как я понял... там было ещё двое, но их я не разглядел. Не успел. — Ян отвернулся и замолчал, смотря на сменяющийся пейзаж через окно. Его пальцы сжали пальцы Кима. Тот ждал, успокаивающе поглаживая тыльную стороны ладони большим пальцем. Ян тихо, прерывисто выдохнул, прикрывая глаза. — Я проснулся на каком-то складе, там почти не было освещения, голова трещала нещадно. Руки и ноги все ещё были связаны. Через примерно час, по моим ощущениям, ко мне пришли двое. На лицах были маски, дебильные такие, как у детей в садике на утреннике. Один заяц, второй лис. Объемная одежда, перчатки, я вообще ничего не видел. Они положили рядом со мной тарелку с какой-то едой и пластиковую бутылку воды и ушли без слов. Есть я не стал, пить тоже. — Чонин сморгнул подступающие слёзы и шмыгнул носом. — Чуть позже пришел ещё один, в маске волка. Он схватил меня за одежду и швырнул в центр помещения. Посадил на стул. Привязал к нему. Дальше начался ад. Зашли те двое, лис и заяц. Они начали задавать мне какие-то вопросы про тебя, спрашивали, что ты собираешься делать с фирмой, как ты работаешь с теневым рынком, и ещё кучу всего... На этих словах сердце Кима, кажется, остановилось, а весь воздух разом покинул лёгкие. Парень резко ударил по тормозам, свернув на обочину, от чего Ян, пискнул, когда ремень безопасности натянулся, вжимаясь в его грудь. Ким лихорадочно отыскивал что-то на лице Яна, после чего потянулся и снова обнял. — Прости меня, лисёнок. Прости, я должен был лучше за тобой следить... Они так и сидели около получаса, обнимаясь. Один тихо плакал, второй бесконечно извинялся. Ян не злился и не обижался. Это бизнес, а тут, как на войне, все средства хороши. — Я сам в каком-то плане виноват, не стоило пить с незнакомым людям, а тем более ехать с ним куда-то. Хотя он наверное и не послушал бы меня. Запихнул бы силой в машину. Ян отстранился, вытер слёзы и опустил глаза. Ким погладил его по голове, оставляя лёгкий поцелуй на лбу. Чонин мысленно проклял себя, когда его щеки от этого действия слегка покраснели. В последние пару дней он чувствовал себя прожжённой шалавой. Отгоняя противные мысли, Ян освободил ладони из чужих рук и уставился в окно. Ким о чем-то думал, постукивая пальцами по рулю, закусив губу. — Ладно, я разберусь, тебя домой везти нужно. Хочешь купим что-то по дороге? — Сынмин завёл двигатель и плавно влился а в поток машин. — Вишнёвый сок иии... ореховый батончик. И ещё я есть хочу — Ян состроил мордочку кота в сапогах. Не удержавшись, Сынмин улыбнулся, вспоминая ближайший нормальный магазин. Спустя минут десять, парни набивали тележку разной ерундой. Платил, естественно, Ким, который расслабленно шел вслед за маленьким ураганом, сметающим практически все в тележку. Периодически отвечая на сообщения Джина, который снова ужасно ревновал. Ким решил ничего не скрывать от вампира, поэтому сейчас и читал метровые сообщения, содержание которых не сулило ничего хорошего. Возможно, кто-то сегодня умрёт. Ким уже понял, для чего Хван так себя ведёт. Несмотря на его возраст, в нем все ещё сидит маленький ребёнок, который хочет любви и внимания. На максимум. Поэтому, после того как довольный Ян, собрав все вкусности, стоял у кассы с леденцом во рту, Сынмин решил порадовать и заодно задобрить своего вампира. Но это уже после того, как он отвезёт Яна домой. Ким, как благородный рыцарь, помог донести и разобрать пакеты с покупками и сумку с вещами из больницы. Точнее, делал он все самостоятельно, так как у Яна рука все ещё в гипсе и парень запретил тому приближаться к пакетам. Обняв Чонина на прощание, Ким уехал. По дороге домой, где его ждал нервный, психованный, готовый к убийствам Хван, Ким заехал в аптеку, два тюбика смазки и три упаковки презервативов полетели на заднее сидение. На очереди был цветочный и алкогольный магазины. Прохаживая по торговому центру, куда он зашёл сам не знал зачем, парень взглядом выцепил ювелирный. Подумав секунду - другую, Ким шагнул в помещение. За прилавком стоял пожилой мужчина, окинув посетителя взглядом, тот понял, что предлагать можно абсолютно всё. Жестом руки Ким заткнул продавца, который только и успел открыть рот. Парень стал копаться в телефоне, не найдя на прилавках ничего примечательного. Выудив в галерее собственный эскиз, он показал его продавцу. — Точно такое же сделать сможете? Продавец, немного подумав, кивнул, рассматривая подвеску и два кольца. Кроваво-красный камень в форме сердца был обвит тончайшей золотой нитью, если приглядеться, то можно увидеть, что это не нить, а колючие лозы терновника. У основания едва заметная дужка, в которую продевалась тонкая, изящная цепочка. Точно подарок для девушки. Кольца были почти одинаковые. Все тот же кровавый камень в форме сердца, только на одном он был чуть больше и отделан по контуру мелкими алмазами. Ким записал на листке размеры, оставил половину стоимости в качестве залога, уточнил ещё несколько деталей и довольный, как слон после бани, поехал домой. Хёнджин сходил с ума. Маленькая, но опасная фурия металась по гостиной, придумывая, как собственноручно придушит Кима. Или не придушит. Хван услышал звук подъезжающей машины, так ревела только его машина. Вампир укутался в плед и вышел на террасу встречать свою пару. Или убивать. Ким проехал чуть дальше обычного и заехал в гараж. Джин решил его встретить? Необычно. Непривычно. Хван ждал. Через пару минут показался Ким, одной рукой он нес плоскую коробку, пакет с алкоголем и чем-то ещё. Вторая рука подозрительно была заведена за спину. Хван прищурился, уловив запах любимых пионов. Подлизывается, гад. Джин с места не сдвинулся, как принц, ожидая, когда подданный подойдёт сам. Он всё ещё был обижен. Или нет? С каждым шагом, сердце вампира ускорялось. Когда Сынмин подошёл вплотную, Хван, не сдерживаясь, впился в его губы голодным поцелуем. Отмечая про себя, что от него почти не пахнет Яном. Почти. С трудом оторвавшись, Хван наклонил голову в бок, пытаясь узреть, наконец, цветы. Ким вынул руку из-за спины, представляя вампиру довольно большой букет крупных, бордовых пионов. Хван запищал от счастья, схватил букет вместе с Кимом в охапку и принялся коротко расцеловывать его лицо. — Я тебя обожаю, моя Луна— тихо, на выдохе, прошептал Хван, успокоившись. Затем, будто что-то вспомнив, резко отстранился и сделал шаг назад. Холодно на улице, а его пара стоит тут, уставшая, мёрзнет. Вампир кивнул на дверь, парень зашёл в дом. Хван отправил Кима в ванную, а сам принялся готовить ему поесть, штурмуя холодильник. Пакеты, оставленные Кимом на диване в гостиной, он не трогал. Забыл. Закончив с обедом, Джин успел навести порядок на кухне. Настоящая жёнушка. Распаренный после кипяточной ванны, довольный парень зашёл на кухню и сразу же накинулся с обнимашками на вампира. — Я очень скучал, мой вредный, ревнивый принц. — Мин уткнулся носом в шею вампира, вдыхая родной запах. Хван оставлял короткие поцелуи на висках и влажных волосах, везде, где мог дотянуться. — Я люблю тебя, Хёнджин. — промурчал Ким, прижимая хрупкого вампира к себе. Счастью последнего не было границ, он был готов снова пищать, пока голос не сядет, но ограничился лишь тихим смехом, после чего приподнял лицо Кима и влажно, коротко поцеловал. — И я тебя люблю, Сынмин-а — оставив ещё один поцелуй на его губах, Джин кивнул ему на стол, на котором стоял овощной салат и ризотто. Сам вампир, усадив Кима за стол, принялся делать ему лёгкий массаж плеч, стараясь не мешать тому есть. До вечера они просидели в гостиной, пили вино, смотрели фильмы, но по большей части просто разговаривали. Ким протянул Хвану квадратную коробку, матовую, черную. — Чтобы тебе удобнее было тут — Мин улыбнулся, наблюдая за тем, как аккуратно Джин открывает коробку. Внутри лежал длинный шелковый халат, сбоку которого, на груди, была вышитая золотой нитью надпись "Hyunjin". Сверху надписи так же вышита узорная корона. На дне коробки лежали лёгкие домашние тапочки, под цвет чёрного халата. Хван восторженно пискнул, отложил подарок и забрался на чужие бёдра. В последнее время он чувствовал, что ему там самое место. Там он и должен находиться всегда. Ким поставил бокал вина на столик, после чего обвил руки вокруг талии Хвана. Вампир смотрел на парня блестящими, влюблёнными глазами, жадно рассматривая черты его лица, будто в первый раз. Ким взял его ладонь в свою, поднес к губам и начал нежно целовать чужие пальцы. Руки вампира слегка подрагивали, он всё ещё не мог привыкнуть к тому, что его руки целовали при каждой возможности. К тому, что его любили и относились так, как он и мечтать не мог. Свободной рукой Хван стёр дорожку слёз со щёк и поднял глаза к потолку в попытках остановить начинающиеся рыдания. Не хотелось чувствовать себя "бабой". Мин оторвался от его пальцев и оставил по поцелую на каждой щеке, принимаясь поглаживать вампира по волосам. Ким и сам не мог поверить в то, что вампир, имея за плечами несколько прожитых человеческих жизней, сохранил в себе эту удивительную чувственность, некую женственность, которая ему безусловно шла. Он был похож на нежный цветок лотоса, хрустальный старинный бокал, что-то настолько хрупкое, что могло сломаться, повредиться от любого дуновения ветерка. На этот раз Мин не стал успокаивать его, давая ему возможность побыть собой. Настоящим. Он принимал его любым. Злым, обиженным, уставшим, плачущим, смеющимся и бросающимся подушками по утрам. Хван прерывисто выдохнул, зачесывая одной рукой темные шёлковые волосы назад, после чего лег на грудь сидящего парня и прикрыл глаза, уткнувшись носом тому в шею. Ким сделал телевизор потише и стал поглаживать Джина по спине, позволив наконец себе сказать ему что-то нежное и успокаивающее. Вампир, изводивший себя переживаниями целый день, вскоре уснул. Ким выключил телевизор, подхватил спящего принца под ягодицы и понес в спальню. Уложив его на кровать, он накрыл его лёгким одеялом, а сам вернулся с ноутбуком в гостиную. Допивать вино и работать. *** Джисон скакал по квартире, как бешеный сайгак, убираясь, следя за стиркой и параллельно занимаясь готовкой. Универ сегодня отправился на три весёлые буквы. Хан устал. За то сейчас очень хорошо отдыхал, замачивая белую футболку в попытках отстирать с нее собственную кровь. А начиналось так красиво... Они с Минхо гуляли до позднего вечера, любуясь огнями ночного города, пропитываясь атмосферой ночного города. На улице постепенно появлялись ночные жители – любители шумных вечеринок, клубов. Минхо утянул Хана в уютный бар, избегая шумные группки людей. Такое не всегда заканчивается хорошо. Хан надел сегодня белую футболку, поверх которой была нежно - голубая рубашка. Светло-синие джинсы слегка обтягивали его длинные ноги. Ли предпочел коричнево-чёрные цвета. Прямые брюки, чуть зауженные у щиколоток, и тёмно-коричневая рубашка, рукава которой он закатал. Специально, чтобы Хан почаще смотрел на выступающие местами вены. Они устроились в самом углу, фонарики мягко освещали своеобразную кабинку, придавая какую-то сказочную атмосферу. Парочка тихо шепталась, дожидаясь своего заказа, скрытая от любопытных глаз резной перегородкой, по которой разросся тёмно-зелёный плющ. Поставив на стол два коктейля, официант быстро их покинул. На счастье Минхо, который тут же припал губами к щекам младшего. Хан тихо хихикнул, взял вампира за руку и положил тому голову на плечо. Попивая коктейли один за другим, они обсуждали в основном учёбу и увлечения Хана. Вампир узнал, что Хан играет на гитаре, иногда рисует, любит фотографировать и гулять. Вампир рассказал о себе не очень много. Отчасти потому, что не хотел ворошиться в прошлом, считая, что это дела минувших дней. Но увидев грустный взгляд своего бельчонка, все же рассказал. Как его обратил Хёнджин, спасая от лейкемии. Они познакомились на улице. Это был дождливый день, Ли спешил на встречу со своей будущей невестой и по возвращении домой, когда его настиг ливень, понял, что ему совсем нечем прикрыться, а ломиться в чужие дома было не очень прилично. Так он и шел домой, с каждой секундой промокая все больше и больше, пока рядом с ним не остановилась богатая карета с запряженной четверкой породистых коней. Минхо, будучи не таким высоким по статусу, поклонился, оценивая, какая же всё-таки красивая карета у господина или госпожи. Именно так, не менее. Из окошка кареты высунулась бледная, тонкая кисть и поманила внутрь. Минхо, оценив, что это, вероятнее всего девушка, не хотел смущать ее своим присутствием и извинившись за отказ, пошел далее. Дверь кареты открылась и из нее вышел молодой парень, одетый с иголочки, манерный, с добрыми глазами и мягкой улыбкой. Каштановые волосы едва доходили до плеч и были убраны сзади шелковой лентой. Это Минхо рассмотрел уже сидя в карете. Минхо рассыпался в извинениях перед молодым аристократом, за то, что вовремя не понял и обратился к нему, как к даме. Чуть позже, вдоволь насмеявшись, он представился. — Хватит вам извиняться, я не в обиде, такое часто случается и это меня даже забавляет. Прошу меня простить, господин, меня зовут Хван Хёнджин — аристократ улыбнулся и слегка склонил голову. Минхо представился, соблюдая этикет и оба парня принялись осматривать узкие европейские улочки, разговаривая на отвлечённые темы. Хван был очень лёгок в общении, с ним даже не приходилось думать, о чем говорить, темы находили себя сами. Спустя некоторое время они добрались до дома Ли. Поблагодарив своего спасителя, Ли попрощался и зашёл в свой дом. Они стали видеться все чаще, сначала это выглядело, будто сама судьба их сталкивает. Они быстро подружились и когда оставались в одиночестве отбрасывали этикет и общались как простые друзья, обычные люди. Спустя год от милого, здорового Ли практически ничего не осталось. Он отмахивался от всех вопросов друга, ссылаясь на то, что просто устал, ругал погоду или по попросту переводил тему. Хёнджин не давил, поначалу верил, потом стал чувствовать неладное. В итоге, когда Хван не дождался друга на ужин, то решил ехать к нему сам. И не ошибся. Джин вошёл в дом друга и последовал дальше, в гостиную, на просторном диване, с тряпкой на лбу лежал бледный, как бумага Ли, вокруг которого скакал местный врач и две служанки. Врач повернулся к вошедшему, коротко поклонился и опустив глаза в пол развал руками. Служанка сменила очередную тряпку, прополоскав её в ледяной воде в попытках сбить температуру. — Вы друг? Брат? Мне очень жаль, но до утра молодой господин не доживёт... — лекарь ещё раз поклонился, на этот раз ниже, и вышел из дома. Хёнджин злился. На беспечного Минхо, который ничего ему не сказал, на себя, потому что не смог заметить раньше, на лекаря, которому вообще было все равно, даже на служанок, которые бегали туда-сюда как две маленькие крыски, явно думающие о том, что и в каком количестве можно вынести из дома умирающего хозяина. Аристократ махнул рукой и сопровождающие вышли на улицу. Следом вышли служанки, прожигая взглядом Хвана за то, что он их прогнал. Но его сейчас это не волновало. Его беспокоил только его друг, лежавший на диване, мучавшийся от высокой температуры и кошмаров. Хван подошёл к дивану и опустился рядом на колени, он тихо что-то шептал своему другу. Не то слова утешения, не то прощения. После чего слегка поднялся, нависая над бледным телом, убрал мокрую от пота и воды чёлку со лба, поцеловал в лоб, едва касаясь. Затем опустился к шее, нехотя, будто борясь с самим собой. Белоснежные клыки впились в пульсирующую вену на шее, сжимая, вонзаясь глубже, чем следовало при обычном испитии. Хван делает один глоток, через силу останавливая себя, затем прокусывает свое запястье, подставляя истекающую кровью руку ко рту умирающего. Затем несколько капель в место укуса. Хван зализывает раны ему, потом себе. — Скоро тебе станет лучше, прости, пожалуйста... прости... Ему было настолько плохо, что в момент укуса он даже не дёрнулся. Спустя два часа после укуса температура пришла в норму, болезненная бледность постепенно сошла. К утру он выглядел абсолютно здоровым. Благодаря Хёнджину от укусов не осталось и следа. Хван всю ночь дежурил у постели друга, следя за малейшими изменениями. Через два дня, проведенных во сне, с трудом разлепив веки, Минхо с болезненным стоном поднялся, ощущая адскую сухость в горле, будто не пил неделю. Джин был рядом. Он сидел у изголовья кровати, читая книгу. Заметив немного дикий взгляд друга, он сел напротив, почти на его бёдра и протянул к его губам запястье. Минхо, движимый каким-то странным порывом, резко схватил друга за руку, притягивая к себе ближе, от чего Джин прошипел. Минхо смотрел на светлую кожу запястья, чувствуя сладкий, манящий запах, но не понял, что это, а самое главное - почему он сидит сейчас в таком положении и не может отпустить "добычу". Хван тепло улыбнулся, погладив друга по волосам. — Не бойся, делай то, что считаешь нужным — Джин смотрел на него нежно, почти любовно. Как мать смотрит на свое чадо, которые делает свои первые шаги. Ли придвинулся ближе, провёл носом по нежной коже, вдыхая такой невероятно чудесный запах, после чего не очень аккуратно прокусил кожу. Послышался стон Джина. — Чуть глубже, но не перестарайся. — несмотря на боль, Хван улыбался, наблюдая за своим "ребёнком". Минхо, слушая наставления, делал так, как велено, хотя мозг продолжал визжать о том, что происходит какая-то чертовщина. Хван, следя за своим и его самочувствием, отсчитал шесть глотков, после чего буквально оттолкнул от себя Минхо, который не хотел его отпускать. Ударившись головой о деревянную спинку кровати, Ли нахмурился. Он хотел ещё. Хван, зализав собственную рану, уставился на него. — Не смотри на меня так, много нельзя. Убить меня ты не сможешь, но будет неприятно валяться месяц как мумия, восстанавливаюсь. Джин приподнял подбородок, оценивая настрой Минхо. Новообращённый немного успокоился и извинился. Разговор, как и уроки новой жизни будут очень длинными... *** Хан весь обратился в слух, впитывая рассказ как губка. Ему было очень интересно узнать что-то личное от любимого (?) вампира, а заставлять он не хотел, наверное, так действовал алкоголь. Хан ещё не разобрался, сколько нужно выпить вампиру, чтобы опьянеть. Ли замолчал, купаясь в воспоминаниях, Хан думал. О том, какой Ли был раньше, какой Джин был раньше, каким тогда был мир, люди. Мириады вопросов не дадут ему сегодня уснуть. Хан, решив избавиться хоть от половины, продолжил заваливать вампира вопросами, избегая личных тем. За разговором прошло четыре часа, Хан, контролирующий поставку алкоголя в свой организм, был не сильно, но пьян, а Ли просто умело скрывал опьянение. Только сейчас, выйдя из бара под ручку, Ли заметил на шее парня цепочку, которую ему подарил перед их ссорой. Тонкая ниточка из белого золота и подвеска в виде клевера с маленькими изумрудами внутри была спрятана под футболку, но, видимо, вылезла, пока они, жестикулируя, спорили о том, когда же настанет конец света. Хан винил метеориты, а Ли винил людей и их пороки. Такси, благо, было с ширмой, что позволило парням отключиться от реальности. Сначала лёгкие касания, едва заметные, затем нежные поцелуи, к концу поездки они чуть было не раздели друг друга прямо в машине. Ли оплатил поездку через приложение, и не встречаясь больше с водителем, побежал с Джисоном в его квартиру. В прихожей, едва закрылась дверь, оба спустили себя с поводков. Как дикие звери, они накинулись друг на друга, по дороге в спальню стаскивая одежду друг с друга. Хан даже не понял, как и когда оказался на прохладной постели, белая рубашка улетела в угол. Следом коричневая. Брюки, джинсы туда же. Джисон, вспоминая их недавний секс, впервые в его жизни, немного отстранился, разрывая поцелуй. — Будь нежнее, пожалуйста — Хан не дал ответить, и не дал своему смущению взять вверх, затыкая вампира поцелуем. Минхо чуть охладил свой порыв, вспоминая, что Хан ещё не привыкший. Он долго ласкал его тело руками, губами, языком, прежде чем приступить к растяжке. Его выдержке можно было позавидовать. Глядя на такое под собой, можно и с ума сойти. Полуприкрытые глаза, губы, что шепчут мольбы, язык, который периодически их облизывает. Минхо держался. Достав из ящика смазку с запахом персика, вампир выдавил небольшое количество на пальцы, равномерно распределяя гель. Джисон дёрнулся, когда в него пошел первый палец. Затем второй. Его практически буквально прошибало током. Ли следил за каждым вздохом, эмоцией, движением тела, запоминая. Третий палец вошёл легче, чем в прошлый раз, Хан подался навстречу, насаживаясь. Он не хотел больше ждать, но Минхо был непреклонен. Он не хотел сделать больно. Прежде, чем Хан перегорел, Минхо с глухим рыком плавно вошёл в него, с первого раза попадая по комочку нервов. Хан вскрикнул и выгнулся, сжимая простынь в руках. Спустя мгновение, Ли начал плавно раскачиваться, добавляя ещё немного смазки. Запах персиков теперь, кажется, его любимый. Плавные толчки стали чуть резче, Хан извивался, цепляясь за старшего, местами царапая его кожу на плечах и спине. Вампир перевернул их обоих, отдавая власть в руки Хана. Орган внутри него дёрнулся, заставляя Джисона вскрикнуть ещё раз, прежде чем расслабленное тело опустилось на всю длину. Хо положил руки на его ягодицы, помогая двигаться. В полной темноте, на белых простынях происходило какое-то безумие. Вампир видел все прекрасно, Хан довольствовался тем, что освещал лунный свет. Но и этого было достаточно, чтобы, не выдержав очередного взгляда глаза в глаза, Джин с криком кончил, пачкая свой и чужой животы. Ли нагнал его спустя десять секунд, продлевая удовольствие Джисона и по просьбе младшего, впиваясь клыками в нежную кожу на шее...