соломенный дом, соломенный пес (straw house, straw dog)

Что такое призрак? Что-то мертвое, которое кажется живым. Что-то мертвое, что не знает, что оно мертво. — Сейчас — — Эй, Кас? — голос Дина низкий, предназначенный для того, чтобы привлечь внимание Каса, но при этом сохранить их разговор только между ними. Кас повернулся, чтобы посмотреть на Дина, и тот, наконец, понял, что означает поговорка, когда кто-то говорит, что у него замирает сердце. Дин смотрел с осторожной надеждой, как будто не знал, что сказать. Но Кас улыбнулся ему, и осторожность исчезла. — Да, Дин? — он ответил, надеясь заставить Дина поделиться тем, что у него на уме. Дин вертел в руках свою пивную бутылку, теребил этикетку и смотрел вниз. Его плечи напряглись, но затем он сделал глубокий вдох и снова посмотрел на Каса. — Я думаю, нам нужно поговорить. Я знаю, мне следовало сказать что-нибудь раньше, но было так легко просто ничего не говорить. Это было мило. Очень приятно, что ты вернулся. Находиться с тобой в доме. Я… Это то, о чем я никогда не позволял себе в полной мере думать, что мог бы иметь. Но я подумал… — Дин замолк и рассмеялся про себя. Кас почувствовал, как участилось его сердцебиение. — Я согласен, Дин. Это было приятно. Мне нравится проводить с тобой время. Быть с тобой в нашем доме. Кажется, что-то успокоилось в Дине. — Кас, я так много хочу тебе сказать. Но я больше не могу продолжать все это, не спросив. Кас протянул руку и положил ее Дину на плечо. — Ты знаешь, что можешь рассказать мне все, что угодно. Я здесь ради тебя. Дин смотрел в глаза Касу дольше, чем это считалось бы нормальным, но что бы он там ни увидел, Кас мог увидеть тот момент, когда Дин решился сделать шаг. — Все те вещи, которые ты сказал, прямо перед тем, как тебя похитили. Ты все еще считаешь так? Дин не продолжил. Кас знал, что им нужно поговорить об этом, поэтому он заставил себя ответить: — Дин, не проходит и дня, чтобы эти слова не были правдой. С каждым днем это становится еще правдивее. Это все еще так, Дин. Я люблю тебя, и это никогда не изменится. Глаза Дина заблестели. И хотя Кас не хотел, чтобы Дин плакал, он хотел, чтобы Дин понял глубину его чувств. — Ты нашел нам дом; ты сделал меня счастливым настолько, как я и представить себе не мог. Ты помог мне найти место, которое было бы более комфортным, чем все, о чем я когда-либо мечтал. Каждое мгновение, которое мы проводим вместе, доказывает не только то, как сильно я люблю тебя, но и то, как легко продолжать любить тебя. Дин отвернулся, и Кас немного сдулся. Дин был тем, кто хотел поговорить. Кас не должен был ничего говорить, если это заставит Дина отстраниться от того, что у них здесь есть. Они отлично провели вечер; он знал, что пришло время побыть друзьями, но сегодня вечером у них было такое чувство, будто они на свидании, и Кас старался не забивать себе этим голову. Но это могло бы случиться. — Сэр, сэр? — Дин привлек внимание бармена. — Можем ли мы закрыть наш счет? Мы уходим. Дин повернулся, чтобы одарить Каса улыбкой: — Ты не против уйти, солнышко? Кас немного смутился, но кивнул в знак согласия. Дин заплатил за их выпивку, затем стащил Каса со стула и почти волоком вывел его из ресторана. Парковка опустела больше, чем раньше, и «Импала» одиноко стояла через дорогу. Дин остановился открыть дверь со стороны пассажира, чтобы Кас мог забраться в «Импалу», а затем пересел на водительское сиденье. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы завести машину, и повернулся лицом к Касу. Он нервничал. Похоже, они оба нервничали. Кас беспокоился, что сказал слишком много, но Дин просто смотрел на него, и Касу хотелось поерзать на своем месте. Он не знал, что делать. Дин придвинулся ближе к Касу и выдохнул: — Кас, я собираюсь кое-что спросить, и если ты скажешь «нет», тогда мы можем двигаться дальше и забыть, что я вообще спрашивал. Но, пожалуйста, могу я… могу я поцеловать тебя? Кас знал: ему есть что рассказать Дину, он хочет поделиться всеми своими тревогами. Ему есть чем поделиться с Дином об их жизни здесь. Но все это улетучивалость при мысли о том, что они с Дином снова целуются. Итак, Кас кивнул. Они могут поговорить позже, после того, как он снова пробует губы Дина на вкус. Он поднял руки и положил их Дину на бедра. Притянул к себе, затем наклонился и захватил губы Дина своими. Поцелуй должен был быть сладким, но при первом прикосновении губ Дина к его губам он почти сразу же углубил его. Он хотел стать ближе, хотел взять все, что Дин ему даст. Им нужно быть ближе. Он притянул Дина к себе, приподнимая одной рукой, чтобы коснуться его лица сбоку, его пальцы задели волосы Дина. Они целовались так некоторое время, Кас просто целовал сильнее. Языки скользили друг по другу, это горячо и мокро, и Кас мог бы остаться здесь навсегда. Он отстранился, когда Дин посасывал его язык, из горла Каса вырвался судорожный вздох. — Дин. Дин, пожалуйста. Губы Дина приятно покраснели от поцелуев, блестели от их смешавшейся слюны, и он выглядел так, словно вышел из транса. — Кас, мы должны переместиться куда-нибудь в другое место. Обычно Кас не такой, но он не мог представить, что уйдет, ожидая возвращения в их дом. Итак, он бросил взгляд на заднее сиденье и, подняв брови, посмотрел на Дина. — Для нас открыто отличное заднее сиденье. Дин с энтузиазмом кивнул и перекинулся через переднее сиденье, чтобы как попало приземлить свое более чем шестифутовое тело на заднее сиденье. Его ноги были широко расставлены. Кас рассмеялся и открыл свою дверцу, но только для того, чтобы захлопнуть ее и перебраться на заднее сиденье. Он больше не слишком задумывался об этом, он прикрывался Дином. Вдавил его глубже на сиденье и закрыл за ним дверь. Их ноги переплелись вместе, и они не могли по-настоящему вытянуться, как двое взрослых мужчин, но у них это получается. Кас лег, зажав одно бедро между ног Дина, и они смотрели друг на друга, и Кас что-то пробовал, прижимался своим телом к телу Дина, и ощущение твердой длины Дина, прижимающегося к нему, просто божественно. Итак, он сделал это снова, но на этот раз поцеловал Дина крепко и глубоко, пока продолжал тереться о него. Звуки, исходящие от Дина, подстегивали Каса, и они зажигали так несколько минут. Их поцелуй становился все более грязным по мере продолжения. Кас отстранился, чтобы покрыть поцелуями лицо Дина, каждую веснушку, какую только мог, затем вниз по щекам, подбородку и шее. Там он задержался, оставляя следы на чувствительной коже Дина, вырывая сдавленные стоны. — Кас, Кас, пожалуйста. Прикоснись ко мне. Пожалуйста, милый, прикоснись ко мне, — Дин приподнялся, когда просил, и Кас сжалился над ними обоими. — Я не собираюсь трахать тебя здесь. Это не в первый раз, но у меня есть идея, — сказал Кас, а Дин кивнул. Кас отстранился, и Дин возразил без слов, но разговор оборвался, когда он начал расстегивать свои собственные джинсы, чтобы стянуть и их, и трусы до бедер. Его член уже твердый, раскрасневшийся и блестящий от предсемени, вытекающей из кончика. Он берет себя в руки и дрочит, раз, другой, так возбужденный ощущением Дина под собой. Но останавливается, когда слышит глубокий стон Дина. — Кас, ты такой горячий. Давай, детка, я сейчас умру. Дин снова застонал, когда увидел, что Кас все еще держит свой член в руке. Однако Кас освободился и двинулся, чтобы сделать то же самое с Дином. Он расстегнул брюки Дина и стянул боксеры и джинсы вниз, насколько это возможно в том стеснительном положении, в котором они находились. Он видел, как в ответ пульсировал член Дина, как член прижимался к мягкому животу, твердый и красный по сравнению с легким румянцем, спускающимся по груди Дина. Он обхватил член Дина рукой и так же, как он делал это с самим собой, сделал Дину несколько легких толчков, и Дин прижался к Касу. — Да, да, именно так, Кас. Продолжай прикасаться ко мне. Пожалуйста. Кас дрочил Дину еще несколько раз, тянуть становилось легче, по мере того как Дин просачивался сквозь кулак Каса. Он не мог поверить, что прикасался к Дину вот так, доставляя удовольствие, как он так давно хотел, но у него появилась идея, и он хотел довести ее до конца. Кас прекратил свои движения, но быстро взял не только член Дина, но и свой собственный, и начал дрочить им обоим. Ощущение горячего члена Дина напротив своего заставило его почти сразу кончить, и ему пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Они трахались вот так, прижимая свои члены друг к другу в крепком захвате, который Кас создал для них. Дин запрокинул голову, и Кас воспринял это как приглашение продолжать ласкать шею Дина. Он оставлял там синяки в надежде, что Дин посмотрит на них и вспомнит, что Кас заставил его чувствовать. Глаза Каса закрылись, удовольствие пронзило его тело. Когда он снова открыл их, пустота вернулась. Дин все еще под ним, полностью принимая то, что они чувствуют, находясь вместе, но Кас чувствовал себя так, словно его снова окатили ледяной водой. «Импала» исчезла, они больше не припаркованы на стоянке у ресторана. Их ничего не окружало, и это вывело его из равновесия. Что происходит? Он быстро закрыл глаза. — Кас, я… я уже близко. О, вот так просто, продолжай, — Дин говорил это в волосы Каса. Кас снова открыл глаза и снова оказался в «Импале». То, как он кончил, означает, что его оргазм наступил быстро и неожиданно. Он втиснулся в круг своей ладони. Дин поднял руку, обхватил ею руку Каса, и они восхитительно сжались, как будто это было все, что им нужно. Кас замер и позволил оргазму вырваться из его тела, он чувствовал это до пальцев ног. И когда он посмотрел вниз, то увидел, как его собственный член проливал сперму на их соединенные кулаки и собственный твердый член Дина, и издал стон. Это самая горячая вещь, которую он когда-либо делал. Дин выдержал недолго. Еще несколько рывков, и он разлился горячим между ними, их сперма смешалась. Кас обрушился на Дина, его дыхание прерывалось, и он чувствовал, что мог бы сразиться с тысячей демонов, но также и так, как будто он мог бы остаться здесь и спать с Дином неделями и никогда не стать счастливее. Но потом он вспомнил, почему хотел подождать, прежде чем заниматься подобными вещами с Дином. Момент небытия повторился, и он чувствовал себя неуютно из-за того, что это происходило каждый раз, когда они с Дином становились близки. Он не сожалел о том, что произошло, но беспокоился, что все испортил. Что он все сделал неправильно, и знал, что если он ничего не скажет, это съест его заживо. Кас приподнялся и посмотрел Дину в лицо сверху вниз. Его глаза были закрыты, румянец на щеках все еще на месте, он выглядел довольным. Лицо Дина расслабилось, на нем появилась легкая улыбка, и Кас ощутил гордость за то, что именно он заставил Дина чувствовать себя так, если только он не собирался лишать его этого чувства. — Дин, Дин, нам нужно поговорить, есть еще кое-что, что нужно сказать, — Кас наблюдал, как глаза Дина открылись, а его лицо каменело в ответ на все, что Кас, возможно, хотел ему сказать. — Давай, выпаливай, — ответил Дин. Пытался быть беспечным, потерпел впечатляющую неудачу. — В прошлый раз, когда мы делали это, мне пришлось остановить дальнейшее развитие событий. Я ничего так сильно не хотел, как продолжать в том же духе, но мне казалось, что это неправильно, — начал Кас. Дин перебил, пожимая плечами. Он морщился, и Кас мог сказать, что Дин собирается сказать то, что собирался сказать с тех пор, как они начали этот разговор. — Я знаю, я подслушал твой звонок, — Дин почти спотыкался на словах. Кас не знал, что сказать, но кивнул, пытаясь заставить Дина продолжать. Чтобы объясниться. Вздохнув, Дин продолжил. — Ты с кем-то разговаривал, я думаю, с Ровеной. Ты сказал ей, что не хочешь меня таким. Это было после того, ну ты знаешь. Мы, на диване. Дин слышал его разговор, значит, он знает, что чувствует Кас, это хорошо. То, чем они только что поделились, подтвердило это, и Кас не ответил, а сел. Потянулся к бардачку и схватил несколько салфеток, чтобы вытереть их обоих. Он очистил Дина, затем поправил его одежду, чтобы прикрыть наготу. Затем проделал то же самое с собой. Кас знал, что ему нужно сказать, и считал, что с таким же успехом он мог бы пойти ва-банк. — Дин, — он хотел, чтобы Дин смотрел на него, когда он скажет то, что ему нужно. Он ждал когда эти зеленые глаза, которые он так сильно любит, наконец встретятся с его глазами, и он почувствует, как слегка расслабляется. Несмотря ни на что, он всегда будет любить этого человека. — Дин, дело не только в этом. Дело не в том, что я не хочу тебя. Просто каждый раз, когда мы вот так близки, что-то происходит, и я не знаю, как это объяснить. Я думаю, ты неправильно истолковал то, что я говорил по телефону. Ради полной честности. Я ничего так сильно не хочу, как быть с тобой вот так все время. Но это может прозвучать странно. Когда мы были на диване, — Кас почувствовал, как его щеки вспыхнули при воспоминании, — кое-что произошло. Мы были вместе, а потом я открыл глаза, и нас ничего не окружало. Нашего дома больше не было. Когда я закрыл глаза и снова открыл их, все было нормально. Но это было так странно, что заставило меня усомниться во многом из того, что происходило. И снова, только что, на мгновение, пока мы были вместе, я открыл глаза, и меня ничего не окружало. Дин ничего не сказал и не пытался его прервать. Просто продолжал пялиться на Каса, а Кас продолжал говорить. — С тех пор, как я вернулся, что-то было не так. Но я не хотел подвергать это сомнению. Я хотел взять все, что смогу, когда это придет к нам. Я не мог поверить, что ты захочешь быть со мной настолько, чтобы купить дом. Что касается желания жить вместе, ты никогда ничего не говорил о том, что я сказал до того, как Пустота забрала меня, но тот факт, что ты хотел провести со мной время, был больше, чем я заслуживал. — Кас, — Дин выглядел уничтоженным. Кас был почти в панике, он не знал, как это исправить, заставить Дина почувствовать себя лучше. Он вызвал такое выражение на лице Дина, он сделал это с ним. — Все в порядке, Дин. Ты прав, нам нужно поговорить об этом. Я думаю, что-то не так. За это время, что мы провели вместе, я бы ничего из этого не изменил, — он старался донести свою точку зрения. — Ничего из этого. Будь моя воля, я бы притащил тебя домой и показал бы тебе, что именно я чувствую к тебе и к тому, что я с тобой. У меня было много времени, чтобы подумать об этом. Выражение лица Дина сменилось на ухмылку. — Неужели, ангел? Кас закатил глаза: — Дин, ты наверняка видел себя. Учитывая, как сильно я тебя люблю, есть очень мало того, о чем я не думал, чтобы сделать с тобой, — Кас чувствовал, что теперь он может сказать все, что угодно, барьер снят, поэтому он добавил. — Есть очень мало того, о чем я не думал, чтобы сделать с тобой. То, что мы только что сделали, едва касается поверхности. Румянец, который исчезал до этого, снова появился на его лице, и Дин, фыркнув, опустил подбородок на грудь. Кас пошел ва-банк, и поделился тем, о чем он начал думать после своего звонка Ровене. То, что он прокручивал в своей голове. — Я просто не хочу делать ничего такого, о чем ты мог бы пожалеть. Особенно потому, что после того, как я подумал об этом и это повторилось снова, я просто не думаю, что когда-либо покидал Пустоту.