Numero Uno.

      Свобода…       Как много сокрыто в этом простом слове. Никто и никогда за все эти долгие столетия не предлагал ей свободу. Золото и шелка, богатства и стабильность, спокойствие и кров. Или же наоборот! Захватывающие дух приключения, долгие путешествия и кровопролитные битвы. Но не свободу. Стоит упомянуть, что Рекс Ляпис никогда не держал ее в неволе, однако, привязанная к нему чувством долга и благодарности, она сама себя заковала в цепи. В тонкие, позолоченные, изящные и легкие. И все же, в цепи. В таких же цепях, как она, ходил и Сяо. В этом они были так похожи, но также и разнились. Его цепи были ржавыми и шершавыми, драли его плоть на части и сжимали горло до синюшного цвета губ. Ее же лишь тонкими блестящими змеями струились следом. А если копнуть немного глубже, то не единым господином держались ее оковы. Чего уж греха таить, тот же ворчливый генерал в своих кровавых ладонях держал одну из тех змей. Господин и друзья, долг и любовь к родине, столько причин оставаться на месте. Столько причин, не позволяющих ей сказать, что она свободна.       Что же до Итто, пожалуй, он действительно был свободен. Ни забот, ни печалей! Хотя, насчет последнего она и не была уверена полностью. Он со своей бандой действительно делал все, что пожелает и только тогда, когда пожелает. Интересно, куда бы лег ее путь, если б однажды Чжун Ли сказал, что гавань Ли Юэ в ней больше не нуждается? Резкий укол сжал сердце: если в ней не будет нуждаться родная страна, какой тогда вообще смысл у ее существования? Такие мысли мучили ее, пока наконец она не уснула, окутанная сомнениями и печалями.       Вдох и выдох. Поправила шелестящие одежды и приготовилась в путь. Бабушка Они стояла на пороге с ласковой улыбкой, словно провожала внучку к подругам гулять, а не прощалась с Адептом навек. Она задумчиво осмотрелась, потопталась на месте и прикусила губу. Чувство стыда разлилось румянцем на щеках.       — А где Итто? Я хотела с ним попрощаться и попросить быть на чеку…       — Ох, он со своими друзьями убежал куда-то в сторону столицы. Говорили что-то про женщину по имени Сара, но я не расслышала.       — Кудзё Сара?       — Кажется, я не припомню…       Девушка заметалась на месте, провожаемая лишь непонимающим взглядом старушки. Этот кретин! Попёрся сам сражаться с тэнгу! Какого дьявола, она же попросила быть осторожнее! Ни в какие ворота! Ну и черт с ним, пусть забирают его Глаз к чертовой матери, она то тут при чем?! Не пойдет она ему помогать! Нет уж! Нашел дуру!       — Могу я это одолжить? — спросила она у женщины, указывая длинным пальцем на маску о́ни на стене.       Одолеть пару-тройку солдат комиссии Тэнрё для Аратаки Итто проблемой не было, да и времени много не заняло, а потому он сидел на поверженном бойце, лежащем на земле в полной отключке и ожидал тэнгу. Выбрал максимально самоуверенную позу, поигрывал бицепсами, громко шутил, пока когтистая ладонь напряженно сжимала эфес клеймора. Когда на горизонте возникла Кудзё с подкреплением и потребовала сдаться, о́ни лишь самоуверенно рассмеялся. Однако, уже очень скоро уверенность его сошла на нет. Сражаться с обычными людьми, даже не имея Глаза Бога, для демона не было проблемой. Однако сразиться с кем-то на равных — это совсем другая песня. Его окружили со всех сторон, оттесняя его от членов банды, которых уже повязали неподалеку. Все ж, никто из них, кроме Итто или, отсутствовавшей по причине: «Это полный бред и идиотизм, босс», Куки бойцами не был. Битва была ожесточенной, но, благо, сражались не на смерть. Люди напирали, шквал электрических стрел жалил так же больно, будто настоящие молнии, и очень скоро он, к своему стыду, потерпел поражение. Еще имеющие способность стоять на ногах, люди тэнгу вязали его руки за спиной. За сопротивление комиссии Тэнрё его вместе с бандой точно упекут за решетку, и на этот раз явно не на пару дней. Он, конечно, мог попытаться сбежать, но оставить своих ребят было против его принципов. Мужчины не бросают товарищей в беде! Мужчины отвечают за свои поступки.       Воздух вдруг заискрился и дышать стало тяжело. Быстрая тень в маске о́ни, слишком знакомой, но все же не узнаваемой им, вклинилась в уже окончившуюся битву. Копье разило без разбору, огонь облизнул его ладони, освобождая запястья от тугих жгутов веревок. «Хватай своих и уходи!», — крикнули ему нечеловеческим голосом, Сюин сражалась, словно в последний раз, заставляя не ожидавшую нападения тэнгу отступать и сдавать позиции. Звон лезвий и блеск стали были завораживающей картиной, Итто едва смог отвести взгляд. Освободив своих парней и приказав им валить на все четыре стороны и затаиться, он было бросился в бой, но древко копья больно полоснуло по пальцам. Она не собиралась торчать тут вечность. Она и так поступила максимально глупо, вообще явившись сюда, чтобы спасти его глупую шкуру! И чем быстрее он свалит, тем больше будет шансов у нее на побег, неужели он не понимает?! Нехотя, Аратаки подхватил свой клинок, но сбежать было бы позорно и недостойно мужчины. А потому, несмотря на протесты, он врезался в самую гущу событий. Возможно, вместе они даже отберут у этой противной тэнгу его глаз. Однако, битва не могла быть равносильной. Девушка все еще не пришла в полную боевую форму после болезни, он был измотан и лишен части божественных сил. Да и чем дольше она оставалась на глазах у Кудзё, тем стремительнее рос шанс того, что в дальнейшем она ее попросту узнает. А это поставит крест на всех ее делах. А возможно и на относительно спокойных дипломатических отношениях между двумя странами. Собрав всю свою волю и остатки сил в кулак, девушка в прыжке вонзила свое копье в землю и яркое голубое пламя круговой стеной оттеснило от них всех врагов, обжигая их и заставляя отступать. Черный дым валил в удивительно чистые небеса и служил отличной завесой. Буквально приказав о́ни бежать, она сбросила маску, обратившись ящеркой, спряталась в его волосах. К ее радости и облегчению, мужчина действительно бросился наутек.       — ТЫ ВООБЩЕ ДУМАТЬ СВОЕЙ ГОЛОВОЙ УМЕЕШЬ?!!?       Она была в ярости. В такой ярости, что даже ее волосы казалось горят и светятся. Она измеряла громкой поступью их небольшое укрытие. Переживать о том, что их услышат она и не думала. Кудзё Сара не скоро пойдет по их следу. Во-первых, ей нужно было разобраться с пламенем, а огонь носителя Глаза Бога было не так-то и легко затушить. А во-вторых, у нее элементарно не хватило бы людей. В конце концов, те бойцы, что были с ней, все же немного, но пострадали в бою, и об их ранениях нужно было позаботиться в первую очередь. По-крайней мере, Сюин надеялась на то, что собственные люди будут приоритетнее их поимки. Лишь бы по их следу не пустили Сиканоин.       Девушка смерила о́ни взглядом, глаза ее тоже полыхали праведным гневом. Итто же сидел, прислонившись спиной к влажному камню, понурив голову и не смел на нее даже глянуть. Почему-то от ее криков ему становилось не по себе. Добавить к этому стыд поражения, а так же утрату Глаза Бога, который он так ценил, — вот тебе рецепт угомонившегося балбеса. Не просто угомонившегося. Разбитого вдребезги. Было крайне странно видеть его таким. На минуточку стало неудобно и неуютно, она совсем не подумала о том, каково ему сейчас. Девушка сделала пару глубоких вдохов и выдохов, отложила оружие, которое все это время нервно сжимала в руках, а после подошла к мужчине и села перед ним на корточки. Стянув с рук короткие перчатки, она положила ладони на его щеки и подняла голову о́ни вверх, чтобы заглянуть ему в лицо. Такого траура в глазах она у него никогда не видела. Итто стыдливо отвел взгляд. Она легко погладила его по гладким щекам, провела кончиками пальцев по алым отметинам под глазами, будто желая убедиться, что он не плачет. А то с него станется. От Аратаки Итто можно ожидать чего угодно. Он все отказывался на нее смотреть.       — Зачем ты вообще к ней полез, глупый? — с нехарактерной для себя лаской тихонько спросила она, внимательно вглядываясь в его лицо, которое уже успела отпустить. Теперь она гладила его по голове, словно малое дитя, которое необходимо было успокоить. На его щеках зарделся румянец.       — Я думал, что если одолею эту дурацкую тэнгу, ты останешься, — она замерла, захлопав глазами. Словно побитый щенок, о́ни таки решился поднять на нее взгляд, — Подумал, что так ты поймешь, что я смогу защитить тебя от комиссии и ты вступишь в банду… Хотя бы пока не откроют границы.       Он что… Совсем того? Сюин непонимающе пялилась в его опечаленные глаза. Святая наивность! Она тяжело вздохнула, потерев пальцами переносицу. О, Архонты! За что ей все это?       — Итто… Это было глупо и безрассудно. Ты должен был сначала обсудить это со мной. Мне не нужна защита от «Охоты», они вообще не знали, что я в Инадзуме, пока я не влезла тебя вытаскивать, — ему стало жутко неловко. Состряпав обиженную гримасу и надув щеки, он снова отвернулся. Он хотел как лучше! А эта девчонка совсем не понимает! Он ведь ради нее старался. Попытка скрестить руки на груди отдалась болью, девушка тут же все свое внимание обратила на рану, нанесенную вредной тэнгу своей электрической стрелой. Она мягко коснулась кожи, ведя пальцами по самому краю, не задевая болезненный участок, — Сильно болит?       — Нет! Совсем не болит, — он выпятил грудь вперед в очередной браваде, но тут же получил тычок в поврежденную плоть и зашипел. Адепт покачала головой. Выйдя из их укрытия, из ближайшего озерца набрала воды в походную флягу и вернулась обратно, озираясь по сторонам, словно вор. Устроившись перед о́ни поудобнее, касаясь коленями его бедра, она выудила из плаща белоснежный платок, окунула его в студеную воду и нежно приложила к ране. Влажная ткань приятно холодила, заставляя горячую боль притупиться.       — Теперь они будут тебя искать… И меня будут искать тоже… Возможно, тебе все же стоит отправиться со мной на Ватацуми? Пока все не уляжется? Можем забрать с собой Бабушку Они, — предложила она тихим голосом.       — Как я теперь ей на глаза покажусь? Проиграл, да еще и Глаз потерял, — уныло ответил демон. С тихим вздохом она принялась снова гладить его шевелюру, задевая пальцами рога. Ей нравилось, какие они наощупь. Жесткие, гладкие, немного острые на кончиках в копне жутко мягких белоснежных с алым волос. Мужчина покраснел настолько, что меток, идущих от самых глаз и скрывающихся где-то под воротником, почти не было видно. Она и сама была ничуть не лучше. И чего она только творит.       — Тогда я предупрежу ее, а потом вернусь за тобой и мы уплывем на моем волнорезе. Я спрятала его на берегу, неподалеку от леса Тиндзю. Что скажешь?       Он хотел сказать, что настоящие мужчины не убегают! А еще, что побежит за ней куда угодно. Эти противоречия отражались на его лице, глаза — словно раскрытая книга, выставляли все его сомнения на показ. Черт бы побрал этого о́ни!       — Я могу попробовать выкрасть твой Глаз, — с тяжелым вздохом сказала она. Это было опасно. Ставило все ее задачи под угрозу. Но когда мужчина был так опечален, а она пребывала в ужасном смятении, что ж… На одно безумство ради него она уже пошла, почему бы не совершить второе?       — Не нужно, Ящерка, — тихо и как-то ласково произнес он, улыбнувшись ей широко и открыто. Она засмотрелась. Может это демоническая кровь ее так манит? Он потерся рогами о ее ладони, смешинки в рубинах глаз. Сердце почему-то так и замирало, приятно щемило от звука его голоса, — Знаешь, а ты единственная, кто вот так когда-либо трогал мои рога. Остальные боятся.       — Они очень красивые, — только и смогла выдавить из себя смущенная Сюин, его пристальный взгляд был так близко, губы растягивались в самодовольной улыбке. Она не смела опустить рук, его ладони накрыли их сверху не оставляя никакой возможности сдвинуться без лишних прикосновений. Но таких уж и лишних? Кажется, о́ни реагирует на нее так же, как она на него. Или это лишь воспаленного разума иллюзии?       — Мне нравится, когда ты их так гладишь, — каков нахал! Сам красный, как томат, а умудряется говорить такие смущающие вещи! Она придвинулась к нему ближе, робко касаясь губами его щеки.       — Так отправляйся со мной, — с придыханием прошептала она, подвластна гипнозу пристального взгляда его прекрасных глаз, — И я обещаю, буду гладить их сколько пожелаешь…