Numero Uno.

      Тяжелые грозовые тучи лениво плыли по небу готовые в любой момент разразиться потоками воды. Скоро ли настанет рассвет? Было невозможно определить, из-за серой хмари не было видно даже жалкого клочка небосвода. После той сумбурной ночи Итто всюду следовал за Сюин, которая решила сделать временный перерыв в слежке за Фатуи. С острова Наруками поступало множество тревожных новостей, в том числе и об аресте Томы, о его же чудесном спасении и о неизвестном Путешественнике, который прибыл в Инадзуму в поисках сестры в сопровождении непонятного летающего существа. Подобными донесениями с нею делился Горо, изредка находящий время для беседы и чашечки чая. Тревожная весточка о болезни бабушки Они дошла до Сюин от Синобу. Женщина была немолода и каждая ее хворь, даже самая незначительная, становилась поводом для тревоги. Аратаки места себе не находил, пока девушка подготавливала его отплытие обратно. Мало кто хотел рисковать и брать с собой на судно о́ни, но одного такого сорвиголову все же удалось отыскать. Эта ночь была для них последней, почему-то Адепт в этом была уверена. Они прогуливались по берегу, ноги медленно и неумолимо несли их к месту, где Итто должен был сесть в волнорез и уплыть с острова Ватацуми. Болтавший с самого утра без передышки, словно боявшийся тишины, о́ни с каждым часом становился все тише и тише, пока в итоге не замолчал вовсе, грустно топая чуть позади девушки и глядя исключительно себе под ноги. Она его настроение разделяла. За те дни, проведенные вдвоем, она привязалась к нему еще больше. С ним было весело, она забывала о тоске по дому и неудачах в поставленной перед ней миссии, а то, как он на нее смотрел всегда вызывало приятное тепло в груди. Его непосредственная простота очаровала ее. Мужчина мог приметить где-то жука, и чтобы не упустить девушку из виду, схватить ее и усадить на плечо, после чего катать ее так в поисках второго насекомого для их дуэли, пока первое сидело у нее в ладони. Поначалу она ругалась и кричала на него, а потом смирилась, поняв всю бесполезность подобных криков, и просто каталась на его плече, держась за рог, чисто для подстраховки. Хотя она и была абсолютно ни к чему: при всей своей взбалмошности, о́ни всегда держал ее очень крепко и бережно, даже в таком странном положении девушка ощущала себя в безопасности и свалиться не боялась. Целый день напролет Итто бродил с ней по Ватацуми или по небольшим прилегающим островкам, исследуя местность, болтая, а так же помогая ей зачищать территорию от лагерей хиличурлов и кайраги. Помощь в этом деле Сюин была ни к чему, однако подобные патрули были куда лучше в его компании. Иногда они могли быть напряженными и полными сражений, в другие дни Адепт и о́ни, с подачи последнего, могли дурачиться, словно малые дети. Девушка раньше и не задумывалась о том, как же все-таки может быть здорово жить беззаботно, никуда не спешить и никому ничего не быть должной. Ближе к вечеру они всегда возвращались к ней в обитель, где продолжали разговаривать обо всем на свете. Иногда Итто позволял себе брать ее за руку. Иногда она позволяла ему целовать себя. Но чем чаще она это делала, тем горше становилось от осознания того, что все это ни к чему не приведет. Девушка не могла остаться в Инадзуме, так же, как и попросить Итто ее покинуть. Они были абсолютно разные, их жизни были посвящены зеркально противоположным вещам, однако по какой-то неведомой причине вдвоем им было невероятно хорошо. И чем лучше было вместе, тем тяжелее расставаться. Именно по этой причине Адепт не нарушала давно царившую между ними тишину, давая шуму прибоя и звукам их шагов заполнить ее хоть немного.       Ее рукав потянуло назад, девушка остановилась и обернулась. Лицо Итто было непривычно хмурым, а ведь ей раньше казалось, что он не способен согнать с губ дурацкую, но притягательную ухмылку. С глубоким вздохом она подошла к мужчине и склонила его голову к себе, обнимая ее и позволяя ему спрятать свое лицо меж ключиц. Его руки легли на девичью талию, легко, совершенно не сжимая. Почему-то Итто казалось, что если он сожмет слишком сильно, то она пропадет. А ему этого очень не хотелось. Никогда раньше ни единая женщина не позволяла ему столько, сколько позволяла она. Никогда раньше он не чувствовал подобной привязанности к другому человеку. Конечно, была бабуля, банда, детки с Ханамидзаки, но все это ощущалось не так. С ней все было по-другому. Даже отсутствие Глаза Бога рядом с девушкой не так давило на голову. Он боялся, что больше никогда ее не увидит, стоит ему покинуть Ватацуми, но все его попытки увезти Адепта с собой, все уговоры были тщетны. Ее миссия важнее, чем она сама. Ее миссия должна быть выполнена несмотря ни на что. Лицо девушки каждый раз становилось болезненно печальным, после того как она произносила эти слова. Поэтому о́ни не спрашивал ее про это, но где-то в глубине души очень злился на то, что все так получается. Несправедливо. Они только друг друга нашли, почему же им необходимо расставаться? Аратаки Итто так не нравилось. Настоящий мужчина не упускает прекрасную даму, если он ею дорожит.       — Все будет хорошо, — она говорила едва слышно, привычным жестом поглаживая его по голове, пытаясь запомнить какие его волосы на ощупь, тепло исходящее от него и запах фиалковых дынь.       — Нельзя нам расставаться, Ящерка, — глухо пробормотал он, — Я же еще не успел стать Номером Один.       Она тихонько рассмеялась, о́ни приподнял лицо и засмотрелся на нее. Звон ее смеха приятно разрезал тишину заставляя Аратаки снова нахмуриться и надуть губы. Он любил, когда она смеется. Но ощущение того, что он слышит это в последний раз, было горьким и неприятным. Итто не любил, когда было так сложно и неоднозначно. Мужчина выпрямился и сгреб ее в охапку, усаживая к себе на плечо. Уже так привычно и так правильно виделось ему это действие. Он оттащил девушку подальше от берега, поднялся на невысокую гору, усадил на траву и приземлился рядом. Достаточно далеко, но все же в поле их зрения, трава искрилась и мерцала, наверняка там были электро слаймы. Девушка свесила ноги с обрыва и уставилась на воду. Отсюда был виден причал, с которого о́ни и должен был отплыть, а по левую руку от них шла тропинка по которой легко можно было дойти до деревни Боро. И как бы безумно ей ни хотелось пройти по этой дороге с ним вместе, девушка не скажет этого даже под страхом смерти. Отнимать его свободу она была не в праве, так же, как и просить его остаться. Потому что покидать ее и так было тяжело, подобная просьба сделала бы все только хуже. А потому она молча сидела рядом, положив голову ему на плечо и ощущая его руки, одна из которых обнимала ее за талию, а другая лежала на ее руке. Их пальцы переплелись, она закрыла глаза, потому что в них неприятно защипало. Человеческие эмоции не чужды Адептам, но ей раньше не доводилось чувствовать чего-то подобного. И едва ли когда-то еще получится. Где еще она найдет кого-то, кого не будет сводить с ума ее энергия Адепта, как это обычно происходит при длительном взаимодействии с обычными людьми? На Аратаки ее энергия пагубно не сказывалась, а потому можно было поддаваться соблазну и оставаться рядом с ним как можно дольше. А тянуло друг к другу как магнитом. В его руках ей было тепло и уютно, несмотря на то, каким Итто казался глупцом, на него всегда можно было положиться. Он был добрым, веселым, надежным. О чем еще мечтать?       Она жалела, что не встретила его раньше. Жалела, что еще столько всего их могло ждать впереди, но этому не суждено было произойти. Девушка спрятала носик в высокий воротник и тоненько чихнула, когда бело-алые локоны защекотали ноздри. Под натиском чужих рук позвоночник жалобно хрустнул, а воздух покинул легкие. Благо руки он быстро разжал, но только чтобы взять в них ее собственные. Он осторожно держал ее пальцы, поднес их к своим губам и легко коснулся, мурашки табунами побежали по коже, а на щеках мгновенно вспыхнул румянец. Девушка смущенно отвела взгляд, слегка опуская глаза, а демон буквально дыру в ней прожигал внимательно всматриваясь в каждую черточку, в каждое движение.       — Ты мне очень, очень нравишься, — пробормотал он прижимаясь губами к тонким обтянутым перчатками пальцам, жалея, что девушка их сегодня не сняла.       — Ты тоже мне нравишься, Итто, — ее голос дрожал, она чувствовала себя как нелепая и неуклюжая девчонка, что в ее возрасте было постыдно и неприемлемо, но почему-то иначе не получалось. Среди выживших Адептов она была самой молодой, но тем не менее, ей было много сотен лет, а вела она себя так, будто ей всего двадцать, будто никогда никого в ее жизни не существовало. Только о́ни с этим его гипнотизирующим дьявольским взглядом от которого невозможно отвести глаз.       Аратаки склонился над девушкой и легонько коснулся ее губ, он всегда делал это осторожно, чтобы ни в коем случае не повредить драгоценную плоть клыками. Она прильнула к нему всем телом, закрывая глаза и позволяя себе утонуть в приятных ощущениях, в тепле тлеющего в груди огонька зарождающейся влюбленности. На мгновение забылось все на свете. Его ладони лежали на ее щеках, не позволяя ей отстраниться, пусть она и не пыталась. Грудью чувствовала биение его сердца, такое же гулкое и громкое, как и ее собственное. С каждой секундой кожа становилась все горячее, вокруг уже было совсем жарко, ее Глаз Бога пылал ярким голубым светом немного озаряя окружавшую их темноту. Он нехотя прервал поцелуй, но не отстранился ни на миллиметр, каждое произнесенное им слово она буквально ощущала на собственных влажных губах.       — Не исчезай, Ящерка, останься со мной…       Глаза больно обожгло непрошенными слезами, на мгновение о́ни почувствовал страх. Странное колючее ощущение, сжавшее все его естество в своем кулаке. Она очень давно не плакала. Так чертовски давно, что верила сама: она уж и забыла каково это. Сюин крепко обняла Итто, пряча лицо в складках его плаща, тело пробивала мелкая дрожь. Где-то на горизонте брезжил рассвет, звук приближающегося волнореза и шума прибоя стал для нее самой печальной мелодией.