Закрывая гештальт

      – Я сейчас душ приму, а потом ты, — на ватных ногах от Захара отхожу, а тело до сих пор дрожит от пережитого оргазма.       Отстраняюсь, а сама обратно к нему в объятия нырнуть хочу, потому что они меня к жизни возвращают и доказывают, что неокончательно в раковину свою спряталась. Но что делать теперь? Как ему объяснить, что это разово? Тварью себя ощущаю. Я же чувствую, что он тянется ко мне, и, видимо, симпатия настоящая, а я только и могу рушить, потому что сама поломанная.       Поэтому лучше сейчас наотмашь бить, чтобы подальше оттолкнуть от себя и уничтожить желание приближаться ко мне. Пусть найдёт себе хорошую девушку, он достоин лучшего, чем я.       Быстро принимаю душ, укутываюсь в мягкое полотенце и выхожу в комнату. Босыми ногами по прохладному полу иду и понимаю, что это бодрит хорошо, а вместе с душем почти полностью возвращается ясность мыслей.       Павлов одетый на диване сидит и взглядом меня прожигает, словно немой диалог ведëт, и от этого ещё больнее становится. Тяжело ему в глаза смотреть, они нереальные, завораживают и магнитом к нему в объятия притягивают. Но я не могу, ведь знаю, что только хуже сделаю нам обоим. А поэтому, пока не прикипела к нему всем сердцем, необходимо отдалиться.       — Красотка, тебе хорошо было? — врасплох застаёт своим вопросом.       Если скажу «Нет», сразу поймёт, что вру. Не похожа я была на ту, которой не понравилось.       — Очень, — подхожу к нему и в чёрные волосы пальцами закапываюсь.       Да что же я творю?! Сама себе смертный приговор подписываю. Не могу же я в него влюбиться: сердце другим занято. А там место только для одного. Поэтому нужно заставить себя разрушить тот хлипкий мост, что между нами успел выстроиться.       — Захар, прости, но тебе уйти лучше. И забудь, пожалуйста, что только что было между нами, — он руку мою за запястье хватает, встаёт с дивана и приближается вплотную ко мне.       — Поигралась и теперь не нужен, Анна Алексеевна? Или трахаться со мной не понравилось? — говорит, а на лице ухмылка появляется, но глаза выдают с потрохами: там боль плещется в карем океане и в шторм превращается. — Или Дьяконов позвонил, и теперь игрушку за ненадобностью выбросить можно?       — Хватит! Не порть всё ещё больше, в этом деле я за нас двоих хорошо справляюсь.       Притягивает меня к себе силой и в губы впивается. Не целует, а вгрызается в самое сердце. Пытаюсь оттолкнуть, но не выходит ни черта, по груди его стучу кулаками, а сама хочу обнять.       — И что? Не ёкает сердечко? — шепчет в губы, добивает контрольным точно в цель.       — Нет, Захар, не ёкает, — а у самой аритмия от его близости. — Уходи, пожалуйста.       Срывается с места и направляется к выходу, а я делаю всё возможное, чтобы в его присутствии не разреветься. Он же тогда точно не уйдëт, а я должна отпустить, должна исправить, что натворила.       Павлов обувается и за порог выходит. Подхожу, чтобы закрыть дверь, но он держит её и не даëт мне наконец наедине с собой остаться.       — Дура ты, Ань, тебе бежать от него нужно. Он же тебя до дна выпьет и выкинет, как игрушку поломанную. А Диана как была, так и не денется никуда. Думаешь, ты у него первая такая?       Не выдерживаю и хлëсткую пощëчину заряжаю, аж руку саднит. Захар лишь голову в сторону отворачивает и ком в горле проглатывает, вижу же, что из последних сил держится.       — Чтобы ты знала, я упрямый и если чего-то хочу, всегда добиваюсь. Красотка, ставь свои мозги на место скорее, а сердечко я твоë вылечу, — разворачивается и уходит.       Дрожащими руками дверь закрываю и на пол оседаю: не могу больше ураган внутри сдерживать. Почему-то боль в груди сильная стоит, такой не было раньше, даже когда Влад к жене уходил. А тут почему, не пойму. Знаю его всего несколько недель, и секс один раз случился, но меня по полу мажет и слëзы дышать нормально не дают.       С трудом встаю на ноги и иду к дивану, падаю на него и в плед закапываюсь, а он пахнет духами Захара. Под рукой что-то твëрдое нащупываю, смотрю, а это его мобильник.       — Чтоб тебя! — бросаю на край дивана и закрываю руками лицо.       Чувствую, что окончательно и бесповоротно в себе запуталась, будто с каждым вздохом удавку на шее затягиваю туже. Вновь кидаю взгляд на телефон Павлова и хочу галерею его посмотреть. Но вряд ли получится, сейчас же все на блок ставят, а подбирать комбинации точно желания нет.       Беру смартфон в руку и на разблокировку нажимаю, меню появляется. Неожиданно, если честно, но больше всего меня в замешательство вгоняет моя фотография на рабочем столе. Нет-нет, не хочу дальше лезть и душу свою бередить. Решаю поспать немного, а то что-то сил совсем нет, последние потратила на разговор с Захаром.       Ложусь и моментально засыпаю.

***

      Сколько времени прошло — не знаю, но за окном светло уже. Взгляд на часы бросаю и вижу, что одиннадцать часов. Звук какой-то раздражающий режет слух. Осматриваюсь и вижу, что на телефоне Павлова входящий: на картинке парень из ресторана.       Не задумываясь, отвечаю, потому что мысли глупые лезут в голову, вдруг случилось что.       — Да, — на другом конце тишина.       — Ань, это ты? Захар далеко?       — Он телефон забыл, но давно уже уехал. Если увидишь, передай ему, что я в понедельник на работу привезу.       — Хорошо. Пока.       Сбрасываю и облокачиваюсь на спинку дивана. Хочется потеряться во времени и вчерашний день навсегда из памяти стереть, а ведь он так замечательно начинался. Хорошо, что уже новый, только чем занять себя — не знаю.       Голова гудит немного от выпитого алкоголя, но идея влить в себя что-то покрепче всё соблазнительней и соблазнительней кажется. Нужно Соне позвонить и в гости пригласить, мне рассказать кому-то всё нужно, иначе совсем с ума сойду.       Она всегда нужные слова находит и знает, как заставить двигаться дальше. Сколько раз уже фениксом возрождалась, только не учит меня ничему, вновь и вновь на одни и те же грабли натыкаюсь.       Номер подруги в записной книге нахожу и, не задумываясь, звоню. Не проходит и пары гудков, как она берёт трубку.       — Привет, Анют, — на другом конце провода раздаëтся бодрый голос Сони, и я даже завидую, хоть кто-то выспался.       — Привет, Сонь, мне поговорить нужно, я тут кое-что натворила, — сажусь за стол и лицо за ладонью прячу.       Она молчит, видимо, ждëт, что я сама продолжу. Беру себя в руки, чтобы произнести то, что в голове свербит и не даëт покоя.       — Я с Захаром переспала, — произнести вслух оказывается тяжелее, чем перекручивать у себя в голове.       — Ого! Значит просто помощник, говоришь? — слышу, как она присвистывает и, по всей видимости, тоже в шоке от моего поступка. — Мне нужны подробности, как, где, сколько раз?       — Я его сразу после секса выгнала, — сама понимаю, как это звучит, но ничего исправить уже не могу.       — Блять!       — Кратко, зато по существу, — горько хмыкаю и понимаю, что этим словом можно мою жизнь охарактеризовать. — Давай в конце рабочей недели встретимся, поболтаем?       — Да, приезжай ко мне, квартиру новую посмотришь.       — Тогда до пятницы! Люблю тебя!       — Люблю сильнее!       Кладу мобильный на стол и понимаю, что становится немного легче на душе. Хочу ванну принять, чтобы смыть остатки переживаний. Вообще сегодня ничего делать не хочу. Даже в магазин за едой не пойду, лучше вызову доставку.       Захожу в ванную комнату, снимаю пижаму и в зеркало смотрю на себя, а в отражение вижу на ключице яркий большой засос от Захара.       — Пиздец, Аня, это пиздец! — накрываю его ладонью и вспоминаю, как Павлов меня везде касался и как хорошо было. — Забудь! Забудь! Этого больше не повторится.