Самые важные слова

      Бродить по лесу Юджину и Уэнсдей пришлось довольно долго. То тут, то там следы становились совсем незаметными и нить поиска терялась. Напарники долго петляли, скрупулёзно помечая деревья, чтобы самим потом не заблудиться. Ища примятые стебли травы, сломанные веточки, другие намёки на присутствие человека. Мальчик периодически пытался докричаться до кого-нибудь, но отклика не было. В глазах начинало пестрить от сочетания коры, листвы и травы.       Вдруг на очередное протяжное «Ау-у-у-у-у» на грани слышимости почудился глухой всхлип. Уэнсдей и Юджин переглянулись.       — Я тоже слышал, — понизив голос, произнёс Оттингер.       Всхлип повторился. Уэнсдей уверенно указала пальцем чуть влево.       — Туда!       Они ускорили шаг. По мере приближения звук становился всё громче. Ещё несколько метров, и деревья раздвинулись: спутники вышли на небольшую полянку. Сначала не было заметно ровным счётом ничего необычного. Но тут всхлип раздался вновь — уже совсем близко. Под близлежащим дубом, у самого края поляны, скорчившись лежал человек. Он всё ещё был одет в спортивный костюм. А вот балаклава где-то потерялась. Заметив их появление, человек пошевелился. Затем поднял на девушку мутный взгляд. Второй раз за два дня Уэнсдей посмотрела в глаза Логана Пьера.       Юджин не заметил повисшего в воздухе напряжения. Он бросился к Логану: проверить, что произошло. Тот явно сильно замёрз и не очень хорошо воспринимал действительность. Он лежал на боку прямо на земле, притянув к себе конечности. Кроме левой ноги — ей он не мог даже пошевелить. Щиколотка застряла в острых зубьях охотничьего капкана. Металл прошил плоть насквозь, повредив кости, перемолов мышцы. Стальные зубья торчали наружу — в красных потёках и ошмётках плоти. Нога выглядела так жутко, что даже очаровательно. Трава вокруг вся пропиталась кровью. Очевидно, именно поэтому парень и не смог больше никуда уйти.       — Ему нужна помощь, — бросил через плечо девушке Юджин, — У него сильно ранена нога и …       — Правая рука, — спокойно закончила Уэнсдей, — Не так ли?       — Да… — Юджин поражённо оглянулся на спутницу, — но как ты разглядела?       — Знала, — хриплым голосом проговорил лежащий Логан и попробовал развернуться. Его лицо тут же свело гримасой боли, и он оставил попытку, — Почему из всех людей именно ты меня нашла?       — Могу оставить лежать тут, — равнодушно ответила Уэнсдей, — Если тебе не нравится.       — Нет, пожалуйста…       Уэнсдей подошла ближе к пострадавшему и присела на корточки рядом с Юджином. Логан смотрел на неё с опаской. Но уже без ненависти, скорее с долей обречённости.        — Как ты здесь оказался?       — Я… бежал, — парень с подозрением посмотрел в сторону Юджина, — с той лестницы… Я бежал, не останавливаясь.       –Можешь не стесняться, — Уэнсдей кивнула на Оттингера, — Продолжай. Ты бежал, потому что?       — Испугался… того волка. Испугался, что ты сдашь меня… преподавателям. Решил, что надо сбежать.       — Очень глупо.       — Знаю… — глаза Логана заблестели влагой, — Я… знаю. Я бежал в панике. Потерял счёт времени. Было уже почти темно, когда я … совсем устал.       Парень закашлялся. Юджин торопливо раскрыл свой ранец и вытащил бутылку воды.       — Вот. Тебе нужно попить, держи.       Логан схватил бутылку и жадно припал к горлышку. Он выпил не меньше половины за раз. Уэнсдей даже не шелохнулась.       — Спасибо, — прохрипел Пьер, — Когда я выбился из сил, то … остановился подумать. Убегать без подготовки… Без вещей. Без плана. Мать твою… ты права, это было очень глупо. Я… решил вернуться. Но уже…       — Заблудился.       — Да. Ходил туда-сюда в темноте. Рука очень сильно болела… А потом я напоролся на это… — кивок на капкан, — И всё.       — Хорошо. А теперь причины, по которым я должна сейчас вызвать к тебе врачей, а не копов?       Юджин недоумённо воззрился на Уэнсдей.       — Какие копы, зачем? Его нужно в больницу!       — Я жду ответ от него, — холодно отозвалась девушка, — Он совершил не самый законный поступок, — и снова обратилась к Логану, — Теперь ты оказался на месте, которое ещё вчера готовил мне. Почему ты сделал то, что сделал? Почему я должна тебе помогать?       В этот момент Оттингер окончательно перестал что-либо понимать. Пьер же покорно отвечал:       — Я… я… возненавидел тебя, Аддамс. Многие говорили, что ты герой и спаситель, но… для меня ты человек, который совершил… ужасную ошибку. Лишил самого дорогого.       — Хотя бы честно.       — Ты не понимаешь. Почти всё, что я имею, я получил… благодаря ней. Она меня из… из такой грязи вытащила. Ну почему она решила лично тебя выпро…води…       Закашлявшись на середине фразы, Логан снова потянулся за водой. Юджин аккуратно помог ему сделать несколько глотков.       — Накануне мы с тётей поссорились. Сильно. А потом я больше… не видел её. — Капли в уголках глаз Логана дрогнули и пролились по его щекам грязными дорожками слёз. — Я так и не успел извиниться за свои слова. Я ненавидел себя. И… тебя заодно.       Пока он говорил, внутри в очередной раз повеяло острым холодком. Уэнсдей вспомнила, как нашла Вещь, пригвождённого ножом к стенной арке. Гулко капающую кровь — буквально утекающую сквозь пальцы жизнь. В памяти ожило — неожиданно ярко и осязаемо — что она тогда ощущала. Горечь, страх, обида, ненависть, бессилие — чувства слились в один горячий комок, они подкатывали к горлу и кололи в глаза. Чувства требовали найти виновного и снести ему полчерепа: желательно, чтобы мозг вытек, а глазные яблоки полопались, как вишни. Она не привыкла испытывать что-либо подобное. Ей показалось тогда, что её заживо режут — всегда холодное тело не выдерживало такого огня. Если бы Вещь не выкарабкался, Гейтс была бы сейчас не в участке, а в морге. Если бы Тайлер навредил Энид, она бы связала его накрепко тончайшей леской и заставила обратиться. Чтобы плоть превратилась в кровавое месиво. Если бы Крэкстоун попал стрелой в Ксавье… Она с удовольствием бы сожгла его так же, как до этого его памятник. Наблюдая, как плавится и сползает кожа, как испаряется кровь. Она и в аду бы его нашла, чтобы оживлять, а затем мучительно убивать снова и снова.       Логан, между тем, продолжал с усилием говорить:       — Я… виноват. Я дурак. И трус. Я убежал, подставив Гэри. А он — мой лучший друг.       — Возможно, уже и не друг вовсе.       — Я виноват –, отчаянно повторял парень, — очень виноват перед ним. Он сейчас, наверное, сильно... переживает. И не только он. Пусть меня потом … хоть сажают. Я хочу извиниться перед Гэри. И перед тобой… тоже.       — Передо мной можешь не юлить, я не нуждаюсь, — Уэнсдей поднялась и отряхнула брюки, — Мы поможем тебе. Но взамен ты пообещаешь, что больше не будешь пытаться навредить мне. Или моим друзьям.       — Клянусь, не бу…ду…       Вконец измождённый разговором, Логан снова зашёлся кашлем. Юджин помог ему опереться на себя, приподняться и облокотиться на дерево рядом. Дышать Пьеру явно стало легче.       — Уэнсдей, оставь его. Не знаю, что у вас там случилось, но он сейчас плох. Надо вызывать помощь. И хорошо бы перетянуть рану, хотя уже много крови вытекло. А у меня даже вместо жгута ничего нет.       Девушка молча стащила с себя чёрный кардиган и протянула Оттингеру.       — О… Знаешь, может подойти. Только ещё подержи его, пожалуйста, чтобы не дёрнулся.       Идея держать крупного и тяжёлого Пьера казалась уже не такой безобидной, как остаться без кофты, но отступать не приходилось. Поджав губы, Уэнсдей опустилась на колени рядом с Логаном. Примерившись, прижала его руки к туловищу и стволу дерева, фиксируя позу.       Вмиг острая вспышка пронзила мозг, ударяя электричеством в позвоночник. Голова запрокинулась. В мозгу замелькали образы.        ***       Прощальный футбольный матч подошёл к концу. Вновь собравшийся «Амотильядо» выиграл с разгромным счётом и теперь, устроив набег на буфет, принимал поздравления.       К одному из парней победившей команды подбежала блондинка и сразу заключила в объятия.       — Это было максимально круто!       — Энид, ладно тебе. Ничего же особенного.       — Всё равно — вы самые лучшие!       Аякс Петрополус, которого судьба угораздила начать встречаться с розовым тайфуном по имени Энид, погладил её по спине и неловко улыбнулся. Такое публичное проявление эмоций немного смущало. Но не значит, что не нравилось.       — Я засняла каждый-каждый ваш гол, — продолжала девушка, — Ой, ну вот, даже телефон разрядился…       — Не переживай, у меня ещё почти полная батарейка. Сейчас за соком схожу и можем идти гулять.       — Я переживаю разве что чуть-чуть и вовсе не за нас, — Энид снова приобняла своего парня и шепнула на ухо, — Ты не выяснил что там у Ксавье с этой Уолш?       На Уэнсдей подруга после утреннего демарша была немного обижена. И на Торпа за компанию тоже — вот надо же было именно в этот день припереться на завтрак с одной из первых девушек Невермора? Они с Аддамс весь семестр словно два дикобраза — ходят друг вокруг друга кругами, а ближе подойти всё никак. Впрочем, стоило признать, что первая попытка Уэнсдей хоть кому-то симпатизировать с треском провалилась.       Аякс, увы, успокоить её не смог.       — Вообще не было повода спросить, извини… О, но ты можешь узнать у него сама.       Лёгкий на помине, прямо к ним направлялся Ксавье Торп.       — Аякс, можно мне Энид на пару слов?       Энид поморщилась.       — Говори при Аяксе. У нас, вроде как, секретов нет.       Было видно, что Ксавье рассчитывал на другое. Но, помедлив секунду, он всё же спросил:       — Ты случайно не знаешь, в каком общежитии живёт Вирджиния Уолш?        Энид и Аякс, не сговариваясь, переглянулись. Вот это поворот.       — Та-а-ак. А тебе ещё зачем?        ***       В комнату женского общежития заходит высокий парень с рюкзаком за плечами и ветровкой на поясе. Он направляется к девушке — видимо, хозяйке комнаты — достаёт что-то и протягивает ей. Девушка улыбается, даже смеётся, и кидается ему на шею. Торчащая из открытого кармана рюкзака небольшая книжка выпадает и раскрывается. На развороте нарисован набросок серого волка в кустах.       Из угла комнаты к парочке подходит ещё один парнишка: в кепке, немного ниже ростом. Он видит волка, недолго вглядывается. Потом начинает тыкать пальцем в вошедшего и что-то кричать. Всё громче и истеричнее. Девушка отстраняется, прикрывает руками рот. Подошедший бросается на гостя с кулаками. В пылу драки кепка слетает, выпуская на свет комок живых змей. Противник моментально застывает статуей. По инерции дерущиеся вместе валятся со всей высоты своего роста на гранитный пол. Раздаётся треск камня. Девушка, успевшая отвернуться, всхлипывает, стирая слёзы с красивого лица.       Беспорядочные картинки пронеслись буквально за секунду. Видение было предельно коротким и очень нечётким. Но парадоксально неотрицаемо ярким.       Резко выпрямившись, Уэнсдей несколько мгновений осознавала себя в реальности. Мышцы инстинктивно свело судорогой, в районе сердца снова что-то закололо. Гораздо ощутимее, чем во все предыдущие разы. Прокатилось разрядом по нервам, разлилось фреоном по венам. Вырвалось почти слышным стоном. Надо было срочно брать себя в руки.       Но не получалось. Она с трудом могла поверить в то, что только что увидела. И даже не знала, чего не хочет признавать больше: что Ксавье пришёл с подарком к моднице-красавице Вирджинии Уолш или что в драке с кем-то из студентов превратился в осколки каменной статуи.       Уэнсдей лихорадочно соображала. Почему она это увидела? Как связан с видением старшекурсник, пытавшийся накануне раскроить ей череп? Кто этот второй парень? Выглядел так смутно знакомо…       Девушка боковым зрением бегло взглянула на Юджина, потом на Логана. Её спутник склонился над раненой ногой Пьера и затягивал вокруг неё кофту как можно туже. Неудачливый беглец, откинув голову набок, смотрел куда-то вдаль — похоже, потерял сознание. Никто ничего даже не заметил.       Тут Юджин победно вскинул кулак — у него получилось остановить кровь. Логана можно было больше не держать. Уэнсдей тотчас отняла руки. Одна из её ладоней оказалась испачкана чем-то чёрным. Понимание наступило быстрее, чем она успела толком осознать.       Уголь. Обильно оставшийся на прокушенной руке — уголь, которым был нарисован волк.       — Чёрт, — вырвалось у Уэнсдей.       Она вцепилась в плечи отключившегося Логана и принялась трясти, пытаясь привести в чувство хоть на пару секунд. Когда не получилось, схватила бутылку и выплеснула остатки воды прямо парню в лицо. Его стеклянный взор немного сфокусировался.       — Логан! Эй Логан, ты меня ещё слышишь?       Кивок.       — Гэри. У него ведь рыжие волосы? Я сама видела.       Кивок.       — Как он при этом может быть горгоной?       Слабый вдох.       — По… полукровка.       Потеряв последние силы, Логан вырубился окончательно. Юджин пытался и не мог понять, что смогло за минуту вывести из равновесия его до этого абсолютно спокойную подругу. Девушка выглядела гораздо более возбуждённой, чем он когда-либо до этого её видел.       — Уэнсдей, что-то случилось?       — Некогда объяснять. Юджин, у тебя есть номер Торпа? Или Петрополуса?       Оттингер помотал головой.       — Откуда?       — Администрации школы? Педсовета?       — Велели когда-то записать, но я всё удалил…       — Энид? Её ведь должен быть. Набери быстрее.       Что-то в её тоне подсказало не задавать лишних вопросов. Мальчик без возражений нажал вызов. Спустя несколько томительных гудков в трубке заныло противное: «Абонент недоступен»       — Ещё раз. Набери ещё.       Однако, результат был тот всё же.        — Она не возьмёт. Выключено, Уэнсдей, — Юджин опустил телефон. — Ого, уже почти полдень. Ещё и мамы будут искать меня…       Девушка моргнула. Нехорошо. Они очень задержались в лесу. Ксавье уже совсем скоро должен уехать в участок. В видении был световой день. А если он прямо сейчас идёт к Вирджинии? И было даже не попросить помощи хоть у кого-нибудь, кто бы поверил. От нахлынувшей безысходности Уэнсдей стиснула зубы и что есть силы врезала кулаком по дереву. Боль на содранной ладони слегка отрезвила. Нужно было застать Торпа в школе во что бы то ни стало.       — Юджин, вызови скорую. И останься тут с Логаном до прибытия помощи. Придумайте какую-нибудь правдоподобную историю.       — А ты?       — Мне нужно обратно. Прямо сейчас.       Мальчик явно хотел спросить что-то ещё, но только кивнул.       — Хорошо. Пчёлы не задают вопросов.       Уэнсдей в последний раз бросила взгляд на Пьера. Он всё так же полулежал в грязи и собственной крови — измотанный, сломленный, обречённый. Удивляясь сама себе, девушка бросила:       — Когда очнётся, передай: я сожалею, что директриса Уимс погибла. Я очень сильно уважала её.       Выпалив это, Уэнсдей развернулась и побежала в сторону школы. Она не оглядывалась.