***
Сегодня Феликс решил устроить сюрприз для одного очень важного человека. Ну, если быть точнее, то для двоих сразу. В последнее время Ликс стал замечать, что в его жизни будто чего-то не хватало. Чего-то, что раньше приносило ему хоть каплю продуктивности в день. После тщательного анализа всех вариантов, он принял решение снова ходить в зал. Феликс не стал бы отрицать, что начал часто злиться без повода и вытеснять эмоции с помощью крика и физической силы. Но, поняв, что такими темпами его могли загнать в психушку в смирительной рубашке, Ликс решил совместить приятное с полезным. И мышцы подкачает, и всю свою агрессию выльет на тренажёрах. Идеально же. Хёнджин сказал, что у него по плану тренировка с Чанбином в четыре часа, а после он собирался пойти к Феликсу, чтобы прорепетировать песню перед концертом, который должен был состояться уже через два дня. Тот сказал, что будет ждать его в шесть, пока сам складывал вещи в запылившуюся спортивную сумку. Главная его задача заключалась в том, чтобы проскочить в раздевалку незамеченным. Он специально выждал момент, когда Чанбин и Хван пойдут в другой конец зала и, пока его не видели, прошёл через турникет по браслету и помчал внутрь. Получилось. Феликс стал переодеваться, испытывая до жути сильную ностальгию. Те самые шкафчики, тот самый душ, туалет, уборщица, которая не менялась годами… Ничего не изменилось. Всё, как раньше. Только Ликс теперь другой. Он больше не загонялся, смотря на своё отражение в зеркале, не думал, что и когда ему съесть в течении дня, чтобы не превысить установленный лимит в жалкие четыреста калорий. Феликс больше не существовал, а жил, причём полноценно. Он наконец-то был счастлив. Ликс подозревал, что Чанбин не узнает его с первого взгляда. Прошло много времени, да и сам Феликс сильно изменился. Как минимум, вся его одежда была чёрной, а не комбинировала в себе все цвета радуги, как раньше. Волосы сильно отросли и больше не светились белым, в отличие от веснушек, которые было нетрудно заметить издалека. Раньше Феликс замазывал их кучей тонального крема, а сейчас забил и перестал прятать свою особенность. В общем, вернулся он совсем другим человеком. Для начала Феликс пошёл на беговую дорожку, испытывая неконтролируемую дрожь по всему телу из-за неприятных воспоминаний, связанных с ней. Но всё оказалось не так страшно, как ожидалось. Умереть после пятиминутной пробежки не особо хотелось, а силы на дальнейшую тренировку не приходилось брать из воздуха. Феликсу даже нравилось ощущать на себе покалывание от лёгкой усталости, которая приносила лишь удовольствие. Так, пора приступать. Он спустился на пол и, отпив немного воды из бутылки, стал искать взглядом Чанбина и Хёнджина. Это оказалось довольно просто. Они стояли совсем недалеко, Хван подтягивался, а Чанбин считал повторения. Феликс направился к ним и был дико рад тому, что удача повернулась к нему лицом. Точнее, был рад, что они стояли спиной к нему. Эффект неожиданности обеспечен. — Подскажите, где у вас зона для работы на ноги? — произнёс Феликс, практически вплотную подойдя к Чанбину. — Идите в конец и… Со, мягко говоря, ахуел. Он на несколько секунд застыл, указывая пальцем в одну точку, и пытался окончательно осознать, что видел перед собой Феликса. Совсем другого, словно и не Феликса вовсе. Чанбин быстро моргал, слегка приоткрыв рот от шока, не веря своим глазам. — Шокирован? — ухмыльнулся Феликс, засунув руки в карманы шорт. — Бери выше, я ахуел. Он тут же набросился на Ликса, чуть не задавив его собственными мускулами. Как же Со был рад его видеть… — Тебя в чернила макнули? — широко улыбнулся он, осматривая Феликса с головы до ног. — Да нет, испачкался просто. — Ну ты даёшь… — легонько стукнул его по плечу Чанбин. — Как дела с едой? Хёнджин символично кашлянул, дав понять, что тема была явно не из приятных. — Всё нормально, Джинни, — улыбнулся Ликс, чтобы успокоить его. — С едой тоже всё хорошо. — Джинни? — переспросил Со. — Ты ведь его так раньше не называл. — Недавно начал, когда встречаться стали. Чанбин вновь захлопал глазами, пытаясь поймать отвисшую до пола челюсть. Он молча показал пальцем на Феликса, потом на Хёнджина, а вслед снова на Феликса. Это повторилось раз пять. Чанбин неловко усмехнулся и, слегка переварив услышанное, наконец пришёл в себя. — Тебя не было несколько месяцев, а ты за это время успел наладить отношения с питанием и с этим парнем? — указал он на Хвана, стоящего за его спиной. — Пацаны, ну я в ахуе. Хёнджин до сих пор не понял, зачем Ликс рассказал ему об этом, но наблюдать за забавной реакцией Чанбина ему понравилось. Они ещё немного поговорили на разные темы, а после разминулись в разные концы зала. Феликс решил сделать кардио на эллипсе, а Хван и Со продолжили тренировку на верхнюю часть тела. Конечно же, Чанбин не оставил бедного парня в покое и постоянно спрашивал его о том, как они с Ликсом стали встречаться. Он был не намного старше их, от силы года на два-три, поэтому новость не только шокировала его, но ещё и жутко порадовала. Честно признаться, Со давненько представлял этих двоих сладкой парочкой, ведь каждый из них время от времени упоминал друг друга. Чанбин не смог удержать язык за зубами, так что тем же вечером рассказал всё Бан Чану, у которого глаза на лоб полезли от услышанного. Он тоже подозревал, что между Феликсом и Хёнджином всегда царило нечто большее, чем у простых знакомых, но не думал, что они настолько сблизятся. Да никто так не думал, на самом деле, даже сами Ликс и Хван.***
Так, давай, ты же мужик. Соберись, Хан Джисон. С этими словами, произнесёнными самому себе, он вошел в кабинет и уверенно зашагал к парте Хо. Тот сидел, закинув ноги на стол, и угорал с какого-то тик тока вместе с одним из одноклассников. Джисон уже думал уйти, поняв, что Хо сейчас явно было не до него, но не успел. Стоило ему резко развернуться и пойти назад к двери, как его тут же остановил громкий, звонкий голос, который Хан не мог спутать ни с чьим другим. — Эй, белка, вернись! Джисон тут же удивлённо раскрыл глаза и медленно провернул голову на Хо, будто надеясь, что позвали не его. Боже, сколько людей смотрит… Стыдно-то как… Он неуверенным шагом направился к Хо, который согнал одноклассника с соседнего стула и освободил тем самым место для него. Он присел, несколько тысяч раз покраснел от такого количества пар глаз, устремлённых на них, достал из кармана записку и молча протянул Минхо под партой. Тот аккуратно выхватил её, не подавая вида, а после зажал между пальцами так, чтобы не смять. Джисон молча вышел, испытав на себе громадную порцию стыда и мигом помчал в свой кабинет. Записку Хо прочитал на уроке, чтобы избежать лишних вопросов от одноклассников, которые очень любили совать свои носы в чужие дела. «Приходи после школы ко мне. Надо кое-что обсудить.» — Почему просто не сказал? — прошептал самому себе Хо и, пожав плечами, свернул бумажку в рулончик. Пускай Хан и был довольно открытой и яркой личностью, но такие вещи при людях говорить не мог. Он хотел сделать это в спокойной и тихой обстановке. Всё-таки, если обо всём узнает знаменитый «фанклуб Ли Минхо», то ему минимум свернут шею и побьют. Нет, так рисковать он не собирался. Хо сразу после занятий помчал к дому Джисона, который должен был вернуться примерно час назад. Только на последнем уроке до него дошло, что с Ханом могло что-то случиться. Это не на шутку потрепало его нервы и заставило адреналин херачить по венам, как введённый препарат. Исходя из того, что произошло с ним совсем недавно, Хо уже боялся представить себе причину, по-которой Джисон позвал его поговорить. Он же сказал, что прекратил терзать себя голодом… Как же Минхо надеялся, что с ним всё было в порядке. Он добежал до подъезда буквально за пять минут, набрал номер квартиры и вошёл внутрь. Слава богу, что лифт оказался на первом этаже. У него чисто физически не осталось сил на то, чтобы пройти больше двух лестничных пролётов пешком. Хо дёрнул ручку двери и оказался в квартире Хана. На ковре стояла лишь одна пара обуви, стало сразу понятно, что она принадлежала Джисону. Хо навряд ли бы решил, что родители Хана ходили в заношенных, слегка грязных, да и в принципе потрёпанных жизнью, конверсах. Наконец-то показался и сам Хан. Он вышел из комнаты, держа в одной руке пульт от телевизора, а во второй - учебник по биологии. Интересный набор. — Так быстро? — удивился Джисон, взглянув на время. — Ты бежал, что ли? — Ага, — пытался окончательно отдышаться тот. — Зачем? — Для перестраховки. — Не понимаю. — Я уже начал думать, что произошло что-то серьёзное. — Почему? — Хватит задавать вопросы, — усмехнулся Минхо и подошёл к нему. — Дома никого нет? Хан замотал головой в разные стороны. — Тогда говори, что такого страшного случилось, раз ты не смог сказать мне этого в школе. — Может, чаю? — резко перевёл тему Джисон. — Я печенье приготовил. — Ты? Сам? — Да, мне Феликс рецепт скинул. - Ну давай, оценим твой кулинарный шедевр. Но судить буду строго, — в шутку нахмурился он, пригрозив пальцем. — Я схожу руки помою. — А я пока чайник поставлю. Джисона трясло, как при сильнейшей горячке. Он понимал, что пути назад нет, Минхо уже здесь, и действовать нужно было решительно. В любом случае, Хан не успел бы придумать достойную отговорку, чтобы объяснить причину, по которой позвал его. Хо пришёл на кухню и уселся за стол, постукивал пальцами по нему и насвистывал какую-то сымпровизированную мелодию. Джисон кое-как поставил перед ним две чашки, руки словно жили своей жизнью и никак не хотели его слушаться. — Ты чего такой нервный? — усмехнулся Минхо, чтобы немного разбавить обстановку позитивом. — Трясёшься весь. Нормально себя чувствуешь? — Да, всё в порядке. Джисон подошёл к столешнице, на которой стояла тарелка с его кулинарным шедевром, взял её в руки и поднёс Минхо, прямо как официант. Тот взял тару и поставил на стол, вновь усмехнувшись. — Сердечки? — восхищённо удивился он, став рассматривать одну из печенек. — Вау, очень красиво. — Спасибо, — весь раскраснелся от смущения Джисон. Хо довольно запихнул печенье в рот и стал жевать, искря глазами от удовольствия. Как же вкусно. — С ума сойти… — взяв ещё одну, протянул он. — Хан Джисон, ты, случайно, не волшебник? — Нет. — Может, ведьма? — Да нет же. — Тогда почему так быстро покорил моё сердце? — приложив печенье соответствующей формы к груди выдал он. Ахуеть. — Говори, что ты в них подмешал? - игриво улыбнулся Хо. — Свою любовь? Да ты заебал! Я и так места себе не нахожу! Хотя, может, оно и к лучшему? Минхо словно сам подталкивал его к началу разговора. Точно знак. — Да. — Так и думал, — щёлкнув пальцами сказал он и отпил немного чая из кружки. — Хо, послушай… — по телу прошёлся жар. Джисон словно забыл, как говорить и дышать одновременно. — Да? — дожёвывая печенье спросил он. Честное слово, Хан думал, что вот-вот потеряет сознание. Он дико нервничал, из-за машинально стал сильно кусать губы, совсем не чувствуя боли. Через пару секунд у него пошла кровь, но Джисон даже не обратил на это внимание. — Хани? — привлекая его внимание, протянул Минхо. — Ты тут? Земля вызывает Хан Джисона. — А? — тут же встрепенулся он. — Да, я здесь. — Что ты там хотел сказать? Он сжал всю свою волю в кулак, резко выдохнул и произнёс: — Ты мне нравишься. Нет, не так… Я люблю тебя. Сначала показалось, что Хо и вовсе ничего не услышал. Потом его спокойное выражение лица постепенно сменилось на, мягко говоря, полный ступор. Затем до Минхо наконец дошло, что только что сказал Хан, осознал это и чуть не подавился печенькой от шока. — Серьёзно? Это было единственным, что он смог выдавить из себя. — Ну да. — Честно говоря, я не знаю, как реагировать… Ну всё, полный провал. Конечная. Тупик. Позор. Остановите планету, я сойду. — Я просто хотел, чтобы ты знал об этом, — нелепо улыбнулся Хан. — Один дорогой мне человек сказал, что никогда не нужно держать эмоции и переживания в себе, а не то всё может закончиться очень плохо. — Хорошо, теперь я всё знаю. Не беспокойся на счёт этого, я не сбегу и не буду прятаться от тебя, как в мелодрамах. — Слава богу, — облегчённо выдохнул Хан, облокотившись на спинку стула. — Я так боялся, на самом деле. Меня останавливал лишь страх перед тем, что я могу полностью потерять общение с тобой. — А как ты понял вообще? — В смысле? — Ну, как бы это сказать?... Мы ведь столько лет знаем друг друга, всегда хорошо общались. Должно же было что-то в тебе переклинить, раз решил, что втрескался в меня. — Вообще я давно подозревал, но признаться себе не мог. Думал, что просто люблю тебя, как друга, но в один момент понял, что… — на секунду остановился Джисон и закрыл лицо руками от смущения, — что ради тебя я готов на всё. — Ого… — коротко отрезал он. — А в Антарктиду ради меня поедешь? — Поеду. — Тогда верю. Джисон действительно был готов на всё ради этого парня. Он готов был прогулять экзамен, если понадобится Хо в такой момент, готов был уехать на другой конец шара. Хан прекратил свою голодовку, чтобы жить ради него.***
Перед концертом всегда охватывает мандраж, по телу бегают мурашки, создаётся ощущение, что температура поднимается до сорока градусов. Именно это испытывал Хёнджин, пока разогревал связки перед выступлением. Ну а Феликс был спокоен, как удав. Это состояние было свойственно ему по жизни. Он настраивал гитару, иногда поглядывая на Хвана, который мотался из стороны в сторону, не находя себе места. Он жутко переживал, ведь знал, что в зале сидела не только половина школы, а ещё и люди из престижного университета, в который он хотел попасть до дрожи в коленях. Ликс не мог спокойно смотреть на то, как Хёнджин извозился от нервов, отложил инструмент и подошёл к нему. — Страшно? — смотря ему в глаза произнёс Феликс и свил их пальцы между собой. — Немного. — Не бойся, мы же столько репетировали. Всё получится, обещаю. — А вдруг у меня голос сорвётся? Или я ноту не смогу вытянуть? Он еле сдерживался, чтобы не зарыдать от приступа паники. Но Феликс знал, как его успокоить. Они отошли в сторону и сели подальше от остальных выступающих. Теперь Ликс был уверен, что их никто не услышит. — Послушай, мы практически каждый день работали, не покладая рук. Я сыграю так, что у них слёзы польются от восторга, а ты споёшь просто замечательно, я уверен в этом. Просто верь в себя и в свои силы. Феликс прикоснулся губами к его лбу и совсем не спешил отстраняться. Это было самым лучшим успокоительным для Хвана. Стало легче. — Спасибо. — Ты готов? Мы выступаем после тех ребят, — указал он на группу людей с инструментами. — Да. В это время Минхо и Джисон проникли в кабинет, в котором находилась станция школьного радио. Хо смог спереть ключи, пока Хан отвлекал охранника милой беседой. Он не знал, о чём именно они разговаривали, но краем уха услышал два слова: «рисовый пирожок». — Подключай, — сказал Джисон, пока сам настраивал колонку. Минхо включил аппаратуру, воткнув все нужные провода, поправил микрофон и подставил колонку чуть ближе к нему. — Ну что, врубаем? — Давай я, — предложил Хо и выхватил его телефон из рук. — Почему это ты? — Тебе так меньше пиздюлей прилетит. Феликс закинул гитару на спину, поднялся со стула и встал за раскрытыми кулисами. Хёнджин всё ещё разминал связки, чтобы хорошенько разогреть голос и быть уверенным в том, что не сфальшивит. Феликс, не глядя на Хвана, взял его за руку и глубоко вздохнул, мысленно настраивая обоих на успех. Ведущая произнесла их имена и они вышли на сцену, не расплетая пальцев. Свет был полностью погашен до момента, пока не включился прожектор. Хвана освещало полностью, в отличии от Ликса, который чуть ли не сливался с темнотой. Так и было задумано. Хёнджин обхватил микрофон обеими руками, Феликс начал играть. Пора. "All I am is a man I want the world in my hands I hate the beach But I stand in california with my toes in the sand Use the sleeves on my sweater Lets have an adventure Head in the clouds but my gravity centred Touch my neck and I'll touch yours You in those little high-waisted shorts…" Стоило Хёнджину пропеть первый куплет, как подростки достали телефоны, включили фонарики и стали водить ими по воздуху. Создалась нереальная атмосфера… Теперь время для козыря в рукаве. Феликс поднялся со стула, не переставая играть, в тот момент, когда дело доходило до их совместной части. Он вышел из тени, дождался момента и стал петь вместе с Хваном. "Cos it's too cold For you here And now So let me hold Both your hands in the holes of my sweater…" Дальше всё шло, как по маслу. Люди были очарованы их голосами, Хёнджин попадал в каждую ноту, а Ликс доиграл мелодию без единой ошибки. Никто из зала и не мог представить, что школьники были способны настолько хорошо выступить. — Ну? — прошептал Хан, сложив руки на груди. — Чего так долго?! — Щас, пять сек. Хо постучал пальцем по микрофону, из-за чего по всей школе разнёсся неприятный, оглушающий звук. Это не могли не заметить люди, находящиеся в здании. Все тут же завертелись, принявшись искать источник, откуда он доносился. — Дорогие дамы и господа, — эхом разнеслось в каждом уголке. — Ты чё творишь?! — воскликнул Хан так, что и это услышали все. Вообще их план заключался в том, чтобы включить на колонке песню, которая сориентирована на ненависти к школе. Это бы точно запомнил каждый, так что след в истории школы они бы несомненно оставили. Но Хо решил сломать систему и действовать по-своему. У них было мало времени, так как кабинет с аппаратурой находился прямо над актовым залом. Чтобы добежать до туда требовалось полминуты, а это явно уже собирались делать учителя. Надо поторапливаться. — Это Минхо?! — узнав до жути знакомый голос спросил Хёнджин, как только закрыл бутылку с водой. — Да… — протянул Ликс. — И, походу, Джисон тоже с ним. Хо снова поднёс микрофон ко рту и продолжил: — Я хотел кое-что спросить у вас. Как думаете, можно ли влюбиться в человека, которого знаете всю осознанную жизнь? Когда кажется, что кроме дружбы между вами не может быть ничего большего? Так вот, на это я отвечу вам - да. По телу Хана тут же пробежали мурашки от испуга. Нет, Минхо ведь не может опозорить его перед всей школой. Не может ведь?... — Осознание этого происходит за долю секунды. Вы можете и не догадываться, что любите человека, но стоит одному из вас хоть немного затронуть эту тему, как все точки над «и» тут же расставляются сами собой. Вы можете смахивать это на дружескую привязанность, но своё сердце не обманешь. Оно начинает биться в разы сильнее лишь при одном взгляде друг на друга, пока вы находитесь в одной комнате или переписываетесь ни о чём. — Минхо! Ты что творишь?! — шокировано произнёс Джисон, подальше отойдя от микрофона. — Я лишь хотел сказать, что влюблённость - штука странная. Она приходит так внезапно, что ты начинаешь путаться в собственных чувствах и… Хо на секунду оторвался от своей душераздирающей речи, когда услышал, как в дверь начали ломиться. Перепуганный Хан схватился за ручку и стал держать её изо всех сил. Все эти шорохи были слышны из динамиков. — В общем, — быстро стал тараторить он, — с вами был Ли Минхо, и я хочу сказать, что люблю Хан Джисона! После этой фразы раздался ужасный звук от уроненного микрофона. Все люди, сидящие в зале, мигом закрыли уши, но, дождавшись тишины, тут же восторженно захлопали в ладоши и разнесли восхищённый свист. Вот это след в истории… — Минхо, ты дебил?! — воскликнул Хан, не отпуская ручку. — Не прикидывайся, что не рад, — усмехнувшись сказал он, крепко держа дверь вместе с ним. — Я очень рад, правда, — не смотря на него произнёс Джисон. — Но зачем на всю школу то? Меня ж засмеют. — Пусть только попробуют. Они, полностью обессиленные, синхронно отпустили руки и упали на пол, уже готовясь получить по полной за свою выходку от преподавателей. Но дверь распахнул не кто-то из учителей, а целая компашка, состоящая из Сынмина, Чонина, Феликса и Хёнджина. — Ой. — Скажите спасибо, что мы остановили учителей, — закатил глаза Феликс, смотря на них сверху вниз. — Они хотели помчать к вам, — продолжил Сынмин, — но мы пообещали вас остановить. — У вас получилось, — произнёс Хан, косо посмотрел на Минхо и стукнул того по плечу. — Дурак. — Сам такой. — Так, хватит, — притормозил их Хёнджин. — Вам лучше валить, пока не поздно. Потом во всём разберётесь. Они послушно кивнули головой и выбежали в коридор, громко смеясь по дороге к выходу. Феликс посмотрел на Хвана, а тот - на него. — Идиоты, — с родительской строгостью вздохнул Ликс. — Но милашки. — Согласен. Они вчетвером вернулись к актовому залу, из которого уже стремительно выходили люди, обсуждая произошедшее. Когда поток школьников закончился, Феликс и Хван спустились по лестнице к сцене, чтобы забрать гитару. На зрительных местах ещё сидели несколько человек, среди которых находился мужчина в строгом костюме. Он поднялся с кресла и направился к ним. — Ну здравствуйте, молодые люди. Они одновременно повернулись в сторону мужчины и уважительно поклонились, поздоровавшись в ответ. — Вы, ребята, выступали последними, так ведь? — Да. — Меня зовут Гон Джиёль, я один из преподавателей университета, специализированного на музыкальной и творческой деятельности. — Да, нам говорили, что вы придёте, — взволнованно кивнул Хёнджин. — Вы что-то хотели сказать по поводу нашего исполнения? — поинтересовался Ликс. — Да, именно. Из всех просмотренных выступлений ваше оказалось самым качественным и эффектным. С этой целью я и пришёл - найти таких талантливых ребят, как вы. У Хвана жутко затряслись руки от переполняющих эмоций. Их и вправду заметили… — После небольшого совещания мы решили, что если вы захотите поступать в наш университет после окончания школы, то проблем со вступительными экзаменами у вас не возникнет. Надеюсь, что вы воспользуетесь данной возможностью с умом. Хёнджин, в глазах которого искрились звёзды восторга, чуть не запрыгал от счастья. Ну а Феликс даже не особо удивился, что заприметили именно их. Он был уверен в этом. Только вот Ликс не собирался связывать свою жизнь с музыкой. Он предпочитал изредка брать гитару в руки и больше никогда не влезать в подобные нервотрёпки с концертами. Не его это. Феликс убедил себя выступить только ради Хёнджина, ни с кем другим он никогда бы не стал работать.***
Лето. Все экзамены сданы, жизнь бьёт ключом, а все проблемы волшебным образом куда-то исчезают сами собой. Феликс только вернулся с тренировки, после которой они с Хёнджином должны были провести весь оставшийся день вместе. Но их планам слегка помешали Минхо и Джисон, которые напросились к ним. Возражать они не стали, но сказали, чтобы те убирались, как только стукнет десять часов вечера. Хо притащил с собой выпивку, чуть не разбив бутылки по дороге к дому Хвана. Конечно же, он дразнил Хана и Феликса, говоря, что те ещё мелкие и в его смену к ним в рот не попадёт ни капли алкоголя. А как иначе? Это же Ли Минхо. — Давайте выпьем за нас с Хёнджином, — подняв соджу над собой гордо произнёс Хо. — За то, что мы отмотали свой срок в стенах школы и остались в живых! Все дружно чокнулись, гремя стеклянными бутылками и сделали по глотку. — Я в шоке, что тебя вообще на второй год не оставили, —усмехнулся Хван, смотря на друга. — А я в шоке с того, что ты всё-таки решился поступать в ту шарагу. Учти, если будешь давать концерты, то нам все билеты пусть бесплатно дают. — Хорошо, — улыбнулся он. — Я пока учиться буду, вы уже семьями обзаведётесь. — Не понял, — нахмурился Хо и притянул к себе Джисона, обхватив того за талию. — Чем тебя наша семья не устраивает?! — Эй! — возмутился Хан. — Отстань. — А ты что думал? — устремил на него игривый взгляд Хо. — Всё-всё, ещё пара лет и в загс со мной под ручку пойдёшь. — Фу… — оскалился он и, вырвавшись из под крепкой руки Хо, сделал глоток соджу. — Ты ведь не будешь становиться айдолом, да? — с каплей надежды в голосе обратился Ликс к Хёнджину. — Нет, — замотал головой он. — Мне это не нужно. — И что делать потом будешь? — Хочу свои песни писать, не состоя в какой-либо компании, а то рабом стану. Феликс облегчённо выдохнул, ведь знал про все прелести жизни айдола. Никакого личного времени, пространства, а главное - никакой личной жизни. — Опа, -- взглянув на время выдал Хо. — Джисон, наше время пришло… — Чего? — Десять часов уже, дубина, нам пора. — А-а-а, — протянул он. — Но я не хочу домой, там одному скучно. — А у тебя выбор есть? — ухмыльнулся Минхо. — Постелите ему на коврике во дворе, — обратился он к смеющимся Феликсу и Хвану. — Нет уж, тогда пошли. Хан закинул на спину рюкзак, который весь провонял алкоголем после того, как Минхо закинул в него бутылки и всё-таки немного пролил содержимое одной из них. Придётся стирать, пока мать не видит. Они вышли на улицу, оставив Хёнджина и Феликса наедине. Для начала ребята принялись убирать срач, оставленный их друзьями-свиньями на прощание, а затем решили просто поваляться на кровати и ничего не делать. Ликс удобно устроился на груди Хвана, положив на неё голову, и смотрел в потолок. Всё стало настолько хорошо, что казалось, будто всё это сон, сменивший вечный кошмар. Раньше Феликс думал, что вся его жизнь состояла из ограничений. И дело было не только в еде. Он не позволял себе высказываться близким о своих чувствах; считал, что не достоин любви, ведь был «недостаточно хорош» для этого; он не жалел себя и запрещал забыться и отдохнуть от всего. Раньше Ликс был уверен, что его жизнь никогда не изменится, и он так и будет не жить, а выживать и существовать. Как же сильно он ошибался. В целом, жизнь - штука непредсказуемая. В ней всегда будут белые и чёрные полосы, ночь будет сменяться днём, а за слезами последует громкий смех. Теперь Феликс не врал, что живёт счастливо и с ним всё в порядке - он и вправду восстановился. Теперь Феликс мог с полной уверенностью сказать, что вышел в ремиссию, причём на этот раз навсегда.