«Вижу, у тебя вовсю продвигаются исследования. Я горжусь тобой, Марция. Только обязан предупредить: бесконтрольные покупки иной раз таят опасность. Понимаешь, о чём я? Делай всё с умом.
Также хотел попросить тебя об одолжении. Сегодня вечером в порту пройдёт празднество по случаю спуска на воду «Первого Адмирала». Во-первых, тебе стоило бы проветриться. Во-вторых, так как вы уже познакомились с капитаном «Великого Начала»… Прошу тебя, загляни во второй половине дня в порт, найди эрру Инкеллу и попридержи от импульсивных поступков.
Прошлое столкновение с контрабандистами плохо сказалось на её репутации. Миву могут не допустить на праздник вовсе, но мы с тобой оба знаем — она попытается проникнуть тайно или даже силой. Я не хочу, чтобы у девушки появились проблемы. Для тебя же это способ познакомиться с ней поближе и больше узнать о подпольной жизни порта.
Могу ли я надеяться, что моя просьба не слишком нагла?
Любящий тебя до Оттенков и обратно Отто».
Марция свернула письмо и спрятала в карман. — Ты же оформлял мои заказы от имени гильдии не все одним скопом? — спросила она. — Я не дурачок, — Энгель поправил галстук, завязанный сикось-накось. — Но вряд ли от твоей этой Айвахи уйдёт то, как внезапно ты разбогатела. Мы всё равно приобрели весьма дорогостоящие вещи в краткие сроки. Эрвин продолжал пыхтеть на кухне, молча принимая к сведению услышанное. Изумрудный свет Оттенков проникал в дом, щупальца малахитовых лучей щекотали ковры. Просьба же отца отправиться в порт и найти Инкеллу во что бы то ни стало не показалась Марции неуместной. Нет, ей даже хотелось развеяться. Вдохновившись возможностью покинуть аптеку впервые за неделю, младшая Боне с игривой опаской скользнула к старшему и попыталась поймать его взгляд. — Раз уж ты распечатал без спроса отцовское письмо, могу я попросить тебя… — она сделала над собой усилие. — Тебя и Дарка отплатить мне за эту наглость компанией? Вечером в порту. Энгель натянулся как струнка, не ожидав столь ласкового приближения, прочистил горло и даже немного покраснел. Но — секунда, — он отвернулся. Решил не смотреть Марции в глаза. — Я не смогу. Сходи с Эрвином. Глухой удар обиды гонгом сотряс грудную клетку. — У тебя планы? — Нет. Вернее… — Энгель знал, что его жажду докопаться до истины не одобрят, но и врать не мог. — Я ещё не до конца разобрался с Отто. Эрвин тебе рассказал? Он хранил у нас в доме записи военного преступника. Неспроста. Неспроста он очаровал вампиршу в прадедовском особняке, чтобы та за мной ухаживала. Наш отец нечист. — Да-да, он не тот, кем кажется, — съязвила Марция. Энгель нахохлился, искренне не сообразив, к чему пришёлся её сарказм. Из кухни выглянул Эрвин, поражённый внезапной стычкой. — Сходить с тобой, ангелочек? — предложил он. — А то, сдаётся, рано или поздно Отто тебя где-нибудь подвесит за твои шпионские игры. Марция оскорблённо прыснула сквозь губы. Она на все сто процентов уверилась, что Энгель её избегал. Нагло и в открытую. Как довелось вернуться из шахты, он будто бы позабыл про важность тёплых взглядов, совместных вечеров, преданных объятий. В чём же Марция провинилась? — Вы оба, — она шикнула. — Ходите куда хотите, но сегодня мне нужен спутник в порту, хотя бы один. Энгель, ты избегаешь меня? — Я? — он нервно задёргал головой. — Д-да не вру я ей, Дарк… Замолчи, т-ты только всё портишь… Когда Марция начинала волноваться, она хохотала. Когда начинал волноваться Энгель, с ним становилось невозможно разговаривать. Эрвин попытался разрядить атмосферу, шагнул ближе, но Марция его оттолкнула. Её пальцы проскребли по рубашке вампира, будто немо прося: «Не вмешивайся, это моё». — Чего ты испугался? Трупов, которые я положила к твоим ногам? — Марция не повышала голос, но тихий тембр её полосовал энгелевскую грудь. — Думаешь, теперь я конченная злодейка? И не нужны тебе мои незаконные деньги? Сколько можно сбагривать меня Эрвину, как будто твоё присутствие совсем не обязательно? Так ты платишь мне за то, что с болтом в плече искала тебя посреди ночи? За то, что попёрлась в проклятущую шахту, где чуть не сгинула? Эрвин решил не вторгаться в чужую войну и отошёл. Энгель всё-таки нашёл силы посмотреть в глаза Марции, но взгляд его отсутствовал, прячась под прикрытыми веками. — А я делаю недостаточно? Я всю неделю бегаю по твоим поручениям. — А мне сдаётся, ты используешь их как отговорку и всё оставшееся время копаешь под родного отца. Это ведь проще, чем найти в себе храбрость побыть со мной после увиденного. Энгель явно держался, чтобы снова не увести внимание к призрачному Дарку. Он, казалось, слушал, но не слышал. Даже слова в ответ не сказал. — Ты ни разу не спросил за это время, как продвигаются исследования, — продолжила Марция. — Или как я себя чувствую. Я не многого хочу, всего-то твоего тепла. Это невыполнимо? Закрались подозрения, что Энгель считал такие нападки утомительными и детскими. К нему следовало относиться нежнее — старший Боне тоже потерял друга, в шахте он стал свидетелем смерти людей, а любимая им страна трещала по швам. Но эмоции рвались наружу злым потоком. Хоть на Марцию и навалился стыд за вечную критику паранойи Энгеля, она уже не могла остановиться. Схватила его за запястье, потянула на себя. Боль по утерянному била хлыстом по сердцу. — Останься со мной. Я расскажу тебе о том, как прав ты оказался во многих вещах. О том, что я только сейчас пробуждаюсь от долгого сна. О том, что нуждаюсь в тебе. И не только это. Пожалуйста, побудь рядом. И будто гром среди ясного неба: — Я должен идти. Входная дверь захлопнулась. Эрвин просвистел. Марция оторопело смотрела вслед ушедшему поэту. Проводила взглядом его силуэт в окне. В горле застряла кость, в глазах затеплилась соль. Да. Чего ещё следовало ждать от брата, с которым не удавалось тесно общаться несколько лет? Потепления на фоне произошедшего? Так ведь оно почти случилось. Ко всему прочему, за Энгелем никогда не доводилось замечать отдаления из-за сложностей, он всегда ратовал за единство в горе и в радости. — Энгель обиделся на то, что я поведала отцу правду? — тихо спросила Марция. — Мне кажется, он напуган, — вторил Эрвин. — И съедаем демонами. Каждый по-своему сражается с ними, понимаешь? — Если он будет молчать и дальше, мы никогда не сумеем помочь друг другу, — Марция шумно выдохнула. Тоска и дальше гудела в сердце, кусалась, но её пришлось подвинуть. Меньшее, что Марция могла сделать — это последовать просьбе отца.***
Занятие делами всегда возвращало её в тонус. Унылое настроение сменилось продуктивным. Марция назначила встречу с будущими работниками аптеки пораньше. Одной из них стала Лоре — веснушчатая скрипачка, не так давно угостившая Боне кексами. Она с удовольствием согласилась занять место у главной стойки и взять на себя приём повседневных заказов. Ещё на подмогу явились алхимик Элдрик и травник Гуго из «Чистой Крови», получившие в доме каждый свою спальную комнату. Ко всему прочему аптека Марции попала под «Указ о Наиболее Уязвимой Собственности», и это дало ей право нанять на ночной дозор офицера на острокрыле. Хотя Эрвин твердил, что защиты им хватало, само его обитание в доме наводило на обратные мысли. Страх повторного нападения разгорелся в сердце Марции до немыслимых размеров. Особенной же гордостью и самой большой её тратой послужили «ХимАдаманты». Монолитные хранилища, способные, не шелохнувшись, пережить даже гигантский взрыв, невозмутимо приняли бы на себя любой немагический и некоторый магический урон. Открыть их могла лишь Марция, а также создатель в случае гибели владельца. Адамантовые двухметровые шкафы обещали сохранить Фиолетовую Кровь в целости при любом раскладе, а ещё поддерживали постоянную прохладную температуру. Все нововведения обошлись Марции в двадцать пять тысяч золотых, и у неё остались средства на будущее. Ранним вечером начались предпраздничные сборы. Марция не помнила, когда в последний раз одевалась как-то особенно. Возможно, в честь окончания школы. Да, тогда Отто купил замечательное чёрное платье с кружевом, роскошно подчеркнувшее угольные локоны дочери и её тёмные глаза. Теперь же, словно вопреки тоске по ушедшим временам, Марция избрала белый. Она вышла к Эрвину в подпоясанном платье без рукавов и бретелей. Поддерживал бы юбку дополнительный каркас, наряд сошёл бы за балетный. Однако обошлось без него — Марции нравилась лёгкость, с какой ткани плескались по её голым ногам. Нравились декоративные перья с блёстками, сверкавшие на поясе подобно звёздочкам. Эрвин помог подвить волосы, часть оставить распущенной, а часть заколоть наверх брошью в виде лебедя. — Мне её Франц подарил, когда я сдала его первый экзамен, — поделилась Марция, покрывая губы тёмной помадой и подводя стрелками глаза. На две минуты в аптеку заскочил Отто, снова помог спрятать их алый цвет. Приколов к груди чёрную розу, Марция принялась за Эрвина. Он не понимал, по какой причине его возжелали облачить в парадное, но смирился со своей участью. Под руку из аптеки вышли принц и принцесса. Люди на оживлённых улицах не смогли не заметить непревзойдённую лёгкость и элегантность, с какой Эрвин и Марция шагали нога в ногу, обрамлённые неотразимым очарованием. Зачёсанные назад волосы Эрвина сверкали, сверкали цепочка из белого золота на его стоячем воротнике и браслеты на запястьях. В классические угольные брюки заправлялась светлая рубашка из шёлка, а поверх неё красовался алый жакет, свободно болтавшийся на плечах. — У меня совсем не было времени полюбоваться Шторвом, пока я сновал по нему тайком, — признался Эрвин, любуясь облаками на вечернем небе. Они напоминали сливочную шапочку на пирожных. — Нужно признать, это упущение. — Ещё какое, — Марция вздёрнула подбородок. — Полюбуйся сегодня. Нигде более ты не увидишь такой красоты, разве что на балах в Белой Астре. Школьники, одетые в строгую форму, бежали с вечерних занятий домой со своими портфельчиками. Эрры, спешившие в порт, предпочитали классические тёмные платья, плотно облегавшие их точёные фигуры. Герры тоже придерживались нейтральных и практичных цветов в одежде. Марция и Эрвин, в пышном белом и дерзком красном, просто не могли не выделиться. — Мне сдаётся, за нами следят, — через полчаса прогулки изрёк вампир. Он поймал Марцию под талию, спасая от несущейся кареты с лошадьми. Бродячий рыжий кот чуть не оставил свой хвост у Эрвина под ботинком, рявкнул грозно и убежал. — На нас обращены все взгляды. Конечно, следят, — ухмыльнулась Марция. — Нет, сдаётся, будто… с крыш? — Так это Чёрное Крыло. — Нет, словно… — Эрвин, тс-с, — Марция приложила указательный палец к его губам. — Сегодня я хочу думать только о хорошем и в упор не видеть угроз. Беспечно, она это прекрасно понимала. Однако надеялась, что в порту во время веселья им вдвоём не причинят вреда. Только сердце ёкнуло об Энгеле — как он там, где он там, не встрял ли в неприятности? В порту было не протолкнуться. Весь город вышел к Морю Талантов, любоваться «Первым Адмиралом» — плодом труда многочисленных кораблестроителей и ремесленников. Величественное судно переливалось золотом в лучах неба и показывалось из-за рубиновых стен, готовое всем на потеху совершить торжественный маршрут. На одном из балконов уже вовсю толкал пафосную речь градоначальник. — Видишь его? — Марция шепнула Эрвину на ухо и указала пальцем на разукрашенного обладателя фигурных усов. — Бернард Шоу. Знаменитый делец-металлург, успел зарекомендовать себя амбициозным и политически подкованным деятелем. Но все знают, что он не может жить без увеселительных заведений эротического толка. Однажды его там так хорошенько связали верёвками, что он напугался и рассёк себе руку о гвоздь. — Какая неудача, — съязвил Эрвин. — А он прилизанный. — Ты тоже сейчас прилизанный, — заметила Марция и игриво щёлкнула зубами. Эрвин в долгу не остался и щипнул её за плечо, оттащив подальше от двух нёсших ящик работников порта. В небо взмывали, расплёскиваясь, золотые фейерверки. На фонтан неподалёку взобралась бардесса, удерживаемая под обе руки кавалерами, и запела пронизанную патриотизмом песню. Люди толкались, оживлённо переговаривались и без умолку хохотали. Бернард вопил: — Мы стоим на пороге великих открытий, господа. «Первый Адмирал», вне сомнения, затмит красотой и мощью всё живое и неживое! Наш золотой линкор непробиваем, его не схватят ни рифы, ни айсберги, ни морские чудовища. Шлюпки при таком корабле — насмешка над его величием. Кто-то в толпе загоготал, крича: «Джози, но ведь на нём есть шлюпки!» Марция сморщилась, продираясь с Эрвином сквозь толкучку к бригу Инкеллы. — Я же говорю, градоначальник с приветом. Во-первых, шлюпки используются и для быстрого перемещения к труднодоступным местам, — изрекла она. — Во-вторых — именно таким образом расхваливаемые корабли тонут быстрее прочих. — Ах, негодяйка, не веришь в прогресс? — Он у меня уже знаешь где? Не толкайтесь, эрра! В глубине Марция наслаждалась празднеством, радовалась видеть сверкающий порт, но её жутко раздражал пафос Бернарда. Он всё повторялся про эру прогресса и успел отпустить пару неудачных шуток о том, что учёным пора бросать свои изобретения, ведь лучше «Первого Адмирала» на свет уже ничего не выйдет. У трапа к бригу Марция столкнулась с двумя матросами. — Добрый вечер, герры. Могу я встретиться с эррой Инкеллой? Матросы переглянулись. Один из них, более округлый и хмурый, пожал плечами. — Она покинула корабль полчаса тому назад, но не сказала нам, куда направилась. Марция сощурилась. Второй моряк, тощий и юный, стрелял глазами куда-то в сторону и отчаянно избегал её внимания. — Моё имя — Марция Боне, — пришлось надавить. — Я являюсь союзницей эрры Инкеллы в вопросе её действий в городе и мне необходимо с ней встретиться. Эрвин, скрестив руки за спиной, стоял позади и не встревал. Матросы снова переглянулись и отрицательно мотнули головами. — Простите, эрра, ничем не можем помочь. — Ага… — как нельзя кстати Марция вспомнила детские шалости, которыми промышляла давным-давно. Обычно они оканчивались на убеждении Энгеля купить целый мешок шоколада, сейчас же цена была, ну, немногим выше. Марция сделала шаг вперёд. Склонилась над тощим матросом и вложила всю силу внушения в свой прозвеневший голос: — Скажите мне, где Инкелла. Невидимая руна, начерченная пальцами за спиной, взмыла в воздух. Глаза Марции сверкнули. Глаза моряка тоже. Он рассеянно заморгал и отрапортовал: — Эрра Инкелла пятнадцать минут назад направилась к мостам, чтобы её пропустили за оцепление к «Первому Адмиралу». — Гордон, ты чё… И не успел круглый матрос возмутиться, Марция схватила Эрвина за руку и дала дёру через толпу. Её белое платье бессовестно мелькало среди чёрных, но в конце концов исчезло, как дурной блик. — Напомни, зачем нам конкретно Инкелла? — Эрвин подавил зевок, успев утомиться от шума. — Отто думает, она что-то замышляет на сегодня. Возможно, это поможет мне убить двух зайцев — удержать бравого капитана от стычек и узнать больше о наших потенциальных врагах. Мимо проплыли замшелые дворы, украшенные осенними цветами, колючие башни и стены с барельефами. Поиски привели к неширокому каналу и перекинутому через него каменному мосту. Там, образуя кольцо, трое чернокрыловцев и трое матросов окружали одинокую женскую фигуру. — Она! — Марция ускорила шаг. Выбежать на мост не успела — строгая рука легла на её плечо и уверенно придержала. — Не так быстро, эрра, — из-за спины вышел ещё один представитель полиции. — Ваше имя? Марция достала из сумочки гильдейский документ. Чернокрылый изучил его и кивнул. — Вам, как представителю «Чистой Крови», разрешено наблюдать за «Первым Адмиралом» внутри оцепления. Прошу подождать, пока мы разберёмся с эррой на мосту и проведём вас. Марция нервно захихикала, принялась заламывать пальцы, но послушалась и отошла. На её глазах Инкелла, облачённая в строгий чёрный камзол с изобилием позолоченных ремешков на нём, о чём-то сначала тихо спорила с полицией. Спустя же минуту зыбкий покой разорвал её звонкий голос, разнёсшийся по ближайшим улицам. — У вас нет официального права меня не допускать, герр! Являясь капитаном «Великого Начала», я имею полную свободу присутствовать на мероприятии. — Имеете. Но присутствуйте, пожалуйста, вне зоны оцепления, вам всё равно будет прекрасно видно «Адмирала», — особенно дерзкий чернокрыловец ступил к Инкелле, взял её за локоть и попытался утянуть с моста, но был оттолкнут. — Эрра, если вы продолжите оказывать сопротивление, мы будем вынуждены применить силу. Марция недовольно сощурилась, присмотрелась внимательнее. Она не знала в лицо офицера, яро спорившего с Инкеллой, но в превышении его полномочий ни на секунду не засомневалась. Двое других крылатых, ниже по рангу, просто потакали наглецу. Люди Мивы стояли позади неё, готовые защищать. — В последний раз вы без полученного на то разрешения проникли в портовый склад, разворошили преступное гнездо и сорвали засаду, подготавливаемую Чёрным Крылом. Вам не кажется, что, имея такой послужной список, весьма справедливо будет согласиться с недопущением внутрь оцепления? — Вы меня не слышите? — Инкелла зашипела. — Повторяю ещё раз, ко мне поступила информация о возможном подрыве линкора. Нужно срочно проверить «Первого Адмирала» и убедиться, что людям в порту ничто не угрожает! — А я ещё раз прошу, эрра, предъявить подтверждение ваших слов. — В отличие от вас, планирующих через раз срабатывающие засады, я вычленяю информацию путём шпионажа. Он не всегда подразумевает железные улик… — Ах да, слухи, слухи и ещё раз слухи. Эрра Мива, хватит с вас. Займитесь полезным делом. Это вы и конкретно вы подрываете спокойствие людей на данный момент. Ладонь Инкеллы скользнула на рукоять рапиры. Чернокрыловцы похватались за оружие. Эрвин, преданным защитником стоя позади, даже не шелохнулся. Шелохнулась Марция, стрелой вырвавшись на мост. — Эрра Боне, стоять! — представитель полиции ринулся за ней, но проиграл вампирской прыти. — Герр, — Эрвин загородил путь, пуская патоку внушения ему в кровоток. — К чему нам лишние драки? Позвольте двум эррам разобраться самостоятельно. Марция бесстрашно вошла белым лебедем в толпу чёрных. Прежде она и помыслить не могла, что способна на такую дерзость. — Как вас зовут, герр? — Эрра, вы вообще кто? — Я вообще Марция Боне, — гильдейский документ снова оказался на свободе. — Дочь Отто Боне, если так вам будет яснее. И сейчас я наблюдаю, как среди бела дня нашей бравой полицией нарушаются права человека. На какой конкретно закон вы ссылаетесь при отказе впустить эрру Инкеллу внутрь оцепления? Эрвин бы присвистнул, но решил промолчать. Он всё ещё придерживал напряжённого крылатого во избежание неожиданностей. Инкелла с изумлением и надеждой посмотрела на Марцию. — Даже если отказываете, — встряла она, не дав офицеру и слова вставить. — Знаю, о презумпции невиновности у нас в стране не слышали. Но обратить внимание на моё донесение о потенциальной опасности — это ваш долг. Или доносы ценятся, только когда на их основе можно повязать простых граждан? — За одну только вашу манеру выражаться, эрра, — прошипел чернокрыловец, — вас уже могли бы под руки тащить в Чёрное Гнездо. Только представьте себе, какой я терпеливый. Не советую испытывать это терпение дальше. — Ваша фамилия? — ещё раз повторила Марция, загораживая Инкеллу. — Хочу знать, с кем говорю. — Герр Краузе. — Герр Краузе, моему отцу будет очень интересно услышать о том, как рядовой офицер проявляет предвзятость и дискриминацию по личным соображениям. Обязательно добавлю про халатное отношение к работе и пренебрежение доносом. Более того, вы допускаете подобное в сторону фигуры, обладающей не одной положительной характеристикой. Как же субординация и уважение? — Я всего на ранг ниже вас по званию, герр Краузе, — кивнула Инкелла. — Будьте уверены, если продолжите в том же духе, я напишу уже свои донесения. А Чёрное Крыло, сами знаете, их очень любит. Краузе озлобленно сморщился. Обвёл презрительным взглядом Марцию и Инкеллу, замешкался. Жестом руки велел своим людям опустить оружие. — Полиция не сведёт с вас глаз, — он прошагал мимо, замерев на долю секунды. — Если по вашей вине, эрра Мива, стрясётся что-нибудь ещё, я лично устрою вам сладкую жизнь. Мост опустел. Инкелла попросила матросов отойти и с облегчённым выдохом запрокинула голову. — На редкость отвратительное создание этот Краузе, — благодарность подсластила её голос. — Я аж вспотела. Эрра Боне, вы уже во второй раз спасаете меня, это несправедливо. — Что вы, — Марция находила победу в споре общей. Она довольно улыбнулась. — За прошлый раз вы сполна мне отплатили, ведь починили окно и прислали сладостей. А сейчас отплатите, если посвятите меня в свои планы. Мива, вытерев пот с висков, поклонилась приблизившемуся Эрвину. — Доброго вечера, уважаемый герр. Простите, я не могу уделить вам сейчас достаточно внимания… — Вам и не нужно, — Эрвин вежливо улыбнулся, принял капитанскую ладонь и поцеловал. — Считайте меня лишь подмастерьем этого прекрасного алхимика. — Я приглашу вас обоих на «Великое Начало», когда всё уладится, — спешно продолжила Инкелла. — Буквально час назад из шепотков контрабандистов мне стало известно, что некий Алвар удумал взорвать «Первого Адмирала». Сами понимаете, кто поверит вскользь услышанным словам, да и бестолково я себя зарекомендовала в последнее время… Но как быть? Нужно уберечь людей. — Нужно войти внутрь оцепления и забить тревогу, — уверенно предложила Марция. Она и не думала сомневаться в Инкелле, ведь сама прекрасно понимала, каково это — иметь догадки о чём-то, во что никто не поверил бы ни с первого, ни с сотого раза. — Пожалуй, так и поступлю, даже если огребу по полной, — Инкелла кивнула. — Вот что. У меня есть одна вещь, а вы, эрра Боне, весьма одарены, будь же проклят мой недавний цинизм… Она достала из кармана сложенный шёлковый платок. Передала Марции. — Меня бы Краузе за такую улику обсмеял. Я услышала, как контрабандисты шутили, будто Алвар дал одному из них этот платок, чтобы «торжественно подтереться». Но он, мол, оказался замызган кровью, потому что «Алвар харкает ею, как больной старый дед». Эрра Боне, вдруг вы… Марция развернула платок, к собственной удаче действительно заметив на нём капли крови. Да, даже нарантары Чёрного Крыла вряд ли с такой уликой вышли бы на след Алвара. Она же… — Отправляйтесь к «Адмиралу», — Марция ступила к Инкелле и взяла её за плечи. — Отвадьте хотя бы празднующих от берега. Я предупрежу Чёрное Крыло на крышах и попробую поймать след. Вы даже не представляете, эрра Инкелла, какое это везение, снова нам встретиться. Мива раскрыла тёмные, будто мазутом изукрашенные глаза. Должно быть, она напрочь отвыкла от подобных веры и готовности помочь. — Спасибо, эрра Боне. Спасибо! — она снова поклонилась и убежала, заразив напоследок щекочущим адреналином. Эрвин скользнул носком туфли по мокрой кладке моста. — Как, прошу прощения, ты намерена найти Алвара по этому дерьму? — Не тебе ли, зубастик, знать, как много информации в себе таит кровь? Доставь меня на крыши, я летать не умею. Эрвин осклабился, явно польщённый верой Марции в его вампирские грацию и ловкость. Огляделся. Рельефные здания обещали приятный подъём, хотя всадники на острокрылах явно могли испортить всю малину. — За мной, принцесса-лебедь, — ухватив Марцию за ладонь, Эрвин понёсся по лабиринтам узких улочек. Следовало скрыться от стражи снизу и подобрать местечко для безопасного подъёма. В ушах гулко билось сердце. Не Эрвина, Марции. Она ловила убегавшее дыхание, слышала, как драгоценный орган ухал, как разгонялась по венам живая кровь. Или не совсем живая… Наконец Эрвин сел на корточки. — Взбирайся. — М-м, я оделась прямо как подобает, — подбирая полы платья, из-под которого показались парадные сапоги до колена, Марция помогла взять её на закорки. Сначала она обхватила Эрвина за шею, но потом, услышав отчаянную мольбу не задушить и так не дышащего, за плечи. Тотчас вампир вспрыгнул вверх, как паук, и зацепился за выступы в каменном кирпиче. Затем пополз. Липко вжимая ладони и стопы в стену, Эрвин обратился рептилией, забывшей о законах притяжения. Он карабкался всё выше и выше. У Марции перехватило дыхание. Она взглянула вниз и диву далась: с настолько большой скоростью отдалялась земля. — Да что же такое творится-то? — возопила старушка с балкона на верхнем этаже. Эрвин подтянулся на одной руке, второй подкинул Марцию за левое бедро и стрельнул глазами в её сторону: — Бабушка, не мешайте молодёжи искать местечко для свидания. Марция, нервно заикнувшись, расхохоталась. Старушка, позоря подавляющий гелторский атеизм, попросила у Пантеона защиты и скрылась в комнате. Спустя несколько минут Эрвин высадил Марцию на одной из крыш. Снизу, как по команде, раздался грохот: залп выстрела, крики толпы. — Всем разойтись, «Первый Адмирал» взрывоопасен! — голос Инкеллы узнавался из тысячи. Она раздавала команды, а когда паника среди людей нарастала и начинала глушить, палила в небо. Марцию и Эрвина окружила полиция. По обе стороны от них приземлились офицеры; чешуйчатые хвосты и смертоносные когти их острокрылов зазвенели по черепице. — Представьтесь и объяснитесь, почему вы здесь. Марция вновь достала удостоверение, протянула одному из крылатых, заявила о возможном подрыве «Адмирала» и пересказала опасения Инкеллы. — Следует обыскать крыши — возможно, заговорщики на данный момент находятся на верхних точках, отсюда хорошо видно и порт, и «Адмирала», — пояснила она. Как назло, корабль не успели остановить — он уже отчалил от берега на некоторое расстояние и грузно рассекал волны. Те, разбрасывая брызги, взбивались в пену. Послышались новые выкрики Инкеллы; чернокрыловцы внизу рассредоточились и забегали, командуя толпой. — Благодарю за информацию, эрра, но теперь вы должны покинуть крыши, — офицеры начали оттеснять Марцию и Эрвина назад. Во всяком случае, подумала Боне, они оказались сговорчивее герра Краузе. — Вас спустить? — Нет, мы сами, — встрял Эрвин. — Вот и сорвалось наше свиданьице на крыше, леди. Он подхватил Марцию, теперь просто на руки, и спрыгнул на ближайший балкон. С него — на следующий. Бесшумно, легко, как мотылёк. Офицеры взмыли в небо и понеслись над крышами. — Куда плывёт «Адмирал»? — спросил Эрвин. — Никуда, это маленький торжественный маршрут вдоль берегов. На безопасный для порта взрыв посреди моря не рассчитывай. — А я уже… Марция достала окровавленный платок. Сморщилась брезгливо, сделала глубокий вдох. «Ладно, каждая секунда на счету. Без меня Алвара не найдут так быстро, главное не смотреть, главное не думать…» Она засунула платок в рот и всосала столько кровяных частиц, сколько смогла. Слюна смочила шёлк, по языку ударил омерзительный гнилой привкус. Марция подавила тошнотворный позыв. Нюх обострился. Дрянные ароматы предсказали дорогу. — Ты что творишь, дурочка, это же… — Эрвин, он где-то на балконах! Поблизости! — Дерьмище. Эй вы, на хвостатых! Подрывник где-то неподалёку, проверяйте балконы! Кровь шептала: Алвар и впрямь оказался стариком, ко всему прочему ещё и обречённым. Он совсем скоро выхаркал бы свои лёгкие и сдох, но до того момента, видно, решил устроить пламенное шоу в порту. Марция сплюнула, однако вкус тщеславной и непривлекательной натуры не покинул её. — Ещё выше. В здании напротив, на последних этажах. Вот!.. Вскрик Марции утонул в очередном выстреле. Паника в порту разрослась до немыслимых размеров. По небу, как муравьи, носились всадники, и вскоре они заслонили бы дневной свет. Эрвин и Марция рухнули на балкон неподалёку от подрывника. Сгорбленный астриец с искажённым от злобы лицом устремлял взор и руки к кораблю, черча в воздухе сложные формулы. Знакомые, пламенные, благодаря схожим Марция испепелила людей в тоннелях. Сердце застучало совсем буйно. Взрывчатка, найденная в шахте… Если заговорщики и контрабандисты были связаны, не поместили ли они такую же на «Адмирала»? Если так, в него достаточно пустить лишь огненный луч, чтобы подарить миру смертельное и грандиозное шоу… — Smorti, — рыкнула Марция. Эрвин ей вторил. Они оба вскинули вверх правые руки и щёлкнули пальцами, направляя к Алвару плетения-глушители. Так Эрвин прозвал фокус, простой, но чрезмерно полезный, которому недавно обучил Марцию. Плетение-глушитель позволяло на корню прервать зачитывание кем-либо заклинания. Правда, оно не срабатывало, если противник оказывался слишком силён. Но — вспышка, — из ладоней Алвара во все стороны разлетелись искры. Воздух грохнул рядом с ним, балкон сотрясся. Чьё вмешательство подействовало, было неизвестно, однако глушитель достиг цели. — Нет! — рявкнул Алвар. Не успевший родиться огненный луч распался на жалкие шарики. — Всё равно сдохнете, твари. Алвар сложил руки в домик, но продолжить не успел — на грохот прилетели офицеры. Хлопнул выстрел. В плечо подрывника вонзилась пуля. Брызнула кровь, расчерчивая балкон алым ручейком. Алвар скрылся под невидимостью и бросился прочь, но крылатые устремились за ним по багровому следу. Марция завороженно, почти меланхолично наблюдала за поимкой преступника. Не успел он вбежать в комнату, как оказался схвачен, повален на землю и связан. Всё за считанные секунды. Рот заткнули кляпом, кисти прочно опутали — лишили любой возможности дарить формулам жизнь. Прошло ещё несколько минут, и шум в порту начал стихать, возвращая лишь жалкое подобие былого спокойствия. «Первый Адмирал» остановили. В трюме, как и ожидалось, нашлась взрывчатка. Чернокрылые разлетелись по всему Шторву и окрестностям порта в поиске потенциальных сообщников подрывника. Начались тщательные, агрессивные и почти жестокие проверки и допросы. Марция спустилась к берегу ошеломлённой и даже до конца не понявшей случившегося. Она хохотала. Эрвин обыденно шагал позади, стреляя взглядом в разные стороны и стараясь обходить встрёпанных полицейских. До самого брига Инкеллы Марция смеялась. — Не харкайте кровью на свои платки. Пожалуйте в «Каприз», а не взрывайте корабли, — проскандировала она, подойдя к выдохшейся и перепуганной Миве. Та как раз договорилась с одним из нарантаров о личной встрече и обсуждении подробностей произошедшего. — Эрра Боне? Вы так веселы, — Инкелла подняла бровь. — У меня язык не поворачивается смеяться над потенциальным горем. Сколько людей могло погибн… Новый взрыв хохота заставил Миву отшагнуть от Марции с возмущением на лице. — Это и впрямь забавно, по-вашему? — Простите, эрра, я… я… — заикаясь, Марция не могла остановиться. Она зажала рот, но из глаз продолжили течь слёзы помешательства. — Я больна, мне… мне никак не… никак не смеятьс… Неведомая сила толкнула признать перед Инкеллой свою слабость. На возмущение остальных Марция реагировала исключительно горделиво и зло, не иначе. Они не имели права презирать хохот, даже если не понимали его. Инкелла, на удивление, стыдливо склонила голову. — А… Прошу прощения. Я просто на взводе. Как вам удалось выследить негодяя так быстро? Уже разнеслись слухи, что без вашей наводки не обошлось. — Как я и сказала однажды, у всех нас есть свои козыри в рукавах, — Марция лукаво ухмыльнулась, увильнув от ответа. Воцарившейся тишине вторил шелест волн. Взгляд Инкеллы изменился. Он больше не был настороженным и сомневающимся, так ярко преобразился в приятно удивлённый и тёплый. Сдув со лба кудрявую чёлку, Мива подошла ближе. — Я обещала пригласить вас на корабль. Моё предложение в силе. Эрра, герр, что насчёт прямо сейчас? — Я согласна, — поспешно ответила Марция. Ей слишком не хотелось возвращаться в аптеку. Обида на Энгеля не угасла, наоборот, ещё больше разрослась. Его не оказалось рядом в трудный миг. Пускай же теперь, думала Марция, слухи о произошедшем в порту разнесутся по всему Шторву. Пускай Энгель сломя голову ищет сестру, как она его недели тому назад. Эрвин, к общему удивлению, отрицательно мотнул головой. — Не считаю себя уместной фигурой на этом вечере, — объяснился он. — Да и я не закончил на сегодня кое-какие дела. Удачи вам, эрры, и не принимайте на свой счёт. — Прошу прощения, я на секундочку, — Марция нагнала Эрвина и поймала за запястье. — Какой акт вандализма ты запланировал на этот раз? — Какого ты плохого обо мне мнения, — он ухмыльнулся. — Я всего лишь хочу узнать, чей взгляд следил за нами так пристально весь вечер. — С крыш который? — Да. Это не Алвар, точно. Думаю, у меня есть все шансы выяснить, а ты отдыхай. Инкелла провела Марцию на «Великое Начало». Команда судна, облачённая в чёрный бархат и позолоченные ремни — форму флота — носилась по палубам и проверяла снасти. На носу любовался закатом гигантских размеров полуорк, которого Мива окликнула Малышом и объяснила, что он обычно отвечал за штурвал, пока она отсутствовала. Марция засмотрелась на мягкие паруса, на острые мачты и не заметила, как оказалась в каюте капитана. И, стоило отметить, каюта затмевала красотой и изысканностью всё «Великое Начало». Не потому что бриг был так плох, а потому что он был скромен на фоне комнаты Инкеллы. Круглый дубовый стол в центре каюты украшали десятки исписанных карт, песочные часики из диковинных металлов, инструменты для черчения и рисования, толстенные книги. Босые пальцы разувшейся Марции поймали мягкость изумрудного ковра, в её ноздри ударил аромат смазанной древесины, соткавшей стены, пол, потолок и прочую мебель. Окна испещрялись витражами. Постель прятало пёстрое покрывало, на котором сверху в хаосе лежали декоративные подушки. А шкафы, заставленные ракушками и сокровищами глубин!.. У Марции разбежались глаза. Подобрав полы платья, в один момент она не сдержала восторженного «Вау!.. Ну и загляденье!..». — У меня есть одна слабость, — хитро облизнулась Инкелла. — Я совершенно не умею копить деньги. Они не держатся у меня и дня. — Не поверите, так вас сейчас понимаю, — Марция присела за квадратный столик у окна, где стояли бутыли с вином, виски и аперолем. В воздухе звенела некоторая неловкость, будто обе посетительницы каюты находились не совсем в своей тарелке. Одна из них не привыкла находиться в гостях, другая — гостей принимать. — Когда в руках появляются приятные суммы, сразу хочется найти им применение. — Вы тоже в последнее время совершали большие покупки? — поинтересовалась Инкелла. — Позвольте угостить вас на мой вкус? — Позволю, особенно если ваш выбор падёт на апероль. Да, можно и так сказать. В последнее время мои исследования требуют совершенно нового оборудования. И, конечно, сверху я решила порадовать себя расширенной библиотекой. Инкелла не прекращала улыбаться. Она и вправду взяла бутыль с аперолем, ловко откупорила её. В стеклянные бокалы полился ярко-оранжевый. — Ваши исследования связаны с последним нововведением в гильдиях? — спросила она. — Можно и так сказать. И, смею вам доложить, нововведение меня это страшно раздражает. Только теперь Марции удалось разглядеть Инкеллу в непринуждённой и спокойной обстановке. В глаза бросился идеальный маникюр, который капитан бесстыже рассматривала каждые несколько минут, явно наслаждаясь. Её весьма крепкие, но всё ещё по-женски округлые формы подчёркивались тугой одеждой, а некоторая неуклюжесть повадок, присущая моряку, влюбляюще контрастировала с напудренным лицом, изяществом острых ногтей и подкрашенными карими глазами. — Почему же? — Инкелла села напротив Марции. — Я считаю это издевательством над честными учёными. Мало ли какие обстоятельства отягощают каждого из нас и мешают вот так взять и спонтанно придумать гениальное изобретение, способное потешить эрру Айваху и остальных членов комиссии. — Во-первых, эрра Боне, — посмеялась Инкелла, — давайте выпьем за наш с вами успех. Мы ещё обсудим Алвара и его деяние в подробностях, но позже. А пока что я поздравляю нас. Не постарайтесь вы, порт взлетел бы на воздух. Не постарайся я — тоже. Дивная работа. Стекло бокалов музыкально соприкоснулось. Вслед за лёгким звяком Марция пригубила воистину чудесный напиток. — Во-вторых, — продолжила Инкелла, — я нахожу нововведение в гильдиях очень полезной практикой. Что стало бы, перестань врачи учиться излечивать новые болезни? Или закрой учителя глаза на развивающуюся науку? Разве, если вы метите в профессионалы, вы не должны всегда оставаться на плаву? — Да, пожалуй… — Марция и поспорить-то толком не смогла. Она чувствовала себя принцессой на встрече с талантливым моряком, так сильно её платье контрастировало с облачением Инкеллы. А один раз босая нога даже случайно дрогнула и задела под столом голень в капитанских брюках. Мива шелохнулась, но в остальном не подала виду. — Но одно дело — давать учёным возможности развиваться на добровольной основе, другое — принуждать. — Добровольная основа — это хорошо, но как же те, кто без пинка ни за что не станет продолжать развитие? — всё так же спокойно отпарировала Инкелла и пожала плечами. — Насколько хорошим учителем, врачом или инженером вы посчитали бы упрямого консерватора? — Нет, я всё понимаю. Врач должен изучать новые болезни, учитель — свою науку. Но два месяца на создание какого-то корыта? Серьёзно? — Марция сделала ещё один глоток. Апероль приятно обжёг грудь, а бёдра, ласкаясь о бархатную обивку стула, уже слёзно просили никогда не покидать «Великое Начало». — Мало, очень мало. Этот «бум» — попросту всеобщая одержимость прогрессом. И именно сейчас, второпях, есть шанс изобрести максимальную глупость или повториться с кем-нибудь. Не сочтите, что я жалуюсь. — Ни в коем случае, — хихикнула Инкелла. — Вы негодуете. Это нормально. Я, вот, считаю, что у нас идиоты сидят в совете флотилии. Полные. И я хотела бы, чтобы на их месте сидел кто-то другой. Так и вы имеете полное право порицать… как вы выразились… «эрру Айваху и её комиссию». — Я лишь нахожу верным, что творца следует поощрять, а не обязывать, — Марции страшно понравился их диалог. Ничуть не скандальный, не колючий, а поддерживающий и философский. Толкающий не смотреть однобоко. — Понимаете, даже если государству нужно контролировать число прогрессивных профессионалов, я нахожу хорошей идеей контролировать их не угрозой, а стимуляцией. — Стимуляцией… — сладко просмаковала Инкелла, несколько раз кивнув и взглянув прямиком на Марцию. — Вы едите меня глазами. — Да? Просто вы жутко интересная собеседница, — на носу Мивы проступил едва заметный румянец. — Что ж, как я всегда говорю… Есть разница между долгом в карты и долгом перед страной. Один из них дан сердцем. И взывать к этому долгу, эрра Боне, нужно через сердце. Вы всецело правы. Инкелла пододвинула к Марции тарелку с виноградом и персиками. — Ешьте фрукты. И расскажите мне — если это не секрет, конечно, — о вашем изобретении. И о том, почему у вас такие красные глаза. Марция окаменела. Как давно Инкелла уже наблюдала этот беспечный алый, заливший радужку Боне и потопивший её зрачок? Следовало всё-таки не откладывать, а в перерывах от изучения крови научиться напускать иллюзию на облик. Отец же обновлял её недавно, что пошло не так? Потерял концентрацию? — Эрра Боне? — Я… — Марция сжала в пальцах складки юбки. Чёртово невезение. Ещё и на днях последовало предупреждение от Отто о том, что фокус с окном дома заметили некоторые офицеры и сильно обеспокоились. «Как же я неосторожна. И что теперь?» — Всё дело в том, что я чародейка, эрра Инкелла. Полная противоположность осторожности. Инкелла раскрыла рот, Марция подняла на неё исподлобья почти кающийся взгляд. Лучше ударить в лоб, решила она. Лучше ошарашить, чем позволить додумать худшее. Хотя куда хуже? — Считайте это болезнью, о которой я упоминала. Увы, мы такое не выбираем. Семейные корни не спрашивали. Инкелла откинулась на спинку стула. Она подобной открытости за всю жизнь не встречала, даже в похожих формах. И вдруг: — Я знаю. — Знаете? — Конечно. Ко мне закрадывались подозрения ещё в начале, но я сбрасывала ваши умения, может, на скромный дар или вроде того. А вот момент с платком всё в корне изменил. — Тогда, раз у меня не удалось удивить вас этим откровением, дадите мне второй шанс? — Марция пошла ва-банк. Она выпрямилась, гордо вздёрнула подбородок и уже сама начала поедать глазами столь дружелюбного и расположенного к ней капитана. — Дерзайте, — приподняла бровь Инкелла. — Страшно не хочу возвращаться домой. Позволите переночевать у вас?