перезимую на твоём плече

Этери не понимала, почему Женя так относится ко всему. Она и вправду считает, что одних извинений будет достаточно? После того, что произошло, её так быстро простят? Тем временем пьяный мозг Евгении словно отрицал опасность и тревогу. Девушка знала, что ей лучше не стоит злить Тутберидзе, ведь та всегда готова ответить грубо. Это было даже забавно: в привычной обстановке и полгода назад она была бы не готова вообще говорить так и ощущала бы страх, но не сейчас. — Займись, пожалуйста, учёбой, — старшая сделала вид, что не заметила этого одиночного «простите». — Ты же правда умная, зачем ты тратишь свои силы не на то, что правда поможет тебе? Этери подошла к ней ближе и запустила пальцы в её тёмные волнистые волосы, нежно поглаживая её. Евгения, как котёнок, подалась к руке и прикрыла глаза, издавая тихий стон наслаждения. Она точно проиграла эту игру. Медведева открыла глаза и установила зрительный контакт с тренером. Нет, она точно не могла держаться. Она моментально приблизилась к таким приятным губам, опустив ладонь на чужое плечо. Женщина знала, что все так и будет. Она с удовольствием ответила на поцелуй, осторожно идя в сторону небольшого, но удобного дивана в углу комнаты. Это словно заново разжигало в обеих чувства, забытые, как казалось, вечность назад, поэтому обе принимали в нем активное участие. Руки Этери уже блуждали по телу девушки, поднимая её тёплую кофту, которая была сейчас слишком лишним предметом одежды. Сама Женя вновь и вновь издавала стоны, выгибаясь в ответ на все прикосновения. Ей было тяжело реагировать на это все иначе, ведь возбуждение дошло до своего предела лишь от таких малейших действий. Приходилось действовать самостоятельно: младшая схватила руки Тутберидзе, опуская их ниже в место, где она особенно сильно хотела ощутить тонкие и всегда холодные пальцы, не разорвав поцелуй. Тренера не нужно было просить слишком долго. Она прекрасно считывала всё, чего хотела её девочка, и начала расстегивать джинсы, которые поддавались слишком медленно, но вскоре уже были откинуты куда-то на пол. Старшая быстро миновала нижнее белье, отбросив его к остальной одежде, и осторожно вошла в Женю двумя пальцами, моментально начиная набирать темп. Стоны работали как призыв к действию, а действия были весьма неаккуратными. Однако это давало понять, насколько плохо было обеим без друг друга: это доказывали все те чувства, что они так активно вымещали во всем происходящем, не отрываясь друг от друга ни на секунду. Спустя некоторое время Этери, ощущая, что скоро её девочка подойдёт к концу, перевернула её на живот, ускоряясь и хватая её за волосы, аккуратно потянув на себя, чтобы оставить на её шее очередные поцелуи вперемешку с засосами и укусами. Совсем скоро младшая обмякла в руках тренера, издавая хриплый стон. По всему её телу пробежали мурашки вперемешку с теплом, которое разливалось по всем конечностям от безграничного удовольствия. Они обе соскучились достаточно, чтобы наконец сойтись и продолжить отношения, но, кажется, это было невозможно.

***

Этери всегда просыпалась первая вне зависимости от того, спала она с кем-то или одна. Женщина даже не помнила, как оказалась в постели, но быстро восстановила в памяти причину, по которой Женя лежала с ней, закинув одну ногу на её бедра. Это вызвало лёгкую улыбку и даже счастье, ведь именно такие моменты могли жить внутри ещё долго. Тутберидзе постаралась осторожно убрать Медведеву с себя, чтобы встать с постели и не разбудить её, а после направилась на кухню. Она посчитала нужным приготовить завтрак: эта традиция была у них всегда. Они чередовались, но чаще всего немного неуклюжая фигуристка слишком шумела и тем самым тревожила и без того некрепкий сон. Обычно такие ситуации заканчивались тем, что либо Этери ругалась (такое случалось крайне редко, но порой Женя роняла её любимую фарфоровую посуду и разбивала, так что это было вполне заслуженно), либо они принимали решение заказать еду. Перед тем, как приготовить завтрак, Тутберидзе накинула на тело чёрный шёлковый халат, с удивлением рассматривая багровые следы на себе. Слишком давно в её жизни не было такой страсти. После женщина вернулась на кухню и, подойдя к окну, зажгла сигарету, делая долгую затяжку и смотря на раннюю Москву. На улицах было много людей, бегущих куда-то по делам. Также в изобилии были машины: на дорогах такой огромной Кремлёвской набережной даже сформировалась пробка. Честно говоря, тренер даже не знала, сделала ли она удачный выбор при покупке квартиры недалеко от самых главных достопримечательностей необъятной столицы. По утрам, когда она просыпала и была вынуждена выходить впритык, а не заранее, она сталкивалась с тем, что попусту теряла время, ища объездные пути. А с другой стороны она могла в любое время суток спокойно наслаждаться порой даже пустынными улицами центра Москвы. Эти два (на самом деле, их гораздо больше) аргумента постоянно противоборствовали, но выбрать единый никак не удавалось. Всё зависело от настроения. Женя начала медленно просыпаться от яркого света и гудков автомобилей на улице. Она напрочь отвыкла от знания, каково это — пробуждаться от звуков шумного города. Девушка жила чуть подальше и это даже успокаивало, ведь ей не приходилось сталкиваться с подобным. Откинув одеяло, Медведева начала постепенно восстанавливать все произошедшее, смотря на свое оголенное тело с небольшими синяками от прикосновений сильных рук и засосами, которых было особенно много. Мгновенно в голову ударило ещё и возбуждение: уж слишком хотелось все повторить. Евгения бесшумно встала, глазами нашла белоснежную рубашку хозяйки квартиры, приготовленную для сегодняшнего утра и сразу накинула на себя. — Надеюсь, рубашка будет пахнуть мной, — незаметно пронеслось в мыслях девушки, но это имело огромный смысл для неё же самой. Так же тихо Медведева добралась и до кухни, сначала лишь заглядывая в поисках тренера, а после прошла к женщине и опустила руки ей на талию, поднимая чуть выше и развязывая пояс халата. — Проснулась, — с лёгкой улыбкой, которая слышалась в самом голосе, произнесла Этери, поворачиваясь к девочке и кусая губу. — Дождёшься завтрака или хочешь есть уже сейчас? — Не дождусь. Женя достаточно властно потянула на себя Тутберидзе и опустилась на диван. Оказавшись сидящей на коленях Этери, она начала покрывать бархатную и приятную кожу поцелуями. Масла в огонь подливали ещё и негромкие стоны обеих — останавливаться совсем не хотелось. Наконец Медведева опустилась ниже и села на прохладный пол, разводя в сторону колени женщины. Она почувствовала на себе мягкий взгляд и лишь улыбнулась, оставляя мокрые поцелуи на внутренней стороне бедра. Жене уже точно хотелось зайти дальше, но она всегда любила издеваться над тренером, поэтому слегка дразнила её до момента, пока не ощущала руку на своём затылке, стремительно направлявшую её в нужное место. Так вышло и сейчас: спустя пару мгновений девушка уже выводила своим языком на нежной коже клитора некие узоры, которые были понятны только возбужденной Медведевой. Она несильно сжала бедро Этери, приближаясь ближе и постепенно набирая темп. Сама Тутберидзе еле соображала, лишь посильнее надавливая на затылок фигуристки, желая чувствовать ещё ближе. — Женя, плита, — слишком громко простонала тренер спустя несколько минут, подходя к оргазму и внезапно вспоминая про еду. Сама Женя и не услышала это вовсе: она была слишком увлечена процессом, ощущая близость такого приятного момента. Блондинка свела ноги, ощущая очень приятные чувства в самом низу живота и покалывания, а после запрокинула голову, пытаясь отдышаться. Медведева была довольна результатом, но до неё наконец-таки дошло, что все же сказала Этери. Девушка быстро подскочила к плите, выключая её и переставляя раскаленную сковородку со сгоревшим напрочь омлетом на соседнюю конфорку, но было уже поздно. — Кажется, мы вновь облажались с завтраком — прошептала Женя, виновато смотря на женщину и подходя к ней. — Всё равно сейчас уже не до еды, — улыбнулась Тутберидзе, намекая ей сесть рядом с ней на диван. — Если у тебя нет планов на сегодня, я могу отпроситься с работы. Всё равно я уже опоздаю на пару часов. Получив утвердительный кивок, тренер нашла телефон неподалёку от себя на подоконнике и написала быстрое сообщение команде о том, что сегодня не сможет по причине серьёзных семейных обстоятельств. Было забавно писать это и видеть рядом с собой Женю, которая прижималась к ней, как кошка, и снова мягко целовала абсолютно всё, что видела. Именно по таким моментам Этери скучала больше всего.