~ Usus est optĭmus magister
Практика — лучший учитель ~
Мракс появился на пороге дома спустя три часа после завтрака, подруга почувствовала его присутствие ещё до того, как он постучал в дверь, и уже бежала, чтобы открыть ее. — Оминис! Я так рада тебя видеть! Заходи скорей! Переполненная эмоциями, девушка бросилась на шею парню, вставая на цыпочки и едва удерживая равновесие. Каблуки помогли бы решить ситуацию с разницей в росте, но с той же вероятностью, она бы упала с них. В этом доме она могла быть самой собой и не думать, что девочкам неприлично себя так вести, позволяя себе раствориться в ответных объятиях. Она уже успела соскучиться по прохладным пальцам, скользнувшим по ее спине, по запаху хвои и опавших листьев. Когда пальцы Оминиса коснулись спины подруги, он прошептал ей на ухо: «Я тоже рад, малышка» и почувствовал ткань ее одежды. Наряды из такого материала носила его мать и сестры, чаще всего на бал или другое официальное мероприятие. — Не может быть! Ты надела платье? Куда вы дели настоящую Эмили Уильямс? — парень обратился уже к супружеской паре. Все четверо рассмеялись, и лишь после этого семья Фиг смогла поприветствовать Оминиса как положено и пригласить его за стол. Фигам хотелось дать друзьям больше времени друг с другом, поэтому после легкого обеда они вытолкали их с подносом лимонада и кексов в сад, и начали собираться, сославшись на то, что им нужно уехать по делам на пару часов. Устроившись на качелях, ребята почти на разговаривали, так как были заняты уплетанием кексов. Первым заговорил Оминис, отряхиваясь от крошек. — Ты же ненавидишь платья? — Тебя все ещё мучает этот вопрос, — девушка ухмыльнулась, понимая, что вызвала у парня ту реакцию, на которую она и рассчитывала. — Не всегда. Зависит от настроения и повода, а повод хороший. — Жаль, что я не могу увидеть, как ты в нем выглядишь. — Я могу тебе описать. Эмили в подробностях описала каждую деталь платья и, встав с качелей, приблизилась к Оминису, давая потрогать ткань на подоле юбки и рукавах. Это могло выглядеть глупо и даже неприлично, но для парня это было важно, и девушка это знала. Тактильные ощущения были глазами Мракса, и пусть отчасти, но компенсировали его неспособность видеть. Его руки скользили по рукавам из тонкого кружева и едва касались длинных волос, цвет которых ещё больше придавал изюминку платью. — Платье красивое… — парень запнулся. — То есть ты… Ты красивая! — Спасибо, но думаю, что ты субъективен, ведь все познается в сравнении. — А зачем мне тебя сравнивать? Ведь мы такие одни. Эмили улыбнулась, было одновременно приятно и непривычно слышать комплименты от человека, присутствие которого заставляло все внутри переворачиваться. Она не представляла себе, что настолько сильно соскучилась по блондину напротив неё, и мысли о ночи в «Трёх мётлах» назойливо лезли в голову, вызывая румянец на щеках. Девушка предложила выпить лимонада, пока тот не нагрелся, как обычно, мастерски переводя тему. — Отец так легко отпустил тебя ко мне? — Я ведь обещал, что буду навещать тебя, чего бы мне это не стоило. К тому же, отцу было достаточно того, что этим летом я вообще переступил порог дома, он даже позволил провести пару недель у дяди. — Дядя? У тебя есть дядя? Эмили мало знала о семье Оминиса, лишь то, что у него есть пара братьев и ещё несколько сестёр, которые покинули родовое поместье еще до совершеннолетия. Главу семьи не волновали дети женского пола, ведь они не могли продолжить род Мраксов, принимая фамилию мужа. Поэтому достигнув возраста полового созревания, дочери отправлялись в семьи будущих мужей, заранее подписав брачный договор. Корнелиуса Мракса не волновало финансовое состояние, а так же статус этих семей, только лишь их чистокровность, в отличие от семей будущих невест его сыновей. Для продолжения рода должна была быть подобрана достойная партия, поэтому брачные контракты не спешили подписывать. Про дядю девушка слышала первый раз. — Он неродной, поэтому ты и не знала. Это супруг тети Ноктуа, он работает в больнице Святого Мунго и тоже живет в Лондоне, — при упоминании ее имени Оминис прикусил губу, но старался не подавать вида. — Если тебя отпустят, можем вместе навестить его. — Было бы здорово. Я думаю, что проблем с этим не будет. Розали с Михаэлем очень добры ко мне и многое разрешают, даже иногда использовать магию. А еще они передали мне дневник профессора Фига. — Я рад, что тебе у них нравится, и вы поладили. На мгновение Оминису захотелось упрекнуть подругу в том, чтобы она не злоупотребляла их расположением и была осторожней с магией, особенно древней, но сейчас его куда больше заинтересовал дневник. В последнее время все книги, кроме учебников, вызывали у него подозрение. — Ты уже прочла его? — Всего несколько страниц, — девушка пристально посмотрела в глаза блондина. — Оминис, Элеазар писал обо мне и моей магии. Пока ты не начал возмущаться и вздыхать, дай мне сказать. Он писал о том же, что я видела в омуте памяти. Моя магия способна не только на разрушения, она может создавать новое и восстанавливать то, что было разрушено. — Ты никогда не оставишь свои эксперименты и проверки на прочность, я прав? — парень едва удержался, чтобы не вздохнуть. — Да, ты прав. И более того, я хочу, чтобы ты мне помог. — Нет, даже не уговаривай, я не буду способствовать тебе в этом, — парень поднялся с качелей и сложил руки на груди. — Ты ведь знаешь мое отношение ко всему неизведанному и темному. — На этот раз все совсем наоборот, это полная противоположность тёмной магии. Я хочу хоть раз сделать что-то хорошее. Оминис, пожалуйста! — девушка подошла к парню и, взяв его за руку, заглянула ему в глаза. — Пойдём, я тебе кое-что покажу! Слизеринец ворчал и сопротивлялся, не давая подруге даже сдвинуть себя с места. Но та продолжала тянуть его за руку, поднимая облако пыли ботинками, которые вместо опоры лишь тщетно скользили по земле. Все это вызывало у парня лишь смех, ну как он мог злиться на неё?! Сделай он шаг вперед, она просто потеряет равновесие и упадет, испачкав столь прекрасное платье, чего он допустить не мог. Ему оставалось лишь согласиться, ведь упорству подруги можно было только позавидовать, покачав головой, он проследовал за однокурсницей в сад. Эмили подвела парня к вишневому дереву, ветви которого ещё пару дней назад они с Михаэлем обрезали. Зима была холодной, и молодые побеги не выдержав натиска суровой погоды, замёрзли, оставив после себя только сухие безжизненные сучки. — Я могу попробовать оживить ветвь, не уверена, что получится, но думаю, что это самый безопасный вариант. Оминис отступил на пару шагов назад и навёл палочку на дерево, пытаясь сосредоточиться на том, что будет дальше. Но ничего не происходило, минут пятнадцать Эмили пыталась сделать хоть что-то, но ничего не получалось. Подруга лишь издавала смешные звуки, словно тащит мешок песка, весом с себя, Мракс же пытался подавить смешок, вырывающийся от этих звуков. Подойдя к сероволосой сзади, он положил руку ей на плечо. — Может, хватит на сегодня? — Нет! Я делаю что-то не так, но не пойму что! — Может дело в палочке? Почему ты не используешь ее? — Будь она с собой, я бы уже давно что-нибудь разрушила со злости! — девушке было сложно сдержать гнев от того, что ничего не получается, а Мракс только смеётся. — Мне не нужна палочка, чтобы использовать древнюю магию! Оминис обнял девушку и положил голову ей на плечо. Ему самому стало интересно, получится ли что-то из этого, и искренне хотелось помочь, но он не знал как, пока его не посетила идея. — Попробуй представить себе процесс, а не конечный результат. Делай это поэтапно, так же как ты мне описывала своё платье, шаг за шагом, деталь за деталью. Я бы не смог представить себе полноценный образ без мелочей. Эмили послушно протянула руку к дереву, в то время, как парень не выпускал ее из объятий. Она закрыла глаза, создавая образ из серебряных нитей, как они тянутся к дереву, обволакивают ветвь, напитывая ее влагой и жизнью, как она удлиняется и обрастает почками, которые медленно раскрываются, обнажая светло-зелёные, свернутые в трубочку, листья. Пытаясь задержаться на этом моменте, она притянула ещё больше нитей, разворачивая листок за листком и окрашивая их в более насыщенный зелёный цвет. Это было похоже на медитацию, казалось, что прошло много часов за этим процессом, как из этого состоянии ее выдернул голос парня, заставив открыть глаза. — У тебя получилось! Но открыв глаза, она увидела лишь едва набухшие почки и никаких листьев. Полным разочарованием стало и то, что из-за потери девушкой концентрации, ветвь через несколько секунд рассыпалась на глазах и вернулась в прежнее состояние. Выругавшись, Эмили хотела уже бросить эту затею, но Оминис уговорил попробовать ее снова, объясняя, что ни одно заклинание не получится с первого раза, тем более такое сильное. После нескольких попыток девушке удалось сохранить промежуточный результат, но лишь на некоторое время, интервалы которого увеличивались с каждым разом, но все так же возвращалось в исходное состояние. Они провели за этим занятием несколько часов и были настолько увлечены, что не заметили, как вернулись мистер с миссис Фиг и вошли в сад. — Попались! Голос из-за спины заставил девушку вздрогнуть и оглянуться. Это был Михаэль, который решил пошутить и даже не понял, чем они занимались. Эмили чувствовала себя пойманной с поличным за чем-то нехорошим, ведь она использовала магию в их отсутствие и не представляла, что ей за это грозит. — Решила поближе показать сад нашему гостю? — к разговору подключилась Розали. — Д-да… Можно и так сказать… В любой другой ситуации со стороны могло показаться странным, что они трогают деревья, но так как Мракс был незрячим, это было вполне оправдано, поэтому супружеская пара ничего не заподозрила. Эмили этого не знала, и ее не покидало чувство вины за то, что она предала их доверие, Оминис многозначительно молчал, считывая эмоции подруги. Он так же думал, что они попались, но семья Фиг просто не подает вида, он мог взять вину на себя, ведь будучи совершеннолетним мог беспрепятственно использовать магию. Но это было бы несправедливым по отношению к подруге, Эмили бы точно не понравилось, что он покрывает ее, поэтому Мракс просто ждал, что будет дальше, не смея вмешиваться и надеясь, что девушке не сильно попадет. — Я хочу вам кое-что показать. Девушка сделала жест рукой, подзывая пожилую пару ближе к себе, и повторила свою магию, на этот раз не закрывая глаза, чтобы можно было наблюдать за их реакцией и немедленно прекратить в случае неодобрения.***
Все сидели за столом, доедая свой ужин. Одна Эмили была без аппетита и смотрела в тарелку, катая зелёную горошину среди нарезанных ей кусков бифштекса, к которому она почти не притронулась. Беседы за ужином были слишком непринуждённые, словно ничего не произошло, но девушка была лишь слушателем и не участвовала в них. Как только приборы домочадцев и гостя перестали греметь по тарелкам, она молча принялась убирать их и уносить на кухню. Возвращаясь в гостиную с подносом напитков, в дверях кухни девушка столкнулась с Оминисом и чуть не разлила на него лимонад, но тот успел подхватить ее за локоть и удержать поднос в горизонтальном положении. Реакция парня была намного лучше подруги, несмотря на отсутствие зрения. Блондин перехватил поднос в свои руки и отставил в сторону, прежде чем закрыть за собой дверь, отделяя их с Эмили от гостиной с хозяевами дома. — Ты в порядке? Ты за весь вечер не произнесла ни слова. Девушка подняла голову и увидела обеспокоенное лицо друга, она впервые после сада посмотрела на него, мысли о новых возможностях ее магии и реакция Фигов вытеснили Мракса из ее головы, она совсем забыла, что он ещё тут. Приблизившись к парню, что был ее на полторы головы выше, она коснулась рукой его рубашки на груди, а затем и вовсе уткнулась в грудь лицом. Солнце, словно шар раскалённого металла, начинало утекать за горизонт, заполняя кухню мягким тёплым светом, оставляя блики на волосах парочки, согревая своим последним тёплом оголенную спину девушки и руку парня, лежащую на ней. Несколько минут тишины между ними, сбивчивое дыхание Эмили на груди парня, рука Оминиса, заботливо поглаживающая подругу по голове и волосам. Она в белом платье, он в темных брюках и белой рубашке — были похожи на молодоженов, которые решили сбежать со своей же свадьбы, устав от внимания гостей и желая остаться наедине друг с другом. «Нет, не в порядке, меня все это пугает, и я не знаю, что будет дальше!» — рядом с ним ей хотелось позволить быть себе слабой, но она не решилась ещё больше тревожить парня своими мыслями. — Я в порядке, просто не понимаю, почему они так отреагировали… — девушка отстранилась от груди парня и посмотрела в его глаза. — Может не хотят обсуждать это, пока я здесь. — Возможно. Но я все равно не понимаю, — Эмили отошла к окну, поворачиваясь к другу спиной. — Почему они похвалили меня и предложили свою помощь? Не испугались этой силы, не отругали за ее использование, не предостерегли о том, как это опасно? И даже не подняли эту тему за столом? Почему? — Просто они верят в тебя. Больше, чем ты сама в себя. — Нас наверное уже заждались, пора возвращаться. Девушка спрятала свои эмоции и, взяв поднос, вышла через дверь, которую открыл для неё Оминис. Тяжело было делать вид, что ничего не произошло, контроль эмоций давался ей легче, когда парня не было рядом. Она пыталась поддерживать зашедший разговор о волшебных существах, надеясь, что у них с Фигами ещё будет время поговорить. Было уже поздно, и Оминису предложили остаться на ночь, и даже на несколько дней, если тот располагает временем. На этот раз Мракс согласился. — Но как же… — Все в порядке, давай лучше прогуляемся по улице перед сном? Незаданный вопрос Эмили был прерван жестом парня и встречным вопросом. Он знал, что она спросит об отношении отца к его поездкам к ней, и не хотел, чтобы та лишний раз переживала. Тем более, что на отца с недавних пор ему было плевать. Возможно немалую роль в этом сыграло его совершеннолетие, которое позволило Оминису быть более независимым, в том числе и финансово. После семнадцати он мог самостоятельно распоряжаться своей частью наследства — счетом в банке Гринготтс, но в другом он стал менее свободным и вообще не имел права на своё мнение. Дождавшись достижения сыном брачного возраста, Корнелиус Мракс начал активный поиск подходящей невесты. Глава Мраксов был не таким ярым фанатиком, как его отец, дед и другие предки, и не желал для своих детей судьбы кровосмешения и вытекающих из этого последствий. Но его отказ от решения женить детей друг на друге никак не влиял на стремление к чистоте крови и приумножении состояния. Мраксы были далеко не последними в списке благосостоятельных семей, но предыдущие пару поколений заметно уменьшили состояние счетов в банке, и в какой-то момент едва не разбазарили его совсем. Поэтому поиск достойной пары для младшего и остальных сыновей осложнялся, среди дальних родственников чистота крови подвергалась сомнениям, другими семьями, желающими породниться с Мраксами, двигало стремление таким образом избавиться от бедности, а Корнелиусу нужно было все и сразу, ведь избранная девушка станет частью их семьи и будет носить их фамилию. И едва дав Оминису переступить порог дома, он завёл с ним этот разговор, не забывая напоминать об этом каждый день, что в конце концов, вывело младшего Мракса из себя. Поругавшись с отцом, он объявил, что проведёт лето у дяди, лишь изредка посещая родовое поместье по особым поводам. И снова Корнелиус дал слабину в отношении младшего сына, так как считал, что ему пришлось расплачиваться за грехи его предков больше, чем всем остальным. А он не желал плохого для своих детей и свято верил, что все, что он делает — ради их блага. Как только они оказались на улице, Оминис крепко взял Эмили за руку. — Пожалуйста, пообещай мне, что мы больше никогда не заговорим про моего отца. — Не буду спрашивать почему, просто обещаю, — девушка удивилась резкой смене настроения парня, понимая, что за этим стоит что-то серьёзное. — И да, не забывай, что я уже совершеннолетний и мне не нужно чьё-то разрешение, — парень сказал это специально наигранно и улыбнулся, желая сгладить резкий тон и расслабляя руку. — Да? — Эмили ехидно улыбнулась и начала раскачивать руку парня. — Не нужно разрешение, говоришь? А кто пять минут назад спрашивал у Михаэля, можно ли нам прогуляться в столь позднее время? — Это совсем другое! Мракс фыркнул и поджал губы. Слизеринке удалось подловить его как ребёнка. Ей нравилось играть в эту игру, она видела в этих простых эмоциях настоящего Оминиса. Поддразнивая его, заставляя позлиться и жарко спорить о чем-то, девушка чувствовала, что между ними спадают все барьеры и маски, позволяя быть самими собой в такие моменты. Если кому-то в Хогвартсе рассказать, что Оминис может драться подушками наощупь, весело хохоча при этом, пытаться закопать в снег из-за цепляющих фразочек, брызгаться водой, из последних сил пытаясь намочить зачинщика — никто не поверит. На людях юный Мракс всегда сдержан и холоден, пропускает все колкости мимо ушей и никогда не поддаётся на подобные уловки. Рядом с ней он менялся, как и сама девушка, она могла ему доверять и не бояться, что он воспользуется ее слабостью или обернёт ее тайны против неё. Каждый из них был по своему травмирован в детстве, именно поэтому они так сблизились с самого знакомства, хоть и готовы были разорвать друг друга, когда Себастьян показал Эмили крипту, а Оминис узнал об этом. Она думала, что он типичный «золотой» ребёнок из аристократической семьи, который при любой ситуации кичился и грозился своими связями. А он видел в ней легкомысленную девчонку и зазнайку, подобную Рейес, рядом с которой его спокойная жизнь в Хогвартсе не будет прежней. Жизнь Мракса и правда уже не была прежней, за все время в Хогвартсе у него не было никого, кроме близнецов Сэллоу, а вне стен замка только семья. Он ни капли не жалел, что она появилась в его жизни. Сначала ему казалось, что Уильямс больше похожа на Сэллоу, но узнав подругу ближе, понял как ошибался, в то время, как сам Себастьян заметил это куда ранее, подшучивая над друзьями, что рядом с ними он чувствует себя третьим лишним. — Знаешь, Оминис, похоже они тебе тоже доверяют. — Тогда постараюсь не подвести их. — А я, кажется, подвела… — девушка замедлила шаг. — У них такой кредит доверия ко мне, а я… — Думаю, что такое воспитание — это не плохо. Если посмотреть на профессора Фига, по-моему, они вырастили отличного сына, и наверняка позволяли ему многое. Знаешь, я в какой-то степени даже завидую тебе, — парень крепче сжал руку девушки. — Ты жалеешь об этом? — Жалею ли я, что применила магию несмотря на запрет? Нет, ни сколько. Если вопрос в том, жалею ли, что показала им? Тоже нет. Я поступила, как всегда — так, как считала нужным. Просто не хочу создавать им проблем. — Обычно я не одобряю подобные эксперименты, и мне было бы гораздо спокойней, не сделай ты этого. Но я начинаю понимать, что тобой движет. И ты правильно поступила, что рассказала им обо всем. — И что же мной движет? — девушка остановилась, уставившись на парня. — Ты хочешь все исправить, искупить ошибки прошлого. Со мной было то же самое, когда я впервые применил Круциатус. Но я пошёл другим путём — отказался от всего, что связывало меня с тёмной магией и поклялся больше никогда не применять ее. — Я знаю… Я знаю, что могу все исправить и я хочу этого. Я не могу убегать, рано или поздно это настигнет меня. Дневник тому подтверждение. — Я не осуждаю тебя, но будь готова к тому, что если ты перейдёшь черту, мне придётся тебя остановить. Я не могу допустить того, что случилось с Себастьяном снова. — Я понимаю и буду аккуратна, обещаю. Эмили знала, что она совершила много плохих поступков, в этот год она была непохожа сама на себя. Искусно лгать воспитателям в приюте, подстраивать всякие гадости обидчикам, которые издевались над ней в младшем возрасте, быть участницей большинства драк, а иногда их зачинщицей — это все и рядом не стояло с использованием древней магии, применением непростительных и многочисленными кровопролитиями. Все то, чего Оминису не стоило знать, иначе бы он отвернулся от девушки в ту же минуту. Уильямс оправдывала себя тем, что это была вынужденная мера, и она не выбирала такую жизнь. Поступай она иначе — уже давно была бы мертва, но чувство вины, чёрное, вязкое и липкое не покидало ее. Ей хотелось верить, что она смогла пережить все случившееся и не сойти с ума потому, что она боролась со злом, а не потому, что она сама и есть зло с беспросветной темнотой внутри.***
Оминис спал в выделенной ему спальне на втором этаже, как от сквозняка хлопнуло окно, отчего тот проснулся и сел в кровати, потирая виски. Ему снились кошмары, голова гудела. Мракс списал это на новую обстановку и вечерний разговор. Он помотал головой, чтобы сбросить наваждение ночного кошмара, проспи он до утра, ничего бы и не вспомнил, но поднявшийся ветер решил иначе. Нащупав палочку, парень встал с кровати, чтобы закрыть окно. С улицы веяло прохладой и ароматом сирени, было слышно как скрипит соседский забор и где-то вдалеке звенят цепи качелей. Все это предвещало сильный дождь, который начался, едва Оминис закрыл окно. Вернувшись в кровать, парень слушал мирный стук капель о кровлю крыши, под который уже начал проваливаться в сон, как в доме раздался крик.