~ Amor tussisque non celantur Любовь и кашель не скроешь ~
Когда Уильямс думала, что ее единственной проблемой в ближайшие месяцы будет Мракс — она ошибалась. Назойливая Сэллоу преследовала ее с самого пробуждения, не оставляя Эмили даже в туалетной кабинке наедине со своими мыслями, которые крутились вокруг одного — открыть дверь с размаху и разбить нос Анны, стоящей под ней. — Ты всегда такая шумная с утра? — Эмили привыкла к предыдущим, в меру молчаливым соседкам, и сестра Себастьяна была для нее просто громом среди ясного неба. Она сделала напор воды посильнее, в надежде заглушить нарушителя утреннего спокойствия. — Себастьян так же донимает бедного Оминиса по утрам? — Пропусти ты целый год жизни как я, валяясь в постели, то вела бы себя так же, — шатенку ничуть не задело высказывание в ее адрес, она уже умылась и ждала соседку, смотря через ее плечо на отражение. — Если такое когда-нибудь случится — просто пристрелите меня! — она закрыла кран и промокнула лицо полотенцем, а затем собрала волосы в пучок и резко повернулась. — Анна, тебе разве не нужно сдавать СОВ, чтобы учиться на шестом курсе? — Нужно, но мне дали отсрочку на полгода в индивидуальном порядке, чтобы я успела подготовиться, надеюсь, что я наберу проходной балл, и меня не вернут на пятый курс. — Надеюсь, нет… — Что? — Анна не поняла, какую именно часть фразы прокомментировала девушка. — Что? Эмили вышла из комнаты, не дожидаясь соседки, но та быстро нагнала сероволосую в коридоре и шла рядом, молча улыбаясь, будучи полной противоположностью Уильямс с нахмуренными бровями и опущенными вниз уголками губ. Они были словно солнце и туча. Девушка злилась, что Анна никак не отвяжется от нее и даже пропустила обед, незаметно улизнув из класса и спрятавшись на задворках школы, надеясь хотя бы на полчаса тишины и одиночества. Но ужин не позволили пропустить звуки, издаваемые ее желудком, уже скручивающимся от голода. Когда Эмили зашла в Большой зал, троица уже сидела за столом, оставив для подруги место рядом с Себастьяном, ей оставалось только присоединиться к ним, поправив мантию, прежде чем сесть. Несмотря на голод, кусок индейки почти не лез в горло, как и все остальное, девушка больше пила, чем ела, пытаясь заполнить желудок в надежде обмануть его. Вроде все было, как обычно, повседневные разговоры об учебе и наконец вернувшемся квиддиче, разбавляемые звоном столовых приборов о тарелки, но Себастьян, сидящий по правую руку, был уже не тем добродушным парнем, которому можно было доверять, его сестры, сидящей напротив, вообще раньше не было, а Оминис… Что Оминис? Объект ее воздыхания, рядом с которым она чувствовала себя словно верхом на дромароге, его было так же сложно приручить, и он в любой момент мог сбросить с себя. Сама не замечая, сероволосая начала разглядывать парня. Ее взгляд изучал каждую родинку на лице, каждую аккуратно уложенную прядь волос, каждую деталь мимики, каждый жест, и только сейчас она поняла, как он красив на самом деле. Эмили не придавала особого значения внешности, она старалась рассмотреть в людях то, что для нее было действительно важно — само отношение человека к ней, заботу, поддержку, преданность и честность — всё то, чего у неё почти не было на протяжении лет, проведенных в приюте. Чем дольше девушка наблюдала за ним, тем больше понимала, что она ему не ровня, вспоминая его слова на террасе. Каждый жест Мракса был выверенным, истинно аристократическим, словно он просчитывал все до каждой мелочи, когда поднять вилку, как подцепить ей определенное количество еды и отправить в рот так, чтобы не испачкать губы, под каким углом положить приборы обратно в тарелку. В то время как она сама ела, будто в последний раз, совсем не думая о том, вместится ли в ее рот вообще такое количество еды. Не могла избавиться от привычки утаскивать самую вкусную еду с собой, как во время редких пиршеств в приюте, намеренно пренебрегала дополнительными приборами, используя только вилку или ложку, и частенько роняла содержимое своей тарелки на белую рубашку, не заботясь об аккуратности. Она была знакома со всеми правилами столового этикета не понаслышке, но просто не хотела их использовать. Волосы Оминиса всегда были идеально уложены, лишь иногда выбивалась какая-нибудь непослушная прядь, которая тут же убиралась на место тонкими, фарфоровыми пальцами парня. Рубашка всегда была чистой и выглаженной, как и остальная форма, застегнутой на все до единой пуговицы, словно по какому-то негласному кодексу, а галстук неподвижно покоился на груди, будто заколдованный. Что касается Эмили, она никогда не утруждала себя с волосами, даже не удосужившись просто отстричь, девушка не укладывала их, оставляя распущенными, порой даже не расчесывая как следует, а то и вовсе, так как не видела в этом смысла, ведь спустя время все равно запутаются. Внешний вид девушки так же оставлял желать лучшего, ей было достаточно привести одежду в состояние, при котором преподаватели школы не делают ей замечания, а все остальное неважно. Она всегда оправдывала себя тем же — помнется, порвется, испачкается в крови, ее собственной или гоблинов с пемпламбами, да и вообще, из-за испытаний и боев ей некогда было этим заниматься, так же как и учиться завязывать галстук самой. Девушка была больше похожа на вечно растрепанного и неряшливого Себастьяна, который в данный момент даже не замечал, как ее взгляд изучает друга. А его сестра выглядела под стать Оминису, до аристократических манер она, конечно, не дотягивала, и скорее всего, занимала золотую середину между двумя парнями, но ее ироничное расположение на одной стороне вместе с блондином говорило об обратном, будто стол разделял друзей на аккуратистов и разгильдяев. Это был не последний раз, когда Уильямс наблюдала за Мраксом, сравнивая его с собой и делая выводы о том, какие они всё-таки разные и не подходят друг другу. Оставалось загадкой, думала ли она так на самом деле или просто пыталась убедить себя, проводя параллель между ними, утверждающую, что они не пересекаются ни по каким правилам. Так же как их происхождение. Да, она не знала своих настоящих родителей, и, возможно, была бы рада узнать, что волшебной крови в ней больше, чем ей приписывают, но уже привыкла быть маглорожденной, ведь прошлого, проведенного с маглами, уже не изменить. Из задумчивости Эмили вывела Анна, несколько раз окликнув ее по имени. — …Так ты пойдешь с нами? — Нет, у меня есть еще одно дело, — она ответила, даже не поняв, куда ее позвали. — Еще только первый день учебы, а ты уже убегаешь, — Себастьян заинтересовался, куда она направляется и положил руку на плечо подруги. — Нужно проверить одно место, и тебя это не касается. — Что за тайное место такое? — Если я скажу тебе, оно перестанет быть тайным. — Ну, Эми… — Разговор окончен, Себастьян! — она скинула его руку со своего плеча. Оминис нахмурился, а его губы сжались в тонкую прямую линию, ему не понравилось услышанное. Мятеж Ранрока с Руквудом закончился вместе с пятым курсом, а секреты и непонятные похождения подруги — нет. Несмотря на волнения, блондин промолчал, ведь девушка четко дала понять, что не намерена раскрывать своих планов на вечер. Эмили поднялась из-за стола, оставив друзей ни с чем, и торопливым шагом направилась в Выручай-комнату. Несмотря на то, что Деек всё лето присматривал за волшебными существами, она хотела проверить виварий и лично убедиться, что всё в порядке. Когда девушка, наконец, оказалась на месте, домашний эльф радостно встретил её. — Деек рад приветствовать вас! Деек уже думал, что вы совсем забыли старого Деека и это место. — Деек, я тоже рада тебя видеть! Как я могла забыть! — она мягко улыбнулась домовику. — Я кое-что тебе принесла! — Вы всегда так добры к Дееку, — эльф поймал сверток от девушки и, развернув его, обнаружил большой кусок ягодного пирога и немного печенья. Слизеринка поражалась тому, что каждый раз, возвращаясь сюда, он ждал ее, тщательно подметая пол, хотя девушка была не единственной из студентов, кому Деек помогал с освоением секретной комнаты. По всей видимости, домовик предпочитал Эмили всем остальным ученикам за ее отзывчивость, ведь она всегда приносила ему угощения и справлялась о его делах. Перекинувшись несколькими фразами, эльф вернулся к уборке, а девушка отправилась в виварий. На входе ее сразу встретили разноцветные фвуперы своей переливчатой и надоедливой трелью, под ногами начал путаться выводок лунтелят, тыкающихся своими мокрыми носами в ладони и везде где дотянутся, и выпрашивающих лакомство своими вечно голодными глазами. Покормив всех столпившихся возле нее, Эмили отправилась к загону с жмырами, которые были сытыми, наверняка совсем недавно покормленными Дееком, и взяв щетку, перемахнула через изгородь. Животные благодарно терлись о девушку, пока та их вычесывала и ласково трепала за ушами. К этим зверям слизеринка питала особую любовь, так как они ей напоминали более привычных для маглов, домашних кошек, только поменьше размером, которых она тайно проносила в приют и подкармливала распотрошенными мясными пирожками, сама довольствуясь сухой булкой. Но как бы она их не прятала, на утро кто-то из воспитателей обнаруживал ее единственных друзей и выгонял за порог под сопровождающие угрозы в адрес пепельноволосой девчонки. Когда все до последнего жмыра были вычесаны и одарены ласками, Уильямс отправилась в самую дальнюю часть вивария, где содержались самые большие существа. Проведав гиппогрифов, единорогов и фестралов, она направилась к самому последнему загону с дромарогом, будто он вообще мог его удержать. — Привет, дружок! Заскучал тут без меня? — отворив калитку, она выпустила зверя. — Что ж, в этом году у меня нет для тебя приключений, думаю, что тебе будет лучше на воле, чем топтаться тут. Если мне понадобится твоя помощь, я найду тебя, хорошо? Дромарог долго смотрел на девушку своими янтарными глазами прежде, чем подойти к ней, склонив голову. Эмили достала хвать-мешок и открыла его. — Давай, полезай, я выпущу тебя там же, где мы встретились, — но он даже не сдвинулся с места. — Ну же, давай, в чем дело? Зверь подошел к ней и обдал ее лицо горячим и тяжелым дыханием, издав что-то похожее на рык, чем бы ни был этот звук, он явно выражал недовольство. Затем он ткнулся мордой в ее плечо и руки. — Ты не хочешь, да? Тебе нравится быть тут, со мной? — тяжело вздохнув, она убрала хвать-мешок и коснулась животного, погладив его. — Стоило назвать тебя Оминисом, ты такой же упрямый и преданный.***
Эмили спустилась в гостиную Слизерина, потирая глаза и не понимая, что так оживленно все обсуждают. Этим утром все слизеринцы старших курсов были на взводе, так как сегодня должно было состояться первое занятие по половому воспитанию, и уже было известно, кто будет преподавать. Черт, а это не шутка Себастьяна. Она безучастно опустилась на один из диванов, было забавно наблюдать как взрослых учеников может выбить из колеи такая мелочь. Парни реагировали гораздо сильнее девушек, которые хихикали над их краснеющими щеками. Невозмутимым оставался только Оминис, сидящий в одиночестве в углу. В другое время Уильямс подошла бы к нему поздороваться, но не сейчас, она планировала держаться особняком, намеренно не избегала встреч, но и не стремилась к ним. Первая неделя занятий далась ей относительно легко, учеба помогала отвлечься от мыслей о нем, казалось, что она хорошо справляется с выбранной ролью. Но только лишь внешне, для окружающих, внутри нее светлая и темная стороны по-прежнему боролись друг с другом. Поэтому девушка пыталась увлечься чем угодно, чтобы убежать от этого сопротивления. — А вот и ты! А где Анна? — Себастьян подошел к спинке дивана и, перепрыгнув ее, плюхнулся на мягкое сиденье рядом с Эмили. — Без понятия. Я ей нянька что ли? — Да что с тобой последнее время? — парень удивился ее резкому ответу. — Я переживаю за тебя. — Не стоит, Себастьян! — Эми, я твой друг, и ты всегда можешь поделиться со мной. Я никогда не откажу тебе в помощи и позабочусь о тебе. — Спасибо, но мне нянька тоже не нужна! — Да что случилось? Что-то произошло между тобой и Оминисом? — Да при чем здесь он?! Чего вы все пристали ко мне с ним? — Эмили хотела уже встать и уйти, пока Себастьян не заставил ее передумать, сменив тему. — А-а-а, понимаю. Наверное, нервничаешь, как все остальные? — Нет, Себастьян, — она улыбнулась уголками рта. — Это вовсе не повод для переживаний, все абсолютно естественно. В приюте нам уже проводили подобные занятия. — То есть ты уже все знаешь и умеешь? — парень покраснел, глядя ей прямо в глаза. — Какой же ты идиот! — она засмеялась и отвесила Сэллоу подзатыльник. — Знаешь, Себастьян, я совсем не скучала по твоим глупым шуткам. Парень потер место удара и тоже засмеялся. Он заметил, что Эмили изменилась с прошлого учебного года, ему казалось, что между ними с Оминисом точно что-то происходит, отчего его глодала ревность. Он был так увлечен поиском способа спасти Анну, что свыкся с мыслью, что подруга всегда рядом, принимал как должное, что так будет всегда. А сейчас ему хотелось большего, обладать ей, сделать только своей, чтобы следующее лето она проводила с ним, а не с Мраксом. Он надеялся, что она простит его за Соломона, за то, что не писал все лето, за то, что исчез сразу после экзаменов, даже не попрощавшись. Что она, в конце концов, выберет его. — Пойдемте скорее, а не то опоздаем! — Анна подлетела к ним, полная энтузиазма, словно ждала этого урока целую вечность. Под руку она держала Мракса, которого успела утащить из темного угла.***
Четверка друзей заняла места на средних рядах. На этом уроке не было желающих сесть за ближайшие к преподавателям парты, большинство учеников заняли самые последние, опоздавшим доставались первые по причине того, что уже не было других свободных мест, но ребята успели занять хотя бы середину. Профессор Шарп пересчитывал, стоящие на столе, флаконы с перламутровым зельем. По левую руку от него стояла профессор Уизли, ее как заместителя директора назначили ответственной за сей процесс, она же и должна была вести половое просвещение внезапно повзрослевших подростков вместе с Шарпом, так как помимо преподавателя женщины должен был быть еще и мужчина. Она начала свою речь, когда все собрались. — Итак! Для начала объясню, почему мы собрали вас здесь, и для чего директором Блэком было принято решение ввести данный курс. Это новый опыт как для вас, так и для нас с профессором Шарпом. К сожалению, ввиду определенного поведения отдельных учеников школы, некоторые девушки и парни не смогли продолжить обучение после сдачи СОВ, а кто-то и вовсе не закончил год и не сдал их. Поэтому я жду от всех вас, что вы серьезно отнесетесь к данным занятиям, как вы понимаете, никаких экзаменов или зачетов по данному курсу не будет, но при этом обязательны к посещению абсолютно все лекции, а так же прочтение литературы, список которой всем выдадут в конце занятия. Матильда Уизли максимально аккуратно подбирала слова, избегая прямых высказываний, но студенты все равно загудели, обсуждая, кто же из тех, кто ушел после пятого курса, успел приблизить себя к такому скорому продолжению рода, а самое главное с кем, ведь кто-то из горе-папашек мог сидеть среди них. Шарп все это время ковырял носком ботинка торчащую половицу, он был явно не в восторге от отведенной ему роли, сладить с парнями на пике их гормонов было не так-то просто, в отличие от девушек, которые проходят этот этап намного раньше. — Наверняка, Блэк побоялся гнева чистокровных семей, то же самое, что было в прошлом году с квиддичем, может они еще и на поцелуи запреты введут? — Себастьян начал возмущаться, но шепотом, чтобы его не услышали преподаватели. — Можно подумать, ты с кем-то целуешься? — Эмили не могла упустить шанс подколоть его. — Нет, но… — шея парня покраснела. — Может быть я планировал?! — С кем? — Оминис не смог сдержать смешок. — Со своей подушкой? Он начал пародировать друга с воображаемой подушкой, ребята тихонько засмеялись, почти не выделяясь на фоне общего шума. Сэллоу возмутился и хотел было ответить что-то колкое Мраксу, но его отвлек Гаррет, ворвавшийся в кабинет. — Мистер Уизли, вы считаете, что у вас нет необходимости в данных занятиях, если позволяете себе опаздывать? — тетя Гаррета проводила его взглядом до парты первого ряда, за которую он с неохотой приземлился. — Я думаю, что и так достаточно знаю, профессор! — рыжий парень гордо вытянулся, привлекая к себе льстящие взгляды девушек. — Да будет вам известно, мистер Уизли, кто громче всех об этом заявляет, тот, как правило, даже не сталкивался с этим на практике. В классе поднялся смех, заставляя Гаррета краснеть по самые уши и сползать под парту. В очередной раз гриффиндорец выставил себя посмешищем, и то, что его осадила именно тетка, было вдвойне уморительней. Профессор Шарп призвал всех к тишине и порядку своим грозным голосом, и начал вместе с заместителем директора раздавать ученикам приготовленное зелье. — Даже не думайте умыкнуть себе один из флаконов, они все пересчитаны и после урока подлежат обязательному возврату! — преподаватель зельеварения был настроен серьезно, и когда на каждом столе было по зелью, продолжил. — Кто мне скажет, что это такое? Друзья смотрели на переливающееся содержимое флакона, которое струилось по спирали. Эмили знала ответ, так как летом Розали поднатаскала их с Оминисом, но решила промолчать. Мракс же просто не мог определить его без словесного описания внешнего вида. — Любовное зелье, сэр! — голос Поппи послышался с другого конца класса. — Если быть точнее, мисс Добринг, — приворотное зелье. Амортенция не может создать любовь, но может вызвать одержимость у того, кто его выпил к тому, кто это зелье приготовил, — Шарп вышагивал между рядами и подошел к Гаррету. — Откройте флакон, мистер Уизли. Но не вздумайте пить! Рыжеволосый послушно откупорил пробку и почувствовал запах сливочного пива и конфет из сладкого королевства. — Для каждого приворотное зелье пахнет по-разному, чтобы овладеть вашими чувствами, и запах будет связан с тем, что вам дорого. Бывший мракоборец попросил всех открыть флаконы и выборочно подходил к некоторым партам, с просьбой озвучить, какие запахи они чувствуют. Эмили заранее знала, чем будет пахнуть для нее зелье, поэтому скрестив пальцы надеялась, что выбор Шарпа не падет на нее. Но ее ожидания не оправдались, когда профессор подошел к их столу. — Мистер Мракс, может быть вы? — девушка выдохнула. — Хотя нет, не стоит, это будет слишком ярким для ваших органов чувств. Мисс Уильямс? Слизеринка нехотя поднесла флакон к своему лицу. Она понимала, что ей придется соврать, но сама не ожидая того, начала перечислять запахи, едва вдохнув. — Домашней выпечкой и прохладным лимонадом… Она не стала продолжать, рассчитывая, что профессору будет этого достаточно. Ей не хотелось врать, так как бывший мракоборец был на редкость проницателен, поэтому она сказала правду, хоть и неполную. Девушка вспомнила Розали и проведенное у них с Михаэлем лето, ей было интересно, ассоциируется ли этот запах с ними или все же со временем, проведенным с Оминисом. Себастьян все это время наблюдал за ней, и кажется был расстроен услышанным, пытаясь незаметно принюхаться к себе и понять, пахнет ли от него выпечкой, но сделав ошибочные выводы на основе того, что он сам любит выпечку, успокоился. Когда урок закончился, профессор Шарп собрал закупоренные флаконы с зельем, и снова пересчитав их, покинул класс, в то время как профессор Уизли раздавала списки литературы, упомянутые в начале урока, и освободила всех парней, попросив при этом задержаться девушек. Натсай с Поппи пересели к Анне с Эмили. — Сейчас нам прочтут лекцию о том, как надо вести себя с парнями, — Онай вздохнула. — Как будто мне матери недостаточно. — Ага, а мне подобных занятий, что были в приюте. Девушек уже начали утомлять многочисленные нравоучения, и лишь Анна слушала все с интересом, как последняя зубрила. В самом конце профессор Уизли показала девушкам еще одно зелье, как выразилась сама заместитель директора — «зелье от нежелательных последствий», она упорно избегала слова «беременность», как будто его произношение было под запретом. Похоже, что директора Блэка взаправду неплохо встряхнули, по всей видимости, встал вопрос чистокровности чьего-то рода. Матильда попросила каждую из девушек подойти к ней, чтобы она вручила небольшой футляр с несколькими зельями, но Эмили поднялась и отправилась сразу на выход. — Мисс Уильямс, не разочаровывайте меня, — женщина считала, что ее подопечная должна подавать пример остальным, и явно не такой. — Вы несерьезно относитесь к своему будущему? — Простите! Конечно, нет, просто мне это не пригодится, — девушка испытывала неловкость и уже ругала себя за то, что не подошла сразу. — Кажется, ваша соседка думала так же. Джесс… Так вот почему она не продолжила учебу, несмотря на то, что планировала… — Я не знала… — Эмили протянула руку и забрала футляр. — Напомните мне правила использования. Хочу убедиться, что выдающаяся ученица не пойдет по ее стопам. — Не более одного флакона за раз, выпить в течение двенадцати часов до или после… — она чувствовала себя ужасно, обсуждая это со своей наставницей. — Отрадно, что вы хотя бы слушали меня, вы свободны. Едва не покраснев, она быстро зашагала из класса и чуть не врезалась в близнецов с Оминисом, которые уже ждали ее на выходе. — Что это? Почему нам такое не выдавали? — Себастьян показал пальцем на темный кожаный футляр. Черт! Эмили спохватилась, что забыла убрать его, и ругала себя за оплошность. — Витамины для мозгов, их выдают только тем, у кого они есть! — она спешно спрятала зелья. — Что ж, похоже, что ни у одного из парней его нет, поэтому я не расстроен, — Сэллоу пожал плечами. — Говори за себя, — Мракс фыркнул и поправил мантию. — Может быть хватит? Ребята, почему вы все время кусаетесь? Анна в очередной раз влезла в их препирательства. По началу ее это забавляло, возвращая в старые времена, но она чувствовала напряжение между друзьями, гадая, что же произошло за последний год, ведь ни брат, ни Оминис ничего путного ей не рассказали, как и сама Эмили. Девушка понимала, либо они что-то скрывают, либо она накручивала себя. Ей хотелось любыми способами докопаться до истины.***
Последние дни Эмили пересекалась с друзьями лишь на занятиях, за трапезами в Большом зале и изредка в гостиной факультета. Все свободное время она проводила за перестановкой в выручай-комнате и в виварии, чувствуя некоторую вину перед своим зверьем, что оставила их так надолго. Там же она продолжала их уроки с Михаэлем, но без его поддержки получалось не более, чем удовлетворительно, девушке уже не хватало их с Розали. Приведя в порядок свое убежище, времени на которое на пятом курсе совсем не хватало, и расставив по своим местам хаотично стоявшую мебель, часто являющуюся в прошлом своеобразным препятствием и причиной синяков девушки, слизеринка даже подумывала оставаться здесь на ночь, чтобы избегать Анну. Но в то же время у нее были опасения, что пай-девочка Энн поднимет тревогу из-за ее отсутствия, если не на уровне старост и декана, то Себастьян, а что еще хуже, Оминис, точно будут в курсе. Последнее из того, что ей сейчас было нужно — излишнее внимание парней. Но к счастью Эмили, Анна по всем правилам послушных девочек ложилась спать задолго до того, как она возвращалась в комнату, а утром можно было потерпеть ее присутствие или проявить усилие над собой и проснуться как можно раньше, что бы вовсе не пересекаться с близняшкой Сэллоу. В очередной из таких дней Уильямс потеряла счет времени, практикуясь с древней магией, именно в этот вечер все получалось намного хуже обычного, и выводило пепельноволосую из себя, поэтому возвращаться ей пришлось уже за полночь. Решив не рисковать, она использовала дезиллюминационные чары, чтобы добраться до гостиной Слизерина без приключений, и когда дверь за ней захлопнулась, с облегчением выдохнула, вернув привычный облик. Но тут же заметила на диване у камина светловолосую голову, эти идеально уложенные пряди могли принадлежать только одному человеку. Он сидел к ней спиной и не шевелился, Эмили решила, что парень уснул и, воспользовавшись этим, можно незаметно прокрасться в свою комнату. — Решила проигнорировать меня? А я вообще-то тебя жду! — холодный голос прервал тишину. — Нет, просто не хотела тебя разбудить, — она аккуратно подошла и села в соседнее кресло. — Я не спал. Где ты вечно пропадаешь? Я не на шутку беспокоюсь за тебя! — юноша сильнее сжал палочку. — Если ты опять во что-то ввязалась, я должен знать! Оминис волновался за подругу, так как знал, что такие исчезновения не приводят ни к чему хорошему. В начале пятого курса, когда они только познакомились это было нормой, но ровно до тех пор, как однажды Мракс не узнал всю правду. И сейчас его злило не только повторение истории, но и то, что она скрывала от него, где пропадает. Он был готов сыграть в плохого констебля, чтобы докопаться до правды и не планировал отступать, даже если придется перегнуть палку. Но к его удивлению, слизеринка не стала томить его долгим молчанием или увиливаниями. — Тебе не о чем переживать, я всего лишь провожу время в выручай-комнате, за лето накопилось много дел, и нужно было привести виварий в порядок, — она вздохнула. — Не говорила потому, что не хотела, чтобы близнецы узнали. Пока об этом месте знаешь только ты, пусть так и остается. — Но разве эльф Деек не присматривал за существами? — парень смягчил голос, но был все еще недоверчив. — Все так, но это я их приручила и мне заботиться о них, скинуть все на домовика было бы неправильно. К тому же, мне было нужно место, где я могу продолжать практиковаться с древней магией. — Хорошо! — Оминис кивнул, немного успокоившись, но его лицо все еще было серьезным. — Ты же расскажешь мне, если решишь ввязаться в очередную неприятность? — А что? — она улыбнулась, выдав легкий смешок. — Хочешь пойти со мной? — Ну, зная тебя, отговорить я вряд ли смогу, поэтому да. Мне придется пойти с тобой, хочешь ты этого или нет! — Слушаюсь, папочка! — девушка громко засмеялась и прикрыла рот, вспомнив, что уже ночь, как-никак. — Эмили, ты невыносима последнее время, ты знаешь? — парень закрыл глаза и потер их указательным и большим пальцами. — Мистера и миссис Фиг на тебя не хватает! — Можно подумать, они мне когда-то что-либо запрещали. — И то правда… — Оминис встал и подошел к подруге, протянув черную прямоугольную коробку небольшой высоты. — Что это? — она вопросительным взглядом посмотрела на друга. — Ты думала, что я забуду? — юноша впервые за их разговор улыбнулся. — Или думала, что я ждал тебя лишь для того, чтобы отчитать в очередной раз? — Что? Неужели уже тринадцатое? — Верно! Я хотел поздравить тебя первым. С днем рождения, малышка! Мракс наклонился к подруге и положил подарок ей на колени, который она из-за растерянности не успела взять. А затем сел на подлокотник кресла и крепко обнял ее, коснувшись губами ее щеки, смутив ее еще больше. Уильямс сразу окутал его пряный запах, который был особенно сладким в эту ночь, опьяняя ее сознание. Его прохладные губы в миг стали теплыми, а потом и вовсе горячими от румянца девушки, мгновенно вспыхнувшего на ее лице, как тополиный пух от Инсендио. Руки Эмили дрогнули в попытке обнять его в ответ, она смогла сдержать порыв, но ненадолго, Оминис не спешил отстраняться и только крепче прижимал ее к себе, и девушка подалась вперед, обвивая его тело руками. Мой милый Оминис, что же ты делаешь со мной? Объятие длилось всего несколько мгновений, но казалось, что время замерло в вечной пытке, одновременно приятной и мучительной, заставляя ее сердце судорожно биться от желания сильнее прижаться к такому родному человеку. Кровь закипала все сильнее с каждой секундой его прикосновений. Казалось, еще совсем немного, и она не сдержится, поцеловав его губы, такие мягкие и желанные, разгоряченные от ее собственной кожи, но ее спасением стали разжавшиеся объятия, от чего девушка почувствовала облегчение с примесью разочарования. Оминис боялся, что ещё одно мгновение, и он бы не смог выпустить Эмили из своих рук. Ненамеренно ему хотелось зарыться в ее серые волосы, убрать их назад и коснуться губами оголённой шеи, чтобы ощущение ее нежной кожи позволило ему утонуть в этом. Его собственное сердце билось гораздо быстрее обычного, которое он быстро успокоил несколькими глубокими и медленными вздохами, приходя в себя. Но от Эмили не укрылась раскрасневшаяся шея парня, что совсем не соответствовало спокойному выражению лица Оминиса. Показалось? — Пожалуйста, открой подарок… — голос парня едва заметно дрожал. Девушка вздрогнула, когда услышала его голос и, вспомнив о коробке на коленях, поджала губы и, трясущимися от волнения, руками потянула за ленту. Это было невероятно неловко, ведь он и так много сделал для неё только за это лето, а тут ещё и подарок. Ох, Мерлин, прошу, пусть это будет что-то простое. Но открыв коробку, она ахнула, лишившись дара речи. На бархатной подкладке лежала необычная заколка, каких девушка раньше не видела. Она была в виде змеи, извивающейся кольцами, которые переходили в длинный, почти прямой хвост, служащий шпилькой. Эмили не могла понять из какого металла она была сделана, ведь кроме серебра она ничего не держала в руках, но зная Оминиса, это вряд ли было простой безделицей. Стоило девушке дотронуться до неё, как заколка зашевелилась, оживая, будто настоящая, заставив слизеринку от неожиданности вздохнуть, а Оминиса усмехнуться. Она аккуратно взяла ее в руки и окончательно убедилась, что это не серебро, по всему телу змеи были витиеватые узоры, а на голове вместо глаз были зеленые камни, похожие на изумруды, переливающиеся от отблесков огня, зажженного в камине. Юноша не был уверен, понравится ли ей подарок, но судя по частым замечаниям Анны в адрес прически Эмили, подруга внезапно полюбила собирать волосы в неряшливый пучок из нескольких прядей или всех волос, часто используя для этого то палочку, то перо, то еще что-то подобное, поэтому ему казалось, что эта заколка будет отличной заменой подручных средств и украшать ее волосы. — Мне показалось, что она будет хорошо сочетаться с формой, — парень волновался, так как подруга молчала все это время. — Оминис, ты же уже оплатил мне обучение по трансгрессии… Еще один подарок? — Я не приму его назад, Эмили. — Нет, я даже не думала… Мне очень нравится, спасибо. Пожалуй, воспользуюсь ей прямо сейчас. — Тебе помочь? — Нет! — ответ прозвучал слишком резко, и она смягчила тон. — Хочу сделать это сама. Она не успела отойти от прошлых прикосновений, поэтому не хотела подпускать парня к себе снова. Собрав волосы в пучок, она пропустила холодный металл сквозь него, хвост пронзил пепельные пряди, змеиные завитки навершием покоились сверху, а затем выпустила из прически по одной тонкой пряди с каждой стороны лица. Змейка довольно зашевелилась в волосах, а затем замерла. — Это гораздо удобнее палочки, да и выглядит симпатичнее, спасибо еще раз! — она мягко улыбнулась парню, хоть он и не мог этого видеть. — Рад, что ты осталась довольной. Если честно, я переживал, что тебе не понравится. Эмили почувствовала себя неловко от того, что не может даже нормально отблагодарить друга, бросив ему лишь пару дежурных слов. Он был таким внимательным, старался, наверняка обойдя не один магазин, волновался, а она даже взять коробку сама и открыть ее без напоминания не смогла. Она колебалась, думая, что ей делать. К черту! Будь что будет! Слизеринка действовала решительно, не давая себе шанса передумать и отрезая пути к отступлению, метнулась к Оминису, чтобы вернуть ему поцелуй в щеку. Но именно в этот момент, услышав движение, юноша обернулся в ее сторону и почувствовал ее губы на своих, слишком мимолетно для него. Когда Эмили поняла, что произошло, было уже поздно, и она сразу же отстранилась, не позволяя брать себе то, что ей не принадлежит. — Мерлинова задница! Я случайно, Оминис… Я хотела… А ты повернулся… Я не думала, что так выйдет… Я… — она густо покраснела и опустила глаза в пол. — Эмили, успокойся, все нормально, — он положил руку ей на плечо, слегка сжав его, и засмеялся, пытаясь разрядить обстановку. — Ни разу не слышал, чтобы кто-то использовал именно эту часть великого волшебника в своих ругательствах. Я знаю, что ты не специально. Девушка переминалась с ноги на ногу, проклиная тот момент, когда она решила отблагодарить его поцелуем, сетуя на то, что надо было же ему повернуться именно в этот момент, так удачно, может ли это быть простым совпадением? А как спокойно он отреагировал, совсем не смутившись в отличие от Эмили. Было ли это потому, что его совсем не волновала девушка, или же за этим скрывалось что-то большее, чем она могла себе представить. — Прости еще раз! — Не нужно извинений… …потому, что мне это понравилось. Оминис старался не подавать виду, что неожиданное стечение обстоятельств взбудоражило его, доставляя удовольствие, и жалел, что касание ее нежных губ было таким непродолжительным. Как же вовремя он отреагировал на ее шаги, как кстати обернулся в нужный момент. Ой, то есть как не вовремя и некстати, конечно же! Мерлинова борода, о чем он только думает! Это было неправильным по отношению к девушке, но если все произошло случайно, то почему бы не насладиться моментом. Но мысль, что всего одно прикосновение ее губ, похожее на пуховое перо, вызывало желание притянуть к себе, запустить пальцы в её так вкусно пахнущие волосы, прикоснуться к пояснице и прильнуть к мягким губам, чтобы затем углубить поцелуй, попробовать на вкус… Эта мысль пугала его, как и порывы обладать ею, желая большего. Оминис отогнал наваждение, впиваясь ногтями в ладони до заметных следов. Лицо с созвездиями из родинок было, как лик выгравированной статуи с запечатленной эмоцией, выражая неистовое спокойствие, в то время как юноша мысленно стремился сорвать с себя эту маску, но он сам поставил препятствие между ними, которое просто не посмел бы переступить. Эмили была не единственной, кто терзался между «хочется» и «нельзя». — Эмили, и еще кое-что. — Да? — Пожалуйста, не избегай нас, ведь мы твои друзья. И чтобы у тебя там не происходило, мы всегда будем рядом. Даже если ты не готова поделиться с нами, просто хотя бы проводи с нами время. — Я не избегаю, просто так получилось… Еще как избегаю… Так как вот что происходит, когда ты рядом… — Это значит, что ты придешь на праздник этим вечером? Мы кое-что приготовили для тебя, все ребята так старались. — Приду, только обещай, что больше никаких подарков. Оминис многозначительно промолчал, так как не мог этого обещать и надеялся, что подруга не будет напирать. Разговор был скомканным, оба чувствовали себя не на своем месте и пытались переключиться с мыслей о произошедшем между ними.***
К вечеру друзья постепенно подтягивались в «Три метлы». Несколько столов были сдвинуты в один по указанию Сироны, и занимали добрую часть помещения. Когда в заведение зашла троица друзей, не хватало только Себастьяна, они заметили большое количество подносов с разнообразными закусками и блюдами, казалось, что на столе были все позиции из меню, и он только продолжал заставляться все новыми тарелками. Увидев Эмили, Райан тут же подошла к ней. — Сирона, мы же еще ничего не заказали, я не уверена, что смогу все это оплатить. — Я не возьму с тебя ни единого кната, все, включая алкоголь, за счет заведения! — Сирона… — Это мой тебе подарок, ты многое сделала для меня, это меньшее, чем я могу отплатить тебе за помощь, — она взяла слизеринку за руку. — Спасибо! — девушка растрогалась и сжала руку шатенки, в уголках ее глаз появился едва заметный блеск. За прошлый учебный год Уильямс помогла многим в округе, в большинстве случаев отказываясь от звонких монет, даже когда отчаянно нуждалась в них. Казалось, что девушку знает любой уличный торговец, владелец каждой лавки в Хогсмиде, и ей было приятно знать, что она может получить в ответ от них такую благодарность. — Не знаю, что будут пить твои друзья, поэтому жду вас за барной стойкой, — хозяйка паба подмигнула и удалилась, оставив друзей. Чуть позже к ним присоединились Онай с Добринг. Натсай подметила, как Оминис возмужал за лето, а Поппи соглашаясь, закивала головой. — Вот это мышцы! — она пощупала его плечо. — Боюсь представить, что стало с Сэллоу, если худышка Мракс сумел так удивить. Эмили засмеялась от замечания девушки. Ей всегда нравилась эта непосредственность подруги, гриффиндорка всегда знала, чего хочет, и делала то, что ей вздумается, не переживая о последствиях и мнении окружающих. Сероволосая подумала, что для них, должно быть, привычное дело наблюдать изменения однокурсников за лето каждый год. Девушка бросила короткий взгляд на Оминиса, быстро отвела его и посмотрела снова, пытаясь вспомнить, как он был сложен прошлой осенью. Юноша, и правда, выглядел иначе, но она не заметила изменений, ведь для нее, в отличие от подруг, они не были такими резкими, потому что большую часть лета они проводили вместе. Мракс уже не был тем худощавым парнем и стал больше похож на сложенного мужчину, с сильными руками и выпирающими мышцами, даже черты лица стали более очерченными, а не округлыми мальчишескими. Эмили вспомнила, как у него хватало сил таскать ее по всему саду Фигов на своей шее, теперь было понятно почему. Она заставила себя отвести взгляд и прекратить вспоминать. — Где же Себастьян с Амитом? Где эту парочку носит? — Уильямс озвучила мысль за всех, так как друзья договорились пропустить ужин, и были уже изрядно голодны. — Если они не появятся в ближайшие пять минут, начинаем без них. Себастьян преследовал конкретный план по завоеванию сердца Эмили. К сожалению, сестре не удалось ничего выведать, и он больше не мог выжидать, и совершеннолетие подруги было отличным поводом, чтобы начать действовать. Шатен решил скупить весь магазин «Зонко» по части фейерверков, ведь он знал, что его любимая подруга никогда не видела их в действии. Но сопоставив цены в лавке и свои сбережения, осознал, что ему хватает лишь на несколько штук. Сэллоу это в корне не устраивало, поэтому он привлек Таккара, который терялся в вопросе выбора подарка, ведь телескоп у Эмили уже был, но даже совместного вклада все равно не хватало даже на половину ассортимента. Но ситуацию спас рыжий племянник профессора Уизли, к которому Себастьян обратился за поставкой его экспериментального сливочного пива и пожаловался на свою проблему. Гаррет согласился докинуть оставшуюся часть галлеонов и даже не взять денег за алкоголь, при условии, что его возьмут с собой на празднование. Слизеринец удивился куче высыпанных золотых монет, поинтересовавшись откуда они у гриффиндорца, на что тот с гордостью ответил, что продает свое пиво за полцены из-под полы. А затем похвастался, что работает над улучшенной формулой напитка, который останется таким же по вкусу, но по крепости будет как огневиски, в том числе и по этой причине он был готов предоставить несколько бутылок на пробу, чтобы испытать его в действии. Себастьяна не смутило ни то, что находятся нерадивые ученики, готовые употреблять пойло Уизли, несмотря на его репутацию, еще и отдав за это один серебряный, ни то, что рыжеволосый предлагает ему совсем непроверенный алкоголь. Главное, что бесплатно! Гаррету даже не пришлось уговаривать приятеля высокопарными речами о том, какой это будет прорыв и всеобщее признание, вкупе с его личной популярностью как великого экспериментатора, а Себастьяна первого испытателя. Последний уже потирал ладони, предвкушая, как их счастливая и навеселе четверка отправится за продолжением банкета в Крипту, а когда Анна с Оминисом отправятся спать, оставив их наедине с Эмили… Опаздывающей троице понадобилось немного больше времени, чтобы найти подходящее место для запуска фейерверков. Они выбрали просторную поляну, с которой открывался красивый вид на весь Хогсмид и, сложив ящики с фейерверками и огнесливочным пивом, как называет его сам Гаррет, на землю, парни накрыли все брезентом. В последний момент они вспомнили про подарки, которые Оминис попросил придержать до конца вечера, спрятали их ко всему остальному и наложили скрывающие чары, чтобы никто чужой не нашел их схрон. В паб Сэллоу и Уизли ввалились держась за Таккара. Оба уже приняли на грудь, один для смелости, второй чтобы не потратить лишних денег, когда есть свое собственное изобретение, но узнав, что сегодня подают бесплатно был безмерно рад. Себастьян увидел Эмили в платье, и улыбка сама поползла по его лицу, ведь в отличие от Оминиса, ему не посчастливилось лицезреть подругу в таком наряде ранее, в ее волосах была пришпилена заколка в виде змеи, которую он не видел раньше, его глаза гуляли по лицу девушки и встретили ее колкий взгляд, близнецу не пришлось долго гадать, злится она на опоздание или нетрезвый вид, так как взор девушки переметнулся в другую сторону. — А этот какого рожна тут забыл? Вы зачем его притащили? — ей нетрудно было догадаться, что без Гаррета здесь не обойдется, но это не отменяло ее права на недовольство. Уильямс до сих пор не понимала, как она относится к племяннику своей наставницы. С одной стороны, парень был веселым и дружелюбным, она не раз ему помогала с мелкими просьбами, но с другой — он был более безответственным, чем Себастьян и, что хуже того, навязчивым, что безумно утомляло сероволосую. Уизли был тем, кого не нужно приглашать, ведь он сам себя приглашал, заваливаясь на все мероприятия, о которых удавалось узнать. Для своего возраста он был редким выпивохой, особенно учитывая всю строгость его тетушки, которая пыталась всячески пресечь его сумасбродный нрав, но по большой части не могла с ним справиться. Эмили успокаивало только то, что все причастные к попойкам и неудачным экспериментам племянника, не попадали под раздачу Матильды Уизли, которая сосредотачивала весь своей гнев только на нем, не доставало еще отхватить от своей наставницы за рыжего гриффиндорца. Сероволосая считала, что Гаррет питал интерес к изготовлению алкоголя не с целью заработать или получить популярность парня, с которым все хотят дружить, в надежде на халявную выпивку, а чтобы регулярно напиваться самому, дешево и сердито. Но, по всей видимости, ему было скучно квасить в одиночестве в туалете, или где он там варит свое пиво, скрываясь от той же тетушки, одному Мерлину известно, спасибо, если не в самом унитазе, поэтому он всегда искал себе компанию. — Вообще-то, я приготовил вам на поздний вечер свой фирменный напиток, который еще никто не пробовал… Ик! Ну, кроме нас с Себастьяном, — всего одна распитая на двоих бутылка развязала рыжеволосому язык, заставив его вдобавок заплетаться. — И я тоже на скидывался на… Себастьян поторопился заткнуть его, чтобы тот не испортил весь сюрприз, перевалившись через Амита и зажав рот Гаррета ладонью, от чего чуть не упал. — Вот это меня и пугает! Спасибо, что хоть сюда не додумался притащить свою отраву! Уильямс покачала головой и ушла к барной стойке сделать заказ, раз уж, наконец, друзья собрались, пусть и не все в приличном виде. Амит подошел к столу, пытаясь усадить нетрезвую парочку на стулья, и извинился перед остальными, озвучив свою надежду, что они не все испортили. Но Себастьян вырвался из цепкой хватки Таккара и направился к Эмили. — Сирона, сделай, пожалуйста, шесть кружек сливочного пива, а для этих двоих, — она указала пальцем. — По стакану воды со льдом, а лучше целое ведро льда, если не жалко. Хозяйка паба понимающе ухмыльнулась и начала заполнять кружки, увидев которые, возмутился Сэллоу, присоединившийся к Эмили. — Давайте что-то покрепче! Ей можно наливать, теперь она совершеннолетняя. Эмили наступила на ногу другу, чтобы тот закрыл рот, Райан не обязательно было знать, что до этого крепкие напитки разливались ей против правил, хотя она наверняка и так знала, просто закрывала глаза все из той же благодарности за помощь с парочкой поручений. Следом подошел и Уизли, держась за барную стойку, чтобы не упасть. — Что нам сегодня подают? — Вам двоим ничего, будете пить холодную воду и прикладывать лед к своим глупым головам. — Боюсь, ребята, сегодня вам здесь не нальют ни капли, пока вы не протрезвеете, — Сирона поддержала девушку, ставя очередную кружку с пивом на поднос. — Эмили, за что ты меня так презираешь? — Гаррет положил голову ей на плечо. — Я тебя не презираю, просто не нужно было приходить напившимися. — Я не об этом, — он приблизился к ее лицу под неодобрительным взглядом Себастьяна, обдав алкогольным амбре. — Я тебе не нравлюсь? Почему ты всегда избегаешь меня? — Вот поэтому, Гаррет! — она отодвинулась от парня в сторону Себастьяна, от которого пахло не лучше. — Тебя слишком много, рыжик. Ты всегда ходишь хвостом, где я, там и ты, тебе не знакомо понятие личных границ, ты не понимаешь, что иногда люди хотят побыть одни или отдохнуть от тебя, ты пристаешь к людям, как нюхлер к ценностям… Мне продолжать? Эмили выдохнула, гадая не слишком ли сильно она обругала парня, хотя ее эмоции тоже можно было понять, но Уизли был не из тех парней, которых хоть чем-то можно было задеть по-настоящему, он был непробиваемым и толстошкурым, как шведский тупорылый дракон. Не понимал намеков, да и прямых высказываний тоже, а может просто не хотел. — Иметь вас василиском, как же от вас воняет, парни, вы что из выгребной ямы пили? — девушка все больше задумывалась, что пиво варилось все-таки в унитазе. — Если не вымоете рты прежде чем сесть за стол, я применю на вас Экскуро! Когда все сидели за столом и наполняли свои желудки аппетитными закусками, Себастьян потянулся к чужой кружке, игнорируя слова подруги про воду. Это не могло укрыться от взора Эмили, она промолчала, позволяя ему сделать пару глотков и насладиться свободой, и пока парень радовался удавшейся проделке, подошла сзади, оттянув мантию, и высыпала лед из стакана за шиворот свитера. Невзирая на дикие вопли и последующие за ними жалобы, сероволосая пригрозила ему целым ведром льда, принесенным Сироной, если он не усвоит урок. Гаррет, услышавший, что это относится и к нему, даже не подумал рыпаться, он был на волоске от того, что его выставят с вечеринки, причем через окно. Спустя время кружки с едва пьянящим напитком начинали пустеть, заменяясь другими, на которые с грустным видом, пуская слюни, словно псы на кость в тарелке хозяина, смотрели Сэллоу с Уизли. И когда Уильямс, убедившись, что они более или менее очухались, позволила им выпить, были готовы точно так же облизать ее руки. Гриффиндорка предложила перейти на что-то покрепче, так как вечер начинал набирать обороты, парни согласились единогласно, Поппи застенчиво отказалась, Эмили присоединилась к Натсай, и только Анна долго колебалась и решила все же не отставать от девушек. Именинница подняла бровь, поразившись решению послушной девочки выпить со всеми огневиски, ведь она и без этого была пьяней всех, Уильямс даже не удивилась бы, узнай, что это был первый алкоголь в ее жизни. Повторно захмелев, Себастьян предложил Эмили потанцевать с ним, на что получил отказ, обоснованный тем, что она не танцует. Но Гаррет снова не вовремя открыл свой рот, сказав, что в прошлый раз она танцевала с Оминисом и даже с ним, отчего шатен неприятно удивился, что даже Уизли удостоился такой чести, а он сам нет. — Раз никто не желает танцевать, то пора и честь знать, — парень обидчиво посмотрел на подругу. — Но я еще кое-что приготовил тебе. — Себастьян! — Мы все, — он обвел взглядом друзей и горделиво продолжил. — Но я внес самый большой вклад, ведь это была моя идея! Эмили уже не хотела спорить и просто согласилась. Оставив свои последние сбережения на столе в качестве чаевых, и еще раз поблагодарив Сирону перед уходом, покинула паб в компании весело голосящих и не очень хорошо стоящих на ногах, друзей.***
— Как вы могли потерять их? — Оминис злился на троицу, которая только разводила руками. — Стоило догадаться, что вам ничего нельзя доверить. Спрятали настолько хорошо, что даже сами не можете найти. Вы уверены, что это то место? — Да не заводись ты, сейчас все най… — Себастьян споткнулся о невидимое препятствие и, не удержав равновесие, повалился на землю. — Нашел! Я же говорил! Сэллоу с Уизли решили устроить продолжение банкета под неодобрительный взгляд именинницы. Гаррет пытался уговорить гостей праздника попробовать хотя бы глоток, но девушки были непреклонны, Оминис вообще брезгливо фыркнул и отмахнулся, и лишь один Амит решил рискнуть. — Ты серьезно собрался это пить? — даже Натсай не считала себя такой отшибленной. — А что такого? С парнями ничего не случилось, почему бы не попробовать. — Ну, удачи! — сероволосая усмехнулась и сразу изменилась в лице, когда увидела, что Уизли протягивает бутылку ей. — Даже не думай, рыжий! — Ну пожалуйста, ради меня! — хитрющие глаза заискивали перед ней. — Да хоть ради Мерлина! Нет! — гриффиндорец не терял надежды. — Если ты не отстанешь от меня, я вылью твою хрючево на землю! — Это не хрючево, а огнепиво! Сливочное! — он с напускной обидой сложил руки и отвернулся. — Ага, как скажешь! Но пьяны вы были как свиньи! Когда друзья, наконец, запустили первые фейерверки, за которые взялись Натсай с Поппи, не решив доверить такую ответственность уже совсем нетрезвым парням, Эмили смотрела наверх как очарованная. Девушка была похожа на маленького ребенка и вмиг забыла о всех переживаниях, это было действительно хорошим завершением вечера. Еще несколько пар глаз были подняты к небу, в их отражении взрывались разноцветные вспышки и рассыпались всплески ярких искр, с каждой новой минутой размер и количество которых только увеличивалось. Каждый фейерверк был по своему необычен и завораживал своей красотой, заставляя задержать дыхание, некоторые взрывались огромной вспышкой в виде шара или звезды, другие пролетали со свистом, будто молния или извивались подобно змее, были и вовсе в виде животных, которые пробегали по черной глади неба, постепенно рассыпаясь угасающими искрами. Девушка сидела на траве и не могла отвести взгляд, ее даже не напрягало присутствие жмущегося к ней Себастьяна. Сэллоу радовался, что его план работает и фантазировал себе, как подруга в благодарностях расцелует его прямо здесь, и уже тянулся к ее лицу, но рыжий приятель решил внести свои коррективы, завалившись к Эмили на колени, вызвав возмущение у обоих слизеринцев. — Уизли, не мешай любоваться! — девушка быстро выскользнула из-под Гаррета, оставив его лежать на земле в ногах Себастьяна. И тут произошло то, чего никто не ожидал. Изо рта гриффиндорца вырвалась громкая отрыжка, никто бы и не удивился, учитывая сколько и чего он выпил, полностью оправдывая слова слизеринки про его пойло и их состояние после него, но, внезапно обнаружившиеся, побочные эффекты самодельного пива подожги мантию Сэллоу, которую парень быстро скинул с себя и потушил ногами. — Гаррет, ты что сдурел? Ты рыгнул на меня огнем? Что это такое? — он показал ему дырку в подоле мантии. — Наверное, это эффект от моего пива… Подожди! Это же в прямом смысле огненное пиво! — кажется, его не испугало это открытие, а, наоборот, обрадовало. — Я гениален! Я запатентую это! — Я сейчас твою задницу запатентую! Крики парней отвлекли всех от того, что происходило над их головами. Сэллоу сделал большой глоток из бутылки и рыгнул в сторону, уже убегающего, Уизли. Началась суматоха, рыжий тоже не отставал и выхватил бутылку из ящика, открывая и отпивая на бегу. Им было весело и почти всем окружающим тоже. Натсай едва успела оттащить растерянного и не понимающего, что происходит, Оминиса в сторону, чтобы он не стал жертвой огнерыгающих однокурсников. Анна беспокоилась за брата, но была слишком пьяна, чтобы что-то сделать, а Эмили просто смеялась, прикрывая рот и складываясь пополам. — Прекратите, вы же сожжете друга! — Поппи в панике начала бегать вокруг парней, пытаясь что-то сделать, чтобы остановить их. — Да и пусть горят, — ответила Эмили, ей больше нравилось происходящее на земле, нежели в небе, и ее улыбка расползлась до ушей. — Когда еще увидишь такое зрелище, это ни в каком «Зонко» не купишь. — Вот же сукины дети! — Онай не сдержалась, используя фразу, которой заразилась от Уильямс. И лишь один Амит с тревожностью сидел в сторонке, обняв колени, в отличие от Уизли он не разделял его радости от этого побочного эффекта. Парень боялся даже дышать и лишь наблюдал за происходящим со стороны. Закончились фейерверки, сомнительный напиток в бутылках, который был частично выпит, но больше разлит в пылу битвы, и силы парней. Оба стояли, опираясь на колени, и пытались отдышаться, но собственный смех мешал им сделать это. — Сэллоу, скажи, это было шикарно! — гриффиндорец никогда не выглядел таким счастливым, как сейчас. — О да! Только ты мне все равно должен новую мантию, — парень никак не мог отдышаться. — Я столько галлеонов на этом заработаю! И куплю тебе даже две мантии! — Ты неисправим, Уизли! — Онай покачала головой. — Тебя это действительно ничему не научило? Это нельзя давать людям! — Ты ничего не понимаешь, Натсай, это же как перечные чертики, только в сто раз круче! — Ребята? — Амит позвал их дрожащим голосом и икнул, выпустив изо рта небольшой всполох пламени, от чего испугался еще больше. — А что если… Ну… Эта штука может поджечь штаны? Ну вы поняли меня… Гаррет с Себастьяном переглянулись и начали смеяться, пока до них не дошел смысл слов, и после того, как они резко замолкли, смешно стало всем остальным. — Эмили, прости, но я, пожалуй, отправлюсь в больничное крыло. И правда, не стоило «это» пробовать. Когда когтевранец ушел, и смех утих, Онай вышла на середину поляны, понимая, что вечер близится к завершению, а они еще не вручили подарки. Она произнесла речь, еще раз поздравив именинницу от лица всех, упомянула Оминиса, предостерегающего их от вручения подарков, но они все равно решили не прислушиваться, и взяла на себя инициативу подарить свой первым. Подарком от Натсай была рукоять для волшебной палочки, чем-то похожей на рога газели, в которую гриффиндорка умела превращаться. Поппи, кто бы мог сомневаться, вручила всякие нужные вещички по уходу за волшебными существами и еще книгу, описывающую все о них, с двигающими картинками. Пуффендуйка не знала, что Эмили держит целый виварий и почти все знает о них, но все же в книге оказались полезные советы. И даже Анна приготовила подарок — свой любимый комплект плюй-камней. Уильямс не оценила ни жест Анны, ни сам подарок, но все же выдавила улыбку в ответ, девушка не понимала этой, по ее мнению мерзкой игры, кому захочется, чтобы его облили какой-то гадостью. Конечно, это был весьма изящный ход — сыграть в нее с недоброжелателем или тем, кто не нравится, но приютской девчонке не нужны были какие-то заколдованные камни, чтобы плюнуть в лицо обидчика. Сэллоу поздравляла последней и решила крепко обнять девушку, прижавшись к ней сбоку и обхватывая за талию. — Что ты делаешь? — возмутилась Эмили, пытаясь отстраниться. — Как что? У тебя ведь день рождения, а мы все с тобой еще не обнимались! — ее хватка становилась только крепче. — Ура! Групповые обнимашки! — Гаррет завопил и схватил слизеринцев, прижимая их к сероволосой и норовя обняться со всеми сам. Девушка была зажата между Мраксом и близнецами. Онай с Добринг не стали теряться и примкнули к ребятам, и чем больше людей присоединялось к объятиям, тем сильнее Эмили прижимали к груди Оминиса, не давая ей вырваться. И снова этот аромат опавшей листвы, перемешиваясь с хвойным и пряным, дурманил ее голову, она пыталась вырваться, вставая на цыпочки и расталкивая друзей, но вместо этого уткнулась носом в шею блондина. Запах его тела ударил по ее чувствам с удвоенной силой, слизеринка готова была поклясться, что чувствует как кровь течет по его жилам, пульсируя в его яремной вене. Эта бледная тонкая кожа манила прикоснуться к ней, губами, языком, зубами. Прижаться, облизать, оставляя мокрый длинный след, укусить, сначала едва касаясь резцами, со временем все сильнее вжимая их в плоть, а затем снова коснуться языком, зализывая боль. Эмили задыхалась от желания, ей все сложнее было контролировать свое тело, это сводило её с ума, и она хотела как можно скорее выбраться из этих объятий, но все ее попытки были тщетны. — Что вы делаете? Прекратите, я не могу дышать. Хватит! — громкий голос разрезал воздух. Девушка, наконец, смогла вырваться из цепких рук и быстро зашагала в сторону школы. Ей казалось, что ещё мгновение, и она просто набросится на Мракса. Запах кожи и волос, ощущение его тела так близко пробуждали в ней отчаянную жажду коснуться его намного больше, чем простые объятия, прижаться к нему всем телом, губами, запуская пальцы в его белокурые пряди, и сказать о том, как сильно она его любит. Слизеринка хотела сбежать как можно дальше от этих чувств, от этих мыслей, от этих глаз, от этих рук, от Оминиса… Ребята заметили, что с подругой что-то не так, недоумевая от этой сцены. — Эмили, ты куда? — несколько голосов почти одновременно кричали ей в спину. — Я неважно себя чувствую, пожалуй, вернусь в гостиную, — она бросила в ответ, не поворачиваясь и ускоряя шаг. Себастьян разочарованно посмотрел ей вслед. Весь его план уже давно трещал по швам, с самого начала, если быть точнее, в чем он не хотел себе признаваться. Слизеринец расстроил Эмили, завалившись в паб весьма нетрезвым, слишком поздно осознав, какой это было ошибкой. Оминис, не поддаваясь на уговоры, запретил ему отвести всех в Крипту, сочтя идею бредом сумасшедшего, припоминая, что он вновь пытается раскрыть их секретное место, хотя Сэллоу, на все ту же нетрезвую голову, это казалось хорошей задумкой. Но он был готов согласиться и на меньшее, надеясь, что они хотя бы вчетвером смогут побыть там наедине от остальных друзей. Чудо, что Уильямс смогла стерпеть Уизли, но слизеринец сам возненавидел его в тот момент, когда он испортил их близость с Эмили, так еще и поджег его мантию. Все было так не вовремя, и отвлекло подругу от любования сюрпризом в небе, который он ей приготовил. Теперь еще и это, парень уже хотел было броситься за девушкой и сделал бы это, если бы не Натсай, которая остановила его, схватив за руку. Себастьян верил, что они с Эмили самые близкие друзья, учащиеся на одном факультете, прошедшие через многие трудности, верил, что он достоин ее больше всех остальных, верил, что если бы сегодня все шло по плану, она бы уже была его, по-другому быть просто не могло. Но всё вышло иначе. Возлюбленная уходила прямо на его глазах, и он ничего не мог с этим поделать. Праздник был для него закончен, несмотря на то, что остальные еще не торопились расходиться.***
Эмили спешила добраться до ванной комнаты как можно скорее, чтобы смыть с себя наваждение, охватившее её от такого родного и одновременно такого чужого запаха. Тело пылало огнем, а мысли путались, но вовсе не из-за количества выпитого алкоголя, хотя было бы лучше из-за него, чем от еще совсем свежих воспоминаний, как её губы едва ли не касаются шеи парня, от желания тут же впиться в неё зубами, оставляя свой след. Вся ее одежда, волосы и кожа были пропитаны парфюмом Оминиса, она чувствовала его, словно ее нос продолжал упираться в его шею, казалось, что он даже в голове. Девушка хотела как можно быстрее избавиться от него. Подойдя к умывальнику, она включила большой напор и стала умываться. Набрав в ладони воды, она начала лить ее себе на шею и волосы, пытаясь хоть немного охладиться и убрать с себя его запах. Затем она сняла с себя платье, оставшись в одном белье, и, подняв глаза, посмотрела в зеркало. Из отражения на неё смотрела девушка с раскрасневшимися щеками и дрожащими губами, взгляд измученных глаз бегал из стороны в сторону, волосы были взъерошенными, а мокрые пряди прилипли ко лбу. Эмили не хотела видеть эту девушку и не хотела быть ей. Но чем дольше она смотрела на кого-то чужого в зеркале, тем сильнее закипал в ней гнев, желая выплеснуться наружу. Удар ладонью по лицу в отражении. Еще один. А затем еще и еще. Она надеялась, что зеркало разобьется, но этого не произошло, из-за чего пепельноволосая разозлилась ещё больше и, сжав пальцы, наносила удары уже кулаком, отчаянно стремясь разбить все вдребезги. Но когда она, наконец, добилась желаемого, пожалела об этом. Острая боль пронзила её пальцы, и по ним начали стекать тонкие струйки крови. — Блять! — её богатый лексикон нецензурной брани вырвался наружу и она сунула пальцы в рот. — Ебаная сука! Уильямс почти не использовала словечки, которых нахваталась в приюте, считая не слишком уместным использовать магловскую брань среди волшебников, и пыталась подстроиться под более привычную им манеру речи, в том числе и по части ругательств. Только Натсай понимала ее, ведь выросла в другом мире, как и ее подруга, не обременённая предубеждениями о маглах, и всегда интересовалась прошлым слизеринки. Лишь наедине с ней и собой Эмили позволяла выпустить свою истинную сущность, напоминающую о том, кем она является на самом деле. Мысли о манерах Оминиса вновь и вновь возвращали её к тому, кем она родилась и где выросла, и что она не ровня Мраксу. Она снова посмотрела в теперь уже разбитое зеркало, увидев искаженное отражение в осколках, которые остались в раме. — Да у тебя же ничего нет кроме твоей смазливый мордашки, просто ни черта за душой. Как ты могла подумать, что он влюбится в такую? Она бы с радостью променяла это личико на чистокровное происхождение, ведь для парня внешность вряд ли имела какое-либо значение. Наверное, этого желали многие маглорожденные и полукровки, но ей было плевать на то, что преследовали они, девушке не нужны были ни статус, ни связи, ни богатство, ее интересовало только то, мог ли быть у нее шанс с Оминисом, родись она в семье чистокровных. Эмили с лёгкостью могла залечить свои раны, но не стала делать этого сразу, чтобы оставить себе напоминание, что бывает когда позволяешь себе слабость, и ненадолго притупить этой болью ту, что раздирала грудную клетку изнутри. Она лишь проверила раны на наличие осколков, промыла их водой и замотала руку полотенцем. Девушка думала, что после возвращения в школу ей будет проще забыть Оминиса. Но в разрез ее ожиданиям, все оказалось не так, заставляя ее задуматься о причине, по которой люди начинают ценить что-то только лишь когда теряют. Расстояние, которое она выстроила между собой и Мраксом, чтобы разлюбить его, только ещё больше начало тянуть ее к нему, и она начала обращать внимание на то, чего не замечала раньше. Его родинки, его манеру хмуриться, от которой на переносице появляется морщинка, то как двигаются его губы, то как он постоянно зачесывает волосы назад, если выбивается хотя бы одна непослушная прядь, от чего сердце девушки начинало колотиться как бешеное. Она сама отдалилась от него, причиняя себе ужасную боль, лишая себя даже того малого общения, которое могло быть между ними. Но и находиться рядом тоже не могла, сегодняшний вечер был тому подтверждением, ровно, как и предыдущий, каждый раз происходило что-то, не поддающееся ее контролю. Иногда ей даже казалось, что она намеренно причиняет себе боль подобным образом. Во время боя девушка позволяла себе пропустить пару атак лишь для того, чтобы напомнить себе, чего ей будет стоить слабость, и пробудить инстинкт самосохранения, взывающий к ее самой сильной стороне, которая поможет выжить. То же самое она проделывала и с Оминисом, слизеринке казалось, что он станет ее погибелью, если она не сможет забыть его и начать воспринимать, как и раньше, только другом. Эмили облокотилась на раковину, склонив голову вниз, капли воды стекали с ее волос и лица, пораненная рука саднила, пропитывая полотенце кровью. Она была готова позволить себе разрыдаться, пользуясь одиночеством, но в тот же миг оно было нарушено звуком, захлопывающейся сзади нее, двери и быстрых, неуклюжих шагов.