Воронежское солнце среди питерских туч

            Всю ночь Антона одолевали тревожные сны, где он пытался догнать Арсения, но постоянно терпел неудачу. Особо запомнился ему сюжет, в котором они с Поповым приехали летом на Тайвань, решившись на экзотический отпуск среди бескрайних морей с одной стороны и традиционно-футуристической архитектуры с другой. Ему снилось, как счастливый Попов о чем-то бойко переговаривался на английском с гидом — низеньким жёлтокожим мужичком, лукаво глядящим на них своими раскосыми глазами.       — Не знаю как ты, но я помчал, окунусь, тут неподалеку есть замечательный пляж, — обернулся Попов к парню, весело сверкая глазами и стремительной походкой отправился в сторону песчаного берега, призывно желтеющего впереди.       — Хороший человек, только грустный. Береги его, а то тайваньский карась сожрет — плохо будет, нога не будет, ай-яй-яй, — с сильным акцентом проговорил тайванец, качая головой и прицокивая, после чего с хитрым прищуром посмотрел на Шаста.       — Какой, нахуй, карась? — только и успел спросить выпавший в осадок парень, как со стороны пляжа послышался удивленный вскрик Попова.       Шастун повернул голову и перед его взглядом предстала ужасная картина — Арсений стоял по пояс в воде и его нещадно атаковали большие цветастые караси с огромными острыми зубами, похожими на зубы мультяшных пираний. Вода стремительно окрашивалась в красный цвет от крови мужчины, который даже не пытался отбиться от прожорливых тварей, а только стоял и смеялся со слезами на глазах, как умалишенный.       — Смотри Тох, я популярен у рыб, — с этими словами Арс раскинул руки в стороны и с блаженной улыбкой и закрытыми глазами упал на спину, растворяясь в воде, погребенный полчищами проворных рыбин.       — Арс! — с криком проснулся парень, рывком садясь на кровати и судорожно хватая ртом воздух.       Сердце учащенно стучало в ушах, капелька пота скатилась по виску. Рядом тихо посапывал Арсений, забавно морщась во сне. Повернув голову, Антон внимательно посмотрел на Попова, радуясь, что это был всего лишь дурацкий сон и никаких тайваньских карасей в природе не существует.       Кинув взгляд на будильник, стоящий на прикроватной тумбочке, Антон решил, что ложиться спать уже нет смысла — чёрные стрелки показывали семь утра. Осторожно выскользнув из-под одеяла Шастун подобрал свою разбросанную по комнате одежду и телефон, быстро оделся и направился в коридор.       Взяв в руку айфон, парень открыл приложение доставки ресторана и выбрал несколько позиций, которые казались ему наиболее заманчивыми и подходящими, для задабривания Попова, который скорее всего проснётся разбитым и злым. После этого Шастун направился в ванную, решив привести себя в порядок — принять освежающий душ и побриться.       Через пол часа раздался писк домофона, возвещающий о прибытии курьера с едой. Шастун выскочил из ванной комнаты, на ходу вытирая полотенцем свои мокрые кудри. Подскочив к домофону, даже не вслушиваясь в тихое блеянье человека на том конце, парень впустил в подъезд оперативно прибывшего курьера и начал открывать замки на двери.       Солнце, неуверенно вышедшее из-за горизонта освещало своими молодыми весенними лучами лестничную площадку перед приоткрытой Антоном дверью, внизу слышалась торопливая поступь мальчишки-курьера, стремящегося поскорее отдать заказ. Сверху слышалось бряцанье связки ключей — кто-то из соседей возвращался домой.              — Интересно, после тяжелой смены или тусы в клубе? — задумчиво пробормотал Шастун, в ожидании запыхавшегося пацанёнка, которому оставался один лестничный пролет до конечной цели.       Уже через пару секунд Шастун мог наблюдать короткостриженого подростка лет шестнадцати на вид, в потрепанной жизнью кепке набекрень и такой же джинсовой куртке, с большой зелёной сумкой, в которой своих хозяев ожидала еда. Быстро разобравшись с обменом денежных единиц на пакеты со съестным, Антон махнул рукой вслед спешащему за новым заказом, парнишке, и поспешил скрыться в темноте уже ставшей родной квартиры.       Кухня встретила воронежца уже привычной тишиной, тусклый солнечный свет, льющийся из приоткрытого окна, создавал особую утренне-меланхоличную атмосферу, в целом вид известной как свои пять пальцев кухни придавал Шастуну непонятного душевного спокойствия, парень мог бы сказать, даже удовлетворения. Улыбнувшись своим мыслям, Шаст начал сноровисто вытаскивать картонные контейнеры с едой из пакетов и аккуратно выкладывать их содержимое на тарелки. Сосредоточившись на этом занятии, парень не услышал подошедшего Арсения, который застыл в проеме двери. Попов с плохо скрытым недоумением, наблюдал за телодвижениями Антона, опираясь на дверной косяк.       Когда Шастун повернулся с пустыми контейнерами от еды в руках, Арсений поспешно натянул на лицо равнодушно-хмурую маску и позволил себе лишь вопросительно взглянуть на застывшего парня, который не ожидал увидеть Попова. По всем прикидкам и предположениям Шастуна — Арсений должен был ещё спать или как минимум лениво нежиться под одеялом после физически активного дня и эмоционально насыщенного вечера. Но как обычно Попов оказался непредсказуем — стоял себе в дверях, сложив руки на груди и всем видом выражал недовольство.       — Ну, что на этот раз не так? Я тут это, ну сюрприз короч сделать хотел, завтрак, романтик туда-сюда, вот блинчики заказал… — сбивчиво произнес Антон, порывисто ступая к мусорному ведру под раковиной, стараясь не смотреть в сторону Арсения, отчего-то весь вид мужчины вызывал у Шастуна чувства смятения и какого-то неудобства, будто старое ношеное сто раз худи резко стало неприятно давить в груди или плечах.       Арсений лишь молча закатил глаза на потуги парня объясниться и направился к ящику со столовыми приборами, доставая себе и парню по вилке и ножу. Попов прошел мимо парня, обдавая его шлейфом своего парфюма, который стал еле отличим от собственного запаха мужчины. На мгновение парень зажмурился, наслаждаясь ощущением чего-то родного, ненадолго снова раскатившегося по телу, нестерпимо захотелось обнять Попова и зарыться носом в его макушку.       Пока Шастун на секунду выпал из реальности в мир фантазий — мужчина уже обосновался за кухонным столом, положив столовые приборы, предназначавшиеся Антону, рядом с его тарелкой.       Усевшись на свой стул, который за время жизни на два города уже стал именно его стулом, Антон взял вилку и приступил к еде, время от времени пытаясь разрядить напряженную обстановку и завязать разговор на отвлеченную тему, но постоянно натыкался на угрюмое молчание Попова.       — Какое небо сегодня чистое, голубое, ни облачка, солнышко светит, птички — поют… — парень совсем отчаялся завязать хоть какое-нибудь подобие разговора и предпринял очередную отчаянную попытку начать обсуждение погоды.       — Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит… — задумчиво пробормотал Арс, разглядывая небо за окном, легонько усмехнувшись, он встал из-за стола и бросил Шасту, — Идем, пора на концерт собираться. Опоздаем.       Через полчаса сборов Антон про себя отметил, что собрались они с Арсением в этот раз намного быстрее, чем обычно. Возможно, дело было в том, что Попов избегал всякого взаимодействия с парнем, лишь изредка кидая на него осторожные взгляды из-под челки, но на контакт так и не шёл. Сам Антон боялся начинать разговор, лелея надежду всё разрешить после концерта. Ощущение хрупкости и шаткости состояния Попова заставляло его постоянно возвращаться взглядом к непривычно ссутуленной фигуре Арсения, подмечая все больше деталей, свидетельствующих о плохом самочувствии и бессонных ночах партнера.       Полностью одетые парни, подхватили собранные сумки с чёрным аутфитом для концерта и поспешили на выход из квартиры. На тускло освещённой лестничной клетке Арсений вытащил ключи из кармана пальто и, позвякивая связкой, начал закрывать дверь. — Может я пойду машину заведу? — предложил Шастун, глядя в спину Попова.       Арсений лишь мотнул головой, убирая ключи обратно в карман и стремительно направляясь к лестнице вниз, избегая смотреть в сторону Антона. Парень подавил тяжелый вздох, глядя вслед стремительно удаляющемуся мужчине, и покачав головой поспешил за Поповым.       До назначенного времени оставалось достаточно времени, можно было не мчать сломя голову и нарушать скоростной режим проскакивая перекресток на последних секундах разрешающего сигнала светофора, как обычно делал Шастун, если опаздывал. Поэтому Антон не понимал спешку Арсения, больше напоминающую побег, чем сборы на концерт. Создавалось впечатление, что Попов подсознательно пытался сбежать от чего-то, следующего за ним пятам. Антон лишь надеялся, что это не от него и их отношений так упорно пытается убежать мужчина. Это не было похоже на уверенного в себе, чересчур энергичного и иногда до абсурда позитивно настроенного Арсения.       Погребенный под ворохом неприятных мыслей, парень не сразу заметил, что они уже успели добраться до припаркованной машины. При взгляде на автомобиль в памяти Шастуна сразу пронесся предыдущий день, прогулка по Кронштадту, ощущение близости и тихого, щемяще-нежного счастья, растекающегося в груди. Но через секунду на смену приятным воспоминаниям о долгожданном свидании пришло воспоминание о вечере, о потухшем взгляде любимых глаз, бледных руках с подрагивающими изящными пальцами, которые Антону так хотелось поцеловать. Тревожные мысли с новой силой начали появляться в курчавой голове.       Кинув сумки на заднее сиденье, Арсений с Антоном загрузились в машину, Шаст было попытался снова предложить занять место водителя, на что Попов взглянул на него со смесью вселенской усталости и раздражения и молча потянулся за ремнем безопасности. Тишину разбавляло только радио, автоматически включившееся после того, как Арс завел двигатель своей черной колесницы, очередная группа пела о душе, вопрошая у слушателей, сколько же она весит и не находя ответа.       Дорога до места проведения концерта, которое в этот раз оказалось у станции метро «Нарвская», прошла для парня довольно напряженно, Арсений непривычно лихачил, заставляя Шастуна нервно косится в его сторону. Казалось, мужчина не замечал ничего вокруг, постукивая пальцами в такт мелодиям, льющимся из динамиков машины.       Подъехали они к служебному входу в театр за полчаса до назначенного времени (, что совершенно не удивило Шастуна — он знал о любви Попова к пунктуальности, хотя по арсеньевским меркам приехали они рановато.       Заглушив двигатель, Попов отстегнул ремень безопасности и взглянул в окно на серое небо, затянутое низкими тучами, готовое в любой момент разродиться дождём. Тяжело вздохнув, Арсений вытащил ключ из замка зажигания и не глядя протянул Антону:       — Держи, можешь тут попарить, потом только сигнализацию включить не забудь, — тихо прошелестел мужчина.       Удивленно моргнув, Антон на автомате взял протянутые ключи, уставившись на Попова, который обычно терпеть не мог, когда в его машине курили и отвергал все аргументы насчет безопасности электронных сигарет для внешнего вида салона трепетно оберегаемого автомобиля. Шастун даже иногда подшучивал над Поповым, деланно обижаясь с претензией что машину любят больше, чем его.       Проигнорировав удивленного (знатно охуевшего на самом деле) Шастуна, Попов вылез из своего транспортного средства и бодрым шагом направился к служебному входу. Взгляд Антона не отрывался от спины Арсения, пока тот не скрылся в недрах здания театра. Парень достал электронку из кармана толстовки и затянулся, все еще сжимая в руке ключи от машины.