Примирить

Изуку медленно просыпался, зевая и потирая лицо. Прошлой ночью он спал урывками, потому что, по-видимому, было довольно трудно спать, находясь в ловушке: в маленьком пространстве с кем-то, кто буквально только что пытался тебя убить. Когда Изуку, наконец, проснулся, это было медленно и вяло, и он сразу пожалел, что вообще открыл глаза. У него чуть не случился сердечный приступ, когда он повернулся и увидел Шигараки, лежащего напротив него, полностью спящего, но, к счастью, ему удалось подавить свой крик удивления, превратив его в тихий писк. Этот всплеск адреналина заставил его проснуться, позволив ему быстро вспомнить, где он и что произошло. Он прижал руку к груди и медленно выдохнул, чтобы успокоиться, не обращая внимания на то, как его руки слегка подрагивали. Он повернулся, чтобы осмотреть пространство за пределами куба, отметив, что торговый центр все еще закрыт, а два героя и дюжина полицейских сменились на других, хотя Айзава все еще был там. Изуку моргнул и нахмурился, глядя на мужчину. Айзава выглядел измученным и раздраженным, сердито наблюдая, как его ученик просыпается. Изуку собирался попытаться спросить, что не так, но затем он поймал свое отражение в стеклянной стене и замер, широко раскрыв глаза. Кто-то, и Изуку подумал, что он довольно хорошо догадывается кто, нарисовал волнистые усы на его верхней губе и написал идиот на лбу. Долгое время Изуку просто сидел в тишине, глядя на свое отражение с озадаченным, пустым выражением лица. Он отстраненно заметил, как лицо Айзавы сменилось беспокойством, но был слишком занят, чувствуя целый вихрь эмоций, от беспокойства из-за того, что злодей смог прикоснуться к нему, пока он спал, не разбудив его, до неверия в какую-то другую эмоцию, которую он не мог назвать, которая заставила его чувствовать боль. Он закрыл лицо руками и сделал несколько медленных, глубоких вдохов, затем проигнорировал обеспокоенное выражение лица Айзавы, вытащил свой блокнот, схватил ручку, которая лежала рядом с ним, и быстро набросал сообщение, развернув его, чтобы показать своему учителю. "Это так чертовски сюрреалистично", говорилось в записке, и выражение лица Айзавы слегка расслабилось на что-то вроде веселья. Но Изуку еще не закончил, и он перевернул блокнот, чтобы добавить еще что-то яростными каракулями. "Так что, если он не может убить меня, его следующая мысль - нарисовать на моем лице? Он что, малыш?! Я не могу поверить, что парень, который ворвался в UA, чтобы убить Всемогущего, действовал так мелочно!" Он начал добавлять что-то о том, как ему и его одноклассникам снились кошмары об этом сумасшедшем, ребёнке-злодее, но потом решил, что не хочет, чтобы это было записано на случай, если Шигараки решит просмотреть его записную книжку или что-то в этом роде. Поэтому он просто нахмурился, затем сдался и перевернул записку, чтобы еще раз показать Айзаве, вздыхая и пощипывая переносицу. Герой бросил на него сочувственный взгляд, но не двинулся с места, чтобы ответить, поэтому Изуку просто закрыл блокнот и схватил аптечку. Он вытащил маленькую дезинфицирующую салфетку и начал тщательно вытирать чернила со своего лица, а затем стер размазанные на руках надписи, написанные за день до этого. И тут ему что-то пришло в голову, и он остановился, глядя на спящего злодея. Он проигнорировал то, как Айзава замер и бросил на него предупреждающий взгляд, когда тот схватил ручку и поднялся на ноги, а также то, как несколько полицейских вокруг него встревоженно выпрямились, когда он приблизился к злодею. Он затаил дыхание, медленно продвигаясь вперед, а затем, догадавшись о том, где будет линия глаз Шигараки, когда он сядет, он наклонился над злодеем и медленно нарисовал паука на стене. Это было немного, просто точка с восемью линиями, отходящими от нее, но Изуку надеялся, что этого будет достаточно, чтобы хотя бы напугать парня. Как только это было сделано, он вернулся на свою сторону куба, с облегчением обнаружив, что Шигараки даже не пошевелился. Когда Мидория сел обратно, он увидел, что Айзава смотрит на него со скрещенными руками и явно неодобрительным выражением лица, и Изуку застенчиво улыбнулся, пожав плечами, пытаясь передать, что Шигараки все равно не может причинить ему боль. Если Айзава и понял это молчаливое сообщение, оно его не впечатлило. Но он тоже ничего не мог с этим поделать, поэтому вместо этого он просто смотрел на Изуку ровным взглядом, пока тот не свернулся калачиком и не выглядел соответственно извиняющимся. Однако он не пошел и не избавился от своего маленького рисунка. Если Шигараки собирался вести себя как сопляк, то Изуку был более чем готов быть таким же мелочным, если не более. Что хорошо. Так что, возможно, это была не очень хорошая идея опускаться до того же уровня, что и злодей, но когда уровень злодея был примерно таким же, как у пятилетнего ребенка, Изуку был уверен, что он может сделать исключение. Не задумываясь, он потянулся за бутылкой с водой и начал делать глоток, затем запнулся и нахмурился. посмотрел на нее. Он ... вероятно, должен это приберечь, не так ли? На всякий случай. Он вздохнул, а затем закрыл крышку и отложил бутыль в сторону, и после минутного размышления сложил ее и все остальные свои вещи в кучу в углу. Затем он сел спиной к тому углу, скрывая все это от Шигараки на случай, если злодей проснется злым. Что он, вероятно, и сделал бы. ... Это была плохая идея, не так ли? Что ж, теперь было слишком поздно. Изуку снова вздохнул и начал вытягивать руки, издав болезненное шипение от того, насколько они болели и были напряжены от всего шитья, которое он делал накануне. Мидория медленно массировал руки и вытягивал пальцы, пока напряжение не ослабло, и не стало не так больно сжимать пальцы или прижимать их к полу. Он держал Айзаву в поле своего зрения, просто чтобы убедиться, что человек все еще там, но он намеренно проигнорировал это, когда герой озабоченно нахмурился, увидев его страдальческое выражение. Прошло несколько часов, прежде чем Шигараки проснулся. На самом деле, был почти полдень, и желудок Изуку начал болезненно урчать. Он проигнорировал это, вместо этого сделав несколько глотков воды. Пара дней без еды не убила бы его, но вода была совершенно другой проблемой. Его бутылка с водой была достаточно большой, чтобы ее могло хватить ему на неделю, но это было, если он не поделился с Шигараки, и после этого неделя была закончена... Он содрогнулся от этой идеи, надеясь, что Незу скоро что-нибудь придумает, затем он встал и начал делать утреннюю растяжку. Было немного неловко делать это перед кучей незнакомцев вокруг него, которые могут или не могут наблюдать за ним, но Всемогущий сказал ему, что самое важное для упражнений - это последовательность, поэтому он не собирался отказываться от своей привычки, если бы мог. В какой-то момент, когда Изуку отжимался в стойке на руках, заправив рубашку в штаны, чтобы случайно не засветить, Айзава постучал костяшками пальцев по стеклу. Не опускаясь со стойки на руках, Изуку повернулся лицом к мужчине, вопросительно наклонив голову, когда Айзава бросил на него раздраженный взгляд и поднял свой телефон, чтобы показать сообщение, которое он напечатал. Изуку пришлось прищуриться и наклонить голову, чтобы он мог прочитать это вверх ногами, но в основном там говорилось, что ему не нужно тренироваться, пока он буквально заперт в коробке со злодеем. Он попытался пожать плечами, но обнаружил, что не может, поэтому перенес весь свой вес на одну руку, нащупывая в кармане ручку. Он откупорил его зубами, затем медленно и кропотливо написал сообщение на стекле вверх ногами и задом наперед. "Что еще мне делать?" — написал он. Айзава выглядел еще более раздраженным, но просто вздохнул и кивнул, печатая новое сообщение, чтобы показать ему. "Не переусердствуй." — Изуку секунду тупо смотрел на мужчину, затем написал новое сообщение. "Лицемер." — Айзава поднял бровь, а Изуку закатил глаза и продолжил. — "Когда ты в последний раз спал?" — Герой бросил на него ровный взгляд, в котором ясно читалось: "Это не твое дело", поэтому Изуку просто улыбнулся и закрыл ручку, прежде чем вытереть чернила и вернуться к своему упражнению. Обычно он не стал бы делиться подобными мыслями, но было что-то в этой сюрреалистической ситуации, что заставило Изуку почувствовать себя немного смелее. Может быть, это было просто потому, что никто не мог причинить ему физическую боль, пока он был в этом странном кубе, или, может быть, это было просто потому, что это был абсолютно худший сценарий, и он, возможно, все равно умрет от обезвоживания, так что хуже быть не могло. Мидория перестал тренироваться задолго до того, как обычно это делал, не желая слишком потеть, когда у него какое-то время не будет доступа к душу. К тому времени был почти полдень, и он почти начал беспокоиться. Изуку был уверен, что люди обычно не спят так долго, верно? Опять же, он не был уверен, сколько времени потребовалось Шигараки, чтобы заснуть. Вероятно, некоторое время, учитывая, что он был буквально окружен людьми, которые хотели арестовать и / или покалечить его. Изуку сочувствовал, он знал, каково это, но поскольку причина, по которой он знал, каково это, была в основном из-за атаки USJ, Мидория отказался чувствовать себя плохо для этого парня. К тому времени, когда Шигараки, наконец, пошевелился, был почти час дня, и Изуку рисовал небольшие наброски героев, которых он видел за последний день или около того, вместе с некоторыми заметками о них, которые он сделал таким сокращенным способом, что даже ему потребовалось бы некоторое время, чтобы расшифровать. Это было необходимо для экономии бумаги и обеспечения того, чтобы злодей не мог их прочитать, поэтому его не слишком беспокоило, насколько это было утомительно. Изуку сделал паузу, наблюдая, как Шигараки зевает и потягивается, с трудом садясь, и он быстро спрятал свой блокнот за спину на случай, если злодей разозлится. Шигараки потер глаза, медленно просыпаясь, бормоча проклятия про себя, затем взглянул на стену и сделал двойной дубль. Глаза злодея комично расширились, и он издал сдавленный звук удивления, бросился назад, отползая от этого крошечного рисунка паука. За пределами куба Изуку показалось, что один или два копа прятали смех или улыбки за руками, но в основном все там сохраняли самообладание или сидели напряженно и ждали возмездия Шигараки. Злодей на секунду прищурился на стену, затем подался вперед и взмахом пальцев стер чернила со стекла. — И тебе доброго утра. — Весело сказал Изуку, и Шигараки развернулся, чтобы посмотреть на него так злобно, что его кровь похолодела от страха. Он отчаянно напомнил себе, что Шигараки не мог причинить ему вреда, когда злодей вскочил на ноги, но он все еще не мог перестать напрягаться, когда Шигараки подошел к нему. — Что. Это. За. Черт? — Злодей зарычал, и Изуку сглотнул, когда его руки начали дрожать. — Сначала ты нарисовал мне лицо! — Он пискнул, ненавидя то, как дрожал его голос.— Т-так что это действительно твоя в-вина... Шигараки схватил его за лицо, дернул вперед, а затем сильно ударил его головой о стеклянную стену. Это было не больно, но Изуку пошатнулся так сильно, что у него не было времени сделать гораздо больше, чем схватить злодея за руку, прежде чем Шигараки сделал это во второй раз, еще сильнее. Только тогда Шигараки отпустил его и отступил, стиснув зубы и тяжело дыша от гнева. Изуку воспользовался моментом, чтобы успокоить свое учащенное сердцебиение, убедиться, что он не чувствует боли и определенно не ранен, затем придал своему лицу невозмутимое выражение, несмотря на страх, все еще гудящий в нем. — Ты з-знаешь, что это не... — начал он, но Шигараки схватил его и в третий раз ударил его черепом о стекло. — ... Работает. — Он закончил, теперь больше раздраженный, чем напуганный. Злодей издал низкий рык и развернулся, пробежав четыре ступеньки к противоположной стороне куба, прежде чем плюхнуться и натянуть капюшон на голову. Изуку слегка заколебался, наблюдая, как Шигараки подтягивает колени к груди и обхватывает одной рукой ноги, а другой быстро тянется к его шее, каждая линия его тела напряжена и практически излучает флюиды "отвали - не разговаривай со мной - я убью тебя". (Который он мог узнать с первого взгляда из-за того, насколько жутко это было похоже на то, как выглядел Бакуго после того, как его отругала его мама.) Несмотря на это, он не мог не чувствовать себя плохо. Хотя для Шигараки было определенно глупо рисовать на своем лице, как ребенок, с его стороны было мелко и незрело отвечать тем же. Да, для него было немного унизительно, что его лицо было написано перед кучей героев и полицейских, которые однажды могут стать его будущими коллегами, но это, вероятно, ничто по сравнению с тем, насколько унизительно, должно быть, для Шигараки волноваться из-за  рисунка паука перед людьми, которые в буквальном смысле хотели его заполучить. Не говоря уже о том, что он даже не мог уйти или уединиться, чтобы успокоиться... Шигараки был жутким, детским, кровожадным злодеем, и он не заслуживал сочувствия Изуку. Но Изуку мог ненавидеть кого-то сколько угодно, не будучи жестоким к ним, и дело в том, что унижать парня такой глупой шуткой было ненужным и подлым. Это заставило его почувствовать себя хулиганом. Он хотел извиниться за это, но был совершенно уверен, что это не будет оценено по достоинству. На самом деле, Шигараки, вероятно, подумал бы, что Изуку смеется над ним. Изуку тихо вздохнул, а затем слегка вздрогнул, когда краем глаза увидел, как что-то движется. Он обернулся и увидел, как Айзава машет ему, чтобы привлечь его внимание, бросив на него вопросительный взгляд, как только он это сделал. Изуку моргнул, затем ободряюще улыбнулся, подняв большой палец вверх и наклонив голову, чтобы показать, что крови или чего-то еще не было. Айзава на мгновение расслабился, затем смерил его ровным взглядом, что-то вроде "Я же тебе говорил". Изуку нервно улыбнулся и пожал плечами, а мужчина закатил глаза, прежде чем снова сесть рядом с кубом. В конце концов, Шигараки вышел из затруднительного положения, в котором он находился, вытащил свою видеоигру и вернулся к игре с ней. Он даже не взглянул на Изуку, и после долгой паузы, чтобы убедиться, что злодей не собирается внезапно наброситься на него или что-то в этом роде, Изуку вытащил свой блокнот и спокойно вернулся к заметкам. Тишина была болезненно неловкой, перемежаясь со звуком громкого щелчка, когда Шигараки нажимал на кнопки своей игры и бормотал проклятия себе под нос, но мягкая музыка из видеоигр помогла немного ослабить напряжение. Ни один из них не произнес ни слова в течение следующего часа, хотя Изуку провел большую его часть, бросая нервные взгляды на Шигараки, поскольку злодей явно игнорировал его. Примерно через час после того, как Шигараки проснулся, Изуку заметил небольшое волнение за пределами куба, и когда он огляделся, он увидел, что люди снаружи кричат друг на друга и дико жестикулируют, когда все они сновали вокруг. Он сел, нахмурившись, осматривая сцену перед ним, когда полицейские, которые все начали дремать или бродить, чтобы поболтать друг с другом, все вернулись в строй. Это было похоже на офис, полный бездельников, пытающихся выглядеть занятыми, когда появился их начальник. Он бросил взгляд на Айзаву, но тот просто выглядел раздраженным, зевая и закатывая глаза, когда Изуку попытался спросить, что происходит с выражением его лица. И затем, из ниоткуда, в комнату влетел Ястреб. Изуку пискнул и вскочил на ноги, что привлекло внимание Шигараки, и как только злодей заметил Ястреба, он напрягся, его глаза опасно сузились. Не помогло то, что Старатель последовал сразу после Ястреба, что заставило Изуку нахмуриться, прежде чем он быстро поменял свое выражение. Обычно не было хорошей идеей делать это очевидным, когда кому-то не нравится популярный герой, особенно учитывая, что он сам намеревался стать героем. Айзава поднялся на ноги, жестом подозвал героев, и Ястреб легко улыбнулся, когда он подпрыгнул к мужчине, в то время как Старатель последовал за ним, глядя на всю комнату. Глаза героя номер два сузились, когда их взгляд остановился на Изуку, вероятно, узнав его по их небольшому столкновению во время спортивного фестиваля, но он проигнорировал мужчину и вместо этого наблюдал за Ястребом, прижимая блокнот к груди. Айзава некоторое время говорил, вероятно давая какой-то отчет о ситуации. Ястреб присвистнул и откинулся на пятки, заложив руки за голову, в то время как Старатель просто скрестил руки на груди и нахмурился. Айзава указал на куб, и два других героя повернулись, чтобы вдумчиво рассмотреть его, заставив Изуку покраснеть и спрятать нижнюю половину лица за блокнотом, поскольку он пытался не выглядеть слишком пораженным. Судя по тому, как Ястреб ухмыльнулся и помахал ему, у него, вероятно, ничего не получилось, и он застенчиво улыбнулся, неловко помахав в ответ. Вероятно, это было самое близкое к тому, что он когда-либо был рядом с тройкой лучших героев, не считая Старателя, конечно. Или Всемогущего, если на то пошло. ... Черт возьми, он встретил всех трех из трех лучших героев! — Ты жалок, ты же это знаешь, верно? — Шигараки фыркнул, заставив Изуку вздрогнуть и обернуться. Злодей лежал, держа свою игру над головой, скрестив ноги и прислонившись к стене, и даже не взглянув вверх. На первый взгляд он выглядел совершенно непринужденно, но в его плечах чувствовалось напряжение, и его хватка в игре изменилась с обычной, которую люди использовали, играя в игру, на что-то более близкое к тому, что люди использовали, когда держали в руках импровизированное оружие. Изуку нахмурился в ответ, но ничего не ответил, просто повернулся, чтобы продолжать наблюдать за героями. Ястреб, казалось, говорил в той же беззаботной, поддразнивающей манере, что и во всех своих интервью, если судить по хитрой ухмылке на его лице и раздраженным взглядам на выражениях двух других героев. Наконец, Ястреб пожал плечами, а после сделал жест одной рукой, и без какого-либо предупреждения несколько перьев вылетели из его крыльев и врезались в часть стены вдали от Изуку. Тем не менее, внезапная атака заставила и его, и Шигараки вздрогнуть, злодей прошипел еще одно проклятие, несмотря на то, что перья просто бесполезно скомкались о стекло. Ястреб сделал паузу и повернулся, чтобы рассмотреть куб более внимательно, шагнув вперед, чтобы провести пальцами по стеклу, когда его взгляд стал холодным, и что-то в этом жесте сочеталось с выражением его лица... От этого по спине Изуку пробежала дрожь, заставив его автоматически сделать шаг назад. Глаза Ястреба метнулись к нему, и герой сверкнул добродушной улыбкой. Изуку отогнал эту странную волну беспокойства, нервно улыбаясь в ответ, а Ястреб выдернул из своего крыла один из более длинных перьев и заточил его в нечто вроде меча. Он сильно ударил по кубу, но это перо тоже смялось, заставив его нахмуриться, прежде чем он отбросил его в сторону и вернулся к изучению куба. Изуку поколебался, затем снял колпачок с ручки и шагнул вперед, потратив время на то, чтобы аккуратно написать "поворот?" на стекле. Ястреб моргнул, затем посмотрел на него в замешательстве, и Изуку нахмурился, прежде чем разъяснить второе сообщение о тренировке. Ястреб снова моргнул, затем пожал плечами и показал ему большой палец. Второе основное перо отделилось от другого крыла Ястреба, легко пролетев к стеклу. Герой сосредоточенно нахмурился, слегка высунув язык, и перо медленно начало вращаться, как дрель, прежде чем быстро ускориться, пока не превратилось в размытое пятно. Он подался вперед, постучал по стеклу и после долгой выжидательной паузы... Он смялся, как и другие. Все, кто смотрел, разочарованно поникли, а Изуку со вздохом стер сообщение рукавом. Ястреб пожал плечами, как бы говоря: "Что ты можешь сделать?". Затем повернулся к Айзаве, когда он сделал неопределенный жест "дай мне" и что-то сказал. Айзава поднял бровь, не впечатлившись, когда он ответил, и Ястреб рассмеялся и сказал что-то еще, прежде чем повернуться и сделать тот же жест одному из героев, который был в режиме ожидания, чтобы охранять куб. Герой практически упал, чтобы подчиниться, подбежав с маленьким блокнотом и ручкой, и Ястреб благодарно улыбнулся, прежде чем не торопясь записать заметку. После долгой паузы он перевернул блокнот и прижал его к стеклу, улыбаясь Изуку. "Извини, я не могу помочь. Это была довольно умная идея, которая у тебя была, жаль, что она не сработала. Знаешь, если тебе удастся выбраться отсюда, я был бы не против иметь такого умного парня, как ты, в качестве помощника." У Изуку отвисла челюсть, когда он несколько раз перечитал записку, затем посмотрел на героя широко раскрытыми глазами. Ястреб легко улыбнулся в ответ, не давая никакого намека на то, что он был чем-то менее серьезным. Изуку заставил себя закрыть рот, когда он сглотнул, игнорируя то, как Айзава нахмурился и попытался заглянуть в записку. Получить подобное предложение от героя номер три было - ну, это была мечта каждого героя, подающего надежды. Но у Изуку уже был Всемогущий, и его наставник может не одобрить, что он стал чьим-то помощником. Не говоря уже о том, что у него не было времени провести какое-либо исследование того, как агентство Ястреба выглядело по сравнению с другими, жаловались ли на него его сообщники, ходили ли какие-либо плохие слухи о нем или его агентстве... Но, судя по выжидательному взгляду героя, было ясно, что он ожидает ответа немедленно. Изуку нервно прикусил губу, затем открыл свой блокнот и начал медленно записывать свой ответ, тщательно подбирая каждое слово. Он почувствовал, что кто-то смотрит через его плечо, и он автоматически прижал блокнот к груди, чтобы скрыть сообщение, но недостаточно быстро, судя по резкому лающему смеху, который издал Шигараки. — Ты отказываешь ему? — Сказал злодей, одновременно недоверчивый и восхищенный, когда он хихикнул про себя. — Что, герой номер три недостаточно хорош для тебя? — Изуку ощетинился, его лицо порозовело от смущения. — Ты можешь не лезть не в свое дело? — Он огрызнулся, затем замер, внезапно вспомнив, с кем разговаривает. Но Шигараки, казалось, не беспокоился, просто поднял бровь и сделал шаг назад, неопределенно указывая на ситуацию вокруг них. — Мы заперты в крошечной прозрачной коробке, окружены половиной полиции города, а ты хочешь уединения? — Саркастически сказал злодей, заставив Изуку сердито посмотреть в ответ. Это было преувеличением, там было всего десять полицейских и пять героев, только трое из которых технически должны были следить за ними: два местных героя и Айзава-сенсей. Изуку вздохнул, затем решил, что не позволит Шигараки настроить его против себя, чтобы он опустился до уровня злодея (снова), а после вернулся к написанию своей записки. Шигараки позволил ему, по какой-то причине, и после паузы, чтобы убедиться, что он ничего не написал с ошибкой или не оскорбил Ястреба, он снова развернул свой блокнот. "Спасибо за предложение, но, боюсь, мне придется отказаться. Поскольку я все еще только на первом курсе в UA, я бы хотел подождать еще немного и посмотреть, какие у меня варианты на будущее, прежде чем я возьму на себя обязательство быть чьим-либо помощником." Герой удивленно моргнул, прочитав записку, и Айзава напрягся, когда сделал то же самое, повернувшись, чтобы посмотреть и что-то сказать другому герою. Но Ястреб, казалось, даже не заметил этого, уже громко смеясь и криво улыбаясь, когда он начал что-то записывать в своем блокноте. Айзава продолжал пытаться поговорить с Ястребом, все время хмурясь, но он просто игнорировал его, и перевернул блокнот, чтобы показать Изуку свою заметку. "Что, ты думаешь, у тебя будет вариант лучше, чем герой номер три?" — У Ястреба была дразнящая улыбка на лице, когда он держал записку, но Изуку все равно покраснел и поспешил схватить свою ручку и блокнот, поспешив отрицать это. Однако, прежде чем он успел что-либо записать, Ястреб снова рассмеялся и добавил еще одну заметку, прежде чем снова показать Изуку. — "Ну, не беспокойся, это просто предложение. И, эй, может быть, ты передумаешь к тому времени, когда закончишь школу." — Как только Изуку закончил читать записку и снова поднял глаза, герой подмигнул ему, и он покраснел еще больше, пряча лицо за своим блокнотом, смущенно кивая. Позади него Шигараки громко подавился, и Изуку резко упал, прежде чем сделать глубокий вдох и снова повернуться лицом к злодею. — Тебе что-нибудь нужно? — Он спросил сладко, таким голосом он делал пассивно-агрессивные комментарии своим учителям в средней школе, чтобы они не могли понять, действительно ли их оскорбляют или нет. — Да, мне нужно, чтобы ты прекратил флиртовать с кучей героев прямо передо мной. — Шигараки фыркнул, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Изуку замер, а затем снова покраснел, сердито глядя на него. — Я ни с кем не флиртую, и меньше всего с Ястребом! — Он выпалил, слегка путаясь в словах, поскольку был переполнен явным смущенным возмущением. Шигараки поднял бровь, и Изуку посмотрел, его уши еще сильнее краснели. — Это... это чисто эстетическое удовлетворение, хорошо? Я могу оценить, что он симпатичный, не влюбляясь в него или что-то того. — Он скрестил руки с раздражением, и злодей издал низкий звук несогласия. — Конечно, ты думаешь, что Ястреб симпатичный. — Шигараки пробормотал, его голос был низким от отвращения. У Изуку отвисла челюсть, когда он недоверчиво уставился на злодея, но не было похоже, что он шутил. — Ты что, с ума сошел?! Все думают, что Ястреб симпатичный! — Он взорвался со всей возмущенной яростью, когда только что услышал, как кто-то оскорбил некоторую предвзятость. — Он постоянно в первых двух опросах популярности, у него самые преданные поклонники из всех героев, и он был признан самым красивым героем больше, чем...! — Словами не передать, как мало меня это волнует. — Шигараки растягивал слова, обрывая и выравнивая его взглядом, когда тот выглядел оскорбленным. — Злодей, помнишь? Найди кого-нибудь другого, чтобы рассказать о своей маленькой влюбленности в героя. — Изуку покраснел еще сильнее, его лицо к этому моменту стало ярко-красным, но это только заставило Шигараки выглядеть самодовольным. Он начал протестовать, затем заставил себя остановиться и сделать глубокий вдох, зная, что злодей не послушает ни единого слова, которое он сказал, пока речь идет о герое. Но он все еще был слишком раздражен, чтобы просто отпустить это, поэтому, как только Шигараки отвел взгляд, он поднял ногу, чтобы снять ботинок, прежде чем бросить его в злодея так сильно, как только мог, не используя свою причуду. Шигараки вскрикнул, когда ботинок попал ему в голову, автоматически поймав его, прежде чем он упал на землю, затем секунду смотрел на него, прежде чем одарить Изуку взглядом: "правда?". Изуку упер руки в бедра и одарил злодея взглядом уровня: "да, действительно" в ответ, молча призывая Шигараки быть лицемером и называть его мелочным или ребяческим. Шигараки поднял бровь, затем опустил пятый палец на кроссовку и превратил ее в пыль. Изуку издал сдавленный звук, но злодей просто выглядел самодовольным, и, по общему признанию, Изуку, вероятно, следовало этого ожидать. Тем не менее, ощущение ношения только одной обуви было неудобным, поэтому он подождал, пока Шигараки посмотрит вниз, пока злодей отряхивал пыль с рук. Затем он снял второй ботинок, повернул назад и на этот раз вложил изрядное количество "Один за всех" в свой бросок, когда он ударил ботинком по Шигараки. Изуку издал громкий, приятный звук, когда попал в лицо злодея, и Шигараки замер, когда он шлепнулся на пол. На мгновение воцарилась тишина, а затем Шигараки медленно, сдержанно вздохнул, прежде чем поднять ботинок Изуку с пола и бросить его обратно в него. Изуку пригнулся. Ботинок ударился о стену позади него, прежде чем выпрямиться и показать парню язык, а Шигараки издал низкое рычание, когда он вскинул руки в воздух в жесте "нахуй это". Изуку ухмыльнулся, довольный тем, что он победил, только чтобы повернуться и внезапно понять, что он ведет себя как полный сопляк перед двумя из трех лучших героев и его учителем. Он замер, затем покраснел и смущенно помахал рукой, заставив Айзаву уронить голову на руки. Старатель закатил глаза, а Ястреб ухмыльнулся и помахал в ответ. Изуку покраснел еще сильнее, затем сел спиной к героям, натягивая толстовку на голову, чтобы скрыть свое красное лицо. Шигараки хихикнул, а Изуку взглянул на злодея, прежде чем решил не выставлять себя еще большим дураком, чем он уже сделал, и снова спрятал лицо в скрещенных руках. На самом деле, он не хотел вести себя так по-детски, особенно сразу после того, как пообещал не опускаться до уровня Шигараки, но злодей просто ... разозлил его. Он вздохнул, затем откинул голову назад, чтобы прислониться к стеклу, глядя на нежно-голубую надпись "примирить" на потолке. Примерно через минуту он был поражен звуком, когда кто-то постучал по стеклу рядом с его головой, и он моргнул, когда повернулся и увидел стоящего там Айзаву. Ястреб ушел, вероятно, вернулся в свой патруль, а Старатель стоял в стороне и разговаривал по телефону. Айзава поднял свой телефон, на котором было напечатано длинное сообщение, в котором в основном говорилось, что крылатый герой перешел все границы, предлагая что-то вроде партнерского контракта в подобной ситуации. Изуку поколебался, затем медленно кивнул и в замешательстве посмотрел на мужчину, уже вроде как зная это, но на самом деле не желая оскорблять Ястреба. Но затем Айзава прокрутил вниз, открыв второе сообщение, которое ему пришлось наклониться вперед, чтобы прочитать. "При этом, почему ты ему отказал?" Изуку поколебался, затем пожал плечами, неловко отводя взгляд. Но, судя по тому, как сузились глаза Айзавы, его учитель не собирался позволять ему не отвечать, поэтому он неохотно вытащил ручку и блокнот. Но затем он услышал легкое шарканье, остановился и, подняв глаза, увидел, что Шигараки склонился над его плечом, наблюдая, как он пишет. — Ты не возражаешь? — Сказал он категорически, слегка отодвигаясь. — Нет, я тоже хочу знать. — Сказал Шигараки, беззаботно пожав плечами. Изуку секунду смотрел на злодея, но Шигараки просто смотрел в ответ с видом "что ты собираешься с этим делать". Наконец, Изуку фыркнул и отвернулся, частично потому, что не хотел начинать еще один спор, а частично потому, что он хотел бы в конце концов сбежать из этого проклятого куба, и для этого ему рано или поздно пришлось бы примириться с Шигараки. Он вздохнул, затем открыл свой блокнот и начал писать, тщательно подбирая слова. — Когда герой нанимает помощника, он, по сути, дает этому человеку разрешение использовать свое имя. — Изуку объяснил, как он писал, его заметка немного более лаконична, учитывая, что у Айзавы уже был этот контекст. — Это дает партнёру повышение славы и популярности, но взамен главный герой получает часть заслуг и денег от любых преступлений, которые они пресекают. Это грубое упрощение, но в основном это означает, что, когда герой нанимает помощника, они оба становятся почти постоянно связанными друг с другом в сознании общественности. Так что, если один из них облажается или окажется ужасным человеком, в девяти случаях из десяти другой погибнет вместе с ними. Проще говоря, в мире нет героя, который попросил бы кого-то, кого он видел только один раз и с кем никогда не разговаривал, быть его помощником — Шигараки моргнул, затем нахмурился. — Итак, ты говоришь, что у Ястреба был какой-то скрытый мотив. — Злодей закончил, задумчиво наклонив голову. Изуку колебался, чувствуя себя неловко, говоря плохо о герое злодею, затем пожал плечами. — Ну - гипотетически. На мой взгляд, есть два варианта. Во-первых, Ястреб наблюдал за мной еще до того, как мы встретились, вероятно, благодаря новостным кадрам с таких событий, как спортивный фестиваль и атака Хосу, и он просто воспользовался этой возможностью, чтобы обойти юридические каналы и попросить меня стать его помощником. В этом случае, да, он, вероятно, что-то планирует, но я нахожу этот вариант маловероятным, поскольку не думаю, что во мне есть что-то достаточно особенное, чтобы привлечь внимание героя номер три. — За исключением одного за всех, но он был совершенно уверен, что ни Шигараки, ни Ястреб не знали об этом. Тем не менее, злодей нахмурился, поэтому Изуку поспешил продолжить. — И тогда есть вариант номер два, который я считаю более вероятным. Не знаю, заметил ли ты, но он сказал, что возьмет меня в напарники, "если мне удастся выбраться отсюда". И, насколько мы знаем прямо сейчас, единственный способ для меня выбраться отсюда - это "примириться" с тобой, так что ... — Так ты думаешь, он хочет присмотреть за тобой, когда ты выйдешь, чтобы убедиться, что ты не превратился в злодея. — Шигараки закончил, и Изуку, не задумываясь, слегка улыбнулся злодею. — Точно. И, честно говоря, я действительно не хочу работать на кого-то, кто просто ждет, когда я развернусь и нанесу удар. Чего я, кстати, делать не буду, так что даже не думай об этом. — Он быстро добавил, как только Шигараки открыл рот, заставив злодея фыркнуть и снова закрыть его. Он закатил глаза, затем закончил свою записку, прежде чем развернуть ее, чтобы показать Айзаве. — Кроме того, несмотря на то, что быть помощником - это, по сути, билет в один конец к популярности, если надеть пальто более известного героя, это также сопряжено с большим риском. Герой может выгнать меня в любое время, они могут поставить себе в заслугу всю мою работу, и, что хуже всего, они могут поставить в заслугу мое обучение и прогресс, если однажды я в конечном итоге превзойду их по рангу. Так что проще и менее драматично сделать это самостоятельно, а не иметь дело с кем-то, кто пытается присвоить мой успех. — ... Ты кажешься ужасно уверенным, что добьешься успеха. — Тихо сказал Шигараки. Изуку моргнул, затем отвернулся от того места, где Айзава просматривал записку с каким-то напряженным взглядом, чтобы взглянуть на злодея, который выглядел устрашающе спокойным. Было ли похоже, что Изуку хвастался? Он не хотел показаться высокомерным или что-то в этом роде, он просто пытался объясниться, но почему-то он не думал, что унижение себя подействует на Шигараки так же, как на Каччана... — Ну, это если ты не убьешь меня первым. — Изуку выпалил, а затем замер, мысленно подставляя лицо, пытаясь понять, какого хрена он это сказал. Но, к его удивлению, Шигараки секунду смотрел на него, затем откинул голову назад и громко рассмеялся. Изуку вздрогнул, наблюдая с замешательством и небольшим беспокойством, как злодей громко и искренне смеялся. Это был ... странно нормальный смех. Это не было похоже на низкий, жестокий смех, который издал Шигараки, когда Изуку смутился. Это было просто ... забавно, даже почти счастливо. Изуку подумал, что Шигараки смеялся бы так чаще, если бы был обычным подростком, а не злодеем. — Ты чертовски странный, ты это знаешь? — Шигараки хихикнул, подперев подбородок рукой, когда он ухмыльнулся, и Изуку встряхнулся, когда он отвернулся с раздражением. — И ты из тех, кто это говорит. —Пробормотал он, а Шигараки потянулся, чтобы щелкнуть его по голове в ответ, но вяло, что не повредило бы, даже если бы они не были в странном кубе. Что было ... честно говоря, довольно нервирующим. Он как бы хотел, чтобы Шигараки просто вернулся к рычанию на него и попытался убить его, хотя бы для того, чтобы он мог предсказать, что собирается сделать парень. Он убедился, что Айзава закончил читать записку, игнорируя то, как мужчина настороженно смотрел на Шигараки, затем перевернул следующую страницу своего блокнота и начал писать вторую. Шигараки наклонился над его плечом, чтобы прочитать это, и Изуку на секунду подумал, не спрятать ли это, прежде чем решил, что это к черту, поскольку, если злодей действительно хотел это прочитать, он просто украл бы блокнот Изуку, пока тот спал. Лучше было просто позволить Шигараки прочитать это сейчас и не давать злодею повода копаться в его вещах, несмотря на деликатный характер заметки. Тем не менее, он решил, что самое меньшее, что он мог, это отвлечь злодея от чтения того, что он писал, поэтому он прочистил горло и снова заговорил.  — Знаешь, я думаю, это самый вежливый разговор, который у нас когда-либо был. — Он пытался говорить небрежно, но Шигараки все равно напрягся и бросил на него свирепый взгляд. — Не льсти себе, сопляк. Батарейка в моей игре скоро сядет, а это лишь немного интереснее, чем смотреть на стеклянную стену. — Злодей раздраженно фыркнул. Изуку моргнул, сбитый с толку такой реакцией, затем понял, что Шигараки, вероятно, счел предательством просто поговорить с Изуку, не оскорбляя его и не угрожая убить. Что, вероятно, было для злодеев, с которыми общался Шигараки. Изуку уклончиво промычал, пытаясь быстро закончить свою заметку, в то время как Айзава посмотрел на Шигараки через стекло с откровенным "оставь нас в покое" взглядом, который они оба проигнорировали. Изуку быстро развернул записку, пытаясь показать герою, прежде чем Шигараки успел дочитать ее, к большому раздражению злодея. Кроме того, вдобавок ко всему, Ястреб меня пугает. Я не могу это описать, но... Я не могу его прочитать. Он всегда улыбается точно так же, как будто это практикуется. Я думал, это только для камер, репортеров и прочего, но он ведет себя так же и в реальной жизни. Наверное, странно думать о ком-то как о жутком только из-за его улыбки, но меня просто нервирует, что я не могу сказать, о чем он думает. И, сенсей, если Ястреб спросит о человеке, который сделал этот куб, пожалуйста, ничего ему не говорите. Я не думаю, что он навредит ребенку или что-то в этом роде, но то, как он смотрел на куб, было таким же, как и у Шигараки. Как будто он пытался понять, как он мог убить кого-то этим. Глаза Айзавы на мгновение расширились, и он взглянул на Изуку, чтобы увидеть, что его ученик мрачно смотрит на него. Герой медленно выдохнул, затем вытащил свой телефон, чтобы напечатать ответное сообщение, хотя Шигараки, казалось, внезапно решил, что он устал от того, что его выпускают, когда он выхватил блокнот из рук Изуку и начал читать записку. Изуку издал автоматический протестующий звук, начиная тянуться вперед, чтобы вернуть его обратно, но затем он вспомнил, что у злодея была причуда распада. Если он попытается силой забрать свой блокнот, Шигараки может легко превратить его в пыль в отместку. Так неохотно, Изуку фыркнул и скрестил руки на груди, позволяя злодею нервно читать. Шигараки просмотрел его, сделал долгую паузу с пугающе пустым выражением лица, затем бросил блокнот обратно и с легкой ухмылкой наблюдал, как Изуку пытается поймать его. — И здесь я думал, что ты сказал, что Ястреб симпатичный. — Самодовольно сказал злодей, откинувшись назад и склонив голову. — И теперь вдруг ты думаешь, что он жуткий? Проблемы в раю, маленький герой? — Изуку покраснел, захлопнул блокнот и прижал его к себе, когда он посмотрел на Шигараки. — Кто-то может быть красивым и жутким! — Изуку запротестовал, нахмурившись. Затем он понял, как нелепо было спорить о герое, которого он видел только один раз, со злодеем, и он фыркнул и отвернулся. — Кроме того, у меня нет никаких доказательств, так что я, вероятно, снова становлюсь параноиком... — Он пробормотал, в основном для себя, но Шигараки громко усмехнулся. — Что, ты собираешься игнорировать свою интуицию только потому, что он герой? — Злодей усмехнулся, и Изуку сжал губы в ровную линию, заставляя себя не спорить. Каким бы враждебным и незрелым ни был Шигараки, Изуку не собирался позволять втягивать себя в спор о героях, пока он был заперт в коробке со злодеем. Вопреки распространенному мнению, у него было некоторое чувство самосохранения. Он отвернулся, намереваясь игнорировать злодея, затем моргнул, увидев, что Айзава перестал печатать свой ответ и хмуро смотрит на что-то в стороне. Когда он повернулся, чтобы проследить за взглядом мужчины, он увидел, что Старатель что-то говорит группе полицейских, все из которых выглядели противоречивыми и обеспокоенными. Два других героя хмурились и качали головами, но пока Изуку наблюдал, один из них вздохнул и отвернулся. Старатель усмехнулся, затем повернулся и пошел к кубу, подняв руки. Глаза Айзавы расширились, Изуку испуганно пискнул, и тогда- И тогда мир озарился пламенем. Изуку вскрикнул от удивления, издал сдавленный звук, услышав, как Шигараки свернулся калачиком и выбросил руку перед злодеем, пытаясь защитить их обоих от слепящего света. Прошло всего две секунды, прежде чем пламя внезапно погасло, но ему потребовалось несколько долгих секунд, прежде чем он смог взять свое дыхание под контроль настолько, чтобы поднять голову. Как только он это сделал, он увидел, что Шигараки прижался к стене куба слева от него, глядя широко раскрытыми глазами, когда перед ними, за пределами куба, Айзава демонстрировал свою причуду и кричал на Старателя. Герой пламени протянул руки к кубу, и он кричал в ответ на Айзаву, в то время как учитель выглядел готовым задушить его. Изуку хватал ртом воздух, прижимая обе руки к груди и изо всех сил пытаясь подавить волну паники, которая угрожала охватить его. Рядом с ним Шигараки, похоже, чувствовал себя не намного лучше, так как злодей бормотал проклятия себе под нос и потянулся, чтобы начать тревожно царапать шею. — Этот ублюдок. — тихо прорычал Изуку, дрожащий и задыхающийся, и акцент на ругательстве заставил Шигараки слегка вздрогнуть. Изуку не заметил, слишком занятый, дрожа от ужаса и ярости, когда он вскочил на ноги и вытащил свою ручку, бросился к ближайшей к Старателю стене и сильно ударил по ней кулаком. Оба героя вздрогнули и повернулись, чтобы посмотреть на него, и Изуку снял колпачок с ручки зубами, когда он начал нацарапывать резкое, отрывистое сообщение на стекле. "Ты тупой, несносный, тупой гребаный герой, ты что, с ума сошел ?!" — Он писал так быстро, что забыл написать задом наперед, чтобы Старатель мог прочитать его, но, судя по тому, как он зарычал, когда глаза Айзавы расширились, Изуку был уверен, что он все равно получил сообщение. "Если бы это сработало, ты бы тоже поджег нас обоих! Мы бы хотели выбраться отсюда живыми, спасибо, ты абсолютный идиот." Лицо Старателя скривилось в оскале, и он начал что-то кричать, но Изуку просто бросил на героя скучающий взгляд и постучал по уху, показывая, что он ничего не слышит. Айзава встал между ними, протягивая руку к Старателю в четком жесте "успокойся", но, учитывая, что Изуку показывал герою язык за спиной своего учителя, это, похоже, не сработало. Старатель указал на Изуку и прорычал что-то, что заставило Айзаву ощетиниться и огрызнуться. Хотя это было тихо, Изуку видел, как Бакуго угрожал убить его достаточно раз, чтобы он сразу узнал слова. Его глаза сузились, когда жгучая, нервная ярость превратилась во что-то холодное и острое в его животе, и он поднял ручку и аккуратно записал другое сообщение задом наперед, чтобы на этот раз его было легче прочитать. "Что, тебе было недостаточно Тойи?" Старатель замер, его рот захлопнулся, когда огонь на его лице замерцал и погас. Айзава слегка запнулся, оглянулся на Изуку, затем моргнул на сообщение в замешательстве на секунду, прежде чем покачать головой и повернуться к герою, что-то сказав и указав на дверь. Огненный герой что-то сказал в ответ, когда его огонь снова ожил, но Айзава просто ответил на него холодным, непоколебимым взглядом, когда его оружие захвата угрожающе нависло над плечами, стоя неподвижно, как гора перед ураганом. Изуку встал на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо Айзавы и показать язык Старателю, но затем его учитель бросил на него такой же холодный взгляд "Я разберусь с тобой позже", который заставил его слегка отпрянуть. Наконец, Старатель стиснул зубы, прежде чем развернуться и выйти из комнаты, несколько полицейских пытались убраться с его пути. Изуку раздраженно смотрел, как уходит герой номер два, все еще слегка дрожа, когда он смотрел вслед, но как только Айзава вздохнул и начал разворачиваться- — Что это значит? — спросил Шигараки, и Изуку пискнул, когда он обернулся, чтобы увидеть, как злодей наклонил голову и уставился на последнюю строчку на стене. Изуку тяжело сглотнул, его желудок резко упал, когда он быстро начал вытирать сообщение рукавом, проклиная себя за то, что забыл, что он буквально заперт в коробке со злодеем. — Н-ничего. — Пробормотал Изуку, и когда глаза Шигараки подозрительно сузились, он быстро добавил: — Просто ... кто-то, кого он знал, я полагаю. — Потому что на самом деле, даже если Старатель был отбросом земли, Изуку не собирался вываливать грязное прошлое героя на злодея. Мало того, что он не имел права делиться этой информацией без разрешения Тодороки, но Шигараки или кто-то в Лиге, вероятно, нашли бы способ использовать ее против Старателя. И насколько Изуку мечтал об убийстве героя, настолько же, насколько идея направить Шигараки к Старателю и позволить им двоим разобраться в этом привлекала его, мысль о том, чтобы на самом деле убить кого-либо или даже быть отдаленно причастным к чьей-то смерти, вызывала у него тошноту. Шигараки уставился на него на секунду, но затем, похоже, решил, что его не особенно волнует, какая бы героическая драма у них не происходила, он фыркнул и отвернулся. И когда Изуку нерешительно повернулся лицом к стеклянной стене, он увидел, как Айзава хмуро смотрит на него, поднося к стеклу длинную записку, напечатанную на его телефоне. Изуку вздрогнул при виде разочарованного взгляда учителя, затем обратил свое внимание на записку, которая только заставила его вздрогнуть еще больше. По сути, он ругал его за то, что он затеял спор с героем, когда он уже был в напряженной ситуации. Что-то темное и уродливое всколыхнулось в его груди, и на секунду ему захотелось закричать. Он был заперт в коробке со злодеем, герои вокруг него в лучшем случае были бесполезны, а в худшем активно вредили ситуации, и он чувствовал, что сходит с ума. Он закрыл глаза и прислонился лбом к прохладному стеклу, несколько секунд просто дышал, и когда он, наконец, снова поднял голову, ему удалось заставить свое выражение лица быть пустым и подавить эти уродливые чувства. "Извините, сэр." — Он написал резко, затем повернулся и тяжело сел, подтянув колени к груди, когда он сидел спиной к стене и спрятал лицо в руках. Краем глаза Мидория увидел, как Айзава с беспокойством пытается привлечь его внимание, но он просто зажмурился и проигнорировал это. Изуку мог бы извиниться по-настоящему позже, но сейчас он был больше сосредоточен на том, чтобы подавить крик разочарования, который пытался вырваться из его горла. Боже, чего бы он только не отдал, чтобы просто ударить Шигараки и покончить с этим... Потребовалось почти десять минут медленного, глубокого дыхания, но ему удалось немного успокоиться. У него все еще был комок в горле, и он все еще чувствовал себя нервным и напряженным, но он втянул себя в то, что было на грани нервного оцепенения. Он откинул голову назад, чтобы прислониться к стеклу, запустил руки в волосы и послушно избегал взгляда Айзавы, когда его глаза вернулись к Шигараки. Злодей лежал на земле и смотрел в потолок, но, похоже, этот взгляд был выражением его покоя, а не выражением его раздражения. Возможно, комбинация обоих, учитывая, что его игра лежала на полу рядом с ним, выглядя так, как будто у нее закончились батарейки. Итак, теперь Изуку был заперт в коробке со злодеем, которого больше ничто не отвлекало. Чертовски круто. Молчание затянулось, и Изуку почувствовал, как его беспокойный гнев замедляется и успокаивается. Он не был спокоен, но довольно скоро он оцепенел, ничего не чувствуя, тупо уставившись в стену. Кроме голода, то есть, как только его желудок начал урчать. Он вздрогнул и прижал руку к животу, но Шигараки даже не взглянул на него. Его другая рука скользнула в карман, пальцы скользнули по фольгированной обертке протеинового батончика, пока он наблюдал за злодеем краем глаза. Если он был голоден, то Шигараки, вероятно, тоже, и он мысленно взвесил все за и против того, чтобы оставить еду себе или отдать ее злодею. Если бы он съел это сам, он получил бы физическое преимущество, имея больше энергии и дольше ожидая, пока кто-нибудь придет и спасет их. Но голодный Шигараки, вероятно, был бы гораздо более злым Шигараки, с чем Изуку действительно не хотел иметь дело, если бы ему не пришлось. Кроме того, он не думал, что сможет простить себя, если Шигараки умрет от голода, а он этого не сделает. Изуку содрогнулся от этой идеи, затем подавил волну тошноты и тяжело вздохнул. Он вытащил протеиновый батончик и развернул его, разломив пополам. Мидория оставил одну половинку в обертке, затем положил ее на пол и подтолкнул ногой к Шигараки. Он взглянул на звук, затем взял свою половину батончика двумя пальцами и усмехнулся. — Что это за хрень? — Он спросил категорически, несмотря на то, что буквально держал обертку в руке и мог прочитать этикетку, если бы захотел. — Еда. — Ответил Изуку, откусывая половину и усиленно пережевывая. На вкус это было не очень вкусно, и, вероятно, его надолго не хватит, но он надеялся, что это утолит его голод хотя бы на день или около того. Шигараки уставился на него с явным подозрением, и он вздохнул. — Слушай, я не особенно хочу застрять в одной комнате с гниющим трупом, если ты в конечном итоге умрешь от голода, так что просто съешь это, хорошо? — Шигараки, казалось, не был убежден, покосился на Изуку с равнодушным видом, а затем опустил все пять пальцев и превратил еду в пыль. Изуку дернулся, раздраженный пустой тратой еды и проклиная себя за попытку быть милым, но просто сохранил невозмутимое выражение лица и пожал плечами. — Поступай как знаешь. — Это могло быть отравлено. — Категорически сказал Шигараки, откинувшись назад и скрестив руки на груди. — Даже младенцы знают, что нельзя брать еду у незнакомцев. — Добавил он с саркастическим раздражением, и на этот раз Изуку не смог сдержать раздражение, исказившее выражение его лица. —Серьезно? Не хочу тебя огорчать, но я не злодей, а герои не используют яд. И даже если бы мы это сделали, зачем мне брать с собой отравленный протеиновый батончик в классную поездку в торговый центр! — Голос Изуку начал повышаться от разочарования, и он заставил себя остановиться и тяжело вздохнул, откинувшись на спинку стула. — Но, ладно, если ты хочешь умереть с голоду, тогда вперед. — Он огрызнулся, резко откусив от своей еды. Глаза Шигараки сузились, а затем внезапно злодей бросился на него. Изуку попытался отпрянуть, но он уже прислонился к стене, так что он не мог сделать ничего, кроме как отползти в сторону, прежде чем Шигараки схватил его и схватил последний кусочек протеинового батончика, превратив его в пыль. На секунду Изуку застыл, уверенный, что злодей собирается напасть на него. Но Шигараки просто откинулся назад с самодовольной ухмылкой, которая выглядела болезненной, и Изуку почувствовал, как его захлестывает раскаленный добела гнев. — Ты, блядь, издеваешься надо мной? — Он зарычал, оттолкнул от себя Шигараки и вскочил на ноги. — В чем твоя проблема?! Ты самый инфантильный, эгоистичный, жалкий-! Устраивать истерики и уничтожать вещи, потому что у кого-то есть то, чего нет у тебя – это то, что делают малыши, ты, незрелый, глупый, идиотский, гребаный! — Его голос начал повышаться, поскольку он быстро становился все более и более возбужденным, но Шигараки просто откинулся назад и ухмыльнулся ему, зная, что он и не хотел, и не мог ничего сделать. Изуку оборвал себя, когда понял, что все его разглагольствования забавляли злодея, и он издал сдавленный, разочарованный крик, прежде чем развернуться и начать мерить шагами длину куба, постукивая костяшками пальцев по своей грудине. Его дыхание стало прерывистым, когда он свирепо смотрел, заставляя Шигараки хихикать над его драматизмом, но он просто зажмурился и отказался обращать внимание на злодея. Вместо этого он сосредоточился на ходьбе, дыхании и барабанил костяшками пальцев по груди все сильнее и сильнее, пока это не начало причинять боль. Он знал, что Шигараки пытался настроить его против себя, потому что злодей чувствовал себя окруженным врагами без какой-либо возможности дать отпор или убежать, Изуку знал это, и он сочувствовал, он действительно сочувствовал, но это не мешало ему чувствовать, что он сходит с ума. Проблема была в том, что он не знал, как справиться с Шигараки. После того, как стало ясно, что они оказались в ловушке в обозримом будущем, злодей полностью прекратил любые попытки общаться каким-либо реальным способом, хотя, по общему признанию, Изуку в основном тоже держался особняком. Он знал, что с Шигараки можно договориться, их попытка плана, когда они впервые застряли в этом проклятом кубе, доказала это, но теперь злодей, казалось, совершенно не желал даже пытаться торговаться. Он уже смирился с тем, что они умрут здесь, или он просто так сильно верил в то, что его другие друзья-злодеи придут, чтобы вернуть его? Было ли это так, что он рассматривал любезничество с героем каким-либо образом как предательство по отношению к своей маленькой группе злодеев, и сама мысль об этом оскорбила его так сильно, что он решил быть настолько противоположным, насколько это возможно, чтобы исключить любой риск того, что кто-нибудь подумает, что он вообще сотрудничает? Но это означало бы, что он думал, что остальная часть Лиги злодеев наблюдает за ними, и если злодеи следили за ситуацией, то почему они не пытались помочь своему лидеру? И если на то пошло, почему какой-либо злодей решил следовать за таким ребяческим парнем, как их лидер, в первую очередь? Было слишком много вопросов с недостаточным количеством ответов, и это в сочетании с ощущением себя пойманным в ловушку и беспомощным со злодеем, который буквально хотел его убить, наблюдая, как он спит... Он хотел сказать, что гордится собой за то, что не вышел из себя раньше, но в основном он просто чувствовал себя жалким, проклиная себя за то, что позволил Шигараки вывести его из себя. Его взгляд упал на бутылку с водой в углу, и его лицо приняло решительное выражение, когда он схватил ее, плюхнулся на пол лицом к Шигараки и швырнул бутылку между ними. — Послушай, — прорычал он, его тон не оставлял места для споров, когда Изуку посмотрел на злодея, который просто поднял бровь в ответ. — Я думаю, мы оба поняли в этот момент, что всего этого "примирения" не произойдет. Это означает, что мы застряли здесь в обозримом будущем, пока кто-нибудь снаружи не выяснит, как убрать эту чертову коробку. Мы оба хотим выбраться отсюда живыми и в здравом уме, верно?" — Да, ни хрена... — фыркнул Шигараки, потянувшись, чтобы лениво почесать шею, и Изуку прервал его. — Отлично. Чтобы сделать это, мы должны работать вместе, по крайней мере, на каком-то уровне, или, по крайней мере, не активно работать друг против друга. — Он продолжил, и злодей ощетинился, но не протестовал. — Это будет неудобно, но теоретически мы могли бы выжить без еды по крайней мере одну или две недели. Проблема, — Он постучал бутылкой с водой по полу. — Это вода. Если у нас закончится вода, у нас есть около трех дней, прежде чем мы умрем от обезвоживания. Это звучит как чертовски ужасный способ умереть, поэтому мы будем работать вместе, чтобы убедиться, что этого не произойдет. Это означает нормирование этой воды и уверенность в том, что ни один из нас не уничтожит ее из-за мелочности или гнева или чего-то еще, хорошо? — Его голос был отрывистым и плоским, и определенно не был близок к вежливому тону, который его мама хотела бы, чтобы он использовал, но он больше не кричал, поэтому посчитал это победой. — И почему, собственно, я должен тебя слушать? — Шигараки фыркнул, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, изображая идеального нервного подростка. — Потому что мы вместе заперты в коробке, и нам нечего делать, кроме как мешать друг другу, и если ты уничтожишь наш единственный шанс на выживание, я буду проводить каждую свободную минуту, распевая самые раздражающие песни, которые я могу придумать, исполняя их во всю силу своих легких. —  Ответил Изуку, его голос был смертельно серьезен, когда он посмотрел на злодея перед ним. Шигараки напрягся и снова выпрямился, глаза сузились, а руки сжались в кулаки по бокам. — Ты бы не стал. — Он зашипел, его руки дергались с тем, что Изуку мог описать только как убийственное намерение. — Я так и сделал бы. И ты ничего не сможешь с этим поделать, потому что ты не можешь причинить мне боль. — Изуку зарычал в ответ, угроза тяжело повисла в воздухе, несмотря на ее сравнительно легкий характер. Шигараки пристально посмотрел на него, но не ответил, поэтому Изуку положил бутылку с водой на бок и передал ее злодею. Шигараки поднял его одной рукой, осторожно держа мизинец в воздухе, и на мгновение они уставились друг на друга в напряженной тишине. Изуку мог сказать, что Шигараки хотел уничтожить его, может быть, назло или в качестве какого-то наказания, или просто чтобы выразить свой гнев на всю ситуацию, но в нем также была какая-то холодная, расчетливая атмосфера. Момент затянулся слишком надолго, напряжение усилилось, и Изуку начал напевать себе под нос песни "это маленький мир". Шигараки дернулся, зарычал, затем сорвал крышку с бутылки и сделал глоток, прежде чем снова закрыть ее и бросить обратно. Изуку уловил это, напряженная линия его плеч расслабилась, когда он злобно ухмыльнулся в ответ. — Спасибо за сотрудничество. — Сказал он подчеркивая веселый голосом, а затем сам сделал глоток, чтобы успокоить пересохшее горло, и поставил бутылку обратно в угол. Шигараки издал звериный рык ярости, затем плюхнулся и повернулся лицом к стене, лежа спиной к Изуку и накинув капюшон, чтобы скрыть лицо. Изуку молча оттолкнул злодея, только потому, что знал, что Шигараки этого не увидит, затем повернулся, чтобы свернуться калачиком в своем углу. Молчание было тяжелым и болезненно неловким, но Изуку начал привыкать к этому, или, может быть, он просто был слишком зол, чтобы больше беспокоиться. И затем, конечно, когда он повернулся, Айзава стоял прямо там. На секунду у него возникло необъяснимое желание ударить по стеклу и зарычать, чтобы отпугнуть его, но он быстро отбросил эту нелепую мысль и вместо этого наклонил голову. Айзава указал на него и медленно показал "В-С-Ё-Х-О-Р-О-Ш-О?", а Изуку фыркнул и откинул голову назад. На секунду он подумал, не ответить ли, но потом вздохнул и достал свой блокнот, чтобы записать сообщение. "Я устал" — написал он, а затем его перо начало набирать скорость. — "Я голоден, я хочу пить, я пытаюсь разделить воду со злодеем, который хочет убить не только меня, но и каждого героя и студента-героя в Японии, у которого, похоже, нет никаких целей или мыслей, кроме уничтожения всего на своем пути, который ведет себя совершенно незрело и пытается настроить против меня как можно больше других, и я чувствую, что схожу с ума. Я не в порядке, и я хочу домой." — Последние слова прозвучали отрывисто и резко, он швырнул блокнот о стекло и уткнулся лицом в сгиб локтя, подавляя желание заплакать. Он ненавидел то, что всегда плакал, когда злился, из-за этого никто никогда не воспринимал его всерьез и просто называл его жалким, когда он злился, вместо того, чтобы на самом деле слушать то, что он говорил. Или, по крайней мере, то, что он пытался сказать сквозь рыдания. В любом случае, никто никогда его не слушал... Он услышал тихое постукивание по стеклу, и когда он поднял глаза, то обнаружил еще одну записку от Айзавы в ответ. "Ты хочешь, чтобы я привел кого-нибудь сюда? Может быть, твоя мама?" — Герой предложил, выглядя немного неловко. Изуку быстро покачал головой и ткнул большим пальцем в Шигараки, который перевернулся, но все еще свернулся калачиком, пытаясь молча сообщить, что он не хочет, чтобы его мама была рядом со злодеем. Айзава, казалось, понял, кивнул и добавил еще одно небольшое предложение. — "А как насчет кого-то еще? Твои одноклассники?" — Изуку снова покачал головой, на этот раз просто подтянув колени к груди и уткнувшись лицом в скрещенные руки. "Я в порядке." — Изуку ответил, несмотря на то, что знал, что это будет совершенно неубедительно. — "Мне жаль. Тебе не обязательно - делать это - быть здесь. Со мной все будет в порядке." — Айзава бросил на него взгляд, полный явного недоверия, затем снова плюхнулся рядом с кубом, сев рядом с ним, едва на дюйм расстояния между ними, хотя пространство было заполнено стеной из неразрушимого стекла. Изуку нахмурился, начиная писать протест, что Айзаве следует хотя бы поспать или поесть или что-то в этом роде, но мужчина демонстративно отвернулся, поэтому он со вздохом сдался и просто прислонился к стеклу. С закрытыми глазами он почти мог притвориться, что прислонился к боку Айзавы. . . .  Следующие несколько часов прошли в болезненно напряженной тишине, и Шигараки, и Изуку агрессивно игнорировали друг друга. Изуку попытался снова взяться за вышивку, но у него не хватило терпения, поэтому переключился на свой блокнот. Он нарисовал несколько рисунков, записал некоторые количество вопросов о странном способе преломления света (или, скорее, не преломления) через стекло, несколько теорий о странном поведении Ястреба и ещё других вещей. Он тщательно скрывал свои вопросы и комментарии о Шигараки в своем уме, не желая записывать их на случай, если злодей заглянет в его блокнот, и делал все возможное, чтобы провести время как можно тише. Он начал уставать раньше, чем обычно, вероятно, из-за эмоциональных горок, которые были в тот день. Боже, было странно думать, что он был заперт в этом ящике всего на полтора дня, когда казалось, что прошла почти неделя. С такой скоростью он действительно не думал, что сможет продержаться, пока кто-нибудь не придумает решение... Мидория свернулся калачиком в своем углу, когда солнце начало садиться, жалея, что он бросил свои ботинки в Шигараки ранее. Сидеть там без обуви было странно, но он не хотел надевать свой единственный оставшийся ботинок, потому что носить только по одному за раз было еще хуже. Глупо было зацикливаться на этом, но он был раздраженным и уставшим, и у него даже не было его долбаной пары обуви, которая была дорогой и прослужила ему годы. Изуку заснул раздраженный и совершенно измученный, поэтому он действительно не должен был удивляться, когда его сон был прерывистым и мучил его кошмарами. Когда он, наконец, проснулся на следующее утро, за несколько часов до восхода солнца, он был уже на полпути к приступу паники, и сделал то же самое, что всегда делал, когда его будили кошмары. Мидория свернулся в тугой клубок, прикусил костяшки пальцев и, плача, стал как можно меньше и тише. К тому моменту это был чистый инстинкт - свернуться калачиком, прикрыв голову рукой, съежившись и пытаясь прикрыть все свои жизненно важные органы, и только после того, как он наконец перестал плакать, он начал узнавать свое окружение и вспомнил, где он находится. Он быстро огляделся и с облегчением увидел, что Айзава, казалось, дремал, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к кубу, вероятно, не заметив мини-срыва. Шигараки, к счастью, все еще, казалось, спал, что было хорошо, потому что Изуку не особенно хотелось плакать перед злодеем, а другие герои и полицейские снаружи куба вежливо отводили глаза. Так что это все еще было неловко, но не так плохо, как могло бы быть. Изуку шмыгнул носом и вытер слезы, затем тяжело вздохнул и снова уткнулся лицом в руки, устраиваясь поудобнее, чтобы дождаться восхода солнца.