Примирить

Изуку был голоден. Действительно, действительно голоден. Это была пустая боль в животе, которая вызывала у него что-то вроде тошноты, а от глотка воды, казалось, становилось только хуже. Он знал, что два дня без еды никого не убьют, но это было не совсем удобно. Мидория ёрзал и агрессивно втыкал иглу для вышивания в ткань снова и снова, пытаясь занять руки, а разум отвлечься, чтобы не думать о том, как мог бы прямо сейчас убить за миску кацудона. Он медленно вышивал на самом краю ткани, наполнив её маргаритками и виноградными лозами, хотя рисунок был немного более неровным, чем ему хотелось бы. — Что ты делаешь? — Спросил Шигараки, заставив его вздрогнуть. Они двое не сказали друг другу ни единого слова с тех пор, как проснулись. Изуку поднял свою вышивку (сопротивляясь желанию ёрзать, напевать или делать что-нибудь, что могло привлечь внимание злодея), а Шигараки лежал, задрав ноги на стену, и вместо этого перебрасывал свою мертвую игровую консоль взад-вперед между руками. Изуку секунду раздумывал, не отвечать ли, немного подозревая тщательно небрежный тон, который использовал злодей. Но в итоге просто вздохнул и развернул ткань, чтобы показать шаткий дизайн, над которым он работал последние два дня. Шигараки повернулся, чтобы сесть прямо, затем наклонил голову. — Хм. Твоя мама научила тебя делать это? Изуку шел осторожно, болезненно неподвижно. — Прости? — Он спросил мягко, его голос был низким и смертельно серьезным, но Шигараки только усмехнулся и качнулся назад. — Твоя мама. Ты знаешь, женщина, которая родила тебя? Я не думал, что вы, героические отродья, настолько глупы. — Шигараки насмехался, уже выглядя довольным собой. — Что ты знаешь о моей маме? — Изуку зарычал, его рука дрожала, когда он сжимал швейную иглу, как будто это был кинжал. Его усталость и скука внезапно сменились потоком гнева и страха, ужасом от мысли, что Лига нацелилась на его маму , и стало только хуже, когда Шигараки ухмыльнулся, как будто у него было лучшее время в жизни. — О, просто немного того и этого. — Злодей уклончиво промычал, откинувшись назад на одну руку и неопределенно жестикулируя другой. — Адрес, имя, причуда, профессия, ты знаешь, все важные детали. Изуку еле, еле сдержался, чтобы не разорвать Шигараки горло. Он медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы, отчаянно говоря себе, что если бы Шигараки действительно знал все это, злодей не упустил бы возможности ткнуть ему это в лицо. Вполне вероятно, что Шигараки просто перечислял расплывчатые вещи в попытке вывести его из себя от скуки. Но если есть малейший шанс, что Лига знала все сведения о его маме, что они были нацелены на нее по какой-то причине, ему нужно сохранять спокойствие, чтобы он мог сказать Айзаве, пусть герои отведут ее в безопасное место- — Кто знает? — Шигараки задумался, рассматривая свои ногти с преувеличенным жестом безразличия. — Может быть, я нанесу визит миссис Мидории, как только выберусь отсюда В порыве зеленой молнии Изуку бросился через комнату, впечатывая Шигараки в стену за горло и рыча ему в лицо. — Держись, черт возьми, подальше от моей матери! — Изуку закричал, его руки крепко сжались вокруг покрытой шрамами шеи Шигараки, когда зеленые искры пробежали по его коже. Он сжал так сильно, как только мог, но с таким же успехом он мог держать стальной прут за весь нанесенный им урон. — Не смей , блядь, трогать мою маму, ты меня понимаешь? Я убью тебя, ублюдок, если тронешь хоть один волос на её голове, я разорву тебя на части ! — Шигараки издал сухой, хриплый смех, звук был болезненным и резким для его ушей, когда злодей ухмыльнулся ему так широко, что его губы потрескались и выступила кровь. — Немного обидчивый для героя, не так ли? — Шигараки усмехнулся, даже не пытаясь сопротивляться. — Тебе следует остыть, сопляк, или наша аудитория может подумать, что ты тот, кого им нужно арестовать. В ответ из груди Изуку вырвалось гортанное, звериное рычание. Один за всех вспыхнул сквозь него, весь куб практически светился зеленым от искр, которые вылетали из него с каждым минутным подергиванием, когда затхлый воздух практически вибрировал от запаха озона. Если бы они не были неспособны причинить вред друг другу, Изуку уверен, что горло злодея уже было бы смято под его руками, и тот факт, что он знал, что это не повредит Шигараки – единственная причина, по которой он потерял самообладание настолько сильно, чтобы сжать его. — Ты не тронешь мою маму. — Сказал Изуку, и на этот раз это была команда, его голос был низким, грубым и многослойным, что звучало немного нервно. Шигараки дико ухмыльнулся, выглядя абсолютно восхищенным, и наклонился, чтобы усмехнуться прямо ему в лицо. — Попробуй остановить меня. — Злодей зашипел в ответ, хриплый, злобный и слишком самодовольный. Изуку издал разочарованный рык и оттолкнул его назад, развернувшись, чтобы начать ходить по противоположной стороне куба. Он напомнил себе в сотый раз, что нет никаких доказательств того, что Шигараки что-то знал о маме, кроме того факта, что она существовала и что у нее была та же фамилия, что и у самого Изуку. Любой мог догадаться об этом, и если бы были доказательства, Шигараки определенно поделился бы этим, пытаясь разозлить его еще больше. На чём ему нужно было сосредоточиться, так это либо заставить одного из героев пойти проведать маму, чего Шигараки мог не дать ему сделать, либо убедить злодея, что в его интересах оставить свою маму в покое. И он уже знал, что Шигараки не реагировал на разумное общение, что означало, что, как и в случае с бутылкой с водой, ему придется прибегнуть к угрозам, хотя на этот раз менее откровенным. Он уже дал понять, что если Шигараки хочет добраться до мамы, злодею придется пройти через него, так что теперь ему просто нужно было дать понять, что борьба с ним доставляет больше хлопот, чем того стоит. И у него была прекрасная возможность сделать это, учитывая, что они были в ситуации, когда двое из них могли изо всех сил, не причиняя вреда друг другу. Приняв решение, он пинком отправил свои вещи в угол, затем снял толстовку и швырнул ее прямо в лицо Шигараки. Злодей, который наблюдал за ним с выражением разочарованной скуки, заметил это и поднял бровь в его сторону. — Борись со мной. — огрызнулся Изуку, принимая низкую стойку, сгорбив плечи и насторожившись. Шигараки сделал паузу, позволив толстовке выскользнуть из его пальцев, когда он наклонил голову. — Почему? Не похоже, что мы можем причинить друг другу боль. — Сказал Шигараки, но в его голосе звучало любопытство, почти нетерпение. — Ты настраиваешь меня против себя, потому что тебе скучно. — Изуку ответил категорично, заставив злодея дернуться. — Ты угрожаешь моей семье , потому что тебе больше нечем заняться, и ты ввязываешься в драку, потому что хочешь, чтобы тебя развлекли. Итак, ты встанешь и сразишься со мной, Шигараки Томура, и тогда я покажу тебе, почему ты никогда не поднимешь руку на мою мать. Что-то в этом заставило Шигараки рассмеяться, злодей уже поднялся на ноги, прежде чем Изуку закончил свою небольшую речь. Шигараки сбросил свою толстовку, заставив Изуку взглянуть на покрытые шрамами руки, прежде чем снова поднять взгляд, и широко развел руки с насмешливой улыбкой. Секунду они просто смотрели друг на друга, оба напряженные, ожидающие и изучающие, но затем злодей наклонил голову и ухмыльнулся немного шире. — Я жду, герой. — Он усмехнулся, его защита была открыта, его поза расслаблена, а пальцы широко расставлены и готовы. Изуку не был уверен, кто ударил первым, просто произошел взрыв движения, прежде чем двое внезапно оказались друг на друге. Он знал, что удар открытой ладонью Шигараки, нацеленный ему в лицо, не причинит ему вреда, но он все равно поднырнул под него, целясь в ребра злодея. Изуку еще не использовал свою причуду, просто проверял ситуацию, но Шигараки все же увернулся от удара гораздо быстрее, чем тот ожидал, успев схватить его за руку и вывернуть в сторону, прежде чем он дернулся, чтобы впечатать злодея в стену - И после этого бой был в основном размытым всплеском адреналина. Это был гораздо более быстрый бой, чем он привык. В то время как обычно нанесение удара заставляло его противника (? Спарринг-партнера? Смертельного врага?) отступить и дать ему немного передышки, в тот раз, когда ему удалось прижать Шигараки и ударить его по почкам один, два, три раза, злодей просто рассмеялся и ударил его головой, заставив автоматически отшатнуться, несмотря на отсутствие боли. Было трудно привыкнуть сражаться с кем-то, кто вообще не чувствовал боли, хотя Шигараки, казалось, привык к этому, но еще хуже было то, что злодей был скользким . Молниеносный, даже без причуды, поразительно гибкий и даже более безрассудный, чем весь их класс вместе взятый. Изуку пришлось довольно быстро отказаться от попыток думать и разрабатывать стратегию, потому что боевой стиль Шигараки был настолько неортодоксальным, что было практически невозможно спланировать его, например, когда ему удалось поймать злодея в захват, а Шигараки практически сложился пополам, чтобы ударить Изуку в лицо. Но как только он перестал пытаться думать и просто поддался инстинкту, это было ... удивительно весело? Изуку никогда раньше не мог расслабиться во время боя. Один за всех был настолько силен, что он всегда ходил по натянутому канату между тем, чтобы не навредить себе и своему противнику, когда он использовал его в спарринге, который был утомительным, но забавным в том смысле, что он был истощен и вознагражден в конце. Но просто полностью расслабиться, отказаться от попыток планировать, сдерживаться, улыбаться или не причинять вреда своему противнику? Это было хорошо. Испуганный визг, который издал Шигараки, когда злодей удушил его треугольным удушающим захватом (который на самом деле ничего не дал, учитывая, что они уже выяснили, что удушение неэффективно), только для того, чтобы Изуку поднял его прямо в воздух и швырнул обратно, дал венам Мидории петь. Из его груди вырвалось восхищенное кудахтанье. Изуку не очень хорошо помнил большую часть боя, за исключением желания, чтобы у него было больше пространства для маневра, и того факта, что Шигараки начал периодически насмехаться над ним, только для того, чтобы они оба быстро перешли в сдавленное рычание разочарования, когда что-то, что они пытались, не удалось, и слегка невменяемый смех, когда им это удалось. Шигараки сражался также грязно , до такой степени, что злодей фактически попытался плюнуть ему в глаза, чтобы заставить его немного отступить, когда его прижали, что, по общему признанию, было эффективно. Ничто не было запрещено, от укусов до царапин и дергания за волосы, и Изуку с готовностью принял вызов. Он не мог точно сказать, кто из них выиграл этот бой, если кто-то из них выиграл. Вместо победы или поражения, это было больше похоже на то, что они в пятый раз повалили друг друга на пол, только чтобы обнаружить, что ни у одного из них не было сил снова подняться. Итак, они просто откатились друг от друга и лежали двумя отдельными кучами на земле. Оба задыхались, покраснели и дрожали от напряжения. Когда Изуку, наконец, удалось опереться на локти, его дыхание выровнялось до чего-то более человеческого. Он поднял голову, чтобы увидеть около дюжины запаниковавших копов и героев, спорящих друг с другом, и Айзаву, стоящего со скрещенными руками и кипящим выражением на лице. — Черт. — Прошептал Изуку, затем поднял вверх большой палец и неуверенно улыбнулся в попытке заверить их всех, что с ним всё в порядке. По какой-то причине Шигараки, должно быть, подумал, что это было абсолютно смешно, потому что злодей начал истерически смеяться, когда Изуку бросил на него свирепый взгляд, избегая неодобрительного взгляда Айзавы. Он поднялся в сидячее положение и повернулся, чтобы сделать несколько глотков из своей бутылки с водой, а затем бросил ее Шигараки. После глубокого вздоха он начал поворачиваться лицом к Айзаве снова с уже подготовленным оправданием, но затем услышал звук позади себя (который стал очень знакомым еще в Алдере), который заставил его обернуться. — Если ты плюнешь в бутылку, я буду плевать на тебя каждый раз, когда ты попытаешься заснуть в течение следующих двадцати четырех часов. — Изуку предупредил, угрожающе размахивая пальцем. Шигараки замер там, где он определенно собирался плюнуть в бутылку с водой, затем сердито посмотрел и попытался плюнуть в него, хотя он смог наклониться в сторону достаточно быстро, чтобы она промахнулась мимо него. К счастью, злодей не стал пытаться снова, просто отпил воды и отставил ее в сторону. К тому времени она была почти наполовину пуста, что немного действовало на нервы, но Изуку старался не думать обо всех симптомах крайнего обезвоживания, о которых он прочитал во время одного особенно болезненного ночного путешествия по Википедии. Мидория покачал головой и взял свой блокнот, уже набрасывая объяснение. Он повернулся, чтобы увидеть, что Айзава выглядит невероятно раздраженным и держит записку, в которой говорилось: "Не мог бы ты объяснить, что это было?" "Он угрожал моей маме". — Записка Изуку поспешила объяснить о ситуации, заставив Айзаву физически остановиться, когда глаза героя расширились. — "Я не думаю, что он действительно что-то знает о ней, потому что он упоминал только расплывчатые вещи, и если бы он знал какие-то подробности, определенно упомянул бы их, хотя бы для того, чтобы ткнуть мне это в лицо. Но он всё ещё угрожал моей маме от скуки, я почти уверен, но даже если он сейчас ничего не знает, это не мешает ему пытаться разыскать её в будущем, и я подумал, что если ему достаточно скучно, чтобы угрожать причинить боль моей маме, тогда ему достаточно скучно, чтобы начать планировато на самом деле сделать это и " — Он оборвал себя, осознав, как быстро пишет, затем заставил себя сделать глубокий вдох, перевернув записку, чтобы показать Айзаве. К тому времени, когда мужчина закончил читать, он успокоился и добавил еще. — "Итак, мне нужно было что-то сделать, чтобы отвлечь его, заставить понять, что моя мама более хорошо защищена, чем кажется, не стоит пытаться причинить ей боль, и успокоиться. Поскольку мы не можем навредить друг другу..." — Он протянул записку, пожав плечами, а затем, подумав, добавил еще одну строку. — "Не могли бы вы послать кого-нибудь проверить мою маму на всякий случай? Я не думаю, что она действительно в опасности, но это заставило бы меня чувствовать себя лучше." — О чем говорите? — Спросил Шигараки, натягивая толстовку, а затем снова развалившись на полу. Он выглядел гораздо более расслабленным, менее нервным и маниакальным, а его вопрос был скорее любопытством, чем каким-то подозрением. — Он спрашивает, почему мы дрались. Я написал ему, что это потому, что ты придурок, а мне скучно, и если он хочет, чтобы мы вели себя хорошо, он должен работать над тем, чтобы вытащить нас отсюда быстрее. — Изуку ответил, слишком уставший, чтобы беспокоиться о том, рассердится ли Шигараки на него за грубость, когда он незаметно перевернул страницу, чтобы скрыть заметку о своей маме. К счастью, злодей только хихикнул, хотя у него был какой-то расчетливый взгляд, как будто он каталогизировал новую информацию. Это было жутко похоже на взгляд Бакуго, когда он пытался понять, как обойти учителя, чтобы тот его не беспокоил. Он слегка пошевелился, чтобы скрыть ответную записку Айзавы своим телом, которая была в основном просто заверением, что они пошлют кого-нибудь, чтобы убедиться, что его мама в безопасности. Изуку кивнул, и Айзава убрал записку, отступил назад и начал кому-то звонить с таким тяжелым вздохом, что Изуку практически услышал его через стекло. Айзава выглядел усталым, с некоторым беспокойством отметил Изуку. Действительно вымотан. Он скривился от дискомфорта, внезапно почувствовав себя плохо из-за того, что так сильно напряг своего учителя, когда Айзава просто пытался быть рядом с ним. Шигараки, казалось, это не волновало, но Шигараки был злодеем и придурком, а у Изуку всё ещё были небольшие углубления от зубов, вдавленные в его руку, где этот мудак укусил его во время их драки. Это совсем не больно, и отметины уже начали исчезать, но серьезно, отвратительно. Он постучал по стеклу, чтобы привлечь внимание Айзавы, затем изобразил сон и указал на героя. Айзава секунду смотрел на него, затем демонстративно отвернулся и вернулся к своему телефонному разговору, заставив Шигараки снова хихикнуть, а Изуку нахмуриться. Должно быть, это было после патрулирования, потому что до смены Полночи оставалось всего несколько минут, и Сущий Мик как раз тоже добрался до туда. Была небольшая дискуссия, а затем Мик-сенсей сказал что-то, что заставило Айзаву нахмуриться, после чего внезапно они начали спорить. Изуку нахмурился и автоматически подался вперед, хотя логически понимал, что это не позволит ему услышать их лучше. Казалось, что два других героя пытались убедить Айзаву что-то сделать, а он откровенно отказывался. А затем Полночь закатила глаза, задрала рукав, и Айзава дернулся назад с оскорбленным видом, прежде чем поднялось облако фиолетового тумана, заставив его рухнуть в руки Сущего Мика. Шигараки внезапно выругался и резко выпрямился, уставившись широко раскрытыми глазами на безвольную фигуру Айзавы, когда внезапное движение испугало Изуку. — Они могут это делать? — Требовательно спросил Шигараки, поворачиваясь к Изуку, тыча пальцем в трех героев. — Юридически, я имею в виду. Прямо там копы, разве они не собираются ее арестовать или что-то в этом роде? — Изуку колебался, поглядывая на копов и размышляя. — Ну... Я имею в виду, это немного сомнительно. — Сказал Изуку, показывая "так себе" рукой, пытаясь придумать, как это сформулировать. — Технически, Сотриголова даже не должен быть здесь, или, по крайней мере, не должен быть здесь так долго без смены. И героев на самом деле не могут арестовать за публичное использование причуд или что-то в этом роде, поскольку наличие лицензии героя означает, что они получают бесплатный пропуск для подобных вещей. На самом деле есть конкретное положение, в котором в основном говорится, что герои могут использовать свои причуды так, как они хотят, когда захотят, если они используют это, чтобы "не дать кому-то навредить себе или другим". Формулировка намеренно расплывчата, поэтому я думаю, Полночь могла бы утверждать, что она использовала свою причуду, чтобы убедиться, что Сотриголова не навредил себе, слишком много работая, но в любом случае он не собирается выдвигать обвинения или что-то в этом роде. Это не было похоже на нападение, она использовала свою причуду, чтобы заставить его вздремнуть, потому что он отказывался спать. На самом деле это не так уж и важно, если только Ластик не будет возражать против этого, чего он, вероятно, не сделает, потому что он будет знать, что она сделала это только для того, чтобы помочь ему. — Изуку объяснил, немного отвлекаясь, пока он говорил, в основном размышлял сам с собой в конце. — ... Значит, для нее нормально накачивать его причудой-успокоительным, потому что она герой? — Шигараки усмехнулся, выглядя раздраженным. — Что? Нет! Я имею в виду... — Изуку снова заколебался, задумчиво нахмурившись. — Их не арестуют за это на месте, потому что они герои, но если Сотриголова действительно разозлится на это, он, вероятно, может выдвинуть обвинения и арестовать Полночь. Но также есть множество вещей, которые не являются нормальными, за которые людей не арестовывают! Как я не знаю, издевательства, мусорство и тому подобное. Это нормально, потому что они друзья, они действительно хорошо знают Сотриголову, и они знают, какие вещи его расстроят, а какие нет, и они знают, что нужно сделать, чтобы убедиться, что он позаботится о себе. Кроме того, есть пределы этим вещам. Держу пари, Сотриголова сошел бы с ума, если бы они действительно накачали его чем-то, что лишило бы его сознания или вызвало галлюцинации или что-то в этом роде, но причуда Полуночи просто заставляет людей спать. — Он продолжил, немного взволнованный и раздраженный жестоким прочтением ситуации, когда Шигараки усмехнулся. — Друзья. — Злодей пробормотал себе под нос, его голос сочился презрением, но выражение лица было задумчивым, когда он наблюдал, как Сущий Мик осторожно поднял Айзаву с ястребиным взглядом. Внезапно Изуку понял, насколько странно было то, что он фактически давал злодею урок морали. Еще более странный урок морали, о котором специально спрашивал Шигараки. И реакция Шигараки на это тоже была ... странной. Например, разве он не должен знать, что копы никогда по-настоящему не арестовывали героев, чтобы избавить себя от проблем, связанных с тем, что КГОБ расправляется с ними? Разве Шигараки, будучи злодеем, не боролся именно с таким дисбалансом сил в пользу героев? Так почему же он казался таким удивленным, что копы даже не дернулись? Не просто удивлен, но почти ... обеспокоен? Изуку проследил за взглядом Шигараки туда, где Айзаву выносили из комнаты, и задумчиво нахмурился. Шигараки беспокоился об Айзаве ? Он наблюдал, как выражение лица Шигараки приняло созерцательно-информационный вид, и обнаружил, что у него появилось похожее выражение, когда он вспомнил, как Шигараки издал безумный, маниакальный смех по поводу того, насколько крутым был Сотриголова во время атаки USJ. Он с любопытством промычал, затем повернулся, чтобы посмотреть, как уходит Сущий Мик. К ним подошла Полночь с широкой улыбкой на лице и заранее написанной запиской в руке, а после она показала ее. — "Сотриголова пошел вздремнуть, так что я буду здесь, чтобы немного понаблюдать за вами! Вам, мальчики, лучше вести себя хорошо, вы понимаете?" — Об этом написано в записке, с небольшим изображением подмигивающего лица, когда она приподняла бедро и ухмыльнулась. Шигараки усмехнулся и закатил глаза, уже поворачиваясь, чтобы уйти, поскольку он быстро потерял интерес к разговору. Полночь драматично надулась, закатила глаза и ткнула большим пальцем в злодея с выражением "ты можешь в это поверить?", и Изуку не мог сдержать мягкой улыбки, когда часть напряжения последних нескольких дней покинула его тело. Позади него Шигараки что-то ворчал, но Изуку был больше сосредоточен на второй записке, которую писала Полночь, и которая заставила его испуганно рассмеяться, прежде чем повернуться лицом к злодею. — Полночь написала мне передать тебе, что ты урод. — Сказал Изуку, что было немного перефразировано из "грубого, негигиеничного подростка, который не узнал бы истинной красоты, даже если бы она ударила его по лицу", но достаточно близко. Шигараки усмехнулся, явно не обеспокоенный оскорблением, затем склонил голову в раздумье. — Эй, героическое отродье, как ты думаешь, если разговариваешь руками - как говорить "пошел ты"? — Злодей спросил. Изуку сделал паузу и моргнул, на мгновение подумав о том, чтобы научить его говорить "люблю тебя" или что-то подобное неловкое вместо этого, затем просто вздохнул. — Я думаю, ты уже знаешь это. — Он сказал, может быть, с небольшим сарказмом. Шигараки прищурился на него, а затем выражение злодея прояснилось, когда он повернулся и показал средний палец женщине. Героиня драматично ахнула и притворилась, что падает в обморок от предательства, преувеличенно имитируя плачущий жест, от чего Шигараки усмехнулся. — Блядь... странные герои. — Шигараки ворчал себе под нос, садясь в своем углу и прислоняясь спиной к стене, скрестив руки. — Странные герои и их дурацкие костюмы - — Костюмы не дурацкие! — Изуку немедленно запротестовал, раздуваясь от праведного негодования разгневанного фаната. — У них есть цель, они призваны вдохновлять ... — О, черт возьми, пощади меня. — Шигараки застонал, закрыв глаза рукой, как будто хотел спрятаться от самой мысли об этом. — Прибереги свои фанатские речи для тех, кому не все равно. — У тебя есть занятия получше?— Мило спросил Изуку, невинно моргая, от чего Шигараки замер и бросил на него сердитый взгляд. После паузы он всё же фыркнул и отвел взгляд, поэтому Изуку ухмыльнулся и с размаху снял колпачок маркера. — Это то, что я думал. Кроме того, если ты будешь внимателен, ты можешь даже узнать что-то, что может помочь тебе в будущем. — Он добавил, хотя это была ложь. Он был бы пойман мертвым, если бы делился чем-то, что может быть использовано, чтобы навредить герою, но предложение все равно заставило Шигараки воспрянуть духом, чего он и добивался. Мидория подошел к стене и начал быстро набрасывать (откровенно ужасный) рисунок накачанного чувака в майке и штанах. — Какого хрена ты делаешь? — С любопытством спросил Шигараки, придвигаясь ближе, чтобы прищуриться на рисунок. — Дай мне секунду... — Изуку пробормотал, закончил его общим смайликом, а затем сразу же перешел к рисованию второго, почти идентичного чувака, похожего на бодибилдера, прямо рядом с ним, а после он указал на первого. — Итак, как ты думаешь, кто это? — Откуда, черт возьми, я должен знать? Ты не Аделин*. — Шигараки фыркнул, заставив Изуку остановиться и оглянуться на него. — ... Из серии Kirby? — Он попытался уточнить, но затем злодей покраснел и злобно посмотрел на него, поэтому поспешно вернулся к своему рисунку. — Неважно, не беспокойся об этом. В любом случае, как ты думаешь, кто это? — Спросил он, указывая на второй рисунок, который был таким же, как первый, но на нем был комбинезон с несколькими полосками накидка. У него была только черная ручка, поэтому она не совсем передавала то, что он хотел, но Шигараки все еще смотрел на нее секунду, а затем фыркнул. — Герой, очевидно. Не спрашивай меня, какой именно, мне, блядь, все равно. — Злодей проворчал, скрестив руки. — Откуда ты знаешь? — Спросил Изуку, заставив Шигараки поднять бровь. — Откуда ты знаешь, что это герой, а первый нет? — Он нажал, и Шигараки секунду рассматривал рисунки, прежде чем откинуться на руки. — Хорошо, я понял. Ты говоришь, что странные костюмы предназначены для того, чтобы все знали, что они герои с первого взгляда. Но разве они не могли просто носить броню с большой табличкой, на которой написано "герой " или что-то в этом роде? — Спросил Шигараки, неодобрительно фыркая, но также начиная выглядеть искренне заинтересованным. — Это хороший вопрос. — Начал Изуку и был немного поражен тем, как Шигараки оживился и слегка прихорашивался. — Технически, они могли бы, но наличие такой формы затрудняет выделение среди массы, что является важной частью того, чтобы быть героем со всеми системами ранжирования, опросами популярности и прочим. Итак, герои обычно хотят, чтобы их костюм был уникальным, но также имел некоторые элементы, соответствующие другим героям. Как боди, накидки, детали, броня... — Он провел линии от каждого компонента к ярлыку, как перечислил, намеренно не упоминая, что точно знал, что слишком мало героев носили бронежилеты. Или, по крайней мере, слишком мало его одноклассников. — ...Но самое главное – это цвета. —  Добавил он, написав "цвета" большими буквами и подчеркнув это три раза. — Цвета? — Шигараки повторил, недоверчиво сморщив нос, и придвинулся ближе, ещё сильнее щурясь на рисунки. — Почему цвета важны? — Потому что цвета могут вызывать подсознательные эмоциональные реакции у людей. — Весело ответил Изуку, рисуя стрелку от "цвета" к новой строке с надписью "эмоции". — С помощью этого можно буквально полностью изменить свое настроение, просто увидев определенный набор цветов. Это действительно увлекательно, потому что 99% людей понятия не имеют, что это происходит. Даже герои, они, как правило, просто выбирают цвета своих костюмов подсознательно. — Изуку начал писать список цветов в радужном порядке на стене, отступая в сторону, чтобы Шигараки мог лучше его видеть. — Например... красный. Этот цвет, как правило, означает гнев, насилие и прочее, но он также имеет значение важности и предупреждения. Это забавно, потому что на некоторых людей это действительно оказывает физическое воздействие, например, повышает кровяное давление и частоту дыхания. — Он закончил запись росчерком, оглянувшись назад, чтобы убедиться, что Шигараки все еще обращает внимание, и был рад видеть, что злодей с интересом изучает написаное. Красный: Важность  Опасность/насилие Знаки остановки/светофор Энергия Учащенное сердцебиение — Обычно герои не склонны использовать много красного в своих костюмах, потому что эта часть... — Изуку указал на строку "энергия". — может пойти любым путем. Если вы используете немного, "энергия" может перейти в возбуждение, но если вы используете слишком много, она может начать передавать такие вещи, как агрессия и боль. Вот почему он обычно используется в сочетании с другими теплыми цветами, такими как оранжевый и желтый, которые, как правило, являются " счастливыми " цветами и могут смягчить более опасные коннотации красного. Оранжевый: Привлекательность, дружелюбие Ободрение, оптимизм Физические эффекты: стимулирует аппетит Желтый: Счастье , надежда Мужество, сила Тепло Опасность от солнца — Вот почему эти три цвета чаще всего встречаются в костюмах героев. Теплые цвета в целом, как правило, кажутся дружелюбными, поэтому герои используют их, чтобы выглядеть более надежными и обнадеживающими для гражданских лиц. Таким образом, весь этот образ создан для того, чтобы выделяться и давать энергию, а любой, кто видит в героях врагов, таких как злодеи, автоматически преобразует эту энергию в страх и агрессию. Для гражданских лиц, у которых уже есть предвзятые представления о том, что герои являются безопасностью, они будут интерпретировать эту энергию как облегчение, волнение и прочее. — Изуку объяснил, нарисовав маленькую фигурку, состоящую из палочек с ножом и сердитыми бровями, не поддающимися перечислению эмоциями, в то время как вторая фигурка приветственно улыбалась. — А как насчет Старателя? Его костюм в основном синий. — Указал Шигараки, переводя взгляд с надписи на Изуку с выражением, которое было удивительно, искренне любопытным. Честно говоря, это было немного подозрительно, и Изуку не мог не думать, что злодей мысленно издевался над ним. Однако он отмахнулся от этого и слегка раздраженно отвернувшись к стене. — Ну, холодные цвета - это совсем другое дело. — Сказал Изуку, переходя ко второй половине списка цветов. — Помимо красного, большинство теплых цветов довольно универсальны, позитивны и дружелюбны. Однако холодные цвета немного более сомнительны и, как правило, имеют противоречивые последствия. Как и зеленый, он ассоциируется с природой, но так же и с деньгами. Это довольно необычный цвет для костюмов героев, потому что герои обычно хотят, чтобы люди получали удовольствие и облегчение, когда они прибывают, а не успокаивались и думали о деньгах, пока кто-то разрушает здания и прочее. Зеленый: Природа ,рост, спокойствие, исцеление Деньги  зависть, жадность Симпатия, сострадание — Как и зеленый, синий - сложный цвет. Это гораздо чаще встречается в костюмах героев, примерно так же часто, как красный, и связано с множеством разных вещей в зависимости от оттенка. Светло-голубой может успокаивать, как небо, темно-синий может демонстрировать надежность, как полицейские и некоторые герои, а ярко-синий может заряжать энергией и возбуждать, как красный. Хотя красный цвет тоже симпатичный, он может быть любым, поэтому герои часто используют его только как акцент. — Изуку объяснил, прикусив язык, чтобы не добавить, что костюмы Всемогущего, как правило, также были синими с красными и желтыми акцентами. Всемогущий – это явно щекотливая тема для Шигараки, и Изуку был просто рад, что наконец-то у него есть плененная (в буквальном смысле) аудитория для его бессвязных высказываний. Синий: Спокойствие, мир или грусть, депрессия Стабильность, надежность или отсутствие эмоций, отстранённость Безопасность, доверие или недружелюбие Ненадежность — Итак, как я уже сказал, этот цвет действительно легко подходит в любом случае. Обычно, когда люди видят его в костюмах героев, это будет темно-синий в паре с красным, предназначенный для демонстрации стабильности, чтобы сбалансировать всю агрессию. В конце концов, отношение - это то, что важнее всего, потому что, даже если вы носите темно-синий, как Старатель, и пытаетесь быть воплощением надежности и доверия, все это вылетает в трубу, когда вы носитесь с чрезмерным сопутствующим ущербом и ведете себя как полное ничтожество по отношению к гражданским лицам, жертвам и тому подобному. Потому что тогда их предвзятые представления о цветах, костюмах и прочем будут переопределены их представлениями о вас , а это будет просто страх и недоверие. Конечно, он достаточно популярен, чтобы быть символом силы и эмоционально отстраненной, мужественности или чего-то еще, но если он никогда не научится общаться с людьми, то никогда не поднимется выше, чем герой номер два. — Изуку разглагольствовал, рассеянно рисуя эскиз Старателя с сердитым видом. — Кроме того, любые холодные и успокаивающие эффекты, которые мог бы оказать синий цвет, вылетают прямо в окно, когда все остальное в нем буквально в огне. — Почему тебе не нравится Старатель? — Спросил Шигараки, и неожиданный вопрос заставил Изуку остановиться и повернуться, чтобы моргнуть на злодея. — Помимо того факта, что он чуть не убил нас, я имею в виду. Ты ведешь себя как большой фанат героев, но ты разозлился, как только он вошел в комнату. — Добавил Шигараки, лениво почесывая шею, пока его взгляд блуждал по стене. Изуку колебался, но Шигараки, казалось, это действительно не волновало (что было своего рода облегчением, в некотором смысле), поэтому он закрыл свой маркер колпачком и начал вертеть его в руках. — Ну... Это довольно длинная история, но, по сути, он причинил боль моему другу. — Изуку, по общему признанию, медленно, уставившись в пол, катал ручку между ладонями. — И пройдет некоторое время, прежде чем я смогу что-то с этим сделать , потому что никто не поверит пятнадцатилетнему подростку в то, что герой номер два таков. Итак, я делаю все, что в моих силах, чтобы защитить моего друга сейчас, но ... — Мидория вздохнул, провел рукой по волосам и пожал плечами. — Он просто мне не нравится, и я не думаю, что когда-нибудь будет. — Почему бы тебе тогда просто не убить его? — Сказал Шигараки с выражением такого неподдельного замешательства, что это, честно говоря, немного нервировало. Изуку вздохнул, катая ручку пальцами, а затем повернулся, чтобы посмотреть на свои каракули, изображающие Старателя. — Я не думаю, что смог бы победить его в бою один на один, и я не знаю никого, кто был бы готов объединиться со мной, чтобы убить героя номер два. Система безопасности Старателя обширна, и у меня нет технических знаний, чтобы проникнуть в его дом незамеченным, чтобы я мог добраться до него, пока он спит, не оставляя никаких улик. Говоря о доказательствах, я уверен, что смогу спрятать тело только после того, как это будет сделано, и я знаю, что комиссия героев сделает все возможное, чтобы расследовать смерть своего героя. Например, знаешь ли ты, что есть причуды, которые могут считывать воспоминания о комнатах, предметах и прочем, не говоря уже о причудах детектора лжи? Пока я не смогу найти решение для всего этого, я бы не хотел рисковать этим или пожизненным заключением, которое я получу за это. — Он сделал паузу, а затем после паузы оглянулся на злодея. — Кроме того, убийство - это неправильно. — Что было правдой и действительно его главной причиной, но также и тем, что, как он думал, не убедит Шигараки. Конечно же, злодей рассмеялся, закатив глаза и откинувшись назад. — Верно, после всего этого планирования ты бы не убил Старателя, если бы у тебя был шанс. — Саркастически сказал Шигараки, глядя на Изуку с вновь обретенным интересом. Изуку уклончиво пожал плечами, в основном потому, что даже он на самом деле не знал ответа на этот вопрос. Он абсолютно не хотел быть причастным к чьей-либо смерти, если бы мог, но он действительно не думал, что КГОБ позволит арестовать Старателя за жестокое обращение с детьми, не с абсолютным беспорядком, который разгромит их репутацию. Кроме того, каждый раз, когда Изуку пытался собрать доказательства, чтобы действительно что-то сделать , Тодороки становился колючим и говорил ему бросить это, а Изуку не хотел раскрывать травму своего друга всему миру без разрешения. Таким образом, все больше и больше казалось, что смерть Старателя была единственным решением, но Изуку не мог никому помочь как герой, если бы он был в тюрьме, не говоря уже о том, как был бы разочарован Всемогущий, так что... Это было то, что он все еще пытался понять сам. — Что насчет этого? — Внезапно спросил Шигараки, заставив Изуку поднять глаза и нахмуриться. — Что-? — Он начал говорить, а затем повернулся, чтобы проследить за взглядом злодея, и увидел, что Полночь нарисовала себя на стене, позируя и подмигивая, вместе с запиской с вопросом "фиолетовый?". Как только она поняла, что привлекла внимание Изуку, женщина ухмыльнулась и постучала по записке, с любопытством наклонив голову. Изуку слегка фыркнул, затем перешел к следующему цвету в списке. Фиолетовый: Романтика или печаль, Мудрость или высокомерие/ гордость, Сострадание или пассивность — Фиолетовый не очень распространен среди костюмов героев. — Изуку объяснил Шигараки, беспомощно пожав плечами, когда Полночь нахмурилась из-за более негативных коннотаций. — На самом деле у причуды Полуночи есть цель, потому что, хотя ее причуда работает против всех, она лучше всего работает против людей, которых она привлекает. Опять же, это также работает лучше всего, когда цель уже устала или вообще нездорова или у нее низкое кровяное давление, но она мало что может с этим поделать в разгар боя. — Неужели? — С любопытством спросил Шигараки, наклонив голову. — Я думал, она просто так оделась, потому что извращенка. — Это ... может быть не несвязано. — Неохотно признал Изуку, наблюдая, как героиня добавляет всё больше и больше деталей к своему рисунку. На самом деле она была довольно хорошим художником, но Изуку быстро отвел взгляд, когда рисунок начал двигаться в другом направлении. — В любом случае, да, в основном это так. Большинство нейтральных цветов, таких как бежевые и прочее, на самом деле мало что делают, кроме как отражают окружающие их цвета, поэтому они обычно используются только в качестве акцентного цвета. Коричневый цвет ассоциируется с честностью, безопасностью и всем прочим, но также имеет тенденцию читаться как дешевый, и герои на самом деле не используют его, потому что он не совсем выделяется. Черное и белое - это действительно весело, потому что они имеют самые сильные коннотации из всех цветов. — Изуку быстро начал набирать обороты, когда он вернулся в нужное русло, снял колпачок и начал добавлять больше заметок на стену. Белый: Невинность Мир/надежда Добро Чистота - Больницы - Изоляция (в чрезмерных количествах) — Вы найдете немного белого почти в каждом костюме героя, потому что люди склонны связывать его с тем, чтобы быть хорошими. — Изуку объяснил, быстро записывая. — Кроме того, это также имеет тенденцию украшать костюм и делать его более привлекательным. Хотя, с другой стороны, причина, по которой он так часто используется в больницах, заключается в том, что его легче чистить, когда вы можете просто выбросить его в ведро с отбеливателем. Серый: Спокойствие или безразличие Достоинство, элегантность Безжизненный, Консервативный и скучный — Серый действительно мало что может сам по себе, но это хороший, широко используемый акцент. Существует так много разных разновидностей серого, что его можно использовать для передачи чего угодно, но если использовать его одиночным, то, скорее всего, получится один из этих пунктов. — Изуку затронул спорные моменты, и хотел продолжать, но Шигараки прервал его. — Что насчет Сотриголовы? Его костюм просто черный. — Спросил злодей, подергивая пальцами, когда он просматривал новые заметки, как будто хотел скопировать их. Изуку оживился, щелкнул пальцами и ухмыльнулся. — Ах, подземные герои! Видишь ли, это совершенно другая тема, потому что они полная противоположность знаменитым героям, с яркими костюмами и всем остальным. — Сказал Изуку, быстро возвращаясь к самому началу заметок, чтобы он мог нарисовать быстрый набросок человечка в простом комбинезоне и шарфе рядом с самым первым человеком, которого он нарисовал. — Итак, посмотри на этого парня. Если бы ты не знал о Сотриголове, ты бы подумал, что это герой? — Спросил он, быстро перекрашивая комбинезон в черный, когда Шигараки нахмурился. — ... Нет, я думаю, что нет. Но разве ты не говорил, что герои хотят быть признанными? — Сказал Шигараки, на его лице отразилось замешательство, прежде чем быстро начало сменяться разочарованием. — Правильно, ну, герои в центре внимания так и делают. — Поспешно объяснил Изуку, быстро переходя к наброску фигурки из палочек рядом с рисунком Айзавы. У него возникло ощущение, что Шигараки абсолютно ненавидел быть в замешательстве или в неведении о вещах, поэтому он попытался объяснить как можно быстрее, пока злодей не разозлился, и Изуку потерял свою заинтересованную аудиторию. — Но скажем, что этот злодей просто бродит, совершает преступление или что-то в этом роде. — сказал Изуку, сердито сдвинув брови и взмахнув ножом, прежде чем нарисовать стрелу у его ног, движущуюся мимо Сотриголовы, чтобы указать, что злодей прошел мимо Айзавы без проблем. — Если он не знает, что здесь есть герой, он просто продолжит делать свое дело, понимаешь? И затем, поскольку он не паникует, не убегает или что-то еще ... — Изуку провел линию от оружия захвата Ластика до фигурки злодея, завернув ее несколько раз и добавив крошечный речевой пузырь "о, нет!" рядом со злодеем для пущей убедительности. — Сотриголова может застать врасплох и арестовать без особого шума или большого сопутствующего ущерба. — Значит, это хитрость. — Шигараки дополнил, часть напряжения ушла с его лица, когда он переваривал это. — Так вот почему костюм Сотриголовы черный? Чтобы он мог слиться с толпой, когда патрулирует ночью? — Частично, да. — Ответил Изуку, чувствуя себя немного довольным, несмотря на себя, быстрым обучением Шигараки. — Причина, по которой большинство героев носят эти яркие цвета и прочее, заключается в том, что они хотят вселить надежду и уверенность, и хотят заставить людей расслабиться только потому, что они появились. Но Сотриголова не хочет, чтобы кто-то даже подозревал, что он герой, поэтому он выбирает прямо противоположный образ. Вместо гламура и украшений он надевает чёрную одежду и вспомогательное оборудование, всё. Плюс длинные волосы и общая неопрятность делают его похожим на человека, который бродит среди ночи, поэтому никто не обращает на него внимания. У этого также есть другие побочные эффекты, потому что герои дневного света – ну, их костюмы по своей сути своего рода детские. Они призваны внушать чувства надежды, невинности и все такое, поэтому их очень легко посчитать глупыми. Поскольку костюм Сотриголовы является противоположностью этому, он также выглядит устрашающим и зрелым. Черный: Сила, защита Таинственность, запугивание Уверенность, недружелюбие Зрелость, негатив — Именно поэтому многие злодеи носят черное, коричневое и прочее, потому что они также не хотят, чтобы их ассоциировали с героями. — Изуку упомянул небрежно, только чтобы внезапно вспомнить, что он разговаривал со злодеем, который, вероятно, уже знал это. — В любом случае, да, так что вместо того, чтобы утешать мирных жителей, Сотриголова больше ориентирован на скрытность и запугивание злодеев. Что не так уж плохо, это работает, потому что он работает с гражданскими лицами в гораздо меньших масштабах, понимаешь? Например, он сражается с множеством мелких грабителей за ночь и может успокоить жертв один на один. Но героям дневного света приходилось бы иметь дело с одним или двумя инцидентами с крупными злодеями в день, и поэтому, хотя технически они сражаются с меньшим количеством злодеев, эти крупные инциденты затрагивают сотни или тысячи гражданских лиц одновременно, поэтому они просто не могут пройти и попытаться утешить каждого человека лично. Вот почему публичная сторона вещей так важна, чтобы они могли успокоить людей без необходимости это делать. — Хм. — пробормотал Шигараки, выглядя чем-то слегка раздраженным, хотя Изуку не мог понять чем. — Так у всех героев подполья такие костюмы? — Не рассказываю. — Изуку ответил немедленно, скрестив руки и решительно сжав челюсть, когда он слегка разминал свои ноющие руки. Брови Шигараки поднялись, когда злодей бросил на него раздраженный взгляд, но просто покачал головой и фыркнул. — Ни за что, в аду я не буду учить злодея, как распознавать подпольных героев, когда их маневр - скрытность. Единственная причина, по которой я рассказал тебе о костюме Сотриголовы, заключается в том, что ты уже знаешь, как он выглядит, так что я не собираюсь делиться чем-то новым. — Шигараки выглядел так, будто собирался протестовать секунду, но Изуку продолжил. — Эй, я не прошу у тебя никакой информации о твоей стороне, так что не приставай ко мне за какой-либо информацией о моей. — Он предупредил, его тон был беззаботным, но взгляд абсолютно серьезным. Злодей закатил глаза и откинулся назад, но не стал настаивать на проблеме, поэтому Изуку посчитал это победой. Честно говоря, было немного странно, насколько спокойно Шигараки вел себя сейчас. Действительно ли потребовался кулачный бой, чтобы заставить Шигараки расслабиться? Может быть, он был адреналиновым наркоманом или что-то в этом роде. Или, может быть, он просто больше не чувствовал себя таким беспомощным. — Так что насчет злодеев? — Спросил Шигараки, скрестив ноги в лодыжках и наклонив голову к стене, когда Изуку моргнул в замешательстве. — Ты знаешь всё о костюмах героев, но как насчет костюмов злодеев? — Ну... Злодеи на самом деле не склонны носить "костюмы" так же, как герои. — Медленно сказал Изуку, задумчиво постукивая ручкой по губам, сопротивляясь желанию сказать что-то вроде "разве ты не знаешь об этом больше, чем я?" — Иногда у них есть маскировка, конечно, но обычно у них нет доступа к командам дизайнеров и инженеров, как у героев. И люди, которые бегают вокруг, убивая и грабя людей, обычно не из тех, кто сидит и вручную делает модный костюм, чтобы сделать это. Но иногда есть злодеи с карьерой, на которой зарабатывают достаточно денег, чтобы заниматься подобными вещами, и я думаю, что они, как правило, драматические типы, которые предпочитают большие пушистые пальто, золотые украшения и прочее. — Это звучит неубедительно. — Сказал Шигараки, сморщив нос. — Да, ну, довольно сложно исследовать злодеев. Те, о ком легко найти информацию, - просто глупцы, которые бесчинствуют средь бела дня и сразу же попадаются, что совсем не весело, а те, которые на самом деле умны и интересны для изучения, остаются так далеко от общественного внимания, что большинство людей никогда о них не слышали. У кого есть, даже не знают, настоящие они или нет. —  Изуку вздохнул, нерешительно пожав плечами. — Держу пари, что у героев подполья есть доступ ко всей интересной информации, но я еще не совсем там. — А как же ты тогда? Как бы выглядел твой костюм, если бы ты был злодеем? — Спросил Шигараки. Если бы это был кто-то другой, Изуку подумал бы, что это совершенно невинный вопрос, но на самом деле он бросил на злодея испепеляющий взгляд. Шигараки закатил глаза и вытянул руки, одарив Мидорию равнодушным взглядом в ответ. "Это просто вопрос , сопляк. Что, ты никогда раньше не слышал о гипотетическом?". Изуку продолжал свирепо смотреть в ответ, но Шигараки просто выглядел раздраженным, не похоже, что он действительно что-то планировал. Итак, Изуку тихо вздохнул и отвел взгляд, размышляя. Мысль даже о том, чтобы принять эту гипотезу, заставила его почувствовать себя отвратительно, поэтому он сел на землю рядом с Шигараки и снова снял колпачок. — Как насчет этого: я нарисую тебе костюм злодея, а ты мне костюм героя? — Предложил Изуку, заставив Шигараки сесть и нахмуриться. — У меня уже есть костюм злодея, тупица. — Другой мальчик огрызнулся, выглядя странно оскорбленным. — Это всего лишь гипотетически. — Изуку ответил с приторно-сладкой невинностью, слегка ухмыльнувшись, когда Шигараки бросил на него свирепый взгляд. — Хорошо. — Шигараки резко повернулся, чтобы они оказались лицом к лицу, и скрестил руки на груди. — Ты иди первым. — Конечно, конечно. Ладно, эм... — Изуку секунду колебался, почесывая голову ручкой, размышляя, затем кивнул сам себе и начал записывать несколько вещей на полу. — Ну, как я уже сказал, герои в некотором смысле довольно по-детски выглядят. Так что, я думаю, тебе хотелось бы чего-то противоположного, немного более зрелого и собранного, чтобы ты чувствовал себя как бы выше всего этого... — Изуку замолчал, закончив свой список, затем сделал паузу и на секунду задумался. Должно быть: Устрашающим, зрелым Не красочным, не похожим на запоминающийся костюм — Что еще добавить? — Спросил Изуку, взглянув на злодея. — Сражаться в ней должно быть легко. — Шигараки ответил немедленно, заставив Изуку закатить глаза. — Ну, да, но это гипотетический, чисто эстетический дизайн. — Сказал Изуку, хотя он все равно добавил "не ограничительный". — Но, например, что-нибудь еще? Конкретные элементы дизайна, цвета? — Он подтолкнул. Шигараки поколебался, затем оглянулся на стену, все еще покрытую заметками и рисунками Изуку. — Черный. — Решил он. Изуку промычал и записал это, ожидая продолжения, но Шигараки просто тупо уставился на него. — ...Что насчет этих ручных штуковин? — Предложил Изуку, делая неопределенный жест вокруг своего лица, чтобы указать на маску в форме руки, которую Шигараки носил в USJ, когда его глаза блуждали по списку. — Если бы это был я, я бы предложил сократить число до одного или двух, может быть, до четырех, максимум. Они кажутся довольно ограничивающими, и, вероятно, было бы намного легче сражаться без них, не говоря уже о ... — Он поднял взгляд на середине предложения, только чтобы увидеть, что Шигараки замер и уставился на него с такой чистой, злобной яростью, что он немедленно прервал себя и отступил. "— Или ты мог бы оставить их! Эт-это прекрасно, я уверен, что они важны для тебя, и они очень пугающие, так что определенно дополняют общий образ ... — Он полностью осознавал, что нервно бормочет, и заставил себя остановиться, настороженно взглянув вверх, чтобы увидеть, что Шигараки хмуро смотрит в пол и слишком сильно чешет шею. Изуку неловко сглотнул, немного встревоженный тем, что ему удалось наткнуться прямо на очень щекотливую тему. Теперь, когда он подумал об этом, Шигараки немного испугался во время атаки USJ, когда эта маска была сбита с его лица, и успокоился только после того, как она снова была надета. Итак, это явно был какой-то предмет комфорта (и, возможно, все поддельные руки?) но они были заперты в этой коробке в течение нескольких дней без нее, и Шигараки казался в основном в порядке. Сумасшедший, но, по крайней мере, стабильный . Изуку нервно оглянулся и совершенно внезапно понял, что, пока Шигараки одной рукой почесывал шею, другой он теребил что-то в кармане своей толстовки. Была ли у Шигараки эта ручная штука в кармане все это время? Это немного нервировало, хотя бы потому, что подразумевало, что у злодея могло быть множество других опасных предметов, о которых Изуку не знал. Мидория рассеянно начал рисовать несколько вариантов одежды, в основном, чтобы занять руки, чтобы он не начал неловко ерзать или чрезмерно извиняться. — Что это? — Внезапно спросил Шигараки немного резким голосом, заставив Изуку подпрыгнуть. — О, это ... ну, я пытался придумать что-то черное, что выглядит как противоположность костюму, и я думал о какой-то официальной одежде? Эти, э-э-э, эти руки уже довольно жуткие, поэтому остальная часть костюма должна быть довольно занижена, чтобы люди могли сосредоточиться на этих частях. Это довольно просто. Водолазка, брюки в складку или, может быть, вельветовые брюки, а также блейзер или же тренч. Но в любом случае, очень важно оставить верхний слой расстегнутым, это вроде очевидно? — Изуку снова начал набирать скорость, когда неловкая атмосфера разрядилась, пожав одним плечом. — Честно говоря, мне больше нравятся костюмы героев, чем обычная мода. Единственная причина, по которой я хоть немного разбираюсь в этих вещах, заключается в том, что ... я знаю кое-кого, кто является дизайнером одежды. — Он собирался сказать Бакуго Мицуки, друг мамы, но потом вспомнил, что на самом деле не хотел напоминать Шигараки о его маме прямо сейчас. — Я могу сказать. — Категорично сказал Шигараки, разглядывая футболку с надписью "футболка". Изуку нахмурился в замешательстве, когда посмотрел на неё, а затем снова поднял глаза, немного обиженный. — Что ты имеешь в виду? Это забавно. — Он запротестовал, но Шигараки просто закатил глаза и отвел взгляд. Изуку хотел сделать замечание о том, что тот не должен ничего говорить, когда на нем мешковатая темно-серая толстовка с капюшоном и рваные джинсы примерно на два дюйма короче, чем нужно, но он только вздохнул и вернулся к своему дизайну. — Хорошо, ну, как я уже сказал, своего рода формальный взгляд. Я думаю, было бы лучше, чтобы ты выглядел дорого и важно, потому что прямо сейчас вся эта нервная подростковая штука, которую ты затеял, на самом деле не так уж и страшна. — Упс, это вышло немного более ехидно, чем он хотел. — Говоришь ты. — Шигараки огрызнулся, раздраженно скрестив руки на груди. — У тебя тупое щенячье лицо, ты не смог бы быть страшным, даже если бы попытался. — Щенячье лицо? — Недоверчиво повторил Изуку, сбитый с толку и оскорбленный. — Ты что, слепой? У меня нет щенячьего лица! Мое лицо совершенно нормальное - — Мне все равно. — Шигараки громко прервал его, сказав нараспев только последнее слово, чтобы Изуку понял, что над ним насмехаются. — Я хочу сказать, что для тебя буквально невозможно быть пугающим. Ты слишком ... мягкий. — Хлюпик. — Одними губами произнес Изуку, все еще чувствуя себя немного недовольным, но решил, что не стоит затевать ссору, и намеренно вернул свое внимание к рисункам на полу. Было немного несправедливо, что ему всегда приходилось отступать и пускать все на самотек... — Как бы то ни было, хорошо. Итак, да, костюм или что-то в этом роде, а затем ты можешь надеть его с водолазкой для любой обычной встречи со злодеями, которая у тебя есть, а для более модных случаев ты можешь добавить галстук. Красный галстук был бы лучше, потому что, знаешь, цветовые акценты. Оо, как насчет плаща? Это непрактично для боя, но повысит драматический фактор, и тогда ты сможешь полностью раскрыть себя, когда снимешь его и покажешь все руки перед боем. — Изуку изобразил, как сбрасывает плащ, добавляя к рисунку эскиз плаща с меховым воротником и маленькой цепочкой спереди, соединяющей две стороны. — Ты мог бы даже прикрепить его к магнитам или чему-то еще, чтобы он сразу же оторвался, если кто-то попытается схватить тебя за него. —Добавил Изуку, не задумываясь, уже переходя к отдельному рисунку второго наряда. — Плащ? — Повторил Шигараки, сморщив нос от отвращения. — Никто больше не носит плащи, кроме, типа, косплееров. — Я думаю, что плащи - это круто. — Изуку запротестовал, рисуя второй, немного другой плащ. — Если ты наденешь один с этим, — Он указал на первый рисунок. — Ты был бы похож на Дракулу из Castlevania. За исключением того, что она более современная. — Он небрежно выбросил ссылку, думая о том, как Шигараки, похоже, нравятся видеоигры, но это сработало лучше, чем ожидалось, поскольку злодей сразу оживился и придвинулся ближе, внезапно выглядя гораздо более заинтересованным. Изуку моргнул, затем решил попробовать еще раз. — Если ты хочешь выглядеть как финальный босс, тебе нужно быть по крайней мере драматичным. — Он ожидал, что Шигараки разозлится и подумает, что его дразнят, но вместо этого злодей просто выглядел заинтригованным этой идеей, разглядывая рисунки Изуку с новым интересом. Внезапно Мидория понял, что только что нашел чит-код для взаимодействия с Шигараки. Каламбуры, конечно же. Он сжал губы в ровную линию, чтобы сохранить широкую улыбку на лице, слегка расслабившись, когда он каталогизировал новую информацию. Итак, Шигараки был злодеем и адреналиновым наркоманом, который самый невыносимый, когда ему скучно. Он фанат видеоигр, довольно умен и в целом любопытен. Готов заниматься чем угодно, чтобы избежать скуки, даже говорить о героях, хотя Изуку представлял, что почти любой (включая его самого) чувствовал бы то же самое, учитывая их текущую ситуацию. Он был грубым и резким, но, похоже, это было в основном инстинктивно. Шигараки довольно спокойный и безмолвный, когда изучает что-то новое. Вещи с руками для него щекотливая тема, но, похоже, это было единственное, что Изуку сказал или сделал, что его по-настоящему разозлило, включая разглагольствования о героях. (Изуку не считал, насколько разозлился Шигараки, когда он впервые узнал об условии, позволяющем им выйти из куба, потому что, честно говоря, сам был немного взбешен этим.) Реакция Шигараки на любые эмоции, которые не были гневом, будь то замешательство, страх или что-то еще, казалось, заключалась в том, чтобы превратить их в гнев, а затем использовать это, чтобы убить кого-то или что-то разрушить. Но, к счастью, по сути, Изуку был временно бессмертен, поэтому он мог справиться с некоторыми склонностями к убийству. На самом деле, если бы у него было приличное представление о злодее, подобном этому, он был почти уверен, что мог бы даже выбраться отсюда живым. — Теперь о аксессуарах, предметах ... — Изуку продолжил, немного гордости за свои собственные тонкие навыки сбора информации просачивалось в его тон. — Ты когда-нибудь слышал о художественных перчатках? . . .  Шигараки не слышал о них, что вызвало часовую дискуссию о том, было ли лучше носить их все время и сделать жизнь более удобной или оставить их на случай внезапной драки. Протесты Изуку о том, что существуют версии перчаток, которые продаются с липучками, чтобы их можно было быстро снять, остались без внимания, поэтому он был уверен, что Шигараки спорил просто для того, чтобы поспорить. Он не возражал, хотя ему нравилось вступать в дебаты, когда он знал, что другой человек не сможет или не станет причинять ему боль, если скажет что-то не то. Но злодей был так упрям в этом, что, когда Изуку раздраженно фыркнул и указал, что теперь очередь Шигараки помогать ему в создании костюма героя, тот схватил ручку и яростно нацарапал шаткий рисунок парня в комбинезоне с облаком вместо волос и ошеломленным выражением лица, уверенно назвав это "Мидория: герой-идиот". В ответ Изуку лишь мгновение критически осматривал это, затем вздохнул и положил руку на руку Шигараки, сочувственно объясняя, что не у всех есть глаза на моду, но что он не должен отчаиваться. Конечно, мужчиноподобный подросток отреагировал, немедленно попытавшись схватить его и задушить до смерти. Но Изуку сумел увернуться от удара и убраться из зоны досягаемости, быстро отвлекая злодея, указав, что это в основном похоже на создание собственного героя, как в той новой файтинговой игре "Герои против злодеев", которая вышла недавно. Это вызвало у Шигараки любопытство, потому что, по-видимому, он пришел в торговый центр, чтобы купить эту игру, поэтому у него еще не было возможности поиграть в нее. Изуку тоже не знал, но целую вечность слушал разглагольствования Каминари об этом, так что он знал достаточно, по крайней мере, чтобы объяснить некоторые предпосылки. Шигараки сразу успокоился и слушал с сосредоточенным вниманием, что все еще немного нервировало. Изуку не думал, что когда-нибудь привыкнет к перепадам настроения злодея или к тому, каким жутко послушным он становился, когда его чему-то учили. Было приятно иметь кого-то, кто слушал его бредни и задавал вопросы и прочее, но иногда внезапное и нехарактерное переключение на спокойствие и тишину заставляло его кожу покрываться мурашками. Но это сработало, и они вдвоем быстро приступили к разработке костюма героя. Изуку оставил большую часть этого на усмотрение Шигараки (мысленно отметив, как неловко злодей должен был держать ручку, чтобы не испортить ее), потому что он уже разработал свой костюм со своей мамой и не собирался его менять. За исключением добавления дополнительной брони, возможно, но шокирующе низкое количество героев, у которых была какая-либо реальная форма брони, было совершенно другой проблемой, о которой Изуку мог разглагольствовать днями . Хотя - желательно, не со злодеем. Но все же было забавно просто сидеть и смотреть, как Шигараки хмуро смотрит в пол, слишком увлекаясь задачей создания для него костюма героя. Большинство идей, очевидно, были основаны на персонажах видеоигр, включая один примечательный дизайн со шлемом, основанным на Doomguy, который, как невозмутимо сказал ему Шигараки, должен был "скрыть его щенячью мордочку, чтобы у него был хотя бы шанс отпугнуть некоторых злодеев". Изуку закатил глаза и демонстративно добавил к дизайну кошачьи уши, что заставило Шигараки издать звук, который можно было описать только как оскорбленный вопль, который заставил Изуку смеяться так сильно, что он едва мог дышать. Это было приятно. Легко, странным образом. По крайней мере, до тех пор, пока он не стал слишком амбициозным со своими каракулями, и внезапно ручка выпала из его рук, когда его рука дернулась. Он издал сдавленное шипение от боли, согнувшись пополам, чтобы обхватить свою руку, когда она дрожала и подергивалась, пульсируя тупой болью, которую он не заметил из-за слишком сильной сосредоточенности. Шигараки вздрогнул и слегка откинулся назад, как будто думал, что может уловить, что с Изуку что-то не так, но ученик-герой просто отмахнулся от него и выпрямился с болезненной гримасой. — Я в порядке, я в порядке. — Он пробормотал, слегка стиснув зубы, когда осторожно начал  массировать часть напряжения из своих дрожащих рук. — Извини, это не ... это был не ты, это просто повреждение нерва. Иногда это случается. — Повреждение нерва? — Шигараки повторил, звуча слегка испуганно. Изуку замер, не уверенный, как много он должен сказать, и проклиная себя за то, что уже сказал слишком много, затем пожал одним плечом. — Ну, да. Большую часть времени все в порядке, но у меня начинают немного болеть руки, когда я пишу слишком долго. — Сказал Изуку, его голос был тщательно небрежным, пока он водил большим пальцем взад и вперед по своей когтистой правой руке. Мидория умолчал о том, что его руки также болели, когда шел дождь, когда ему становилось слишком холодно, когда он слишком долго держал что-то тяжелое, пытался нарезать еду ножом, просыпался по утрам... — Это раздражает, но на самом деле только мешает, когда я пытаюсь делать классную работу. — Он солгал, чувствуя себя все более неловко из-за того, что позволил одной из своих главных слабостей ускользнуть только потому, что немного ослабил бдительность, чем больше думал об этом. — Как, черт возьми, это вообще произошло? — Шигараки спросил с тем же болезненным любопытством, с которым кто-то мог бы спросить, как произошла авиакатастрофа, слегка нахмурившись и наклонившись вперед, чтобы указать на шрамы вдоль правой руки Изуку. Пальцы на этой руке были немного более искалечены и скручены, чем на левой, хотя они оба выглядели не совсем красиво. — Они были у тебя, когда мы виделись в последний раз? — При атаке USJ? — Уточнил Изуку, его тон был немного ехидным от напоминания. — Нет, но в то время я был в перчатках, так что ты бы их не увидел, даже если бы я это сделал. Я получил их во время спортивного фестиваля. — Спортивный фестиваль? — Повторил Шигараки, недоверчиво подняв брови на секунду, прежде чем обдумать это и задумчиво нахмурился. — Это была та битва с отродьем огня и льда? Сердце Изуку упало в низ живота, когда он в ужасе уставился на злодея. — ... Откуда ты это знаешь? — Спросил он, его голос звучал отстраненно и безжизненно в его собственных ушах. — Я, очевидно, смотрел спортивный фестиваль. — Сказал Шигараки, почесывая ухо и закатывая глаза при виде бледного лица Изуку. — Эй, не смотри на меня так, сопляк. Вы, идиоты, были теми, кто транслировал, как вы дрались, как животные, за какую-то золотую медаль, я просто обратил на это внимание. — Ты... — В горле у Изуку пересохло, сердце забилось в груди слишком быстро. Шигараки наблюдал за спортивным фестивалем. Теперь, когда он думал об этом, это казалось очевидным, но - в то время он только что испытал такое облегчение от того, что у него было одно обычное школьное мероприятие после ужасно хаотичной первой недели, и... И да, он беспокоился о том, что Лига нацелилась на него и его класс, но он не серьезно рассматривал это вне кошмаров. Шигараки стремился к Всемогущему, не так ли? Он хотел убить Символ Мира и пытался убить класс Изуку только для того, чтобы разозлить Всемогущего. Должно быть, это было правдой, иначе герои никогда бы не позволили его классу вернуться в свои незащищенные дома, или- или транслировали спортивный фестиваль, если уж на то пошло! Причина, по которой они продолжали как обычно, заключалась в том, что все знали, что у Шигараки не было причин смотреть спортивный фестиваль, где не будет сражений про героев, изучать причуды студентов , за исключением... — Так ты нацелился на нас сейчас, а не на Всемогущего? Лицо Шигараки стало устрашающе пустым, и долгое мгновение они оба смотрели друг на друга. Внезапно куб показался угнетающе маленьким, воздух густым и мучительно тихим, как за несколько часов до урагана. Изуку слегка отодвинулся назад, и Шигараки тоже, а затем внезапно оба они вернулись в свои углы и снова намеренно игнорировали друг друга. Изуку свернулся в клубок и натянул на себя сброшенную толстовку, стараясь не дрожать. Он спрятал лицо в скрещенных руках. Мидория чувствовал себя жалким и маленьким, легкая расслабленность, которая была раньше, мгновенно исчезла, и он был вынужден столкнуться с неприятной правдой. Он никогда не был в безопасности. USJ и Хосу - это были не просто случайные столкновения со злодеями, как это было при его первой встрече с грязевым злодеем. Это были предупреждающие знаки, начало серии скоординированных атак, организованных группой злодеев, которые теперь держали его и его друзей под прицелом. За ним охотился тот же самый злодей, с которым он был заперт в коробке, и если бы эта дерьмовая ситуация не произошла, он бы никогда не узнал, пока не стало слишком поздно. Сколько его друзей стали мишенью? У Шигараки уже были планы убить весь класс или сделать еще хуже? Как далеко он будет преследовать их? Насколько решительно хотел их уничтожить? Это просто было несправедливо. Его класс даже ничего не сделал , кроме как защищаться от покушения на их жизнь! Конечно, все вели себя так, будто класс в одиночку победил всех злодеев, но Шигараки был там и знал, что- Ох. Изуку вспомнил, как Шигараки жаловался, что Убийце героев приписали атаку Хосу как раз перед тем, как их запихнули в эту коробку, и внезапно все приобрело гораздо больше смысла. Если тот хотел послать сообщение об обществе героев или что-то еще, то ему нужно было, чтобы его самого и его маленькую группу злодеев уважали. Заставить всех поверить, что им надрали задницы кучка пятнадцатилетних, на самом деле не помогло этому плану. Итак, тогда все дело было в репутации и глупом злодейском позировании. Изуку стиснул зубы, сопротивляясь желанию закричать, разрыдаться или ударить кулаком в стену, но на этот раз он даже не мог винить себя за то, что стал таким эмоциональным. Он был заперт в долбаной коробке со злодеем, который охотился на него и его одноклассников, просто чтобы выглядеть круто для всех своих тупых друзей-злодеев! И хуже всего, он даже не знал, как много знал Шигараки или каковы были его планы. Собирался ли злодей напасть на них в их домах? Пойти за их семьями? Знал ли он все об их причудах или просто смутно представлял об этом? Какая часть спортивного фестиваля транслировалась, и был ли Шигараки достаточно умен, чтобы использовать все это? Планировал ли он пойти и после класса 1B, или он просто ненавидел 1A? В этот момент Изуку почувствовал волну злобной, брезгливой, беспомощной ярости, сильнее, чем все, что он когда-либо испытывал к другому человеку в своей жизни. Он внезапно понял, что если бы он мог прямо сейчас, бросился бы через комнату и свернул шею Шигараки. Но он не мог, поэтому вместо этого Мидория просто сжал челюсти, медленно, обдуманно дыша сквозь сжатые зубы. На другом конце куба Шигараки молчал. Изуку отказался поднять глаза, чтобы посмотреть, что делает злодей, или кто-либо за пределами их маленького куба, если уж на то пошло. Вместо этого он просто зажмурился, чтобы не видеть, как маленькие рисунки костюмов героя и злодея на полу издевались над ним. . . .  После этого Изуку действительно не следил за временем, не то, чтоб он мог, даже если бы захотел, но через некоторое время Полночь постучала по стеклу, чтобы привлечь его внимание. Она показала ему записку, в которой говорилось, что его мама в безопасности, и что они перевели её в безопасное место, пока они проверяют всё, что возможно, чтобы убедиться, что она не стала мишенью. Шигараки ещё не поднял глаз, но Изуку все еще крутился так, что его тело на всякий случай скрывало записку из виду. Он начал писать ответную записку, затем сделал паузу и решил, что действительно не хочет, чтобы Шигараки видел, что он собирался сказать, поэтому вместо этого поднял руки и с вопросительным выражением лица сделал пробный жест "А-С-Л". Полночь моргнула, затем кивнула и подписала "да" в ответ, так что Изуку начал долгий процесс написания всего своего сообщения. В основном, он сказал ей, что Шигараки (чье имя он сократил до знака "мусор", поскольку он не знал знака "пыль" и знака, который был пренебрежительным движением по его лицу, что можно перевести как любое количество оскорбительных ругательств) наблюдал за спортивным фестивалем и фактически признал, что нацелился на весь 1А. Полночь встревоженно выпрямилась, затем поспешно попросила больше деталей, но все, что Изуку смог сделать в ответ, это беспомощно пожать плечами. И всё же, вместо того, чтобы расстраиваться, героиня просто ободряюще улыбнулась ему, а затем медленно спросила его знаком, все ли с ним в порядке. Изуку сразу же прослезился, как только узнал слова, его нижняя губа задрожала, когда он подавил рыдание, и ему пришлось спрятать лицо в руках, когда он кивнул. Это была явная ложь, но ему было все равно, он был слишком сосредоточен на том, чтобы сдерживать слезы как можно тише. Мидория не стал бы плакать перед злодеем, не стал бы, независимо от того, насколько уставшим, голодным и одиноким себя чувствовал. ... Он просто хотел пойти домой.