Примирить

Айзава, казалось, не узнал имя "Все за одного", просто кивнул, выглядя немного обеспокоенным, когда Изуку показал ему жест не упоминать это имя никому другому. Но он согласился, за что Мидория молча поблагодарил его, и с последним обеспокоенным взглядом вышел, чтобы позвонить. Мидория вздохнул и немного потянулся, пока ждал, всё его тело болело от лежания на жестком полу, и попытки избежать взглядов окружающих его людей. Без Шигараки, который отвлекал его, это было гораздо более неловко, поэтому, как только он тщательно вытянул руки и плечи, он начал выполнять свои обычные утренние упражнения. К тому времени, как Айзава вернулся, он почти закончил, и когда он увидел напряженный взгляд мужчины, быстро остановился и вскочил на ноги. После небольшого набора текста Айзава показал ему записку, в которой говорилось, что Всемогущий утверждал, что не узнает это имя, затем попросил Айзаву не упоминать его снова и никому не позволять слышать, как он его произносит. Даже когда ему сказали, что Изуку был тем, кто запрашивал эту информацию, Всемогущий категорически отказался что-либо говорить, лишь неохотно согласившись поделиться после множества приставаний, как только зеленоволосый выйдет из куба. Изуку нахмурился, потому что к тому времени, вероятно, было бы слишком поздно, и сумел отрывисто ответить благодарностью, прежде чем тяжело опуститься на стул и раздраженно скрестить руки на груди. Когда Айзава спросил его, кто такой "Все за одного", Изуку вздохнул, затем изобразил, что водружает корону на лоб, прежде чем ткнуть большим пальцем через плечо в сторону Шигараки. Глаза героя расширились, и он быстро сделал героический знак, прося оценить уровень угрозы. Изуку прикусил губу, затем отстрелил знак, означающий "неизвестно", прежде чем повторить знак на букву "S" три раза. В отличие от рейтингов героев, которые основывались на голосовании за популярность и располагались аккуратной строчкой от первого места до самого низа, рейтинги злодеев следовали системе классификации, основанной на том, какой урон они могли бы нанести, если бы просто взбесились. От самых опасных классов S, которые были на уровне Всемогущего, до класса A, B, C, D и, наконец, класса F, которые были в основном просто оппортунистическими грабителями и людьми, которые причиняли боль другим, но никого не убивали. Там никогда не было класса SS, не говоря уже о SSS, но Изуку был почти уверен, что Айзава мог сказать по его мрачному выражению лица и тому, как медленно жестикулировал "ядерно опасный" , что он был абсолютно серьезен. Тот добавил, что Все за одного создал Ному, что на самом деле было всего лишь его предположением, но которое он считал довольно точным, и "ВЗО" (как он сократил его в жестоком языке) планировал что-то большое. Выражение лица Айзавы потемнело, и мужчина коротко кивнул, не сомневаясь в нем и не спрашивая, шутит ли тот или что-то в этом роде. Это было больше, чем Изуку мог ожидать от учителя, и он обнаружил, что чувствует себя странно тронутым, когда просматривал письменный ответ Айзавы, заверяя его, что позаботится о том, чтобы Всемогущий скоро признался. Изуку мягко улыбнулся в знак благодарности, наблюдая, как Айзава делает еще один звонок и сразу же начинает кричать в трубку, затем позволил себе лечь, прикрыв глаза рукой. Он задремал на некоторое время, не совсем спя, но и не совсем проснувшись, не в состоянии полностью заснуть, когда уже почти перевалило за полдень. Примерно через полчаса, как и предполагал, он услышал какой-то шорох, за которым последовало раздраженное ворчание. Когда он оглянулся, Шигараки неловко переминался с ноги на ногу, пытаясь устроиться поудобнее на стеклянном полу. Через пару минут тот сдался, откинул капюшон назад и тяжело вздохнул. Когда злодей оглянулся и увидел, что Изуку тоже проснулся, выпрямился, придвинувшись немного ближе, чтобы пнуть его по ноге. — Эй, сопляк, вставай. — сказал он тем тоном, который, как Изуку начал понимать, означал "Мне скучно, и я собираюсь сделать это твоей проблемой". — Чего ты хочешь? — Проворчал Изуку, пиная злодея ногой. — Эта штука для шитья, — Шигараки указал на лоскуток ткани, над вышивкой которого работал парень. — Как ты это делаешь? — Мидория медленно моргнул, осознав, что Шигараки пытался попросить его научить шить, на самом деле не спрашивая, затем приподнялся, слегка зевнув. — Вот, я тебе покажу, — сказал он, сопротивляясь желанию закатить глаза, когда Шигараки расслабился и даже имел наглость выглядеть немного самодовольным. Он полагал, что уже научил злодея извиняться, так что они могли бы поработать над тем, чтобы научиться просить о помощи дальше. На данный момент, однако, он просто стянул с себя толстовку и взял набор для шитья, используя распарыватель, чтобы оторвать капюшон, прежде чем снова надеть толстовку. — Вдевать нитку в иголку довольно сложно, независимо от того, сколько раз ты это делаешь, поэтому на этот раз я просто сделаю это за тебя. Какой цвет ты хочешь? — ... Красный. — Шигараки принял решение через мгновение, и Изуку кивнул, тряхнув головой, чтобы прогнать остатки сонливости, и взял красную нить. — Понял. Сначала я покажу тебе, как делать цветы, потому что это проще всего, но ты должен начать думать о том, какой дизайн ты хочешь сделать. — Он объяснил, вдевая нитку в иглу и передавая ее Шигараки, прежде чем вдеть вторую нитку для себя. Он потратил следующее время, показывая и объясняя, как делать три разных стежка, которые он знал, как держать ткань ровно, чтобы убедиться, что она не пришивается сама к себе, как завязывать нитку и так далее, и тому подобное. Шигараки несколько раз уколол себя иголкой, что быстро начало его расстраивать, но он немного успокоился, когда Изуку пошевелил пальцами, чтобы показать маленькие точки шрамов, которые у него были от слишком частых занятий одним и тем же. Он показал Шигараки, как быть немного осторожнее с тем, где находятся его пальцы, показал несколько примеров различных видов цветов, листьев и виноградных лоз, которые он мог сделать, а затем они вдвоем погрузились в мирную тишину, сосредоточившись на своей работе. Как ни странно, Изуку вспомнились дни после школы, когда он сидел на диване, смотрел новости о героях и послушно делал заметки, а его мама свернулась калачиком рядом с ним и, напевая себе под нос, чинила все прорехи и ожоги, которые получила его школьная форма в тот день. Конечно, Шигараки сидел на расстоянии двух осторожных футов между ними, но сходства было достаточно, чтобы Изуку все равно начал напевать любимую песню своей мамы, пытаясь не думать о том, как сильно он скучал по ней. — Ты упомянул кое-что интересное ранее. — Рассеянно сказал Шигараки, его брови нахмурились в расстроенной концентрации, когда он пытался распутать свою нить. Изуку с любопытством промычал, прислоняясь спиной к стене и сопротивляясь желанию взять лоскуток ткани из рук мужчины и распутать её самому. — Ты упомянул, что бы хотел делать, если бы причуд не существовало. — Изуку сделал паузу, подняв взгляд, чтобы поближе рассмотреть злодея. Он не казался особенно увлеченным разговором, который на самом деле заставил Изуку расслабиться больше, чем могли бы любые заверения. — Да, это то, о чем я иногда думаю. — Пробормотал он, позволяя своему взгляду скользнуть обратно к своему собственному шитью. — Я имею в виду, если бы я не мог стать героем, я думал о том, чтобы стать причудливым ученым, понимаешь? Анализ причуд - мое главное хобби, так что это имело смысл. Но когда ты так много думаешь о причудах, это только вопрос времени, когда начнешь думать о их отсутствии. Поэтому я начал задаваться вопросом, на что был бы похож мир, если бы все были без причуд? Большинство записей эпохи, предшествовавшей причудливой, были уничтожены во время причудливой революции, так что я не могу просто посмотреть это, и даже в таких странах, как Новая Зеландия, где высокий процент людей без причуд и отсутствует система героев, у них все еще есть система, основанная на них, которая просто была невозможна до причуд, поэтому я не могу использовать их в качестве примера. Но я хочу знать . Существовала ли все еще дискриминация? Была ли у них такая же система правления, как у нас? На что были похожи правоохранительные органы? Насколько отличалась повседневная жизнь, социальные нормы, музыка ? Если бы однажды причуды просто исчезли, как бы все изменилось? — Он вздохнул, покачал головой и снова взял иглу. — У меня так много вопросов, и меня расстраивает, что я, вероятно, никогда не получу ответов. — Я думаю, это было бы неплохо. — Пробормотал Шигараки, заставив его удивленно поднять глаза. Злодей, казалось, отказался от попытки распутать свою нить и вместо этого просто задумчиво смотрел на ткань. — Я имею в виду мир без причуд, без героев или злодеев. Мир, где родителям не нужно было бояться, что у их ребенка могут проявиться опасные причуды, мир, где дети случайно не причиняли вреда людям силой, которую они не знали, как контролировать, мир, где люди не боялись бы остановиться и помочь тому, кто в этом нуждается... Я думаю, так было бы лучше. — Изуку моргнул, с любопытством наклонив голову. Это было ... удивительно проницательно с его стороны. — Я тоже так думаю. — Тихо сказал он, снова быстро принимаясь за шитье, когда Шигараки взглянул на него. — Мне кажется, что такой мир, где люди не пострадали только за то, что они другие, где никто не родился с причудами, которые определяли бы, как люди относятся к ним до конца своей жизни, где они могли бы быть тем, кем они хотели быть, не беспокоясь о том, кем они родились ... — Он издал небольшой смешок, кривая улыбка пересекла его лицо. — Это звучит как рай, на самом деле. — Однако это было не так. — Указал Шигараки, немного нахмурившись. — Тогда у них были войны и все такое. — Большие. — Изуку согласился, потому что даже беспорядки, которые сожгли большинство библиотек и взорвали множество центров хранения данных, не смогли стереть ни малейшего упоминания о Мировых войнах. Страны на самом деле больше не воевали друг с другом, не тогда, когда большая часть их военной силы была сосредоточена на борьбе с местными злодеями, а не с внешними угрозами. Законы о том, разрешалось ли героям появляться на полях сражений и использоваться в качестве оружия войны, все еще были немного сомнительными, поэтому в основном правительства, как правило, просто прибегали к запугиванию, используя множество могущественных, ярких героев с множеством широко транслируемых по телевидению боев. — Знаешь ли ты, что в то время одна из них убила три процента всего населения? Это было что-то вроде 85 миллионов человек или что-то в этом роде, и большинство из них были гражданскими лицами. — Черт, неужели? — Глаза Шигараки немного расширились, когда Изуку кивнул. — И они справились со всем этим без особых ухищрений? Это полный пиздец. — Хорошо, что теперь у нас есть герои, способные отпугнуть другие страны от вторжения друг в друга. — Весело сказал Изуку, заставив Шигараки усмехнуться. — Что ж, хорошо, что у нас теперь есть злодеи, чтобы занять этих героев, чтобы они не убежали штурмовать другие страны. — Злодей выстрелил в ответ, заставив Изуку закатить глаза и вернуться к своему шитью, в основном потому, что они оба были правы, и он действительно не хотел спорить о том, кто был более прав. — В любом случае, да, люди изобрели много странных вещей без причуд. — Он продолжил, не обращая внимания на этот небольшой крюк. — У них не было суперсил, чтобы защитить себя, поэтому вместо этого им пришлось создавать оружие. И они были действительно, действительно хороши в их изготовлении до такой степени, что примерно у девяти разных стран было оружие, достаточно мощное, чтобы уничтожить все живое на планете, и единственная причина, по которой никто им не воспользовался, заключалась во взаимном гарантированном уничтожении. — На любопытный взгляд Шигараки он объяснил. — В принципе, если бы одна страна выпустила свое ядерное оружие, потребовалось бы достаточно времени, чтобы приземлиться, чтобы любая другая страна тоже могла запустить свое. И если бы это произошло, большая часть планеты превратилась бы в ядерную пустошь без следа человеческой жизни, а этого никто не хотел. Поэтому они спрятали свое ядерное оружие, но позаботились о том, чтобы все знали, что оно у них есть. — Ха. — Сказал Шигараки, слегка нахмурившись. Изуку ждал, что он продолжит или задаст вопрос, но злодей молчал, поэтому он двинулся дальше. — Конечно, сейчас мы производим вспомогательное оборудование. — Сказал он беспечно, надеясь сделать тему немного ярче. Почему всякий раз, когда он разговаривал с Шигараки, они всегда говорили о смерти, отчаянии и анархии или о чем-то еще? — И большинство людей, которые изобретают подобные вещи, не обладают способностями, повышающими интеллект, или чем-то еще, что могло бы помочь в этом, так что я думаю, что мы все еще изобретаем странные вещи, не используя для этого причуды сегодня. — Он слегка улыбнулся, вспомнив время, когда ему, должно быть, было шесть или семь лет и он рисовал всевозможные безумные, нереалистичные изобретения, которые, как он надеялся, он сможет использовать в качестве вспомогательного оборудования, когда станет героем. В детстве он был творческим человеком, но не особенно умелым, поэтому довольно быстро отказался от этой конкретной идеи. — Интересно, на что это было бы похоже. — Наконец пробормотал Шигараки, вырвав Изуку из его мыслей, когда он поднял глаза. — Я имею в виду, так жить. Не бояться покидать свой дом, не бояться встретить кого-то с опасными причудами в темном переулке, но знать, что весь мир может быть стерт с лица земли в любую секунду только потому, что какой-то политик разозлился и нажал на кнопку. Это другой вид страха, не так ли? — ... Я думаю, это было бы так, — тихо сказал Изуку, наклонив голову и обдумывая это. — Потому что, если ты боишься человека, ты можешь тренировать свою причуду, или повесить замки на двери, или забаррикадироваться в своем доме. Но если ты боишься, что тебе на голову упадет бомба... Ну, на самом деле ты мало что можешь с этим поделать, не так ли? — Эти ядерные бомбы, они ведь тогда были секретом, верно? — Спросил Шигараки, выглядя искренне озадаченным. — Если постоянно беспокоиться о конце света - не может быть, чтобы кто-то мог так жить, верно? — Я не знаю, — признался Изуку, пожимая плечами. — Нет никаких записей о том, какой была повседневная жизнь в те времена. Но если бы мне пришлось гадать... Не похоже, что у них был выбор, понимаешь? Это было не похоже на то, что они могли просто переехать в другую страну, чтобы сбежать от этого, это был целый мир. Если бы они знали об опасности, они, вероятно, просто проигнорировали ее и продолжали жить своей жизнью. Потому что, если у вас есть выбор - сломаться от страха или жить- Я думаю, что большинство людей будут просто жить. Люди такие стойкие. — Он закончил свою речь неловким легким кивком, нервно взглянув на Шигараки, но злодей просто задумчиво смотрел на свою вышивку. — Как ты думаешь, на что похожа смерть? — Внезапно спросил он, что, вероятно, было бы намного более поразительным, если бы Тодороки не сказал то же самое в попытке завязать светскую беседу во время обеда. Это все еще заставляло Изуку подпрыгивать, а затем издавать небольшое раздражение, когда он покачал головой, задаваясь вопросом, не пробегался ли Шигараки по списку темных тем в попытке вывести его из себя. — Хм... Синий. — Решил Изуку, кивая самому себе. — Я думаю, что она синяя. — Ты думаешь, смерть синяя? — Эхом повторил Шигараки, поворачиваясь и уставившись на него, как на сумасшедшего. — Да, — сказал Изуку, указывая на каракули о цветах на стене, которые все еще не были стерты. — Синий. — Шигараки проследил за его жестом, моргая и задумчиво наклоняя голову, рассматривая характеристики, перечисленные в разделе "синий". Покой, печаль, надежность, отсутствие эмоций и доверие - вот лишь некоторые из них. — Синий. — Шигараки задумался, на этот раз более вдумчиво. —...Я думаю, что она серая. Это просто ... ничего особенного. — Это тоже могло бы быть неплохо. — Изуку согласился, слегка зашипев, когда уколол себя иглой. Шигараки ухмыльнулся, но не засмеялся над ним, поэтому он просто закатил глаза, слизывая кровь. — Ничто не утешает по-своему. Но я думаю, что это похоже на засыпание, понимаешь? Такое ничто, теплое ничего. Как в детстве, когда ты засыпал в машине по дороге домой, и тебя несли внутрь, пока ты спал, и ты немного просыпался, когда тебя укладывали в постель, и- и ты слышал, как люди в соседней комнате смеялись, шутили и все такое, и ты снова засыпал, чувствуя, что все будет хорошо. Я думаю ... я думаю, что это было бы так. Успокаивает, понимаешь? Как возвращение домой. — Ты думаешь? — Тихо спросил Шигараки, немного с надеждой. — Я надеюсь на это, — сказал Изуку, поворачиваясь, чтобы сверкнуть кривой улыбкой злодею. — Я думаю, это определенно лучше, чем идея встречи с какой-то высшей силой. — Шигараки фыркнул, качая головой. — Определенно ничего подобного, — фыркнул он, агрессивно протыкая ткань иглой и едва не задевая кончик пальца. — Если есть что-то, что ждет меня после того, как я умру, я убью это. — Конечно, ты бы так и сделал. — Мягко сказал Изуку, заставив Шигараки бросить на него взгляд и пнуть в ногу. — Эй, эй, я просто говорю, что это звучит как то, что ты бы сделал. Однако, если бы я столкнулся лицом к лицу с какой-то высшей силой, богом, духом или кем-то еще, у меня сначала возникло бы несколько вопросов. — Например, что? — Спросил Шигараки, наклонив голову. — Типа: "эй, что за хуйня, в самом деле? — сказал Изуку, придав своему голосу драматически раздраженный тон, что заставило Шигараки хихикнуть. — Я бы, наверное, также спросил, что вообще вызвало причуды, поскольку мы до сих пор не знаем, и некоторые другие подобные вещи. Но в основном, только большое старое почему? — Знаешь, я бы ожидал, что ты из тех людей, которые верят в подобные вещи, — задумчиво произнес Шигараки, подняв ткань и нахмурившись, когда увидел, что сшил ее так, что она помялась. — Неужели? Почему? — Сказал Изуку с легким удивлением, делая паузу в своем собственном шитье, чтобы размять свои больные руки. — Оптимистичный и легковерный. — Категорично сказал Шигараки, легкая ухмылка тронула его губы. — О, конечно, я должен был догадаться. — Саркастически проворчал Изуку, закатывая глаза. — Кроме того, нет никаких научных доказательств чего-то подобного, и я не думаю, что я самый доверчивый из нас двоих. — Что это должно означать? — Спросил Шигараки, выпрямляясь и хмурясь. Изуку поколебался, затем покачал головой, решив пока не настаивать на этом вопросе. Как бы сильно ему ни хотелось схватить Шигараки и трясти его, пока он не поймет, что "сенсей" манипулирует им, он не думал, что сможет сказать что-нибудь, что убедило бы другого мальчика. — Не беспокойся об этом. Я просто имею в виду, что я смог найти совершенно разумное научное объяснение большинству причуд, с которыми я сталкивался, поэтому приписывать все магии или какой-то высшей силе, когда я не могу найти ответ, было бы просто похоже на то, чтобы сдаться. — объяснил Изуку, качая головой. — Если мы не можем найти объяснение чему-то, это просто означает, что у нас еще нет науки, чтобы объяснить это, а не то, что какое-то существо за пределами нашего понимания не хочет, чтобы мы знали. Люди просто так говорят, потому что им не нравится чего-то не понимать. — Мм. Организованная религия - это мошенничество. — сказал Шигараки, глубокомысленно кивая. — Ну, я не знаю. Наверное, это действительно утешительно - верить во что-то могущественное и всезнающее, что работает в твою пользу. — Сказал Изуку, больше ради разговора, чем для чего-либо еще. Он бы не знал, его мама никогда не интересовалась религией, а он на самом деле мало что знал о своем отце. — Конечно. — Шигараки фыркнул, сморщив нос. — Но когда есть такая группа людей, есть парень на вершине, и в девяти случаях из десяти у парня, стоящего у власти, будет большая голова, и он воспользуется этим. — Но твой "сенсей", конечно, другой". — Категорично сказал Изуку, не в силах сдержать ехидный комментарий по поводу иронии. — Да, конечно. — Шигараки кивнул, казалось, даже не заметив его тона. — Он собирается сделать мир лучше. Изуку пришлось физически прикусить язык, чтобы удержаться от того, чтобы указать на тот факт, что Шигараки в тот момент звучал точно как член культа. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул, напоминая себе, что противодействие члену культа с промытыми мозгами только заставит его еще больше защищаться. Было бы действительно здорово, если бы причуда вызвала психотерапевта, который был бы посредником между ними, но нет, жизнь Изуку никогда не могла быть такой легкой. Он снова открыл глаза, затем понял, что Шигараки перестал шить и выглядел так, словно изо всех сил пытался завязать нитку. — Ты закончил? — Спросил Изуку, наклоняясь, чтобы взглянуть. — Почти. — Пробормотал Шигараки, отстраняясь и хмурясь, пытаясь на этот раз завязать третий узел в нужном месте. — Вот, сделай это так, — сказал Изуку, медленно завязывая свою собственную нить заранее, чтобы Шигараки мог последовать за ним. Как только это было сделано, злодей поднял свою ткань, чтобы осмотреть ее, выглядя довольным. — Ну? Дай мне посмотреть! — Он сделал хватающий жест, но Шигараки отпрянул и свернулся, смотря с сердитым взглядом. — О, да ладно, я уверен, что все не так уж плохо! — Заверил Изуку, двигаясь вперед в нерешительной попытке стряхнуть его. Удивительно, но Шигараки позволил ему, хотя он фыркал, что-то бормотал и сердито скрестил руки на груди по этому поводу. Изуку поднял капюшон, наклонив голову, пытаясь разобраться в грязных, неровных стежках. По подолу шла горизонтальная зигзагообразная линия, а над ней - два слегка наклонных пятна... О, зубы! Изуку ухмыльнулся, наконец-то увидев лицо, которое сшил Шигараки, с ярко-красными зубами на лицевой стороне капюшона и сузившимися сердитыми глазами наверху. — О, это так мило! — Он ворковал. — Это не так! — Рявкнул Шигараки, выхватывая его обратно. — Он красный, он должен быть угрожающим. — Ну, я думаю, это восхитительно. — фыркнул Изуку, снова беря ткань и на этот раз осторожно беря иглу. — Вот, давай я покажу тебе, как это заполнить. Он дал Шигараки иглу, продетую в белую нитку, затем показал ему, как сшивать белки глаз и зубов. Как только это было сделано, он взял его обратно, чтобы вырезать лишнюю ткань вокруг зубов, а затем пришил обратно к своей толстовке. Когда он низко натянул капюшон на лицо, то широко улыбнулся, довольный тем, как это выглядело. Он одарил Шигараки самодовольным взглядом "видишь?", но злодей только покраснел и нахмурился, плюхнулся на землю и натянул свой капюшон на голову с невнятным возмущенным бормотанием. Изуку закатил глаза, затем провел пару минут, разминая свои больные руки, спину и шею, прежде чем встать и ходить взад-вперед. Он разложил груды вещей, реорганизовал их по-другому, снова прошелся, затем лег на живот и начал наблюдать за героями, пытаясь понять, сможет ли он научиться читать по их губам. Это, конечно, было тогда, когда проявился Всемогущий. К счастью, он был в своей тощей форме, но Изуку все равно не смог удержаться от резкого вдоха при виде этого человека, что заставило Шигараки поднять взгляд. Он быстро восстановил выражение лица и попытался выглядеть непринужденно, но злодей все еще косился на него, переводя взгляд с него на Всемогущего, когда Айзава двинулся, чтобы перехватить своего наставника свирепым взглядом. Значит, он, вероятно, не получил разрешения, прежде чем появиться... — Кто это? — Спросил Шигараки, наклонив голову. — Хм? О ... один из моих учителей. — Сказал Изуку, стараясь, чтобы его голос звучал легко, даже когда его взгляд оставался резко сфокусированным на Всемогущем. Шигараки хмыкнул, но с любопытством наблюдал за двумя героями, в то время как Айзава кипел и всячески протестовал. После долгих споров Айзава отошел в сторону, стиснув зубы и выглядя так, словно скорее выбросил бы Всемогущего в окно, чем позволил бы ему приблизиться к кубу. Когда они подошли ближе, Изуку поймал взгляд Всемогущего и придал своему лицу недовольный вид, когда он тщательно вывел по буквам "Т-Ы З-Д-Е-С-Ь". Всемогущий моргнул и бросил застенчивый взгляд на Айзаву, который вздохнул и перевел, затем оживился и вытащил маленькую записную книжку. Айзава мгновенно схватил его и что-то прокричал ему, ущипнув за переносицу, как будто Яги-сан был самым тупым человеком, которого он когда-либо встречал. Всемогущий надулся, и они с секунду препирались, пока Айзава не сказал что-то, что заставило его слегка замолчать, когда они оба посмотрели на Шигараки. Если бы ему пришлось угадывать, это, вероятно, было что-то о том, как Всемогущий мог либо поделиться любой информацией, которая у него была, с Айзавой, чтобы перевести ее на язык жестов для Изуку, либо записать ее на бумаге и поделиться ею с Изуку и Шигараки. Шигараки, который не был глуп и мог сказать, когда к нему относились как к угрозе, немного приподнялся и уставился на них, что заставило обоих героев сердито посмотреть в ответ. Изуку вздохнул, затем поднял палец в жесте "одну секунду", не дожидаясь ответа, прежде чем снова повернуться к Шигараки. — Послушай, ты не мог бы уделить секунду? —Тихо спросил он, выражение его лица было искренним и немного застенчивым, как будто он знал, что его вопрос был неразумным, и был смущен этим. — Он друг семьи, и если он здесь, значит, случилось что-то плохое... — Он позволил своим глазам немного расшириться, став таким умоляющим, нервным и извиняющимся, и Шигараки расслабился с легким вздохом. — Хорошо, прекрасно. — Пробормотал он, и Изуку озарился благодарной улыбкой. — Но теперь ты у меня в долгу, хорошо? — Конечно, конечно. — Сказал Изуку, уже хватая швейный набор и открывая его, чтобы вдеть нитку в иголку случайного цвета. — Вот, возьми это, и я скажу тебе позже, если это что-то важное, хорошо? — Шигараки расслабился еще больше, кивнув и взяв швейный набор, который протянул ему Изуку. — Мне нужна ткань. — Сказал он, заставив Изуку бросить на него раздраженный взгляд. — Как ты думаешь, что на тебе надето? — Сказал Изуку, указывая на его толстовку. Шигараки продолжал смотреть на него так, что в его взгляде ясно читалось: "Я не хочу рисковать, пачкая свою одежду, но я совершенно готов испортить твою". Он вздохнул, затем снял свою толстовку и бросил ее Шигараки, который выглядел самодовольным от небольшой победы, когда взял толстовку и набор для шитья, прежде чем отойти в угол спиной к ним троим. Когда он обернулся, то увидел, что оба героя выглядят слегка озадаченными, и сделал что-то вроде жеста "продолжайте". Всемогущий немного вздрогнул, затем кивнул и начал что-то записывать, заставив Айзаву закатить глаза. "Почему ты спросил обо Все за Одного?"  — Говорилось в записке, когда он развернул ее. Изуку поднял брови, затем ткнул большим пальцем через плечо в сторону Шигараки, надеясь, что выражение его лица передало "очевидно". Всемогущий нахмурился, затем продолжил писать. — "Все за одного мертв." Изуку вздохнул, затем взял ручку и написал поперек стекла, стараясь писать задом наперед. "ВЗО - отец Шигараки." — Написал Изуку, мысленно отметив, что то, как Всемогущий написал это с заглавной буквы, подразумевало, что это был титул, а не название Причуды. Видя, как герой побледнел, он добавил поправку, чтобы она гласила " приемный отец ", затем продолжил. — "Хотя на самом деле он больше похож на лидера культа. Но определенно не мертв." — Когда он поднял глаза, Всемогущий выглядел... испуганным. Изуку сжал челюсть, затем стер предыдущую записку ладонью и продолжил большими буквами.—"СКАЖИ МНЕ."  С первого взгляда было ясно, что Всемогущий этого не хотел. Но после долгого колебания он вздохнул и начал писать. Изуку ждал, но Всемогущий просто продолжал писать, и писать, и писать , достаточно, чтобы он покрыл несколько страниц. Он оглянулся на Шигараки, но злодей все еще стоял лицом к противоположной стене и сосредоточился на том, что шил, и потребовалось еще несколько минут, прежде чем Всемогущий был готов. Закончив, он вернулся к первой странице и перевернул блокнот, и Изуку достаточно было прочитать только первую строчку, чтобы понять, что он собирается ударить Всемогущего по голове свернутой газетой. Первым пользователем Один за Всех был брат Все за одного. Изуку продолжал читать с растущим беспокойством, поскольку Всемогущий объяснял способности , создание Одного за всех и передаваемую причуду. Он прочитал объяснение Всемогущего о встрече со своим наставником, Шимурой Наной, обретении Одного за всех, а затем смерти Шимуры. Он объяснил свой бой со Все за одного, тот, который ранил его так сильно, что теперь у него был лимит времени на его причуду, и свою уверенность в том, что Все за одного был убит после этого боя. Он признал, что у него действительно были свои подозрения после атаки USJ, но предполагал, что Ному был всего лишь результатом исследований, а союзники Все за Одного остались позади. Ему пришлось несколько раз жестом призвать к порядку, чтобы перевернуть страницу, герой не раз переходил к бессвязным мелким рассуждениям, но в конце концов он откинулся и вздохнул, переваривая новую информацию.  Итак, "сенсей", поддерживающий Шигараки, был двухсотлетним суперзлодеем, который обладал способностью красть причуды и свободно раздавать их, и использовал это для создания сверхсильных трупов с любыми Причудами, которые он хотел (что означало, что у него, вероятно, были десятки, если не сотни Ному, спрятанных где-то), который знал об Одном за всех и активно хотел его вернуть, что означало, что он, вероятно, нацелился на Изуку или скоро будет, когда узнает, что причуда была передана. Перед лицом всего этого, на самом деле был только один вопрос, который он мог задать. — "Ты когда-нибудь собирался мне сказать?" — Он написал на стекле задом наперед, и то, как Всемогущий поморщился и выглядел виноватым, было единственным ответом, в котором он нуждался. Он медленно вздохнул, закрыв глаза и прислонившись лбом к прохладному стеклу. Неужели Всемогущий действительно совсем не доверял ему, или он просто думал, что, поскольку Все за одного мертв, он может похоронить все, что касается его, и хранить это в тайне вечно? И действительно ли он просто остановился, как только предположил, что Все за одного мертв, вместо того, чтобы попытаться выследить последователей и союзников и любые базы, которые ему пришлось бы использовать для хранения своих вещей? Изуку не хотел думать об этом, но возможно ли, что Всемогущий был просто... отчасти глупым? Конечно, он был хорошим героем! И он был действительно милым, и Изуку не сомневался, что у него были самые лучшие намерения, но... Казалось, он на самом деле ничего не продумал, не так ли? Изуку испустил еще один тяжелый вздох, проведя рукой по лицу, пока думал. Он заботился о Всемогущем, действительно заботился, но, узнав все это, он не думал, что может больше доверять герою. По крайней мере, я не мог доверить ему грамотно реагировать на угрозы. "Расскажи Сотриголове." — Он писал резко, свирепо глядя во все глаза, когда герой начинал хмуриться и качать головой. — "Шигараки попал в ловушку со мной, ВЗО может появиться, чтобы вернуть его. Кто-то здесь должен быть готов встретиться с этой угрозой. Если вы с ВЗО будете сражаться здесь, ущерб будет катастрофическим. Причуда Ластика идеально подходит для этого, но ему нужно знать, чтобы он мог помочь." — Всемогущий колебался, сжимая свой блокнот и выглядя в целом встревоженным и виноватым, как будто его стремление обеспечить безопасность всех гражданских лиц противоречило его самоотверженному стремлению убедиться, что сражается именно он. Это, или, может быть, он просто не хотел выдавать секрет, который он скрывал в течение - сколько, тридцати лет на тот момент? Изуку вздохнул, затем постучал по стеклу, чтобы привлечь его внимание и направить его внимание на новую линию. — "Тот факт, что вы скрывали это, не делились информацией о ВЗО + не заставили других людей присматривать за ним и его союзниками, - вот почему мы здесь в первую очередь. Мы не можем помочь, если не знаем, с чем сталкиваемся." —Формально напсав, он встретил глаза Всемогущего холодным, жестким взглядом, нажав на последнюю строчку, чтобы действительно подчеркнуть это. — "Расскажи ему все." Это, наконец, заставило Всемогущего сдаться, и он вздохнул, передавая блокнот Айзаве, который взял его с раздраженным видом. Изуку быстро стер свое последнее сообщение, затем оглянулся на Шигараки, который изо всех сил пытался развязать узел на нитке зубами. Изуку немного раздражал вид этого, и он повернулся, чтобы посмотреть, как Айзава читает, чувствуя странное подтверждение тому, как выражение его лица становилось все холоднее и жестче, пока не стало каменным и яростным. Он достал ручку и открыл чистую страницу в блокноте, написал вопрос и поднял его, даже не взглянув на Всемогущего. "Когда ты получил ОЗВ? " — Спросил он. Изуку моргнул, сбитый с толку вопросом и немного встревоженный тем, что это яростное выражение было обращено к нему, и он взглянул на Всемогущего. Всемогущий прочитал вопрос, моргнул, затем ответил на него, что просто заставило челюсть Айзавы сжаться, когда он медленно повернулся лицом к герою, сжимая блокнот, как будто он думал о том, чтобы ударить Всемогущего им. Он прошипел что-то, что, вероятно, было язвительным, судя по тому, как это заставило Яги вздрогнуть, глаза расширились от вины и боли. Однако он не ответил, поэтому Айзава просто вздохнул и снова повернулся лицом к Изуку, записывая еще одну заметку, прежде чем поколебаться, покачать головой и продолжить. — "Я должен перед тобой извиниться, Мидория. Если бы я знал, что ты так поздно освоил свою Причуду, я бы позаботился о том, чтобы ты прошел дополнительную подготовку, которая помогла бы тебе догнать своих одноклассников. Я должен был сделать это в любом случае, но если бы меня проинформировали... Что ж, мне очень жаль." Изуку почувствовал, как его лицо вспыхнуло от смущения, и он быстро покачал головой, схватив ручку в знак протеста. Айзаве не за что было извиняться, Изуку не нуждался ни в каком дополнительном обучении! Кроме того, имело смысл, что Айзава немного проговорился о таких незначительных вещах, как это, у него были нападения злодеев и жизни его учеников беспокоиться было о чем, и Изуку потребовалось всего две недели, чтобы в основном взять это под контроль. В конце концов, он все понял, все было в порядке, в извинениях не было необходимости... Но когда он поднял глаза, Айзава бросил на него равнодушный взгляд, и у него вроде как возникло ощущение, что, что бы он ни сказал, Айзаву не переубедишь. Изуку хотел настоять на том, что это не его вина, но он также знал чувство совершения ошибки и желания признаться в этом, поэтому после минутного колебания он медленно кивнул и снова закрыл ручку колпачком. — Твоя причуда появилась поздно? — Спросил Шигараки, заставив его подпрыгнуть и развернуться лицом к злодею с сердитым видом. Шигараки моргнул, увидев выражение его лица, затем фыркнул и поднял нитку, чтобы показать, что он безнадежно запутал ее. Изуку вздохнул, затем подвинулся, чтобы взять и помочь ему распутать. — Да, так и было. Вот почему Сотриголова злится, потому что .. — Изуку кивнул Всемогущему, который выглядел удивительно похожим на побитого щенка прямо сейчас, когда Айзава ругал его. — Я ему не говорил. — Почему ты не сказал ему? — Спросил Шигараки, наклонив голову. Изуку сделал паузу, затем немного неловко пожал плечами, отводя взгляд. — Я подумал, что лучше всего держать это в секрете. — Пробормотал он, теперь отчасти жалея, что просто не пошел против воли Всемогущего и не рассказал Айзаве в первую очередь. В то время он доверял Всемогущему гораздо больше, чем какому-то случайному учителю, но теперь... Нет, конечно, он все еще верил во Всемогущего! Он не думал, что этот человек был злым или что-то в этом роде, но теперь было просто трудно видеть в нем что-то другое, кроме... Ну, мужчины. У Яги-сана было много силы, много решимости и доброты , но в конечном счете он был не очень умен, и в конце концов это просто сделало его жалким. Он покачал головой и закончил развязывать нитку, прежде чем вернуть ее Шигараки, который выглядел немного неловко. — Моя причуда тоже проявилась поздно. — Сказал он наконец, пожимая одним плечом. — Это не имеет большого значения, такое случается. — Изуку издал смешок, позабавленный попыткой Шигараки подбодрить его, даже если в этом не было необходимости. Однако он был прав, поздние проявления причуд были редки, но не неслыханны, хотя они, казалось, вымерли за последние пятьдесят лет или около того. — Конечно, конечно. Дай мне еще пару минут, ладно? — Сказал он, и Шигараки кивнул, возвращаясь к тому, над чем работал. Изуку отодвинулся на другую сторону куба, где Айзава, казалось, закончил ругать Всемогущего и повернулся к нему. Айзава поблагодарил его за то, что он поделился этой информацией, сделал ехидный комментарий о том, что по крайней мере кто -то знал, что героям важно полагаться друг на друга и делиться информацией, затем закончил эту тираду многозначительным взглядом и сказал ему, что они будут обсуждать все это после того, как он выйдет. Изуку нервно замахал руками, когда кивнул, чувствуя себя удивительно похожим на побитого щенка, и Айзава одарил его напоследок (одобрительно?) кивком, прежде чем схватить Всемогущего за воротник и умчаться, вероятно, чтобы допросить его о том, к каким Причудам и ресурсам имеет доступ Все за одного. Это было то, что Изуку сделал бы в любом случае. Он дал знать Шигараки, как только они ушли, но злодей все еще был сосредоточен на том, что он шил, и просто кивнул, вообще не поднимая глаз. После этого Изуку особо нечего было делать, поэтому он просто сделал несколько базовых растяжек, прежде чем сделать несколько скручиваний. Шигараки взглянул на него и пробормотал что-то о том, что он физкультурная крыса, но он просто закатил глаза и продолжил. Судя по солнечному свету, он предположил бы, что к тому моменту был уже поздний полдень, может быть, ранний вечер. Солнце как раз садилось к тому времени, когда появился Сущий Мик, приветствуя его радостной волной. Изуку помахал в ответ, хотя Шигараки просто отмахнулся от них обоих, но Мик проигнорировал его и сел рядом с кубом. Они провели некоторое время, болтая взад и вперед, записывая на стекле случайные вещи, от шоу, которое они оба смотрели, до презентации радиостанции Мика и рекомендаций по некоторым песням, пока в какой-то момент Мик не забыл, как произнести слово по-японски, и вместо этого подписал его. Изуку пришлось застенчиво признать, что он еще не знал этого слова, и знал только несколько случайных слов плюс написание заклинаний. Мик оживился и спросил его, хочет ли он учиться, и он нетерпеливо кивнул, с волнением продвигаясь вперед. Он выучил всего несколько слов, прежде чем Шигараки закончил вышивать и подошел, чтобы надеть его на голову Изуку, аккуратно положив иглу обратно в набор для шитья. Когда Изуку развернул толстовку, чтобы посмотреть, что он с ней сделал, он обнаружил шаткий, неровный рисунок с надписью: "Я люблю совершать УБИЙСТВА и ВНУТРЕННИЙ ТЕРРОРИЗМ" с нарисованным самодовольным лицом в солнцезащитных очках и поднятым большим пальцем. Увидев это, Изуку не смог удержаться от смеха, представив, как Шигараки сшивает это, пытаясь втянуть его в неприятности или что-то в этом роде. Однако, когда он поднял глаза, злодей самодовольно ухмылялся, так что он решил, что Шигараки просто подумал, что забавно видеть студента-героя в чем-то подобном. Он пожал плечами и натянул его, потому что, честно говоря, это было немного забавно, хотя он надеялся, что никто из героев на самом деле не воспринял это всерьез. Это поставило бы ситуацию в неловкое положение... Шигараки плюхнулся рядом с ним и спросил, что они делают, и после минутного колебания объяснил, что Сущий Мик учит его языку жестов. Шигараки моргнул, затем немного приподнялся и спросил, может ли он присоединиться к ним, выглядя любопытным и слегка обнадеженным. Изуку было немного неохотно отказываться от единственного способа общения, который у него был, которого Шигараки не понимал, но когда он попросил героя, тот, казалось, был просто рад, что есть кому еще учить, поэтому он вздохнул и согласился с этим. Шигараки был хорошим учеником, уделял пристальное внимание и учился довольно быстро, повторяя каждый жест несколько раз, чтобы помочь себе запомнить его. Изуку пришлось поправить его раз или два, когда он подписывался слишком агрессивно и превращал их в совершенно другие слова, и, по общему признанию, у Сущего Мика были довольно странные приоритеты для слов, которым он учил, но это было своего рода весело. В какой-то момент Изуку показалось, что он увидел фиолетовую вспышку краем глаза, но когда он поднял глаза, то увидел только потолок и камеры слежения. Он на секунду прищурился, пытаясь вспомнить, была ли эта камера там раньше... Но затем Сущий Мик поймал его взгляд и повторил знак более обдуманно, и он стряхнул его, возвращаясь к вниманию, хихикая, когда Шигараки выполнил знак слишком быстро и ударил себя по лицу. Конечно, Шигараки тут же дал ему подзатыльник за смех, что заставило его ударить злодея в ответ. Примерно за три секунды до того, как они полностью переросли в очередную потасовку, Сущий Мик постучал в стекло и строго посмотрел на них обоих, говоря им не драться во время урока. Изуку покраснел и жестом извинился, хотя Шигараки просто нахмурился и отвернулся, но они оба прекратили ссориться и вернулись к вниманию. Они продолжали еще долго после того, как стемнело и копы с героями сменились сменами, хотя они, казалось, полностью отказались от какой-либо охраны и просто играли в карты. На самом деле, с того места, где сидел Изуку, это выглядело так, как будто они играли в азартные игры, и он решил, что его догадка была правильной, когда увидел раздражение на лице Мика. В конце концов, однако, Шигараки начал зевать, и герой официально распустил класс, а также сказал им немного поспать. Шигараки немедленно запротестовал, настаивая на том, что он не устал, но затем Изуку преувеличенно зевнул и объявил, что собирается идти. Увидев это, Шигараки фыркнул и заворчал, но смилостивился и тоже пошел прилечь. Мидория закатил глаза, что заставило Мика слегка улыбнуться и сказать "спокойной ночи". Он подписал его обратно, затем подложил руку под голову и попытался заснуть, хотя на самом деле еще не устал. Некоторое время он ворочался с боку на бок, но его мысли были слишком напряжены, чтобы он мог уснуть, так что в конце концов он просто лег на спину и уставился в потолок, размышляя. Итак. В конце концов, Все за одного и Один за всех были связаны. Он подумал об этом некоторое время, учитывая тот факт, что он был преемником "Один за всех", а Шигараки был вроде как "Все за одного". Это было что-то вроде двух сторон одной медали, не так ли? Злодей и череда героев, гоняющихся друг за другом по кругу в цикле, который не остановится, пока один из них не умрет. Мог ли Изуку положить конец циклу, который длился двести лет? Если Все за одного был достаточно тяжело ранен в его битве с Всемогущим, чтобы все думали, что он мертв, тогда, возможно, он все еще страдал от этих травм, как и герой, верно? Если бы он был ранен, тогда, возможно, Изуку смог бы победить его, если бы он мог все правильно настроить и убедиться, что Сотриголова был там, чтобы стереть все своей причудой... За исключением того, сработает ли это? Может быть, стирание сможет стереть только одну за раз? Изуку вздохнул, прикрывая глаза рукой. Все за одного, казалось, боялся Одного за всех, единственной Причуды, которую он не мог украсть, так что должен был быть хотя бы шанс. Если не... если только все это не было только потому, что Все за Одного хотел вернуть причуду своего брата? Изуку не хотел думать, что у такого жестокого злодея может быть такая сентиментальная причина, но он должен был признать, что это было возможно. Он не думал, что это было очень вероятно, хотя, кто-то, кто был бы сентиментален в отношении семьи в течение двухсот лет, вероятно, не был бы тем типом человека, который похитил бы ребенка, чтобы использовать его в качестве номинального главы своего культа. Если только у него не было других планов на Шигараки? Возможно, он был ранен достаточно сильно, чтобы чувствовать, что больше не представляет угрозы, или, возможно, не мог много передвигаться, и для этого просто нуждался в Шигараки, но, возможно, его планы были глубже. Можно ли передать "Все за одного", как это мог бы сделать "Один за всех"? Что ж, кто-то, кто смог создать Ному, вероятно, тоже мог бы придумать что-то подобное. Но Шигараки казался странно невежественным, и Все за одного, вероятно, захотел бы обучить своего преемника получше, чем это. Это тоже было бы легко, учитывая, каким умным оказался Шигараки... Хотя там было не так уж много того, о чем он мог думать. У него не было достаточно информации, чтобы даже догадываться, поэтому он переключился на другой ход мыслей. Если "Все за одного" был создателем "Один за всех", даже непреднамеренно, то он, должно быть, в какой-то момент обладал причудой (или, по крайней мере, ее частью), верно? Так был ли "Все для одного" одним из пережитков этой причуды? Изуку содрогнулся от этой идеи, искренне надеясь, что у него в голове не было какой-то психической связи с двухсотлетним суперзлодеем. Это было маловероятно, Всемогущий не мог общаться с ним мысленно, в конце концов, и остатки, которые он встретил, на самом деле были расплывчатыми сгустками без какого-либо различимого лица или личности или чего-либо еще. Все они говорили бессвязными голосами, не в силах договориться о том, что сказать, и появлялись в его снах только в том месте, где он не мог говорить или двигаться. Кроме того единственного раза на спортивном фестивале, который заставил его задуматься, не дали ли ему лишние люди в его голове какой-то естественный иммунитет к ментальным причудам. Идея "остатков" с самого начала тоже была в некотором роде интригующей. Были ли это просто отпечатки, как вмятины на деревянном столе, или они действительно думали, были людьми с эмоциями, воспоминаниями и прочим? Тот факт, что все они просто кричали и, казалось, не могли поговорить друг с другом или что-то придумать, заставил его подумать, что это было первое, но все равно, это было захватывающе. Если это был второй вариант, было ли это тем, что случилось бы с ним, если бы он умер раньше Всемогущего? Если бы он умер после Всемогущего, но не передал причуду никому (что он начинал думать, что, возможно, он этого не сделает), стал бы он остатком самого себя, плавающим внутри любых остатков, лежащих в ВЗО? Если ему все - таки удастся умереть , возможно и Все за одного, куда бы пошел Один за всех? Умрет ли это вместе с ним, или остатки смогут "выбрать" кого-то другого для передачи? Это казалось маловероятным, но с причудами, и особенно с причудами разумных существ, все было возможно. Может быть, именно поэтому "Все за одного" так старался заполучить "Один за всех". Может быть, ему просто было любопытно узнать о пережитках. Или, может быть, он думал, что сможет снова поговорить со своим братом, если получит доступ к воспоминаниям о нем в рамках причуды. Это была довольно грустная мысль, но Изуку успокоил себя тем, что Все за Одного, вероятно, даже не знал о пережитках. И если бы он это сделал, он был из тех злобных ублюдков, которым было бы больше интересно посмотреть, сможет ли он использовать эту концепцию, чтобы править миром, или жить вечно, или что-то в этом роде. Например, если бы он мог "завладеть" чужим телом, передав свою причуду и, следовательно, свое сознание в нем другому человеку. Да, это казалось гораздо более вероятным, чем то, что он использовал его для разговора со своим покойным братом, тем, которого он убил- Изуку замер, все его тело полностью напряглось, в то время как его разум скакал, как заезженная пластинка. Подожди, подожди, нет, это было невозможно, верно? Он сел, прикрыв рот рукой и уставившись широко раскрытыми глазами на стеклянный пол. Нет, нет, этого не могло быть, потому что если бы это было так, то остатки в его голове уже овладели бы им, верно? Но они, вероятно, не были учеными-чудаками, которые баловались экспериментами на людях, как Все за одного, и они также были героями , так что, возможно, они просто решили не делать этого, даже если бы могли, из уважения к его границам или что-то в этом роде. У них также не было доступа к внешнему миру и таким вещам, как седативные средства, хирургические инструменты или что-то еще, что могло бы понадобиться для подобной процедуры. ... как добровольный подопытный. Изуку сглотнул желчь, когда повернулся, чтобы посмотреть на Шигараки, который мирно спал, не заботясь ни о чем на свете. Это бы объяснило, почему "Все за одного" держали его таким изолированным и невежественным, не так ли? Не только это, но и активные попытки сохранить его импульсивным, заставляя его постоянно накапливать причуды и не обучая его ничему подобному эмоциональной регуляции. Было хорошо известно, что нестабильные эмоции или отсутствие ментальной дисциплины делают человека более восприимчивым к ментальным причудам, особенно к тем, которые ставят их в прямой конфликт с ментальной силой нападающего. Например, причуды типа одержимости. И если Все за одного действительно был поврежден в той битве со Всемогущим или даже просто достигли предела той причуды долголетия, которую он украл, было бы логично, что он искал новое тело, чтобы запрыгнуть в него. И он отправил Шигараки в одиночку, громко заявляя, что он был Лигой Злодеев, чтобы утвердиться, когда он завладеет телом Шигараки... В ответ на все это, единственной мыслью, которую Изуку мог вызвать, было: "срань господня". Как будто он мог почувствовать мысли Изуку, Шигараки дернулся во сне и издал тихий, несчастный звук. Изуку подпрыгнул, затем оглянулся и увидел старшего, свернувшегося в тугой клубок, дрожащего и что-то бормочущего себе под нос. Изуку секунду колебался, не уверенный, что делать, затем протянул руку и толкнул злодея. Шигараки не пошевелился, просто продолжал трястись маленьким клубочком, закинув руки за голову, свернувшись калачиком, как ребенок, прячущийся в шкафу. От этого зрелища у него скрутило живот, как будто он наблюдал, как кто-то бросает камни в кошку, и он, не раздумывая, подошел. — Шигараки? — Прошептал он, морщась от того, как громко это прозвучало в тишине, затем прочистил горло и повысил голос. — Шигараки, проснись, я думаю, тебе снится кошмар. — Тот не ответил, только издал болезненный стон, как будто его пнули в живот, и Изуку протянул руку, чтобы потрясти его за плечо. —Шигараки, давай, очнись... — Он едва успел подтолкнуть негодяя, как внезапно, не успев и глазом моргнуть, обнаружил, что его отбросило к стене, а две руки обхватили его за шею. Его первой реакцией было нанести ответный удар, но ему удалось остановить себя как раз вовремя, сделав глубокий вдох, когда он рассматривал нависшего над ним Шигараки с дикими, испуганными глазами, вздымающейся грудью и дрожащим телом. Изуку сглотнул из-за жесткой хватки на его горле, разжимая руки с того места, где они были сжаты в кулаки по бокам, и поднимая их вверх в знак капитуляции. — Я не собираюсь причинять тебе боль, — мягко сказал он, понизив голос и успокаивая. — Все в порядке, видишь? Тебе просто приснился кошмар. Всё в порядке, всё будет хорошо. Секунду Шигараки тупо смотрел на него, как будто не видел его или просто не мог понять, что он говорит. И затем внезапно, как марионетка с обрезанными нитями, он резко подался вперед и рухнул на Изуку. Сначала он не знал, что делать, сидя напряженный и одеревеневший, когда трясущийся злодей безвольно лежал на нем, но затем медленно поднял руки и похлопал Шигараки по спине. Это было неловко, и он ничего не мог поделать с чувством некоторого дискомфорта, но затем тот издал сдавленный звук и уткнулся лицом в плечо Изуку. Слушая, как злодей трясется от отчаянных, тихих рыданий, безвольно опустив руки по бокам, как будто он понятия не имел, что делать в объятиях, или знал, что делать, и знал, что это превратит другого человека в пыль, Изуку не мог заставить себя пожалеть об этом. Он перевел взгляд на стену и бросил ледяной взгляд на всех полицейских, которые начали пялиться на них двоих, и все они поспешно отвернулись, выглядя немного неловко. Медленно Изуку оттолкнул Шигараки назад, так что он сел у противоположной стены, затем натянул капюшон злодея на его лицо, чтобы дать ему немного уединения, пока он плакал. Затем, чувствуя, что этого было недостаточно, он снял свою собственную толстовку и накинул ее на плечи Шигараки, жалея, что у него нет одеяла или чего-то еще вместо этого. Он быстро отпрянул назад, предполагая, что Шигараки не обрадуется, если проснется, вцепившись в него и плача. Тем не менее, у него чесалось от желания сделать что-нибудь, чтобы помочь, когда он подтянул ноги к груди, наблюдая, как злодей сворачивается в клубок и туго натягивает на себя толстовку, как будто это одеяло. Шигараки не потребовалось много времени, чтобы полностью проснуться после этого, его трясло медленно и не прекращалось, пока, наконец, он не шмыгнул носом и не вытер лицо рукавом. Когда злодей поднял взгляд, Изуку решительно смотрел в потолок, делая все возможное, чтобы дать злодею как можно больше уединения. Он знал, каково это, когда люди пялятся на него, когда он плачет. — Что ты сделал? — Спросил Шигараки, его голос был хриплым и немного хриплым от слез, когда его плечи поднялись, защищаясь. — Тебе приснился кошмар. — тихо сказал Изуку, все еще не глядя на него. — Я разбудил тебя. — Шигараки усмехнулся, но ничего не сказал, снова потерев лицо и тяжело вздохнув. — Черт. —  Пробормотал он, и Изуку не смог удержаться, чтобы не фыркнуть от удовольствия. — Ага. — Он спокойно согласился. — Черт. — Некоторое время никто из них не произносил ни слова, Изуку смотрел в потолок, в то время как Шигараки смотрел в землю, погруженный в прошлое, в то время как Изуку беспокоился о будущем. Наконец, Изуку прочистил горло, переводя взгляд обратно на Шигараки, и с облегчением увидел, что злодей немного собрался. — Могу я задать тебе довольно странный вопрос? — Шигараки посмотрел на него с усталой настороженностью, затем фыркнул и пожал одним плечом, прислонив голову к стене позади него. — Конечно, почему бы и нет. Мне насрать. — Пробормотал Шигараки, явно измученный. Изуку колебался, тщательно подбирая свои следующие слова. — Допустим, что ... кто-то, кто тебе очень помог, умирает. И, гм, это кто-то действительно важный для тебя, кто-то, кому ты всем обязан. И он говорит, что единственный способ для него жить - это... ну, пришлось бы оставить свое тело и завладеть твоим. Что бы ты сделал? — Брови Шигараки взлетели вверх, и он посмотрел на Изуку так, словно пытался понять, не сошел ли тот с ума, что заставило его покраснеть от смущения. — Это всего лишь гипотеза. — Пробормотал он, пряча лицо в скрещенных руках, пока злодей фыркал. — Я бы сказал отвалить. — Решил Шигараки, заставив Изуку удивленно поднять глаза. — На случай, если ты не смог сказать, я не совсем из тех, кто жертвует собой. — Сказал он сухо, что заставило Изуку слегка рассмеяться. — ... Что, если бы это был твой "сенсей"? — Прошептал Изуку немного нервно. Шигараки моргнул, а затем нахмурился. — Сенсей бы так не поступил. — сказал он с преданной уверенностью, от которой Изуку захотелось плакать. — Это просто гипотетически. — Вместо этого сказал он. Шигараки несколько секунд беспокойно хмурился, затем фыркнул и покачал головой. — Нет, я бы все равно сказал ему отвалить. Я не откажусь от своего тела, он может пойти и найти другое. — Твердо сказал злодей, сжав челюсти, как упрямый ребенок с игрушкой, которой не хочет делиться. Изуку ничего не мог с собой поделать, он разразился недоверчивым, почти истерическим смехом, заставив Шигараки вздрогнуть. Потому что, если его предположение было верным, и если Шигараки не лгал о своем ответе, тогда Изуку знал больше, чем любая из сторон прямо сейчас. Он знал план "Все за одного", который был больше, чем знали герои, и он знал, что это не сработает, что было больше, чем знали злодеи. Ну, нет, также было возможно, что Все за одного знал только по личности Шигараки, что он не примет весь этот план владения без оглядки и не собирался вежливо просить. Но если бы у него не было способа извлечь "я" Шигараки из его тела, прежде чем он прыгнет внутрь, что, по мнению Изуку, было маловероятно, не нанеся непоправимого ущерба мозгу Шигараки, тогда между ними должна была бы быть своего рода борьба, чтобы решить, кто из них возьмет под контроль тело. Два человека не могли бы одновременно управлять одним телом, у тела не было физического способа выполнять две конфликтующие команды одновременно. Либо один, либо оба из них должны были бы либо впасть в спячку, либо быть полностью уничтожены. Но даже если бы Все за одного знал, что Шигараки просто так не согласится, Изуку действительно сомневался, что суперзлодей точно знал, насколько глубока решимость Шигараки. Вероятно, он просто видел в нём непослушного ребенка, который выполнял каждую его команду и в конце концов превратился в расходный инструмент. Он думал, что Шигараки глуп и им легко манипулировать, потому что он намеренно не давал ему возможности учиться или услышать противоположное мнение. Он не знал, насколько на самом деле умен Шигараки, насколько он полон решимости жить и насколько порочным он мог быть на самом деле. Если бы Все за одного действительно знал все это, он бы никогда не оставил Шигараки запертым в кубе с героем, в конце концов. Потому что Шигараки был эгоистичным, инфантильным и немного сумасшедшим, но он был остер, как кнут, и использовал бы все в своих интересах. Даже информация, предоставленная врагом. Причина, по непрофессиональному мнению Изуку, по которой "Все за одного" не делал всего, что было в его силах, чтобы вернуть Шигараки как можно скорее, заключалась в том, что он видел Шигараки таким упрямым, ребяческим и преданным, что он никогда бы не послушал кого-то со стороны героев, даже если бы они имели смысл. Он рассматривал то, что его заперли в кубе с врагом, как наказание за безрассудные действия, а не как потенциальную утечку информации. Все это было так нелепо, и в то же время имело так много смысла, что Изуку не смог удержаться от смеха. — Да, — сказал он, все еще задыхаясь от хихиканья. — Я тоже. Я бы тоже сказал им отвалить. — Шигараки моргнул, глядя на него в замешательстве, а затем внезапно его глаза расширились, когда он немного выпрямился. — Это то, что сказал Всемогущий? — Спросил злодей низким и настойчивым голосом. — Что ему нужно захватить твое тело, как причудливому призраку? Явная ирония этого только заставила Изуку рассмеяться еще сильнее, и он покачал головой, пытаясь отдышаться и говорить сквозь смех. — Н-нет, — выдохнул он, вытирая слезы с глаз, и сверкнул кривой, понимающей усмешкой. — Не Всемогущий. — Шигараки нахмурился, выглядя недовольным тем, что над ним смеются, и Изуку прочистил горло, пытаясь заставить себя успокоиться. — Это всего лишь гипотеза. — Сказал он наконец, не совсем в состоянии заставить себя перестать ухмыляться. — Конечно, конечно. — Пробормотал Шигараки, все еще немного сердито глядя, когда он положил голову ему на плечо. — Неважно, до тех пор, пока ты не попытаешься овладеть мной с помощью гребаной призрачной магии. — Обещание на мизинцах. — Изуку фыркнул, улыбаясь и поднимая мизинец, когда Шигараки закатил глаза. Они оба снова погрузились в молчание, оба намеренно не смотрели за пределы куба, когда подняли глаза на слово примирить на потолке, мягко светящиееся и купающий их обоих в нежном голубом свете. Внезапно, по крайней мере, для Изуку, это не показалось таким уж недостижимым, в конце концов. Если бы он только мог найти какие-то доказательства, чтобы убедить Шигараки, что Все за одного действительно планировал заняться каким-то телом, надеясь, если бы он вообще был, тогда, может быть... Ну, он, вероятно, не смог бы убедить Шигараки перейти на его сторону, но, возможно, они могли бы встретиться где-нибудь посередине. Через несколько минут дыхание Шигараки стало глубоким и ровным, и когда Изуку перевел взгляд на злодея, тот крепко спал, прислонившись к стене и положив голову ему на плечо. Изуку положил подбородок на руки и некоторое время просто смотрел, пытаясь сопоставить открывшееся перед ним зрелище с тем, которое он помнил по USJ. Так Шигараки выглядел моложе, его лицо расслабилось от сна, когда он сидел, свернувшись калачиком, плотно завернувшись в толстовку Изуку. Легкий стук в стекло рядом с ним заставил его вздрогнуть, и он обернулся, чтобы увидеть Сущего Мика, выглядящего одновременно сонным и слегка обеспокоенным. Герой жестом спросил его, все ли с ним в порядке, и он кивнул в ответ, неловко хватаясь за ручку в тусклом освещении. "Он действительно маленький, не так ли? " — Изуку написал, слишком уставший, чтобы писать задом наперед, и позволил своему взгляду скользнуть обратно к Шигараки. Герою потребовалось некоторое время, чтобы расшифровать это, но как только он это сделал, он слегка нахмурился и потянулся, чтобы взять свою собственную ручку. "Он не намного старше тебя."  — Указал герой с мягким и мрачным взглядом. Изуку промычал, обдумывая это мгновение, прежде чем медленно кивнуть. "Мы довольно маленькие, не так ли? " — Он поправил себя, отчего Мик почему-то стал выглядеть еще печальнее. В тот момент он чувствовал себя каким-то маленьким. Как он мог этого не сделать, когда столкнулся с тем, что, вероятно, было самой большой угрозой в мире, современной ядерной боеголовкой в человеческом обличье? Возможно ли было, чтобы кто-нибудь не чувствовал себя запуганным, когда он сталкивался с кем-то, у кого могли быть буквально все причуды? Внезапно он обнаружил, что больше не может злиться на Всемогущего за то, что хранил всё это в секрете. Если бы это был кто-то вроде него, он бы тоже сделал всё, чтобы похоронить прошлое.