Темнота перед рассветом (The Darkness Before the Dawn)

      В конце концов, Вирс решил разделить «Стадо». Если они собирались противостоять этому оружию, он не собирался вступать в бой, умирать и терять все из-за какого-то фатального шага.               Он послал коммандера Трэвиса на восток и приказал разведчикам на спидерах двигаться на север и запад. Сам он направился на северо-запад, решив подстраховаться.               Он полностью осознавал тот факт, что теперь, когда он разделил свои силы, вполне вероятно нападение.               Он не ошибся.               — Сэр, разведчики на спидерах сообщают о странных показаниях, но видео пока нет. Определенно, выход энергии примерно в полумиле впереди, генерал. Вполне возможно, что большая часть их базы находится под землей.               — Да, — задумчиво ответил Вирс, — это могло бы объяснить некоторые трудности, с которыми мы столкнулись в их обнаружении. Но это оружие должно быть огромным. Мы обязательно его увидим.               Он не знал ни о какой технологии маскировки, которая могла бы скрыть что-то настолько большое, какой должна была быть эта штука.               Внезапно у него возникло подозрение.               — Оружие. Цель в полумиле впереди и примерно в пятистах футах над уровнем земли.               Он оценил, что его люди были достаточно хорошо обучены, чтобы не подвергать сомнению этот, казалось бы, случайный приказ.               — Да, сэр. Цель обнаружена.               — Огонь.               Его АТ-АТ выплюнул вперед лазерный огонь. Одна секунда. Вирс наблюдал через свой перископ и увидел момент, когда он ударился обо что-то, и внезапно возникла голубая рябь, прежде чем снова исчезнуть.               — У них есть светоотражающие панели! Я не знаю, как они меняют энергетическую сигнатуру, но это все!               И весь ад вырвался на свободу.               Внезапно оружие было открыто, его огромная пасть нависла над ними, а затем оно выстрелило, полностью уничтожив АТ-АТ справа от Вирса.               Святой крифф.               В тот же момент из укрытия выскочили небольшие артиллерийские корабли, и к ним устремились войска мятежников.               — Свяжитесь с Трэвисом и Джексоном. Дайте им координаты! — рявкнул Вирс. — Отправьте их также и на Леди. Пусть она начнет долбить этих ублюдков!!               Сколько времени требовалось этой штуке, чтобы перезарядиться?               Он узнал об этом пять минут спустя, когда еще один из его любимого «Стада» исчез в яркой вспышке.               — Девять преисподних, — выдохнул его пилот. — Сэр, у нас нет ни единого шанса...               И это было абсолютной правдой...               — Отведите шагоходы к линии деревьев, — приказал он, лихорадочно соображая. Он нашел оружие. Он мог свободно признать, что ничего не может с ним поделать. Да, он был бойцом, но у него не было намерений уничтожать все свое «Стадо».               Где был всепоглощающий огонь Леди?               — Мы передали эти координаты «Палачу»? — выпалил он.               — Сэр, они заглушили орбитальный сигнал, — мрачно ответил Эллери.               Сила побери.               — Трэвис! — рявкнул Вирс, хлопнув по своему личному комму.               — Генерал?               — Отступите назад. Свяжитесь с Джексоном и отступите. Мы не можем справиться с этой штукой и пока не можем связаться с Леди. Продолжайте пытаться передать ей координаты...               Статические помехи. Прелестно. Без сомнения, теперь это подавление сигналов широкого спектра.               — Приказы, сэр? — спросил Эллери.               Вирс ненавидел это делать. Но это был их лучший шанс на выживание, и это могло дать остальным его подразделениям время убраться подальше от опасности, исходящей от этого оружия.               — Нам нужно отказаться от AT-ATов. Эта штука может легко их уничтожить.               Его команда уставилась на него.               — Оставить... Лолу, сэр?               Ему тоже было больно. Он не был так связан с шагоходами, как Пиетт со своей Леди, но многие из его команды были связаны.               — Да. Отдайте приказ. Используйте ходовые огни, чтобы послать имперский код, поскольку они заглушили связь.               Их АТ-АТ остановился прямо в лесу.               — Опустите ее, — приказал Вирс, и ноги шагохода начали медленно втягиваться, с лязгом фиксируясь. Они с Эллери закинули бластерные винтовки за плечи еще до того, как она закончила.               — Пошли, — приказал он, направляясь к главному трюму, где ждали солдаты.               501-й начал спускаться, Вирс был в середине, Эллери прямо за ним.               Когда он достиг земли, то смог услышать битву — звуки, которые так сильно отличались на земле, в отличие от того, что просачивалось через системы его шагоходов. Он чувствовал запах озона, грязи и безошибочный запах смерти.               — Мы пытаемся пробиться к этой защитной системе! — приказал он. — Мы должны попытаться уничтожить ее. Вторичная цель — уничтожить их помехи, чтобы мы могли связаться с флотом!               И Вирс вошел в то странное состояние боевой ментальности, когда все происходило одновременно быстро и медленно, когда он замечал крошечные детали, такие как царапина на боку проезжающего мимо спидера, но мог отключиться от мощного взрыва детонатора позади него, чтобы сосредоточиться на стрельбе по врагу впереди.               Теперь он мог видеть низкие бетонные здания. Он снова быстро выстрелил по приближающимся противникам, сбивая их с ног, и сделал знак Эллери и его людям, указав двумя пальцами в сторону бункеров.               Но, похоже, мятежники вычислили, кто здесь главный, и нацелились на него.               Термодетонатор взорвался слева от него, отбросив Эллери назад, и Вирс даже не успел проверить своего сержанта, как что-то сильно ударило его в бок, швырнув на влажную, взрыхленную землю.               Он, все еще сжимая свою бластерную винтовку, перекатился на колени, поднялся, стреляя, и увидел, как спидер падает в огне.               Он воспользовался этим кратким моментом, чтобы оценить себя. Выстрел из бластера отскочил от его кирасы (что, несомненно, спасло ему жизнь), но задел правый бок.               Нехорошо.               И теперь враг был близко. Он бросил свою бластерную винтовку на землю, выхватил ручное оружие и уничтожил столько ублюдков, сколько смог.               Оказавшись в окружении, он потянулся к детонатору на поясе.               — Я так не думаю, генерал.               И все его тело охватил оглушающий взрыв.              ****               Вейдер скользнул в главный офис космопорта, игнорируя испуганные писки случайных граждан, которые внезапно обнаружили необходимость быть в другом месте.               След его сына привел его сюда, и он сразу же нашел управляющего порта — изможденного человека с глубокими морщинами на лице, который, что интересно, просто посмотрел на Вейдера с выражением усталости от галактики. Очевидно, он многое повидал за свои годы, и, хотя Вейдер чувствовал страх, в нем также чувствовалась бездушная покорность судьбе.               Интересно.               — Я хочу знать, когда здесь проходили корабли мятежников. Это было совсем недавно. Когда? И куда они делись?               Подчиненные бросали на менеджера недоуменные и испуганные взгляды.               — Милорд. Если здесь и были мятежники, то они никак не давали о себе знать.               — Отснятый материал. Все вы просмотрите отснятый материал за последние два дня. Немедленно. Ищите невысокого мужчину со светлыми волосами. Голубые глаза. Отметьте любого, кто, как вам кажется, подходит под это описание, и покажите его мне.               Управляющий слегка заколебался: — Милорд... Это оживленный порт... К нам прибывают корабли...               — И они подождут, — прогрохотал Вейдер, оказывая Силовое давление на всех в комнате. Одеяло страха окутало его в Силе, но ему было все равно.               Менеджер слегка сглотнул и щелкнул какими-то переключателями: — Очень хорошо, милорд.               Он и его сотрудники подчинились, вызвав записи с камер наблюдения на все свои дисплеи, в то время как Вейдер нетерпеливо расхаживал по комнате, которая казалась маленькой и гнетущей.               Зачем Люк прибыл сюда? Сигнатура Силы была мощной... и слегка... не такой. Но в своей одержимости Вейдер не слишком беспокоился об этом. Их главный шпион еще не ошибался, и если Люк выполнял секретную миссию для своего Восстания, его было гораздо легче поймать вдали от его товарищей.               — М... милорд? — дрожащий голос похожей на мышку женщины за одним из терминалов.               Он повернул к ней свой шлем и ничего не сказал. В своем расстройстве он получал порочное удовольствие, вызывая глубокий ужас у обитателей комнаты.               — У меня... есть человек, подходящий под ваше описание...               Он подошел посмотреть, сканеры, встроенные в линзы его шлема, изучали изображение.               — Это не он. Продолжайте искать.               Это будет чрезвычайно утомительно.               Следующий час был потрачен на нагнетание разочарования, поскольку изображение за изображением оказывались неправильными.               — Этот, милорд? — спросил управляющий, каким-то образом звуча одновременно уважительно и скучающе. Вейдера это почти позабавило. Нет. Это больше не было той эмоцией, которую он испытывал.               Он посмотрел... и посмотрел снова, сканируя... да.               — Это мятежник, — вспыхнула отметка времени.               Два дня назад.               — К какому ангару он направляется? — спросил Вейдер.               — 17, милорд.               — Очень хорошо.               Он повернулся, не сказав больше ни слова, и вышел.               Добраться до ангара, потребовать у начальника ангара показать ему отснятый материал и изменить траекторию полета к кораблю Люка, а затем добраться с помощью Силы — дело нескольких мгновений...               Там.               — Что-нибудь еще, милорд?               Управляющий последовал за ним.               — Нет.               И он пошел искать свой модифицированный СИД.              *****               Пиетт споткнулся, когда его снова подняли на ноги, и напряг колени, его измученный мозг умолял тело работать.               В комнате было сумрачно, но они снова двигались, и от резкого верхнего света внезапно все стало действительно ярким.               Он внезапно чихнул, его простуда решила заявить о себе в этот момент, и поблизости раздался смешок, когда он попытался приспособить глаза, щурясь на размытые пятна вокруг него.               — Что ж. Это то, что ты извлек из лямбды?               — Да, сэр. Насколько мы можем судить, их всего двое.               Теперь Пиетт мог сосредоточиться на фигуре перед ним. Мужчина был всего на два дюйма выше самого Питта, с ужасным шрамом, идущим от глаза до горла. Он был значительно старше капитана, его волосы были седыми, а лицо покрыто глубокими морщинами.               Его глаза...               Его глаза были тревожными. Пустые, зеленые и бесстрастные, они ни о чем так не напоминали Пиетту, как о змее.               — Тогда где же другой?               — Мертв. Они доставляли много хлопот. Убили одиннадцать наших людей.               — Одиннадцать! — зарычало лицо со шрамом, поворачиваясь к капитану.               — Кто ты такой, сероспинный?               Пиетт ужасно надоело это обращение.               — Капитан Фирмус Пиетт.               Он пристально посмотрел мужчине в глаза, чувствуя, что его оценивают.               — Я вижу, вы захватили с собой большую часть лесной подстилки, капитан Фирмус Пиетт. И как вы тогда оценили лямбду?               Пиетт слегка скривил губы. Он сказал все, что собирался сказать.               — Я хотел бы лично участвовать в его уничтожении, генерал, — сказал человек, который руководил экспедицией, захватившей Пиетта.               — Хммм. Я уверен, что это можно устроить. В имперских войсках бесчисленное множество капитанов, — задумчиво произнес «генерал». — Некоторые более важны, чем другие. Какова ваша ценность, Пиетт?               Пиетт кашлянул.               Обитатели комнаты усмехнулись.               — Что ж, очевидно, даже рабы могущественной Империи простужаются. Тогда вам еще больше не повезло. Здесь не особенно тепло.               — Может, он был бы полезен в ломке другого? — предположила женщина.               Другого?               Генерал медленно кивнул: — Он также может сохранить ему жизнь, так что нам не придется тратить слишком много ресурсов, делая это самим. Хорошо. Бросьте его вместе с другим сероспинным. Мне нужно посовещаться со своими сотрудниками.               Спотыкающегося Пиетта потащили по ряду тускло освещенных коридоров. Они явно находились под землей. Теперь он очень хорошо осознавал, что его униформа промокла насквозь — что, учитывая шерсть габера, было даже отдаленно не приятно. Все его тело болело, как от аварии, так и от последующей драки, а затем от долгого путешествия по грязи.               Тем не менее, он делал все возможное, чтобы обращать внимание на свое окружение и на повороты, которые они совершали.               Наконец они остановились перед невзрачной металлической дверью. Его руки были освобождены от наручников за спиной, но снова скованы перед ним, на этот раз с небольшим отрезком цепи между ними.               — Ты должен держать другого живым, понял? — прорычал здоровенный хилобон, его широкая челюсть была в нескольких дюймах от лба Пиетта.               Пиетт просто уставился на него, а остальные вокруг него заворчали.               — Тебя будет восхитительно ломать, — прошипел захвативший его человек, нажимая на дверной замок, и его втолкнули внутрь.               Дверь за ним захлопнулась, и он просто постоял мгновение, давая глазам привыкнуть к почти полной темноте. Единственный свет проникал из небольшого отверстия в двери, просачиваясь из коридора.               Стены были сделаны из быстро твердеющего цемента, а пол был земляным, хотя мог являться и каменным, учитывая, насколько он был твердым.               В одном углу стояло ведро, но и только. Никаких кроватей. Никаких одеял. Это было до крайности неудобно.               И там был еще один обитатель...               Он мог видеть, что это действительно был другой имперский офицер, и он лежал на боку, спиной к Пиетту. Теперь, когда его глаза привыкли, капитан смог разглядеть пятно на форме мужчины.               Значит, его подстрелили. Чудесно. И он должен был сохранить здесь ему жизнь? Не имея ничего?               Он уже знал, что сделает все, что в его силах. Потому что это было не в его характере — сдаваться. А также — крифф со всеми этими мятежниками.               Пиетт опустился на колени рядом с мужчиной, его суставы сильно ныли, и потянулся к нему связанными руками.               — Вы бодрствуете, сэр? — спросил он, осторожно переворачивая офицера на спину.               А потом просто сполз на пол.               Потому что это был Вирс.               Вирс был здесь, заключенный и подстреленный.               Каким-то образом в его сознании (когда он сознательно сосредотачивался на этом) у Пиетта была надежда, что Макс где-то там, придумывает способ победить это оружие и позволить им всем попытаться пережить еще один день. По крайней мере, до тех пор, пока лорд Вейдер не вернется из своего безумного похода.               Пиетт позволил себе так думать. И тут он внезапно пришел в ярость — гнев захлестнул его с головой, и он злобно выругался перед комнатой и своим бессознательным другом.               Как Вейдер посмел оставить их на это? Как он посмел собрать эту эскадру и заставить их поверить, что они имеют хоть малейшее значение, только для того, чтобы лишить их всего этого? Как он посмел бросить их на произвол судьбы? Галактики, где генерал Макс Вирс может умереть в камере с грязным полом на какой-то карковой малоизвестной планете?               Он хотел причинить боль. Он хотел уничтожить. У него даже не было ничего, что он мог бы бросить, чтобы унять свой гнев и разочарование.               Что ж.               Это было не совсем так.               В сапоге у него был нож, который мятежники пропустили во время поспешного обыска в поисках бластера.               Но ему нужно было приберечь это для очень отдаленной возможности побега.               Он сделал три вдоха носом (и запах здесь был не из приятных), чтобы успокоиться. Макс нуждался в нем прямо сейчас — ему не нужна была вспыльчивость Пиетта.               Он пощупал лоб Вирса и не удивился, обнаружив жар. Затем он проверил его пульс, и тот, для его неопытного восприятия, показался немного учащенным.               Он стянул с генерала обгоревшую форму. Как долго Макс был здесь?               Конечно, это не могло быть больше 24 часов, учитывая, когда они были развернуты, и момент, когда сюда запихнули самого Пиетта. И он даже не мог перевязать рану. Его собственная униформа была безнадежно грязной, а поскольку его руки были скованы, он не мог снять китель, чтобы воспользоваться хенли под ним.               Сила побери.               Он больше всего на свете ненавидел чувство беспомощности.               Ладно, Пиетт, думай.               Ему нечего было предложить своему другу, кроме самого себя. Это было хоть что-то, верно? Он мог бы попытаться дать ему немного больше тепла — что-то большее, чем холодный земляной пол.               Пиетт передвинулся, чтобы сесть у стены, а затем поднял немалое тело Макса на руки. Руки генерала тоже были скованы наручниками, так что было неудобно, но, наконец, Пиетт прижал светловолосую голову к своей груди и опустил свои руки поверх рук Вирса.               Его мысли вернулись к Леди. Его великолепному, чудесному кораблю. Он лишь поцарапал поверхность всего, чем она была. Искала ли она? Могла ли она это делать? Насколько он знал, и его, и Вирса можно было считать мертвыми. Оззель был бы только рад объявить об этом официально и дождаться возвращения Вейдера, прежде чем пытаться вернуть их тела. Если об этом вообще подумают.               Конечно, Пиетт не мог представить, что Вейдер будет рад узнать об их потерях. И все же. Он больше не был тем лидером, на которого капитан надеялся. Были моменты, на самом деле проблески, когда Пиетт почти подозревал в нем что-то человеческое. И он хорошо изучил позу своего командира и наклоны шлема. Достаточно хорошо, чтобы знать, что Вейдер не любил императора.               Он был осторожен и никогда не говорил ничего, что могло бы намекнуть на то, что он это знал. Но он был уверен, и это имело последствия. Но сейчас... Сейчас все, о чем заботился Вейдер, — захват этого Скайуокера. Почему?               Мозг Пиетта вернулся к главному вопросу, который он задавал себе в течение последнего года.               Почему этот ребенок был таким криффовски важным, что Вейдер был счастлив бросить их всех ради него? Он не страдал от этого — такая вещь была бы нелепой. Пиетт за свою жизнь хорошо привык к тому, что его бросают. На самом деле, это должно было случиться. Но это было разрушительно, и он страстно желал иметь в своей жизни что-то постоянное.               Конечно, сейчас все это не имело особого значения. Никто не знал, где они находятся. Оззель не стал бы утруждать себя поисками, а Вейдера в системе не было.               Были только он сам и Макс. И хотя он хотел бы, чтобы его друга здесь не было, его утешал тот факт, что он ждал смерти не в одиночестве.